CC BY
179
УДК 343.92
Быков Андрей Викторович Bykov Аndrey V.
доктор юридических наук, профессор, начальник института
Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний России (125130, Москва, ул. Нарвская, 15а)
doctor of sciences (law), professor, head of the institution
Scientific research institute of the Federal service for execution of punishment of Russia (15а Narvs-kaya st., Moscow, 125130) E-mail: nii@fsin.su
Зенин Сергей Сергеевич Zenin Sergey S.
кандидат юридических наук, доцент кафедры конституционного и муниципального права Московского государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина, старший научный сотрудник Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний России (125130, Москва, ул. Нарвская, 15а)
randidate of sciences (law), associate professor of the department of constitutional and municipal law of Moscow state university of law by O.E. Kutafin, senior researcher
Scientific research institute of the Federal service for execution of punishment of Russia (15а Narvs-kaya st., Moscow, 125130) E-mail: zeninsergei@mail.ru
Кудряшов Олег Владимирович Kudryashov Oleg V.
кандидат юридических наук, заместитель начальника
Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний России (125130, Москва, ул. Нарвская, 15а) randidate of sciences (law), deputy head
Scientific research institute of the Federal service for execution of punishment of Russia (15а Narvs-kaya st., Moscow, 125130)
E-mail: oleggelo79@gmail.com
Личность осужденного — пенитенциарного правонарушителя: общая характеристика, основы детерминациии профилактического воздействия1
The personality of the convicted penitentiary lawbreakers: general characteristics, identification principles and treatment
Ключевые слова: пенитенциарный правонаруши- Keywords: penitentiary lawbreaker, penitentiary
тель, пенитенциарная преступность, условия пенитен- crime, conditions of penitentiary offences, grounds of
циарных правонарушений, причины пенитенциарных penitentiary offences, criminal subculture, convicted per-
правонарушений, криминальная субкультура, осужден- son, classification of convicted persons, prevention of of-
ный, типология осужденных, профилактика правонару- fences, confinement, incarceration, correctional facility,
шений, профилактика преступлений, лишение свободы, procedure of serving a sentence, conditions of serving a
места лишения свободы, исправительные учреждения, sentence, correctional system. порядок отбывания наказания, условия отбывания наказания, уголовно-исполнительная система.
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации, за счет средств субсидии, направленной на проведение научных исследований по теме «Разработка концептуальных основ формирования номенклатуры научных специальностей» 2015-13-573-0025-001.
В статье дается определение личности пенитенциарного правонарушителя, под которым в широком смысле предлагается понимать лицо, совершившее правонарушение после вынесения ему обвинительного приговора с назначением любого уголовного наказания, и узком — лицо, которое совершило правонарушение в период отбывания лишения свободы. Приводится разграничение правонарушения и преступления как проявлений противоправной активности осужденных. В работе детально излагается характеристика пенитенциарного правонарушителя в ее узком понимании через призму анализа его социально-демографических, уголовно-правовых, пенитенциарных, социально-ролевых и психологических признаков. Приводится комплекс факторов, детерминирующих противоправную активность осужденных в местах лишения свободы, среди которых главное место занимает негативное влияние пенитенциарной среды (порядок и условия отбывания наказания, иные осужденные, характеризующиеся высоким уровнем криминальной зараженности). Авторы предпринимают попытку типологизации осужденных в зависимости от их адаптации к условиям изоляции от общества. Делается аргументированный вывод о том, что вид и характер совершаемых осужденным правонарушений, в том числе преступлений, напрямую зависят от того, к какой из указанных в статье групп он относится, а также его нахождение на той или иной ступени неформальной социальной стратификации лиц, лишенных свободы. С учетом сделанных выводов предлагаются меры позитивного воздействия на пенитенциарных правонарушителей для профилактики нарушения ими законности и правопорядка в местах социальной изоляции. Акцентируется, что особое и первоочередное внимание в осуществлении данной деятельности следует уделять лицам, состоящим до осуждения в организованных преступных сообществах, привлеченным к ответственности за преступления террористического и экстремистского характера, лицам с низким социальным статусом и лидерам преступной среды.
The article provides the definition of the personality of penitentiary lawbreaker, who is understood in a broad sense as a person committed an offence after the conviction with the imposition of any punishment and narrowly as a person committed an offence during the period of serving a sentence or under incarceration. The authors highlight the distinction between offences and crimes as illegal activities of a convicted person. The article provides detailed characteristics of penitentiary lawbreaker in a narrow sense through the analysis of his demographic, criminal, penal, social and psychological features. The set of facts was given, which determines illegal activity of a convicted person in place of detention. The authors consider that such activities may be coursed by the negative influence of the penitentiary environment (process and conditions of serving a sentence, other convicted persons with a high level of criminal behavior). The authors draw up a classification of penitentiary lawbreakers on the basis of their ability to adapt to the conditions of isolation from the society. The authors also specify the groups of incarcerated persons and conclude that the type and character of committed offences including crimes directly depend on the specific group the convicted person belongs to and on his place in the social stratification of such people. Based on represented arguments the authors propose some measures to improve positive impact on incarcerated persons to prevent them from violation of law and order in prison. It is emphasized that special improvement programs should be implemented with the greater involvement of prisoners who (1) belonged to organized criminal groups before conviction, (2) were sentenced for crimes of terrorism and extremism, (3) former crime group leaders and persons with low social status.
Для правильной оценки оперативной обстановки в исправительных учреждениях (ИУ), адекватного влияния на процессы, происходящие в среде осужденных, и эффективного предупреждения пенитенциарных правонарушений необходимо уделять особе внимание выявлению и учету лиц, отбывающих наказания в данных учреждениях, допускающих различного рода правонарушения, изучению особенностей характеристик их личности.
Специальная литература не содержит понятия личности пенитенциарного правонарушителя. С учетом имеющихся определений личности пенитенциарного преступника [1, с. 70, 71] можно дать определение понятия
«пенитенциарный правонарушитель», которое целесообразно рассмотреть в широком и узком смысле. В широком смысле под пенитенциарным правонарушителем следует лицо, совершившее правонарушение после вынесения ему обвинительного приговора с назначением любого уголовного наказания; в узком — лицо, которое совершило правонарушение в период отбывания лишения свободы. К пенитенциарным правонарушителям в науке уголовно-исполнительного права отдельные авторы относят и работников уголовно-исполнительной системы, совершивших правонарушения в связи с выполнением ими своих профессиональных функций и задач, связанных с деятельностью данной си-
стемы. Однако это не совсем верно, поскольку их правонарушения относятся к другим видам правонарушающей активности [1, с. 120, 124]. В рамках настоящего исследования мы уделим внимание личности пенитенциарного правонарушителя в узком смысле, то есть осужденного, отбывающего лишение свободы, допустившего те или иные противоправные деликты во время нахождения в ИУ.
Правонарушения представляют собой всю совокупность нарушений установленных в обществе и регламентированных на государственном уровне норм и правил поведения. Согласно анализу официальных данных Федеральной службы исполнения наказаний за 2015 году в ИУ различного рода правонарушения совершили 41% лиц, содержащихся в данных учреждениях, от общей массы лишенных свободы.
Среди правонарушений особо выделяют преступления, отличающиеся от иных правонарушений общественной опасностью, в силу чего они требуют повышенный уровень государственного реагирования, выраженный в более строгих мерах принуждения. Какие правонарушения считаются преступными, определяется только уголовным законодательством (ч. 2 ст. 2 УК РФ). Все иные правонарушения регламентируются другими отраслями права (административного, гражданского, уголовно-исполнительного, трудового и т. д.). Поэтому количество совершаемых преступлений значительно меньше, чем иных правонарушений. Так, в 2015 году из всех правонарушений, допущенных осужденными в ИУ, доля преступлений составила около 0,07%.
Среди преступлений, предусмотренных УК РФ, осужденными в ИУ наиболее часто совершаются общественно опасные деяния против личности (убийства, причинение вреда здоровью различной степени тяжести, посягательства на половую свободу), побеги из мест лишения свободы, дезорганизация нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, захваты заложников, уклонения от отбывания лишения свободы, уголовно-правовое хулиганство, кражи, приобретение и сбыт наркотических средств. В силу этого данные преступления специально учитываются ведомственной статистикой.
Среди иных правонарушений осужденными в ИУ совершаются употребление спиртных напитков либо наркотических средств или психотропных веществ; мелкое хулиганство; угроза, неповиновение представителям администрации ИУ или их оскорбление при отсутствии признаков
преступления; изготовление, хранение или передача запрещенных предметов; уклонение от исполнения принудительных мер медицинского характера или от обязательного лечения, назначенного судом или решением медицинской комиссии; организация забастовок или иных групповых неповиновений, а равно активное участие в них; мужеложство, лесбиянство; организация группировок осужденных, направленных на совершение перечисленных правонарушений, а равно активное участие в них; отказ от работы или прекращение работы без уважительных причин. Данные правонарушения в отличие от иных противоправных деликтов имеют наибольший вредоносный потенциал для обеспечения порядка отбывания наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы (УИС), поэтому они отнесены законодателем к злостным нарушениям установленного порядка отбывания наказания осужденными к лишению свободы (ч. 1 ст. 116 УИК РФ).
На основании исследований, проведенных сотрудниками Научно-исследовательского института Федеральной службы исполнения наказаний, портрет осужденного, являющегося пенитенциарным правонарушителем, можно представить следующим образом.
Во-первых, пенитенциарные правонарушения чаще других совершаются лицами в возрасте от 25 до 29 лет (34,8%), далее следуют категории 18—24-летних (28,8%) и 30—39-летних (25,6%) правонарушителей.
Во-вторых, по сферам профессиональной деятельности до осуждения к лишению свободы данная категория осужденных делится на лиц, работавших на промышленных предприятиях (30,9%), в области сельского хозяйства (20,8%), в сфере транспорта и связи (18,7% и 17,8% соответственно), в иных сферах деятельности (11,8%).
В-третьих, из числа лиц, совершивших правонарушения в период отбывания наказания в виде лишения свободы, более трети (36,8%) осужденных, как уже отмечалось, активно поддерживали «воровские» идеи и традиции, 29,3% — относились к ним нейтрально и 22,5% — не поддерживали. Иное, в том числе не установленное отношение к ним, присуще девятой части (11,4%) лиц, совершивших пенитенциарные правонарушения.
В-четвертых, как показывают исследования, сдерживающим фактором при совершении пенитенциарного правонарушения является поддержание социально полезных связей и наличие детей. Осужденные поддерживают со-
циально полезные связи за пределами учреждения в основном с родственниками (41,5%), друзьями (26,9%) и семьей (26,8%). Ни с кем не поддерживают социальные связи немногим более 1,5% осужденных. При этом более трети (36,1%) осужденных рассматриваемой категории на момент совершения правонарушения имели детей.
В-пятых, наиболее часто ими совершаются пенитенциарные преступления, связанные с незаконными операциями с наркотическими средствами, психотропными веществами и их аналогами (ст. 228 УК РФ) — 32,5% от всех преступных деяний; дезорганизация деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества (ст. 321 УК РФ) — 22,1% от всех преступных деяний; умышленные причинения тяжкого вреда здоровью (ч. 1—3 ст. 111 УК РФ) — 5% от всех преступных деяний (АППГ — 27 случаев, или 4,8%). Чаще всего среди злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания осужденными к лишению свободы, допускается изготовление, хранение или передача запрещенных предметов (30,7%), отказ от работы или прекращение работы без уважительных причин (11%), угроза, неповиновение представителям администрации исправительного учреждения или их оскорбление при отсутствии признаков преступления (9,4%), употребление спиртных напитков либо наркотических средств или психотропных веществ (4,7%), мелкое хулиганство (1,3%).
В-шестых, исследование показало, что практически две трети пенитенциарных правонарушений (65,2%) совершается осужденными в исправительных колониях строгого режима, 31,8% — в ИК общего и 3% — особого режимов. При этом подавляющее большинство пенитенциарных правонарушений (92,4%) совершено ими в жилой зоне.
В-седьмых, более половины (55,7%) конфликтов между осужденными, следствием которых зачастую является совершение пенитенциарных правонарушений, возникало на личностно-бытовой почве, около четверти (23,3%) — на основе производственной деятельности, пятая часть (21,0%) — в иных сферах общественной жизни.
Специальные исследования показывают, что осужденным к лишению свободы свойственны устойчивые опасения, страхи, тревожность, враждебность, подозрительность, беспокойство, возбудимость, раздражительность, агрессивность, неуверенность, нерешительность, эмоциональная неустойчивость. Эти состояния
чреваты немотивированными актами агрессии и самоагрессии [2, с. 296—303]. Именно на выявление и устранение (нейтрализацию, блокирование) подобных состояний спецконтингента, как представляется, и должны быть прежде всего направлены меры профилактики правонарушений осужденных, осуществляемые администрацией ИУ.
Среди личностных характеристик, способствующих совершению правонарушений в местах лишения свободы, исследователи выделяют: наличие у осужденных психических расстройств, не исключающих вменяемости; сочетание молодежного возраста с элементами инфантилизма, противоречивости и двойственности психики; невысокий образовательный уровень и соответствующую ему примитивную структуру потребностей; эмоциональную неустойчивость; конформность, зависимость от других осужденных; интровертированность, то есть погружение в свой внутренний мир; повышенную тревожность; повышенное самомнение; негативные психические состояния [3, с. 978—979]. Справедливости ради отметим, что в местах лишения свободы сами отношения между людьми постоянно требуют осторожности, осмотрительности, необходимости быть готовым к отпору, защите своего здоровья, чести и достоинства, а иногда и жизни. Если осужденный оказывается не готов к определенному повороту событий, это нередко приводит к конфликтам и правонарушениям.
Перечисленные характеристики осужденных правонарушителей, отбывающих наказание в ИУ, представляют особый интерес прежде всего для индивидуальной профилактики пенитенциарных правонарушений. Соответствующие рекомендации при этом вырабатываются на основе комплексного изучения личности осужденных с использованием оперативно-разыскной и иной информации, характеризующей конкретных лиц, подлежащих профилактическому воздействию.
Личность пенитенциарного правонарушителя и мотивация ее правонарушающего поведения формируется вследствие неблагоприятных факторов, атрибутивных для мест лишения свободы. В основном они обусловлены спецификой обособленного и ограниченного в досуговом плане нахождения в однообразных условиях изоляции от общества, а также социально-криминологическими характеристиками спецконтингента [1].
При выявлении причин и условий правонарушений среди осужденных, содержащихся в ИУ,
важно исходить из того, что сам по себе факт изоляции от общества, принудительного включения в однополые социальные группы, ограничения в удовлетворении потребностей вызывает у людей негативные психические состояния.
О.В. Старков в своих исследованиях выделял условия, формирующие мотивацию противоправной активности осужденных в ИУ. К внутренним условиям данной активности он относил генотип личности, ее жизненный опыт и навыки совершения тех или иных противоправных деяний, готовность следовать обычаям и традициям преступного мира, предрасположенность к совершению правонарушений, в том числе преступлений. К внешним данный ученый относил влияние макросреды (сотрудники ИУ, родственники, иные лица, посещающие данные учреждения), микросреды (ближайшее окружение, состоящее из осужденных, с которыми он поддерживает тесные контакты в ИУ) и метас-реды (влияние средств массовой информации). Все они в своей совокупности могут оказать как позитивное, так и негативное влияние на осужденного, обусловившее противоправность его поведения [4].
Среди наиболее значимых для активизации противоправной деятельности осужденных в ИУ факторов можно указать следующие:
— ухудшение криминологических и социально-психологических характеристик спецконтингента (рост тяжести совершенных криминальных деяний, агрессивности, человеконенавистнических установок и т. п.);
— сложность адаптации осужденных к лишению свободы к жизни в условиях ИУ (замкнутое пространство, полная регламентация и контроль над жизнедеятельностью);
— отсутствие у осужденных навыков взаимодействия с другими лицами, лишенными свободы;
— обострение различных противоречивых взглядов и суждений, обусловленных обычаями и традициями криминальной субкультуры;
— предрасположенность некоторых осужденных провоцировать окружающих на конфликты и правонарушения, в том числе криминального характера;
— ошибки при комплектовании различных групп осужденных (отряды, производственные бригады, учебные классы, размещение по отрядным корпусам и т. д.) без учета тяжести совершенных преступлений, национальности, расовых противоречий, психических отклонений [5];
— убежденность определенной части осужденных, что большинство действий сотрудни-
ков ИУ направлены на ухудшение жизни лиц, лишенных свободы [6];
— недостаточная полезная занятость осужденных в ИУ, наличие излишков свободного времени [7].
— ношение тюремной униформы, что «провоцирует идентификацию личности с преступной средой» [8].
Все это обусловливает вынужденную смену поведения осужденных, изменение их ценностных и смысложизненных ориентаций, вызывает состояние постоянной тревоги, депрессии и фрустрации. Особенно активизирует развитие перечисленных состояний осознание безысходности и безнадежности в полноценной жизнедеятельности при длительной изоляции от общества [9]. В связи с этим представляется чрезвычайно важным проведение в отношении заключенных мотивационно-коррекционных мероприятий, направленных на создание образа счастливого человека, овладение навыками позитивного мышления, укрепление веры в себя, идентификацию себя с полноценным гражданином общества, которые активно практикуются в ИУ развитых зарубежных стран [10].
Поскольку в основе большинства пенитенциарных правонарушений лежит в той или иной форме насилие, интерес представляет психологическое обследование лиц, совершивших в ИУ насильственные преступления. Результаты обследования показали, что это в большей степени люди невыразительные, неприметные, как бы «серые мышки». Среди них очень мало ярко выраженных лидеров преступного мира — «воров в законе», иных «авторитетов», поскольку они обычно стараются не попадать в поле зрения администрации ИУ.
Преступники, прибегающие к насилию в ИУ, это прежде всего эмоционально неустойчивые, нестабильные лица. Они имеют слабую терпимость к переживанию растерянности, беспокойства, часто теряют равновесие, переменчивы в настроении, легко выходят из себя, уклоняются от ответственности, имеют тенденцию уступать. Такая эмоциональная неустойчивость содействует проявлению насильственной криминальной направленности личности, что отражается в характере совершаемых ими преступлений. Эти лица не свободны от влияния конкретных людей, под чьим воздействием чаще всего и совершается преступление [11, с. 39—40].
С другой стороны, совершение правонарушений в местах лишения свободы может быть связано с желанием утвердиться и закрепить свой статус лидера в тюремной среде. Репу-
тация угрожающей, агрессивной личности выполняет защитную функцию и «помогает» заключенному выжить в жестокой конкуренции в условиях ограниченных ресурсов и возможностей [12, с. 61—62].
По уровню и качеству адаптации исследователи дифференцируют осужденных в ИУ на следующие группы:
— абсолютно десоциализированные личности, не адаптированные к условиям мест лишения свободы (лица старших возрастов, инвалиды и страдающие психическими расстройствами);
— частично десоциализированные (лидеры преступного мира и другие осужденные, разделяющие ценности криминальной культуры);
— успешно социализированные (осужденные, не нарушающие режим, вставшие на путь исправления).
Чаще всего в ИУ новые правонарушения различного характера совершают осужденные, входящие во вторую группу, среди которых большое количество неоднократно судимых лиц, совершивших преступления при рецидиве, долгие годы своей жизни проведшие в условиях изоляции [13, с. 72—73].
Эту группу можно разделить на три основные подгруппы осужденных, совершающих правонарушения в условиях лишения свободы.
Первую группу составляют так называемые «блатные». Их отличает желание самоутвердиться, проявить свои качества без ограничений, получить признание со стороны лиц из непосредственного окружения. Это достигается стремлением избежать ответственности за правонарушения, иметь при себе запрещенные предметы, лучшие продукты питания, которые они передают «страдальцам», находящимся в штрафном изоляторе или помещении камерного типа, завоевывая тем самым уважение и доверие со стороны других осужденных. Данный тип — приверженцы «воровских» традиций, которые скорее всего никогда не встанут на путь исправления.
Вторая группа — ситуативные правонарушители, которые характеризуются устойчивой линией поведения. Негативная направленность этой категории лиц незначительна и в целом определяется общественной опасностью самого криминального деяния. В местах лишения свободы данный тип осужденных относится, как правило, к категории «мужиков». По уровню своего нравственного и правового сознания они ближе к обычным гражданам, чем к лицам, придерживающимся «воровских понятий», так
как совершаемые ими преступления скорее являются ответными действиями на агрессию извне. Мотивация противоправного поведения этой группы осужденных связана с поддержанием нейтралитета во взаимоотношениях, а также престижа и завоевания авторитета среди иных осужденных, переходящая в ряде случаев в насильственную или корыстную мотивацию, определяющую характер совершаемых ими правонарушений и преступлений [4].
Третья группа объединяет правонарушителей, которые характеризуются отсутствием стойких или значительных деформаций в структуре направленности личности, — так называемый неустойчивый тип. Сюда относятся осужденные, имеющие низкий социальный статус в среде спецконтингента.
Осужденные с устойчивым характером отличаются тем, что их поступки полностью соответствуют их взглядам. Поведение таких лиц можно предвидеть более или менее точно. Поведение же неустойчивых осужденных полностью зависит от складывающейся ситуации. Таких лиц можно охарактеризовать как слабохарактерных индивидов, обладающих низким интеллектуальным уровнем, повышенной тревожностью и отсутствием навыков самоконтроля.
Не вызывает сомнения тот факт, что преступное поведение полностью обусловлено личностью [14, p. 61—62]. Поэтому для осужденных, являющихся представителями одной из названных групп, характерно совершение или несовершение определенных преступлений и иных правонарушений в ИУ, что обусловлено не только характерными признаками их личности, но и предписано обычаями и традициями тюремной субкультуры. Это обстоятельство следует учитывать сотрудникам ИУ при организации и осуществлении профилактики правонарушений в данных учреждениях.
Так, например, представители первой группы никогда сами не совершают правонарушений в ИУ. Они являются организаторами практически всех пенитенциарных правонарушений, особенно направленных на дезорганизацию нормальной деятельности учреждения. Если же в силу каких-либо обстоятельств им будет необходимо самостоятельное совершение какого-либо правонарушения, в том числе преступного, то оно не должно быть связано с посягательством на половую свободу или половую неприкосновенность, хищение чужого имущества (особенно «у своих»), совершение правонарушений в соучастии с сотрудниками администрации ИУ. Им категорично запрещен побег из мест лишения свободы.
Для осужденных второй группы характерно совершение любого правонарушения в ИУ как самостоятельно, так и под воздействием представителей как своей, так и вышестоящей неформальной касты. Однако в основном эти правонарушения имеют непреступный характер и связаны с нарушением порядка отбывания наказания. При совершении преступлений они выполняют чаще всего роли пособников или подстрекателей.
Осужденные третьей группы выполняют роль «пешек» во взаимоотношениях «осужденный — осужденный» и «осужденный — сотрудник администрации». Поэтому они являются исполнителями или соисполнителями любого правонарушения, иногда их пособниками. Особенно их склоняют к совершению преступлений в ИУ
По данным исследований, более трети (36,8%) осужденных, совершивших преступления при отбывании наказания в виде лишения свободы, активно поддерживали «воровские» идеи, традиции и обычаи [15]. Что касается «воров в законе» и других «авторитетов» уголовной среды, то соблюдение криминальных традиций и обычаев предопределяет все их поведение в местах лишения свободы. Они не просто нарушают требования режима, а являются их зачинщиками, активными пропагандистами антиобщественного образа жизни. Организация групповых неповиновений законным требованиям администрации, вовлечение осужденных в азартные игры, сборы средств в «общаки», притеснение тех, кто помогает персоналу исправительных учреждений, и суд над ними — все это продиктовано криминальным «авторитетам» их воровскими законами [16].
С проблемой личности пенитенциарного правонарушителя тесно связан вопрос о среде осужденных, поскольку именно от направленности ее влияния напрямую зависит характер поведения отдельных ее представителей. Знание механизма взаимоотношений между осужденными, умение управлять им является важнейшим условием выявления потенциальных пенитенциарных правонарушителей и предупреждения пенитенциарных правонарушений.
Важно учитывать, что социальная среда в местах лишения свободы отличается качественными характеристиками и способна влиять на личность и ее поведение. В этой связи особенности поведения, меры воспитательного воздействия и организацию профилактической работы необходимо рассматривать в контексте отношений, складывающихся в социальной среде осужденных. Человек, оказавшийся в
местах лишения свободы, естественно застает сложившуюся там социальную среду, отличную от той, в которой он жил ранее. Особенности этой среды, как уже отмечалось, определяются главным образом действием следующих факторов: изоляцией от общества, регламентацией поведения во всех сферах жизнедеятельности, принудительным включением в однополые социальные группы, сложившейся стратификацией среды, действием неформальных норм поведения и пр. Естественно, человеку приходится приспосабливаться к данным условиям, а потому у индивида в условиях изоляции изменяются личностные характеристики. Цель исполнения наказания предполагает положительные изменения личности, однако на практике из-за влияния социальной среды часто бывает обратное [17, с. 279—287].
Определенное влияние на формирование социальной среды оказывает отношение к заключенным со стороны работников уголовно-исполнительной системы. Проведенные экспериментальные исследования показали снижение количества преступлений, совершенных в период отбывания заключения, в результате особого отношения к заключенным, которое основано на уважении чести и достоинства личности, а не только на стремлении выполнить предписания по уходу в рамках обеспечения контроля над жизнедеятельностью заключенных [18; 2; 19].
Рассматривая среду осужденных, И.В. Шма-ров подчеркивал, что в условиях изоляции от общества ее влияние на личность происходит гораздо интенсивнее, чем на свободе. Это, по его мнению, обусловлено следующими основными причинами:
— среда осужденных является в значительной мере замкнутой, с ограниченной сферой общения и социальных связей;
— усиление влияния среды на личность осужденных объясняется их одинаковым социальным статусом. Отрицательная общественная оценка личности, низкий социальный престиж человека, изолированного от общества, ограничение ряда важных субъективных прав — все это в конечном счете может служить причинами совершения преступлений в местах лишения свободы;
— усиление влияния среды на осужденных объясняется некоторыми социально-демографическими (возрастом, образованием, семейным положением и др.) и криминологическими факторами [19].
Специфика пенитенциарной среды (невозможность ее четкого разграничения на быто-
вую, производственную и досуговую), а также сложившаяся система отрядного проживания создают некоторую социально-психологическую зависимость осужденных друг от друга, открытость каждого, невозможность уединения. В результате многие осужденные испытывают большое эмоциональное напряжение, внутренние переживания, что может привести к срывам в их поведении, чревато совершением преступлений и других правонарушений.
При организации профилактической работы необходимо учитывать, что среди осужденных в местах лишения свободы складывается значительное количество малых групп, отличительной чертой которых служит неформальность отношений, дифференциация общения и межличностных статусов. Исследования показывают, что в исправительных учреждениях любого вида режима в неформальные группы различной направленности входит подавляющее большинство осужденных. Численность таких групп варьируется от 2 до 7 человек, иногда в группе 10 и более членов. Их образование строится главным образом на принципах психологической совместимости, общности взглядов и интересов, реже — на одинаковой земляческой или этнической принадлежности. Нередко включение в неформальные группы является следствием психологического давления или же диктуется стремлением к доминированию над остальными осужденными [9].
Именно неформальные группы нередко провоцируют осужденных на совершение пенитенциарных правонарушений, в том числе преступлений. Поэтому изучение ролевых характеристик неформальных групп, функций и привычных образцов поведения ее членов, распределения между ними обязанностей и ответственности поможет более эффективному проведению профилактической работы, а в конечном счете снижению пенитенциарных правонарушений. Для предотвращения групповой преступной деятельности в местах лишения свободы необходимо осуществлять специальные меры по оперативному поиску и изучению преступных группировок осужденных, пресечению их функционирования путем использования тактических приемов разложения, компрометации лидеров и активных участников, развенчания ложного авторитета этих лиц.
Особо нужно выделить активность группировок осужденных отрицательной направленности, их роль в совершении пенитенциарных правонарушений. Известно, что такие группировки нередко оказывают психологическое дав-
ление на отдельных осужденных с целью воспрепятствования установлению нормальных отношений с администрацией. При слабой профилактической и воспитательной работе группировки отрицательной направленности могут перерасти в преступные группы, которые характеризуются более устойчивой структурой, что потребует привлечения значительно большего количества сил и средств для их нейтрализации. Особая опасность таких групп заключается в том, что их участники организуют и совершают значительную часть пенитенциарных преступлений, зачастую тяжких.
Многолетние наблюдения исследователей показывают, что первоочередное внимание при организации профилактической работы в исправительных учреждениях необходимо уделять следующим категориям осужденных:
1) осужденным, состоявшим до осуждения в организованных преступных сообществах. Эта относительно новая категория осужденных, среди которых немало лиц, обладающих особыми криминальными познаниями и навыками, представляет особый профилактический интерес;
2) осужденным за преступления террористической и экстремистской направленности, которые нередко прикрывают совершаемые в местах лишения свободы противоправные деяния религиозными требованиями. Профилактическое воздействие на таких осужденных потребует от сотрудников ИУ определенных знаний в области религиозной и национальной культуры различных конфессий;
3) лицам с низким социальным статусом, которые нередко испытывают унижение и притеснение со стороны окружающих, подвержены гомосексуальным притязаниям, в силу чего нередко становятся не только объектами, но и субъектами пенитенциарных правонарушений. Это вызывает необходимость проведения с ними как профилактических, так и виктимологи-ческих мероприятий [16];
4) лицам, имеющим статус лидеров преступной среды, зачастую являющимся мозговым центром, организаторами или подстрекателями тяжких пенитенциарных преступлений — массовых беспорядков, групповых неповиновений, побегов, расправ над неугодными лицами [20, с. 127—128, 334].
Изучение среды осужденных, ее внутренней структуры позволит администрации ИУ фиксировать постоянно меняющиеся связи осужденных, контролировать образование групп отрицательной направленности, вести успешную работу по предупреждению правонарушений.
Особенности поведения личности в конкретных ситуациях являются важнейшим показателем ее характеристики. Поэтому за каждым осужденным необходимо наблюдать непосредственно, изучая его поведение в быту и на производстве, взаимоотношения в коллективе, в ближайшем окружении, а также образ действия в различных ситуациях, реакцию на взыскания и поощрения и т. п. Даже при поверхностном наблюдении отчетливо могут выступить такие черты, как общительность или замкнутость, тревожность или осторожность, обстоятельность или суетливость, болтливость или осмотрительность и пр. В итоге все данные, полученные об осужденном из различных источников и различными способами, необходимо соединить в его психологическом портрете, выделив основные, ведущие черты характера и мотивы поведения. На наш взгляд, именно это и даст возможность выбрать оптимальные пути профилактического воздействия на осужденного.
Примечания
1. Пенитенциарная криминология: учебник /под ред. Ю.М. Антоняна, А.Я. Гришко, А.П. Фильченко. Рязань, 2009.
2. Хохряков Г.Ф. Криминология: учебник / отв. ред.
B.Н. Кудрявцев. М., 1999.
3. Анисимков В.М. Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы. СПб., 2003.
4. Спасенников Б.А., Смирнов А.М. Социально-правовая характеристика осужденных мужчин, отбывающих наказание в исправительных колониях // Социологические исследования. 2015. № 9 (377).
C. 120—124.
5. Смирнов А.М., Егельский В.А. Характеристика мужчин, отбывающих наказание в исправительных колониях России (по материалам социологического исследования) // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2014. № 4 (28). С. 26—30.
6. Смирнов А.М. Профилактика конфликтных ситуаций в среде осужденных к лишению свободы // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2015. № 4. С. 34—37.
7. Austin J, Bruce M., Carroll L., McCall P., Richards S. The Use of Incarcération in the United States. Critical Criminology. 2001. 10 (1). P. 17—41.
8. Smiley C.J. Clothing Makes the Man: Impression Management and Prisoner Reentry // Punishment & Society. 2016. 18 (2). 220 p.
9. Смирнов А.М., Спасенников Б.А. Влияние длительной изоляции от общества на обеспечение режима отбывания наказания в местах лишения свободы // Вестник института: преступление, наказание, исправление. 2008. № 4. С. 28—30.
10. Nikolic V. Making People Happy is the Best Crime Prevention: Towards Happy-Making Criminology // European Journal of Criminology. 2014. 11 (4). P. 401—409.
11. Абаджан А.В. Проблемы пенитенциарной преступности. М., 2001.
12. Мазурин А.А. Криминологическая характеристика и предупреждение рецидивной преступности в исправительных колониях: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Рязань, 2003.
13. Антонян Ю.М., Эминов В.Е. Личность преступника. Криминолого-психологическое исследование. М., 2010.
14. Crewe B., Warr J., Bennett P., Smith A. The Emotional Geography of Prison Life // Theoretical Criminology. 2014. 18 (1).
15. Hulley S., Liebling A., Crewe B. Respect in Prisons: Prisoners' Experiences of Respect in Public and Private Sector Prisons // Criminology and Criminal Justice. 2012. 12. P. 3—23.
16. Ricciardelli R, Spencer D. Exposing «Sex» Offenders // The British Journal of Criminology. 2014. 54 (3). P. 428—448.
17. Смирнов В.В. Предупреждение побегов из исправительных учреждений. М., 1999.
18. Старков О.В. Криминопенология: учебное пособие М., 2004.
19. Шмаров И.В. Управление средой осужденных — важное средство управления режимом в ИТУ // Актуальные проблемы укрепления режима отбывания наказания и профилактики правонарушений в ИТУ Рязань, 1979.
20. Криминология: учебник / под общ. ред. А.И. Долговой. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2010.
Notes
1. Penitentiary criminology: the textbook / under the ed. of Yu.M. Antonyan, A.Ya. Grishko, A.P. Filchenko. Ryazan, 2009.
2. Khokhryakov G.F. Criminology: the textbook / ed. by V.N. Kudryavtsev. Moscow, 1999.
3. Anisimkov V.M. Russia in the mirror of criminal traditions of the prison. St. Petersburg, 2003.
4. Spasennikov B.A., Smirnov M.A. Socio-legal characteristics of convicted men serving their sentences in correctional colonies of // Sociological studies. 2015. № 9 (377). P. 120—124.
5. Smirnov A.M., Egelsky V.A. Characteristics of men serving sentences in correctional colonies of Russia (on materials of sociological researches) // Bulletin of the Institute: crime, punishment, correction. 2014. № 4 (28). P. 26—30.
6. Smirnov A.M. Prevention of conflict situations in the environment of persons convicted to deprivation of freedom // Vedomosti of the penal system. 2015. № 4. P. 34—37.
7. Austin J., Bruce M, Carroll L., McCall P., Richards S. The Use of Incarceration in the United States. Critical Criminology. 2001. 10 (1). P. 17—41.
8. Smiley C.J. Clothing Makes the Man: Impression Management and Prisoner Reentry // Punishment & Society. 2016. 18 (2). 220 p.
9. SmirnovA.M., SpasennikovB.A. Influence of prolonged isolation from society on the regime of serving the sentence in places of deprivation of freedom // Vestnik of the Institute: crime, punishment, correction. 2008. № 4. P. 28—30.
10. Nikolic V. Making People Happy is the Best Crime Prevention: Towards Happy-Making Criminology // European Journal of Criminology. 2014. 11 (4). P. 401—409.
11. Abadjan A.V. Problems of the prison crime. Moscow, 2001.
12. Mazurin A.A. Criminological characteristics and prevention of recidivism in correctional facilities: author's abstract... candidate of legal sciences. Ryazan, 2003.
13. Antonyan Yu.M., Eminov V.E. The identity of the offender. Of criminological and psychological research. Moscow, 2010.
14. Crewe B, Warr J., Bennett P., Smith A. The Emotional Geography of Prison Life // Theoretical criminology. 2014. 18 (1).
15. Hulley S., Liebling A., Crewe B. Respect in Prisons: Prisoners' Experiences of Respect in Public and Private Sector Prisons // Criminology and criminal justice. 2012. 12. P. 3—23.
16. Ricciardelli R., Spencer D. Exposing ' Sex ' Offenders // The British Journal of Criminology. 2014. 54 (3). P. 428—448.
17. Smirnov V.V. The Prevention of escapes from correctional institutions. Moscow, 1999.
18. Starkov O.V. Criminopenology: a tutorial. Moscow, 2004.
19. Shmarov I.V. Management of convicts — an important means of mode control in ITU // Actual problems of strengthening the punishment and prevention of offences in the IUT. Ryazan, 1979.
20. Criminology: the textbook / under the General editorship of A.I. Dolgova. 4-th ed., rev. Moscow, 2010.
