CC BY
11В целом можно сделать вывод о том, что в Своде законов Российской империи был сформирован развитый институт ответственности за нарушение правил использования земель и иного недвижимого имущества религиозных организаций. Нормы данного института были направлены, главным образом, на сохранение конфессиональной собственности и ее использование по целевому назначению, посредством чего государство, по сути, обеспечивало защиту имущественных интересов религиозных общин.
Список литературы:
1. Высочайше утвержденное 26 июня 1844 г. мнение Государственного Совета «О правилах, в каком расстоянии от православных церквей должны быть устраиваемы еврейские синагоги и молитвенные школы» // Полный хронологический сборник законов и положений, касающихся евреев, от 1649—1873 г. / сост. В.О. Леванда. - СПб., 1874. - С. 569.
2. История религий в России / под общ. ред. Н.А. Трофимчука. — М., 2002. — 592 с.
3. Нутрихин, Р.В. Строительство церквей на частных землях по законодательству Российской империи // Общество и право. — 2013. — № 2 (44). — С. 23—25.
4. Положение о евреях от 13 апреля 1835 г. // Полный хронологический сборник законов и положений, касающихся евреев, от 1649—1873 г. / сост. В.О. Леванда.
ja — СПб., 1874. — С. 359-376.
со 5. Уложение о Наказаниях Уголовных и Исправительных // Свод законов
% Российской империи. — СПб., 1912. — Т. XV. Неофициальное издание. — С. 1-202.
к 6. Устав Духовных Дел Иностранных Исповеданий // Свод законов Российской
m империи. — СПб., 1912.— Т. XI. Ч. 1. Неофициальное издание. — С. 1-178.
§ 7. Устав Строительный // Свод законов Российской империи. — СПб., 1912.
о£ — Т. XII. Ч. 1. Неофициальное издание. — С. 208-242. с
В.А. Шишкин, V.A. Shishkin,
соискатель кафедры экологического, Applicant North-Caucasus Federal
земельного и трудового права University
Северо-Кавказского федерального kafedraep@mail.ru
университета
О
70
оо ^
о
сч
eg
лесонарушения как проступки против общественного благоустройства в Своде законов Российской империи
Аннотация:рассматриваются некоторые особенности института юридической ответственности за нарушение норм лесного законодательства в дореволюционной России. Значительная часть этого института была представлена нормами Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (т. XV Свода законов Российской империи. Нормы олесонарушениях, которые содержались в 4-й главе данного Устава, определялись законодателем как «проступки против общественного благоустройства», тогда как в 13-й главе группировались нормы о лесонарушениях как «проступках против чужой собственности». Существенная разница между ними заключалась в том, что нормами 4-й главы обеспечивалась защита леса как важного общественного достояния независимо от его формы собственности и к ответственности по нормам этой главы привлекались преимущественно сами лесовладельцы за хищническое и нерациональное использование своего же леса.
Ключевые слова: юридическая ответственность, лесное право, лесовладельцы, Российская империя.
Forestry violations as offenses
against public improvement in compiled laws
of the Russian Empire
Abstract: in article some features of institute of legal responsibility for violation of standards of the
forest legislation in pre-revolutionary Russia are considered. Considerable part of this institute was presented
by standards of The charter about the punishments imposed by magistrate judges (t. XV Compiled laws of
the Russian Empire). Norms on forestry violations which contained in the 4th chapter of the charter, were
defined by the legislator as "offenses against public improvement", and norms on forestry violations in the
13th chapter were "offenses against someone else's property". The essential difference between them was
that standards of the 4th chapter provided protection of the wood as important social value irrespective of
his form of ownership, and owners of the woods bore responsibility on standards of this chapter in case of
injurious and irrational use of the wood. С
Keywords: legal responsibility, forest right, forest owners, Russian Empire. §
ю
E
История института юридической ответственности за наруше- и
ние норм лесного права в дореволюционной России обладает несомненной ^
актуальностью и представляет собой немалый научный интерес для совре- *
менных исследователей, поскольку при советской власти этот историко- О
правовой опыт в нашей стране практически не изучался. Между тем нормы у
об ответственности за аналогичные правонарушения существуют в совре- |
менном законодательстве, и для нас очень важно знать, как они возникали ° =.
и эволюционировали в отечественном праве. о |
Значение правовой охраны леса и тогда, и теперь трудно переоценить. E ш
Россия является одной из крупнейших лесных держав мира, в которой этот и щ
важнейший природный ресурс, однако, весьма уязвим, подвергаясь век за ° Т
о
веком разного рода противоправным посягательствам. Тому, каким образом о н
этим негативным тенденциям пытался противостоять дореволюционный р °
отечественный законодатель, и посвящена настоящая статья. с 3
Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, был принят в 1864 г., с а
став плодом либеральных реформ того периода. Будучи включенным в XV §(У том Свода законов Российской империи, наряду с Уложением о наказаниях и Уголовным уложением, данный кодекс содержал в себе ряд норм, кото-
рые предусматривали юридическую ответственность за нарушения лесного | g
71
правопорядка [5, с. 17]. В Уставе о наказаниях эти нормы делились на две большие группы: 1) статьи о лесонарушениях, включенные в главу 4 «О проступках против общественного благоустройства» (ст. 572—578) [9, с. 214—216]; 2) статьи о лесных проступках, помещенные во отделении 2 «О похищении и повреждении чужого леса» главы 13 «О проступках против чужой собствен- ® ности» (ст. 154—168') [9, с. 227-229]. е
В главе 4 «О проступках против общественного благоустройства» Устава | наряду со статьями о лесонарушениях были узаконены нормы об ответствен- § ности за засорение водоемов и незаконное водопользование, за нарушение режима округов охраны минераловодских курортов, правил охоты, рыболовства и пользования животным миром, за несанкционированные свалки мусора и иные провинности, связанные с ухудшением санитарного состояния населенных пунктов [7, с. 106-107]. Нельзя не обратить внимание на то,
что название этой главы не отражало ее содержание. Действительно, трудно отнести к общественному благоустройству те же правила охоты и рыболовства или запрет торговли определенными продуктами дикой фауны, равно как и отдельные санкции по лесной части. Однако в рассматриваемой главе явно прослеживается стремление законодателя сгруппировать в отдельный институт нормы не только санитарного, но и эколого-природно-ресурсного характера, что свидетельствует о начале формирования в Российской империи на этапе либеральных реформ 60-70-х гг. XIX в. представления о важности и самостоятельном значении природоохранного права. С этого момента происходит вычленение если не в обособленную отрасль права, то, по крайней мере, в отдельную отрасль законодательства, что положило начало возникновению российского экологического права. И если сегодня в названии соответствующей главы нам видится определенная недоработка, то это связано лишь с неразвитостью отечественной экологической науки и специальной терминологии в то время, когда природоохранные правовые концепции находились еще в самом зачатке.
В этом санитарно-природно-ресурсном массиве норм Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, нормы по лесной части занимали заметное место (7 статей об ответственности за лесонарушения из 31-й ^ статьи главы 4, а также 4 примечания). Данное обстоятельство указывает на то, что лес рассматривался дореволюционными юристами в качестве важного компонента окружающей среды, который часто подвергался разным § противоправным посягательствам и потому требовал особой правовой охра-2: ны [1, с. 38]. Правда, лесозащитные нормы главы 4 Устава были введены в его редакцию лишь после 1906 г. Это означает, что в 1864 г. и позднее этих < норм в главе 4 не было, так что ее содержание тогда больше соответствовало ^ заглавию «Об общественном благоустройстве». Включенные после 1906 г. в ^ главу 4 меры лесной ответственности были впервые установлены разными о отдельными узаконениями последней четверти XIX — начала XX в. [6, с. 89]. к Пожелав интегрировать эти нормы в Свод законов, законодатель не нашел т для них лучшего места, чем в главе об «Общественном благоустройстве» ш как наиболее близкой им по смыслу, где они в итоге и оказались.
Нормы об ответственности за лесонарушения в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, можно разделить на две группы: 1) за не-72 законную порубку деревьев, а также несанкционированное использование — иных ресурсов леса; 2) за нарушение установленного режима целых лесных участков [2, с. 259-270]. Пожалуй, основной особенностью конструирования института ответственности за лесонарушения в данном Кодексе было то, что одна и та же санкция применялась ко многим проступкам, совершаемых в лесах.
Так, например, ст. 572 вводила санкции: за порубки в защитных лесах до утверждения там планов лесного хозяйства; за порубки в любых лесах с нарушением лесохозяйственного плана; за выкорчевывание корней и пней в защитных лесах, если запрет на это также содержался в плане лесного хозяйства; за производство опустошительной рубки в лесах всех видов по-
оо ^
о
сд
гд
сле того, как Лесоохранительным комитетом было постановлено такую рубку прекратить или приостановить. К ответственности по этой статье привлекались, как правило, лесовладельцы за нарушения в принадлежавших им лесах.
В случае нарушения ст. 572 впервые виновные лица подвергались сравнительно мягкому взысканию с них денежной стоимости срубленного леса, которая определялась исходя из местной лесной таксы, установленной ведомством Главного управления землеустройства и земледелия для леса низшего по уезду разряда. В области Войска Донского в таких случаях применялась войсковая такса, определенная для леса низшего разряда по округу. Если же перечисленные правонарушения совершались два и более раз, то е во всех последующих случаях виновные подвергались двойному денежному 8 взысканию. Кроме того, незаконно срубленный лес, а также выкорчеван-
ные пни и корни подлежали конфискации, а при невозможности таковой е
виновный должен был уплатить в казну их полную стоимость. Более того, если правонарушитель привлекался к ответственности уже после того, как он успел использовать или продать незаконно добытую древесину, он сразу уплачивал ее двойную стоимость, а при повторном совершении проступка в аналогичных условиях — тройную [9, с. 214—215].
Статья 576 те же санкции налагала за рубку деревьев в лесах, состоявших под надзором казенного управления в майоратных имениях Царства Польского, а также в ленных и поиезуитских лесах западных губерний при о нарушении утвержденных лесохозяйственных планов в количестве сру-
ГО о
бленных деревьев или местах, где порубка этими планами была запрещена. а Щ
го
Статья 577 отсылала к тем же санкциям в случае незаконной порубки в на- § д
рушение правил, установленных для лесов, обремененных крестьянскими ° 8
сервитутами в польских губерниях, а также в тех случаях, когда порубка р о
деревьев в указанных лесах была прямо запрещена крестьянскими учреж- 8 °
дениями или соединенными присутствиями соответствующего лесоохра- К О
нительного комитета и местного губернского присутствия по крестьянским й С
делам [9, с. 215]. М О
Статья 573 дополняла эти меры ответственности добавочными
циями в тех случаях, когда помимо неправильно вырубленного леса вино- 8 а вный занимался еще и расчисткой леса или обращением лесной площади
в иной вид угодий. Такая деятельность была запрещена в защитных лесах 73
совершенно, а в иных лесах в том случае, когда Лесной комитет прямо за- -
прещал это надлежаще объявленным постановлением. В указанных случаях
виновный также отвечал за незаконно вырубленный лес по предыдущей ®
статье Устава о наказаниях, а также подвергался денежному взысканию по ^
5 рублей за каждые 100 квадратных сажен леса, незаконно обращенного в |
иной вид угодий. При этом согласно примечанию 1 к ст. 578, расчищен- | ные лесные площади менее 100 квадратных сажен считались за полную сотню квадратных сажен. Такое наказание, согласно ст. 576, полагалось за расчистку лесной почвы с целью ее обращения в иной вид угодий в лесах майоратных имений в Польше, находившихся под казенным надзором, а
а:
также в ленных и поиезуитских лесах во всех западных губерниях. Таким образом, эти леса приравнивались данной нормой к лесам защитным.
Близкая по смыслу этой мере ст. 574 предусматривала ответственность за расчистку или обращение в другой вид угодий лесов, не признанных защитными, по всей России при отсутствии на это разрешения со стороны Лесоохранительного комитета или с нарушением ограничений, предусмотренных таким разрешением. С виновных взыскивалось от 50 копеек до 5 рублей за каждую сотню квадратных сажен леса, незаконно обращенного в иной вид угодий. Аналогичные наказания вменялись ст. 577 за расчистку лесных почв в защитных и во всех иных лесах Царства Польского, если данные леса были обременены крестьянскими сервиту-тами и действовавший режим этих лесов прямо устанавливал запрет на расчистку лесных участков.
За противозаконный выпас скота в лесах ст. 575 налагала денежное взыскание по таксе за потравы (в соответствии со ст. 166 Устава сельского хозяйства) в расчете на каждую голову скота, выпущенного в лес. Данному наказанию подлежали не только собственники животных, но и сами лесовладельцы, если недозволенная пастьба скота в их лесах производилась с их согласия. В случае невозможности установить точное число голов пасшегося в лесу ^ скота взыскание назначалось в размере не более 10 рублей. Эта последняя санкция полагалась и за запрещенный сбор лесной подстилки, а также за иные недозволенные побочные пользования в защитных лесах. Данная норма § ст. 577 распространялась и на леса, обремененные крестьянскими сервиту-
2 тами, в Царстве Польском.
Статья 578 предусматривала ответственность лесовладельцев за самоволь-< ное использование лесной почвы для сельскохозяйственных нужд дольше ^ срока, определенного для этого Лесоохранительным комитетом, за что по-^ лагалось денежное взыскание в размере от 50 копеек до 1 рубля за каждые о 100 квадратных сажен такой незаконно используемой почвы [9, с. 215]. к Таким образом, мы видим, что субъектами лесонарушений, предусмо-т тренных всеми статьями данной главы Устава о наказаниях, являлись ш прежде всего сами лесовладельцы. Согласно примечанию 2 к ст. 578, к ответственности могли привлекаться вместо лесовладельцев также лица, которым последние доверили право распоряжения своим лесом. Примечание 4 74 к ст. 578 гласило, что ответственность за незаконную рубку деревьев, корчевку пней и корней, расчистку леса с целью обращения лесных земель в иной вид угодий (ст. 572-574) несли также третьи лица-правонарушители, ?2 которые совершали эти деяния без ведома лесовладельцев, заранее при этом ° зная, что такие виды лесопользования в этих лесах законом запрещены. ёд В случае осуществления незаконной порубки или корчевания в чужом лесу виновные обычно привлекались к ответственности по нормам гл. 13 Устава о наказаниях — «О проступках против чужой собственности» [4, с. 33]. Однако при заведомом совершении таких правонарушений там, где данные рубки и корчевания были воспрещены даже самим лесовладельцам, виновные третьи лица, независимо от наказания за самовольное похищение или повреждение чужого леса, привлекались также к ответственности по
ст. 572—574 Устава о наказаниях. Тем не менее вместо изъятия у них незаконно добытых лесных ресурсов (которые в этом случае подлежали возврату лесовладельцам) с них всякий раз взыскивалась полная их стоимость [9, с. 215-216].
Примечание 3 к ст. 578 гласило, что если рассмотренные выше правонарушения были допущены чинами лесной стражи в лесах, которые состояли в заведывании или под надзором казенных управлений или удельного ведомства, виновные, в том чиновники, несли уголовную ответственность уже по Уложению о наказаниях (в соответствии с правилами, изложенными в примечаниях к ст. 830 и 8302) [8, с. 80].
Лейтмотивом рассмотренных здесь норм Устава о наказаниях была по- е пытка государства воспрепятствовать расточительному использованию лесов о8 прежде всего со стороны самих лесовладельцев. Возникновение института У ответственности последних за нарушение закона в их собственных лесах е свидетельствует о зрелом представлении законодателя о лесных ресурсах Я как об общественно значимой ценности вне зависимости от их формы соб- а ственности. На этом этапе лес охранялся правом Российской империи уже не просто как чье-то имущество, а как природный ресурс, ответственность "О за сохранность и рациональное использование которого несли не только у третьи лица-правонарушители, но и сами лесовладельцы. 8
ш -о
Список литературы: о Т
1. Ефимова, В.В. Правовое регулирование охраны лесов в Российской империи о Ш
в 1-й трети XIX в.: закон и практика (на примере Европейского Севера) // Правовые го °
проблемы использования и охраны лесов и повышение лесного потенциала России: » 1
0 9
сб. ст. междунар. науч.-практ. конф. — Петрозаводск, 2013. — С. 38-67.
2. Иванова, Ж. Виды и основания ответственности за нарушения лесного за- ш § конодательства России XIX века // Право и жизнь. — 2003. — № 61. — С. 258-272. 0 О
3. Молчанов, Б.А. Виды и основания ответственности за нарушения лесного 8 ° законодательства России XIX в. // Актуальные проблемы правовой науки: сб.
тр. юрид. фак-та. Вып. 1. — Архангельск, 2000. — С. 50-62. оЗ
4. Молчанов, Б.А. О судопроизводстве по делам о лесных порубках, поджогах и зр других нарушениях лесных законов России XIX в. // Актуальные проблемы правовой 1 §, науки: сб. науч. тр. юрид. фак-та. Вып. 1. — Архангельск, 2000. — С. 33-41. 8 0
5. Навасардова, Э.С. Кодификация лесного законодательства России в XIX в. // 3 ш Общество и право. — 2009. — № 4. — С. 13-17.
6. Навасардова, Э.С. Ответственность за лесонарушения по законодательству 75 Российской империи начала XX в. // Общество и право. — 2009. — № 4. — С. 89-93. -
7. Тяпкин, М.О. Преследование нарушений лесного устава в административном порядке в середине XIX - начале ХХ вв. (на примере Томской области) // Юридическая ^
наука: Проблемы и перспективы развития (региональный аспект): матер. междуна-
Е
родной науч.-практ. конф.: в 2 т. — Великий Новгород, 2006. — Т. 1. — С. 106-108. |
8. Уложение о наказаниях // Свод законов Российской империи. Издание неофи- | циальное в пяти книгах / под ред. И.Д. Мордухай-Болтовского. Книга пятая (Т. I XIII-XV). — СПб., 1912. С. 1-202.
9. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями // Свод законов Российской империи. Издание неофициальное в пяти книгах / под ред. И.Д. Мордухай-Болтовского. Книга пятая (Т. XIII-XV). — СПб., 1912. — С. 203-234.
