CC BY
19Логические исследования 2022. Т. 28. № 1. С. 60-75 УДК 16
Logical Investigations 2022, Vol. 28, No. 1, pp. 60-75 DOI: 10.21146/2074-1472-2022-28-1-60-75
О.Ю. ГОНЧАРКО, М.В. Семиколенных
Лексические особенности терминологического аппарата в «Логике» Макария Петровича*
Оксана Юрьевна Гончарко
Русская Христианская гуманитарная академия.
Российская Федерация, 191011, г. Санкт-Петербург, наб. р. Фонтанки, д. 15, лит. А. E-mail: goncharko_oksana@mail.ru
Мария Владимировна Семиколенных
Русская Христианская гуманитарная академия.
Российская Федерация, 191011, г. Санкт-Петербург, наб. р. Фонтанки, д. 15. E-mail: maria.semikolennykh@gmail.com
Аннотация: Статья посвящена истории формирования русской логической терминологии на примере «Логики феоретической» Макария Петровича, сербского автора, работавшего в России в середине XVIII в. Уроженец Тимишоары (румынский Банат), он покинул родину, чтобы учиться сначала в Киево-Могилянской, а потом и в Славяно-греко-латинской академии, где со временем стал префектом и преподавателем философских дисциплин, в том числе и логики. В этот период им и был написан учебник логики, при составлении которого он опирался уже не на схоластическую аристотелевскую традицию, а на современные ему европейские учебники вольфианцев (Institutiones philosophiae rationalis methodo Wolfii conscripta (1735) и Elementa philosophiae recentioris usibus juventutis scholasticae accommodata (1747) Ф.Х. Баумайстера) и картезианцев (Institutiones philosophicae ad faciliorem veterum, ac recentiorum philosophorum lectionem comparatae (1695) Э. Пуршо).
Помимо рассмотрения исторических обстоятельств, повлиявших на логическое образование Петровича (региональная специфика Баната, немецкая колонизация этой области Габсбургами и распространение в регионе католичества; особенности образовательных традиций юго-восточной Европы и, в частности, широкое использование учебников Баумайстера; переориентация на западные стандарты образования в Славяно-греко-латинской академии), в статье основное внимание уделяется особенностям его курса логики — первого пособия по логике на русском языке.
В качестве иллюстрации метода работы Петровича, а в особенности — процесса подбора им лексических решений и связанных с ними трудностей мы разбираем синонимический ряд терминов опыт — искус — експериенция — експеримент — эмпейрия, что позволяет показать, каким образом, перенимая греческую и латинскую логическую терминологию, Макарий Петрович варьирует переводы слов, исторически сформировавших терминологический аппарат логики, приспосабливая их к употреблению в русском языке.
* Исследование выполнено при поддержке РНФ (проект № 18-78-10051 «Византийский фактор в формировании русской логической традиции»)
© Гончарко О.Ю., Семиколенных М.В.
В статье показано, что Макарий Петрович не просто дает кальки греческих и латинских слов из популярных учебников, по которым преподавали логику в Европе того времени, но внимательно подбирает славянские корни, предлагая иногда различные варианты перевода.
Ключевые слова: история логики, Макарий Петрович, перевод логических терминов с греческого и латинского языков, поствизантийская логическая традиция
Для цитирования: Гончарко О.Ю., Семиколенных М.В. Лексические особенности терминологического аппарата в «Логике» Макария Петровича // Логические исследования / Logical Investigations. 2022. T. 28. № 1. С. 60-75. DOI: 10.21146/2074-1472-2022-281-60-75
1. Исторический контекст
Тимишоара (Темешвар), родной город Макария Петровича, с момента своего завоевания в 1552 г. находилась под турецким владычеством и лишь за семнадцать лет до рождения Макария, в 1716 г., была отвоевана в ходе ожесточенных сражений между турецкой и австрийской армиями. По условиям заключенного в 1718 г. между Австрией, Венецией и Османской империей Пожаревацкого мира город (столица Баната) отошел Австро-Венгрии. В результате многолетних военных действий и артиллерийских обстрелов во время полуторамесячной осады Тимишоары город оказался разрушен, а окрестности обезлюдели (хотя, вероятно, и не так катастрофически, как принято считать) [Wolf, 1935, S. 20]; [Michelson, 1975, p. 273]. Уже при первом губернаторе Баната, Клаудиусе Флоримунде Мерси, болота вокруг Тимишоары осушили, что позволило полностью перестроить город (его планировка стала регулярной, началось возведение бастионной системы укреплений) и надежно связать его водными путями (через Бегей, Тису и Дунай) с Центральной Европой [Somkereki, Petrisor 2020, p. 2-4].
Все это побудило Габсбургов, стремившихся закрепиться в своих новых юго-восточных владениях, всемерно способствовать «колонизации» Баната немецкими иммигрантами. По оценкам исследователей, за период с 1716 по 1740 г. сюда перебралось более 30000 колонистов (преимущественно с юга Германии и из Австрии), что существенно изменило этнический состав населения области [Wolf, 1935, S. 22]. При этом колонисты не основывали новые поселения вдоль южной границы, а занимали уже освоенные земли [Volkmann, 2001, S. 40]: в частности, ими был плотно заселен центр Ти-мишоары, где уже во втором десятилетии XVIII века началось возведение множества католических церквей [Volkmann, 2001, S. 166-222]; строительство городской православной церкви началось значительно позднее (в середине 1740-х г.). Габсбурги способствовали распространению на территории Баната католичества, поскольку видели в этом средство консолидации
своих владений и недопущения волнений, подобных выступлениям протестантов в Богемии и Моравии или православных в Трансильвании, но при этом не устраивали религиозных гонений [Volkmann, 2001, S. 43, 49-50]. Уже в 1717 г. в Банате появились иезуиты [Volkmann, 2001, S. 46], благодаря которым в 1720 г. в Банате появилась первая немецкая [Wolf, 1935, S. 29], а в 1725 — первая латинская школа [Wolf, 1935, S. 36].
Немецкая колонизация и распространение католицизма определили и образовательную политику Габсбургов в Банате. Первые начальные школы были созданы для немецких иммигрантов: в них преподавали чтение, письмо и (изредка) арифметику, а также занимались религиозным воспитанием. Что касается православных сербов и румын, то школ у них было значительно меньше и детей обучали лишь чтению [Wolf, 1935, s. 34]. Обязательного школьного образования не было вообще. О том, как и где мог учиться уроженец Тимишоары в середине XVIII в., можно судить по тому, что нам известно о первых годах жизни выдающегося банатского интеллектуала Николая Стойка (Nicolae Stoica). Николай родился 24 февраля 1751 г. в семье православного священника Афанасия Стойка, и сначала его обучал дома отец; с 1763 г. Николай посещал сербскую школу в Тимишоаре, через четыре года перевелся в немецкую школу и, наконец, в течение нескольких месяцев учился в местной иезуитской школе, откуда был в 1769 г. отозван отцом, опасавшимся, что он может обратиться в католичество. За годы обучения Николай (помимо родного румынского) освоил также сербский, немецкий и отчасти латинский языки [Ciobanu, 2003, p. 232].
Можно предположить, что у серба Марка Петровича, также родившегося в семье православного священника, но только почти двумя десятилетиями ранее (около 1733 г.), возможностей получить образование, не отрекшись при этом от своей веры, было еще меньше. Вероятно, именно это и побудило его в 1750 или 1751 г. приехать в Киев и поступить в Киево-Могилянскую академию, где традиционно училось немало сербов. В 1753 г. он перебрался в Москву, где по окончании Славяно-греко-латинской академии в 1758 г. принял постриг с именем «Макарий» и был определен учителем риторики. Вероятно, дальнейший его путь в значительной мере определила дружба с Петром Петровым (1730-1801), будущим Санкт-Петербургским митрополитом Гавриилом: тот принял сан в 1759 г. и стал ректором Троицкой семинарии и наместником Троице-Сергиевой лавры, а через год, в 1760 г. — ректором Славяно-греко-латинской академии и настоятелем Заиконоспасского монастыря с произведением в архимандриты. Вскоре после этого, в 1761 г., Макарий Петрович занял пост префекта Академии, где в 1761, 1762 и 1763 г. преподавал «философию, историю философическую, логику, а из метафизики онтологию, космологию и психологию»
[Титлинов, 1999, с. 34]. В 1763 г. Макария назначили ректором Тверской семинарии; в Твери он оставался до своей преждевременной кончины от чахотки 24 декабря 1765 г.: об этом периоде его жизни мы знаем благодаря довольно подробным личным записям, из которых, в частности, следует, что богословие в семинарии он преподавал на русском языке [Семячко, 2004]. По свидетельству В.И. Колосова, этому примеру последовали и другие учителя, также начавшие преподавать на русском языке, в результате чего: «.. .Тверская Семинария, благодаря вниманию Макария Петровича, первою вступила на этот новый и более плодотворный путь, официально признанный только много десятков лет спустя» [Колосов, 1889, с. 132-133].
2. «Логика феоретическая»:
источники и рукописная традиция
На русском языке написана также и относящаяся к московскому периоду жизни Макария Петровича и составленная, как явствует из предисловия, по просьбе «любезного друга» (вероятнее всего, того же Гавриила) «Логика» (1758). По всей видимости, эта «Логика» была одним из логических «курсов», писавшихся преподавателями этой дисциплины в Славяно-греко-латинской академии [Смирнов, 1855, с. 160 ff.]: такие рукописные лекционные курсы составляли предшественники Макария Петровича на посту префекта Академии — Феофилакт Лопатинский, Иоанн Козлович, Владимир Каллиграф (рукописи из Отдела рукописей РГБ, Ф. 173/I (Фундаментальное собрание библиотеки МДА), № 289, 296, 305). Как отмечает С.К. Смирнов, все эти «системы философские» имеют «одно и то же содержание, писаны в том же схоластическом духе, даже во многом сходятся друг с другом буквально» [Смирнов, 1855, с. 168]. Но если Феофилакт Лопатинский, рукопись лекций которого по философии датируется 1704 г., являлся верным последователем схоластического аристотелизма, упоминавшим о «новой философии» и, в частности, картезианстве, по сути дела, лишь в предисловии, то к середине XVIII в. у Козловича и особенно Владимира Каллиграфа влияние более современных философских систем — прежде всего вольфианства и картезианства — становится гораздо заметнее.
В своем изложении логики Макарий Петрович обращается в первую очередь к двум авторам: вольфианцу Фридриху Христиану Баумайстеру и картезианцу Эдмону Пуршо [Гаврюшин, 1986; Маковельский, 1967; То-ноян, Семиколенных, 2021]. Отметим, что здесь он не был первопроходцем: в частности, на труды своих старших современников опирался при написании своих латинских лекций Владимир Каллиграф [Смирнов, 1855, с. 169]. Структурно «Логика» Петровича сходна с двумя латинскими по-
собиями Баумайстера: Institutiones philosophiae rationalis methodo Wolfii conscripta (1735) [Baumeister, 1735] и Institutiones metaphysicae, ontologiam, cosmologiam, psychologiam, theologiam denique naturalem complexae methodo Wolfii adornatae (1738) [Baumeister, 1747], — за предисловием следует глава, посвященная «частям и разделению» философии, затем «логические пролегомены», а потом — теоретическая логика, организованная в соответствии с теорией «трех действий разума», и практическая часть, в которой идет речь об истине и способах ее установления, а также даются практические советы о преподавании, чтении книг, ведении споров и диспутов. Выбор учебников Баумайстера в качестве образца не должен удивлять исследователя: ректор гимназии в Гёрлице (с 1736 г.) и наставник множества молодых людей из Польши, Венгрии и Румынии, Баумайстер оказался одним из столпов философского образования в странах Восточной Европы в XVIII в. Его авторитет признавался и в Киево-Могилянской академии, о чем свидетельствует хотя бы переписка с одним из ее ректоров, Самуилом Миславским [Хижняк, 1988, с. 251], и уже в середине 1760-х гг. по сочинениям Баумайстера обучали философии учеников Троицкой Лаврской семинарии [Смирнов, 1867, с. 291-292]. В своей «Логике» Макарий Петрович продолжил эту традицию: его основными источниками являются весьма популярные в юго-западных областях Европы руководства Баумайсте-ра, а также Institutiones philosophicae ad faciliorem veterum, ac recentiorum philosophorum lectionem comparatae (1695) Пуршо [Pourchot, 1695], — строго говоря, «Логика» Макария Петровича представляет собой компиляцию из переведенных на русский язык фрагментов этих трех книг. Собственно, именно адаптация латинских учебников для нужд российских студентов и перевод — в первую очередь перевод логических терминов — и являются, по нашему мнению, наиболее «оригинальной» и «новаторской» частью проведенной Макарием работы.
На сегодняшний день известны три списка «Логики» Макария Петровича:
1. «Логика, собранная из разных авторов и удобным порядком расположенная на российском языке для употребления в Москве 1758 г. московской Академии иеромонахом Макарием». Санкт-Петербург, РНБ, Ф. 573 (собрание СПбДА), оп. 1, № 206 [Макарий Петрович, 1758а];
2. «Логика феоретическая, собранная из разных авторов и удобным порядком расположенная. Переведена с латинскаго языка на российский Московской Славяно-греко-латинской Заиконоспасской академии префектом иеромонахом Макарием 1759-го года для употребления, в Москве». ГИМ Барс. 2149, лл. 31-1139 [Макарий Петрович, 1759].
3. Список из собрания П.И. Савваитова: РНБ, Ф. 550, Савваит. д.Ш.18б [Макарий Петрович, 1758Ь].
Из этих трех списков наиболее полным является первый (РНБ, Ф. 573. оп. 1, № 206). Эта написанная четкой и красивой скорописью начала второй половины XVIII в. рукопись очень нарядна: заголовки и буквицы в ней исполнены вязью, правка минимальна. В рукописи имеются три аккуратно выполненных рисунка: древо Порфирия, древо «Пурхоция» (Пуршо) и логический квадрат. В отличие от двух других списков в ней нет пропусков: 208 параграфов, разделенных на 4 части, следуют друг за другом без сбоев в нумерации, а надпись «Конец логике» на л. 121 свидетельствует, что текст не оборван на полуслове. Можно предположить, что эта рукописная книга была подготовлена по специальному заказу — например, в дар какому-то высокопоставленному духовному лицу.
Два других списка выглядят гораздо скромнее. Рукопись РНБ, Ф. 550. Савваит. д.Ш.18б входила в собрание П.И. Савваитова, историка и археографа, почетного члена Санкт-Петербургской и Московской духовных академий (1815-1895) [Бычков, 1900, с. 144-145]. Текст «Логики» Макария воспроизведен в ней не полностью: отсутствуют заглавие, лист, содержащий окончание предисловия (оно обрывается на словах: «... и так весь труд свой потеряет напрасно, никакого он там не почувствует вкусу») и последние листы с §§ 207-208. Отсутствует также имеющийся в двух других списках эпиграф: «Блажен человек, иже обрете премудрость, и смертен, иже уведе разум. Притч.: 3. 13». В этом списке «Логики» тоже есть изображение древа Порфирия, а также оставлено место для «Пурхоциевой фигуры» и логического квадрата, но сами они отсутствуют. Стоит отметить, что ряд сходств с другим петербургским списком (в частности, воспроизведение в обоих списках одних и тех же явных ошибок) позволяет предположить, что эти две рукописи имели общий прототип. Рукопись Савваит. д.Ш.18б сохранилась хуже и, вероятно, использовалась чаще: в ней больше помет и примечаний; в значительных фрагментах текста карандашом проставлены знаки ударения, из чего можно заключить, что по этому списку «Логику» могли читать вслух. Наконец, в последнем списке — рукописи ГИМ Барс. 2149, лл. 31-113, — отсутствует значительный фрагмент предисловия, а сама рукопись обрывается на полуслове (§ 105): в ней не хватает существенной части третьей и всей четвертой части «Логики». В рукописи есть все те же три иллюстрации, выполненные, однако, совсем не так аккуратно, как в петербургских списках. Согласно заглавию сочинения на л. 31 этой рукописи, логика Макария «переведена с латинскаго языка».
3. «Логика феоретическая»:
структура и лексические особенности
Как уже было сказано, структурным сходством с учебниками Баумай-стера дело не ограничивается: при внимательном сопоставлении становится ясно, что «Логика» Макария Петровича представляет собой своеобразный перевод-реферат, создатель которого отбирает отдельные фрагменты книг Баумайстера и (значительно реже) Пуршо и комбинирует их в соответствии со своим замыслом. Это подводит нас к выводу, что «Логика» Макария Петровича представляет собой первую систематическую попытку перевода латинской логической терминологии на русский язык, и именно это — то, как Макарий Петрович варьирует переводы слов, исторически сформировавших терминологический аппарат логики, приспосабливая их к употреблению в русском языке, — и делает его сочинение интересным для историка логики. «Логика» дает уникальную возможность наблюдать за процессом перевода в динамике: Макарий Петрович не просто калькирует греческие и латинские слова из популярных учебников, но внимательно подбирает славянские корни, предлагая иногда различные варианты перевода и останавливаясь на наиболее, по его мнению, точных и удачных.
В частности, читая текст «Логики», интересно наблюдать, каким образом Макарий Петрович вводит новые названия на основе устоявшейся терминологии, иногда используя латинские эквиваленты греческих терминов, а иногда — заимствуя и калькируя их напрямую из греческого (например, подбор неформального слова «речения» для таких менее формальных слов, как ytDvai и voces — прототипов более строго термина praedicabilia; соединение в одном словосочетании «особа неразделная» латинских синонимов individuus и singularis и перевод словосочетанием «случайное неразлучное» латинского accidens inseparabilia; изобретение так и не прижившихся впоследствии терминов «образителные» в значении «модальные» и «перево-жение» в значении сведения модусов других фигур силлогизма к модусам первой фигуры, etc.). Можно найти также случаи, когда Петрович передает с помощью греческих корней латинские термины: например, латинское словосочетание notiones generum он переводит как «универсальные идеи», используя слово «идея» в значении «понятие». Иногда он предлагает для одних и тех же греческих и латинских терминов разные варианты перевода на русский (см. ниже подробный разбор примера вариаций для латинского experientia и греческого ¿¡neipia). Также Петрович зачастую транскрибирует греческие и латинские слова, записывая их русскими буквами и предлагая использовать далее в качестве терминов наряду с подобранными к ним славянскими синонимами (силлогизмы и умствования, схолии и изъяснения или толкования, конклюзии и заключения, кондиции и усло-
вия, дефиниции и определения, дефиновать и определять, резолвовать и решать, субъект и подлежащее, etc.).
Последовательное и скрупулезное исследование особенностей перевода Макарием Петровичем латинской и греческой логической терминологии на русский язык требует иного формата, чем отдельная статья, и потому остается предметом дальнейших исследований1. В настоящей статье нам бы хотелось прежде всего привлечь внимание к нескольким своеобразным чертам этого перевода и лишь на одном из примеров показать, каким образом Петрович работает с логической терминологией. В качестве такого примера мы берем понятийный ряд опыт — искус — експериенция — експе-римент — эмпейрия, который позволяет увидеть в динамике процесс подбора терминологических решений, принимаемых Петровичем по-разному в той или иной ситуации в зависимости от контекста.
4. Пример
Если сравнить количество использований каждого из слов выбранного нами в качестве иллюстрации понятийного ряда, то наиболее частотным окажется слово искус (встречается 26 раз), за которым последуют опыт (21 раз), експериенция (11 раз), експеримент (5 раз). Греческое слово €цп€1р{а у Петровича не встречается ни разу, хотя оно появляется у Баумайстера.
Слово искус Петрович использует в основном в самом общем смысле опыта вообще: «повседневной искус», «искус ведет к познанию», «понеже искус нас научает», «мы искусом дознались, что огнь жжет», «многия сим лестным искусом в поползновение приведены». Однако можно найти и ряд примеров использования этого слова именно как термина, означающего «научный опыт» или «эксперимент»: «Искус или експеримент имеется у всех ученых за матерь всея философии» (§ 4); «ко всякой известности мы двоякою стезею доходим: искусом и доказателством» (§ 144), «сие експерименталное или, искусом примечая, чувствителныя вещи приобретенное познание иначе называется познание из последующих» (§ 145). При этом необходимо отметить, что и сам Петрович вполне осознает многозначность слова искус и даже классифицирует различные его употребления: «Искус разделяется еще на простой или общенародной и на осмот-
ХВ данный момент нами совместно с Л.Г. Тоноян и А.А. Алексеевой отдано в печать первое критическое издание «Логики» Макария Петровича, в комментариях к которой в том числе рассмотрены особенности его работы с логической терминологией: Логика / Подгот. текста М.В. Семиколенных, предисл. Л.Г. Тоноян, М.В. Семиколенных, коммент. О.Ю. Гончарко, М.В. Семиколенных, Л.Г. Тоноян, А.А. Алексеевой. СПб.: Изд-во РХГА, 2021 (серия "Studia Lógica Byzantinoslavica").
рителной и артифициалной» (§ 146). И хотя он специально отмечает, что «искус, опыт и експериенция у нас единое имеют знаменование», тем не менее в «Логике» прослеживаются некоторые различия и закономерности при выборе, какое из этих слов необходимо использовать в конкретном случае. Например, в § 146 Петрович отмечает, что мы «толко то искусом постизаем, что бытие свое имеет и опыт»; если обратиться к соответствующим параграфам учебников Баумайстера (Institutiones philosophiae, §§ 352-353, Elementa philosophiae, § 161), то мы увидим, что выражением «постизать искусом» переводится латинское experior (пробовать, испытывать), а «иметь опыт» — pro objecto habere experientiam (полагать опыт в качестве объекта).
И хотя слово опыт также используется в различных значениях, чаще всего под ним Петрович понимает способности души опытно воспринимать. В терминологически более строгих смыслах (в значении эксперимента как научного метода) употребляются все-таки искус и експериенция. Приведем несколько примеров: «Понеже всякое чувствие или понятие наше есть внутренное или внешнее, того ради и самой опыт разделяется на внутрен-ной и внешной» (§ 146); «внутренним опытом дознал»; «внешним опытом дознал»; «ты опытом, что огонь греет, дознал»; «мы нечтось дознались опытом и чувствием»; «мы помощию чувствия и опытов вещей приобретаем познание» (где опыт оказывается способностью к чувственному восприятию в противоположность искусу как методу доказательства, подразумевающему всегда умышленное произволение, § 147); «все, что опытом дознаем, самою состоит вещию, следователно, есть вещь особная» (§ 148); «когда ты опытом (т.е. посредством опыта как способности. — О.Г., М.С.) желаешь знать то, что содержимое в понимаемой вещи видишь, естественное ли есть свойство или случайное оныя вещи» (§ 151); «хотя и понятия, и разсуждения, помощию чувств и опытов составленныя, суть особная, од-нак етая особная мы можем переменить на универсалная» (опыт как синоним чувственного восприятия, § 152); «помощию чувств и опытов можем составить себе подробная универсалная понятия или определения» (§ 152). На примере уже приводившегося выше утверждения из § 146: «Мы толко то искусом постизаем, что бытие свое имеет и опыт», — можно удостовериться, что искусом Петрович называет экспериментальный метод, а опытом — способность вещи восприниматься в качестве феномена. С другой стороны, чуть ниже в том же параграфе говорится, что мы «универсалныя, простыя и всех чувствителных качеству обнаженныя вещи никак опытом дознавать не можем»: т.е. под опытом подразумевается не экспериментальная процедура (для этого Петрович предпочитает использовать слово искус) или конкретное положение, выведенное из опыта, но способность души к
опытному (внутреннему и внешнему) познанию2. Слово опыт Петрович часто использует как синоним латинского a posteriori : «из последующих или помощию опытов разсуждения зрителная» (т.е. суждения о видимом («разсуждения зрителная») основаны на суждениях a posteriori или опыте как способности (зрительного) восприятия); «когда предложение самым утверждается опытом и чувствами, тогда называется доказателство от последующих или от последнейших» (§ 155). Также есть и случаи, когда опыт употребляется в более строгом терминологическом контексте именно как синоним эксперимента: «Сие иначе ты не зделаешь, как когда опыт или експериенцию в помочь себе призовешь, и по вышеписанным правилам ты зделаешь опыт»3 (§ 172); «удостоверяет или доказателством, или опытом » (где опыт выступает в значении эксперимента или экспериментального метода, § 193). Как видно из приведенного выше примера, в некоторых случаях слово опыт у Петровича может использоваться одновременно и в более узком значении — как синоним положения, полученного экспериментально (т.е. експериенции), и в более общем — как опыт вообще.
Следующим по частоте употреблений является слово експериенция, под которой Петрович подразумевает не опыт вообще, а конкретные единичные утверждения, основанные на опыте: «толко от известных выводить начал, т.е. от определений, аксиомат и експериенций» (§ 7); «следственно, за предлежащее или объект експериенции не уневерсалныя, но точию особныя вещи и партикулярная почитаются предложения» (§ 146); «подпорами подкрепляется доказателство; сюда принадлежат определения, акси-оматы, експериенции и протчая доволно доказанная предложения» (§ 155); «на таком основаны фундаменте, которой никак колебатся не может, т.е. на експериенции, на определениях, на аксиоматах» (§ 155); «ничего без дока-зателства не пропущено, кроме експериенции, известных определений и аксиомат» (в последнем случае доказательство оказывается и способом обосновать експериенцию, и методологической противоположностью ей, т.е. методом теоретического (а не практического) познания, § 189). Т.е. експериенция у Петровича все-таки не всегда является синонимом експеримента, опыта и искуса. Используется (хотя и реже) слово експериенция и в двух других значениях опытного метода: как синоним апостериорного опыта или как противоположный теоретическому доказательству метод: «или от последующих, т.е. помощию чувств и експериенций, или от предыдущих, т.е. помощию доказателств» (§ 160).
2Ср. также § 146, п. 4: «... кто хочет какое-нибудь предложение искусом доказать... должен показать, почему возможет всяк уразуметь, каков есть его опыт».
3Ср. также § 172: «Причину физическаго феномена ты не сыщешь удобно, пока все то, что оной составляет феномен, порядочно не уразумеешь».
Слово експеримент встречается реже експериенции и используется только в строгом терминологическом значении: в контекстах, которые явным образом определяются переводом с латинского языка (устоявшиеся клише, устойчивые выражения, перечни и классификации): «искус или експеримент имеется у всех ученых за матерь всея философии» (§ 4); «некая понятия как ученым, так и неученым приличествуют, а инная одним толко ученым свойственно, и оная помощию експериментов постиза-ются» (§ 146); «однак естли ты помощию физических експериментов, что воздух тяжесть в себе имеет, дознал, то уже сие непростое есть действие, но одним ученым приличное» (§ 146). К нашему удивлению, Петрович не использует греческое слово ецпеща и не калькирует его на русский как «эмпирический», хотя в латинском прототипе у Баумайстера оно встречается и используется для обозначения экспериментального метода. Например, психология у Баумайстера делится на эмпирическую и рациональную: "psychologia, cum empirica, tum rationali" (Institutionen philosophiae, § 45; Elementa philosophiae, § 17), поэтому можно предположить, что, используя слово «експериментальный», он пытается передать отличие греческого «эмпирического» от латинской «экспериенции»: «психология, знание о душах, как експерименталная, так и рационалная» (§ 10).
5. Заключение
В работе над анализом лексических особенностей формирования терминологического аппарата, предлагаемого Петровичем, нас прежде всего интересовали те случаи, когда перевод термина не является калькой с латинского языка. Приведем ряд примеров других терминов, для подробного разбора которых необходимо проводить отдельное исследование, но которые также наглядно демонстрируют специфику переводческого стиля Макария Петровича и его труд над формированием русской логической терминологии:
1. искусственный — артифициалной — художной;
2. физической — натуралной — естественной;
3. универсалныя — общие — генералные;
4. партикулярныя — разделная;
5. особныя — единичныя — индивидуалныя — неразделныя;
6. определение — дефиниенция;
7. теоретическая — зрителная — феорическая — феоретическая;
8. практичная — деятелная;
9. разнствие — отличие — дифференция — дистинкция — различие — различность;
10. различать — различается — различествует — отличать — разнствовать;
11. аналисис — разбирание;
12. объем — разширение;
13. глас — речение — слово в смысле verbum и слово в смысле oratio;
14. пропозиция — произношение — извещение — предложение — разсуж-дение;
15. субъект — подлежащее — существителный, etc.
Если провести подробное исследование перечисленных выше, а также других синонимических рядов, предложенных Петровичем к использованию в качестве русской логической терминологии, то можно составить представление о том, как формировалась логическая терминология в России XVIII в.
Литература
Бычков, 1900 - Бычков И.А. Каталог собрания рукописей П.И. Савваитова, ныне
принадлежащих Императорской публичной библиотеке. Вып. 1. СПб., 1900. Гаврюшин, 1986 - Гаврюшин Н.К. «Риторика» М.В. Ломоносова и «Логика» Макария Петровича // Памятники науки и техники. 1985. М.: Наука, 1986. С.131-154.
Колосов, 1889 - Колосов В.И. История Тверской духовной семинарии: ко дню
150-летнего юбилея Семинарии. Тверь: Тип. Губ. Правления, 1889. Макарий Петрович, 1759 - Макарий Петрович. Логика феоретическая, собранная из разных авторов и удобным порядком расположенная. Переведена с латинскаго языка на российский Московской Славяно-греко-латинской За-иконоспасской академии префектом иеромонахом Макарием 1759-го года для употребления, в Москве. ГИМ Барс. 2149, лл. 31-113.
Макарий Петрович, 1758а - Макарий Петрович. Логика, собранная из разных авторов и удобным порядком расположенная на российском языке для употребления в Москве 1758 года московской Академии иеромонахом Макарием. Санкт-Петербург, РНБ, Ф. 573 (собрание СПбДА), оп. 1, № 206. Макарий Петрович, 1758b - Макарий Петрович. Логика. РНБ, Ф. 550, Савваит. Q.III.186.
Маковельский, 1967 - Маковельский А.С. История логики. М.: Наука, 1967. Семячко, 2004 - Семячко С.А. Тверской агиограф архимандрит Макарий и его дневник // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. 56 / РАН, ИРЛИ
(Пушкинский Дом); отв. ред. О.В. Творогов. СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. C. 601-622.
Смирнов, 1855 - Смирнов С.К. История московской Славяно-греко-латинской академии. М.: Тип. В. Готье, 1855.
Смирнов, 1867 - Смирнов С.К. История Троицкой Лаврской семинарии. 1867 г. Издание почетного блюстителя М.Д. Акад. Толоконникова А.В. М.: Тип. В. Готье, 1867.
Титлинов, 1999 - Титлинов Б.В. Гавриил Петров, митрополит Новгородский и Санктпетербургский: Его жизнь и деятельность, в связи с церк. делами того времени. Петроград: тип. М. Меркушева, 1916. Высокопреосвященный Гавриил (Петров), митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский. Вопреки веку Просвещения / Сост. П. Калитин. М.: Паломникъ, Русский Двор, 1999.
Тоноян, Семиколенных, 2021 - Тоноян Л.Г, Семиколенных М.В. Первый учебник по логике на русском языке: историко-логический и текстологический анализ // Вестник Санкт-Петербургского университета. Философия и конфликтология. 37 (2). 2021. C. 77-90.
Хижняк, 1988 - Хижняк 3.И. Киево-Могилянская академия. Киев: Выща шк. Изд-во при Киев, ун-те, 1988.
Baumeister, 1735 - Baumeister Fr.Chr. Institutiones philosophiae rationales method Wolfii conscriptae. Wittenberg, 1735.
Baumeister, 1747 - Baumeister Fr.Chr. Elementa philosophiae recentioris usibus juventutis scholasticae accommodata. Gleditsch, 1747.
Michelson, 1975 - Michelson P.E. (review) Aurel Tfintä, Colonizärile Habsburgice In Banat 1716-1740 [Habsburg Colonization in the Banat, 1716-1740]. Timisoara: Editura Facla, 1972. Pp. 215 // Austrian History Yearbook. 1975. Vol. 11. P. 271274.
Pourchot, 1695 - Purchotii E. Institutiones philosophicae ad faciliorem veterum ac recentiorum philosophorum intelligentiam comparatae. Tomus primus. Complecteas Logicam et Metaphysicam. Paris, 1695.
Somkereki, Petrisor 2020 - Somkereki A.-E., Petrisor I. Historical Landmarks of the Management of Major Urban Logistics Projects in Imperial Timishoara // Analecta Technika Szegedinensia. 2020. Vol. 4. No. 1. P. 1-8.
Ciobanu, 2003 - Ciobanu T. Nicolae Stoica de Hateg Cronicarul Banatului // Patrimonium Banaticum. 2003. Vol. II. P. 232-241.
Volkmann, 2001 - Volkmann S. Die Architektur des 18. Jahrhunderts im Temescher Banat. Heidelberg, 2001.
Wolf, 1935 - Wolf H. Das Schulwesen des Temesvarer Banats im 18. Jahrhundert. Veröffentlichungen des Wiener Hofkammerarchivs, hsgg. von Josef Kallbrunner. Band I. Baden beu Wien, 1935.
Oksana Yu. Goncharko, Maria V. Semikolennykh
Characteristic features of the terminological apparatus in Makariy Petrovich's "Logic"
Oksana Yu. Goncharko
Russian Christian Humanitarian Academy,
Fontanka River emb., 15, St-Petersburg, 191011, Russian Federation. E-mail: goncharko_oksana@mail.ru
Maria V. Semikolennykh
Russian Christian Humanitarian Academy,
Fontanka River emb., 15, St-Petersburg, 191011, Russian Federation. E-mail: maria.semikolennykh@gmail.com
Abstract: The authors of the article investigate the history of the formation of Russian logical terminology on the example of Makariy Petrovich's "Theoretical Logic". This Serbian author, who worked in Russia in the middle of the XVIII century, had been born in Timisoara (Romanian Banat). At the beginning of the 1850s, he left his homeland to study first at the Kyev-Mohyla Academy, and then at the Slavic Greek Latin Academy, where over time he became a prefect and teacher of philosophical disciplines (including logic). During this period, he wrote a textbook, "Theoretical Logic"; unlike the majority of his predecessors, Petrovich based his course of logic not on the scholastic Aristotelian tradition, but on contemporary European Wolfian and Cartesian logic. His main sources included Institutiones philosophiae rationalis methodo Wolfii conscripta (1735) and Elementa philosophiae recentioris usibus ju-ventutis scholasticae accommodata (1747) by F. Ch. Baumeister and Institutiones philosoph-icae ad faciliorem veterum ac recentiorum philosophorum lectionem comparatae (1695) by Edmon Pursho. In the article, we consider the historical circumstances that influenced Petrovich's logical education (the regional specifics of Banat; the German colonization of this area by the Habsburgs and the spread of Catholicism in the region; the peculiarities of the educational traditions in southeastern Europe at that time and, in particular, the widespread use of Baumeister textbooks; adoption of Western educational standards by the administration and teaching staff of Slavic-Greek-Latin Academy), as well as some characteristic features of his work — the first textbook on logic written in Russian. To illustrate the selection of Russian equivalents for Latin and Greek logical terms and the difficulties associated with this process, we analyze the synonymous series of terms опыт — искус — експериенция — експеримент — эмпейрия. This allows us to demonstrate how, in the process of the adoption of Greek and Latin logical terminology, Makariy Petrovich varies the translations of words that historically formed terminological apparatus of logic, accommodating them to the Russian language. The article demonstrates that Makariy Petrovich not only models Russian words and constructions after Greek and Latin patterns coming from popular European textbooks of that time but carefully selects Slavic roots and sometimes offers different options of translation.
Keywords: history of logic, Makariy Petrovich, translation of Greek and Latin logical terms into Russian, post-Byzantine logical tradition
For citation: Goncharko O.Yu., Semikolennykh M.V. "Leksicheskie osobennosti termino-logicheskogo apparata v «Logike» Makariya Petrovicha" [Characteristic features of the terminological apparatus in Makariy Petrovich's "Logic"], Logicheskie Issledovaniya / Logical Investigations, 2022, Vol. 28, No. 1, pp. 60-75. DOI: 10.21146/2074-1472-2022-28-1-60-75 (In Russian)
Acknowledgements. The study was carried out with the financial support of the Russian Science Foundation (the project No. 18-78-10051, "The Byzantine Roots of the Russian Logical Tradition").
References
Baumeister, 1735 - Baumeister, Fr.Chr. Institutiones philosophiae rationales method
Wolfii conscriptae. Wittenberg, 1735. Baumeister, 1747 - Baumeister, Fr.Chr. Elementa philosophiae recentioris usibus ju-
ventutis scholasticae accommodata. Gleditsch, 1747. Bychkov, 1900 - Bychkov, I.A. Katalog sobraniya rukopisei P.I. Savvaitova, nyne prinadlezhashchikh Imperatorskoi publichnoi biblioteke [Catalogue of P.I. Savvaitov manuscript collection, nowadays reposited in the Imperial Public Library]. Vol. 1. SPb., 1900. (In Russian) Ciobanu, 2003 - Ciobanu, T. "Nicolae Stoica de Hateg Cronicarul Banatului", Patri-
monium Banaticum. 2003, Vol. II, pp. 232-241. Gavryushin, 1986 - Gavryushin, N.K. "'Ritorika' M.V. Lomonosova i 'Logika' Makariya Petrovicha" [M.V. Lomonosov's "Rhetorics" and Makariy Petrovich's "Logic"], in: Pamyatniki nauki i tekhniki, 1985 [Records of Science and Technology, 1985]. Moscow: Nauka, 1986, pp. 131-154. (In Russian) Khizhnyak, 1988 - Khizhnyak, Z.I. Kievo-Mogilyanskaya akademiya [Kyiv-Mohyla
Academy]. Kyiv: Vyshcha shk. Izd-vo pri Kyiv. un-te, 1988. (In Russian) Kolosov, 1889 - Kolosov, V.I. Istoriya Tverskoi dukhovnoi seminarii: ko dnyu 150-letnego yubileya Seminarii [History of the Tver' School of Theology: Commemorating the 150th Anniversary of the School]. Tver': Tip. Gub. Pravleniya, 1889. (In Russian)
Makariy Petrovich, 1758a - Petrovich, M. Logika, sobrannaya iz raznykh avtorov i udobnym poryadkom raspolozhennaya na rossiiskom yazyke dlya upotrebleniya v Moskve 1758 goda moskovskoi Akademii ieromonakhom Makariem [Logic, compiled from different authors and conveniently arranged in Russian to be used in Moscow, 1758, by Makarii, a hieromonach of the Moscow Academy]. Sankt-Peterburg, RNB, F. 573 (sobranie SPbDA), op. 1, № 206. (In Russian) Makariy Petrovich, 1758b - Petrovich, M. Logika [Logic]. Sankt-Peterburg, RNB,
F. 550, Savvait. Q.III.186. (In Russian) Makariy Petrovich, 1759 - Petrovich, M. Logika feoreticheskaya, sobrannaya iz raznykh avtorov i udobnym poryadkom raspolozhennaya. Perevedena s latinskago
yazyka na rossiiskii Moskovskoi Slavyano-greko-latinskoi Zaikonospasskoi akademii prefektom ieromonakhom Makariem 1759-go goda dlya upotrebleniya, v Moskve [Theoretical Logic, compiled from different authors and conveniently arranged. Translated from Latin into Russian by the prefect of Moscow Slavic-Greek-Latin Zaikonospassky Academy, Hieromonach Makarii, to be used in Moskow, 1759]. Moscow, GIM Bars. 2149, pp. 31-113. (In Russian) Makovel'skii, 1967 - Makovel'skii, A.S. Istoriya logiki [History of Logic]. Moscow:
Nauka, 1967. (In Russian) Michelson, 1975 - Michelson, P.E. "Aurel Tfintä, Colonizärile Habsburgice In Banat 1716-1740 [Habsburg Colonization in the Banat, 1716-1740]. Timisoara: Editura Facla, 1972. Pp. 215", Austrian History Yearbook. 1975, Vol. 11, pp. 271-274. Pourchot, 1695 - Purchotii, E. Institutiones philosophicae ad faciliorem veterum ac recentiorum philosophorum intelligentiam comparatae. Tomus primus. Com-plecteas Logicam et Metaphysicam. Paris, 1695. Semyachko, 2004 - Semyachko, S.A. "Tverskoi agiograf arkhimandrit Makarii i ego dnevnik" [Archimandrite Makariy, an Hagiograph from Tver', and His Diary], Trudy Otdela drevnerusskoi literatury [Proceedings of the Department of Old Russian Literature]. Vol. 56. RAS, IRLI (Pushkinskii Dom); ed. by O.V. Tvorogov. SPb.: Dmitrii Bulanin, 2004. Pp. 601-622. (In Russian) Smirnov, 1855 - Smirnov, S.K. Istoriya moskovskoi Slavyano-greko-latinskoi akademii [History of the Moscow Slavic-Greek-Latin Academy]. Moscow: Tip. V. Got'e, 1855. (In Russian)
Smirnov, 1867 - Smirnov, S.K. Istoriya Troitskoi Lavrskoi seminarii [History of the Trinity Lavra of St. Sergius Seminary]. Moscow: Tip. V. Got'e, 1867. (In Russian) Somkereki, Petrisor 2020 - Somkereki, A.-E., Petritor, I. "Historical Landmarks of the Management of Major Urban Logistics Projects in Imperial Timishoara", Analecta Technika Szegedinensia. 2020, Vol. 4, No. 1, pp. 1-8. Titlinov, 1999 - Titlinov, B.V. Gavriil Petrov, mitropolit Novgorodskii i Sanktpeter-burgskii: Ego zhizn' i deyatel'nost', v svyazi s tserk. delami togo vremeni [Gavriil Petrov, Metropolitan of Novgorod and Saint-Petersburg: His Life and Deeds in the Context of the Contemporary Church Life]. Moscow: Palomnik, Russkii Dvor, 1999. (In Russian)
Tonoyan, Semikolennykh, 2021 - Tonoyan, L.G., Semikolennykh, M.V. "Pervyi uchebnik po logike na russkom yazyke: istoriko-logicheskii i tekstologicheskii analiz" [The first Russian textbook on logic: Historical, logical, and textual analysis], Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta. Filosofiya i konfliktologiya [Vest-nik of Saint-Petersburg University. Philosophy and Conflict Studies]. 2021, Vol. 37, No. 2, pp. 77-90. (In Russian) Volkmann, 2001 - Volkmann, S. Die Architektur des 18. Jahrhunderts im Temescher
Banat. Heidelberg, 2001. Wolf, 1935 - Wolf, H. Das Schulwesen des Temesvarer Banats im 18. Jahrhundert. Veröffentlichungen des Wiener Hofkammerarchivs, hsgg. von Josef Kallbrunner. Band I. Baden beu Wien, 1935.
