CC BY
18УДК 340, 34.05
DOI: 10.31249/rgpravo/2022.01.09
ВЛАСОВ Г.Д.1 РЕЦЕНЗИЯ НА СТАТЬЮ : ЛИ Т.С. ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ В ПАНДЕМИЮ : ПРАВО, ТЕХНОЛОГИИ И ЗДРАВООХРАНЕНИЕ В ПЕРИОД КРИЗИСА COVID-19. VLASOV G.D. Article review : Li T.C. Privacy in pandemic : Law, technology, and public health in the COVID-19 crisis // Chicago law journal. - 2021. - Vol. 52, N 3. - P. 767-865. - URL: https://www.luc.edu/media/lucedu/law/pdfs/lawjournal.Li%20(767-865).pdf (дата обращения 07.11.2021).
Ключевые слова: пандемия COVID-19; неприкосновенность частной жизни; искусственный интеллект; медицинское право; трудовое право; защита персональных данных.
Keywords: COVID-19 pandemic; privacy; artificial intelligence; medical law; labour law; protection of personal data.
Для цитирования: Власов Г.Д. [Рецензия] // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература : ИАЖ. Сер. 4: Государство и право. - 2022. - № 1. - С. 114-123. - Рец. на ст.: Ли Т.С. [Li T.C.] Частная жизнь в пандемию : право, технологии и здравоохранение в период кризиса COVID-19 = Privacy in pandemic : Law, technology, and public health in the COVID-19 crisis // Chicago law journal. - 2021. -Vol. 52, N 3. - P. 767-865. - (Article review). DOI: 10.31249/rgpravo/2022.01.09
Приглашенный доцент правовой школы Бостонского университета, научный сотрудник Йельского университета Тиффани Ли в своей статье рассматривает проблемы правовой защиты
1 Власов Георгий Дмитриевич, научный сотрудник отдела правоведения ИНИОН РАН.
неприкосновенности частной жизни в свете новых вызовов, связанных с пандемией COVID-19.
Пандемия COVID-19 спровоцировала рост государственного и корпоративного контроля над людьми в таких сферах, как здравоохранение, занятость, образование, коммерция. В этих условиях критически важным становится понимание значимости частной сферы, неприкосновенности частной жизни как с точки зрения ближайших перспектив, так и в долгосрочных целях построения общества, которое защищает и гражданские права, и общественное здоровье.
В целях борьбы с пандемией правительства по всему миру предложили ряд мер в области контроля и наблюдения (surveillance), включая тестирование и отслеживание контактов, использование технологии распознавания лиц, использование дронов и роботов, видеонаблюдение и др. В статье отмечается, что сами эти технологии уже известны, но новым является использование цели охраны общественного здоровья в качестве обоснования для расширения применения этих технологий и их более глубокого внедрения. Технологические инструменты и раньше использовались в целях осуществления государственного контроля, но, возможно, впервые они применяются в больших масштабах именно с декларируемой целью охраны общественного здоровья (р. 777). Государственный контроль в период пандемии вызывает опасения с точки зрения неприкосновенности частной жизни, поэтому в будущем законодательство в области охраны частной жизни должно учитывать данную проблему и защищать от злоупотребления этой целью (р. 779).
Т. Ли утверждает, что программы, потенциально способные вторгаться в сферу частной жизни, должны применяться только в том случае, если они могут быть разработаны способами, позволяющими обеспечить охрану частной сферы, если могут продемонстрировать свою эффективность с практической точки зрения, поскольку допущение неконтролируемого использования технологий наблюдения и контроля в целях, которые никак не связаны с охраной общественного здоровья, может легко привести к деградации гражданских свобод и норм в области неприкосновенности частной жизни, а также к утрате обществом доверия к государственным институтам (с. 779).
Помимо государственных мер контроля в условиях пандемии в статье рассматриваются и аналогичные меры контроля со стороны компаний в отношении их сотрудников. Пандемия заставила вновь заговорить о том масштабе, в котором работодатели используют технологии для отслеживания действий сотрудников. Одним из рассматриваемых в статье видов контроля и наблюдения со стороны работодателей является контроль, связанный с удаленной работой. Социальное дистанцирование, ставшее одним из основных способов борьбы с распространением вируса, привело к тому, что многие работники перешли к работе из дома с применением технологий удаленного доступа. Дистанционная работа связана с использованием специального программного обеспечения и сервисов. Многие из этих программных средств несут определенные риски с точки зрения охраны частной жизни, от неустранимого риска взлома данных до рисков, связанных с продажей компаниями данных пользователей брокерам данных или другим лицам, заинтересованным в использовании этих сведений в маркетинговых или иных целях (p. 781). Отдельные работодатели также применяли программное обеспечение, нарушающее сферу частной жизни, например, заставляя работников держать включенными камеры их компьютеров в течение всего рабочего времени или используя ПО, которое отслеживает каждое действие работника на его компьютере в течение рабочего дня, включая запросы в поиске браузера и тексты в электронной почте. Отмечается, что много вопросов с точки зрения защиты неприкосновенности частной жизни у специалистов вызывают и различные решения для видеоконференций, такие, как Zoom (в особенности), Microsoft Teams и их аналоги, которые стали популярны в период пандемии в качестве альтернативы личным встречам. Широкое использование технологий видеоконферен-цсвязи в период пандемии повысило риск различных технологических злоупотреблений и вторжения в частную жизнь.
Весьма интересной и удачной представляется предпринятая в статье попытка теоретического осмысления тех сдвигов и изменений, что происходят в общественных отношениях и повседневных практиках в результате пандемии COVID-19 в связи с тем влиянием, которое они могут оказать на устоявшиеся представления о сфере частной жизни, а значит - потенциально повлиять и
на правовое выражение этих представлений в будущем. Т. Ли утверждает, что определенная доля приватности утрачивается в тот момент, когда социальной нормой для индивида становится открытие его дома для обозрения посторонними. Пандемия заставила многих работников испытать «разрушение контекста» (context collapse), которое происходит, когда люди сталкиваются с ситуацией разрушения границ между социальными пространствами, в которых ранее эти люди по-разному выражали свою идентичность, зачастую по причине различных норм поведения, характерных для этих пространств и различной природы самих этих пространств (p. 784). Автор убеждена, что разрушение контекста между работой и домом наблюдается по всему миру, и оно фундаментальным образом повлияет на наши представления о публичном и частном пространствах, поскольку ранее офис воспринимался как полу-публичное пространство, в то время как дом относится к числу наиболее личных пространств. Переход к дистанционной работе при повсеместном мониторинге и использовании видеочатов стер границу между домом и офисом.
Но и те работники, которые в период пандемии не перешли на дистанционную работу и продолжили работать на своих рабочих местах, также столкнулись с проблемами в области защиты неприкосновенности их частной жизни, отмечается в статье. Некоторые компании стали требовать прохождения процедуры измерения температуры для доступа на рабочее место, внедрять опросы относительно самочувствия сотрудников и отслеживать контакты зараженных сотрудников, а также использовать системы, аналогичные применяемой компанией Amazon с 2014 г. системе отслеживания перемещения сотрудников с помощью специальных браслетов в целях соблюдения социальной дистанции на рабочем месте (p. 784).
Важным аспектом расширения контроля и наблюдения за работниками, по мнению автора, является и то, что этот процесс связан с проблемой цифрового неравенства, поскольку в различной мере затрагивает разные группы работников. Например, если офисные работники, так называемые белые воротнички, могут рассчитывать на определенное сокращение контроля, когда они вернутся на свои рабочие места после отмены режима дистанционной работы, то работников складов и фабрик вряд ли ждут ка-
кие-то перемены. Кроме того, работники с низким доходом, подрядные работники, люди, занятые в гиг-экономике1, зачастую подвержены более значительным нарушениям неприкосновенности их частной жизни, а также в силу своего социального положения обладают меньшими возможностями для того, чтобы противостоять злоупотреблениям со стороны работодателя (р. 784).
Как и в случае с государственным контролем и надзором, в области корпоративного контроля и надзора речь идет не столько о возникновении новых технологий в ответ на пандемию, сколько об изменении (расширении) масштаба использования этих технологий и их обоснования - если до пандемии контроль и наблюдение за работниками объяснялись экономическими причинами, то в период пандемии работодатели оправдывают их причинами, связанными с охраной общественного здоровья.
Большое внимание в статье уделено образованию как еще одной сфере, где частная жизнь подвергается угрозе в связи с пандемией. Расширение использования различных методов цифрового обучения на протяжении долгого времени вызывало вопросы относительно защиты неприкосновенности частной жизни учащихся в этом процессе. Переход учебных заведений к дистанционному обучению в условиях пандемии привел к изменению во взаимодействии между частной сферой и технологиями. Существующие на сегодняшний день законы, защищающие неприкосновенность частной жизни учащихся, касаются определенных частных вопросов, но не охватывают более широкую концепцию «образовательной частной сферы», которую автор определяет как особое право в сфере частной жизни, гарантирующее возможность учащимся безопасно получать знания и развивать их собственное интеллектуальное и личностное «я» (р. 791).
В период пандемии учащиеся оказались вынуждены обучаться в цифровой среде, что только усугубило существующие проблемы в области неприкосновенности частной жизни в образовательной сфере. Прежде всего речь идет об использовании
1 Гиг-экономика - система работы, где вместо штатных сотрудников та или иная работа выполняется работником на проектной основе, при этом взаимоотношения с таким работником зачастую опосредованы цифровой платформой, например, приложением для вызова такси, доставки еды или оказания тех или иных бытовых услуг. - Прим. авт.
специального программного обеспечения для обучения и проведения экзаменов, которое предполагает применение технологии распознавания лиц, доступ к камере и микрофону компьютера учащегося, сбор значительного объема информации об обучающихся, использующих эти программы. Как отмечается в статье, помимо очевидных рисков для неприкосновенности частной жизни и безопасности информации, использование данных программ дало определенные возможности для их употребления в целях оскорблений, нападок и прочих проявлений агрессивного поведения.
Кроме того, по аналогии с тем, как в трудовой сфере дистанционная работа стирает границы между работой и домом, произошло их изменение между школой и домом. Если раньше как студенты, так и ученики школ, могли, с одной стороны, рассчитывать на то, что учебные заведения предоставляют им пространство для обучения без вмешательства семьи, а, с другой - на то, что они могут скрыть информацию о своих домах от глаз соучеников, то в период пандемии представления об учебных заведениях и домах как пространствах изменились. Дистанционное обучение, в частности, привело к обострению цифрового неравенства, поставив в невыгодное положение тех учащихся, кто живет в «цифровой бедности», т.е., например, не имеет стабильного подключения к Интернету, что фактически означает для них исключение из образовательного процесса, равно как и лишение социальных преимуществ, которые дает обучение. Также с повышенным ущербом в области частной жизни сталкиваются учащиеся из семей с низким достатком, например, вынужденные делить компьютерные устройства с другими членами семьи или те, кто живет в условиях недостатка изолированного пространства, пригодного для обучения.
В статье подробно рассматривается и проблема охраны неприкосновенности частной жизни в связи с ситуацией, складывающейся в сфере общественного здравоохранения в период пандемии. С самого начала пандемии СОУГО-19 различные государства наращивали свои возможности по тестированию на коронавирус с целью остановить или замедлить распространение заболевания. Быстрый рост масштабов тестирования по всему миру несет потенциальные риски для неприкосновенности частной жизни, связанные со сбором, использованием и передачей инфор-
мации, собираемой в ходе тестирования. Вовлеченность в процесс тестирования большого количества организаций ведет к увеличению риска последующего попадания информации, собранной в процессе тестирования, в руки лиц, заинтересованных в ее коммерческом использовании, например брокеров данных. Кроме того, собранные данные могут быть использованы государственными структурами, имеющими к ним доступ, в целях, отличных от противодействия СОУГО-19. Наконец, поскольку никакая информация не может быть полностью защищена, нельзя исключать и возможность утечек данных тестирования и попадания их в руки злоумышленников (р. 816).
В ходе проведения тестирования на коронавирус может быть собран значительный объем информации о человеке, в том числе биологические образцы, генетический материал, информация о состоянии здоровья, другие персональные данные. При этом существующие на сегодняшний день законы, связанные с защитой персональных данных в области медицины и генетики, не в полной мере позволяют защитить чувствительную с точки зрения охраны неприкосновенности частной жизни информацию. К тому же существующее законодательство предусматривает ряд изъятий из установленных режимов охраны персональных данных в случае информированного согласия лица, данные которого собираются и обрабатываются. Между тем применительно к тестированию на СОУГО-19 соблюдение условия об информированном согласии становится практически невозможным, так как людям крайне сложно в полной мере осознать, какова будет дальнейшая судьба их персональных данных, собранных в первичном пункте сбора, и какой ущерб для неприкосновенности их частной жизни может повлечь дальнейшее распространение этих данных.
Очень опасные последствия для общественной жизни, по мнению Т. Ли, могут иметь и предпринимаемые в ряде стран шаги по введению так называемых «иммунных паспортов» и других средств подтверждения вакцинации. Эти инструменты могут привести к устойчивому сдвигу в социальных нормах и заложить основу для будущих программ, использующих медицинский или генетический статус лица в качестве условия для доступа к определенным правам и привилегиям. Автор предостерегает, что в наиболее радикальном выражении эти тенденции могут привести к оправданию программ, схожих с евгеникой и ставящих в
привилегированное положение людей с определенными физическими способностями или врожденными генетическими характеристиками (р. 830).
Введение требований о подтверждении иммунного статуса в качестве условия доступа к осуществлению фундаментальных прав, таких как труд, образование, перемещение, может также вызывать вопросы с точки зрения конституционного права. При этом весьма вероятно, что меры, разработанные в ходе пандемии, будут оказывать долгосрочное влияние на законы и нормы в будущем (р. 832).
Широко применяемое в качестве меры по борьбе с распространяем вируса отслеживание контактов также несет значительные риски для неприкосновенности частной жизни. Механизмы отслеживания контактов могут привести к утечкам значимой для неприкосновенности частной жизни информации, а в случае с централизованным сбором информации о контактах существует риск ее использования в целях контроля и наблюдения со стороны государства.
Большой интерес представляет и такая рассматриваемая в статье тема, как влияние на неприкосновенность частной жизни новых технологий в сфере здравоохранения, таких, как например технологии искусственного интеллекта (ИИ). Применение технологий ИИ в медицине в ходе пандемии нашло выражение, в частности, в области прогнозирования тяжелого течения болезни у определенных пациентов. Применение классификации пациентов с помощью ИИ, по мнению сторонников этой методики, позволяет оптимальным образом распределять ресурсы медицинских учреждений (концентрируясь на тех пациентах, вероятность выздоровления которых выше), а также снимать груз этической ответственности с медицинских работников. Вместе с тем применение систем ИИ может создавать риск дискриминации определенных групп населения. Кроме того, как указывает автор, значительные риски несет и осуществляемая с помощью ИИ классификация пациентов по принципу вероятности их выздоровления. Такая классификация может привести к распространению общественного неравенства на медицинскую сферу, поскольку, например, люди с невысоким достатком, как правило, имеют ограниченный доступ к медицинскому обслуживанию и хуже питаются, что ведет к более высоким рискам при их госпитализации.
Применение к таким людям предсказательных алгоритмов ИИ может привести к дискриминационным результатам - при лечении будет отдаваться непропорциональное предпочтение людям с более высоким достатком. Автор приходит к заключению, что в целом на сегодняшний день законодательство должным образом не учитывает риски, связанные с применением ИИ в сфере медицины.
Большое внимание в статье уделено проблеме социального неравенства, которое, как показывают приведенные примеры, зачастую не сокращается, а напротив, усиливается в результате использования цифровых технологий. Автор предлагает существенные шаги по реформированию американского законодательства в области защиты неприкосновенности частной жизни, поскольку многие существующие в США законы, связанные с этой сферой, не вполне адекватны современным реалиям, так как разрабатывались в эпоху, когда цифровые технологии не играли столь значимой роли.
Чрезвычайные условия пандемии COVID-19, которая развивается в условиях цифровой эпохи, предопределили и цифровую природу многих методов и технологий, применяемых сегодня ad hoc для борьбы с пандемией. Эти методы и технологии вызывают серьезные опасения, поскольку нередко они связаны с нарушением традиционных и общепринятых границ частной сферы. Можно сказать, и это отмечает в своей работе Т. Ли, что пандемия послужила своего рода катализатором использования различных цифровых технологий, которые существовали и раньше, но лишь в период пандемии нашли столь масштабное и интенсивное применение. Трудно не согласиться с завершающим статью тезисом Т. Ли о том, что последствия пандемии не уйдут в прошлое, когда сама пандемия закончится, но практически неизбежно будут иметь долгосрочные и непредсказуемые результаты для общества будущего и его взаимоотношений с технологиями. В этих обстоятельствах защита неприкосновенности частной жизни как одного из фундаментальных прав человека приобретает особенно важное значение, и поэтому принимаемые нормативно-правовые акты должны служить как целям общественного здравоохранения, так и интересам защиты гражданских прав и свобод.
