CC BY
127
ТЕМА НОМЕРА
М.Ю. Чернавский
УДК 159.923
Либеральные истоки идеологии национализма
Исследование посвящено анализу истоков идеологии национализма. Национализм проистекает из либерализма, заменившего религиозную и сословную идентификацию людей в традиционном обществе на национальную и гражданскую идентификацию эпохи модерна. Это нашло наиболее яркое теоретическое отражение в либеральных концепциях «Левиафана» Т Гоббса и «Политического организма» Ж.-Ж. Руссо.
Ключевые слова: идеология, либерализм, естественное право, всеобщая воля, государственный суверенитет, «Левиафан», «Политический организм».
Восприятие идеологии национализма в сфере массового сознания увязывается с антидемократическими и авторитарными принципами, противостоящими либеральной системе ценностей. Однако период становления и утверждения национализма на евразийском континенте происходил в контексте развития либеральной идеологии. Национализм — естественный и необходимый фактор в развитии человеческого общества, начавшийся с периода Нового времени, когда на смену средневековым патриархально-религиозным социальным связям приходит иной принцип мобилизации населения на основе национальной самоидентификации. Прародительницей национализма явилась либеральная Великая французская революция, которая уничтожила традиционные сословные связи французского общества и провозгласила иной принцип взаимосвязи на основе принадлежности всех членов общества к единому гражданству, к единому государству, к единой нации.
Национализм есть форма коллективного самопознания эпохи модерна, что выражается в требовании для определенной национальной общности государственного суверенитета, а также экономической, социальной и культурной автономии. Процесс национальной самоидентификации, национального самопознания указывает на естественное стремление нации выявить отличия себя от других народов,
© Чернявский М.Ю., 2014
32
Либеральные истоки идеологии национализма
иных религий и культур. Процесс утверждения новых национальных ценностей воспринимался как социально прогрессивный процесс, в авангарде которого выступили такие либеральные мыслители, как Антуан д’Аржи, Томас Гоббс, Джон Локк, Жан-Жак Руссо.
Либеральная философия Нового времени призвала людей поклоняться не божественным установлениям, но разуму. Это повлекло за собой не только освобождение из-под диктата духовной власти, но и естественным образом породило зависимость от диктатуры светской власти. Тирания религии была трансформирована в подчиненность человека разуму, так как, с одной стороны, «...все люди естественно свободны», но, с другой стороны, во имя этих же людей «разум мог бы сделать их зависимыми только для их блага» [2, с. 224]. Идея диктатуры разума как позитивная мера, осуществляемая во имя интересов человека, является краеугольным камнем либерализма.
Вслед за принципом диктатуры разума либеральные идеологи обосновывают тезис о существовании естественных прав, явившихся производной от этого разума. Естественное право (jus naturale), определяется Гоббсом как «свобода всякого человека использовать собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, т. е. собственной жизни, и, следовательно, свобода делать все то, что, по его суждению, является наиболее подходящим для этого» [1, с. 98]. Естественное право, соответственно, противопоставляется божественным законам. Первое исходит из разума, вторые — от Бога. Законы разума удивительным образом выражают в себе законы природы, и, исполняя «требования разумной природы», человек тем самым соблюдает «закон природы» [3, с. 45].
Либеральным мыслителям было необходимо, во-первых, обосновать необходимость подчинения государству, во-вторых, описать основания и механизм принятия государством обязательных для всех граждан решений. Здесь мы соприкасаемся в первом случае — с учением о подчинении всеобщей (единой) воле, во втором — с концепцией государственного суверенитета.
Учение о всеобщей воле восходит к идеям Гоббса, который приходит к мысли, что простое арифметическое соединение человеческих воль не сможет привести к сохранению мира, защитить каждого человека от посягательств другого. Для достижения этих целей необходимо наличие единой воли, которая будет у всех одна. Судьба индивидуальной воли в воззрениях следовавших за Гоббсом мыслителей незавидна — всеобщая воля ее нивелирует, так как «.человек, внимающий лишь голосу своей личной воли, — враг человеческого рода» [2, с. 223].
Диктатура всеобщей воли, по сути дела, уничтожает индивидуальные права и интересы: «Воля отдельных лиц ненадежна; она может быть и благой и дурной, а общая воля всегда является благой, — она никогда не ошибалась, она не ошибается никогда» [2, с. 222]. Так, социальный
33
Либеральные истоки идеологии национализма
холизм в воззрениях Антуана д’Аржи, приобретает тотальные масштабы. Симбиоз индивидуальных воль приводит к появлению нового качества, в котором политический статус и интересы отдельного индивида девальвируются: «Но если мы отнимем у индивида право судить о сущности справедливого и несправедливого, то кому мы передадим решение этого вопроса? Человечеству. Только оно может его решать, ибо всеобщее благо есть его единственная страсть» [2, с. 222].
Апелляция к всеобщей воле приобретает характер некоей императивной божественной инстанции, так как «именно к всеобщей воле должен обращаться индивид, желающий знать, доколе ему надлежит быть человеком, гражданином, подданным, отцом, ребенком, когда ему следует жить и когда умирать» [2, с. 223]. Более того, отдельный индивид имеет «священнейшее естественное право на все, что... не оспаривается всем человеческим родом» [2, с. 223]. И уже окончательно всеобщая воля приобретает божественный характер, когда ей приписывается детерминистская, судьбоносная роль по отношению к отдельному индивиду: «Эта всеобщая воля объясняет вам сущность ваших мыслей и ваших желаний. Все, что вы поймете, все, что надумаете, будет благим, великим, возвышенным, прекрасным, только если это будет соответствовать имеющимся у всех общим интересам» [2, с. 223].
Авторитаризм всеобщей воли является естественным, так как он представлен в каждом человеке в виде разума. Всеобщая воля «является в каждом индивиде чистым актом разума, который размышляет при молчании страстей о том, чего человек может требовать от своего ближнего, и о том, чего его ближний имеет право требовать от него» [2, с. 223]. Отсюда логичным выглядит тезис о том, какую из воль, всеобщую или индивидуальную, следует наделить полнотой власти. Исходя из того, что из этих двух воль «всеобщая воля никогда не заблуждается, то нетрудно увидеть, которой из них, ради счастья человеческого рода, надлежит вверить законодательную власть» [2, с. 224]. Законодательная власть образуется как результат диктатуры мнения большинства, когда «какое-либо число людей. согласилось создать сообщество или государство, то они тем самым уже объединены и составляют единый политический организм, в котором большинство имеет право действовать и решать за остальных» [4, с. 317].
В данном либерально-демократическом тезисе о диктатуре большинства просматривается вульгарная экстраполяция принципов философии механицизма в сферу социальных отношений, что, в частности, наблюдается в следующем изречении Локка : «.то, что приводит в действие какое-либо сообщество, есть лишь согласие составляющих его лиц, а поскольку то, что является единым целым, должно двигаться в одном направлении, то необходимо, чтобы это целое двигалось туда, куда его влечет большая сила, которую составляет согласие большинства» [4, с. 318].
Либерализм постулирует принцип делегирования полномочий одного лица другому. Данный постулат является основополагающим в идее ре-
34
Либеральные истоки идеологии национализма
ализации либеральной модели власти, так называемой представительной демократии. Гоббс, рассматривая процесс превращения множества воль в одну, считает, что это станет возможным при подчинении человека либо воле другого, либо воле целого собрания. При этом за скобками либеральных размышлений остаются неизбежные экстраполяции подобного принципа на иные ипостаси человеческой природы. В частности, логично было бы предположить, что за делегированием властных полномочий последует и делегирование воли одного лица в пользу другого, а значит, если кто-либо подчиняет свою волю воле другого, то он тем самым передает другому лицу право на пользование своими силами и возможностями, которые узурпируются одним индивидом в пользу другого. Таким образом, лицо, которому подчиняются другие лица, облекается достаточными фактическими силами, чтобы путем насилия привести воли отдельных личностей к единству и согласию.
Кроме того, в парадигме рассуждений Гоббса просматривается полный отказ считать людей, находящихся в естественном состоянии, личностями. Он различает понятие «народ» от понятия «толпа». В естественном состоянии войны всех против всех нет юридически организованного народа, существует только рассеянная толпа, лишенная единой воли. Толпа не есть полновластная, творящая личность, только с того момента, когда отдельные лица заключают между собой договор и передают все принадлежащие им права одному лицу или множеству лиц, образуется единая личность — государство. Государство в лице монарха как носителя суверенной власти насильственно удерживает граждан в состоянии народа, не позволяя ему превратиться в толпу. Более того, «подданные монарха не могут без его разрешения свергнуть монархию и вернуться к хаосу разобщенной толпы» [1, с. 134]. В народ толпу превращает государство как единственно правоспособный и дееспособный субъект, не связанный в дальнейшем никакими обязательствами. После заключения договора народ утрачивает всякие права и добровольно подчиняет себя суверенной власти, которую не имеет права свергнуть, так как «они обязались каждый перед каждым признавать именно его (монарха. — МЧ) действия своими и считать себя ответственными за все, что их суверен будет или сочтет уместным делать» [1, с. 134].
Неизбежным образом, по Гоббсу, будет наблюдаться процесс аккумулирования власти одного индивида над другими, основанием чему послужит их добровольное делегирование своих властных и волевых полномочий. Образованное таким образом единение называется, с точки зрения Гоббса, государством (civitas) или гражданским обществом (societas civilis) или гражданской личностью (persona civilis). Ведь если единая воля есть воля всех, то она считается единой личностью. Эта личность, обладая самостоятельными правами и собственностью, отличается от частных лиц, так как ни один гражданин, ни все другие, кроме того, чья воля считается
35
Либеральные истоки идеологии национализма
волей всех, не могут считаться государством, которое есть «единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты» [1, с. 133].
В этих рассуждениях Гоббса сокрыт силовой, контрастирующий с либеральной системой ценностей механизм создания государства, в этом кроется источник появления суверена, и именно здесь можно увидеть возникновение того самого гоббсовского мифического чудовища — Левиафана.
Существование всеобщей воли предполагает ее субстанциального носителя, некоего референта, субъекта, своеобразную causa sui, первопричину политического действия. Наименования этот политический сверхсубъект получал разные, наибольшую известность приобрел уже упоминавшийся «Левиафан» Гоббса, а также приковывающий меньшее внимание исследователей «Политический организм» Руссо. При этом этатистская направленность рассуждений Руссо порой выглядит более радикальной, нежели в рассуждениях Гоббса. В частности, французский мыслитель определил воздвигнутый людьми «Политический организм» как «условное существо, обладающее волей, и эта общая воля, которая всегда направлена на сохранение и на обеспечение благополучия целого и каждой его части и которая есть источник законов, является для всех членов государства, по отношению к этим членам и к государству, мерилом справедливого и несправедливого...» [5, с. 445].
Политический организм Руссо еще более величествен и ужасен, чем Левиафан Гоббса. В понимании Руссо над самим государством возвышается нечто более великое и сильное, которое выражает собой общую волю. Необходимость подчинения всеобщей воле обосновывается у Руссо все тем же принципом следования абстрактной свободе: «.если кто-либо откажется подчиниться общей воле, то он будет к этому принужден всем Организмом, а это означает не что иное, как то, что его силою принудят быть свободным» [6, с. 211].
В воззрениях Руссо присутствует также государственнический холизм, при котором «.суверен знает лишь Нацию как целое, и не различает ни одного из тех, кто ее составляет» [6, с. 223]. Творческие способности суверена изменяют то, что в парадигме либерального сознания должно иметь неприкасаемый характер — природу человека: «Тот, кто берет на себя смелость дать установления какому-либо народу, должен чувствовать себя способным изменить, так сказать, человеческую природу, превратить каждого индивидуума, который сам по себе есть некое замкнутое и изолированное целое, в часть более крупного целого, от которого этот индивидуум в известном смысле получает свою жизнь и свое бытие.» [6, с. 230]. Более того, Руссо распространяет властные компетенции государства на святое для каждого либерала право индивида на жизнь. В символично названной
36
Либеральные истоки идеологии национализма
главе «О праве жизни и смерти» французский философ допускает мысль, о том, что когда государь говорит гражданину: «Государству необходимо, чтобы ты умер», — то он должен умереть, потому что только при этом условии он жил до сих пор в безопасности и потому что его жизнь не только благодеяние природы, но и дар, полученный им на определенных условиях от Государства» [6, с. 225].
Таким образом, именно в контексте развития либерализма вызревают идеи, кажущиеся далекими от либеральной системы ценностей, — принцип авторитарного подчинения абстрактным установкам разума, господствующее давление над гражданами всеобщей воли, которая проистекает из глубин национальной воли, жесткий этатизм. Проанализированная взаимосвязь либеральной системы ценностей с авторитаризмом, национализмом и этатизмом позволит осознать органичность современных следствий идеологии либерализма, связанных с установками на низменно-потребительскую социальную мобилизацию Запада и на его внешнюю военноэкономическую экспансию.
Литература
1. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Сочинения: в 2 т. М.: Мысль, 1991. Т. 2.
2. Д’Аржи Антуан Гаспар Буше. Естественное право // Философия в Энциклопедии Дидро и Даламбера. М.: Наука, 1994.
3. ЛоккД. Опыты о законе природы // Локк Д. Сочинения: в 3 т. М.: Мысль, 1988. Т. 3.
4. ЛоккД. Два трактата о правлении // Локк Д. Сочинения: в 3 т. М.: Мысль, 1988. Т. 3.
5. Руссо Ж.-Ж. Политическая экономия // Философия в Энциклопедии Дидро и Даламбера. М.: Наука, 1994.
6. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: КАНОН-пресс, 1998.
