CC BY
761
________МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №7/2015 ISSN 2410-700Х____________________
2. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Культурные концепты. - М.: Наука, 1991. - 3 - 4 с.
3. Вежбицкая А. Семантические универсалии в описании языков. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. - 547 - 610 с.
4. Воркачев С.Г., Воркачева Е.А. Концепт счастья в английской паремиологии: сб. науч. трудов // Аксиологическая лингвистика: проблемы изучения культурных концептов и этносознания; под ред. Красавского Н.А. - Волгоград, «Колледж», 2002. - 36 - 40 с.
5. Горошко Е.И. «Эмоция ассоциация» и их связь со спецификой русского языкового сознания (Особенности мужских и женских ассоциаций на слова-названия эмоций в русском языке). - Филологические науки, 1998. - №2. - 51-66 с.
6. Добровольский Д О. Национально-культурная специфика во фразеологии // Вопросы языкознания, 1998. № 6. - 48 - 57 с.
7. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке: сб. науч. трудов // Языковая личность: Культурные концепты /ВГПУ, ПМПУ. - Волгоград, Архангельск: Перемена, 1996. - 3-16 с.
8. Карасик В.И. Язык социального статуса. - М.: ин-т РАН; Волгоградский гос. пед. институт, 1992. - 330 с.
9. Красавский Н.А. Лингвистические методы исследования эмоциональной концептосферы: материалы международного симпозиума молодых ученых // Лингвистические парадигмы: традиции и новации. Лингвистическая панорама рубежа веков. - Волгоград: Перемена, 2000. - 18-27 с.
10. Красавский Н.А. Семантика имен эмоций, функционирующих в разных типах текста // Язык и эмоции: Сборник научных трудов. - Волгоград: Перемена, 1995. - 142 - 150 с.
11. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции: Тексты. - Психология эмоций. - Под ред. Вилюнаса В.К. М.: Издательство МГУ, 1984. - 162 с.
12. Мягкова Е.Ю. «Язык и эмоции» в когнитивных исследованиях // Семантика слова и текста. Психолингвистические исследования. - Тверь, 1998. - 38 -44 с.
13. Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. - Воронеж, 1999. - 32 с.
14. Семененко Н.Н. Лингвокультурологическое описание структуры и семантики паремий: автореф. дис. .канд. филол. наук. / Семененко Н.Н. - Белгород, 2002. - 24 с.
15. Солодуб Ю.П. Фразеологическая образность и способы ее параметризации //Фразеография в Машинном фонде русского языка. - М.: Наука, 1990. - 139-146 с.
16. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лагуны: Сб. статей. // Языковое сознание: формирование и функционирование. - М., 1998.
17. Шаховский В.И. Эмоции и их концептуализация в различных лингвокультурных контекстах //- Вып. 1. Русистика. Киев, 2001 - 13-19 с.
© С.М. Андреева, А.М. Андреева, О.В. Безуглова, 2015
УДК 811.161.1
Голайденко Лариса Николаевна
канд. филол. наук, доцент БГПУ им. М. Акмуллы, г. Уфа, РФ, E-mail: lngolaydenko@gmail.com
ПОЛУЗНАМЕНАТЕЛЬНЫЕ ГЛАГОЛЫ-СВЯЗКИ С СЕМАНТИКОЙ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ В СОСТАВНЫХ ИМЕННЫХ СКАЗУЕМЫХ КАК ОПЕРАТОРЫ СРАВНЕНИЯ-УПОДОБЛЕНИЯ
В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ПРОЗЕ
Аннотация
В статье в качестве операторов сравнения-уподобления в художественной прозаической речи рассматриваются полузнаменательные глаголы-связки напоминать, казаться, представлять(ся) в
92
________МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №7/2015 ISSN 2410-700Х__________
составных именных сказуемых, сохраняющие семантику представления и развивающие сравнительносопоставительное значение.
Ключевые слова
Семантика представления. Сравнение и подобие. Виды сравнения. Полузнаменательные глаголы-связки напоминать, казаться, представлять(ся) в составных именных сказуемых как операторы
сравнения-уподобления в художественной прозе. Метафора.
Глаголы со значением воспоминания / воображения, являясь специализированными и самыми частотными в художественной прозаической речи лексико-морфологическими средствами [7] выражения семантики представления [6], подчёркивают актуальность этой семантики для носителей русского языка, даже употребляясь в функции полузнаменательных связок в составных глагольных / именных сказуемых. Например:
Он мечтал показать Ане белые ночи, мосты, фонтаны, дворы-колодцы и музеи (М. Трауб. Пьяная стерлядь); Он воображал себя паровозным машинистом, лётчиком воздухофлота, геологом-разведчиком, исследующим впервые безвестную землю <... > (А. Платонов. Ювенильное море); Эпизод с перчаткой, <...>, принёс мне ту пользу, что поставил меня на свободную ногу в кругу, который казался мне всегда самым страшным, - в кругу гостиной <... > (Л. Толстой. Детство); Здесь, на войне, мирная жизнь, кому она выпадет, чудилась вечной <... > (В. Распутин. Живи и помни); Вера, ещё со времён её артистической молодости, представлялась Ирине существом высшим <... > (Л. Улицкая. Искренне ваш Шурик);
Лёнькино жилище напоминало мусорную яму <...> (А. Горький. Страсти-мордасти); <...> Действительность эта казалась Белецкому надоевшим меню, в котором нечего было уже как будто выбрать ему (А. Ананьев. Годы без войны); <...> Павел Петрович представлялся ему большим лесом <...> (И. Тургенев. Отцы и дети).
Мы называем полузнаменательные связки напоминать, мечтать, воображать, казаться, чудиться, представлять(ся) глаголами-связками, потому что они, развив свойства служебного слова, не утратили окончательно своего лексического значения, носителем которого является глагол. Термин «глагол-связка» оптимально отражает соединение в грамматической семантике соответствующих единиц признаков глагола, обладающего лексическим и грамматическим значениями, и связки - вспомогательного слова, имеющего специфически глагольные формы. Кроме того, в термине «глагол-связка» акцент делается на его первой составляющей: имеется в виду глагол в функции связки. Последнее словосочетание - «глагол в функции связки» - также носит для нас терминологический характер и выступает в качестве синонима к термину «глагол-связка».
По мнению В.В. Бабайцевой, «глаголы-связки (полузнаменательные связки) выражают не только модально-временные значения, но и вносят в семантику сказуемого различные дополнительные оттенки, иногда весьма существенные» [2, с. 327-328]. К специальным значениям полузнаменательных глаголов-связок относятся фазисные, модальные, логические [11, с. 359]. Глаголы-связки напоминать, мечтать, воображать, казаться, чудиться, представлять(ся) и под. могут выражать два специальных значения: во-первых, модальное (мнимость, кажимость: мечтать, воображать, казаться, чудиться, представлять(ся)) [5] и, во-вторых, логическое (подобие: напоминать, казаться, чудиться, представлять(ся)) [12, с. 274].
Разделённые на две группы примеры в начале статьи демонстрируют реализацию указанных специальных значений соответствующими полузнаменательными глаголами-связками.
Рассмотрим подробнее глаголы-связки второй группы. Доминирует в ней полузнаменательный глагол-связка напоминать, который при сохранении вполне осознаваемого глагольного лексического значения воспоминания (напомнить - “1. Вызвать воспоминания; заставить кого-н. вспомнить” [13, с. 387]) развивает связочное значение подобия, или сравнительно-сопоставительное значение [12, с. 275-276]: - Я опустошён физически и напоминаю голый подсолнечный стебель (М. Шолохов. Тихий Дон); Козырёк его фуражки сломан. Он напоминает птичий клюв (С. Довлатов. Зона); Её сердито поджатые губы напоминали аккуратный шовчик серыми нитками (О. Славникова. Бессмертный).
Соотношение понятий «сравнение» и «подобие» требует специального комментария, ибо актуализирует вопрос о корректности употребления данных общенаучных терминов, объединённых
93
________МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №7/2015 ISSN 2410-700Х____________________
синонимическими, гиперо-гипонимическими или антонимическими семантическими связями. Последнее, безусловно, неприемлемо в силу когнитивной связи сравнения и подобия. По этому поводу в «Философском энциклопедическом словаре» читаем: «Поскольку сравнивать можно только подобные вещи, то подобие играет главную роль в процессе познания; движение от познанного к непознанному возможно только в том случае, если между тем и другим заключено нечто, что является подобным познанному и тем самым частично уже опознано» [18, с. 348]; «между сравниваемыми вещами должно иметься как различие, так и подобие; то, что является основой сравнения, должно быть более знакомым, чем то, что подлежит сравнению» [18, с. 20].
Диалектическую взаимосвязь сравнения и подобия подчёркивает и «Толковый словарь русского языка» С.И. Ожегова в лексикографических описаниях соответствующих лексем: сравнение - от сравнить -“1. Установить черты сходства или различия, сопоставить. 2. Образно уподобить, приравнять” [13, с. 757]; подобие - “1. Что-н. сходное с чем-н. другим, содержащее образ, вид чего-н. (книжн.)” [13, с. 537].
Очевидно, что словари указывают на родо-видовые смысловые отношения между понятиями «сравнение» и «подобие»: первое из них имеет родовое, общее значение, а второе - видовое, частное. Это, естественно, исключает синонимию соответствующих терминов.
Такое понимание сравнения и подобия фундирует и лингвистические исследования данных категорий. Так, С.Б. Абсаматов, анализируя структурно-семантические особенности синтаксических единиц со значением сравнения, дифференцирует ассоциативные сравнения на собственно сравнения, уподобления и приравнивания [1, с. 12]. О.В. Семёнова, определяя морфологический статус и устанавливая синтаксические функции слова вроде, ссылается на общеизвестное утверждение о том, что «сравнительные отношения строятся на уподоблении предметов, явлений, сближаемых на основании их объективного сходства или субъективных ассоциаций» [15, с. 5]. Н.М. Девятова, изучая диктумно-модусную организацию сравнительных конструкций в русском языке и не противопоставляя сравнение и подобие, характеризует последнее как «сравнительный смысл» [8, с. 28].
Таким образом, в русистике термин «сравнение» употребляется в качестве гиперонима по отношению к гипониму «подобие». Соответственно этому мы понимаем под сравнением мыслительную операцию по установлению подобия и различия между сопоставляемыми объектами действительности, а под подобием - сходство как объективное основание (наряду с различием) и вместе с тем субъективный результат сравнения.
Несмотря на то, что полузнаменательный глагол-связка напоминать выражает логическое (заключающее «рациональную оценку отношений «предмет - признак» [12, с. 275]) значение подобия, «уподобления» [1, с. 12], художественные контексты с предложениями, включающими в состав сказуемого данный глагол-связку, иногда содержат не только слова со значением подобия (подобие, вроде (кого, чего) и др.), но и слова ЛСП сравнения (сравнить, сравнение и т.п.) или указание на выделение объекта сравнения, отражённого в сознании говорящего / пишущего в виде восприятия или представления, из ряда других объектов, незначимых, неинтересных для адресанта (среди, в ряду, один из (кого, чего), между (кем, чем) и др.). Например: Все мы, как Полоний в «Гамлете», решили, что облака напоминали именно эти паруса и что лучшего сравнения никто из нас не приищет (И. Тургенев. Первая любовь); Белый, как молоко, густой этот дым напоминал небо, но тогда Петька ещё не умел сравнивать (В. Белов. Кануны); <...> Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми <... > (Л. Толстой. Война и мир); Чтобы пробиться к мысли, которая представлялась теперь Самуилу подобием кристалла, надо миновать текст <... > (Л. Улицкая. Медея и её дети); Она гордою и весёлою царицей казалась между другими (Л. Толстой. Казаки).
Такие примеры ещё раз актуализируют когнитивную диалектическую связь сравнения и подобия. Синтаксические конструкции с составным сказуемым, которое включает полузнаменательный глагол-связку напоминать (также казаться и представлять(ся)) мы, вслед за Н.М. Девятовой, квалифицируем как сравнительные [8, с. 24], а сам глагол в функции связки - как оператор / маркер сравнения-уподобления.
По мнению С.Б. Абсаматова, «сравнительные конструкции представляют смысловое единство, в котором есть «то, что сравнивают», «то, с чем сравнивают» и «основание сравнения» [1, с. 17]. Последнее в художественной прозаической речи может быть эксплицитным или имплицитным, «извлекаемым» из более широкого контекста. Ср.: Джентельмен напомнил французского писателя Стендаля - у того была такая
94
________МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №7/2015 ISSN 2410-700Х_____
же чёрная шкиперская борода (В. Пелевин. Бэтман Аполло); Машина была неудобная, некуда девать длинные ноги, и вообще «Ока» больше напоминала мотоцикл, покрытый кузовом (В. Токарева. Но вдруг); В последние месяцы он сам напоминал себе Дон Кихота, кидаясь очертя голову в любую «культурную программу» уик-эндов <...> (И. Савельев. Юнги Северного флота); Женщина напоминала героиню захолустной оперетты (С. Довлатов. Компромисс); Мужчинам более подходит барственность -царственные мужчины неукоснительно напоминают индюков (Священник Ярослав Шипов. Царственная).
Как считает О.В. Семёнова, «в зависимости от характера основания сравнение может носить достоверный или недостоверный характер. Как правило, объективное сходство предметов, явлений лежит в основе достоверного сравнения <...>. При недостоверном сравнении выявление сходства зависит главным образом от субъективного восприятия действительности говорящим <...>» [15, с. 5].
На наш взгляд, сравнение, вводимое в художественный текст с помощью полузнаменательного глагола-связки напоминать, всегда характеризуется как достоверное на основе лексического значения соответствующего глагола. Например: Он напоминал разыгравшегося жеребца, который, взвив хвост и фыркнув, остановился как вкопанный всеми ногами (Л. Толстой. Казаки); Он издали напоминал стручок чёрного перца <... > (В. Катаев. Алмазный мой венец); По продольным и поперечным очертаниям эта огромная земляная гора напоминает солдатскую флягу <... > (В. Чивилихин. Память);Мои тетрадочные листы напоминали сито (Ю. Нагибин. Шампиньоны).
В приведённых примерах персонажи художественных произведений, гора и тетрадочные листы сравниваются с жеребцом, стручком чёрного перца, солдатской флягой и ситом - предметами реального мира, которые известны большинству носителей русского языка: были когда-то восприняты зрительно и зафиксированы в памяти в виде достаточно чётких и легко воспроизводимых представлений. Сам факт сохранения этих наглядно-чувственных образов в сознании как «следов» памяти подчёркивает их реальность. Следовательно, и сравнение приобретает достоверный характер.
Вместе с тем достоверность / недостоверность сравнения обнаруживает, по нашему мнению, непосредственную зависимость от чувственного опыта человека, объёма его представлений, знаний об окружающей действительности. Если в памяти адресата нет образов тех предметов объективной действительности, которые называются адресантом в качестве «того, с чем сравнивают» [1, с. 17], то сравнение для первого становится недостоверным, потому что основание для него отсутствует, тогда как для второго сравнение априори является достоверным. Например: В такие минуты Джан-Карло напоминал ему Фёдора Павловича Карамазова с его умом-подлецом, виляющим и прячущимся (Ю. Буйда. Ермо); К тому же в физиономии Бадылкина имелась некая неуловимая неандерталинка, и он в самом деле чем-то напоминал человекообразного Чубакку из «Звёздных войн» (Ю. Поляков. Замыслил я побег); Всё семейство напоминало на предъявленных Клумбой паспортных фотографиях персонажей из советского чёрно-белого фильма про передовой завод (О. Славникова. Бессмертный); Аэропорт напоминал пустырь, что возле Щербаковских бань (С. Довлатов. Иная жизнь).
Таким образом, при установлении достоверности / недостоверности сравнения необходимо учитывать его субъективный аспект - наличие богатого / скудного когнитивного опыта индивидуума или его отсутствие в определённой сфере жизни и деятельности, ведь «система сравнения», как справедливо отмечает Н.М. Девятова, это «антропоцентрическая система, в центре которой находится сравнивающий субъект» [8, с. 6].
Исходя из семантической классификации сравнений, предложенной С.Б. Абсаматовым, и анализа художественных прозаических контекстов, содержащих полузнаменательный глагол-связку напоминать, можно утверждать, что все сравнения, возникающие в этих контекстах, ассоциативные. Их ассоциативность в художественном произведении обусловливается авторским мировосприятием, миропониманием, стремлением посредством художественного текста и задаваемых им образов активно общаться с читателем, расширяя его представления о мире и пробуждая воображение [1, с. 12]. Именно поэтому чтение художественной литературы рассматривается как один из важнейших способов познания человеком действительности и самопознания.
95
_______МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №7/2015 ISSN 2410-700Х________
Поскольку ассоциации бывают разные, то и сравнения выделяются зрительные, слуховые, тактильные и когнитивные, «в основу которых положен опыт читателя» [1, с. 13]. По отношению же к сравнениям, возникающим на базе предложения с полузнаменательным глаголом-связкой напоминать в составном именном сказуемом, трудно говорить о «чистоте» зрительного, слухового или тактильного сравнения. Например: <...> Деревня напоминала растревоженный улей <...> (А. Ананьев. Годы без войны); Её гладкая причёска напоминала бутон (С. Довлатов. Дорога в новую квартиру); Они напоминали тех жалких собачонок, которые, несмотря на ошпаривания, израненные, с перешибленными ногами, всё-таки лезут в облюбованное место, визжат и лезут (М. Салтыков-Щедрин. Господа Головлёвы).
Во всех приведённых высказываниях сравнения характеризуются синкретизмом - совмещением в своей когнитивной основе различных ассоциаций: в первом - зрительных и слуховых, во втором -зрительных и тактильных, в третьем - зрительных, слуховых и тактильных.
Довольно редко сравнения, маркируемые в художественной прозаической речи глаголом-связкой напоминать, квалифицируются только как зрительные или только как слуховые: УКаракозина была старая-престарая «Победа» пожарно-красного цвета <...>. Машина напоминала огромную божью коровку. Сходство усугублялось тем, что её покрывали тёмные пятна незакрашенной шпатлёвки (Ю. Поляков. Замыслил я побег) и Он громко захохотал, но губы его дрожали, и смех вышел также дрожащим и напоминал, скорее, лай озябшей собаки (Л. Андреев. Призраки).
Поскольку в результате употребления в сравнительной конструкции полузнаменательного глагола-связки напоминать возникают не собственно сравнения, а уподобления [1, с. 12], то они чаще всего строятся «на основе тех ассоциаций, которые накоплены в результате приобретения житейского опыта (на когнитивной основе)» [1, с. 14]. Например: Отчасти Маня Поливанова в данный момент напоминала себе помещика Манилова из Гоголя, который желал, чтоб непременно был пруд, а через пруд чтоб мост, а на мосту чтоб купцы и лавки! (Т. Устинова. Один день, одна ночь); Работа над этой книгой напоминает путешествие по малознакомой стране, когда на каждом шагу открываются новые дали и дороги (К. Паустовский. Золотая роза).
Эти уподобления по структуре, зависящей «от числа ассоциаций, лежащих в их основе», обычно бывают простыми и довольно редко цепными [1, с. 12]. Ср.: Большие очки в черепаховой оправе напоминали два циферблата часов (А. Беляев. Голова профессора Доуэля) и Дед напоминает здесь не столько пана, сколько разночинца-интеллигента (М. Кучерская. Тётя Мотя); <...> Все женщины, которых он знал прежде, в сравнении с ней казались не то манной кашей, не то тушёной капустой <...> (Л. Улицкая. Медея и её дети).
Несмотря на ассоциативный характер сравнений-уподоблений, синтаксические конструкции напоминать (кого, что), как и синонимические сравнительные конструкции похож на (кого, что), подобен (кому, чему), включают в свою сравнительную парадигму не только образное, но и логическое сравнение, однако, по мнению Н.М. Девятовой, реализация модели логического сравнения может иметь свои особенности [8, с. 28]. Ср., например: В детстве наш подъезд напоминал мне протестантский храм, разве что без алтаря, зато с высокими - сквозь все этажи дома - окнами <... > (Д. Рубина. Синдром Петрушки); Мохнатая шапка, высоко и воздушно покрытая снегом, напоминала одуванчик (О. Славникова. Бессмертный) и Говорили, что лицо его напоминает маску; впрочем, многое говорили <...> (Ф. Достоевский. Бесы); Олеся и в самом деле напоминала принцессу, особенно из-за лёгкой до надменности походки (Ю. Поляков. Замыслил я побег).
В двух первых фрагментах логичность образного сравнения мотивируется чётким основанием уподобления, «тождеством общего признака сравнения» [8, с. 28] - наличием сквозных окон в подъезде и протестантском храме / круглой формой шапки и цветка распушившегося одуванчика.
В двух последних высказываниях признак сравнения оказывается неопределённым (лицо - маска: пояснение отсутствует) или недостаточно определённым (Олеся - принцесса: лёгкая до надменности походка не типичное свойство принцессы). Кроме того, в этих сравнительных конструкциях подчёркивается «не тождество признака, а общность производимого впечатления» [8, с. 28].
96
_______МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №7/2015 ISSN 2410-700Х_________
Глагол-связка напоминать как оператор сравнения-уподобления весьма частотен в художественной прозе. В связи с этим утверждение С.Б. Абсаматова о том, что случаи употребления глагола напоминать в функции полузнаменательной связки единичны [1, с. 16], видится необоснованным, субъективным и категоричным.
В качестве доказательства приведём статистические данные нашего исследования. В его картотеке -9 608 фрагментов (из 647 художественных произведений 102 писателей 20-21 вв.), содержащих лексику со значением представления. Из них 222 примера использования полузнаменательного глагола-связки напомнить в составном именном сказуемом - 2,3 % от общего числа отрывков. Вместе с тем это 56,2 % от общего количества (395) употреблений лексемы напомнить в художественной прозе.
Достаточно высокая частотность глагола-связки напоминать в художественных произведениях объясняется его яркой спецификой. Прежде всего Н.М. Девятова указывает на «принадлежность объектов сравнения к разным временным планам, опосредованность сравнительных отношений отношением «каузации воспоминания» [8, с. 27-28]. Лингвист поясняет: «Лишь первый объект сравнения принадлежит времени речи, второй же объект обычно принадлежит другому времени. Эталон сравнения привносит в сравнительную конструкцию не отдельный признак, а целостный, каузированный воспоминанием образ» [8, с. 28]: Дорога <...> повела к невысоким приземистым постройкам с плоскими крышами; издали эти прямоугольники с сырыми стенами без окон напоминали Давиду огромные кубики, от которых отклеились картинки (В. Гроссман. Жизнь и судьба); Бессонница включает в себя и мелкие монотонные засыпания -просыпания <... >. Это состояние более всего напоминает детскую болезнь, когда начинается жар и теряется ощущение реальности, размывается граница между сном и явью (Л. Улицкая. Священный мусор. Три высказывания по поводу сна).
В приведённых фрагментах времени речи принадлежат постройки-прямоугольники с сырыми стенами без окон и бессонница, а кубики, от которых отклеились картинки, и детская болезнь принадлежат времени прошлого, закреплённого в сознании в виде «следов» памяти и воскрешённого в воспоминаниях, которые актуализируются непосредственным восприятием построек и непосредственным состоянием бессонницы.
К. Бюлер достаточно точно раскрывает механизм сравнения, оператором которого является полузнаменательный глагол-связка напоминать: «<...> В сознании всплывают сходные черты <...>, подчёркиваемые в восприятии. <...> Свойства (возможно, видимые внутренним взором) мысленно приписываются <...>» [4, с. 316]. Например: Прибрежное море меня разочаровало: оно напоминало рыбный суп - мне не нравилось плавать посреди разнокалиберных рыбок <...> (Л. Улицкая. Люди нашего царя. Так написано.).
Восприятие прибрежного моря, кишащего разнокалиберными рыбками, вызывает в памяти наглядночувственный образ рыбного супа. Этот образ «каузирует» (становится причиной, обусловливает) возникновение в воображении целостного представления прибрежного моря как рыбного супа.
Сравнение, формируемое полузнаменательным глаголом-связкой напоминать, рисует «соположение двух фрагментов мира - реального и воображаемого» [9, с. 240]: Вообще он напоминал ангела в лакированных сапогах (М. Булгаков. Роковые яйца); Он сильно напоминал бородатого простодушного гнома, надевшего с весёлой целью шинель (О. Куваев. Территория).
Уникальность глагола напоминать в функции полузнаменательной связки в составном именном сказуемом, на базе которого возникает сравнение-уподобление, заключается в том, что он, единственный в своём роде, выступает в качестве лексико-грамматического средства, непосредственно отражающего диалектическую взаимосвязь и взаимодействие воспоминания и воображения как двух форм существования представления и когнитивную логику «перетекания» воспоминания в воображаемую картину - процесса абстрагизации представления как «предпонятийного уровня отражения» [19, с. 2] объективного мира.
В отличие от напоминать, полузнаменательные глаголы-связки казаться и представлять(ся) являются маркерами недостоверного сравнения, поскольку не утрачивают модальное значение кажимости, а выявление сходства полностью подчиняется субъективному восприятию действительности говорящим /
97
_______МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №7/2015 ISSN 2410-700Х_________
пишущим. Казаться / представлять(ся) в сравнительной конструкции «отражает перспективную точку зрения, «развивает», «домысливает» ситуацию» [8, с. 26], потому что сохраняет значение воображения, отнесённого в план будущего.
Как утверждает Н.М. Девятова, когнитивная сущность сравнительной модели с операторами казаться и представлять(ся) «состоит в особом соединении двух ситуаций. Результатом такого соединения является замещение фрагмента ситуации (1) фрагментом ситуации (2)» [8, с. 24]. Например: Крыша юрты с её грубо сколоченною из глины трубой, на которой я стоял <...>, казалась островом, закинутым среди бесконечного, необозримого океана <...> (В. Короленко. Соколинец); - Я ведь и души умерших представляю себе прозрачными куклами, вновь взятыми Всевышним на службу (Д. Рубина. Синдром Петрушки).
В приведённых отрывках крыша юрты (в степи) «замещается» островом посреди океана, души умерших людей - куклами.
При полузнаменательных глаголах-связках казаться и представлять(ся) в сравнительных конструкциях всегда употребляется имя в форме творительного падежа: <...> Он это понимает, что Софья Александровна хочет отдать Машу старцу, и теперь старец ему кажется Кащеем Бессмертным (М. Пришвин. Курымушка); Я сам себе порой кажусь таким вот одиноко стоящим деревом: и сам какой-то нескладный, скособоченный, и всё у меня не как у людей (М. Чванов. Деревья); Слушая разговоры взрослых, Петерс представлял себе негодяя - негром под банановой пальмой <... > (Т. Толстая. Петерс).
Особенностью творительного сравнения в составе сказуемого с глаголом казаться / представлять(ся) в функции полузнаменательной связки, как и самостоятельного творительного сравнения (Заря красным всадником мчится (С. Есенин), является «идентифицирующе-характеризующее» значение [8, с. 24]: А музыка, сонная, тихая, казалась ему маленькими волнами, он видел их в бреду, когда у него поднималась температура <... > (В. Гроссман. Жизнь и судьба); Муравьями представлялись ему французы около своих орудий (Л. Толстой. Война и мир).
Сравнительные конструкции с полузнаменательными глаголами-связками напоминать, казаться, представлять(ся) в составном именном сказуемом становятся базой для формирования в художественной прозаической речи очень ярких, выразительных метафор. По этому поводу И.В. Сибиряков замечает: «Метафора начинается там, где появляется сопоставление» [16, с. 10]. Неслучайно в литературоведении метафора определяется как «вид тропа, основанный на переносном значении слова: уподобление одного предмета или явления другому; скрытое сравнение, построенное на сходстве или контрасте явлений» [3, с. 87-88]. Например: Ванная, где они плечом к плечу долбили бетонную стену, напоминала тюремную камеру, из которой двое заключённых пытались совершить побег (П. Санаев. Хроники Раздолбая, или Похороните меня за плинтусом - 2); Тогда на небо высыпало так много звёзд, что они показались мне толпой глазастеньких существ, любопытных до неприличия (П. Храмов. Инок); Сердце Алексея Афанасьевича, которое следовало беречь как главное достояние семьи, представлялось ей теперь багровым крупным корнеплодом, для которого парализованное тело стало чем-то вроде грядки, оплетённой синими набухшими корнями (О. Славникова. Бессмертный).
В рассматриваемых нами предложениях сравнение «закладывается» грамматической основой, включающей в себя «то, что сравнивают», - предмет речи / мысли, подлежащее - и «то, с чем сравнивают», - предикат, именная часть составного сказуемого с полузнаменательным глаголом-связкой ЛСП представления [1, с. 17]. «Основание сравнения», в большинстве случаев имплицитное, параллельно выступает и основанием метафоры, «вырастающей» на «почве» целого высказывания как коммуникативного единства.
Метафора «подпитывается» всем, что углубляет, поясняет сравнение, расширяет его границы, абстрагирует, окончательно «прикрепляя» к плану ирреальной - воображаемой - художественной действительности. Относящиеся к предикативному сочетанию второстепенные члены атрибутивной семантики (глазастеньких, любопытных до неприличия существ, багровым крупным корнеплодом), придаточные определительные части, распространяющие контактные слова в именной части составных сказуемых с полузнаменательными глаголами-связками (тюремную камеру, из которой двое заключённых
98
________МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №7/2015 ISSN 2410-700Х_____________________
пытались совершить побег; корнеплодом, для которого парализованное тело стало чем-то вроде грядки, оплетённой синими набухшими корнями), формируют общий образный ореол высказывания, позволяя квалифицировать последнее как развёрнутую метафору.
Имея своим фундаментом ассоциативное сравнение, метафора, основная роль которой «в когнитивном процессе заключается в расширении границ познаваемого мира» [17, с. 114-115], выступает в художественном произведении «средством яркой наглядной характеристики» [4, с. 317] и мощным средством воздействия на воображение читателя, ибо использует, «как правило, самые живые и яркие представления» [4, с. 317]. Например: Её волосы были укреплены гелем в конструкцию, которая напоминала стог сена после попадания артиллерийского снаряда (В. Пелевин. Empire «V»).
Метафора является способом познания, который реализуется «в единстве чувственного и логического» [10, с. 6]. С одной стороны, как утверждает И.А. Дмитриева, «исходным материалом для метафорического процесса является фонд следов памяти (энграмм)», с другой стороны, эти энграммы подвергаются «трансформации и перекомбинации под воздействием аффективных стратегий, что составляет начальный этап творческого мышления» [10, с. 14]. Метафора, актуализируя роль чувственного познания «в формировании языковых смыслов» [14, с. 214], становится подготовительным этапом их концептуализации [10, с. 11].
И.В. Сибиряков особо подчёркивает, что «метафора выполняет роль средства продвижения спонтанно зародившихся внутри сферы воображения смыслов к их рациональному выражению и прояснению» [16, с. 21], поскольку объединяет «в одно целое представления о различных единичных вещах и их видах». Представление же «об общих для отображаемых предметов и явлений признаках объединяется в новое знание» [16, с. 11].
Будучи «феноменом языкового мышления» [16, с. 9], каждая метафора, по мнению З.И. Рязановой, «представляет вариант диалектического единства общего и единичного». Любая, даже самая яркая и необычная индивидуально-авторская метафора при её художественной обусловленности «опирается на существующие в данной культуре типы, образцы межкатегориального уподобления». Индивидуальноавторская метафора видоизменяет «общую схему метафорического уподобления / отождествления», расширяя её потенциал [14, с. 215]: В детстве я представляю сам себя ульем, куда раньше простые, серые люди сносили, как пчёлы, мёд своих знаний и дум о жизни, щедро обогащая душу мою, кто чем мог (А. Горький. Детство).
Несмотря на то, что метафорический процесс является глубоко субъективным, поскольку «творец метафоры осуществляет выбор вспомогательной сущности, которая в структуре метафоры является средством интерпретации старого знания (переживания, ощущения), его фильтрации через образное подобие» [16, с. 15], образные представления как «часть понятийной системы личности» говорящего / пишущего, «выступают частными проявлениями базовых метафорических моделей». С точки зрения Е.А. Юриной, образные представления выявляются «на уровне лексических парадигм, выражающих общие типовые образы языковой культуры. Наличием узуальных образных представлений языковой культуры и объясняется адекватность понимания и «дешифровки» языкового образа в акте коммуникации» [20, с. 15]. Например: Теперь она была на самом пригорке, а Горохов ещё внизу - у речки, и отсюда её тоненькая фигурка казалась смятенным парусом, плывущим в лунном небе (М. Чванов. Сыпались листья).
Итак, полузнаменательные глаголы-связки напоминать, казаться, представлять(ся) в составных именных сказуемых, сохраняя семантику представления, развивают в художественной прозаической речи сравнительно-сопоставительное значение и выступают как операторы сравнения-уподобления.
Эти сравнения-уподобления носят ассоциативный характер и могут быть зрительными, слуховыми, тактильными, синкретичными, но чаще всего когнитивными. К тому же сравнения-уподобления, маркируемые в художественных произведениях полузнаменательными глаголами-связками напоминать, казаться, представлять(ся), могут характеризоваться с точки зрения достоверности / недостоверности и иметь объективное, логическое / субъективное, образное основание.
Сравнительные конструкции с именными сказуемыми, включающими в свой состав полузнаменательные глаголы-связки напоминать, казаться, представлять(ся), с атрибутивными
99
________МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №7/2015 ISSN 2410-700Х______
второстепенными членами предложения и / или определительными придаточными частями, раздвигающими смысловые и образные границы ассоциативных сравнений-уподоблений, становятся основой для формирования ярких и вместе с тем понятных развёрнутых метафор, активно воздействующих на воображение читателя.
Список использованной литературы:
1. Абсаматов С.Б. Структурно-семантические особенности синтаксических единиц со значением сравнения: Автореф. дисс. ... канд. филол. н. - Волгоград, 1997. - 20 с.
2. Бабайцева В.В. Система членов предложения в современном русском языке: Моногр. - М.: ФЛИНТА: Наука, 2011. - 496 с.
3. Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов. - СПб.: Паритет, 2006. - 320 с.
4. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка: Пер. с нем. / Общ. ред. и коммент. Т.В. Булыгиной. - М.: Издательская группа «Прогресс», 2000. - 528 с.
5. Голайденко Л.Н. Глаголы с семантикой представления в функции полузнаменательной связки в составном сказуемом: реализация модальных значений (на материале художественной прозаической речи) // Отечественная наука в эпоху изменений: постулаты прошлого и теории нового времени // М-лы 11 междунар. науч.-практ. конф. (Екатеринбург, 3-4 июля 2015 г.). - Екатеринбург: НАУ, 2015 [в печати].
6. Голайденко Л.Н. Категория представления как структурно-семантическая (на материале художественной прозы) // Вестник Томского гос. пед. ун-та. - Томск: ТГПУ, 2013. - № 3 (131). - С. 140-145.
7. Голайденко Л.Н. Лексика со значением представления в современном русском языке (на материале художественной прозы): Моногр. - Уфа: Изд-во БГПУ, 2013. - 142 с.
8. Девятова Н.М. Диктумно-модусная организация сравнительных конструкций в русском языке: Автореф. дисс. ... д-ра филол. н. - М., 2011. - 46 с.
9. Девятова Н.М. Сравнительные конструкции в структуре текста // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: М-лы всеросс. науч. конф. (Пенза, 15-19 мая 2001 г.). - М.; Пенза: ИПиИЯ РАН; ПГПУ им. В.Г. Белинского; Пензенский ИПКиПРО, 2001. - С. 239-241.
10. Дмитриева И.А. Метафора как способ познания: логико-гносеологический статус: Автореф. дисс. ... канд. филос. н. - Якутск, 2005. - 22 с.
11. Касаткин Л.Л. Краткий справочник по современному русскому языку: Учебное пособие / Л.Л. Касаткин, Е.В. Клобуков, П.А. Лекант / Под ред. П.А. Леканта. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 2006. - 407 с.
12. Лекант П.А. Функции связок в русском языке // Лекант П.А. Очерки по грамматике русского языка. - М.: Изд-во МГОУ, 2002. - 311 с.
13. Ожегов С.И. Словарь русского языка: 70 000 слов / Под ред. Н.Ю. Шведовой. - 23-е изд., испр. - М.: Рус. яз., 1991. - 917 с.
14. Резанова З.И. Метафора в историко-лингвистическом аспекте // Актуальные проблемы русистики: Сб. ст. / Под ред. Т.А. Демешкиной. - Томск: Изд-во ТГУ, 2000. - С. 212-216.
15. Семёнова О.В. Морфологический статус и синтаксические функции слова вроде: Автореф. дисс. ... канд. филол. н. - М., 2000. - 22 с.
16. Сибиряков И.В. Метафора: гносеологический статус, механизмы реализации и роль в познании: Автореф. дисс. ... канд. филос. н. - Челябинск, 2005. - 22 с.
17. Угланова И.А. Когнитивная семантика: Учеб. пособие. - Пермь: ПГУ, 2010. - 155 с.
18. Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблёва, В.А. Лутченко. -М.: ИНФРА-М, 2006. - 576 с.
19. Шахнарович А.М., Юрьева Н.М. Психолингвистический анализ семантики и грамматики. - М.: Наука, 1990. - 165 с.
20. Юрина Е.А. Комплексное исследование образной лексики русского языка: Автореф. дисс. ... д-ра филол. н. - Томск, 2005. - 46 с.
© Л.Н. Голайденко, 2015
100
