CC BY
36
\ КОНКУРЕНТНАЯ СРЕДА \
Лесные поляны
За объявлением заградительных пошлин (до 80%) на экспорт отечественного круглого леса последовал кризис, затем приостановка роста пошлин и передел рынков сбыта. О ситуации в лесной отрасли рассказывает Зарэ Арутюнян, президент холдинга RFP Group, в который входит крупнейшее дальневосточное лесопромышленное предприятие ОАО «Дальлеспром».
к масштабному лесопилению. В результате наши перерабатывающие мощности работают уже на уровне в миллион кубометров в год по входящему сырью. В прошлом году мы произвели 230 тыс. куб. м пиломатериалов, в этом — 650 тыс., в следующем, надеемся, будет еще больше. И наша экономика показывает, что это не просто рентабельно, но выгодно при любых таможенных условиях. То же самое вам, уверен, скажут в «Тернейлесе», «Аркаиме», «Бизнес-маркетинге» и других компаниях. Потому что мы не экономим на пошлинах, а зарабатываем деньги на разнице цен сырья и переработанной продукции.
— А среднему лесопромышленному бизнесу это так же выгодно?
— Нет. Потому что построить серьезные перерабатывающие мощности может только крупная компания. Во-первых, необходимо иметь как минимум миллион и более кубометров круглого леса в качестве входящего сырья, чтобы сама переработка была экономически эффективной. Во-вторых, переработка эта должна быть комплексной — полного цикла. После нее не может оставаться свободного круглого леса или отходов. А это означает строительство
Виктор ИЛИН
Зарэ АРУТЮНЯН
родился в Ереване в 1963 году. С отличием окончил факультет радиофизики и электроники Ереванского государственного университета. В холдинг RFP Group приглашен в 2007 году на должность руководителя проектов, в 2008 году становится председателем совета директоров.
Переработка неизбежна
— Какие результаты лесная отрасль получила от столь непоследовательной госполитики в сфере управления лесным хозяйством?
— Отрасль работает в рамках госрегулирования, и таможенный аспект здесь — один из ключевых. Задумка — за счет повышения пошлин стимулировать переработку в России — очень правильная. Мы изначально являлись сторонниками этого решения. Потому что отрасль очень сильно сегментирована и раздроблена. В ней работает три вида компаний: крупные холдинги, мелкий-средний бизнес и нелегальный. На Дальнем Востоке в числе крупных игроков — компании «Дальлеспром», «Тернейлес», «Римбунан Хиджао», «Аркаим», «Бизнес-маркетинг», Ше-леховский леспромхоз и др. Большинство из них задолго до экономического кризиса имели в планах проекты по глубокой переработке древесины. Пошлины этот процесс только подстегнули.
И сегодня я могу сказать больше: переработка сама по себе для нас — крупных компаний — экономически эффективна, причем при любой ставке пошлин — нулевой или стопроцентной.
ОАО «Дальлеспром» является, наверное, одним из самых крупных лесопереработчиков на Дальнем Востоке. Начинали мы с проекта малого лесопиления, потом перешли
£ >
-ч V - < '
66 прямые инвестиции / № 12 (116) 2011
.-Я
ш
не одного, а сразу нескольких, связанных между собой заводов. Плюс нужен человеческий ресурс, люди, которые в состоянии грамотно построить, а затем эффективно управлять производством. И разумеется, все это требует огромных финансовых вливаний, которые окупятся не на следующий день, а через три-пять лет. На подобные проекты способны только крупные компании. И никакие заградительные пошлины не будут стимулировать мелкие предприятия к глубокой переработке. Потому что у них нет всего этого: сырья, финансового и человеческого ресурса.
Передел, но не тот
— Поэтому и предполагалось, что заградительные пошлины приведут к укрупнению в лесной промышленности, к углублению переработки, к изменению структуры экспорта. А в результате?
— Получилось так, что пошлины в начале подстегнули все эти процессы, а затем на половине пути государство остановилось. В результате остался 25%-ный уровень, и это самый плохой, я считаю, сценарий развития. Потому что, с одной стороны, такие пошлины отвлекают финансовые ресурсы у компаний, которые активно строят перерабатывающие мощности. Мы ведь платим десятки миллионов долларов вместо того, чтобы вложить их в производство и отдавать в бюджет те же самые суммы, но только уже в виде налога на возросшую прибыль. С другой стороны, 25%-ный барьер не является стимулом для средних и мелких компаний к каким-то изменениям. Кто-то из них как работал, так и работает легально, но большинство по-прежнему рубят лес «по-черному» и занимаются демпингом, разрушая рынки сбыта.
Самое главное — не произошло укрупнения компаний и консолидации сырьевой базы, на которую многие рассчитывали в начале этих реформ. Поэтому в России у крупных проектов глубокой лесопереработки нарастает дефицит лесосырьевой базы.
У нас большая компания, мы имеем 4,5 млн куб. м леса, производим 2,1 млн куб. м кругляка, и нам этого не хватает, как и другим крупным дальневосточным предприятиям. Но консолидировать сырьевую базу мы не можем. Так как мелкие и средние компании все так же, пусть неэффективно, но работают. Консолидация — это закон развития, через него прошла вся мировая лесная, угольная, нефтяная промышленность, чтобы достичь эффективного производства. Это не чьи-то амбиции, а экономическая необходимость.
Самый печальный результат того, что мы остановились на половине пути при введении заградительных пошлин, — Россия потеряла многие рынки сбыта. Например, дальневосточные компании потеряли японский рынок, который потреблял 2,5-3 млн куб. м нашего круглого леса (это $3-4 млрд выручки ежегодно). Он переориентировался на Австралию, Канаду и Северную Америку. Доходы отечественных производителей и налоги в результате ушли в другие страны. Нас спасает только растущий спрос на древесину в Китае. Мы переориентировались на этого монопокупателя со всеми его плюсами и минусами.
Топор дровосека
— Что мешает современному лесопромышленному бизнесу развиваться в стратегическом плане?
— Кризис — это общеэкономическая объективная ситуация. Мешают же долгосрочному развитию непоследовательная, порой мало предсказуемая политика нашего государства, его пассивное отношение к действительно стратегическим проблемам отрасли и откровенно безобразные действия отдельных органов власти.
По поводу последнего приведу простой пример. В августе прошлого года Президент РФ дал распоряжение разобраться с криминогенной ситуацией в лесной отрасли Приморского края. МВД РФ создало по этому поводу
прямые инвестиции / № 12 (116) 2011 67
\ КОНКУРЕНТНАЯ СРЕДА \
25%-ный уровень пошлин на экспорт кругляка — это самый плохой сценарий развития лесной отрасли.-
рабочую группу, которая высадилась в Приморье. Мы решили: наконец-то наши мучения закончатся — «черных» лесорубов искоренят.
Группа походила по Приморью, прошла мимо «черных» лесорубов, мимо бандитов и многочисленных нарушений местных властей, но нашла крупных легальных лесопроиз-водителей: нашу компанию и «Тернейлес». Начались аресты круглого леса, выемка документов и прочие «маски-шоу». И на плечах московской милиции в регион зашли фирмы-однодневки, пытающиеся мгновенно реализовать конфискат. Пришлось оперативно обращаться в суды и там защищать свое имущество. Тем временем возбудили уголовные дела. Тут же отрапортовали о них президенту, мол, нашли контрабанду... Все это продолжалось до весны текущего года. Ревизоры уехали, и все дела тут же развалились, потому что их, по сути, никогда и не было.
Итог: поручение президента «выполнено», деньги налогоплательщиков потрачены в безумном количестве. В работу крупных холдингов внесли, сколько смогли, беспорядок. Зато частное охранное предприятие сколько ловило «черных» лесорубов на наших делянках, столько ловит и по сей день. Все так же мы передаем этих браконьеров и их технику в правоохранительные органы. Точно
RFP GRouP — один из ведущих лесопромышленных холдингов России, создан в 2004 году в результате объединения ведущих лесозаготовительных предприятий Дальнего Востока и одной из крупнейших судоходных компаний Хабаровского края (Амурское пароходство). RFP Group управляет лесным бизнесом, включающим заготовку древесины, деревообработку, продажу и доставкулесопродукции в страны Азиатско-Тихоокеанского региона, а также логистическим комплексом, включающим грузовые, пассажирские перевозки и стивидорные услуги на морских и речных маршрутах Дальневосточного региона. На предприятиях холдинга, расположенных в Хабаровском крае, Амурской области и Приморском крае, работают более 6 тыс. человек. С 2008 года ОАО «Дальлеспром», входящий в структуру RFP Group, реализует проект по созданию Дальневосточного центра глубокой переработки древесины. Первая часть производственного комплекса — проект под названием «Организация производства лущеного шпо-
на» в г. Амурске Хабаровского края — получила государственное признание и статус приоритетного инвестпроекта в области освоения лесов. Строительство Центра осуществляется в несколько этапов. До 2013 года будут созданы производственные мощности заводов по выпуску лущеного шпона (300 тыс. куб. м в год), сухих пиломатериалов (230 тыс. куб. м), плит МДФ (300 тыс. куб. м). Общий объем потребления сырья предприятиями RFP Group в Амурске на первом этапе составит 2 млн куб. м. До 2018 года запланировано увеличение созданных мощностей, а также предусмотрено создание ЦКК с ежегодным объемом выпуска 700 тыс. т целлюлозы. В этот период совокупный объем переработки древесины превысит 6 млн куб. м. Согласно последней финансовой оценке, общий объем инвестиций в создание заводов по производству шпона, сухих пиломатериалов и плит МДФ в рамках Дальневосточного центра глубокой переработки древесины превысит $375 млн.
так же, как и год-два назад, их отпускают, и эта техника, эти люди спустя неделю опять «работают» на наших делянках.
— В таком случае, каких мер вы ждете от государства?
— Государство может помочь крупным компаниям приращивать лесосырьевую базу, вкладывая средства в развитие дорожной инфраструктуры.
Потому что на сегодня наш лес географически и экономически недоступен. Государство должно построить дороги, мы даже не имеем право этого делать.
Например, мы недавно просчитали стоимость освоения лесоресурсов в Тугуро-Чумиканском районе Хабаровского края — $72 млн. Могли бы вложить эти средства в строительство складов, заготовительную технику, подготовить и завезти людей. То есть готовы сделать этот актив экономически доступным, вовлечь его в хозяйственную деятельность региона, создать рабочие места, обеспечить людей доходами, а бюджеты налогами. Но сделать этого не можем — нет географической доступности, не хватает порядка 70 км дорог по двум регионам — Амурской области и Хабаровскому краю. Такие же проблемы испытывают при реализации своих проектов, в том числе и глубокой переработки, большинство крупных компаний региона.
Требуется проводник
— Сейчас обсуждаются проекты по привлечению в отрасль иностранных игроков — от передачи им в аренду лесоплощадей до совместных предприятий (КНР, Корея). Как это отразится на отечественных производителях? Неужели они не способны самостоятельно эффективно осваивать наши лесные ресурсы?
— Для нашего холдинга 2009 год был очень богат на общение с крупными иностранными холдингами (японскими, китайскими, канадскими, малазийскими, индонезийскими), желающими наладить партнерские отношения в лесной отрасли. Эти компании стоят на рынке каждая по нескольку миллиардов долларов. У них есть финансовые, технологические и интеллектуальные ресурсы, огромный опыт реализации крупных проектов в лесной отрасли. Но они обращаются к нам. Потому что ни один серьезный иностранный игрок не придет в Россию работать без такого серьезного местного партнера. Когда ты выходишь работать на чужую территорию, тебе нужен партнер, который разбирается в местном рынке, понимает местную бюрократию, имеет административный, интеллектуальный и кадровый ресурс.
А все разговоры о том, что самостоятельно придет крупный иностранный игрок в отрасль и что-то сделает, я считаю несерьезными. Могут попытаться зайти спекулянты, временщики, но не более. Они не купят у нас сколько-нибудь серьезный лесной ресурс. Если бы он был, мы бы его уже сами купили. Мы, я имею в виду, — отечественные профессиональные игроки этого рынка, которые на нем давно работают и прекрасно его знают.
Здесь должен быть продуманный подход. С компаниями, которые готовы в наших проектах участвовать
68 прямые инвестиции / № 12 (116) 2011
\ РЕАЛЬНЫЙ СЕКТОР \
Российские власти неоднократно заявляли о принципиальном решении перейти от экспорта кругляка к развитию деревопереработки внутри страны. Для реализации этой стратегии началось повышение пошлин на экспорт необработанной древесины с 1 июля 2007 года, когда ставка возросла с 6,5 до 20% к таможенной стоимости (но не менее 10 евро за кубометр). Сейчас экспортные пошлины составляют 25% от таможенной стоимости, но не менее 15 евро за кубометр. С 2009 года пошлины на необработанную древесину планировалось повысить до 50 евро за кубометр, а с января 2011 года их размер должен составить 80% от таможенной стоимости (но не менее 50 евро за кубометр), что фактически закроет российский экспорт необработанного леса. Но в 2009 году был объявлен мора торий на повышение пошлин, действие которого продлено в 2010-2011 годах.
Государство деньгами, чтобы затем заработать, например при раз-
может помочь мещении IPO, мы не ведем переговоры принципиально.
крупным У нас нет интереса к иностранному финансированию,
компаниям но зато есть — к технологическим и интеллектуальным
приращивать разработкам, к помощи по выводу нашей продукции
лесосырьевую на иностранные рынки, тем же образом — на плечах
базу, вкладывая своего партнера. Такой подход в международном лесном
средства в до- бизнесе точно может сработать.
рожную инфра- — На чем сегодня держится экономика предприя-
структуру. тий вашего холдинга и успешна ли она?
PHOTOXPRESS
— Мы вкладывали средства в покупку активов (лесосырьевую
базу в том числе), понимая потенциал и место их в стратегии группы. И до сих пор ни в одном случае не ошиблись. Другое направление наших инвестиций — техническое перевооружение этих самых активов. Если эти два направления сходятся, получается экономический эффект. Например, когда мы покупали Де-Кастринский леспромхоз, компания была убыточной, имела коммерческие долги, долги по налогам и перед рабочими в десятки миллионов рублей. Мы разработали инвестпро-грамму, предусматривающую увеличение лесозаготовки. Инвестировали $10 млн — купили технику, обучили людей и включили их в работу. Сейчас Де-Кастри нам дает $10 млн в год прибыли по EBITDA (прибыль до вычета расходов по уплате налогов, процентов и начисленной амортизации. — Ред.). И таких примеров несколько.
То же самое и с переработкой. Вложения, которые мы делали в проект масштабного лесопиления (начиная с 2008 года и заканчивая 2010-м), уже в этом году окупили себя — то есть всего за два-три года.
Сейчас занимаемся глубокой переработкой: на Амурской площадке строим шпоновый завод, планируем — лесопильный и реконструкцию Амурского ДОКа. Цель — в два раза увеличить производство ДСП, снизить при этом себестоимость и улучшить качество. Это все та же самая, обреченная на успех, стратегия. Ее результат — чистая прибыль, которая удваивается каждый год.
\ РЕАЛЬНЫЙ СЕКТОР \
прямые инвестиции / № 12 (116) 2011 69
