CC BY
15
ИЗ ИСТОРИИ ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ
DOI: 10.30842^^230690152679
Л. Д. Бондарь
СПб филиал Архива РАН, Санкт-Петербург, Россия. L007@list.ru
А. В.Зорин
Институт восточных рукописей РАН, Санкт-Петербург, Россия. kawi@yandex.ru
ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ ДАНИЭЛЯ ГОТЛИБА МЕССЕРШМИДТА (1685-1735): методика работы по сбору и обработке языкового материала1
Первый ученый-исследователь Сибири Даниэль Готлиб Мессер-шмидт (1685-1735) осуществлял сбор языкового материала на протяжении всего пребывания в сибирской экспедиции. Записи Д. Г. Мессершмидта нельзя назвать собственно лексикографическими, но ценность собранных им словарных материалов заключается в том, что они содержат данные о языках тех народов, с представителями которых исследователь встретился во время своего сибирского путешествия, в начале XVШ в. Д. Г. Мессершмидт выработал продуктивную методику сбора достоверных сведений о лексике с определенной, интересующей его семантикой. При этом методика записи слов бесписьменных и письменных языков имела только одно принципиальное различие: во втором случае Д. Г. Мессершмидту требовалось тратить немало времени и сил на освоение соответствующих письменных систем. В остальном же алгоритм действий был тот же самый. Лексика предварительно фиксировалась в виде рабочих записей: в случае бесписьменного языка они делались самим путешественником на слух посредством латинской транскрипции (с добавлением эквивалентов на латинском, а также немецком языке); в случае письменных языков лексику записывали информанты, после чего Д. Г. Мессершмидт обрабатывал материал. Предварительные (рабочие) записи являются при этом также ценным источником информации.
Ключевые слова: Даниэль Готлиб Мессершмидт, словники, лексикографические занятия, методика сбора материала, языки народов Сибири и Центральной Азии.
1 Работа выполнена в рамках проекта РФФИ № 20-011-42006
L. D. Bondar
SPb Branch of the Archive of RAS, St. Petersburg, Russia. L007@list.ru
A. V. Zorin
Institute of Oriental Manuscripts of RAS, St. Petersburg, Russia. kawi@yandex.ru
Lexicographic studies by Daniel Gottlieb Messerschmidt (1685-1735): methods of collecting and processing language material
The first scientific explorer of Siberia Daniel Gottlieb Messerschmidt (1685-1735) collected language material during his entire Siberian expedition. D. G. Messerschmidt's studies of vocabulary material cannot be called properly lexicographic, and they exerted almost no influence on the development of lexicography, mostly because they remained practically unknown to the academia for a long time. However, the traveler's records present valuable data on the languages of the peoples whose representatives Messerschmidt met during his journey through Siberia in the early 18th century. Messerschmidt developed a productive method of collecting reliable information about the words of certain semantic fields he was interested in. Dealing with non-written and written languages, his method had only one fundamental difference: in the second case, Messerschmidt needed to spend a lot of time and efforts on mastering the corresponding writing systems. As for the rest, the algorithm of actions was the same. First, draft vocabularies were compiled: in the case of non-written languages, they were made by the traveler himself by means of Latin transcription (with the addition of equivalents in Latin as well as German); in the case of written languages, they were recorded by his informants, and afterwards D. G. Messerschmidt processed the lexical material. Draft records also serve as valuable sources of information.
Keywords: Daniel Gottlieb Messerschmidt, vocabularies, lexicographic studies, methods of collecting material, languages of the peoples of Siberia and Central Asia.
Специальный интерес к лексикографической стороне деятельности первого ученого — исследователя Сибири Даниэля Готлиба Мессершмидта (Daniel Gottlieb Messerschmidt; 16851835) обозначился только в последние годы, хотя о наличии словарных материалов в путевом дневнике ученого писала уже автор первой отечественной монографии, посвященной Д. Г. Мессершмидту, М. Г. Новлянская (Novlyanskaya 1970), а, пожалуй, первым, кто привлек внимание к Д. Г. Мессершмидту как языковеду был Петр Симон Паллас (Peter Simon Pallas; 1767-1810). Он изучил научное наследие своего предшественника и опубликовал фрагменты его путевого дневника, продемонстрировав всю многогранность его научных занятий (Pallas 1782: 97-158). Наряду с публикациями, посвященными занятиям по сбору языкового материала (Manaster Ramer, Sidwell:
1997; Bondar, Bischoff 2013; Manaster Ramer, Bondar 2018; Bondar 2020; Bondar, Ponikarovskaya 2021; Bondar, Smirnov 2021; Sizova 2021a; Sizova 2021b; Bondar, Sizova 2022), предприняты издания самого словарного материала2.
Занятия Д. Г. Мессершмидта, связанные с записью словарного материала, нельзя назвать собственно лексикографическими, и на развитие лексикографии они почти не оказали влияния, хотя бы потому, что, по известным причинам (см. об этом: Tunkina, Savinov 2017: 55-66), оставались практически неизвестными научным кругам не только в Европе3.
2 Словники представлены, главным образом, в путевом дневнике Д. Г. Мессершмидта (кроме одной самостоятельной рукописи, см. (Бондарь, Смирнов)). Дневник сохранился в виде пяти объемных тетрадей, переплетенных в телячью кожу (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 1-5). В берлинское издание вошла большая часть словников из дневника (Messerschmidt 1962-1977). Часть лексических записей, отраженных в берлинском издании, опубликована также в переведенном на русский язык фрагменте дневника. охватывающем период с 16 июня
1723 г. по 19 декабря 1723 г. (Chivtayev 2018); в этом издании, однако, лексикографическая система Д. Г. Мессершмидта представлена с искажениями. Аналогичное же издание перевода фрагментов дневника, предпринятое в Красноярске в 2021 г. (Bykonya etc. 2021), вовсе не отражает лексикографической системы Д. Г. Мессершмидта и не может быть использовано в научных целях. Небольшой якутский словник (с сохранением оригинальной структуры, представленной в дневнике) находится среди иркутских записей Д. Г. Мессершмидта
1724 г., изданных в русском переводе в 2021 г. (Chivtayev, Bondar 2021). Научное издание удмуртского словника Д. Г. Мессершмидта было предпринято В. В. Напольских (Napolskikh 2001). Наконец, недавно была осуществлена научная публикация трех восточных словников (двух монгольских и тибетского), которые были размещены Д. Г. Мессершмидтом на полях его путевого дневника (Sizova, Zorin, Bondar 2021). В настоящее время идет работа над введением в научный оборот индийских словников из наследия немецкого ученого; их первичный анализ см. (Zorin, Ivanov (in print)).
Вместе с тем нельзя исключать влияния Д. Г. Мессершмидта на лексикографическое творчество П. С. Палласа, бывшего, среди прочего, издателем известного многоязычного словаря (Pallas 1787-1789), включившего в себя почти три сотни словарных единиц, переведенных в общей сложности на две сотни языков (европейских и азиатских). Словарь организован по тематическим разделам. Эта методика подхода к лексике могла быть позаимствована не только, как это принято считать, у Логина Ивановича Бакмейстера (Hartwig Ludwig Christian Bacmeister; 1730-1806), но и у Д. Г. Мессершмидта. П. С. Паллас хорошо знал материалы своего предшественника, постоянно ссылался на его данные в своих естественнонаучных описаниях
Словарные материалы Д. Г. Мессершмидта не стали вкладом в развитие лексикографии, но содержат ценные данные о языках начала XVIII в. тех народов, с представителями которых исследователь встретился во время своего сибирского путешествия4. Один из вопросов, позволяющих оценить точность и достоверность представленных Д. Г. Мессершмидтом данных, касается методики его работы с языковым материалом.
Прежде всего, мы располагаем данными об информантах Д. Г. Мессершмидта, представленными в его путевом дневнике (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 1-5). Часто они обозначены собирательно: «Tattaren»5, «Ostiacken» или (безлично) «wurden Vocabula gesagt» («были названы слова»). Очевидно, что в таких случаях проводился коллективный опрос, и это были данные, полученные в местах массового проживания того или иного народа.
Вместе с тем отдельные словники были записаны от конкретных респондентов. Часто бывало так, что путешественнику встречались представители тех или иных народностей, оказавшиеся по какой-либо причине вне аутентичной языковой среды; Д. Г. Мессершмидт не упускал подобных случаев и записывал слова.
Так, во время пребывания в Красноярске в марте 1722 г. путешественник имел возможность несколько дней (с 6 по 11 марта) заниматься со «старым калмыцким переводчиком» Степаном, от которого были получены записи слов, частично представленные в дневнике 6 . Там же, в Красноярске,
и вслед за Д. Г. Мессершмидтом стал приводить наименования видов не только на классических и наиболее распространенных европейских языках, но и на языках местных сибирских народов, что впервые стал делать именно Д. Г. Мессершмидт.
4 Помимо лексического материала в записях Д. Г. Мессершмидта можно встретить отдельные данные о грамматике, а также об особенностях графики письменных языков.
5 Рукописи Д. Г. Мессершмидта, написанные на немецком языке, содержат большое число иноязычных вкраплений, передача которых на письме графически отличалась от записи немецких (и в целом германских) лексем: немецкий текст записывался готической скорописью (т. н. куррентом), прочий (включая транскрипцию полученного словарного материала) — латиницей. При цитировании оригинального текста в нашей статье записи, сделанные латиницей, будут выделяться курсивом.
6 В то время дневник вел спутник Д. Г. Мессершмидта Филипп Иоганн Страленберг (Philipp Iohann von Strahlenberg; 1676-1747), который записал в дневнике два десятка калмыцких слов (SPbB
Д. Г. Мессершмидт имел возможность поработать с информантом — носителем языка коми, о чем имеется запись в рукописи Д. Г. Мессершмидта, представляющей собой единственный сохранившийся образец самостоятельной словарной подборки с авторским названием «Vocabularium polyglotton Tattaricum adornatum a Daniele Gottlieb Messerschmidt Med. D. in itineribus per Sibiriam et circumjacentem Tattariam Magnam» («Многоязычный татарский словарь, подготовленный Даниэлем Готлибом Мессершмидтом, доктором медицины, в путешествиях по Сибири и прилегающей Великой Татарии»): «Следующие пермяцкие (Permeckische) слова я получил от одного пермяка, который умел писать и читать, в Красноярске 2 апреля 1722 г.». Тогда было записано около 200 слов (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 35: 12 rev.-16).
12 июня 1723 г. Д. Г. Мессершмидт, прибыв в остяцкое поселение и записав образцы местного наречия, получил дополнительную языковую информацию: «Среди этих остяков находился инородец, отец которого переселился сюда с Оби, у которого был свой, отличающийся язык, так что енисейские остяки, которые называли себя Deng-Ostiack или Deng, совсем не могли его понимать». Этого информанта Д. Г. Мессершмидт называл «Laack-Ostiack»» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 101). 16 июня 1723 г. Д. Г. Мессершмидта посетил самоед, «который себя и свой народ называл не Samojed, а Taugy-Samodin»; от него путешественник также получил обширный словник (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 104 rev.-105). 17 июня 1723 г. Д. Г. Мессер-шмидт потратил полдня на общение с тунгусом «из тех, что живут на Нижней Тунгуске», опрашивая его по поводу языка (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 105 rev.-106 rev.). 21 августа 1723 г. более четырех десятков наименований птиц также дал один информант («mein Tunguse» — «мой тунгус») (SPbB
ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 1: 119-120 rev.), однако есть основания предполагать, что самим Д. Г. Мессершмидтом был записан более обширный словник, который, очевидно, не сохранился (Bondar [2022]). Еще находясь в Тобольске, Д. Г. Мессершмидт близко познакомился с ойратским (калмыцким) письмом. К IV рапорту от 25 июня 1720 г. был приложен лист с ойратским алфавитом (названным здесь монгольским — «Alphabeti Mungalici Schema») и пояснениями относительно основных принципов этого письма (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 36: 23-23 rev.); документ опубликован в (Sizova, Zorin, Bondar 2022: fig. 1-2).
ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 158); 23 ноября 1723 г. вновь был опрошен один местный житель («ein Tunguse») (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 272 rev.-273).
Во время зимовки в Иркутске в 1724 г. Д. Г. Мессершмидт смог получить сведения об отдельных языках, с носителями которых ему не довелось пообщаться в местах их постоянного проживания. Так, 4 февраля 1724 г. путешественника посетил «один русский, <...> который родился около Якутского», сообщивший некоторую лексику (главным образом, названия животных и птиц); Д. Г. Мессершмидт назвал этот язык «Jakùt-Tattarische» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 28-29).
Ранее в публикациях отмечалось, что большой массив записанной от местного населения лексики представляет собой специальная ботаническая и зоологическая (прежде всего, орнитологическая) номенклатура (Bondar, Ponykarovskaya 2021), в связи с чем возникает вопрос о методике сбора этого специфического языкового материала. Очевидно, что сбор такой специальной терминологии не мог осуществляться только путем устного опроса, без использования визуальных методов; наибольшее количество названий было получено при помощи образцов, представленных de visu. Таковыми могли быть либо воочию наблюдаемые объекты фауны, флоры и т. д., либо тушки подстреленных птиц, гербарные образцы растений и т. д., либо изображения в имевшихся у Д. Г. Мессершмидта с собою книгах. Запись 15 ноября 1723 г. предлагает иллюстрацию ко второму варианту. В тот день ученый общался с тунгусскими женщинами, а в дневнике записал: «<...> я показывал им мои exuvias avium7, чтобы узнать их названия». Таким способом было записано 12 названий птиц (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 247). Более раннее сообщение, от 9 июня 1723 г., информирует, очевидно, о таком же способе. В тот день местные остяки принесли Д. Г. Мессершмидту осетра на 50 фунтов. «Я показал им несколько птиц, — рассказывает путешественник, — которых имел при себе, чтобы услышать их наименования; так, они дали мне следующие названия <...>». В
7 Очевидно, речь идет о шкурках, снятых с птиц, т. е. не набитых чучелах.
итоге было получено восемь слов (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 98)8.
Стоит отметить еще одно сообщение. Записав 26 августа 1723 г. двадцать восемь тунгусских слов, Д. Г. Мессершмидт уточнил, что он получил подтверждение для названий птиц, которые были записаны несколькими днями раньше — 21 августа; в записи же 21 августа 1723 г. Д. Г. Мессершмидт подчеркнул слова, которые были перепроверены им через новых респондентов; таких слов оказалось тридцать семь (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 158-158 rev.; 162). Это был метод работы Д. Г. Мессершмидта: так он делал, например, 11 июня 1723 г. (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 100 rev.). Под этой датой находим в записи от 15 декабря 1723 г. при посещении бурятских юрт: «<...> у меня была возможность опросить нескольких людей, никогда нельзя положиться на мнение одного или двух, а нужно опрашивать дополнительно трех-четырех человек в разное время, так как они, как и другие эти народы, обладают asiaticam fidem» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 291)9.
8 В другой раз (4 мая 1725 г.), чтобы получить от информанта, индийского купца (см. ниже), названия млекопитающих, Д. Г. Мессершмидт велел распаковать приготовленные в дорогу «exuviis quadru-pedum», чтобы показать их индийцу (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 4: 100 rev.).
9 Букв. «азиатская честность», «азиатская достоверность». Это понятие Д. Г. Мессершмидт не один раз употребил по отношению к тем информантам, кому он не мог доверять. При этом необходимо отметить, что употребление определения «азиатская» следует воспринимать в определенной степени условно; для Д. Г. Мессершмидта, не занимавшегося подобными изысканиями в Европе, возникавшие трудности воспринимались как следствия этно-географических особенностей. Еще одна проблема была описана Ф. И. Страленбергом (в связи со сбором картографического материала, завершившегося публикацией в 1734 г. его известной к арты) в его письме к И. Ф. Брейне от 30 ноября 1723 г.: «я <...> порой вынужден был заниматься нелегкими и утомительными расспросами, прежде чем удавалось что-либо узнать от местных жителей» (Bondar, Borodaev, Walravens, Zorin, Lehfeldt 2022: 87). «<...> Получить разъяснение и описание столь многих вещей не только на одном, но, при наличии десятка татарских родов, на разных наречиях (при том что из-за их необразованности из сотни находится едва ли один, который мне хоть что-то малое может ответить), заслужить расположение местного населения — все это стоило немалых расходов» (Bondar, Borodaev, Walravens, Zorin, Lehfeldt 2022: 92). Можно предполагать, что с аналогичными труд-
Известны по именам информанты письменных восточных языков, с носителями которых у Д. Г. Мессершмидта состоялся целый ряд занятий — более или менее продолжительных.
19 февраля 1724 г. Д. Г. Мессершмидт познакомился в Иркутске с одним индийским купцом из Дели, который произвел на путешественника благоприятное впечатление. Купец умел писать и читать, и Д. Г. Мессершмидт не замедлил начать с ним работу10: «Я тут же показал ему брахманское предисловие вместе с брахманскими названиями растений в Horto Malabarico, p. 1, и заметил, что некоторые из этих названий, переданных латинскими буквами, записаны не точно, и решил в другое время их с ним пройти» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 39 rev.). На следующий день, 20 февраля, начались настоящие занятия: Д. Г. Мессершмидт стал учиться письму и чтению (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 39 rev.-41).
В тот же день вечером ему представили иностранца, которого Д. Г. Мессершмидт назвал «тангутским невольником» («Tangutische Sclave»). Об этом человеке было сказано, что он долго путешествовал по Индии, был в Китае и мог говорить на семи языках, однако совсем не умел писать. В тот вечер Д. Г. Мессершмидт записал с его слов в дневнике латиницей пять «тангутских» (т. е. тибетских) слов (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 41 rev.). 28 февраля путешественник получил от «тан-гута» несколько зоологических названий, которые были записаны в дневнике как китайские. А позднее появилась приписка Д. Г. Мессершмидта: «Этот тангут был человеком не немецкой, а азиатской честности, так как все эти названия оказались ложью и фикцией» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 46). Таким образом, что это был за человек, нам остается только гадать.
Занятия же с индийским купцом, имя которого Д. Г. Мессершмидт записал как Paeraessotaemaeggyrae или Paraessótae-magyre (т. е. Парасотамагире, что, вероятно, аналогично санскр. Пурушоттамагири), приобрели регулярный характер, и Д. Г. Мессершмидт проявлял особое усердие в изучении языков (хиндустани, а также, вероятно, санскрита) и видов письма, которыми владел Парасотамагире. 21 февраля 1724 г. урок с
ностями столкнулся и Д. Г. Мессершмидт при сборе языкового материала.
10 Подробнее о личности купца и предоставленных им сведениях см. (Zorin, Ivanov (in print)).
купцом длился два часа, до 6 часов вечера, а затем «ученик» продолжил самостоятельные занятия, затянувшиеся до глубокой ночи (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 42). Причину особого усердия ученый сформулировал в записи следующего дня: «Я неустанно занимался индостанским языком («mit der hindostani-schen Sprachen»), поскольку не надеюсь, что у меня еще будет такая счастливая возможность per dies vitae» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 42). Аналогичные замечания встречаются в дневнике и в других случаях: путешественник стремился получить как можно больше информации, не упуская никаких возможностей.
23 февраля 1724 г. снова состоялось занятие с индийским учителем: сначала были упражнения в чтении, а затем ученый обратился к особенно интересовавшему его вопросу — зоологической номенклатуре. В сделанной об этом дневниковой записи находим подтверждение тому, что при сборе зоологической лексики ученый обращался также к изображениям, имевшимся в специальной литературе: «В процессе я показал ему Jonstoni Historiam naturalem avium, quadrupendum (sic!) etc.11, чтобы при помощи рисунков животных узнать их индийские названия, так что и таким способом я получил более 70 наименований» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 43 rev.).
Здесь же находим свидетельство еще одной особенности работы Д. Г. Мессершмидта с информантами: будучи вынужденным отправиться в свой дальнейший пункт назначения, путешественник пригласил индийского купца сопровождать его, получив благодаря этому возможность еще на некоторое время продолжить свои занятия по пути в Удинск, в самом Удинске и затем по дороге в Селенгинск и обратно. Занятия с индийским купцом имели место также во время второго пребывания Д. Г. Мессершмидта в Иркутске в конце весны — начале лета 1725 г.
7 марта 1724 г., в первый день пребывания в Удинске, в его поле зрения появился еще один индиец, который был писцом, а потому умел красиво и правильно писать (почерк Парасотама-гире ученому не вполне нравился), но у него имелись свои недостатки: был он, по оценке Д. Г. Мессершмидта, глуп и
11 Имеется в виду труд польско-немецкого естествоиспытателя Иоганна Йонстона (Joannes Jonstonus; 1603-1675) (Jonstonus 1655).
неотесан. И все же путешественник не мог упустить возможности поупражняться с ним в индийском письме (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 53 rev.)12.
В Селенгинске, 17 марта 1724 г., начались занятия тибетским языком, первый опыт встречи с которым оказался не совсем удачным. Некий тибетский лама, которого привел к Д. Г. Мессершмидту его слуга, готов был познакомить ученого с тибетским языком и письменностью. Д. Г. Мессершмидт не видел возможности заниматься в Селенгинске13, а потому предложил ламе поехать с ним в Удинск, но тот отказался. Все же Д. Г. Мессершмидт, вновь не желая упускать представившейся возможности, попросил его перенести на бумагу «prima elementa litterarum vel scripturae tanguticae»14 в надежде в другое время позаниматься этим самостоятельно (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 62 rev.) и смог брать у него занятия еще трижды (19, 20 и 23 марта: SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 64 rev.-68 rev.).
Регулярные занятия тибетским языком начались у Д. Г. Мессершмидта в Удинске. 14 апреля 1724 г. немецкий путешественник познакомился наконец с тем, о ком он узнал уже в Иркутске (28 февраля 1724 г.)15 — с ламой, называвшим себя Кара-банди (или Кара-мандше) (SPbB ARAS. F. 98. L. 1.
12 Несмотря на столь плодотворные занятия, их результатов в виде сводного чистового словника или какой-либо другой специальной рукописи в бумагах Д. Г. Мессершмидта, относящихся к сибирскому периоду, не сохранилось. Как и в случае с калмыцким языком, с большой долей вероятности можно предполагать, что эти результаты могут скрываться под записью в перечне имущества, составленном в июне 1725 г., где есть пункт: «Lingvo Indica, Tangutica et Mongolica Elementa M[anu]ss[crip]t[um]» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 4: 133).
13 Пребывание там было ограниченным по времени, к тому же в Селенгинске Д. Г. Мессершмидт встретился со шведским дипломатом на российской службе, бывшим также иркутским вице-губернатором Лоренцом Ланге (Lorenz Lange; 1690-е-1752), общение с которым было исключительно важно для путешественника.
14 Здесь имеются в виду два варианта тибетского письма: уставное (учен) и полууставное (умэ).
5 Источниками информации выступили Парасотамагире и «тангут-ский невольник». Это весьма примечательный факт, учитывая, что Кара-банди также выдавал себя за «тангута» (тибетца), будучи, скорее всего, этническим ойратом (Zorin 2020: 460; 2021: 326, 328).
Fl. 3: 87 rev. sqq.), который станет главным наставником Д. Г. Мессершмидта по этому языку (Zorin 2020: 460)16.
В октябре 1724 г. Д. Г. Мессершмидту представилась возможность более близкого знакомства с еще одним восточным языком, монгольским. Первые уроки во время вынужденного затянувшегося пребывания на территории китайской провинции Д. Г. Мессершмидт начал брать у представителя местной знати, по имени Мерген-тайджи (Môrgôn-Taischa) (Sizova 2021a: 336)17, однако последний не был расположен к таким занятиям и был в своих сведениях «spahrsam und circonspect» («скуп и осмотрителен») (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 266). Все же какие-то сведения Д. Г. Мессершмидту удалось у него получить; они были дополнены уже по пути из ставки в Селен-гинск, респондентом выступил один монгол из числа проводников экспедиционного отряда, который «умел писать на своем языке» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 277); как всегда, Д. Г. Мессершмидт не упустил случая этим воспользоваться и смог записать некоторые слова. Миссия монгольских проводников завершалась, и 21 октября 1724 г. Д. Г. Мессершмидт сделал в дневнике следующую запись: «Я занимался монгольским языком дальше, так как эта возможность может оказаться последней, и записал монгольские слова, которые только я мог получить от монгола18 — все по порядку здесь» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 278). В итоге был составлен первый из двух
16 Позднее Д. Г. Мессершмидт несколько раз возвращался к занятиям тибетским языком самостоятельно, в частности, приводил в порядок и систематизировал свои записи: и алфавит (16 апреля 1725), и словарь (эту работу закончил, как кажется, 15 апреля 1725 г.). Также имеется свидетельство, что он получил некоторые сведения об индийстом, тибетском и калмыцком языках еще в Данциге (ныне Гданьск) (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 39: 144; документ опубликован в (Sizova, Zorin, Bondar: fig. 11)). Следовательно, его интерес к восточным языкам появился еще в Галле, где он познакомился с идеологом немецкого духовного течения пиетизма Августом Германом Франке (August Hermann Francke; 1663-1727), который занимался организацией широких миссионерских предприятий, охватывавших также восточные народы.
17 Документ, связанный с этим монгольским аристократом, опубликован (Sizova, Zorin, Bondar 2022: fig. 13); в нем имеется написание русского варианта имени Д. Г. Мессершидта «Даниил Андреевич» средствами монгольской графики.
1 В дневнике в этом месте имеется отсылка к 20 октября, т. е. к сообщению о грамотном монголе-проводнике.
монгольских словников Ыессершмидта, который был записан на полях путевого дневника (SPbB ARAS. F. 9S. L. 1. Fl. 3: 266-2S0; см.: Sizova 2021a: 338-340; Sizova, Zorin, Bondar 2022).
Несмотря на опасения, через полгода, 6 марта 1725 г., Д. Г. Ыессершмидту представился случай возобновить свои занятия. Вторым учителем монгольского языка стал лама Дамба-гецул (Damba-ggezul), сопровождавший путешественника на отрезке пути из Читинска в Удинск. Самые же продуктивные уроки дал, судя по всему, третий наставник в монгольском языке по имени Бунда-багши (Bunda-Paksché), которого к Д. Г. Ыессершмидту в те же дни «приставил» лама ^ра-банди. Последний учитель также был с путешественником на пути до Удинска, занятия продолжились в Удинске вплоть до отъезда экспедиции из этого города (Sizova 2021a: 337). Результатом стал второй монгольский словник, размещенный также на полях путевого дневника (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 4: 41 rev.-88 rev.; см.: Sizova 2021a: 338-340; Sizova, Zorin, Bondar 2022).
Отдельно следует рассмотреть вопрос восприятия путешественником своих информантов и его отношения к ним. С одной стороны, очень часто встречается употребление местоимения «мой» по отношению к этим респондентам: «mein Indianer», «mein Tang(h)ut», «mein Mongul» и т. д. Аналогичным образом Д. Г. Mессершмидт говорит о своем постоянном спутнике — слуге Петере ^атце (см. о нем: Chivtayev 2021: 78-94) («mein Knecht Peter Kratz» — «мой слуга Петер Kратц»), различных проводниках или отдельных представителях местного населения, снабжавших его продуктами, и пр. Очевидно, в этом проявляется осознание путешественником различия статусов — своего и сопровождавших и обслуживавших его лиц, в число которых должна была войти основная масса информантов. Сам Д. Г. Mессершмидт неоднократно подчеркивал, что находится на службе его величества и причислял себя к кругу придворных лиц19. Вместе с тем отдельных своих информантов путешественник готов был воспринимать как учителей, экспертов в интересовавших его вопросах духовного опыта. K ним от-
19 Так, 2S января 1724 г. Д. Г. Mессершмидт записал в своем дневнике: «<...> В 11 часов <...> я лег отдыхать после предварительных piis meditationibus [святых размышлений] о miseriam humanae vitae [тщете человеческой жизни], в особенности Aulicae [придворной]» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 24).
носятся некоторые буддийские ламы, а также индийские учителя, которые получили уважительные эпитеты «мой индостан-ский мэтр», «мой индостанский мастер языка (Sprachmeister)».
Сохранившийся словарный материал, собранный Д. Г. Мес-сершмидтом, представлен в его научном наследии в различном формате. Самые значимые по объему и упорядоченности словники представлены в дневнике; в качестве самостоятельной рукописи известен упомянутый выше татарский словник (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 35). Еще один источник сведений о словарных записях Д. Г. Мессершмидта — это его рабочие заметки, которые только сейчас начинают вводиться в научный оборот. Между тем, эти материалы дополняют свидетельства дневника о рабочем методе немецкого путешественника и дают представления о записи лексики, осуществлявшейся «в полевых условиях».
Показательным в этом отношении является документ с рабочими записями, включающими бурятский словник, за декабрь 1723 г. (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 39: 45 об.). При его публикации (Bondar 2021) было показано, что даже черновые рабочие заметки могли не быть одновременными с происходившими событиями; дневниковые записи тем более часто оформлялись позднее описываемых в них событий. Об этом в дневнике имеются многочисленные свидетельства: в ряде случаев путешественник заносил события дня в дневник в тот же вечер, перед тем как пойти отдыхать, в других случаях записи делались несколькими днями позднее, когда появлялась такая возможность — прежде всего, во время переездов между населенными пунктами. Так, дневниковая запись за 17 декабря 1723 г. сообщает, что в этот день Д. Г. Мессершмидт отдыхал в Оёке и приводил в порядок свой дневник (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2: 293). В записи за 5 марта 1724 г. находим следующее: «Индиец, или индостанец, записал мне около 80 наименований, которые я в другое время <...> должен буду занести [в дневник]» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 52). Это очередное подтверждение того, что имевшийся в распоряжении Д. Г. Мессер-шмидта словарный материал попадал в дневник не сразу. Некоторые материалы, в том числе упомянутые в данной цитате, так и остались не представленными в дневнике.
В то же время в этой цитате зафиксирован один из элементов методики работы Д. Г. Мессершмидта с письменными
языками. Как явствует из нее, индиец записал своей рукой некий блок лексики и оставил их путешественнику. Возможно, это была тетрадь (или тетради?), которую Д. Г. Мессершмидт не раз упоминал под названием «Stammbuch». Так, о занятии 27 марта 1724 г. в Удинске с индийским наставником Д. Г. Мессершмидт пишет, что поскольку индиец торопился отправиться из города в свой дальнейший путь, то записал некоторую лексику для Д. Г. Мессершмидта в его «Stammbuch» (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3: 72 rev.). И, очевидно, в тот же «Stammbuch» записывал «для памяти» тибетские слова и лама Кара-банди, о чем сообщают записи 19, 20 и 23 марта 1724 г.
Мы располагаем некоторыми подобными записями, хотя нельзя сказать, принадлежали ли эти исписанные листы тому же «Stammbuch». Среди разрозненных документов с различными языковыми записями, собранных в одном архивном деле, имеются четыре плотно исписанных с двух сторон листа с рядами тибетских записей (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 39: 123-125). Записи сделаны не Д. Г. Мессершмдитом: почерк отличается о того, который мы видим в дневнике; вероятно, это записи Кара-банди20. Сверху или снизу от тибетских записей Д. Г. Мессер-шмидтом записана латинская транскрипция этой лексики с переводом на латинский язык. Методика записи кажется вполне очевидной: учитель тибетского, зафиксировав те или иные слова21, затем должен был прочитать их, а Д. Г. Мессершмидт — записать транскрипцию и латинские эквиваленты22. Сравнение с итоговым тибетским словником показало, что этот рабочий материал содержит те же типы лексики, что и итоговый словник, составив более его половины. Записи рассматриваемого документа все были впоследствии зачеркнуты: сначала вычеркивались строчки, затем листы перечеркивались целиком.
20 Более половины последней страницы — это фрагмент молитвы Чже Цонкапе, знаменитому буддийскому наставнику (автограф Кара-банди).
21 Методика отбора этой лексики не очевидна, как не очевидно и то, были ли это выписанные откуда-либо слова и выражения, или же это была лексика, семантически подобранная по желанию информанта или самого Д. Г. Мессершмидта.
22 Способ установления семантики записанной лексики очевиден не всегда, как, например, в случае единиц со значением «Земля замерзает», «Трава прорастает» и пр., т. е. в тех случаях, когда объект не может быть визуализирован и для установления значений подобных выражений должна, очевидно, требоваться помощь переводчика.
Вероятно, это делалось по мере занесения материала в словник, который, как и многие другие словарные перечни дневника, формировался по определенным семантическим блокам23.
Вместе с тем мы видим не только работу по семантической систематизации лексики при сведении материала в словник, но и иную аналитическую работу, проделанную Д. Г. Mессер-шмидтом. Во-первых, не редки случаи, когда записанные информантом словосочетания «разобраны» в словнике на отдельные лексические единицы. Например, блок словосочетаний: ovini caput, ovina lana, [ovini]24 cornu, [ovini] auris, [ovini] pes, [ovini] anterior pes {СПбФ АРАН. Ф. 98. Оп. 1. Д. 39. Л. 125). В словнике единица, соответствующая повторяющемуся ovini/ovina, записана в качестве самостоятельной словарной записи, обозначения для частей тела — также в качестве самостоятельных записей. Mестоимения записаны в словнике отдельно от глагольных форм для выражений: Ego non fui. Tu fuisti. Отдельно от глагольных форм записаны наречия: Unde venis? Qvorsum tendis? Отдельно от существительного записаны предлоги и прилагательные: trans montem, cis montem, mons editus, mons humilis — и т. д.
Отличаются также латинские эквиваленты, записанные Д. Г. Mессершмидтом в рассматриваемом предварительном документе и в итоговом словнике. Приведем некоторые примеры таких различий {первое слово — латинский эквивалент из рабочей записи, второе — из чистового словника): Folia cadunt — Folia decidunt; Nix resolvitur — Nix colliqvescit; Fera — Animal; Pondium — Contrapondium; Mons editus — Mons altus; Eloqvere — Dic! Age!; Dilucescit — Diluculum, Crepusculum; Pluvia, Pluit — Pluit; Tugurium, Cilicium, Jurta — Cilicium, Tentorium и т. д. В ряде случаев происходили существенные уточнения, возникавшие, очевидно, из-за неверно понятого {или записанного) значения слова: Libella {«мелкая монета») — Staterula Chinensis {«небольшие китайские весы»).
23 Принцип, который, по замечанию А. А. Сизовой, был присущ древним восточным традициям (индийской и китайской) (8170уа 2021а: 340).
24 В квадратных скобках записаны слова, для которых в документе имеется тибетская запись, но отсутствует транскрипция и латинский эквивалент, что, очевидно, было вызвано желанием сэкономить силы и время.
При публикации документа с предварительными записями бурятского словника (см. выше; SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 39: 45 rev.) было показано, что при доработке лексики появлялись отличия в написании топонимов; в дневнике тщательно проставлялась акцентуация в записанной лексике, не всегда имеющаяся в рабочих записях (Bondar 2021).
Предварительные рабочие записи являются не только ценным источником знаний о рабочем методе Д. Г. Мессершмидта. При подготовке к публикации тибетского словника с их помощью была уточнена понимаемая Д. Г. Мессершмидтом семантика отдельных лексических единиц. Так, у нас не было полной уверенности в значении словарной единицы, записанной как , в транскрипции — Sangdè (SPbB ARAS. F. 98. L.
1. Fl. 4: 58 rev.), которая соотносится с тибетским словом с основным значением 'молитва'. В качестве латинского эквивалента предложено Libellus supplex; первое слово (являющееся уменьшительной формой слова liber — 'книга') выступает в значениях 'книжка, книжечка, небольшое сочинение; записная книжка; жалоба, прошение; пригласительное письмо; послание; памфлет, пасквиль; свидетельство', второе — 'умоляющий, молящий'. В качестве немецкого эквивалента, предлагаемого наряду с латинским практически для всех словарных записей, дано Libell; одновременно помещено французское supplique. Немецкое Libell имеет значение 'памфлет, пасквиль', а также выступает как юридический термин (практически вышедший из специального употребления) для обозначения судебного акта, искового заявления. Французское supplique имеет значение 'челобитная, просьба; моление'. Затруднение с определением смысла, вкладываемого Д. Г. Мессершмидтом в это слово, разрешилось при обращении к описанным выше рабочим записям, где оно употреблено в выражении «Cœsari libellum exhibeo». Это и стало решающим аргументом в пользу трактовки значения всех единиц (тибетской, латинской, немецкой и французской) как 'прошение, челобитная'.
В качестве еще одного аналогичного примера можно привести слово транскрибированное как Tschurgschúgtschu-
schonga (SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 4: 58 rev.). Для него не
25 Нормативное написание: (gsol 'debs).
нашлось прямого словарного соответствия, но по отдельности слоги поддавались трактовке: первые два могут подразумевать chu rgyun ('река, поток'), следующие два напоминают слово gru shan ('паром'); таким образом, складывалась конструкция «речной паром», однако у нас не было уверенности в правильности такой трактовки. Предложенный Д. Г. Мессер-шмидтом латинский эквивалент этого слова Trajectus встречается в значении 'переход, переезд, переправа; место посадки, погрузочный пункт'. В качестве немецкого эквивалента указаны два слова: Überfahrt и Fähre. Первое выступает в тех же значениях, что и латинское — 'переход, переезд, переправа', второе имеет также значение 'паром'. И хотя немецкие соответствия также указывали на паром, окончательно сомнения развеяли рабочие записи, где вторым латинским (греко-латинским) эквивалентом (наряду с Trajectus) выступает слово Machina, основным значением которого является 'механизм, устройство; орудие, машина'.
Мы полагаем, что Д. Г. Мессершмидт выработал в целом продуктивную методику сбора достоверных сведений о лексике определенной, интересующей его семантики (в первую очередь, естественнонаучной) и не упускал никаких возможностей получения данных о новых языках. При этом методика записи бесписьменных и письменных языков и работа с соответствующими информантами имела только одно принципиальное различие: во втором случае Д. Г. Мессершмидту требовалось тратить немало времени и сил на освоение соответствующих письменных систем. В остальном же алгоритм действий был тот же самый. Лексика, полученная в соответствии с научными интересами Д. Г. Мессершмидта и конкретными коммуникационными возможностями, предварительно фиксировалась в виде рабочих записей: в случае бесписьменного языка они делались самим путешественником на слух посредством латинской транскрипции (с добавлением эквивалентов на латинском, а также немецком языке); в случае письменных языков лексику записывали информанты, после чего Д. Г. Мессершмидт обрабатывал материал. Информация расценивалась как необходимая путешественнику для несения службы «его величеству». Это, однако, не отменяет возможности появления личного интереса, человеческой симпатии. Особенно это касается религиозных поисков Д. Г. Мессершмидта, пытавшегося находить
параллели между христианскими и буддийскими веровани-
26
ями , что вполне соответствовало мировоззрению немецкого ученого с его глубокой религиозностью (Bondar, Lehfeldt, Tunkina 2021).
Литература и источники
Bondar, L. D. 2020: «Specimen der Zahlen und Sprache einiger orientalischen und sibirischen Völcker»: o datirovke odnogo dokumenta iz arkhiva D. G. Messershmidta ["Specimen der Zahlen und Sprache einiger orientalischen und sibirischen Völcker": on the dating of a document from the archive of D. G. Messerschmidt]. In: Yarkov, A. P. (ed.): Aus Sibirien — 2019: nauchno-informatsionnyy sbornik [Aus Sibirien-2019: scientific and information collection]. Tyumen: Tyumen State University Publ., 21-24. Бондарь, Л. Д. 2020: «Specimen der Zahlen und Sprache einiger orientalischen und sibirischen Völcker»: о датировке одного документа из архива Д. Г. Мессершмидта. В сб.: Ярков, А. П. (ред.): Aus Sibirien — 2019: научно-информационный сборник. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 21-24. Bondar, L. D. 2021: Rabochie zarisovki D. G. Messershmidta kak istoricheskiy istochnik [Working sketches of D. G. Messerschmidt as a historical source]. In: Tunkina, I. V. (ed.): K 300-letiyu nachala ekspeditsii Danielya Gotliba Messershmidta v Sibir' (1719-1727) [To the 300th anniversary of the beginning of the expedition of Daniel Gottlieb Messerschmidt to Siberia (1719-1727)]. St. Peterburg: Renome, 199-213.
Бондарь, Л. Д. 2021: Рабочие зарисовки Д. Г. Мессершмидта как исторический источник. В сб.: Тункина, И. В. (ред.): К 300-летию начала экспедиции Даниэля Готлиба Мессершмидта в Сибирь (1719-1727). СПб.: Реноме, 199-213. Bondar, L. D. [2022]: Lingvisticheskie issledovaniya v nauchnoj ekspedicii v Sibir' (1719-1727) [Linguistic research in a scientific expedition to Siberia (1719-1727): D. G. Messerschmidt and Ph. J. Strahlenberg]. Vestnik Novosibirskogo gos. un-ta. Seriya: Istoriya, filologiya [Bulletin of the Novosibirsk State University]. Series: History, Philology. 2022, 21, 8 (in print).
Бондарь, Л. Д. [2022]: Лингвистические исследования в научной экспедиции в Сибирь (1719-1727): Д. Г. Мессершмидт
26 См., например, запись от 11 марта 1725 г., на редкость подробно фиксирующую обстоятельства беседы ученого с Кара-банди и Бунда-багши, которая имела место незадолго до их расставания. Очевидно, это была двусторонняя коммуникация, в ходе которой Д. Г. Мессер-шмидт сам выступил в роли рассказчика, заинтересованного в том, чтобы не только получить некие сведения от лам, но и поделиться с ними своими.
и Ф. И. Страленберг. Вестник Новосибирского гос. ун-та. Серия: История, филология, 2022, 21, 8 (в печати). Bondar, L. D., Borodaev, V. B., Walravens, H., Zorin, A.V., Lehfeldt, W. 2022: F. I. Stralenberg i ego karta Velikoj Tatarii (dva pis'ma F. I. Stralenberga k I. F. Brejne 1723 i 1724 gg.) [Ph. J. Strahlenberg and his map of Great Tartary (two letters of Ph. I. Strahlenberg to J. Ph. Breyne 1723 and 1724)]. Kunstkamera, 1 (15), 72-98. Бондарь, Л. Д., Бородаев, В. Б., Вальравенс, Х., Зорин, А. В., Лефельдт, В. 2022: Ф. И. Страленберг и его карта Великой Татарии (два письма Ф. И. Страленберга к И. Ф. Брейне 1723 и 1724 гг.). Кунсткамера, 1 (15), 72-98. Bondar, L. D., Ponikarovskaya, M. V. 2021: Zoolog ili lingvist? Rabota D. G. Messershmidta s zoologicheskoy leksikoy [Zoologist or linguist? Work of D. G. Messerschmidt with zoological vocabulary]. In: Tunkina, I. V. (ed.): K 300-letiyu nachala ekspeditsii Danielya Gotliba Messershmidta v Sibir' (1719-1727) [To the 300th anniversary of the beginning of the expedition of Daniel Gottlieb Messerschmidt to Siberia (1719-1727)]. St. Peterburg: Renome, 275-290.
Бондарь, Л. Д., Поникаровская, М. В. 2021: Зоолог или лингвист? Работа Д. Г. Мессершмидта с зоологической лексикой. В сб.: Тункина, И. В. (ред.): К 300-летию начала экспедиции Даниэля Готлиба Мессершмидта в Сибирь (1719-1727). СПб.: Реноме, 275-290. Bondar, L. D., Smirnov, A.V. Slovarnyj material v nauchnom nasledii D. G. Messershmidta i osobennosti interpretacii zoologicheskoj leksiki [Dictionary material in the scientific heritage of D. G. Messerschmidt and peculiarities of interpretation of zoological vocabulary]. In: Kazansky, N. N. (ed.): Indoevropejskoe yazykoznanie i klassicheskaya filologiya XXV, 2 [Indo-European Linguistics and Classical Philology XXV, 2]. St. Petersburg: ILS RAS, 1311-1339. Бондарь, Л. Д., Смирнов, А. В. Словарный материал в научном наследии Д. Г. Мессершмидта и особенности интерпретации зоологической лексики. В сб.: Казанский, Н.Н. (ред.): Индоевропейское языкознание и классическая филология XXV, 2. Санкт-Петербург: ИЛИ РАН, 1311-1339. Bondar, L., Bischoff, U. 2013: Die Expedition D.G. Messerschmidts 17191727: linguistische Forschungen. In: Tunkina, I. V. (ed.): Millerovskie chteniya: K 285-letiyu Arkhiva Rossiyskoy akademii nauk: Sbornik nauchnykh statey po materialam Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii 23-25 aprelya 2013 g. [Miller's Readings: To the 285th anniversary of the Archive of the Russian Academy of Sciences: A collection of scientific articles based on the materials of the International Scientific Conference on April 23-25, 2013]. St. Petersburg: Nestor-Istoriya, 251-256.
Bondar, L., Bischoff, U. 2013: Die Expedition D.G. Messerschmidts 1719-1727: linguistische Forschungen. В сб.: Тункина, И. В. (ред.): Миллеровские чтения: К 285-летию Архива Российской академии наук: Сборник научных статей по материалам
Международной научной конференции 23-25 апреля 2013 г. СПб.: Нестор-История, 251-256.
Bondar, L.D., Lehfeldt, W., Tunkina, I.V. 2021: D. G. Messershmidt kak uchenyj-pietist [D. G. Messerschmidt as a pietist scientist]. In: Tunkina, I. V. (ed.): K 300-letiyu nachala ekspedicii Danielya Gotliba Messershmidta v Sibir' (1719-1727) [To the 300th anniversary of the beginning of Daniel Gottlieb Messerschmidt's expedition to Siberia (1719-1727)]. St. Petersburg: Renome, 28-36. Бондарь, Л. Д., Лефельдт, В., Тункина, И. В. 2021: Д. Г. Мессершмидт как ученый-пиетист. В сб.: Тункина, И. В. (ред.): К 300-летию начала экспедиции Даниэля Готлиба Мессершмидта в Сибирь (1719-1727). СПб.: Реноме, 28-36.
Bondar, L. D., Sizova, A. A. 2022: Buryatskij slovarnyj material v putevom dnevnike D. G. Messershmidta [Buryat dictionary material in the travel diary of D. G. Messerschmidt]. In: Nomogoeva, V.V. (ed.): Banzarovskie chteniya: materialy mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii, 1 [Banzarov Readings: Proceedings of the International Scientific Conference, 1]. Ulan-Ude: Buryat State University, 2022, 52-62.
Бондарь, Л. Д., Сизова, А. А. 2022: Бурятский словарный материал в путевом дневнике Д. Г. Мессершмидта. В сб.: Номо-гоева, В. В. (ред.): Банзаровские чтения: материалы международной научной конференции, 1. Улан-Удэ: Бурятский государственный университет, 2022, 52-62.
Bykonya, G. F., Fedorov, I. G., Fedorov, Ya. I. (ed.) 2021: Putevoj zhurnal Danielya Gotliba Messershmidta. Nauchnaya ekspediciya po Enisejskoj Sibiri. 1721-1725 gody [Travel Journal of Daniel Gottlieb Messerschmidt. Scientific expedition in Yenisei Siberia. 1721-1725 years]. Krasnoyarsk: RASTER.
Быконя, Г. Ф., Фёдоров, И. Г., Фёдоров, Я. И. (ред.) 2021: Путевой журнал Даниэля Готлиба Мессершмидта. Научная экспедиция по Енисейской Сибири. 1721-1725 годы. Красноярск: РАСТР.
Chivtayev, Yu. I. 2021: Sputniki D.G.Messershmidta [Companions of D. G. Messerschmidt]. In: Tunkina, I. V. (ed.): K 300-letiyu nachala ekspedicii Danielya Gotliba Messershmidta v Sibir' (1719-1727) [To the 300th anniversary of the beginning of Daniel Gottlieb Messerschmidt's expedition to Siberia (1719-1727)]. St. Petersburg: Renome, 65-118.
Чивтаев, Ю. И. 2021: Спутники Д. Г. Мессершмидта. В сб.: Тункина, И. В. (ред.): К 300-летию начала экспедиции Даниэля Готлиба Мессершмидта в Сибирь (1719-1727). СПб.: Реноме, 65-118.
Chivtayev, Yu. I., Bondar L.D. (ed.) 2021: Messershmidt D. G. «V Irkutskom na reke Angare» (dnevnik: dekabr' 1723 — fevral' 1724) [Messerschmidt D. G. «In Irkutsk on the Angara River» (diary: December 1723 — February 1724)]. Irkutsk: Na Chekhova. Чивтаев, Ю. И., Бондарь Л. Д. (ред.) 2021: Мессершмидт Д. Г. «В Иркутском на реке Ангаре» (дневник: декабрь 1723 — февраль 1724). Иркутск: На Чехова.
Chivtayev, Yu.I. (ed.) 2018: Messershmidt D. G. Dnevniki ot Mangazei do Irkutska (1723 g.) [Messerschmidt D. G. Diaries from Mangazeya to Irkutsk (1723)]. Irkutsk: Na Chekhova.
Чивтаев, Ю.И. {ред.) 2018: Мессершмидт Д. Г. Дневники от Мангазеи до Иркутска (1723 г.). Иркутск: На Чехова.
Jonstonus, J. 1655: Historiae naturalis de quadrupetibus libri. Francofurti ad Moenum: Haeredum Math. Meriani.
Manaster Ramer A., Sidwell Р. 1997: The truth about Strahlenberg's classification of the languages of Northeastern Eurasia. Journal de la Société Finno-Ougrienne, 87, 139-160.
Manaster Ramer, A., Bondar, L. D. 2018: Ob avtorstve «Harmonía linguarum», opublikovannoy F. I. Stralenbergom [About the authorship of "Harmonia linguarum", published by Ph. I. Strahlenberg]. In: Tunkina I. V. (ed.): Millerovskie chteniya — 2018: Preemst-vennost' i traditsii v sokhranenii i izuchenii dokumental'nogo akademicheskogo naslediya: Materialy II Mezhdunarodnoy nauchnoy konferentsii, 24-26 maya 2018 g. [Miller's readings — 2018: Continuity and traditions in the preservation and study of documentary academic heritage: Materials of the II International Scientific Conference, May 24-26, 2018]. St. Peterburg: Renome, 395-427.
Mанастер Рамер, А., Бондарь, Л. Д. 2018: Об авторстве «Harmonia linguarum», опубликованной Ф. И. Страленбергомю В сб.: Тункина, И. В. {ред.): Миллеровские чтения — 2018: Преемственность и традиции в сохранении и изучении документального академического наследия: Материалы II Международной научной конференции, 24-26 мая 2018 г. СПб.: Реноме, 395-427.
Messerschmidt, D. G. 1962-1977: Forschungsreise durch Sibirien. 17201727. Tagebuchaufzeichnungen, 1-5. Berlin: Akademie Verlag.
Napolskikh, V. V. 2001: Udmurtskie materialy D. G. Messershmidta. Dnevnikovye zapisi. Dekabr 1726 g. [Udmurt materials of D. G. Messerschmidt. Diary entries. December 1726]. Izhevsk: Udmurtia. Напольских, В. В. 2001: Удмуртские материалы Д. Г. Mессер-шмидта. Дневниковые записи. Декабрь 1726 г. Ижевск: Удмуртия.
Novlyanskaya, M. G. 1970: Daniil Gotlib Messershmidt i ego raboty po issledovaniyu Sibiri [Daniil Gottlieb Messerschmidt and his works on the study of Siberia]. Leningrad: Nauka, Leningrad Branch. Новлянская, M. Г. 1970: Даниил Готлиб Мессершмидт и его работы по исследованию Сибири. Л.: Наука, Ленинградское отделение.
Pallas, P. S. 1782: Neue nordische Beiträge zur physikalischen und geographischen Erd- und Völker-Beschreibung, Naturgeschichte und Ökonomie, 3. SPb.; Leipzig: Bey Johann Zacharias Logan.
Pallas, P. S. (ed.) 1787-1789: Sravnitel'nye slovari vsekh yazykov i narechij [Comparative dictionaries of all languages and dialects]. St. Petersburg: Printing house at Schnor.
Паллас, П. С. (сост.) 1787-1789: Сравнительные словари всех языков и наречий. СПб.: Типография у Шнора.
Sizova, A. A. 2021a: Svedeniya o mongol'skikh yazykakh v dnevnikakh D. G. Messershmidta [Information about the Mongolian languages in the diaries of D. G. Messerschmidt]. In: Tunkina, I. V. (ed.): K 300-letiyu nachala ekspeditsii Danielya Gotliba Messershmidta v Sibir' (1719-1727) [To the 300th anniversary of the beginning of the expedition of Daniel Gottlieb Messerschmidt to Siberia (17191727)]. St. Peterburg: Renome, 330-342.
Сизова, А. А. 2021a: Сведения о монгольских языках в дневниках Д. Г. Мессершмидта. В сб.: Тункина, И. В. (ред.): К 300-летию начала экспедиции Даниэля Готлиба Мессершмидта в Сибирь (1719-1727). СПб.: Реноме, 330-342. Sizova, A. A. 2021b: Buryatskaya i inoyazychnaya leksika v mongol'skom slovnike D. G. Messershmidta [Buryat and foreign language vocabulary in the Mongolian dictionary of D. G. Messerschmidt]. In: Tunkina, I. V. (ed.): K 300-letiyu nachala ekspeditsii Danielya Gotliba Messershmidta v Sibir (1719-1727) [To the 300th anniversary of the beginning of the expedition of Daniel Gottlieb Messerschmidt to Siberia (1719-1727)]. St. Peterburg: Renome, 343-351.
Сизова, А. А. 2021b: Бурятская и иноязычная лексика в монгольском словнике Д. Г. Мессершмидта. В сб.: Тункина, И. В. (ред.): К 300-летию начала экспедиции Даниэля Готлиба Мессершмидта в Сибирь (1719-1727). СПб.: Реноме, 343-351. Sizova, A. A., Zorin, A.V., Bondar, L. D. 2022: Slovarnye materialy v dokumental'nom nasledii D. G. Messershmidta: mongol'skij i tibetskij slovniki [Dictionary materials in the documentary heritage of D. G. Messerschmidt: Mongolian and Tibetan dictionaries]. St. Petersburg: St. Petersburg Oriental Studies.
Сизова, А. А., Зорин, А. В., Бондарь, Л. Д. 2022: Словарные материалы в документальном наследии Д. Г. Мессершмидта: монгольский и тибетский словники. СПб.: Петербургское востоковедение.
SPbB ARAS: [Saint Petersburg Branch of the Archive of the Russian Academy of Sciences]. F. 98. L. 1. Fl. 1.
СПбФ АРАН: Санкт-Петербургский филиал Архива Российской академии наук. Ф. 98. Оп. 1. Д. 1. SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 2.
СПбФ АРАН. Ф. 98. Оп. 1. Д. 2. SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 3.
СПбФ АРАН. Ф. 98. Оп. 1. Д. 3. SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 4.
СПбФ АРАН. Ф. 98. Оп. 1. Д. 4. SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 5.
СПбФ АРАН. Ф. 98. Оп. 1. Д. 5. SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 35.
СПбФ АРАН. Ф. 98. Оп. 1. Д. 35. SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 36.
СПбФ АРАН. Ф. 98. Оп. 1. Д. 36. SPbB ARAS. F. 98. L. 1. Fl. 39.
СПбФ АРАН. Ф. 98. Оп. 1. Д. 39.
Tunkina, I. V., Savinov, D. G. 2017: Daniel' Gotlib Messershmidt: U istokov sibirskoy arkheologii [Daniel Gottlieb Messerschmidt: At the origins of Siberian Archeology]. St. Petersburg: ElekSis. Тункина, И. В., Савинов, Д. Г. 2017: Даниэль Готлиб Мессершмидт: У истоков сибирской археологии. СПб.: ЭлекСис. Zorin, A. V. 2020: O tibetskih leksikonah D. G. Messershmidta v svyazi s voprosom ob avtorstve «Harmonia linguarum» [D. Messerschmidt's Tibetan lexicons and the "Harmonia Linguarum" authorship problem]. In: Acta Linguistica Petropolitana, 16, 2, 453-478. Зорин, А. В. 2020: О тибетских лексиконах Д. Г. Мессершмидта в связи с вопросом об авторстве «Harmonia linguarum». В сб.: Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований, 16, 2, 453-478. Zorin, A. V. 2021: Tibetskiy slovnik v putevom dnevnike D. G. Messershmidta [The Tibetan vocabulary found in D. G. Messerschmidt's Travel Diary]. In: Tunkina, I. V. (ed.): K 300-letiyu nachala ekspeditsii Danielya Gotliba Messershmidta v Sibir' (1719-1727) [To the 300th anniversary of the beginning of the expedition of Daniel Gottlieb Messerschmidt to Siberia (1719-1727)]. St. Peterburg: Renome, 319-329.
Зорин А. В. 2021: Тибетский словник в путевом дневнике Д. Г. Мессершмидта. В сб.: Тункина, И. В. (ред.): К 300-летию начала экспедиции Даниэля Готлиба Мессершмидта в Сибирь (1719-1727). СПб.: Реноме, 319-329. Zorin, A. V., Ivanov, V. P. (in print). D. G. Messershmidt kak indolog [D. G. Messershmidt as an Indologist]. In: Tunkina, I. V., Bondar, L. D. (ed.): Isidis Sibiriae Xenium (k 55-letiyu nauchnoj deyatel'nosti prof. V. Lefel'dta) [Isidis Sibiriae Xenium (on the 55th anniversary of the scientific activity of prof. W. Lehfeldt)]. St. Petersburg: Renome.
Зорин А. В., Иванов В. П. (в печати). Д. Г. Мессершмидт как индолог. В сб.: Тункина, И. В., Бондарь, Л. Д. (ред.): Isidis Sibiriae Xenium (к 55-летию научной деятельности проф. В. Лефельдта). СПб.: Реноме.
