CC BY
29
10. Когнитивная база и прецедентные феномены в системе других единиц и в коммуникации / В.В. Красных, Д.Б. Гудков, И.В. Захаренко, Д.В. Багаева // Вестник Московского университета. Сер. 9. - 1997. - № 3. - С. 62 - 75.
11. Кондаков, И.В. Антропология русской словесности: литературоцентризм / И.В. Кондаков // Современные трансформации российской культуры. - М., 2005. - С. 394 - 403.
12. Костомаров, В.Г. Старые мехи и молодое вино / В.Г. Костомаров, Н.Д. Бурвикова. - СПб., 2001.
13. Красных, В.В. Структура коммуникации в свете лингво-когнитивного подхода: дис. ... д-ра филол. наук / В.В. Красных. - М., 1999.
14. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингво-культурология: курс лекций / В.В. Красных. - М., 2002.
15. Кузнецова, Я.В. Прецедентные феномены в цикле И. Северянина «Медальоны»: функционально-типологическая характеристика: дис. ... канд. филол. наук / Я.В. Кузнецова. - Череповец, 2002.
16. Кузьмина, НА. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка: монография / Н.А. Кузьмина. - Екатеринбург, 1999.
17. Кузьмицкая, Е.В. Прецедентные феномены в творчестве М.А. Кузмина: дис. ... канд. филол. наук / Е.В. Кузьмицкая. - СПб., 2006.
18. Курский, А. Рецензия на книгу: Пелевин В.О. Жёлтая стрела: Повести. Рассказы / А. Курский // Волга. -1999. - № 1. - С.180 - 182.
19. Кушнерук, С.Л. Сопоставительное исследование прецедентных имен в российской и американской рекламе: дис. ... канд. филол. наук / С.Л. Кушнерук. - Екатеринбург, 2006.
20. Лисоченко, О.В. Явление прецедентности в современной русской речи: дис. ... канд. филол. наук / О.В. Лисоченко. - Таганрог, 2002.
21. Нахимова, Е.А. О критериях выделения прецедентных феноменов в политических текстах / Е.А. Нахимова // Лингвистика: бюллетень Уральского лингвистического общества. Т. 13. - Екатеринбург, 2004. - С. 166 - 174.
22. Некрасов, Е. Рецензия на книгу: Пелевин В.О. Синий фонарь: рассказы / Е. Некрасов // Октябрь. - 1993. -№ 5. - С. 185 - 186.
23. Обыденкин, А. Три жизни Пелевина в ожидании четвёртой / А. Обыденкин // Виктор Пелевин: сайт творчества. Статьи. - URL: http://pelevin.nov.ru/stati/o-tri/1.html
24. Пелевин, В.О. Числа / В.О. Пелевин. - М., 2007.
25. Пелевин, В.О. Generation «П» / В.О. Пелевин. - М., 1999.
26. Полищук Д. И крутится сознание, как лопасть / Д. Полищук // Новый мир. - 2005. - № 5. - С. 173 - 178.
27. Прохоров, Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс: учеб. пособие / Ю.Е. Прохоров. - М., 2004.
28. Семенец, О.П. Прецедентный текст в языке газеты: дис. ... канд. филол. наук / О.П. Семенец. - СПб., 2004.
29. Сидоренко, К.П. Интертекстовые связи пушкинского слова: монография / К.П. Сидоренко. - СПб., 1999.
30. Слышкин, Г.Г. От текста к символу: лингвокуль-турные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе / Г.Г. Слышкин. - М., 2000.
31. Супрун, А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление / А.Е. Супрун // Вопросы языкознания. - 1995. - № 6. - С. 17 - 29.
УДК 811.161.1 '367.635
И.Г. Родионова
ЛИЧНЫЕ ФОРМЫ ПРЕДИКАТИВА СО ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫМИ СВЯЗКАМИ
В статье рассматриваются особенности употребления личных форм предикатива со знаменательными связками. Наиболее подробно анализируются фазисные и модальные связки, которые выражают грамматическое значение сказуемого и вносят в семантическую структуру предложения различные добавочные значения.
Предикатив, составное именное сказуемое, связка, аналитизм, грамматическое значение.
The paper analyzes the main features of using predicative personal forms with the categorematic copulae. Most attention is paid to the phase and modal copulae which express grammatical meaning of the predicate and add various additional meanings to the semantic structure of a sentence.
Predicative, composite nominal predicate, copula, analitism, grammatical meaning.
Одной из специализированных форм выражения составного именного сказуемого в современном русском языке является сочетание краткого прилагательного со связкой. Краткие прилагательные «перестают быть названиями, а становятся предикативными характеристиками» [1, с. 321]. По мнению П.А. Леканта, «утрата склонения, закрепление исключительно в предикативной функции и становление аналитической формы времени и наклонения давно стали грамматическим фактом» [3, с. 9]. Е.С. Скобликова пишет, что «краткая форма в процессе развития русского языка почти перестала употребляться в роли определения и превратилась в специализирован-
ную форму выражения сказуемого» [5, с. 120]. «Прилагательное предикативно здесь не только потому, что стоит при связке и соответствует вещественной части того глагольного сказуемого, которое могло бы быть при данном подлежащем, а предикативно само по себе, по самой форме своей. И ни порядок слов, ни ритм, ни интонация, ни какие-либо другие вспомогательные признаки не играют здесь уже ровно никакой роли», - пишет А.М. Пешковский [4, с. 220]. И далее «Вследствие своего обязательного соседства со связкой, т. е. сказуемостью, и полного разрыва со всеми другими членами предложения оно само [краткое прилагательное] <...> осказуемилось.
А то, что оно при этом ни на йоту не оглаголилось, делает его ещё интереснее. В нём мы имеем совершенно новый тип сказуемости, совершенно новый способ выражать человеческую мысль. Здесь язык начинает выходить за пределы глагольности и начинает выражать в своей мысли отношение сосуществования, обычно открываемое только надъязыковым мышлением» [4, с. 221].
По мнению П. А. Леканта, вместо термина «краткое прилагательное» или «краткая форма прилагательного» целесообразно использовать «полузабытый и редко употребляемый термин предикатив <...>. В нём удачно сочетается указание на функцию и на семантику» [3, с. 49]. Предикатив может быть представлен в личной и безличной конструкции: Я был здоров, молод, весел, деньги у меня не переводились, заботы ещё не успели завестись - я жил без оглядки, делал, что хотел, процветал, одним словом (И. Тургенев); В толпе мне было всегда особенно легко и отрадно; мне было весело идти, куда шли другие, кричать, когда другие кричали, и в то же время я любил смотреть, как эти другие кричат (И. Тургенев). Предметом нашего внимания является личная форма предикатива.
Парадигма личного предикатива включает формы рода, числа, наклонения и времени, а также составные формы степеней сравнения. Выразителем значений наклонения и времени является связка, сам же предикатив в личной форме способен выразить только формы рода и числа: Я бы рад ничего не делать, а вот, с одной стороны, дворянство здешнее удостоило меня чести избрания в предводители: я насилу отделался (Л. Толстой); Наташа была бы совершенно счастлива, ежели бы мысль о предстоящей и приближающейся разлуке не пугала её (Л. Толстой); Хвастливость разбойника показалась мне забавна (А. Пушкин); Лицо его показалось мне знакомо (А. Пушкин); Вопрос мошенника и его дерзость показались мне так забавны, что я не мог не усмехнуться (А. Пушкин); Укоризны матери казались мне не совсем справедливы (А. Пушкин); Обстоятельства изменялись, и известие, которое он вёз, уже становилось неверно (Л. Толстой); Он [характер] и всегда был крут; а теперь тяжёл становится (Л. Толстой).
Сочетания личных форм предикатива со связками представляют собой аналитические образования. Однако в подобных случаях не происходит слияния связки и предикатива в одно слово, т. е. имеет место аналитизм не морфологический, а синтаксический. Кроме того, «связка является относительно автономной; она может варьироваться не только грамматически (формы наклонения, времени, числа, а возможно, лица, рода <...>), но и лексически (разные связки с фазисным, модальным или логическим значением) [3, с. 49]: Он [Анатоль Курагин] шёл сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия (Л. Толстой); А по-
том он понял, что ему со мною спорить не ровно, и оробел, и слаб стал (Н. Лесков); Адрияну лицо его показалось знакомо, но второпях не успел он порядочно его разглядеть (А. Пушкин); Один только человек не участвовал в общей радости - Антон Паф-нутьич сидел пасмурен и молчалив на своём месте, ел рассеянно и казался чрезвычайно беспокоен (А. Пушкин); Рана Швабрина оказалась не смертельна (А. Пушкин).
«В построениях с предикативом безраздельно господствует связка быть. - пишет М.В. Дегтярева. -Об этом свидетельствуют наблюдения над языковым материалом художественных, мемуарных, философских, научных и научно-популярных произведений в широких хронологических рамках от Пушкина до наших дней» [2, с. 63].
Особый научный интерес представляет употребление личного предикатива со знаменательными связками (становиться, делаться, оставаться, казаться, представляться и др.), которые, выражая модально-временные отношения, способны не только констатировать наличие признака, приписываемого предмету, названному подлежащим, но и осложнять содержание предложений добавочными значениями.
Цель настоящей статьи - рассмотреть особенности употребления личного предикатива при знаменательных связках, выявить доминирующие знаменательные связки и их семантический потенциал в предложении.
Способность знаменательных связок не только констатировать наличие признака, приписываемого подлежащему, но и осложнять содержание предложений добавочными значениями связана с их глагольным происхождением, точнее, с тем, что они «представляют из себя контаминацию глагола и связки, где глагольность может быть более или менее ярко выражена» [6, с. 95]. При личных предикативах широко используются фазисные и модальные связки.
Фазисные связки обозначают динамику признаков и в зависимости от фазы, стадии проявления признака делятся на три группы.
К первой группе относятся связки, обозначающие становление, возникновение признака (становиться, стать, делаться, сделаться). Предикативы при данных связках разнообразны по семантике. Они могут выражать:
а) качественное состояние «абсолютное», т.е. качества предметов, воспринимаемые органами чувств: Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком (Л. Толстой); Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголённые ветки виднелся водянистый свет (Л. Толстой); Из коридора стали ясно слышны звуки балалайки, на которой играл, очевидно, какой-нибудь
мастер этого дела (Л. Толстой); Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба (Л. Толстой);
б) физическое состояние человека: Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем (Л. Толстой); Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о её здоровье, и ей это приятно было (Л. Толстой); Апоплексический удар повторился ещё раз спустя год и опять миновал благополучно: только Илья Ильич стал бледен, слаб (И. Гончаров); Нанялся к хозяину, да ноги ознобил: сил-то мало, стар стал! (И. Гончаров); Марья Дмитриевна встретила его [Илью Андреича] и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, но что теперь ей лучше (Л. Толстой); Графиня от душевного расстройства сделалась больна (Л. Толстой);
в) ментальное и эмоциональное состояние человека: Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен (М. Лермонтов); Она [Анна] задумывалась, и он [Вронский] становился серьёзен (Л. Толстой); Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев она стала очень богата (Л. Толстой); И мы вновь воображаем себя на лоне природы, в глуши деревенской, среди зелени лугов, и нам становится особенно любезен и дорог тот, кто воскресил в нас эти неясные побуждения (М. Салтыков-Щедрин); Я глядел на неё - и как дорога и близка становилась она мне! (И. Тургенев); - Нынешняя молодёжь больно хитра стала, -заметил Базаров и тоже засмеялся (И. Тургенев); - Я, - говорит, - давно это чуяла, что не мила ему стала, да только совесть его хотела узнать (Н. Лесков); Здоровье отца моего заметно слабеет: он не может переносить противоречий и делается раздражителен (Л. Толстой);
г) характеристику неодушевлённого предмета: Разлука с Марьей Ивановной становилась нестерпима (А. Пушкин); Её [Аси] большие глаза глядели прямо, светло, смело, но иногда веки её слегка щурились, и тогда взор её внезапно становился глубок и нежен (И. Тургенев); Река тоже присмирела; немного погодя и в ней вдруг кто-то плеснул ещё в последний раз, и она стала неподвижна (И. Гончаров);
д) качество предмета, сопровождающееся оценкой: - Это становится неприлично, - шепнула одна дама, указывая глазами на Каренину, Вронского и её мужа (Л. Толстой); Иногда он [Фёдор Иваныч] сам себе становился гадок (И. Тургенев); Знаете ли, она [газета] очень скучна становится (И. Тургенев); И вот обыватель становится назойлив и отчасти нахален (М. Салтыков-Щедрин);
е) качество предмета с оттенком модальности: Я не стал способен к благородным порывам; я боюсь показаться смешным самому себе (М. Лермонтов); А я всё-таки скажу, что человек, который всю свою жизнь поставил на карту женской любви и когда
ему эту карту убили, раскис и опустился до того, что ни на что не стал способен, этакий человек -не мужчина, не самец (И. Тургенев).
Вторую группу фазисных связок составляют связки, обозначающие продолжение обладания признаком (остаться, оставаться). Вещественные компоненты - предикативы - при данных связках менее разнообразны по семантике, чем при связках становления признака, поскольку значение обладания признаком реализуется связкой быть, которая широко употребляется с личными формами предикатива. Предикатив со связками остаться, оставаться обозначает:
а) физическое состояние человека: Он [Павел Петрович] бросился на диван, заложил руки за голову и остался неподвижен, почти с отчаянием глядя в потолок (И. Тургенев);
б) ментальное и эмоциональное состояние человека: Я остался доволен собою (М. Лермонтов); Вот чему ты осталась верна и почему забота о нём никогда не будет тяжела мне (И. Гончаров); Обломову нужды, в сущности, не было, являлась ли Ольга Корделией и осталась ли бы верна этому образу или пошла бы новой тропой и преобразилась в другое видение (И. Гончаров); Поэт и мечтатель не остались бы довольны даже общим видом этой скромной и незатейливой местности (И. Гончаров); Но Базаров и тут остался холоден как лёд; он понимал, что Павлу Петровичу хотелось повеликодуш-ничать (И. Тургенев);
в) характеристику неодушевлённого предмета: Большая часть из них [путевых записок], к счастию для вас, потеряна, а чемодан с остальными вещами, к счастию для меня, остался цел (М. Лермонтов); Так же бесплодны остались его политические намёки (И. Тургенев);
г) качество предмета с оттенком модальности: Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает своё правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы (М. Лермонтов).
И, наконец, фазисные связки со значением завершения становления признака, его результативности (получиться, выйти) используются с личными формами предикатива, обозначающими характеристику неодушевлённого предмета: Гвардейский полуэскадрон кое-как выстроился впереди, но заслон получился жидковат (Б. Акунин); Судя по тому, что Шарафудин лежал смирно и не шевелился, удар, действительно, получился недурен (Б. Акунин).
Модальные связки при предикативе имеют значение мнимости признака (казаться, показаться, представляться). Предикатив при этих связках обозначает:
а) характеристику физического состояния человека: Он [Пьер] не казался уже толст, хотя и имел всё тот же вид крупности и силы, наследственный в их породе (Л. Толстой);
б) характеристику ментального и эмоционального состояния человека: Я со слезами целовал его руку и глядел на Марью Ивановну, которая была так обрадована моим присутствием, что казалась совершенно счастлива и спокойна (А. Пушкин); Последним появился Антон Пафнутьич; он был так бледен и казался так расстроен, что вид его всех поразил и что Кирила Петрович осведомился о его здоровии (А. Пушкин);
в) характеристику неодушевлённого предмета: Мысли казались ему плодотворны, когда он или читал, или сам придумывал опровержения против других учений, в особенности против материалистического... (Л. Толстой); Ему [Левину] это казалось мило, но странно, и он думал, что лучше бы было без этого (Л. Толстой); И все эти соображения о значении славянского элемента во всемирной истории показались ему так ничтожны в сравнении с тем, что делалось в его душе, что он мгновенно забыл всё это и перенёсся в то самое настроение, в котором был нынче утром (Л. Толстой); Эта неделя показалась ему [Вронскому] страшно тяжела (Л. Толстой); Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всём (Л. Толстой);
г) качество предмета в сочетании с оценкой: И мысль, что у неё может и должна быть своя особенная жизнь, показалась ему так страшна, что он поспешил отогнать её (Л. Толстой); Для Кити все эти лица показались в высшей степени неприятны (Л. Толстой); Он [Вронский] знал вперёд, что все против него и что его не допустят сделать то, что казалось ему теперь так естественно и хорошо, а заставят сделать то, что дурно, но им кажется должным (Л. Толстой); Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! (Л. Толстой);
д) качество предмета с оттенком модальности: Савельич внёс за мною погребец, потребовал огня, чтоб готовить чай, который никогда так не казался мне нужен (А. Пушкин); Левин в воображении своём приготовился терпеть и держать своё сердце в руках часов пять, и ему это казалось возможно (Л. Толстой).
Предикатив при модальных связках со значением мнимости признака может употребляться в форме составной сравнительной степени, которая предполагает семантику усиления или ослабления признака: Наконец графиня осталась в спальной кофте и ночном чепце: в этом наряде, более свойственном её старости, она казалась менее ужасна и безобразна (А. Пушкин); И относительно продолжительности жизни оно [пробуждение] не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения (Л. Толстой); И тогда он [Чичиков], пожалуй, казался бы менее страшен (В. Короленко).
Модальная связка оказаться со значением «обнаружения подлинности» признака употребляется с
личными формами предикатива, которые обозначают характеристику неодушевлённого предмета: Всё, что для Степана Аркадьича оказалось так очень просто, тысячу тысяч раз обдумывал Алексей Александрович (Л. Толстой); Меры эти, доведённые до крайности, вдруг оказались так глупы, что в одно и то же время и государственные люди, и общественное мнение, и умные дамы, и газеты - всё обрушилось на эти меры (Л. Толстой).
Модальные связки с другими значениями, а также логические знаменательные связки с личными формами предикатива непродуктивны, поскольку факт констатации признака выражается с помощью «идеальной» связки быть.
Признаки, выраженные предикативом со знаменательными связками, могут усиливаться интенси-фикатором так и наречием меры и степени: Это желание казалось так странно, что многие сомневались в его искренности (Н. Гоголь); Он [Ростов] смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему так ужасна, что он не верил своим глазам (Л. Толстой); И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше (Л. Толстой); Тон её не понравился, речи показались слишком длинны, а рукава слишком коротки (А. Пушкин); В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Ку-рагину (Л. Толстой).
Таким образом, личные формы предикатива характеризуются разветвлённой системой фазисных и модальных связок, которые выражают грамматическое значение сказуемого и вносят в семантическую структуру предложения различные добавочные значения.
Список литературы
1. Виноградов, В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове / В.В. Виноградов. - М., 1972.
2. Дегтярёва, М.В. О закономерностях употребления предикатива при связках в современном русском языке / М.В. Дегтярёва // Тенденции в системе номинации и предикации русского языка: межвуз. сб. науч. тр. - М., 2002. -С. 63 - 67.
3. Лекант, П.А. Части речи как грамматические категории / П.А. Лекант // Грамматические категории слова и предложения. - М., 2007.
4. Пешковский, А.М. Русский синтаксис в научном освещении: учеб. пособие / А.М. Пешковский. - М., 2001.
5. Скобликова, Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения (теоретический курс): учеб. пособие / Е.С. Скобликова. - М., 2006.
6. Щерба, Л.В. О частях речи в русском языке / Л.В. Щерба // Языковая система и речевая деятельность. - Л., 1974.
