CC BY
15
РО! 10.26105/ББР11.2021.73.4.025 УДК 94(571.12).084 ББК 63.3(2Рос-6Тюм)6-7
Е.И.ТУРОВА ЛИКБЕЗ В ТАЕЖНОЙ ГЛУШИ:
БОРЬБА С ЖЕНСКОЙ НЕГРАМОТНОСТЬЮ НА ТЮМЕНСКОМ СЕВЕРЕ В 1920-1960-Е ГГ.
E.I. TUROVA CAMPAIGN AGAINST ILLITERACY
IN THE TAIGA WILDERNESS: THE FIGHT AGAINST FEMALE ILLITERACY IN THE TYUMEN NORTH IN THE 1920S-1960S.
Статья посвящена искоренению неграмотности среди женщин севера Тюменского региона в 1920-1960-е гг. На основе архивных материалов показаны причины такой долгой борьбы: нежелание женщин обучаться, культурная отсталость региона; отсутствие грамотных учителей-ликвидаторов, так как их не привлекали сложные условия севера и низкая заработная плата; материально-техническая отсталость — нехватка книг, канцелярских принадлежностей и самих помещений, для расположения в них пунктов ликвидации неграмотности. Несмотря на все трудности, борьба ликвидаторов с неграмотностью велась и включала следующие этапы: обучение в ликпунктах считалось первой ступенью образования, женщина из неграмотной превращалась в малограмотную, она умела читать, писать и считать до ста. Второй ступенью было поступление в школу ликбеза, здесь уже изучали историю, географию и другие науки. Третья ступень — посещение изб-читален, где читали книги, журналы, газеты, чтобы не забыть полученные знания.
This article is devoted to the liquidation of illiteracy among women in the north of the Tyumen region in the 1920s-1960s. The reasons for such a long struggle, based on the archival materials, are: the unwillingness of women to study, the cultural backwardness of the region; the lack of competent teachers-liquidators, since they were not attracted by the difficult conditions of the north and low wages; material and technical backwardness such as the lack of books, stationery and the literacy elimination premises as well. Despite all the difficulties, the struggle of the liquidators with illiteracy was conducted and included by the following stages: training in such premises was considered as the first stage of education, a woman turned from illiterate into half-educated so she could read, write and count up to one hundred. The second stage was the admission to the school for illiterates. Students studied history, geography and other sciences there. The third stage was a visit to the village reading rooms, where books, magazines and newspapers were read, so the students wouldn't forget the gained knowledge.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: ликвидация безграмотности, ликпункты, ликвидатор, изба-читальня, коренное малочисленное население.
KEY WORDS: elimination of illiteracy, schools for illiterates, liquidator, hut-reading room, indigenous small population.
ВВЕДЕНИЕ. Повышение уровня образования среди взрослого населения является актуальным в наши дни. Быстро развивающие научно-технические достижения требуют от человека новых знаний, необходимость постоянного переобучения, переквалификации
и развития. К сожалению, в настоящее время, по мнению многих ученых, сохраняется текстовая неграмотность — грамотный человек, умеющий читать и писать, не понимает смысла текста. Когда-то самая читающая стране в мире сталкивается с угрозой тотальной безграмотности, людям становится лень читать и критически мыслить, таким образом, формируется почва для «воинствующего невежества» — нового феномена общественного сознания.
ЦЕЛЬ СТАТЬИ — проанализировать этапы ликвидации безграмотности и выяснить причины долгой борьбы с неграмотностью среди женщин севера Тюменского региона в 1920-1960-е гг.
МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. Источниками исследования являются документы фондов Государственного архива социально-политической истории Тюменской области (ГБУТО ГАСПИТО) и Государственный архив Югры. Это отчеты ликпунктов и изб-читален Самаров-ского района Ханты-Мансийского округа, которые дают сведения о количестве грамотных и малограмотных женщин, о методах борьбы с неграмотностью в 1920-1930-е гг. Протоколы Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского окружкомов позволяют составить мнение об уровне образования женщин после войны и до 1960-х гг.
Важным принципом научного исследования является историзм, с помощью которого можно выяснить причины долгой борьбы с неграмотностью среди населения Тюменского севера.
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ. Ключевой задачей советского правительства в 1920-е гг. была повсеместная ликвидация неграмотности. Учиться должны были все жители страны от 8 до 50 лет [21, с. 363]. Для коренных народов Севера была разработана письменность [28]. В начале 1920-х гг. среди городских жителей Сибири было 61% неграмотных мужчин, 46,9% — неграмотных женщин [27, с. 35-37]. В целом по показателям грамотности населения Сибирь отставала от России. Так, в 1920 г. всего приходилось 330 грамотных на 1000 человек, а в Сибири только 218 человек [26, с. 119]. По данным переписи 1926 года, 75% населения Ханты-Мансийского автономного округа были неграмотными. До революции в округе было меньше 20 школ, в которых по преимуществу обучались дети только русского населения, поскольку коренное население не отдавало детей в школу, считая это пустой тратой времени. К 1927 г. в округе насчитывалось уже 60 школ. Также в этот период в округе, кроме общеобразовательных школ, создаются и специальные учебные заведения: педагогическое училище, фельдшерско-акушерская и колхозные школы, политпросветшколы. [3, с. 87]. Результатом деятельности этих учебных заведений стал заметный рост грамотности. В 1932 г. среди жителей Березовского района было неграмотных 228 мужчин, 483 — женщин; в Сургутском районе полностью неграмотных было 99 мужчин, женщин — 152 [13, л. 3,9]. Такое гендерное различие можно объяснить тем, что женщины отвлекались на бытовые проблемы: ведение домашнего хозяйства и воспитание детей.
В конце 1920-х — начале 1930-х гг. на Севере самым распространенным методом ликвидации неграмотности было обучение в школах-ликбезах и ликпунктах [15, л. 21]. Если в населенном пункте было более пятнадцати человек неграмотных, то обязательно создавался ликпункт — школа грамоты [29]. Ликпункты считались первой ступенью образования, обучение проводилось в них как групповое, так и индивидуальное [15, л. 22]. Длилось оно в основном три месяца и за это время неграмотные могли научиться писать, читать и считать до 100 [15, л. 275]. Целью обучения в ликпунках было научиться читать печатный текст, уметь его пересказать, делать краткие записи, умножать, делить, записывать целые и дробные числа [25]. После окончания ликпункта учащимся устраивали выпускной экзамен. В качестве экзаменаторов выступали председатель сельсовета, заведующий школы и ликвидатор — учитель, который проходил специальные курсы [15, л. 252]. Ликвидатором
мог стать любой образованный человек с минимальными педагогическими способностями. Зачастую они приезжали из столицы, так как критически не хватало педагогов на Севере [30]. После экзамена составлялся полный отчет о проделанной работе в ликпункте и об успеваемости выпускников. Так, в 1931 г. в ликпункте Самаровского района Ханты-Мансийского округа был составлен следующий отчет: «Сондыкова Фекла Ивановна, 40 лет, читает хорошо, пишет удовлетворительно, считает хорошо; Комлякова Прасковья, 35 лет, читает слабо, счет знает до 100, пишет удовлетворительно; Китайкина Мавра Алексеевна, 38 лет, читает слабо, пишет слабо, считает слабо; Крюкова Анфиса (инородка), читает печатанное удовлетворительно, но прочитанное ею рассказывает плохо (заключаем, что возможно из-за того, что, с одной стороны, стесняется, а с другой — потому что по-русски рассказать некоторые слова правильно не может... Что касается счета, то может только на бумаге сложить и вычесть двухзначные и трехзначные числа» [15, л. 230, 255]. Таким образом, кто сдает экзамен на удовлетворительно, считаются выпущенными, кто не сдает — проходит обучение еще раз [15, л. 254]. Так проходил первый этап образования, заканчивая ликпункты, человек из неграмотного превращался в малограмотного и мог продолжить обучение в школах ликбеза. Здесь уже получали знания по истории, географии и другим предметам. Однако большинство рабочих и крестьян не желали учиться дальше, и обучение ограничивалось лишь ликпунктами [23]. Скорее всего, это объяснялось непониманием необходимости образования. Особенно это проявлялось на Севере. Представители коренного населения считали, что «обучать нужно собак и оленей, а человек способен и сам во всем разобраться» [23]. Сказывались также кочевой и полукочевой образ жизни, культурная отсталость — все это тормозило темпы ликвидационной компании [19, с. 608]. Нужно было переходить к решительным мерам по ликвидации неграмотности. Была развернута массовая агитация, требовавшая добиваться 100% посещаемости школ неграмотными и малограмотными. Проводились массовые митинги и демонстрации. Осуществлялся «призыв в культармию по ликбезу, подготавливали культармейцев для ведения практической работы» [15, л. 145]. Каждый ликпункт и школа ликбеза должна была предоставлять раз в месяц отчет до 10 числа о проделанной работе по привлечению неграмотных и малограмотных к учебе. За активное привлечение к учебе награждали. Так, в 1931 г. был составлен отчет по ликвидации неграмотности среди населения Самаровского района Ханты-Мансийского округа, в котором характеризовалась проделанная работа и желание получить за нее вознаграждение: «Член ВЛКСМ т. Данилова выполнила задания по привлечению неграмотных и малограмотных наилучшим образом и с положительными результатами, за что просим дать ей поощрение» [15, л. 139, 233]. Однако зачастую в данных отчетах завышались цифры посещаемости школ, уменьшался процент неграмотных [15, л. 233]. Иногда школы ликбеза существовали только на бумаге. Так, при проверке школы в 1931 г. в Самаровском районе выяснилось: «Ликвидатор Оленев с момента его вызова и до 1 марта отсутствует. успеваемость плохая, так как занятия ликвидатором проводились очень слабо» [15, л. 231]. Но даже добросовестные ликвидаторы на Севере сталкивались с рядом проблем, во-первых, помещения школ находились в «плачевном» состоянии; во-вторых, невозможность приобрести здесь элементарные товары широкого потребления, купить одежду, обустроить быт и, в-третьих, материально-техническая отсталость региона [22, с. 28-29]. Все это мало привлекало высококвалифицированных специалистов-учителей. Кроме того, в школах отсутствовали необходимые учебные пособия — буквари, тетради, ручки, карандаши [15, л. 177, 249]. Еще одна проблема, с которой сталкивались при ликвидации неграмотности — это «рецидив безграмотности», когда выпускник заканчивал курсы ликбеза, но с течением времени терял навыки письма и чтения [29, 2]. Особенно это было характерно для женщин. Женщины погружались в домашние дела, в воспитание детей и утрачивали интерес к дальнейшему культурному развитию [2, с. 152]. Таким образом, около 40% выпускников
должны были обучаться грамоте и счету заново [23]. В каждом ликпункте висел плакат с призывами читать книги и закреплять знания на практике. Для этого были созданы избы-читальни, которые призывали «проводить культмассовую работу с окончившими ликпункты путем вербовки подписчиков на газеты и журналы...» [15, л. 240]. Изба-читальня была не просто библиотекой, где можно было почитать книгу, это было комплексное идеологически-просветительское учреждение. «В избе-читальне можно почитать газету, журнал, книгу, послушать лекцию. Изба-читальня дает советы и справки по всем вопросам, которые встречаются в жизни деревни, особенно в области сельского хозяйства. В ней можно научиться грамоте, ликвидировать политическую безграмотность, а также поднять свое образование через кружки самообразования. Чтение книг, посещение лекций, бесед. В избе-читальне за спектаклем, концертом, чтением газет и журналов можно с интересом и пользой провести время» [20, с. 1]. Во главе избы-читальни стоял «избач», но привлекались также учителя, сельские специалисты — агрономы, ветеринары [1, с. 56]. Изба-читальня работала по расписанию: 2-3 раза в неделю проводили коллективное чтение газет и обсуждали прочитанное. Работники изб должны были активно вовлекать население в компанию по ликвидации неграмотности: «Организовать в первую очередь сельско-хозяйственный кружок, привлекая в него, прежде всего, грамотных крестьян. Организовать ячейку общества «Долой неграмотность» и через нее наладить работу по ликвидации неграмотности и самообразованию» [20, с. 1]. Для полноценной работы избы-читальни необходимо было помещение из двух комнат: одна для собраний, лекций, громкого чтения и бесед, другая для библиотеки. И такое помещение на севере Тюменского региона найти было трудно. Но даже, когда такое помещение удавалось найти, другие неотложные нужды могли привести к его перепрофилированию. Так, в 1930 г. изба-читальня Самаровского района была отдана под размещение переселенцев, и массово-просветительская работа среди населения прекратилась [14, л. 14]. Избы-читальни, так же, как и ликпункты, отчитывались о проделанной работе. Например, в 1931 г. в отчете избы-читальни Самаровского района сообщалось, что среди малограмотного населения «было завербовано 25 мужчин, 18 женщин» [15, л. 193]. Однако изба-читальня сталкивается с такими же проблемами, как и ликпункты, школы неграмотности: частая смена избачей, их нежелание работать [14, л. 35]. Заработная плата избача в 1934 г. в Ханты-Мансийском округе составляла 167 руб. в месяц [17, л. 30]. Прожить на такую зарплату было весьма сложно, например, хлеб стоит 1 руб.50 коп., сахар 4 руб. 60 коп., ботинки 100-120 руб., пальто зимнее 250-300 [24]. Немаловажной проблемой была нехватка книг. Так, в избе-читальне Самаровского района в 1933 г. было 827 книг, но большая их часть была ветхой и по этой причине непригодной для читателя [16, л. 56].
В послевоенное время на севере Тюменской области оставалось достаточное количество женщин, которые не имели элементарного образования: они не умели читать и писать. Объяснить это можно тем, что во время войны женщины вынуждены были заменить мужчин, ушедших на фронт, бросить учебу и выйти на производство. Кроме того, у многих женщин из числа коренного населения сохранялись «пережитки прошлого»: «национальные женщины малограмотны и не разбираются в вопросах общественной жизни, в их среде все еще коренятся суеверия и религиозные обычаи — закрывание лица платками, наличие икон в домах и чумах» [11, л. 16]. Так, например, в поселке Овгорт Шурышкарского района в конце 1940-х гг. из 181 работающих женщин было 116 абсолютно неграмотных, 50 — малограмотных [10, л. 45-50].
Поэтому после войны снова начинается борьба с неграмотностью и снова возрождаются пункты ликвидации неграмотности и малограмотности. Только в Шурышкарском районе появилось 12 таких пунктов [7, л. 43].
В начале 1950-х гг. большое распространение получают политические кружки, которые должны были заниматься просветительской деятельностью среди коренных народов Севе-
ра. Так, в 1951 г. в Ларьякском и Микояновском районах Ханты-Мансийского автономного округа было создано таких 50 кружков, в которых обучались 656 человек, половина из них составляли женщины [4, л. 6, 8]. Чтобы привлечь женщин к образованию и просвещению, темы лекций были гендерной направленности: «Женщина в борьбе за мир», «О воспитании детей в семье», «О международном положении», «Советская женщина — активный строитель коммунистического общества», «Женщины в колхозах — большая сила» [8, л. 8].
Однако женщины эти кружки посещать отказывались. Например, из 613 женщин, записавшихся в Шурышкарскую политическую школу, посещали ее только 315 человек; в Кушеватской из 39 записанных учениц обучалось только 2 [12, л. 5]. Скорее всего, это связано с тем, что женщины Севера не интересовались политикой, их больше привлекали насущные бытовые проблемы. Когда в то же время в колхозах проводились лекции на темы: «Роль родителей в воспитании детей», «Борьба с туберкулезом, сыпным тифом», «О гигиене женщин», количество слушателей значительно возросло [7, л. 8].
В 1960-х гг. число политических школ и учеников в округе увеличивается. В 1964 г. в Березовском районе в системе партийной сети обучалось 297 женщин, в системе комсомольской сети — 399 женщин [6, л. 20].
Однако по официальным данным в 1963 г. в Ханты-Мансийском округе числилось 554 абсолютно неграмотных и 823 малограмотных [9, л. 25]. В 1967 г. в Ханты-Мансийском районе из 13 неграмотных было 10 женщин [18, л. 3]. Не изменилась коренным образом ситуация и в 1970-е гг. Так, по Всесоюзной переписи населения, в 1970 г. было выяснено, что в Березовском районе проживает 113 полностью неграмотных жителей, из них 87 женщин от 9 до 49 лет [5, л. 16].
ВЫВОДЫ. Таким образом, начавшаяся в 1920-е гг. борьба с неграмотностью продолжалась вплоть до 1960-х гг. На севере Тюменского региона неграмотных и малограмотных женщин было больше, чем в целом по стране. Связано это с тем, что северяне саботировали обучение, они считали это абсолютно ненужным занятием, которое отвлекало их от насущных бытовых проблем, сказывалась общая культурная отсталость коренных малочисленных народов Севера. Учителя, занимавшиеся ликвидацией безграмотности, на Севере не задерживались. Низкая заработная плата, невозможность обустроить быт и купить элементарные вещи, суровый климат — все это делало непривлекательной работу ликвидаторов и избачей. Здания, в которых располагались данные просветительские учреждения, зачастую находились в аварийном состоянии и требовали ремонта, однако средств для этого, а также для удовлетворения других нужд этих учреждений у региона не было. Отсюда, в частности, проистекала катастрофическая нехватка учебников и письменных принадлежностей — все это можно отнести к основным причинам затянувшегося на несколько десятилетий искоренения неграмотности среди жителей Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого округов.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бучкина Е.А. Изба-читальня как инструмент культурной политики в период культурной революции в России // Образование и культурное пространство. Орел, № 2. 2020. С. 55-61.
2. Васеха М.В. «Крестьянка грамотная»: ликбез в Западной Сибири и конструирование нового паттерна женского поведения в 1920-е годы// Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: история, филология. Новосибирск, 2018. С. 150-160
3. Возрожденный народ: к десятилетию образования Ханты-Мансийского национального округа // Сост.: П.В. Байнарович и др. Омск, 1941. 107 с.
4. Государственное бюджетное учреждение Тюменской области «Государственный архив социально-политической истории Тюменской области» (далее — ГБУТО ГАСПИТО) Ф. 56. Оп. 108. Д. 24.
5. ГБУТО ГАСПИТО Ф. 68. Оп. 104. Д. 13.
6. ГБУТО ГАСПИТО Ф. 75. Оп. 5. Д. 1.
7. ГБУТО ГАСПИТО Ф. 107. Оп. 1. Д. 1486.
8. ГБУТО ГАСПИТО Ф. 107. Оп. 1. Д. 1966.
9. ГБУТО ГАСПИТО Ф. 107 Оп. 1. Д. 2134
10. ГБУТО ГАСПИТО Ф. 132. Оп. 1. Д. 630.
11. ГБУТО ГАСПИТО Ф. 135. Оп. 22. Д. 87.
12. ГБУТО ГАСПИТО Ф. 135. Оп. 31. Д. 3.
13. Государственный архив Югры Ф. Р-5, Оп. 1., Д. 10.
14. Государственный архив Югры Ф. Р-14, Оп. 1., Д. 8.
15. Государственный архив Югры Ф. Р-14, Оп.1., Д. 22.
16. Государственный архив Югры Ф. Р-14, Оп.1., Д. 54.
17. Государственный архив Югры Ф. Р-14, Оп.1., Д. 74.
18. Государственный архив Югры Ф. Р-14, Оп.1., Д. 308.
19. Заварницына С.В. Политика ликвидации неграмотности в Ханты-Мансийском автономном округа-Югре в 1919-1941 гг. ХХ века // Энергия науки: сборник VI Международной научно-практической Интернет-конференции студентов и аспирантов. Ханты-Мансийск, 2016. С. 607-609.
20. Изба-читальня. Как ее организовать и как в ней работать // Памятка отпускника. Приложение к газете № 3 «Красноармейская звезда», 1929.
21. Казакова Н.С. О работе школ и ликвидации неграмотности и малограмотности в Остяко-вогульском (Ханты-Мансийском) национальном округе в 1930-е гг.// Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. Тамбов, 2009. С. 363-366
22. Кирилюк Д.В. Системные проблемы школьного образования на Тюменском севере в 19451966 гг. // Северный регион: наука, образование, культура. Сургут, 2015. С. 25-29.
23. Ликвидация безграмотности: причины, ход компании, результаты// http://rrepetitor.ru/ussr/ likbez-kampaniya-massovogo-obucheniya-gramotnosti-v-sssr/ (дата обращения: 20.07.2021).
24. О сталинских прорывах и продовольственных карточках // https://skrepohistory.livejournal. com/9085.html (дата обращения: 20.07.2021).
25. Первые шаги ликбеза // http://opoccuu.com/190611.htm (дата обращения: 20.07.2021).
26. Перспективы ликвидации неграмотности в Сибири // Сибирский педагогический журнал. 1923. № 2. С. 119-121.
27. Профессиональное движение. 1923. № 3-4. С. 35-37.
28. Рябов А.А. Первые шаги народного образования в округе // http://остяко-вогульск.рф/2020/10/05/ pervye-shagi-narodnogo-obrazovaniya-v-okruge/ (дата обращения: 20.07.2021).
29. Сильвич «Школа для деревни или деревня для школы» (К вопросу о типе сибирской сельской школы) // Сибирский педагогический журнал. 1923 № 3. С. 119-134.
30. Стариков Н.В. Приказано уничтожить: как большевики ликвидировали безграмотность // https://nstarikov.ru/prikazano-unichtozhit-kak-bolsheviki-likvidirovali-bezgramotnost-111741 (дата обращения: 20.07.2021).
REFERENCES
1. Buchkina E.A. Izba-chita'nya kak instrument kul'turnoj politiki v period kul'turnoj revolyucii v Rossii [Buchkina E.A. The Izba-reading room as an instrument of cultural policy during the cultural revolution in Russia] // Obrazovanie i kul'turnoe prostranstvo. Orel, № 2. 2020. S. 55-61. (In Russian).
2. Vasekha M.V. «Krest'yanka gramotnaya»: likbez v Zapadnoj Sibiri i konstruirovanie novogo patterna zhenskogo povedeniya v 1920-e gody [Vasekha M.V. «The peasant woman is literate»: educational program in Western Siberia and the construction of a new pattern of female behavior in the 1920s] // Vestnik Novosibirskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: istoriya, filologiya. Novosibirsk, 2018. S. 150-160 (In Russian).
3. Vozrozhdennyj narod: k desyatiletiyu obrazovaniya Hanty-Mansijskogo nacional'nogo okruga [The Reborn people: on the tenth anniversary of the formation of the Khanty-Mansiysk National District]//Sost.: P.V. Bajnarovich i dr. Omsk, 1941. 107 s. (In Russian).
4. Gosudarstvennoe byudzhetnoe uchrezhdenie Tyumenskoj oblasti «Gosudarstvennyj arhiv so-cial'no-politicheskoj istorii Tyumenskoj oblasti» (dalee — GBUTO GACPITO) [State Budgetary Institution of the Tyumen region «State Archive of socio-political history of the Tyumen region» (hereinafter — GBUTO GASPITO)]. F. 56. Op. 108. D. 24. (In Russian).
5. GBUTO GASPITO [GBUTO GACPITO] F. 68. Op. 104. D. 13. (In Russian).
6. GBUTO GASPITO [GBUTO GASPITO] F. 75. Op. 5. D. 1. (In Russian).
7. GBUTO GASPITO [GBUTO GASPITO] F. 107 D. 1486. (In Russian).
8. GBUTO GASPITO [GBUTO GASPITO] F. 107 D. 1966. (In Russian).
9. GBUTO GASPITO [GBUTO GASPITO] F. 107 D. 2134. (In Russian).
10. GBUTO GASPITO [GBUTO GASPITO] F. 132. Op. 1. D.630 (In Russian).
11. GBUTO GASPITO [GBUTO GASPITO] F. 135. Op. 22. D. 87. (In Russian).
12. GBUTO GASPITO [GBUTO GASPITO]F. 135. Op. 31. D. 3. (In Russian).
13. Gosudarstvennyj arhiv YUgry [The State Archive of Ugra F.] F. R-5, Op. 1., D. 10. (In Russian).
14. Gosudarstvennyj arhiv YUgry [The State Archive of Ugra F] F. R-14, Op. 1., D. 8. (In Russian).
15. Gosudarstvennyj arhiv YUgry [The State Archive of Ugra F] F. R-14, Op.1., D. 22. (In Russian).
16. Gosudarstvennyj arhiv YUgry [The State Archive of Ugra F] F. R-14, Op.1., D. 54. (In Russian).
17. Gosudarstvennyj arhiv YUgry [The State Archive of Ugra F] F. R-14, Op.1., D. 74. (In Russian).
18. Gosudarstvennyj arhiv YUgry [The State Archive of Ugra F]. F. R-14, Op.1., D. 308. (In Russian).
19. Zavarnicyna S.V. Politika likvidacii negramotnosti v Hanty-Mansijskom avtonomnom okruga-YUgre v 1919-1941 gg. XX veka [Zavarnicyna S.V The policy of eliminating illiteracy in the Khanty-Mansi Autonomous Okrug-Yugra in 1919-1941. XX century]// Energiya nauki: sbornik VI Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj Internet-konferencii studentov i aspirantov. Hanty-Mansijsk, 2016. S.607-609. (In Russian).
20. Izba-chital'nya. Kak ee organizovat'i kak v nej rabotat' [Izba reading room. How to organize it and how to work in it] // Pamyatka otpusknika. Prilozhenie k gazete № 3 «Krasnoarmejskaya zvezda», 1929. (In Russian).
21. Kazakova N.S. O rabote shkol i likvidacii negramotnosti i malogramotnosti v Ostyako-vogul'skom (Hanty-Mansijskom) nacional'nom okruge v 1930-e gg. [Kazakova N.S. Talking about schools' working process and the elimination of illiteracy and low literacy in the Ostyako-Vogul (Khanty-Mansiysk) National District in the 1930s.] // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki. Tambov, 2009. S. 363-366 (In Russian).
22. Kirilyuk D.V. Sistemnye problemy shkol'nogo obrazovaniya na Tyumenskom severe v 1945-1966 gg. [Kirilyuk D.V. Systemic problems of school education in the Tyumen North in 1945-1966] // Severnyj region: nauka, obrazovanie, kul'tura. Surgut, 2015. S. 25-29. (In Russian).
23. Likvidaciya bezgramotnosti: prichiny, hod kompanii, rezul'taty [Elimination of illiteracy: causes, progress of the company, results]. URL: http://rrepetitor.ru/ussr/likbez-kampaniya-massovogo-obucheniya-gramotnosti-v-sssr/ (data obrashcheniya: 20.07.2021). (In Russian).
24. O stalinskih proryvah i prodovol'stvennyh kartochkah [About Stalin's breakthroughs and food cards]. URL: https://skrepohistory.livejournal.com/9085.html (data obrashcheniya: 20.07.2021). (In Russian).
25. Pervye shagi likbeza [The first steps of the educational program]. URL: http://opoccuu.com/190611. htm (data obrashcheniya: 20.07.2021). (In Russian).
26. Perspektivy likvidacii negramotnosti v Sibiri [Prospects for the elimination of illiteracy in Siberia] // Sibirskij pedagogicheskij zhurnal. 1923. № 2. S. 119-121. (In Russian).
27. Professional'noe dvizhenie [Professional movement]. 1923. № 3-4. S.35-37. (In Russian).
28. Ryabov A.A. Pervye shagi narodnogo obrazovaniya v okruge [Ryabov A.A. The first steps of public education in the district]. URL: http://ostyako-vogul'sk.rf/2020/10/05/pervye-shagi-narodnogo-obrazovaniya-v-okruge/ (data obrashcheniya: 20.07.2021). (In Russian).
29. Sil'vich «Shkola dlya derevni ili derevnya dlya shkoly» (K voprosu o tipe sibirskoj sel'skoj shkoly) [«A school for a village or a village for a school» (The question about the type of a Siberian rural school)] // Sibirskij pedagogicheskij zhurnal. 1923 № 3. S. 119-134. (In Russian).
30. Starikov N.V. Prikazano unichtozhit': kak bol'sheviki likvidirovali bezgramotnost' [Starikov N.V. Ordered to be destroyed: how the Bolsheviks eliminated illiteracy]. URL: https://nstarikov.ru/prikazano-unichtozhit-kak-bolsheviki-likvidirovali-bezgramotnost-111741 (data obrashcheniya: 20.07.2021). (In Russian).
