CC BY
84
переход от существительного к прилагательному цвета (Сущ. ^ Прил.), ассоциацию которого он способен вызвать.
Если двигаться в указанном направлении, то, исходя из результатов проведенного нами эксперимента, можно выдвинуть предположение о том, какие имена существительные способны вызывать ассоциацию с теми или иными цветами. Так, например, ассоциацию красного цвета вероятнее всего могут вызывать такие существительные немецкого языка, как Liebe (лексико-семантическая группы «Чувства, проявляемые к другим людям»), Blut (лексико-семантическая группа «Организм человека»), Rose (лексико-семантическая группа «Виды растений») вероятнее всего будет ассоциироваться с цветообозначением rot (см. табл.).
Таким образом, мы пришли к выводу, что существуют лексические единицы, в частности имена существительные, способные задавать цвет в тексте (речи), не выражая его эксплицитно.
Распределив полученные имена существительные на лексико-семантические группы и объединив их затем в лексические классы более высокого уровня абстракции, мы получили возможность предполагать, какие именно цвета могут выражать эти и другие имена существительные, входящие в состав данных лексических групп.
Библиографический список
1. Басовская Е.Н. Ассоциативное поле прила-гательных-цветообозначений в русской картине
мира (по данным лингвистического эксперимента) // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы. - Казань, 2004. - С. 8-15.
2. Дмитрюк Н.В. Национально-культурная специфика вербальных ассоциаций: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1985. - 18 с.
3. Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Межкультурная коммуникация и национальная концептосфера // Лингвострановедение: методы анализа, техника обучения. Второй межвузовский семинар по лингвострановедению. Ч. 1. Языки в аспекте лин-гвострановедения. - М., 2004. - С. 27-53.
4. КарасикВ.И., СлышкинГ.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. - Воронеж, 2001. - С. 75-80.
5. Морковкин В.В. и др. Лексическая основа русского языка: Комплексный учебный словарь. - М.: Рус. яз., 1984. - 1168 с.
6. Сорокин Ю.А., Тарасов Е.Ф., Уфимце-ва Н.В. «Культурный знак» Л.С. Выготского и гипотеза Сепира-Уорфа // Национально-культурная специфика речевого общения народов СССР. -М., 1982. - С. 8-11.
7. Уфимцева А.А. Типы словесных знаков. -М.: Наука, 1974. - 206 с.
8. Чейф У.Л. Значение и структура языка / Пер. с англ. Г.С. Щура. - М.: Прогресс, 1975. - 431 с.
9. Duden Deutsches Universalwörterbuch. -Wien; Zürich: Dudenverlag, 1989. - S. 2181.
Н.А. Симонова ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКАЯ ГРУППА ГЛАГОЛОВ С МОТОРНО-ВИЗУАЛЬНОЙ СЕМАНТИКОЙ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Преамбула. Статья посвящена лексико-семантической группе глаголов с моторно-визуальной семантикой, особенностью лексического значения которых является наличие двухкомпонентной категориальной семы. Организация глагольных единиц внутри рассматриваемой микросистемы обусловлена акцентуацией одного из структурных элементов значения.
Гтголы с моторно-визуальной семантикой в русском языке представляют собой самостоятельную лексико-семантическую группу, спецификой семантики которой является базовая двухкомпонентная категориальная сема. Содержание категориальной семы отражает как характеристику особого типа движения агенса, так и зрительное впечатление от данного типа движения.
Рассматриваемое смысловое объединение в русском языке включает в основном диалектную лексику: мельтешить, мелюзить, меркасить, метушаться, мигать, метуситься, моргать. Например: Сидим с прялкам, толька скачки ф прялки мига ю. [Картотека Псковского областного словаря с историческими данными; далее -КПОС]; Митуси цца в глазах, а раньшы так газету читала [КПОС]. Однако в центре располо-
жен общерусский литературный глагол мелькать. Семантика рассматриваемых глагольных единиц содержит информацию о денотате, которая складывается из двух частей: интенсионала и импликационала. По отношению к интенсио-налу - «ядру значения, совокупность имплицируемых признаков образует импликационал лексического значения, периферию его информационного потенциала» [3, с. 110]. К интенсионалу ядра лексического значения данных глаголов относятся прежде всего следующие семантические признаки: ‘быстрота’ и особое ‘зрительное впечатление’. Они представляют собой тесно взаимосвязанные элементы главной категориальной семы, на основе которой происходит выделение рассматриваемых глаголов в самостоятельное лексико-семантическое объединение.
Взаимосвязь интенсиональных и импликаци-ональных признаков отчетливо репрезентируется в семантической структуре глагола мелькать. По данным Словаря русского языка в 4-х томах, этот глагол имеет три значения. В первом, основном значении ‘являться, показываться на недолгое время и исчезать; появляться время от времени (в разных местах)’ представлены компоненты категориальной семы: ‘быстрота’ («на недолгое время»); ‘зрительное впечатление’ («являться, «показываться»). Кроме того, импликацио-нальное пространство исходного значения содержит такой структурный элемент, как ‘периодичность’ («появляться время от времени»).
Два производных значения актуализируют, каждое в отдельности, семы основного значения. Значение 2 ‘быстро следовать друг за другом, сменяя друг друга’ содержит характеристику быстрого периодического движения, о чем свидетельствуют следующие семантические признаки: «быстро следовать», «сменяя друг друга».
Значение 3 ‘прерывисто светить, мерцать (о светящих и светящихся предметах) ’ включает такие структурные элементы, как ‘зрительное восприятие’ и ‘периодичность’ («прерывисто мерцать») [6, с. 250].
Затем как фразеологизм дано сочетание в глазах мелькает - ‘об ощущении пестроты, ряби в глазах’ [Там же], в котором компонент в глазах структурно лишь дополнительно манифестирует семантический элемент ‘зрительное восприятие’, в действительности, за счет семантической тавтологии сдвигает семантику слова мелькать на оценочной шкале от нейтрального положения в сторону отрицательной коннотации.
Интенсионал лексического значения индуцирует определенные импликациональные признаки, особенностью которых является возможность изменяться, варьироваться в зависимости от контекста, от конкретной коммуникативной ситуации. Так, в нашем случае, к импликационалу относится семантический признак ‘периодичность’. Возможность такого расположения объясняется прежде всего природной связью между упомянутым признаком и элементом ‘быстрота’. Отсутствие каузальной связи свидетельствует о возможном, но не обязательном присутствии периодичности в процессе движения какого-либо агенса, что не предполагает исключение определенной глагольной единицы из анализируемой лексико-семантической группы.
Необходимо отметить, что понятия быстроты и периодичности занимают важное место в картине мира русского человека. В народных представлениях признак быстроты связан с «жизненной силой, активностью, здоровьем, первенством, преуспеванием. Ср. о-слав. слова с корнями *bystr-, *skor-, *spor-, *spëxъ-, *§уЬ-, *boj-и др.» [4, с. 280]. Существуют разные формы быстрого движения, например, ходьба, бег, езда, которые связаны прежде всего с перемещением человека и использовались в ритуалах при изгнании вредоносных сил, чтобы избежать опасности, а также в процессе гадания. Так, например, новорожденного и новобрачных везли в церковь «с возможно большей скоростью», чтобы не догнала нечистая сила и не подействовали чары (пол., бел.); женщина, зажинающая первой, должна была спешить, идя на поле, и немедленно приступить к работе, чтобы вся жатва прошла быстро и успешно (витеб.)» [4, с. 281].
Периодичность по-разному представлена в наивной и научной картинах мира. Так, с научной точки зрения период принадлежит к общефилософской категории времени и представляет собой единицу времени, за которое совершается какое-либо действие. В обыденном сознании понятие периодичности трансформируется в более распространенные и доступные человеку понятия повторяемости, цикличности, регулярности. Наиболее древние проявления рассматриваемого признака можно наблюдать в традиционной народной культуре. Так, крестьянский быт в старой деревне был неразрывно связан с природным миром, где периодичность в форме цикличности проявляется, например, в смене времен года, дня и ночи, восходах и заходах солнца.
Быстрое периодическое движение какого-либо агенса зрительно воспринимается реципиентом. Р. Л. Грегори в книге «Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия» пишет: «Изображение, пробегающее по сетчатке, последовательно возбуждает рецепторы, и, чем быстрее это изображение движется, тем более интенсивные сигналы скорости оно вызывает» [2, с. 106]. Однако способность сетчатки отвечать на внешние раздражители имеет свои ограничения.
На одном из таких ограничений базируется явление инерции зрения, которое представляет собой неспособность сетчатки отвечать на частые колебания яркости света и сигнализировать о них. Рассматриваемая особенность зрительного анализатора позволяет в течение некоторого времени сохранять результат светового воздействия на глаз и накапливать результаты аналогичных раздражений, вследствие чего у реципиента появляется особое впечатление мелькания, мельтешения в глазах.
Помимо когнитивного, в значении слова присутствует прагматический компонент, который отражает субъективную информацию и выполняет эмоционально-оценочную, эстетическую, контактную и другие функции. В данном случае, функция прагматического макрокомпонента семантики, реализующегося прежде всего в высказывании, заключается в воздействии говорящего на реципиента. Так, «.. .эмотивно-оценочное отношение говорящего к обозначаемому, являющееся одним из смысловых компонентов коннотации (как правило - ее вершинным компонентом), - это отношение дополняет рациональную оценку, входящую в содержание языковых единиц, имеющих оценочное значение» [7, с. 53].
Основным структурным элементом в области прагматики является коннотация, в которой выделяются оценочный, эмоциональный, экспрессивный и стилистический компоненты.
Формирование отрицательной коннотации происходит на нескольких уровнях. Воспринимая быстрое периодическое движение какого-либо агенса, реципиент, в силу физиологических причин, обусловленных строением зрительного анализатора, испытывает дискомфорт, связанный с появлением у наблюдателя впечатления мелькания, мельтешения в глазах.
Физиологический уровень, в свою очередь, тесно связан с социальным. Действия агенса в данном случае не имеют цели и совершаются
на протяжении длительного времени: Да аны митуся ццы, пакою нет [КПОС].
Так, глагол мельтешить, по данным Словаря русского языка в 4-ех томах, имеет помету прост., однако семы, раскрывающие, конкретизирующие данную помету, отсутствуют. В семантической структуре возвратного глагола мельтешиться имеется сема 'суетиться', что свидетельствует об употреблении данной лексемы в просторечии [6, с. 250] Глагол суетиться, в свою очередь, имеет следующее значение: 'хлопотать, торопливо делать что-либо, торопливо, беспорядочно двигаться'. Особенно ярко это иллюстрирует первое значение прилагательного суетный: 'не имеющий истинной ценности, мелкий, пустой, ничтожный' [6, с. 303].
Таким образом, применяя методику пошагового компонентного анализа, выясняем, что распространение отрицательного компонента лексического значения происходит и на значения глагола мельтешить. Движение, производимое агенсом, не имеет какой-либо важности, ценности. Оно совершается без определенной, заданной цели. Необходимо отметить, что семы 'пустой', 'мелкий', 'ничтожный' проникают в семантическую структуру глагола мельтешить опосредованно, через семантическую структуру возвратного глагола мельтешиться. Реализация данных компонентов происходит постепенно, в несколько этапов. Рассмотренный процесс приводит к формированию отрицательного коннотативного компонента лексического значения глагола мельтешить.
Следовательно, коннотация проникает в содержание таких структурных элементов, как ‘быстрота’, ‘периодичность’, ‘зрительное впечатление’. Важность коннотативных признаков сигнализирует об особом положении прагматического компонента в семантической структуре рассматриваемых единиц. В данном случае, когнитивный и прагматический компоненты лексического значения тесно взаимосвязаны и не доминируют один над другим, так как «особенность прагматической информации состоит в том, что она тесно сплетена с семантической информацией и во многих случаях трудно отделима от нее» [1, с. 143].
Исходя из сказанного, абстрактную модель лексического значения глаголов с моторно-визуальной семантикой можно представить следующим образом (см. рис.).
На рисунке в центральной зоне лексического значения расположены основные компоненты категориальной семы: R - ‘быстрота’ и V - ‘зри-
R +
V P
C neg
Рис. Модель лексического значения глаголов с моторно-визуальной семантикой.
R - rapidus (лат. ‘быстрый’)1; V - visualis
(лат. ‘зрительный’); P - periodus (лат. ‘период’);
Cneg - connotatio negativus (лат. ‘отрицательная коннотация’)
тельное впечатление’. Взаимосвязь данных компонентов объясняется своеобразием семантики рассматриваемых глаголов: быстрое движение какого-либо агенса в первую очередь зрительно воспринимается реципиентом.
Движение в большинстве случаев носит периодический характер, что эксплицируется выражениями «взад и вперед», «из стороны в сторону» в словарных дефинициях и в соответствующих контекстах. Значит, R - ‘быстрота’ и P - ‘периодичность’ представляют собой физические характеристики действия, выполняемого агенсом. Между ними существует природная связь, но не каузальная, а вероятностная, так как не любое действие, охарактеризованное первым свойством, обязательно обладает вторым.
Зрительное впечатление, которое человек получает в результате восприятия того или иного действия, влечет за собой появление негативной коннотации - Cneg - как следствия дискомфорта, вызванного отрицательным воздействием созерцаемого явления действительности.
Таким образом, попарно коррелирующими признаками являются, с одной стороны, ‘быстрота’ и ‘периодичность’, как физические характеристики движения, а с другой - ‘зрительное впечатление’ и негативная коннотация, как результат визуального восприятия (в схеме это показано пунктиром), что свидетельствует о тесной взаимосвязи
и взаимозависимости всех структурных элементов комплекса, составляющих лексическое значение глаголов с моторно-визуальной семантикой.
Из всего сказанного можно сделать вывод
о том, что структурная модель значения глаголов с моторно-визуальной семантикой является гибкой, подвижной. Отражая все необходимые элементы, отличающиеся сложностью организации, она позволяет параметризировать семантику отдельных глагольных единиц, входящих в изучаемое лексико-семантической объединение. Представляя в каждом случае индивидуальный способ актуализации тех или иных признаков внутри данного объединения, глагольные единицы образуют ядерно-периферийную структуру в соответствии со степенью реализации определенных семантических признаков.
Рассматриваемые нами глагольные единицы представляют собой лексико-семантическую группу, где наблюдаются отношения, свойственные микросистеме данного типа. Вместе с тем, здесь проявляется специфика, проистекающая из своеобразия семантики анализируемых лексем. В соответствии с этим внутри данного смыслового объединения можно выделить две группы глаголов, тесно связанных между собой.
К ядерной зоне, помимо упомянутого глагола мелькать, относятся также и другие лексемы: манья чить, матусить, матуситься, мелте-нить, мелтешить, мельзить, меркасить, мер-косить, метлесить, метлешиться, метусить-ся, митуситься, мута'шиться, мутошиться. Например: Пойду я, надену очки, а то у меня митуси цца в билках [КПОС]; Так-то ни чуточку не вижу, а как загляну на солнышко, дак чего-то метлесит же в глазах-то. Перм. [5, с. 139].
Остальные единицы представляют собой две периферийные подгруппы, что вновь связано с актуализацией первого или второго структурного компонента семантики.
В центральной зоне локализована ядерная лексика, в которой отчетливо представлены все необходимые структурные элементы. В значениях глаголов периферийных подгрупп акцентированы в одном случае ‘быстрота’ и ‘периодичность’, в другом - ‘зрительное впечатление’. Отрицательная коннотация присутствует в семантике единиц как ядерной, так и периферийной части.
Таким образом, лексико-семантическая группа глаголов с моторно-визуальной семантикой в русском языке имеет свою организацию, обус-
ловленную акцентуацией какого-либо структурного элемента в значении рассматриваемых единиц. Систематизированные таким образом единицы вступают друг с другом в отношения, близкие к синонимическим, что подтверждает наличие упорядоченности, парадигматического взаимодействия лексем внутри данного смыслового объединения. Следовательно, изучаемая микросистема органично вписывается в лексико-семантическое пространство языка, отличаясь, в свою очередь, определенными индивидуальными признаками.
Примечание
1 Латинский корень слова rapidus ‘быстрый’ не приобрел пока такого же интернационального статуса и широкого распространения как остальные из приведенных. Однако в связи с увеличением скорости доступа к различным видам информации в области современной науки и техники разработаны не только новейшие интернет-технологии, но и технологии производства различных механизмов, в наименованиях которых стали использоваться слова “рапид”, “рапидный”. Например, рапидная съемка (от франц. rapide
‘быстрый’), рапидное соединение, платежные системы «Рапида», крупнейший в мире файловый архив для быстрого скачивания необходимой информации имеет название «Рапид» и т.д.
Библиографический список
1. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и системная лексикография. - М.: Шк. «Языки рус. культуры», 1995. - 766 с.
2. Грегори Р.Л. Глаз и мозг. Психология зрительного восприятия. - М.: Прогресс, 1970. - 271 с.
3. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики: Учеб. пособие к курсам языкознания, лексикологии и теорет. грамматики. - СПб.: Науч. центр пробл. диалога, 1996. - 757 с.
4. Славянские древности: этнолингвистический словарь: В 5 т. Т. 1 / Гл. ред. Н.И. Толстой. -М.: Междунар. отношения, 1995. - 577 с.
5. Словарь русских народных говоров. Вып. 18 / Гл. ред. Ф.П. Филин. - Л.: Наука, 1982. - 367 с.
6. Словарь русского языка: В 4 т. Т. 2 / Гл. ред. А.П. Евгеньева. - М.: Рус. яз., 1981. - 736 с.
7. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986. - 141 с.
Е.Н. Смирнова ОБРАЗ ТЕАТРА В РОМАНЕ Б. ПАСТЕРНАКА «ДОКТОР ЖИВАГО»
Образ театра играет важную роль в композиционной структуре романа. Особенно важна она в построении художественного пространства романа. Театр - это вымысел, фикция, некая модель поэтического мира художника, похожая на реальный мир и в то же время зеркально-противоположная ему. Таково художественное пространство всего романа: слепок с реальности, приобретающий в искусных руках Мастера особые черты, возводящие это новое пространство в ранг художественно-поэтического, вымышленного, созданного автором. Образ театра, возникающий в романе на протяжении всего повествования, маркирует со-творённость, «handling».
Для мировой литературы характерна параллель: мир - театр, человек в этом мире - марионетка, актёр. Достаточно частотна и параллель: жизнь - театр теней. Таким образом, человек участвует в мировой драме, роль его расписана режиссёром, он ничего не может изменить в своей судьбе. (Ср.: греческие трагедии, П. Кальдерон
«Жизнь есть сон» и др.). В эту семантику отчасти вписаны судьбы главных героев «ДЖ». Кульминация развития этой темы - стихотворение «Г ам-лет» в поэтической части романа: «Гул затих. Я вышел на подмостки. / Прислонясь к дверному косяку, / Я ловлю в далёком отголоске / Что случится на моём веку. // На меня наставлен сумрак ночи / Тысячью биноклей на оси. / Если только можно, Авва Отче, / Чашу эту мимо пронеси. // Я люблю твой замысел упрямый /И играть согласен эту роль. / Но сейчас идёт другая драма, / И на этот раз меня уволь. // Но продуман распорядок действий, / И неотвратим конец пути... » [3, ч. 17, с. 499]. Заявлена тема Шекспира и тема Гамлета: мотив рока, судьба человека как роль в драме, Бог - тот режиссёр, который осуществляет свой «упрямый замысел» и кем «продуман распорядок действий».
С другой стороны, актёрство, лицедейство, клоунада в русской христианской культурной традиции воспринимаются как грех. Эта семантика тоже находит своё отражение в романе. Так, глав-
