CC BY
252
И.Л. Хохлова
«ЛЕСТВИЦА» ПРЕПОДОБНОГО ИОАННА В ЖИВОПИСИ ДРЕВНЕЙ РУСИ.
ОБЗОР ОСНОВНЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ
Преамбула. Статья дает искусствоведческий обзор древнерусских икон, миниатюр, стенописи Х—ХУШ вв. на тему книги «Лествица» преп. Иоанна (VI в.). Анализ развития сюжета, иконографии и стиля произведений обогащает представление об истории духовной культуры и книжности Древней Руси, связях с Византией, влиянии исихазма, о специфике православной религиозности.
Цель нашей работы - наметить подходы к осмыслению проблемы переложения «Лествицы» с литературного языка на изобразительный в культурном контексте разных эпох. Необходимо объединить и разместить по хронологии разрозненные в литературе произведения. Попытаемся их систематизировать по сюжету, иконографии, стилю, типу образности; выявить ряд закономерностей их эволюции и территориальной локализации. Конечная же цель работы над этой темой - обозначить жизнь идей «Лествицы» в живописи как зеркале духовных исканий Руси.
Это особенно актуально сейчас, когда в Россию возвращается святоотеческое литературное наследие, и христианский идеал пути по лествице добродетелей находит отклик в национальном самосознании. Полагаем, что тема может быть актуальна и для возрождающейся монастырской традиции, адресуя ее к истокам - искусству древнерусских книжников и изографов. По-прежнему актуально и обращение к исконному для Древней Руси синтезу слова и образа. Подчеркнем, что в современном отечественном и зарубежном искусствознании избранная нами тема мало изучена, в самостоятельную не выделена. Исключение составляет труд J.R. Martin (Martin J.R. The Illustration of the Heavenly Ladder of John Climacus. - Princeton, 1954) о разновременных миниатюрах к «Лествице». Другие исследования касаются лишь отдельных памятников; сводные каталоги изображений из «Лествицы» в российских музеях отсутствуют, назрела необходимость их введения в научный оборот. Однако уже опубликованные произведения составляют стройный семантический ряд.
В богослужебных минеях преп. Иоанна Ле-ствичника (ок. 525(?) - 606 г.(?)) именуют «Новым Моисеем», появившимся на Синае. Житие, написанное его современником иноком Дании-
лом Раифским, умалчивает о времени жизни святого [27, с. 179]. В 16 лет он оставил мирскую жизнь и взошел «телом на Синайскую, а душою на небесную гору» [12, с. 4]. 19 лет провел в послушании у преп. Мартирия, а после смерти учителя прожил в уединении 40 лет в пустыни Фола. В 75 лет преп. Иоанн стал игуменом Синайского монастыря и по просьбе игумена Раифы написал книгу «Лествица райская». В ней описаны 30 стадий аскезы, цель которой - достижение высшей ступени совершенства - союза веры, надежды и любви. Символика числа «30» объяснена так: «Христос же, крестившись в тридесятное лето видимого возраста, получил тридесятную степень в духовной сей лествице; ибо любовь есть Бог» [12, с. 252]. Завершается «Лествица» «Словом к пастырю», где нарисован облик истинного «наставника словесных овец». «Лествица» богата аллегориями, отличается жизненностью, афористичностью, в ней видна опора на святоотеческую традицию: отцов-каппадокийцев, Нила и Евагрия.
«Лествица» стала систематическим руководством для всех поколений восточнохристианского монашества - «новых Израильтян, исшедших из мысленного Египта страстей и из моря житейской суеты» [27, с. 179]. «Лествица» известна во множестве списков. Уже в VI в. св. Иоанн Раифс-кий составлял схолии к ней, позже толковал ее Илья Критский, еще позднее - патриарх Фотий (IX в.). В Х-Х1 вв. «Лествица» переведена с греческого на славянский язык в Болгарии; в XIV в. в Сербии Георгием Бранковичем, и митрополитом Савватием сделан другой перевод [22, с. 5154]. Оба перевода были известны и на Руси. Первопечатное издание «Лествицы» датировано 1647 годом. Существует и русское ее переложение митрополита Филофея Лещинского - «Сибирский Лествичник». Церковная память преп. Иоанна Лествичника совершается 30 марта (по ст. стилю) и в 4-е воскресенье Великого поста. Служба Иоан-
ну Лествичнику в состав Постной Триоди вводится в XII в. [6, с. 501]. В семейном кругу и храмах в Пост читались отрывки из «Лествицы».
Коснемся вкратце памятников - предшественников древнерусских. К одним из самых ранних относятся знаменитые миниатюры «Лествицы» из Ватиканской Библиотеки ^г. 394) конца XI в. Здесь немало иносказаний и аллегорий: Сладострастие и Стяжательство олицетворяют обнаженный и женщина. Эти образы подсказывает первоисточник. Ступени аскезы предстают в виде череды светлых фигур во мраке пещеры. Этот мотив будет часто варьироваться позднее. Сцена беседы преподобного с братией соседствует с изображением Страшного Суда, Рая и Ада [10, илл. 248]. Эта дилемма стоит в «Лествице», поэтому и в поздних памятниках монашеские под-
виги сопряжены с образами посмертного воздаяния и конца мира. В одном из листов возник главный в богословии синайского игумена атрибут -лестница. Она здесь ключ-знак, число ее ступеней «9», что указывает на 9 главу книги - «Незлопамятность». Рядом - беседа преподобного с монахами «о злопамятности и клевете». Миниатюры Ватиканской Библиотеки содержат «в зачатке» все основные линии иконографической эволюции темы. По мнению В.Н. Лазарева рукопись написана в одном из константинопольских монастырей [10, с. 90].
Закономерно, что св. гора Синай стала местом сосредоточения памятников на тему «Лестви-цы». На выходной миниатюре рукописи XII в. из монастыря св. Екатерины преп. Иоанн вручает свое сочинение непосредственно Христу [24,
Рис. Видение преподобного Иоанна Лествичника с житием и монашескими подвигами. Вторая половина XVI в. Дерево, темпера. Собрание Рыбинского музея-заповедника
с. 158]. В этой сцене акцентирована идея Богооб-щения и христоцентричности проповеди святого.
В иконе «Лествица» также из монастыря св. Екатерины [15, илл. 175] налицо уже развитая композиция с доминантой лестницы в окружении сил света и тьмы. Эти черты постоянны в поздних произведениях. Особенность данной иконы -изображение чертей с луками и крюками. В.Д. Лихачева причисляет икону к константинопольским [15, с. 174-176], полагая, что она написана в конце XI в. для Синайского монастыря, ибо на ней изображен живший в те годы игумен обители архиепископ Антоний, восходящий по лестнице вслед за Иоанном. Однако сомнительно, что настоятель благословил бы такое свое «тщеславное превозношение». На наш взгляд, икона могла быть написана в память о блаженной кончине игумена Антония. А.М. Лидов считает, что икона писалась в самом монастыре в XII веке [13, с. 72].
Русь рано перенимает у Византии этот сюжет. Образ небесной лествицы лежит уже в основе программы росписей северо-западной башни Георгиевского собора Юрьева монастыря в Новгороде (1128-1132 гг.) [23].
Знаменитую с 1920-х гг. икону «Иван, Георгий и Власий» (ГРМ) втор. пол. XIII в. [9, табл. 15] из пос. Крестцы Новгородской обл. исследователи единодушно относят к новгородской школе. В.Н. Лазарев характеризует ее манеру как «бунт против византийской традиции» [9, с. 14], сравнивая фигуры с раскрашенной деревянной скульптурой. Э.С. Смирнова [24, с. 38-40] видит в иконе опосредованное влияние искусства ма-лоазийских провинций, близость с иконами Синая IX-X вв. Состав святых Э.С. Смирнова объясняет местным аграрным культом или почитанием свв. Георгия и Власия как целителей. Преп. Иоанн, по ее мнению, был соименен заказчику иконы или это храмовая икона одноименной церкви. Е. Гладышева [6] толкует книгу в руках преп. Иоанна как знак учительства, красный фон - как кровную жертву Христа и пламя божественной любви - вершину «Ле-ствицы». Гладышева заключает: состав святых связан с поминальными службами Великого поста. Икона эта уникальна тем, что Иоанн изображен с мучениками и даже на Синае нет равной по значимости иконы с единоличным образом преп. Иоанна. Обычно он представлен с преподобными. Особая роль отведена ему на иконе нач. XIII в. «Святые отцы Синая» из монастыря
св. Екатерины, где преп. Иоанн с апостолами Петром и Павлом включен в состав Деисуса.
Аналогии трактовке грозного образа преп. Иоанна с сетью «гребенчатых светов» в росписях Снетогорского монастыря в Пскове нач. XIV в. Л.И. Лифшиц [14] видит в ликах Нередицы, росписях кельи Спасова Вода близ Хиландара (ок. 1260 г.), росписи церкви Апостолов в Пече (Сербия, ок. 1250 г.), Эпископи в Эвритани (ок. 1240 г.). В Снетогорских росписях близких по-здне-комниновским к. XII в., но с народной импульсивностью, отразился общий для восточнохристианских провинций стиль сер. XIII в. называемый иногда «монашеским».
В 1378 г. в Новгороде возникают прославленные росписи храма Преображения на Ильине улице - единственные уцелевшие фрески Феофана Грека. Тема росписи Троицкого придела храма - личной молельни заказчика фресок -боярина Василия Даниловича - поклонение Жертве и созерцание Св. Троицы, которой предстоят столпники и пустынники-преподобные: Макарий Египетский, Арсений Великий, Пахомий Великий, Иоанн Лествичник, Ефрем Сирин (полуфигуры в медальонах). Отмечая сознательный выбор Феофаном лиц святых, Лазарев [11, с. 40] пишет, что препп. Макарий и Иоанн помещены здесь как родоначальники исихазма; а столпники должны были побуждать к неподвижности в молитве. По словам же И.К. Языковой [29, с. 110], столпники и пустынники - это ступени обожения в мистическом опыте «Лествицы». В систему росписи включен медальон с образом св. Акакия - юноши с крестом мученика. Г.И. Вздорнов думает, что Феофан изобразил св. сотника Акакия, которому молятся от блудной страсти [4, с. 76]. Вздорнову возражает О.И. Подобедова: «Акакий - образ совершенного послушания из «Лествицы» [18, с. 30], так как Феофан истолковал подвиг Акакия, умершего от побоев старца, как мученичество (отсюда атрибуты мученика), подобное послушанию Сына Божия на Кресте. Идея росписи - человек через послушание Богу должен восстановить свое Богосыновство.
Во фресках церкви Успения на Волотовом поле близ Новгорода 1380-1390 гг. (?), которые Лазарев относит к «феофановскому направлению», в храмовую декорацию включена полуфигура преп. Иоанна в медальоне на северо-западном столпе и «Видение Лествицы Иаковом» (Быт. XXVIII, 10-17) [5, с. 51, 92]. У подножия лествицы
с ангелами стоит преп. Иоанн Лествичник с текстом хвалы Богородице - «Небесной лествице», которой Бог сошел на землю. Корни этого варианта иконографии следует искать в антропологии свт. Григория Паламы, где аскет как «земной ангел» может превзойти ангелов в созерцании славы Божией [16, с. 262-271].
Первой третью XV в. датируются миниатюры «Лествицы» (ГБЛ, из собр. В.А. Десницкого) и «Лествицы» из Новгородского музея (N10965). Обе они московские. Связанные с кругом Феофана, они исполнены «в экспрессивной... небрежной манере, далекой от художественной отточенности, но полной свежести» [20, с. 46]. Их стиль близок фресковому.
Иллюстрации «Лествицы» в рукописи Герасима Замыцкого посл. трети XV в. ГВ. Попов причисляет к письму артели Дионисия [19, с. 256]. Традиционные по иконографии они ценны высоким мастерством, легкостью и просветленностью палитры, созерцательностью. Эта интонация мягкости, бестелесности чужда экзальтации стиля Феофана. К нач. XVI в. каллиграфическая рафинированность стала самодовлеющей, внешне изысканная форма утеряла глубину. Эти тенденции заметны в миниатюрах «Лествицы» (ГБЛ., Троиц., 162) [20, с. 71].
К московскому периоду деятельности Дионисия с артелью (Тимофея, Ярца и Кони) относится стенопись алтарной преграды Петропавловского придела Успенского собора Московского Кремля. Это единственный (из сохранившихся в Москве) памятник монументальной живописи Дионисия. В ряду из 20 полуфигур преподобных Иоанн «с учительным жестом и свитком в левой руке, с серьезным спокойным ликом, представлен как мудрый духовный наставник» [17, с. 2]. Датировки разноречивы: от 1479 до 1515 гг. О. Зонова видит в подборе преподобных тенденцию к прославлению типа церковного деятеля - влиятельного в общественной жизни, гонителя ересей, активного проповедника.
Отдельную типологическую группу составляют иконы, где преп. Иоанн изображен предстоящим на полях. Таковы иконы XV в. «Рождество Богоматери» и «Рождество Христово» (обе в ГТГ) [ 1, .№41, 43] и икона новгородской школы к. XV в. «Богоматерь Одигитрия Грузинская» (Вологодский музей) из Входоиерусалимской церкви в Каргополе [25].
В XVI веке в русском и византийском искусстве идеи «Лествицы» как никогда наполняются скорбным пафосом Судного дня. В росписях тра-
пезной Лавры св. Афанасия на Афоне (15301536 г.) вблизи от «Видения Лествицы» [7, с. 53] расположены сцены - аллегория Смерти с косой, сокрушение преп. Сысоя Великого над разверстым гробом о неотвратимости смерти и «Страшный Суд». Такое совмещение иконографий характерно для середины XVI в. По наблюдениям Л.В. Нер-сесяна [16, с. 263], в русских иконах «Страшного Суда» в это время появляется мотив «вознесения крылатых монахов в Небесный Иерусалим» и «низвержения падших ангелов». В основе его лежит «Апокалипсис», видение преп. Иоанна Колова (V в.), «Повесть о Варлааме и Иоасафе» и идеи «Лествицы» - об окрылении ума в молитве и о восхождении души к Богу. «Вознесение монахов» - это смысловая параллель «Лествице». По словам митр. Киприана (1336-1406), иноки призваны восполнить место падших ангелов на небе, после чего придет конец света. Эти иконографические новшества впитали дух эпохи, беспокойно вопрошающей «о временах и сроках».
При Иване Грозном с нарастающей силой зазвучала монашеская проповедь о покаянии. После пожара в 1547-1551 гг. (?) [2, с. 41] расписываются галереи Благовещенского собора Московского Кремля. Южную стену западной галереи занимает 5-я ступень «Лествицы» («Покаяние») -в фигурных клеймах келий светлые фигуры отшельников в покаянных позах и жестах. По отзывам исследователей, здесь наиболее велико количество эпизодов по сравнению с аналогичными иллюстрациями «Лествицы». Преп. Иоанн Лест-вичник был святым покровителем старшего сына Грозного - Ивана (1554-1581). Быть может, этим объясняется сугубое почитание преп. Иоанна в грозненское время. В 1569-1572 гг. на средства сыновей Грозного в честь их патрональных святых в Кирилло-Белозерском монастыре был сооружен храм Иоанна Лествичника. А в Московском Кремле существовала с 1329 г. церковь во имя преп. Иоанна Лествичника, ставшая колокольней Ивана Великого.
Близка произведениям Кремлевских мастерских [28, с. 18-23, рис. 1] икона «Видение преп. Иоанна с житием и подвигами» (РБМ 11890, 158х126 см) из Рыбинского музея посл. трети XVI -нач. XVII в. Ее многочисленные и подробные сцены жития святого - уникальны. Житийный цикл открывает сцена прощания с родителями -св. Иоанн с братом отправляются «во учение». Потерпев кораблекрушение и выйдя из пучины
«моря житейского», братья стали монахами. Далее: предсказание Иоанну о его игуменстве, чудесное спасение им ученика Моисея, сцены подвигов. В живописи иконы ощутимы драматизм, монументальность, внимательность к детали и симфонизм звучания целого. Памятник имеет общероссийское значение. Близкой иконографической аналогией его среднику, на наш взгляд, служит икона сер. XVI в. из собрания Н.П. Лихачева «Видение Лествицы» (ныне - в ГРМ) [21, с. 3].
В XVII в. сюжеты и образы «Лествицы» претворяют в искусстве городов Поволжья ярославские и костромские изографы. Роспись «каморы» в церкви Николы Надеина (1621 г.) Ярославля исполнена в1640-1641 гг. [3, с. 69]. В подробном цикле «Видение Лествицы» 30 сцен мытарств на пути к небу. Любопытная деталь - зазевавшихся на ступенях иноков бесы стаскивают сетями. Рядом - иллюстрации легенды афонского Дохиа-рова монастыря из деяний свт. Николая «О юноше, нашедшем злато и утопленном монахами», что говорит об особой высоте требований к носителям монашеской мантии, запятнанной в социальных распрях.
Около 1652 г. артель Василия Ильина в росписях Троицкого собора Ипатьевского монастыря в Костроме [3, с. 76] вновь обращается к «Лестви-це», сопряженной со «Страшным Судом». Над монахами, погруженными в пьянство и блуд, зловеще кружат вороны. Спустя 2 года та же артель пишет «Видение Лествицы» в Троицком монастыре в Калязине [3, илл. 96].
В XVШ-XIX вв. прежняя тяга к аскетике синайского старца сохраняется в низовой культуре и фольклоре Севера. Скитская жизнь раскольников с их беспощадным самоуничижением в глуши и «взаперти» от суеты столиц была во многом сродни духу «Лествицы». Из Выгореции (часовни д. Шелтопорог Медвежьегорского р-на Карелии) происходит икона к. XVП-XVПI в. «Лест-вица преп. Иоанна со страдальцами» [8, с. 14] (КМИИ, И-1452). Сцена «Видения» в ней смещена в верхний угол и по размерам приравнена к клеймам подвигов. Снабженная обширными текстами, она напоминает вероучительную картинку староверов.
Уже в к. XIX в. в аристократическом очаге северодвинского старообрядчества - на Нижней Тойме - была написана «Лествица духовная» (ГРМ) - народная версия сочинения преп. Иоанна [26, с. 116-126]. В ней совмещены «Лествица»,
мытарства св. Феодоры, «Видение Григория» и рассказ о трапезе благочестивых и нечестивых -все это в манере лубка.
В итоге отметим: обилие и многообразие изображений на тему «Лествицы» в разных видах и жанрах живописи - книжные миниатюры, иконы, стенописи, мозаики, лубок - представляет собой феномен древнерусской культуры. Ни одна из книг Отцов Церкви не имела столь яркого визуального воплощения с IX по XIX в. Это доказывает популярность идей «Лествицы» в истории Руси, отражает свойства русской ментальности.
В ходе исследования удалось выявить ряд закономерностей: большое число памятников в некоторые исторические интервалы (например, эпоха Ивана Грозного) и периоды забвения этого сюжета. Та же «избирательность» культуры существует и территориально. Произведения из века в век рождаются в одних и тех же художественных центрах: в искусстве Новгорода и северных земель, позднее Москвы и Ярославля. Несомненно, за этими процессами стоит логика взаимоотношений Византии и Руси. Очевидна и общность линий эволюции восприятия «Лествицы» в этих странах. В их контактах велика роль исихазма. Периоды его расцвета совпадают с периодами всплеска интереса к теме «Лествицы». Многими гранями книга преп. Иоанна - одного из столпов исихазма - через монашеское умное делание преломилась в искусстве. Живопись привнесла аске-тику «Лествицы» в мир, соединив с духовной жизнью народа. Причина востребованности «Лестви-цы» в живописи коренится еще и в пересечении идейных кодов богословия преп. Иоанна с концепцией «Москва - Третий Рим» и с эсхатологией раскольничества. Отсюда возникновение иконографии «Лествицы» в сопряжении со «Страшным Судом», жанром «Видений» и «Поучений».
Опыт данного обзора подсказывает необходимость синтетического подхода к заявленной проблеме и научного поиска на междисциплинарном стыке искусствоведения с богословием, агиографией, филологией, церковной историей, семиотикой искусства.
Библиографический список
1. Антонова В.И., Мнева Н.Е. Каталог древнерусской живописи XI - нач. XVIII вв. /ГТГ/. 1, 2. -М., 1963. - № 41, 43.
2. Благовещенский собор Московского Кремля / Сост. И.Я. Качалова, Н.А. Маясова, Л. А. Щен-
никова. - М.: Искусство, 1990. - 385 с.
3. Брюсова В.Г Русская живопись XVII века. -М.: Искусство, 1984. - 338 с.
4. Вздорнов Г.И. Феофан Грек. Творческое наследие. - М.: Искусство, 1983. - 338 с.
5. Вздорнов Г. И. Волотово. Фрески церкви Успения на Волотовом поле близ Новгорода. -М.: Искусство, 1989. - 343 с.
6. Гладышева Е.В. Икона «Иоанн Лествичник, Георгий и Власий». Вопросы иконографии // Искусствознание. - 1999. - №2. - С. 498-509.
7. Кондаков Н.П. Памятники христианского искусства на Афоне. - СПб., 1902. - С. 53.
8. Культура Староверов Выга (К 300-летию Выговского старообрядческого общежительства): Каталог. Из собрания КГКМ, КМИИ, музея «Кижи», ЦГАРК, МИРАПИ, частных коллекций / Сост. А.А. Пронин. - Петрозаводск: Карпованси-зарексет, 1994. - С. 14-15.
9. Лазарев В.Н. Новгородская иконопись. -М.: Искусство, 1976. - 203 с.
10. Лазарев В.Н. История византийской живописи. - М.: Искусство, 1986. - 331 с.
11. Лазарев В.Н. Феофан Грек и его школа. -М.: Искусство, 1961. - С. 40.
12. Лествица в русском переводе, преподобного отца аввы Иоанна, игумена Синайской горы. - СПб., 1996. - 350 с.
13. ЛидовА.М. Византийские иконы Синая. -М.; Афины, 1999. - С. 72.
14. Лифшиц Л.И. О стиле росписи Снетогорс-кого монастыря // Древнерусское искусство. -М.: Наука, 1980. - С. 93-115.
15. Лихачева В.Д. Искусство Византии IV-XV веков. - Л.: Искусство, 1986. - 310 с.
16. Нерсесян Л.В. Вознесение монахов и падение ангелов. Об одном иконографическом мотиве в русских иконах «Страшного Суда» XVI века. // Искусствознание. - 1998. - №2. - С. 262-271.
17. Первая роспись Успенского собора / Вступ. ст. О. Зоновой. - Л.: Аврора, 1970. - 40 с.
18. Подобедова О.И. Изучение русской средневековой монументальной живописи. Вчера, сегодня, завтра // Древнерусское искусство. - М.:
Наука, 1980. - С. 7-34.
19. Попов Г.В. Дионисий и московская миниатюра. Иллюстрации «Лествицы» в рукописи Герасима Замыцкого - памятник белозерского периода деятельности артели художников // Древнерусское искусство. - М.: Наука, 1972. - С. 256286.
20. Попова О. С. Русская книжная миниатюра XI-XV вв. // Древнерусское искусство. - М.: Наука, 1983. - С. 42-62.
21. Русское искусство XV-XX веков из фондов Государственного Русского музея. - Л.: Художник РСФСР, 1989. - 278 с.
22. Саенко Л.П. К истории славянского перевода Лествицы Иоанна Синайского // Русско-болгарские связи в области книжного дела. Вып. 5. -М., 1981. - С. 51-54.
23. Сарабьянов В.Д. Росписи Георгиевского собора Юрьева монастыря и их место в новгородском искусстве первой трети 12 века // Тез. докл. Искусство Руси и стран византийского мира XII века. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1995. - С. 33-35.
24. Смирнова Э.С. Живопись Великого Новгорода. Середина XIII - начало XV века. - М.: Наука, 1976. - 391 с.
25. Смирнова Э.С., Лаурина В.К., Гордиен-ко Э.А. Живопись Великого Новгорода. XV век. -М.: Наука, 1982. - 575 с.
26. Тарановская Н.В. «Лествица духовная» -памятник рукописной книжной традиции Северной Двины // Сб. Чтения по исследованию и реставрации памятников художественной культуры Северной Руси, посвященные памяти художни-ка-реставратора Николая Васильевича Перцева 1902-1981. - Архангельск, 1992. - С. 116-126.
27. Флоровский Г.В. /Свящ./ Византийские
Отцы веков. - Париж, 1933; М.: Паломник,
1992. - 260 с.
28. Хохлова И.Л. (при участии И.Л. Бусевой-Давыдовой). Иконы рыбинского музея. - М.: Северный паломник, 2005. - С. 18-23.
29. Языкова И.К. Богословие иконы. - М.: Общедоступный Православный Университет, 1995. - 212 с.
