CC BY
74
НАУЧНАЯ ШКОЛА СРАВНИТЕЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ. ПАМЯТИ УЧЕНОГО
С. А. Дудко
Кандидат педагогических наук, старший научный сотрудник Института стратегии развития образования РАО, г. Москва E-mail: Svetlana-62@ list.ru
Svetlana A. Dudko
PhD (Education), Senior Researcher, the Institute for Strategy of Education Development of the Russian Academy of Education, Moscow, Russia
УДК 37.013 Б 01: 10.24411/2071-6427-2020-10031
Личность Бориса Львовича Вульфсона и его вклад в развитие сравнительной педагогики в России
В статье содержатся личные воспоминания автора о выдающемся ученом-компаративисте Б. Л. Вульфсоне. Также обобщен и кратко представлен вклад Б. Л. Вульфсона в развитие сравнительной педагогики в России.
Именно Борис Львович предложил использовать термин «сравнительная педагогика» для обозначения сравнительно-педагогических исследований в России. Он выстроил, описал и обосновал методологию сравнительной педагогики. Системно, на междисциплинарной основе ученый исследовал проблематику образования в мире: как в отдельных странах, так и в геополитических регионах, и в глобальном масштабе. Его научные идеи нашли отражение в многочисленных работах о проблемах глобализации в образовании, позитивных и негативных аспектах международного педагогического опыта, соотношении всеобщих тенденций и национальной специфики в теории и практике образования, месте российской системы образования в европейском образовательном пространстве, влиятельных западных течениях педагогической и философской мысли, методологических основах научного анализа и многом другом. При его деятельном участии была основана Научная школа по сравнительной педагогике и Совет по сравнительной педагогике.
Цель статьи: представить личность Б. Л. Вульфсона и его вклад в становление и развитие сравнительной педагогики в России.
Методы исследования: анализ, обобщение, систематизация, работа с документами.
Как цитировать статью: Дудко С. А. Личность Бориса Львовича Вульфсона и его вклад в развитие сравнительной педагогики в России // Ценности и смыслы. 2020. № 4 (68). С.14-29.
Ключевые слова: сравнительная педагогика, методология сравнительной педагогики, Совет по сравнительной педагогике.
Введение. Штрихи к портрету Учителя
Для учеников Бориса Львовича Вульфсона особой датой является 27 мая 2020 года, когда отмечается 100-летие выдающегося Ученого и Учителя. Он прожил долгую и плодотворную жизнь, оставив богатое научное наследие. И остался в памяти интеллигентным, высокообразованным, остроумным и доброжелательным человеком, о котором невозможно было и подумать, что ему уже 90 или 95 лет. А сейчас уже можно сказать, что это был человек-эпоха, в жизни которого нашли отражение все важные вехи истории нашей страны.
Ровно 55 лет Б. Л. Вульфсон проработал в Институте стратегии развития образования РАО, который до 2014 года назывался Институтом теории и истории педагогики. Здесь он защитил докторскую диссертацию, стал профессором и членом-корреспондентом РАО. Совместно с академиком З. А. Мальковой они основали Научную школу и Совет по сравнительной педагогике.
До этого периода в его жизни уже случилось немало знаменательных событий. В 1948 году Борис Львович окончил обучение на историческом факультете Московского городского педагогического института им. Потемкина (в 1960 г. институт вошел в состав МГПИ им. В. И. Ленина), поступил в аспирантуру и защитил кандидатскую диссертацию по истории Франции, ради чего выучил французский язык. К тому времени он уже достаточно хорошо знал немецкий и позже неоднократно печатался на немецком языке. В 1951 году был направлен в Иркутск по распределению, где жил около девяти лет и работал преподавателем истории в Иркутском государственном университете. Потом был короткий период пребывания в городе Великие Луки.
В 1961 году он вернулся в Москву и начал трудиться в Институте теории и истории педагогики Академии педагогических наук. Его супруга Елена Григорьевна работала переводчиком в издательстве «Советская энциклопедия», прекрасно знала французский язык, французскую культуру и историю. Она любила устраивать «литературные вечера», и иногда у них в гостях бывали зарубежные гости, приезжавшие в нашу страну «с дружественным визитом».
Сначала они жили в коммунальной квартире, и туда к ним приходили
друзья, чтобы шепотом обсудить вольнолюбивые идеи эпохи оттепели, почитать стихи. Потом они получили двухкомнатную квартиру на ул. Вавилова, где Борис Львович и прожил до последних дней. Когда я впервые попала в эту квартиру, то очень удивилась скромности, почти аскетичности обстановки. Большое количество книжных шкафов мне казалось уже закономерностью. Кроме чтения Борис Львович всегда любил классическую музыку, хорошо знал биографии и музыкальные произведения выдающихся российских и зарубежных композиторов. Радио «Орфей» всегда звучало в его комнате, когда я приезжала. Казалось, музыка действительно помогала ему жить...
В благополучные годы Борис Львович с супругой часто отдыхали в Абхазии, в Пицунде, которую любили за чистейшее море и воздух. Всегда занимались спортом: по многу километров ходили пешком, бегали, поднимались в горы, зимой катались на лыжах и коньках.
Надо сказать, Борис Львович не по своей воле немало «поколесил» по просторам Советского Союза. Казалось, что вся его жизнь была легка и безоблачна: он никогда ни о чем не жалел, ни на что не жаловался. Был благодарен судьбе за все, что пришлось пережить. Родился он в Витебске, но города практически не помнил. А вот с особой теплотой вспоминал Ленинград и Васильевский остров, где провел свое детство и юность, пока в 21 год не ушел защищать любимый город от фашистов, будучи студентом исторического факультета ЛГУ. Хотя по зрению не подлежал призыву. Это было его личное решение. Он не любил вспоминать то время. Страшное время, когда наши войска отступали с большими потерями, когда казалось, что еще немного и город будет занят врагом. В бою, где-то на территории Эстонии, он был тяжело контужен, полностью потерял речь. Попал в госпиталь, который по иронии судьбы находился в стенах Ленинградского университета. Вскоре кольцо блокады сомкнулось вокруг Ленинграда, и госпиталь начали эвакуировать из города по Дороге жизни. Борис Львович был в полусознании, поэтому ничего в подробностях не помнил, кроме того, что их обстреливали. В сознание пришел уже на другом берегу. Долечиваться его отправили под Ярославль. После лечения предложили место бухгалтера, так как голова прекрасно соображала, а говорить он практически не мог. Но Борис Львович сконцентрировал всю свою волю, стал серьезно заниматься с логопедом и вернул-таки себе речь! С тех пор он всегда немного заикался, что мне лично казалось его неповторимой особенностью, а не недостатком.
Поскольку работа бухгалтером рядового Бориса Вульфсона совершенно не привлекала, его направили доучиваться военному делу и делиться своим опытом с молодыми солдатами в Ташкентское пехотное училище, где он прослужил до 1946 года и дослужился до звания старшего лейтенанта. Спустя много лет, уже в нулевые годы, Бориса Львовича неожиданно пригласили в военкомат, чтобы вручить медаль «За отвагу», к которой он был представлен в далеком 1941 году. За тот бой, где был контужен. Как нередко случалось, бумаги затерялись где-то в чиновничьих столах, пока раненого бойца переводили из одного госпиталя в другой. Борис Львович гордился этой наградой: в 41-м году почти никого не награждали, т.к. Красная Армия отступала, теряя людей и территории. Значит, свой любимый город он защищал действительно с честью, раз его решили все же отметить.
Однажды Борис Львович рассказал про курьезный случай, который мог бы закончиться драматически или даже трагически, если бы не его участие. В Ташкентское училище должна была приехать комиссия с проверкой, узнали об этом буквально накануне. Срочно снарядили ловких солдатиков, которые написали несколько плакатов и вывесили их во дворе училища. Работали всю ночь. Рано утром, когда все еще спали, Борис Львович вышел во двор с обходом и обомлел. На одном из плакатов предполагалась надпись: «Слава товарищу Сталину!». Но солдаты ночью умудрились перепутать буквы, и в фамилии «Сталин» вместо буквы «т» написали букву «р». Как стала звучать фамилия... даже сейчас неприлично произнести вслух, а тогда это была расстрельная статья. Из-за своего небольшого роста Борис Львович не смог снять плакат, поэтому ему пришлось идти к командиру. С большой неохотой тот вышел во двор, так как тоже всю ночь не спал и не понимал, зачем его беспокоят «в такую рань». Когда он увидел плакат, то его лицо стало таким белым, что впервые в жизни Борис Львович понял смысл выражения «быть белее полотна». Страх сковал все конечности далеко не трусливого командира. К счастью, история закончилась благополучно, никто не пострадал. Бойцов разбудили, они исправили ошибку, а для всех остальных эта история так и осталась неизвестной.
Борис Львович практически никогда не рассказывал о своих родителях. Говорил только, что они прожили совсем недолгую жизнь и непонятно, почему он все живет и живет. Видимо, за них обоих. Позже я узнала от его второй супруги Натальи Михайловны, что отца Бориса Львовича
расстреляли в годы репрессий в 1938 году. Сохранилась единственная фотография Льва Вульфсона, где он, красивый и молодой, работает за столом, заваленным бумагами. Мама же Бориса Львовича прожила немногим более 50 лет.
Наталья Михайловна дружила с первой супругой Бориса Львовича, часто бывала у нее в гостях. Она была филологом, человеком незаурядным, очень скромным и сердечным. Свою диссертацию о М. Ю. Лермонтове защищала под руководством знаменитого лермонтоведа Ираклия Андроникова.
Я была последней ученицей Б. Л. Вульфсона и познакомилась с ним лишь в 2011 году, когда он согласился стать сначала моим неофициальным консультантом, а потом и научным руководителем. Невозможно забыть общую работу над текстом диссертации. Являясь известным ученым не только в России, но и за ее пределами, Борис Львович оставался всегда открытым к обсуждению и дискуссиям, пусть даже с начинающим исследователем. Главное — нужно было суметь правильно сформулировать мысль и отстоять свое мнение на доказательной основе. Борис Львович умел вдохновлять. С ним можно было спорить, он никогда не был категоричен в своих высказываниях: умел выслушать, тактично сделать замечание, тонко пошутить. Помню, как после выступления одного довольно известного ученого, который анализировал образование в мире в период 1990-х гг., Борис Львович высказался: «Довольно интересно, но не утренняя роса». И других слов было уже не нужно, все встало на свои места. Но Борис Львович умел признавать и свои ошибки. Говорил, что теперь, в эпоху компьютерных и прочих технологий, ему стало сложнее успевать за быстро меняющимся миром. Поэтому с интересом выслушивал информацию, которой не обладал.
Он запрещал дарить ему подарки. Даже конфеты для супруги не разрешал приносить. Говорил: «Не приносите ничего. Никогда! У меня хорошая пенсия. Хотя зарплата, конечно, смехотворная». И пошутил однажды: «Ну, если только слона!» Я эти слова запомнила, и когда в сувенирном магазине увидела бутылку травяного бальзама в форме слона, обрадовалась, что могу ответить на шутку Бориса Львовича. Пришла очередной раз с этим «слоном» и сказала: «Ну, теперь Вы отказаться не сможете!» Он растерялся, но уже не стал настаивать, чтобы я забрала подарок обратно. Сам он всегда очень любил пошутить, часто рассказывал нетривиальные анекдоты, которые у него хранились в памяти на любой
случай. Рассказчиком он был великолепным! После защиты диссертации он уже приглашал меня к себе домой просто «попить чаю». Иногда деликатно просил моего супруга починить какие-то мелочи: электрическую бритву, например, или настроить радио. Они быстро нашли общий язык. Наталья Михайловна готовила изумительные блинчики с мясом. Мы подолгу беседовали, это было всегда невероятно интересно. У Бориса Львовича на все события был свой, часто отличный от других взгляд, особый дар изложения с юмором даже самых неприятных моментов жизни. Мы обсуждали историю страны, трагическую судьбу царской семьи (в его доме были редкие книги и переписка царской четы) и нелегкие моменты современности.
На 91 году жизни у Бориса Львовича случился инсульт, парализовало ноги, казалось, он уже никогда не сможет покинуть свою квартиру. Но, как и в 1941 году, он снова напряг все свои силы и волю, чтобы заново научиться ходить, и потом еще не раз выходил на работу и поднимался на третий этаж. Это казалось невероятным. А он говорил с хитрой улыбкой: «Дайте мне точку опоры, и я поднимусь на десятый этаж!»
Он всю жизнь чему-то учился. В 90 лет освоил компьютер и научился использовать скайп. Но, конечно, всегда оставался верным своим любимым средствам информации — газете и книге. До последнего года жизни регулярно посещал библиотеку, где подолгу работал с зарубежной прессой. Нам теперь трудно представить, как без Интернета и компьютера, в условиях советской цензуры он мог из газет и официальных документов добывать новейшую информацию о зарубежной школе, реформах и развитии образования в мире. Его научный бестселлер «Школа современной Франции», вышедший в 1970 г., служил основным источником знаний о системе образования Франции вплоть до конца ХХ века [5]. Его учебник по истории сравнительной педагогики перевели на китайский язык и долгое время использовали при обучении студентов в педагогических вузах Китая. Там до сих пор помнят его имя! Я шутила, что с такими способностями к аналитике он мог бы стать неплохим разведчиком.
Впервые «в дальнем зарубежье» Б. Л. Вульфсон побывал в 1989 году, а затем в 2000-м году, после получения премии Президента РФ в области образования, которой он был удостоен вместе с З. А. Мальковой за цикл монографических исследований «Роль и функции сравнительной педагогики в развитии и повышении эффективности отечественного образования». На полученные деньги он решил посетить именно
Францию, о которой так много писал.
Вклад Б. Л. Вульфсона в развитие сравнительной педагогики трудно переоценить. В его работах мы находим ответ на множество теоретических и практических вопросов сравнительного образования. Главная его заслуга заключается в том, что он четко выстроил, описал и обосновал методологию сравнительно-педагогических исследований. Трудно превзойти ту высокую планку, которая была задана в компаративистике Борисом Львовичем Вульфсоном, благодаря четко выстроенной логической линии, ясности изложения и глубине рефлексии.
Результаты исследования Вклад Б. Л. Вульфсона в становление и развитие сравнительной педагогики в России
Выдающиеся ученые Б. Л. Вульфсон и 3. А. Малькова сыграли главную роль в возвращении сравнительной педагогики на научное поле страны в 60-е годы прошлого века. Это был плодотворный интеллектуальный союз единомышленников, благодаря которому сравнительная педагогика получила в нашей стране самостоятельный статус. Они стали основателями Научной школы по сравнительной педагогике и Совета по сравнительной педагогике в Институте теории и истории педагогики (ныне Институт стратегии развития образования) Академии педагогических наук (ныне Российская академия образования). Зоя Алексеевна была директором Института, и от ее талантов руководителя, организаторских и творческих способностей зависело решение многих вопросов на пути становления новой научной области. Личные исследования З. А. Мальковой касались прежде всего изучения всего спектра тематики образования в Соединенных Штатах Америки и в Великобритании. Первоначально Борис Львович изучал теорию и практику образования и воспитания во Франции. Именно Б. Л. Вульфсон предложил использовать термин «сравнительная педагогика» для обозначения нового научного направления. Термин родился во Франции более 200 лет назад, а французские исследования в области сравнительного образования в середине ХХ столетия были плодотворными и весьма успешными. Основную задачу данного направления ученый определил как «получение нового интеграционного знания». В своей статье 2011 года он дает самое полное определение: «Сравнительная педагогика — особая отрасль научно-педагогического знания. Она анализирует преимущественно
в сопоставительном плане состояние, основные направления и закономерности развития образования в различных странах, геополитических регионах и в глобальном масштабе, вскрывает соотношение всеобщих тенденций и национальной специфики в теории и практике образования и воспитания, формы и способы взаимообогащения национальных педагогических культур» [3, с. 117].
Б. Л. Вульфсон разработал методологический аппарат сравнительной педагогики: определил объект и предмет; выделил основные методы, задачи и функции сравнительно-педагогических исследований; обосновал ее междисциплинарный характер. Одна из его последних монографий — «Сравнительная педагогика: история и современные проблемы» (2003) — собрала и объединила главные идеи предыдущих работ автора. «Объект сравнительной педагогики — состояние и основные тенденции развития теории и практики образования в современном мире < ...> Гораздо сложнее вопрос о предмете сравнительной педагогики, иначе говоря, о том, что именно она должна изучать и где проходят ее границы с другими науками» [4, с. 47]. В связи с тем, что предмет и объект исследований в сравнительной педагогике тесно связаны и пересекаются, в западных странах «предмет» не выделяют. Да и в целом в современной педагогической компаративистике существует множество подходов, методов и теорий, на которые ссылаются компаративисты. Методологический аппарат у ученых различных стран (и даже внутри одной страны) часто не совпадает. Это обусловлено рядом причин: не только различием позиций авторов, но и сложившейся научной школой, особенностями мировоззрения и типа сознания [6, с. 62]. Б. Л. Вульфсон писал по этому поводу: «На Западе в условиях мировоззренческого плюрализма обнаруживается множество различных подходов, между сторонниками которых происходит порой резкая полемика, а перед педагогом-теоретиком стоит проблема выбора между исходными установками различных философских, социологических и психологических школ» [2, с. 17].
Через все работы Б. Л. Вульфсона проходит красной нитью мысль, что методология не должна быть оторвана от практических целей и задач образования. «Нельзя, чтобы споры о дефинициях оказывались в центре нашего внимания, шли в ущерб развитию содержательных исследований и как бы заслоняли собой задачу выявления и осмысления закономерностей, принципов и реальных тенденций развития образования в мире. Методология сравнительной педагогики должна
разрабатываться преимущественно в ходе содержательных исследований. В противном случае возникает реальная опасность малопродуктивного схоластического теоретизирования, оторванного от реальных проблем развития образования. Разумеется, возможны и собственно методологические исследования, но их научная ценность определяется прежде всего тем, в какой мере они способствуют наиболее глубокому проникновению в сущность реальных процессов и явлений» [3, с. 118].
Он же поставил вопрос о необходимости обновления методологического аппарата сравнительной педагогики, который не закрыт до сих пор. В современном мире «ни предмет социальной науки, ни его функции не могут быть абсолютно стабильными. Они неизбежно изменяются, обнаруживают новые грани, требуют новых подходов в зависимости как от эволюции изучаемой реальности, так и от прогресса самого научного знания» [Там же]. «В развитии сравнительной педагогики учеными разных стран достигнуты известные успехи. Но нерешенных проблем действительно куда больше. И самой насущной задачей компаративистов остается дальнейшая разработка методологии сравнительно-педагогических исследований как непременного условия повышения их теоретического и прикладного значения» [4, с. 67-68].
В пределах изучения одной страны (Франции) ученому-компаративисту всегда было «тесно», он исследовал проблематику образования комплексно: в различных странах, геополитических регионах и в глобальном масштабе. Он писал о том, что «изучение системы образования какой-либо одной зарубежной страны можно рассматривать лишь как первую ступень сравнительной педагогики. Следующая ступень — исследования, строящиеся на базе бинарных (парных) сопоставлений. Один тип бинарных сопоставлений — отечественная система образования является базовой, и тогда сопоставления проводятся по такой схеме: „Россия — Германия", „Россия — Китай" и т.д. Возможны бинарные исследования иного типа, когда сопоставляются системы образования двух зарубежных государств, например, „Франция — Италия", „США — Япония" <.> Однако при безусловной ценности страноведческих и бинарных исследований на их основе нельзя полностью выявить глобальные закономерности развития образования. Тут возможно лишь сформулировать своеобразную гипотезу, которая затем потребует проверки на материале значительного числа стран. Только тогда первоначальные предположения могут быть подтверждены или отвергнуты» [3, с. 120].
В связи с этим ученый придавал важное значение междисциплинарным связям сравнительной педагогики, т.к. «объективная оценка качества и эффективности образования в той или иной стране требует разработки соответствующих научно обоснованных критериев. Без этого сравнительное исследование не может подняться выше либо поверхностных аналогий, либо столь же поверхностных контрастных противопоставлений. Решение такой задачи не под силу какой-либо одной отрасли научного знания; тут непременно требуется сотрудничество представителей разных наук, в поле зрения которых оказываются те или иные проблемы образования. Сравнительная педагогика должна осуществлять интегративную функцию и, опираясь на материал разных стран, обеспечить широкий контекст рассмотрения проблем представителями разных отраслей» [4, с. 68].
Ученый всегда очень скрупулезно изучал все данные и факты о том или ином явлении в образовании, прежде чем сделать заключение. «В отличие от исследований, посвященных далекому прошлому, сравнительная педагогика в целом не страдает от недостатка источников, от дефицита фактов. Их необозримое множество на поле мирового образовательного пространства. Наиболее сложным является не столько поиск и сбор источников, сколько их отбор, исключение из рассмотрения тех материалов, которые, как оказывается в ходе анализа, не заслуживают доверия или касаются малозначимых деталей» [3, с. 118].
Он поставил вопрос об оптимальном соотношении между воспроизведением фактов и их аналитической интерпретацией. «Один из главных методологических принципов сравнительной педагогики — репрезентативность фактического материала, четкое отделение закономерного от случайного, верифицированных фактов от умозрительных гипотез. Для сравнительно-педагогических исследований это особенно важно, поскольку многие факты непосредственно не наблюдаемы компаративистом и экспериментально не воспроизводимы» [4, с. 81].
Среди функций образования его особенно интересовала прогностическая, т.к. прогнозирование особенно важно при проведении образовательных реформ. «В большинстве социальных прогнозов анализируются в той или иной степени перспективы развития образования, поскольку оно закономерно рассматривается как область, где существуют наибольшие возможности для „вмешательства в грядущее" путем формирования кадров для будущего производства и граждан нового общества»,— писал
Вульфсон в своей статье о прогностических моделях западноевропейского образовательного пространства XXI века [1, с. 18]. «Международные сопоставления в области педагогической прогностики способствуют созданию научно обоснованных программ развития образования в грядущие годы и десятилетия»,— писал ученый [4, с. 68]. Именно на основе сопоставительного анализа новейших источников в работах Б. Л. Вульфсона «выявляются противоречивые процессы развития образования в современном мире, освещаются успехи и трудности европейской образовательной интеграции, определяется место российской системы образования в европейском образовательном пространстве, характеризуется стратегия развитых зарубежных стран в области образования» [8, с. 64].
Широкое поле научных интересов Б. Л. Вульфсона отражается в разноплановости его публикаций: «Педагогическая мысль современной Франции» (1983); «Методологические проблемы сравнительной педагогики» (1988); «„Общеевропейский дом" и образование» (1990); «Модернизация содержания гуманитарного образования в школах Запада» (1993); «Западноевропейское пространство XXI века: прогностические модели» (1994); «Образование на Западе на пороге XXI века: успехи и нерешенные проблемы» (1999); «Управление образованием на Западе: тенденции централизации и децентрализации» (1999); «Мировое образовательное пространство на рубеже XX и XXI веков» (2000); «Проблемы „европейского воспитания"» (2000); «Образование на постсоветском пространстве: интеграция и дезинтеграция» (2005); «Религия, церковь и образование» (2007); «Миграционные процессы в современном мире и образовании» (2011); «Статистика как источник сравнительно-педагогических исследований» (2012); «Модернизация содержания общего образования: компаративистский контекст» (2013); «Аккультурация иммигрантской молодежи в европейском образовательном пространстве» (2014) и многие другие работы.
Поскольку сравнительная педагогика должна обеспечивать широкий контекст рассмотрения проблем представителями разных отраслей, то учеными З. А. Мальковой и Б. Л. Вульфсоном еще в 1988 году был создан Совет по сравнительной педагогике, который активно действует и в наши дни. Совет активизирует обмен мнениями между исследователями разных стран и способствует реальной дискуссии по вопросам педагогической компаративистики [9]. Нынешний руководитель научной школы
и научного совета по сравнительной педагогике С. В. Иванова уточнила значение сравнительной педагогики на современном этапе: «Пятьдесят регионов России граничат с зарубежными странами. Очевидно, что влияние целого ряда соседних стран на приграничные области и края России чрезвычайно велико. <...> Именно потенциал сравнительной педагогики, позволяющий дать теоретико-методологическое обоснование нормативных и методических задач, практических мер в области образовательной политики является тем ресурсом, который создаст особые возможности для формирования образовательного пространства страны с учетом геополитических позиций и целей формирования гражданско-общественной идентичности россиянина» [7, с. 84].
Начиная с 80-х гг. прошедшего столетия, большинство европейских стран постепенно переходит от термина «сравнительная педагогика» к термину «сравнительное образование» (Comparative Education, éducation comparée, educazione comparata, еducacion œmparada). Объясняется это тем, что термин «педагогика», распространенный в XVIII и XIX вв., означал науку о воспитании и обучении только детей. XX век расширил представление об образовании. Теперь образование длится на протяжении всей жизни человека. В связи с этим словосочетание «сравнительная педагогика» уступило место по частоте применения «сравнительному образованию» [10]. Также программы PISA, PIRLS, TIMSS и др. по исследованию качества обучения включены теперь в рамки научных изысканий сравнительного образования. Само слово «педагогика» в наши дни в большинстве западных стран означает лишь практику обучения и является синонимом слова «дидактика».
Б. Л. Вульфсон говорил, что не стоит подражать западным странам, и считал, что название научной школы «Сравнительная педагогика» в нашей стране оправдано, так как в России педагогика — это не только практика, но также наука и искусство.
В свою очередь, выражение «педагогическая компаративистика» употребляется обычно в едином синонимическом ряду со «сравнительным образованием» и «сравнительной педагогикой». В научной литературе нередко приходилось читать, что педкомпаративистика трактуется шире сравнительной педагогики, при этом адекватного обоснования этим положениям не давалось. В переводе на русский язык «компаративистика» — это «сравнительные исследования». Поэтому хочется спросить: каково же отличие сравнительной педагогики от педагогического
сравнительного исследования? Могу согласиться, что словосочетание «педагогическая компаративистика» звучит более современно и равно может заменить термины «сравнительная педагогика» и «сравнительное образование». Однако это тематика уже другой статьи.
В последние годы Б. Л. Вульфсон писал с сожалением: «В условиях глобализации современного мира развиваются как процессы взаимопроникновения и взаимообогащения различных культур, так и их конфронтация, нередко принимающая острый характер. Приходится констатировать, что наша эпоха, знаменующаяся грандиозными успехами в науке и технике, стала одновременно временем страшного агрессивного национализма, охватившего значительные группы людей в самых разных странах планеты. Проблема „встречи культур", соотношения патриотизма и национализма выразительно проявляется и на поле образования» [2, с. 15].
Педагогическая компаративистика сегодня стоит перед лицом глобальных проблем, которые могут быть решены лишь в результате многостороннего сотрудничества и требуют формирования современного мышления. Именно сравнительная педагогика (сравнительное образование) является тем мостом, который связывает разобщенные знания, соединяет воедино различные факты и разрозненные мнения на поле образования и может служить, как писал Б. Л. Вульфсон, «своеобразным ориентиром» для всех наук об образовании [4, с. 47]. Хочется, надеяться, что в нашей стране данное направление не потеряет своей важности и актуальности, несмотря на существующие проблемы.
Вместо заключения
Научный вклад Б. Л. Вульфсона в развитие сравнительной педагогики определяется как высочайшим качеством его исследований, так и внушительным количеством рассмотренных тем. Авторитет Б. Л. Вульфсона в области сравнительного образования был и остается одним из самых высоких в нашей стране. Его книги и статьи до сих пор активно цитируют исследователи, занимающиеся проблематикой педагогической компаративистики, о чем свидетельствуют данные РИНЦ (Российский индекс научного цитирования). За годы своей профессиональной деятельности Б. Л. Вульфсон написал около двухсот научных работ, из них двенадцать монографий, фундаментальный учебник по сравнительной педагогике, по которому долгое время обучались будущие учителя в рос-
сийских вузах и за рубежом. Он является автором очерков о педагогических концепциях видных зарубежных ученых и мыслителей ХХ века: Дж. Брунера, Дж. Дьюи, Ж. Маритена, С. Френе, Э. Фромма, Ж. Фурастье. Более двадцати его научных трудов переведены на иностранные языки.
Б. Л. Вульфсон кропотливо работал как над содержанием своих работ, так и над языком изложения, формой и стилем. Поэтому все его работы так легко читаются, в них нет красивых, но лишенных смысла выражений и ненужных «заумностей». Он дорожил своей репутацией, поэтому всегда добросовестно цитировал иностранных авторов из переводимых им зарубежных статей. Ему всегда хватало своих собственных мыслей.
Основные научные идеи ученого-компаративиста нашли отражение в работах:
- о методологических проблемах сравнительной педагогики и об основах научного анализа;
- о соотношении всеобщих тенденций и национальной специфики в теории и практике образования;
- о проблемах глобализации в образовании;
- о месте российской системы образования в европейском образовательном пространстве;
- о факторах, обусловивших развитие международной образовательной интеграции;
- об образовательной интеграции в странах СНГ;
- о западной научной мысли;
- о позитивных и негативных аспектах международного педагогического опыта;
- об управлении образованием в западных странах;
- о модернизации содержания образования в мире;
- о влиянии демографических факторов на развитие образования;
- о плюсах и минусах централизованных и децентрализованных систем образования;
- о роли религии и церкви в западном образовании;
- о миграционных процессах в мире и аккультурации иммигрантской молодежи в европейских странах и многом другом.
Результаты фундаментальных научных исследований Б. Л. Вульфсона были отмечены почетными знаками «Отличник просвещения СССР» и «Почетный работник высшего профессионального образования Российской Федерации». Ученый награжден золотой медалью «За
достижения в науке» Российской академии образования, медалями К. Д. Ушинского и М. Н. Скаткина.
Им подготовлено более двадцати кандидатов и докторов наук — специалистов в области сравнительной педагогики. Он стал сооснователем Научной школы и Научного совета по сравнительной педагогике.
Незаурядный человек и выдающийся ученый Борис Львович Вульфсон оставил глубокий след в сердцах и умах знавших его людей. Для своих учеников он всегда был и останется человеком высокой внутренней культуры, примером бескорыстного служения науке, образцом интеллигентности и энциклопедичности.
Литература
1. Вульфсон Б.Л. Западноевропейское образовательное пространство XXI века: прогностические модели // Экономика образования. 2012. № 1. С. 17-20.
2. Вульфсон Б. Л. Модернизация содержания общего образования: компаративистский контекст // Отечественная и зарубежная педагогика. 2013. № 3. С. 5-22.
3. Вульфсон Б.Л. Сравнительная педагогика: актуальные вопросы теории и методологии // Отечественная и зарубежная педагогика. 2011. № 1. С. 117-131.
4. Вульфсон Б. Л. Сравнительная педагогика: история и современные проблемы. М.: Издательство УРАО, 2003. 232 с.
5. Вульфсон Б.Л. Школа современной Франции. М.: Педагогика. 1970. 320 с.
6. Дудко С. А. Особенности методологии современных сравнительно-педагогических исследований в России и Франции // Отечественная и зарубежная педагогика. 2018. Т. 1, № 1 (46). С. 60-71.
7. Иванова С. В. Современные направления сравнительных исследований образовательного пространства // Педагогика. 2016. № 7. С. 82-88.
8. Савина А. К. К 70-летию научно-исследовательской деятельности Лаборатории исследования образования и педагогики в зарубежных странах Института теории и истории педагогики РАО // Историко-педагогический журнал. 2013. № 4. С. 45-65.
9. Сравнительная педагогика: научная школа З. А. Мальковой — Б. Л. Вульфсона // Институт стратегии развития образования Российской академии образования [Электронный ресурс]. URL: http://www.instrao.ru/index.php/content-page/94-nauchnye-shkoly/2117-nauchnaya-shkola-z-a-malkovoy-b-l-vulfsona (дата обращения: 29.04.2020).
10. Van Daele (Henk). L'Éducation comparée. Paris: PUF, 1993. 127 p.
CONTRIBUTION OF THE SCIENTIST-COMPARATIVIST BORIS L. WULFSON IN THE DEVELOPMENT OF COMPARATIVE EDUCATION IN RUSSIA
The article contains personal memories of the author about the outstand-
ing comparative scientist B. L. Wulfson. His contribution to the development of comparative pedagogy in Russia is also summarized and briefly presented.
It is B. L. Wulfson who proposed the use of the term "comparative pedagogy" to refer to comparative pedagogical research in Russia. He described and justified the methodology of comparative pedagogy. Comprehensively, on an interdisciplinary basis, the scientist investigated the problems of education in the world both in in selected countries, and in geopolitical regions and on a global scale. His scientific ideas are reflected in numerous works: about the problems of globalization in education; on the correlation of general trends and national specifics in the theory and practice of education; about the place of the Russian education system in the European educational space; about the positive and negative aspects of international teaching experience; about influential Western trends in pedagogical and philosophical thought; about the methodological foundations of scientific analysis and much more. With his active participation, the Scientific School on Comparative Pedagogy and the Council on Comparative Pedagogy were founded.
Keywords: comparative pedagogy, methodology of comparative pedagogy, Council on Comparative Pedagogy.
References
• Dudko S. A. Osobennosti metodologii sovremennyh sravnitel'no-pedagogicheskih issle-dovanij v Rossii i Francii // Otechestvennaya i zarubezhnaya pedagogika. 2018. T. 1, № 1 (46). S. 60-71. [In Rus].
• Ivanova S. V. Sovremennye napravleniya sravnitel'nyh issledovanij obrazovatel'nogo prost-ranstva // Pedagogika. 2016. № 7. S. 82-88. [In Rus].
• Savina A. K. K 70-letiyu nauchno-issledovatel'skoj deyatel'nosti Laboratorii issledovaniya obrazovaniya i pedagogiki v zarubezhnyh stranah Instituta teorii i istorii pedagogiki RAO // Istoriko-pedagogicheskij zhurnal. 2013. № 4. S. 45-65. [In Rus].
• Sravnitel'naya pedagogika: nauchnaya shkola Z. A. Mal'kovoj — B. L. Vul'fsona // Institut strategii razvitiya obrazovaniya Rossijskoj akademii obrazovaniya [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.instrao.ru/index.php/content-page/94-nauchnye-shkoly/2117-nauch-naya-shkola-z-a-malkovoy-b-l-vulfsona (data obrashcheniya: 29.04.2020). [In Rus].
• Van Daele (Henk). L'Éducation comparée. Paris: PUF, 1993. 127 p.
• Vul'fson B. L. Modernizaciya soderzhaniya obshchego obrazovaniya: komparativistskij kontekst // Otechestvennaya i zarubezhnaya pedagogika. 2013. № 3. S. 5-22. [In Rus].
• Vul'fson B.L. Shkola sovremennoj Francii. M.: Pedagogika. 1970. 320 s. [In Rus].
• Vul'fson B. L. Sravnitel'naya pedagogika: aktual'nye voprosy teorii i metodologii // Otechestvennaya i zarubezhnaya pedagogika. 2011. № 1. S. 117-131. [In Rus].
• Vul'fson B. L. Sravnitel'naya pedagogika: istoriya i sovremennye problemy. M: Izdatel'stvo URAO, 2003. 232 s. [In Rus].
• Vul'fson B.L. Zapadnoevropejskoe obrazovatel'noe prostranstvo XXI veka: prognos-ticheskie modeli // Ekonomika obrazovaniya. 2012. № 1. S. 17-20. [In Rus].
