CC BY
239
Бакаева И.В.
ЛИЧНЫЕ НЕИМУЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ПРЕДМЕТЕ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА: ИСТОРИКО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ.
Развитие общественной системы и развитие системы гражданского законодательства тесно взаимосвязаны. Преобразование общественного строя РФ обусловило системные изменения последнего, что выразилось в поэтапной крупномасштабной кодификации гражданского законодательства, включая принятие 18.12.2006 ч. 4 ГК РФ. Смещение аксиологической доминанты развития российского общества в социальную сферу отчетливо проявляется в конституционном провозглашении человека, его прав и свобод высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита - главной обязанностью государства (ст. 2 Конституции РФ). Данная конституционная норма предопределяет тенденции развития современного гражданского права и одновременно ставит перед цивилистической наукой ряд методологических проблем, связанных, в том числе, с теоретическим осмыслением предмета отрасли с учетом новых экономических, социальных и правовых реалий. Одной из них является проблема интеграции в предмет гражданско-правового регулирования личных неимущественных отношений.
Напомним, что данное понятие, довольно неудачное вследствие отсутствия в нем позитивного содержания, появилось в науке незадолго перед дискуссией о гражданском праве середины 50-х годов прошлого столетия и утвердилось в процессе последней. Общественные отношения, вводимые в предмет гражданского права как отрасли через данное понятие, вполне очевидно проявляют свою гетерогенность: они отличаются от регулируемых гражданским правом имущественных отношений своим содержанием, объектами, основаниями возникновения и прекращения и иными признаками. Объединение разнородных общественных отношений единым предметом правового регулирования противоречит аксиоматике отраслевого деления права. Посмеем утверждать, что проблема унификации предмета гражданско-правового регулирования со временем будет все более актуализироваться, наталкиваясь на методологически не разрешенные вопросы об отраслевой принадлежности норм, регулирующих личные неимущественные отношения.
В науке гражданского права личные неимущественные отношения традиционно подразделяются на две группы - связанные и не связанные с имущественными, а до 1.01.2008 такая классификация применялась и в гражданском законодательстве. Для личных неимущественных отношений, связанных с имущественными, критерий их отнесения к предмету гражданско-правового регулирования может быть в известной степени обоснован с учетом принятых в теории права и отраслевых юридических науках методологических подходов. Так, эти отношения всегда включались в предмет отрасли гражданского права в силу своей связанности с отношениями имущественными. Например, О.С. Иоффе прямо указывал, что термин «связанность» означает соединение таких неимущественных отношений с имущественными в едином комплексе общественных отношений. Поэтому личные и имущественные отношения, несмотря на имеющиеся отличия, тем не менее, однородны, так как возникают одновременно, между одними и теми же не зависящими друг от друга субъектами и поэтому требуют применения к ним единого метода правового регулирования [1, с. 92].
Однако, по справедливому замечанию Н.Д. Егорова, связанность различных общественных отношений не означает их однородности и сама по себе не может служить основанием для их включения в предмет одной и той же отрасли права [2, с. 12]. Вторая часть личных неимущественных отношений, обозначаемая как отношения, не связанные с имущественными, не дает никаких оснований для какого-либо методологического компромисса, поэтому проблема их включения в предмет гражданско-правового регулирования стала наиболее дискуссионной.
Историко-правовой анализ развития предмета отрасли на отдельных этапах кодификации отечественного гражданского законодательства выявляет существенную эволюцию законодательных подходов к определению его структуры. Так, ГК РСФСР 1922 г. в связи с неразработанностью теоретико-методологических основ институционального строительства гражданского права не определял его предмета, вследствие чего Кодекс не содержал и специальных норм о регулировании личных неимущественных отношений.
На втором этапе кодификации гражданского законодательства, в 1961 г., были приняты Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, а в 1964 г. - ГК РСФСР. Характерным признаком зрелости новой законодательной базы стало то обстоятельство, что оба кодификационных закона уже содержали специальные нормы о предмете отрасли. Так, было признано, что гражданское законодательство регулирует, во-первых, имущественные отношения, во-вторых, связанные с ними личные неимущественные отношения и, в-третьих, иные личные неимущественные отношения, но только в случаях, предусмотренных законом (ст. 1 Основ ГЗ, ст. 1 ГК). Следовательно, личные неимущественные отношения составляли предмет гражданско-правового регулирования только в той мере, в какой они были связаны с отношениями имущественными, а вне данной связи - лишь при наличии специального закона. В частности, ст. 7 Основ ГЗ и
ст. 7 ГК были посвящены защите чести и достоинства; ст. 514 ГК - охране интересов гражданина, изображенного в произведении изобразительного искусства. В результате при второй кодификации гражданского законодательства был закреплен амбивалентный статус личных неимущественных отношений в структуре предмета гражданского права.
Значительные структурные изменения предмет гражданского права претерпел в связи с третьим этапом кодификации и принятием в 1991 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик. Как и ранее, личные неимущественные отношения были подразделены ими на отношения, связанные и не связанные с имущественными. Однако статус последних в виде структурного элемента предмета отрасли был принципиально изменен. Основы ГЗ (п. 2 ст. 1) закрепили презумпцию их гражданско-правовой
принадлежности указанием на то, что данные отношения регулируются гражданским законодательством, поскольку иное не предусмотрено законодательными актами Союза ССР и республик либо не вытекает из их существа. Таким образом, Основы ГЗ 1991 г. сделали существенный шаг вперед в расширении предметной сферы гражданского права.
Неоднозначность подхода законодателя к личным неимущественным отношениям в виде структурного элемента предмета отрасли гражданского права со всей очевидностью проявилась в процессе современной кодификации гражданского законодательства. Так, согласно первоначальной редакции п. 1 ст. 2 ГК РФ 1994 г. в структуре предмета были выделены: правовое положение участников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальной собственности), договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников.
Анализ данной нормы позволяет сделать ряд важных выводов. Во-первых, ГК РФ 1994 г. сохранил преемственность с прежним гражданским законодательством относительно личных неимущественных отношений, связанных с имущественными, и распространил на них гражданско-правовое регулирование. Во-вторых, по сравнению с Основами гражданского законодательства 1991 года Кодекс принципиально изменил структуру отрасли: личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными, были формально выведены из предмета отраслевого регулирования указанием на то, что неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ (п. 2 ст. 2 ГК РФ). Тем самым по дискуссионному в цивилистике вопросу об интеграции личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными, в предмет гражданско-правового регулирования законодатель разделил позицию представителей (В.Ф. Яковлев, С.Н. Братусь, О.С. Иоффе, Р.О. Халфина и др.) так называемой негативной концепции, исключающей возможность гражданско-правового регулирования данных отношений, но допускающей их гражданско-правовую защиту.
С другой стороны, анализ ряда статей ГК РФ (ст. 128, 150 и др.) и проведенные представителями позитивной концепции личных неимущественных отношений (Л.О. Красавчиковой, М.Н. Малеиной, М.Л. Нохриной и др.) специальные исследования убедительно доказывают обратное - гражданское право не только защищает, но и регулирует личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными.
ФЗ от 18.11.2006 № 231-Ф3 «О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (ст. 17) принципиально изменил структуру предмета гражданского права. Законодатель отказался от традиционного деления личных неимущественных отношений на отношения, связанные и не связанные с имущественными, и перешел от трехвидовой (имущественные отношения; личные неимущественные отношения, связанные с имущественными; личные неимущественные отношения, не связанные с имущественными) к двухвидовой структуре предмета, где имущественные и личные неимущественные отношения выделены в качестве формально равнозначных элементов. Данная законодательная новация концептуально чрезвычайно важна и в полной мере соответствует современным социальным ценностям российского общества как гражданского с его ориентацией на человека, его права и свободы. Но, с другой стороны, возможность объединения неоднородных общественных отношений единым предметом отраслевого регулирования требует научного осмысления.
Парадокс развития теории предмета гражданско-правового регулирования состоит в том, что проблема его единства только обостряется результатами достигнутого в цивилистической науке существенного продвижения в анализе личных неимущественных отношений. Выявленные в процессе последнего их сущностные признаки (нематериальный характер, направленность на выявление и развитие индивидуальности, нетоварность и др.) более подчеркивают глубокую дифференциацию предмета гражданского права, нежели выявляют основу его единства. Думается, что предметная общность имущественных и личных неимущественных отношений, регулируемых гражданским правом, может быть выявлена лишь на основе формирования более целостной и соответствующей современным социально-правовым реалиям методологии собственности.
Имущественные отношения в структуре предмета гражданского права многие цивилисты рассматривают как отношения собственности [3, с. 33-46; 4, с. 31-36; 5, с. 10-12; 6, с. 34-46; 7 с. 32-33]. Такой подход наиболее полно был обоснован С.Н. Братусем. Он указывал, что имущественные отношения представляют собой отношения собственности. Они включают в себя отношения между собственниками, но не исчерпываются ими.
По мысли автора, имущественные отношения выступают в виде волевых отношений, связанных с различными формами использования объектов собственности. Имущественные отношения охватывают не только соответствующую форму собственности как основу данного способа производства (в его статике), но и его динамику, его движение. Будучи волевыми, имущественные отношения охватывают процесс распределения средств производства и результатов труда, процесс обмена, экономический оборот [8, с. 28].
Идейной основой генерализации института собственности на весь круг общественных отношений, образующих предмет отрасли гражданского права, включая личные неимущественные отношения, является философия свободы в естественноправовом и социально-гражданском аспектах. Современные исследования в области правовой антропологии доказывают, что «сама природа социальной и правовой свободы определяется глубинными экономическими явлениями, отношениями собственности. Исторический прогресс свободы и права свидетельствует о том, что формирование и развитие свободной, правовой личности необходимым образом связано с положением человека в системе отношений собственности» [9, с. 78].
Продуктивные научные гипотезы, ориентирующие методологический поиск в данном направлении, уже заявлены. Так, С.А. Зинченко и В.В. Галов актуализировали положение о том, что «в сфере жизнедеятельности человека и гражданина отношения по поводу личных нематериальных его благ, а также физического и социального благополучия также являются отношениями собственности, реализуемыми вне вещноимущественных форм» [10, с. 28-29]. Они предположили возможность выделения группы прав, которые могут быть отнесены к разделу невещных имущественных прав собственности, и группы прав, не имеющих имущественных форм и составляющих неимущественные права собственности. По их мнению, «объем понятия “неимущественное право собственности” должен включать в себя неимущественные права на результаты интеллектуальной деятельности и все другие права, которыми наделяются субъекты по поводу нематериальных благ» [10, с. 78]. Предложенная ими теоретико-методологическая новация связана с определением природы неимущественных отношений собственности как «отношений, возникающих по поводу предпосылок (условий) формирования и личных неимущественных благ, и их результатов (самих благ - физических, духовных, социальных)» [10, с. 81].
С учетом данных теоретических положений посмеем предположить, что новая методология структурирования предмета гражданского права связана с более широкой интерпретацией отношений собственности как формы присвоения человеком не только материальных, но и духовных благ.
Присвоение материальных и духовных благ поддерживается субъективными факторами воли и намерения считать нечто «своим». Именно в них сосредоточен и проявляется уровень свободы индивида, рассматриваемый как его естественное право. Само понятие присвоения позволяет описать естественноправовые отношения установления власти человека над материальным или нематериальным объектом, процесс вовлечения его в орбиту собственной деятельности и субъективное переживание расширения приватной сферы за счет ассимиляции благ из «внешнего» мира, становящейся предикатом его автономии.
Итак, общей глубинной сущностью имущественных и личных неимущественных отношений, регулируемых гражданским правом, является присвоение материальных и нематериальных благ, лежащее в основе естественного права. Важным аспектом универсализации концепта присвоения выступает разработка и самого понятия «благо», которое используется многими цивилистами для обобщенного описания объектов гражданских прав. В обозначенном контексте рассуждений теоретическое осмысление природы права собственности неизбежно выходит за границы устоявшейся в отечественной гражданско-правовой науке концепции вещных прав. Такой подход открывает принципиальную возможность рассматривать право собственности, наряду с традиционным пониманием в качестве абсолютного вещного права, и как абсолютное неимущественное право, определяющее отношение лица к телесному, социальному и духовному благу как к своему. Это позволяет обосновать новую, методологически целостную и логически непротиворечивую концепцию предмета гражданско-правового регулирования.
Литература
1. Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1975. Ч. I.
2. Гражданское право: Учебник: В 3 т. Изд. 6-е, перераб. и доп. / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: ТК «Велби», Проспект, 2003. Т. 1.
3. Алексеев С.С. Предмет советского гражданского права // Ученые труды Свердловского юридического института. Т. 1. Серия «Гражданское право». Свердловск, 1959.
4. Алексеев С.С. Предмет советского гражданского права и метод гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М.: Статут, 2001.
5. Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. М.: Юридическая литература, 1991.
6. Зинченко С.А., Шапсугов Д.Ю., Корх Э.С. Предпринимательство и статус его субъектов в современном российском праве. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 1999.
7. Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право (вопросы теории и практики). М.: РИЦ ИСПИ РАН, 2000.
8. Братусь С.Н. Предмет и система советского гражданского права. М.: Юридическая литература, 1963.
9. Бондарь Н.С. Гражданин и публичная власть: Конституционное обеспечение прав и свобод в местном самоуправлении. М., 2004.
10. Зинченко С.А., Галов В.В. Собственность и производные вещные права: теория, практика. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2003.
