CC BY
96«ш^шздим-^оигм&ь^щжщшш / HISTORICAL SCIENCES_17_
УДК 159.9:93
Хоружая Светлана Владимировна,
доктор философских наук, профессор кафедры истории и политологии
Салчинкина Ангелина Ростиславовна, кандидат исторических наук, доцент кафедры истории и политологии Кубанский государственный аграрный университет имени И. Т. Трубилина
DOI: 10.24411/2520-6990-2019-10030 ЛИЧНОСТЬ В УСЛОВИЯХ ВОЙНЫ: ИСТОРИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Khoruzhaya Svetlana Vladimirovna,
Doctor of Philosophy, Docent Professor at the Department of History and Politogy Salchinkina Angelina Rostislavovna,
PhD in Historical sciences Associate Professor at the Department of History and Politogy Kuban State Agrarian University named after I. T. Trubilin
PERSONALITY IN WAR CONDITIONS: HISTORICAL AND PSYCHOLOGICAL ANALYSIS
Аннотация:
статья посвящена проблеме духовной деградации личности на войне. На примере событий Кавказской войны 1817-1864 гг. раскрываются причины возникновения у участников военных действий деградирующего сознания, его особенности и признаки. Abstract:
the article is devoted to the problem of spiritual degradation of personality in war. On the example of the events of the Caucasian war of 1817-1864, the causes of the participants of military actions of the degrading consciousness, its features and signs are revealed.
Ключевые слова: комбатанство, деградирующее сознание, Кавказская война 1817-1864 гг. Key words: combatant, degrading consciousness, Caucasian war of 1817-1864.
В последнее время проблемы массовой и индивидуальной психологии «человека воюющего» стали предметом исследования современной гума-нитаристики. Особое место в этом исследовательском поле занимают работы по психологии комба-танства [1]. В работах последнего времени данная проблематика начинает рассматриваться на примере Кавказской войны 1817-1864 гг. [2].
Война порождает деградацию, которая проявляется в снижении нравственных стандартов. Естественно, здесь не обойтись без предметного анализа самосознания деградирующей личности. Определяющим моментом в деградации индивида является воздействие конкретно-исторических условий на сознание и стратегию поведения личности. Духовная деградация воюющего является не только следствием определенных внешних обстоятельств и условий, но и результатом полусознательного выбора индивида, предпочитающего безопасность своего «Я». Именно глубоко спрятанным страхом перед возможностью прекращения своего физического существования можно объяснить стремление приспособиться к условиям деградирующего сообщества [3].
Во время войны деградирующее сознание формируется в результате длительного пребывания комбатанта в обстановке боевых стресс-факторов. Русский военный психолог Р.К. Дрейлинг отмечал, что «деятельность человека-бойца во время войны носит особый характер. Она протекает в условиях не только безнаказанного уничтожения себе подобных, коль скоро они являются врагами, но и прямой
необходимости и в поощряемом желании делать это как во имя конечных целей общего благополучия для своего народа, так и в целях собственного самосохранения в условиях вооруженной борьбы»
[4].
Обладая наивысшими адаптационными возможностями, человек приспосабливается почти к любым изменениям внешней среды, включая и такие социальные потрясения, как военные действия. В результате защитной реакции нервной системы возникает психологический защитный барьер профессионального военного. Генерал-майор В.Я. До-ливо-Добровольский-Евдокимов так пишет об этом в своих воспоминаниях: «...ко всему люди привыкают, и привыкают скоро. .Тяжело подумать, с каким равнодушием приучаемся мы рассматривать поле битвы; его мрачный вид даже не портит веселого расположения духа, если сражение выиграно»
[5].
Рассуждая о смерти на войне, поручик, в будущем - генерал-лейтенант Н.В. Симановский пишет о том, что «человек в военное время теряет почти все нежные чувства», а потому на погибших смотрят равнодушно [6].
Боевая обстановка на Кавказе в XIX в. становилась катализатором гипертрофированной жестокости по отношению к пленным. Подвергаясь «синдрому толпы», комбатанты различных звеньев - от высшего до низшего - совершали беспощадные, неоправданно жестокие поступки. Захваченных горцев могли прогнать сквозь строй, позволяя солдатам вымещать на противнике свою злобу.
HISTORICAL SdMdS / «ШУШ(Ш1УМ-ШУ®МА1>#3(Ш7)),2©1]9
18
Еще жестче «кавказцы» обходились с плененными перебежчиками. Военным уставом за переход на сторону врага был предусмотрен смертный приговор, но до суда дело доходило крайне редко. С попавшимися перебежчиками расправлялись их бывшие сослуживцы. В 1828 г. несколько дезертиров, схваченных с оружием в руках при штурме Ахалцына, были брошены в огонь. Подобная жестокость, вызывавшая ужас у российской общественности, становилась условием адаптации и психологической разрядки в экстремальных условиях кавказской действительности.
Исследование Кавказской войны 1817-1864 гг. показывает, что деградационное сознание было характерно для большинства комбатантов, пребывавших длительное время в экстремальных боевых условиях. Среди основ данного процесса можно выделить общие для всех войн причины - каждодневная угроза самой жизни человека, его здоровью, постоянное изменение боевой обстановки, длительные, нередко превышающие пределы человеческих возможностей нагрузки, утрата боевых товарищей, противоборство возвышенных и низменных, альтруистических и эгоистических побуждений. Самая длительная война в истории России порождала и специфические причины формирования деградирующего сознания - весьма продолжительные, не характерные для большинства войн, периоды затишья, сопровождающиеся скукой, однообразием и отсутствием женщин.
В подобных экстремальных условиях жестокость по отношению к врагу часто не являлась особой личностной чертой, а носила отчужденный, с обилием защитных мотивировок, характер. На Кавказе среди таковых преобладали «мы поступаем, как и они», «я делаю как все», «война все спишет», «победителей не судят». Но выходя из состояния
войны, участники боевых действий начинали пересматривать свое отношение к Кавказской войне. Мирная жизнь формировала в сознании комбатантов симбиоз представлений о враге: наряду с оправданием собственных жестоких действий появилось уважение и даже ощущение некого братства по отношению к противнику[7].
Библиографический список:
1. См., напр.: Сенявская Е.С. Человек на войне. Историко-психологические очерки. - М., 1997; Она же. Психология войны в ХХ веке: исторический опыт России. - М., 1999.
2. См.: Гордин Я.А. Кавказ: земля и кровь. Россия в Кавказской войне XIX века. - СПб., 2000; Де-гоев В. Большая игра на Кавказе: история и современность. - М., 2001; Лапин В.В. Армия России в Кавказской войне XVIII-XIX вв. - СПб., 2008 и др.
3. Salchinkina A. R. The military everyday life of the caucasian war of 1817-1864 years in historical-anthropological dimension / A. R. Salchinkina, S. V. Khoruzhaya // British journal for social and economic research. - 2016. -Т. 1. -№ 3. - С.33-44.
4. Дрейлинг Р. Военная психология как наука // Душа армия. Русская военная эмиграция о морально-психологических основах российской вооруженной силы. - М., 1997. - С. 159-160.
5. Доливо-Добровольский-Евдокимов В.Я. Из кавказской жизни. 1848 год в Дагестане // Осада Кавказа. - СПб., 2000. - С. 545.
6. Дневник поручика Н.В. Симановского. 2 апреля - 3 октября 1837 г., Кавказ // Гордин Я. Кавказ: земля и кровь. Россия в Кавказской войне XIX века. - СПб., 2000. - С. 412-413.
7. Хоружая С. В., Салчинкина А.Р. Архетипи-ческие основы антиномии «свой-чужой» в годы Кавказской войны // Общество: философия, история, культура. - 2017. - № 4. - С. 29 -31.
