CC BY
40Логические исследования 2022. Т. 28. № 1. С. 98-124 УДК 16
Logical Investigations 2022, Vol. 28, No. 1, pp. 98-124 DOI: 10.21146/2074-1472-2022-28-1-98-124
а.в. петровская
История термина и понятия «рассуждение» в русской логике
Анастасия Владимировна Петровская
Российский государственный гуманитарный университет. Российская Федерация, 125993, г. Москва, Миусская пл., 6. E-mail: a5316028@yandex.ru
Аннотация: Предпринята попытка проследить историю термина и понятия «рассуждения» в русской логике с середины XVIII до начала XIX в. и наметить направление дальнейшего развития логической терминологии. Становление понятия «рассуждения» в России происходит в период эпохи Просвещения и связано с развитием академической науки и образования, появлением национальных учебников по логике, риторике и грамматике. В этот период слово «рассуждение» встречается в трех случаях: (1) как архаизм термина «суждение» — «разсуждение», прежде всего в теоретической части логик, (2) как самостоятельный термин риторики, обозначающий тип литературного произведения, ближе всего по смыслу к «научному дискурсу», и (3) в качестве понятия обыденного языка в смысле «рассуждение о чем-то» как в логике, так и вне ее. Логическая проблематика учебников того времени выводится из общих начал философии, в которой представлена теоретическая трактовка познавательных способностей человека, что впоследствии составит содержание психологии и антропологии. Логика понимается в качестве пропедевтики философии, обеспечивающей получение истинного знания, что сейчас проблематизируется эпистемологией или теорией познания. Развитие логической терминологии происходит в контексте обособления содержания логики от других наук. Понятие «рассуждение» употребляется как в теоретической, так и в практической частях логики. Если первая была призвана изучать основные логические формы, то вторая — охватывала материал от эристики (искусство спора) и педагогики до теории доказательства и методологии науки. Мы показываем, что современное понимание термина «рассуждение» в логике вырастает из третьего случая — обыденного употребления понятия «рассуждение» в практической части логик в связи с теорией доказательства. В XIX-XX вв. «рассуждение о чем-то» развивается в двух направлениях. С одной стороны, «рассуждение» начинает пониматься как синоним логических терминов «умозаключение» или «вывод» и употребляется в основных частях учебников логики, а с другой стороны, сохраняется традиция неформального подхода к рассуждению (рассуждение как аналог аргумента). Первая тенденция развивается преимущественно в рамках теоретической логики, а вторая — сохраняется как наследие практических логик (сегодня такие логики назвали бы неформальными и отнесли к теории аргументации).
Ключевые слова: рассуждение, Просвещение в России, логика, суждение, силлогизм, теория доказательства, история понятия, история термина
© Петровская А.В.
Для цитирования: Петровская А.В. История термина и понятия «рассуждение» в русской логике // Логические исследования / Logical Investigations. 2022. T. 28. № 1. С. 98124. DOI: 10.21146/2074-1472-2022-28-1-98-124
Введение
Становление философской терминологии, к которой относится понятие «рассуждение», в России начинается в эпоху Просвещения (вторая половина XVIII в.) и связано в первую очередь с интенсивным развитием академической науки и светского образования, хотя и учебные заведения Русской Православной Церкви не стояли в стороне от этого процесса1. Логическая терминология этого периода не отличается оригинальностью ввиду скудности отечественного материала и огромного теоретического отставания в сравнении с немецкой и французской философиями. Перед отечественными мыслителями встала дилемма между калькированием иностранной терминологии и разработкой собственной, что включает философию, логику, грамматику, риторику и поэтику в фундаментальную задачу того времени — формирование русского языка и национальной словесности (М.В. Ломоносов, Н.Н. Поповский, Н.М. Карамзин, В.А. Жуковский, А.С. Пушкин и др.).
К середине XVIII в. наиболее известными в России были переводы учебников логики немецких философов: так называемые «Немецкая логика»2 (1713) и «Латинская логика» (1728) Христиана Вольфа. Вольф задал научный и особенно педагогический тренд на ближайшие два столетия: рассматривать логику как пропедевтику философии и методологию науки,
хДо указанного периода логика как отдельная дисциплина или в составе философии преподавалась в духовно-религиозных учебных заведениях, в школах, семинариях и университетах прежде всего по Аристотелю и Декарту (учебник Э. Пушто) или «суммам» — учебникам-компиляциям. Первые лекции на территории Российской империи читались в 1701 г. на латинском языке в Киевской духовной академии (значительной фигурой в философии был Феофан (Прокопович)), если не считать иезуитские коллегии Вильны и Полоцка. Большой вехой было открытие Славяно-греко-латинской академии в Москве в начале XVIII в. Можно отметить выдающихся философов и логиков: Феофилакта Лопатинского и Макария Петровича. Последний составил первый русскоязычный учебник логики «Логика теоретическая, собранная из разных авторов и удобным порядком расположенная», который не был напечатан.
В данной статье упоминаются работы логиков рассматриваемого периода, которые преподавали в духовно-религиозных учебных заведениях: учебник логики Струве для гимназий и семинарий, учебник Лубкина для артиллерийских семинарий, упражнения Дамаскина для Московской духовной академии, «Систематическое изложение логики» Карпова, которое было написано, когда он преподавал в Санкт-Петербургской духовной академии.
2Первый перевод под названием «Разумные мысли о силах человеческого разума и их исправном употреблении в познании правды» вышел в 1765 г.
делить логику на теоретическую (чистую) и практическую3, а также использовать известное трехчленное деление: понятие — суждение — умозаключение. Влияние Вольфа в России еще больше упрочили его немецкие сторонники: «Логика» Ф.Хр. Баумайстера (лат. «Основы рациональной философии, сочиненные по методу Вольфа», 1735), последователя Вольфа, была переведена с латинского А. Павловым в 1787 г. и стала самым популярным учебником в университетах, гимназиях и семинариях, претер-
„4
пев при этом ряд переизданий .
В ХУШ—Х1Х вв. в России также были в ходу5 следующие оригиналы и переводы: латинский компендиум Я. Фаччолати6 "Logicae ^орИпае шётеп1а" (1728, перевод 1794), латинский учебник И.Г. Гейнекция в русском переводе «Основания умственной и нравоучительной философии», (лат. 1738, перевод 1766 И. Яковлева). В XIX в. появляются переводы учебников поствольфианского периода западноевропейской философии: «Краткий курс философии: Логика» Ф.В.Д. Снелля (1813), «Основы чистой общей логики, изложенной с кантианских позиций» (1831) И.Г.К.Хр. Кизе-веттера, а также работы, основанные на немецких и французских учебниках, не всегда легко идентифицируемых: С. Адриановский, «Краткая логика или умословие» (1788, с нем.); С. Ивашковский, «Начала логики» (1824, с фр.), А.Е. Светилин, «Учебник логики» (1880, с нем.) и т.д.
3В логиках, как у самого Х. Вольфа, так и его последователей, отводилась значительная роль практического применения рассуждений: в управлении, в воспитании и самообразовании, в профессиональной деятельности, например ведение споров в суде, и в быту. Рассуждение «есть такое действие разума, которое располагает нашими делами и намерениями, и делает их достойными разумной твари», пишет И. Рижский [Рижский, 1790, с. 192]. Автор первого отечественного учебника логики связывает с рассуждением мудрость, дальновидность, знание и прочее. Практическая направленность была потеряна в последующие эпохи. Не последнюю роль в этом вопросе сыграл И. Кант, который «перевел» проблематику практических логик в другие разделы своей философии, в частности в свою «Критику чистого разума».
4Подробнее об учебной литературе по логике в России 2-й половины XVIII в. см.: Се-миколенных М.В. 1шШи1юпе8 рЬНоБорЫае га^опаНБ Фридриха Христиана Баумейстера и некоторые из ранних российских учебников по логике [Семиколенных, 2020], а также А.Н. Круглов «Преподавание логики в Императорском Московском Университете XVIII в.» [Круглов, 2020].
5Несмотря на то, что доступные образованному читателю Российской Империи указанные учебники логики нельзя воспринимать как учебники, по которым учились студенты повсеместно. Например, в Московском Университете от основания (1755) до вступления в должность профессора А.М. Брянцева в 1788 г. преподавали прежде всего по учебникам И.Г. Винклера, Ф.Хр. Баумайстера и И.Г. Гейнекция (И.Г. Фро-манн, Д.С. Аничков, И.М. Шаден и др.), после добавились учебники И.Г. Федера, Ф.В.Д. Снелля.
6 Яков Факчиолат в русской транскрипции.
Первый печатный русский учебник логики7 появился только в 1790 г. — «Умословие или умственная философия» И.С. Рижского, и представлял собой компиляцию из ссылок на немецких и швейцарских авторов: Вольфа, Баумайстера, Гейнекция и Л. Эйлера. Первые полностью оригинальные работы на русском языке появились уже во второй половине XIX в. Прежде всего это «Систематическое изложение логики» В.Н. Карпова (1856), что отмечалось в первых обзорах по отечественной истории логики М.И. Вла-диславлевым и его учеником А.И. Введенским, и «Классификация выводов» М.И. Каринского, роль которой в истории логики подчеркивают Л.В. Рутковский и С.И. Поварнин, ученик Введенского. Мировую же известность получили работы российских логиков начала конца XIX - начала XX в.: Н.А. Васильева и П.С. Порецкого8.
В статье будет показан процесс становления в академической учебной литературе логической проблематики понятия «рассуждение» с периода, когда оно употребляется многозначно и еще не сложилось в полной мере в современной логической терминологии, т.е. не стало обозначением логического понятия с его строго определенным содержанием9. Также будут рассмотрены программные произведения по логике, которых в тот период было немного, но они повлияли на развитие терминологии академической науки. Я покажу, что слово «рассуждение» в ранней истории логики употребляется в трех случаях: (1) как архаизм термина «суждение» в литера-тауре по логике, (2) как самостоятельный термин риторики, обозначающий тип литературного произведения, ближе всего по смыслу к «научному дискурсу», и (3) в качестве обыденного словоупотребления в смысле «рассуждение о чем-то» как в логике, так и вне ее. Следует заметить, что термин «рассуждение» в отношении силлогизма или умозаключения, т.е. близкое к современному значение, употребляется позднее, но основанием к этому служит история понятия «рассуждение» в логике XVIII-XIX вв.
7Здесь и далее для удобства изложения мы будем использовать современный термин «логика», несмотря на то, что изначально в обиходе был иной термин — «умословие» — от двойного значения слова «логос»: как слово и мысль.
8Подробнее об истории логики в России см.: В.А. Бажанов «История логики в России и СССР» [Бажанов, 2007].
9 Современная логика часто определяется как «наука о правильных рассуждениях» (В.А. Бочаров, В.И. Маркин, Е.К. Войшвилло, М.Г. Дегтярев, В.И. Кириллов, А.А. Старченко и другие). «Умозаключение» считается частным случаем «рассуждения». Под «рассуждением» понимается процедура обоснования высказывания путем его выведения из других высказываний.
Объем и задачи статьи не позволяют рассмотреть проблему определения логики. Эта тема затрагивается попутно только в связи с историей понятия «рассуждения» в контексте периода середины XVIII - начала XX в.
1.1. Рассуждение как суждение
К середине XVIII в. фокус исследователей с силлогистики средневековой схоластики перемещается на вторую логическую операцию трехчлена, предложенного Вольфом, на суждение. П.И. Богданов отмечает, что главные философские операции — судить и действовать (а не рассуждать) [Богданов, 1806], A.C. Лубкин тоже подчеркивает, что логика является «наукою здраво и основательно судить о вещах» [Лубкин, 1966, с. 25]. Тем самым для философов важно прежде всего иметь правильные суждения о мире, а не складывать их в рассуждения и научные доказательства.
Термин «суждение» представляет собой кальку латинского слова iudicium, iudiciorum или немецких Urteil/Satz, т.е. отглагольных существительных слова «судить». В этом можно легко убедиться, обратившись к наиболее популярным в России учебникам логики того времени: Вольфа и Фаччолати начала XVIII в., и более поздним, конца века, Баумайстера, Гейнекция и Д.С. Аничкова, написанным на латыни, или Вольфа и Кизе-веттера, доступным российскому читателю на немецком. Например, Вольф в третьей главе «О предложениях» пишет: "Wenn wir uns gedencken, das ein Ding etwas an sich habe. . . das es etwas nicht an sich habe. . . so urheilen (курсив мой. — А.П.) wir von ihm"10 [Wolff, 1754, S. 68-69]. Баумайстер в пятой главе отмечает: "Cum mens nostra coniungir duas ideas, aur easdem separate, iudicare (курсив автора. — А.П.) dicitur. Iudicium itaque, pro secunda mentis operatione sumtum, est nihil aliud, quam idearum coniunctio, vel separation"11 [Baumeister, 1780, p. 78].
Однако в русском языке того времени, по крайней мере академическом, не употребляется отглагольное существительное слова «судить» — суждение. Вместо него используется слово «разсуждение»12, что очевидно по ранним переводам иностранных учебников: Вольфа (1765), Баумайстера (1787), Гейнекция (1766), Фаччолати (1794). Хорошим примером служат двуязычные «Философские положения» Дамаскина (латинский и русский). Это тезисы из философии, логики, метафизики, составленные для «состязаний в Московской Академии» на основе имеющихся в обучении латинских учебников, т.е. представляющие собой общеупотребимый перевод: «. . . omnium nostrorum iudiciorum. . . всех наших рассуждений» [Дамаскин, 1776]. Ввиду этого, история термина «рассуждение» в логике представляет
10 «Когда мы думаем, что вещь нечто в себе иметь может... или не может... тогда судим о ней» [Wolff, 1754, с. SO].
11 «Когда ум две идеи соединяет или разделяет, то считается, что он судит. Суждение, тем самым, как вторая логическая операция является не чем иным, как соединением и разделением идей».
12Далее мы будем использовать современное написание слова «разсуждение», т.е. рассуждение. Подробнее об этом см. [Freidhof, 1987].
собой переход от архаизма к современному словоупотреблению при сохранении смысла термина как связи двух мыслей, идей, понятий и прочего, т.е. суждения о чем-то.
Указанная терминология складывается в первых работах философско-логического содержания: вольфианцев М.В. Ломоносова и Г.Н. Теплова. Для передачи значения иностранных терминов Ломоносов не придерживался определенной системы. По поводу суждений в «Кратком руководстве к красноречию» он пишет: «Сложенные идеи по-логически называются рассуждениями» [Ломоносов, 1952, с. 295]. Теплов посвящает отдельную часть своего труда «Знания, касающиеся вообще до философии... » проблеме терминологии и даже приводит сопоставительный анализ славянских, французских и латинских, заимствованных немецкими философами, терминов. Такие слова, как бытность, идея, предуверение, предрассуждение, суть «не что иное, как перевод сколько возможно исправный слов латинских, которые в философии необходимо надобны» [Теплов, 2010, с. 63]. Позже И.С. Рижский подчеркнет, что нельзя бояться иностранных слов, не имея подходящего аналога в русском языке, но только тогда употреблять их, когда слово общеупотребимо, и равносильного ему в родном языке нет [Рижский, 1790]. Эта позиция закрепится в его первом отечественном учебнике логики «Умословии».
«Рассуждение» употребляется Тепловым без рассмотрения аналогов в других языках, т.е. не считается базовым философским термином. «Человек имеет разум свой как полномочного судью», — пишет Теплов [Теплов, 2010, с. 52]. «Разум обуздан быть должен рассуждением», и, что «сие действие возвышает его [человека. — А.П.] над всеми видимыми тварями» [Теплов, 2010, с. 70]. Далее автор заявляет о том, что рассуждение должно быть праведным (правильным, истинным). Логика, которая могла бы прояснить ситуацию, к сожалению, не была им написана. В «Философических предложениях» 1768 г. Я.П. Козельского представлена уже трехчленная логическая структура: понятия — рассуждения — умствования, термины которой соответствуют значениям, заданным Г.Н. Тепловым.
Козельский также развивает понятие логической ошибки, т.е. лжи, которая в рассуждении обозначается термином «предрассуждение»13, также употребляемым Тепловым [Козельский, 1768]. Д.С. Аничков позже напишет: «.. .чрез слово предрассуждение (курсив автора. — А.П.) некоторые... разумеют. . . погрешность или. . . ложное мнение; собственно ж значит. . . источник, или ложное начало заблуждений; иногда означает. . . предложение, которое с скоропоспешностию принимается, без надлежащего исследования, ложное ли оно или истинное» [Аничков, 2010, с. 65]. В данном
13Сегодня подобные уловки и ошибки изучаются в теории аргументации.
значении слова-архаизма можно проследить и его толкование в качестве посылки (аргумента) умозаключения.
Термин «рассуждение» в отношении того, что впоследствии назовут суждением, употреблялся довольно твердо. В «Умословии» Рижского, вышедшем в 1790 г., можно наблюдать итог формирования логической терминологии, отражающей влияние не только немецких первоисточников, но и отечественных авторов. Во-первых, утвердилась трехчленная структура, соответствующая немецким первоисточникам: понятие — рассуждение — умствование. Во-вторых, установилось содержание понятий: понятия (perceptio, vel simplex apprehensio) — восприятие или простое представление вещей; рассуждения (judicium) — сличение двух вещей между собой, и умствования (ratiocinatio) — сличение двух вещей с третьей.
Традиционный для нас термин «суждение» вытесняет «рассуждение» только в начале XIX в. Знаковой в этом смысле становится работа А.С. Лубкина «Начертание логики» 1807 г.: «Снося между собою идеи общие или особенные, душа сознает сродство оных или различие, сие, когда она делает, то говорится, что судит; и суждение (iudicium) (курсив мой. — А.П.) есть такое действие души, в котором она идеи между собою соединяет или разделяет» [Лубкин, 1966, с. 44]. Понятие рассуждение употребляется автором только в общем смысле дискурса: рассуждение о предметах, рассуждение о чувственных вещах и пр. К сожалению, Лубкин не дает ссылок на литературные источники. Он указывает, что курс логики он читал слушателям по рукописи и «особенно системе чьей-либо не последовал никакой» [Там же, с. 28]. Употребление термина «суждение» вместо «рассжудение» не случайно, т.к. в своей работе 1813 г. — переводе Снелля «Краткий курс философии: Логика» — Лубкин также употребляет слово суждение для перевода Urtheile14: «.. .несколько понятий между собой сравниваются и сличаются, из чего происходят суждения (курсив автора. — А.П.)»15 [Снелль, 1813, с. 3]. Его последователь С.И. Борзецовский в сочинении «Краткое руководство по логике... » 1821 г. пишет «суждение или рассуждение по-старому» [Борзецовский, 1821]. При этом в работах, вышедших во время «Начертаний» — логических произведениях Радищева (1809), Якоба (1811) и Лодия (1815), — еще употребляется старый термин.
14"...es werden mehrere Begriffe verbunden, woraus Urteile entstehen..." [Snell, 1796, S. 87-88.]
15Работа Лубкина действительно примечательна своей терминологией: понятие — суждение — умозаключение. Термин «умозаключение» вместо умствования закрепляется в логиках еще позже суждения, т.к. в более поздних работах Радищева (1809), Лодия (1815), Ивашковского (1824), Талызина (1818, 1827) и Борзецовского (1821) все еще употребляется термин «умствование». Ивашковский использует оба термина (старый и новый): умствование как выраженное в предложениях умозаключение.
Философский труд А.Н. Радищева «О человеке» в ряду произведений философского содержания заслуживает особого упоминания. Несмотря на то, что этот текст не является учебником логики, его большая часть составляет изложение именно логической проблематики. Перед Радищевым стояла задача обосновать бессмертие души несводимостью логических (мыслительных) операций к опытному знанию. Обратимся к терминологическому аппарату работы. Автор обозначает рассуждением не только суждения вообще, но и его уточненную версию: рассуждение определяется как «заключение из посылок». Радищев пишет: «Сверх прямо извлекаемого рассуждения из предпосылаемых посылок, на опытах основанных, человек имеет два рода рассуждения, которые, возводя его к светлейшим и предвечным истинам, паки к неисчисленным и смешнейшим заблуждениям бывают случаем. Сии суть: уравнение и сходственность» [Радищев, 2010, с. 399]. Тем самым подчеркивается принципиальное единство сил познания: благодаря направлению познания на разные предметы «человек воздвиг пространное здание своей науки» [Радищев, 2010, с. 297].
Нельзя сказать с полной уверенностью, что за таким словоупотреблением Радищева стоит некоторая продуманная логико-философская позиция, а не художественная интуиция, тем не менее можно утверждать, что обозначенный период начала XIX в. в логике является переходным в плане истории термина рассуждения. Так, в самых популярных текстах до Луб-кина, а именно Козельского (1768), Дамаскина (1776), Барсова (1787), Мо-чульских (1790), Рижского (1790), Богданова (1806) и других, устойчиво употребляется термин «рассуждение». А в более поздних учебниках, например Давыдова (1821), Ивашковского (1824), Додаев-Магарского (1827), Талызина (1827), употребляется только термин «суждение».
Наглядным доказательством изменения терминологии служат переводы «Элементарной логики» Баумайстера разных лет. Одно и то же место в переводах пятой главы «О разсуждении и предложениях» звучит так: «И так рассуждение, мы соединением или разделением идей определяем» [Баумайстер, 1787, с. 80] и «И так суждение есть соединение и разделение понятий» [Баумайстер, 1823, с. 48]. Таким образом, происходит переход к логическому термину, который в отношении традиционной логики может употребляться и в наше время (в современной логике все же оперируют термином «высказывание»).
1.2. Рассуждение как диссертационный жанр
История термина «рассуждение» в риторике оказалась более драматичной. Она определилась внешними политическими решениями, затронувшими фундаментальные основания педагогической практики в России, пере-
кроившими учебники риторики, грамматики, логики и философии. Общий контекст времени российского просвещения связан с развитием национального литературного языка, как следствие, пестованием красноречия или, как тогда еще говорили, элоквеции16. Современник Ломоносова В.К. Тре-диаковский в «Слове о витийстве» (1745) пишет, что красноречие в России — «наибогатейшее по знаниям, по наукам, по филологии, по обществу человеческому», что подчеркивает значение риторики как наиважнейшей среди других наук, т.е. и по отношению к логике и философии [Тредиаков-ский, 1745].
Ярким примером такой позиции могут служить работы Ломоносова: «Краткое руководство к риторике» (1744-1747) и «Краткое руководство к красноречию» (1747), ставшие эталонными для своего времени. Риторическое содержание в них полностью поглощает логическое и рассматривается в его контексте: нельзя быть убедительным, если не иметь «довольного природного рассуждения, логикою подкрепленного, которая после грамматики есть первая предводительница ко всем наукам. И для того предлагаемые в сей книге правила на ней основаны... » [Ломоносов, 1952, пар. 48].
Вслед за трактатами Ломоносова появляются учебники риторики его последователей: А.С. Никольского, И.С. Рижского, Е. Кари, Н.Ф. Кошан-ского. Однако если у Ломоносова не было чисто логических произведений, то Никольский с Рижским пишут отдельные работы (1790), т.е. для них разделение логического и риторического содержания встает очень остро. В этих учебниках и появляется «рассуждение» как научное понятие, чего не было в работах Ломоносова.
Учебники риторики Никольского «Основание российской словесности» (1792) и Рижского «Опыт риторики» (1796) не включают содержание «чистой логики»17, как тексты Ломоносова, но следуют структуре «Краткого руководства к красноречью» и в целом воспроизводят материал глав о расположении идей «надлежащим образом» [Ломоносов, 1952, пар. 249 и далее]. Здесь обсуждаются разные типы текстов: хрии, доказательства («расположение по силлогизму»), разговоры, описания и т.п. У Рижского и Никольского получает оформление раздел «больших речей» как прозаических произведений, состоящих по форме в выстроенных в строгом порядке хрий или риторических силлогизмах, а по содержанию представляющих собой доказательства какой-то мысли.
Термин «рассуждение» у Рижского появляется в разделе, к которому относятся судебные речи и церковные проповеди. В продолжение обсуждения «училищных речей», т.е. тех, что произносятся в процессе обучения,
16Устаревшее, от лат. е1осиЫо, т.е. ораторское искусство.
17Это содержание рассматривается в учебниках по логике.
Рижский обсуждает «Диссертации», которые относит в раздел училищных исключительно по «сходству их содержания»: «. . . рассуждения или Диссертации... » [Рижский, 1796, с. 286]. Под ними автор понимает сочинение «мужей глубокого просвещения» о новых открытиях или опровержении старых несправедливых мнений, решения, предлагаемые Академией наук. Рижский отмечает, что содержание таких сочинений не требует риторических украшений, а должно состоять «в просвещенных и основательных мыслях, и в твердой их между собой связи» [Рижский, 1796, с. 278].
У Никольского термин «рассуждение» уже представляет собой общее риторическое понятие целого раздела «о расположении больших слов», но по смыслу совпадает с термином «слово» аналогичного вводного раздела Рижского [Никольский, 1823, с. 251]. «Из собрания многих Хрий... составляется риторическое Слово (огаею) и философское Рассуждение (dissertatio)... Всякое Слово и всякое Рассуждение (курсив автора. — А.П.) имеют четыре части: начало, предложение, исследование и заключение» [Никольский, 1823, с. 54]. Далее Никольский отмечает, что в части исследования в философском рассуждении могут доказываться и опровергаться мнения известных людей или самого автора диссертации. В этом же смысле рассуждение употребляется для заглавия научных текстов того времени — «Рассуждение о. . . »: «Рассуждение о твердости и жидкости тел» Ломоносова, «Рассуждение о динамической системе Канта» Осипо-вского или «Рассуждении о том, возможно ли нравоучению дать твердое основание независимо от религии» Лубкина и множество других примеров.
Законченный вид понятие рассуждения как научного или философского произведения получает в работах по риторике А.Ф. Мерзлякова («Краткая риторика», 1809), который ссылается на Тредиаковского, Ломоносова, Рижского и его ученика М.И. Талызина («Риторика и поэзия», 1818). Мерзляков рассматривает рассуждение в двух смыслах, как самостоятельный род прозаических произведений, который, наряду с учебными книгами, относится к догматическим, т.е. к тем, в которых «доказываются истины»: «связное, стройное сочинение, в котором Писатель объясняет или доказывает теоретическую или практическую истину... » [Мерзляков, 1828, с. 59]. Рассуждение может пониматься и в узком смысле, как «часть сочинения, которая находится между началом и концом», т.е. в более общем смысле дискурса.
В своей концепции рассуждения Мерзляков делает интересное замечание, что риторика для рассуждения показывает только форму изложения мысли, а материю для него предоставляет логика как теория доказательства и метода: «. . . рассмотрение начала и сущности доводов, предложений, доказательств, философских прений и прочего» [Мерзляков, 1828, с. 60].
Тем самым подчеркивается риторическая (а не логическая) формальность рассуждения как словесного оформления мыслей, соединенных в соответствии с логическими правилами, а также отмечается материальность рассуждения и его связь с теорией доказательства.
Понятие рассуждения у Талызина располагается в главе «о сочинениях поучительного рода», к которым относятся, помимо Рассуждений, Учебные книги и Образцы. Таким образом, к началу XIX в. рассуждение становится понятием риторики, под которым понимается форма произведения научного характера, содержательно отражающая логические принципы доказательства и метода обоснования истины или опровержение позиции в науке, что можно условно назвать «научным дискурсом». В риторике подчеркивается логическое содержание рассуждения, но рассматривается оно не с точки зрения связи отдельных мыслей в тексте, а с позиций форм изложения всего дискурса.
К сожалению, великолепнейшие достижения русского красноречия, как и дальнейшее развитие понятия рассуждения в риторике, были прерваны образовательной реформой Александра I начала XIX в. Реформа отменяла риторику как предмет, редуцируя ее к словесности. По уставу 1804 г. обязательным предметом изучения в гимназиях стала философская грам-матика18. Вместе с логикой, психологией и нравоучением она составляла предмет философии, что выливается в пертурбацию содержания учебников и миграции содержательных блоков философских дисциплин из учебника в учебник.
Обозначенную проблему начала XIX в. хорошо иллюстрирует полемика, развернувшаяся в журнале «Сын отечества» между Талызиным и его анонимным критиком после публикации рецензии на его учебник логики. Рецензент счел книгу слишком вольной в словоупотреблении и негативно оценил новаторства представленного материала. Стоит отметить как минимум два замечания: во-первых, он ставит под сомнение возможность
18Несмотря на то, что зачастую учебники грамматики, следуя логико-семантической точке зрения Пор-Рояля, предваряются кратким изложением теоретической логики, в них не рассматривается структура научного дискурса: «Всеобщая философская грамматика» (1810) Н. Язвицкого, «Новейшее начертание правил российской грамматики. .. » (1810) И. Орнатовского, «Опытный способ к философическому познанию российского языка» (1811) И. Тимковского и «Начертание всеобщей грамматики» (1812) Л.Г. Якоба. Так же обстоят дела у последователей К. Беккера («Организм языка», 1827) и В. Гумбольдта («Пространная немецкая грамматика», 1829), рассматривающих философско-логические основы языка: П.Е. Басистов «Систему синтаксиса» (1848), А. Студитский «Начальные основания русского синтаксиса» (1845), П. Перевлесский «Начертание русского синтаксиса» (1847). Не рассматривается связь слов с логикой и в учебниках А. Смирнова «Учебник русского языка, год третий» (1851 и 1854) и И.И. Давыдова «Опыт общесравнительной грамматики русского языка» (1854).
выведения рассуждения из рассудка, а во-вторых, требует уточнить содержание логики, т.к. целью авторов становится написание логики «самой по себе, а не как части философии или риторики» [Сын отечества, 1828]. Такие претензии вполне соответствуют тенденции очищения логического содержания от психологического, антропологического, философского, хотя на тот момент, как видно из дискуссии в журнале, этот вопрос оказывался делом вкуса.
Так, «Логические наставления» Лодий (1815) предваряет краткой историей философии и логики [Лодий, 2014]. Талызин же начинает «Риторику» с изложения логических правил, которые представляют собой краткое содержание теоретической логики: о понятиях, суждениях и умозаключениях. При этом в его учебнике логики 1827 г. «способ излагать науки» освещается на последних страницах самыми общими фразами, т.к., видимо, занимает отдельную главу в риторике [Талызин, 1827]. Независимость рассуждения как риторического понятия была утрачена. Связанная с ним проблематика «научного дискурса» из риторики должна была перекочевать в другие философские дисциплины или вовсе исчезнуть. Подходящим местом оказалась практическая часть логики, раскрывающая идею аргументированного изложения в науке.
1.3. Рассуждение о чем-то
В XVIII в., кроме понимания рассуждения как суждения, имело место и «разговорное» выражение «рассуждать или повествовать о чем-то» («рассуждение о...»). Так, в «Начертании...» Лубкина, логиках Адриа-новского, Мочульских, Богданова рассуждение упоминается только в этом смысле, а в «Умословии» Рижского — и как термин (слово-архаизм), что было показано выше, и в смысле повествования или суждения о чем-то как понятие разговорного языка. Дополнительная сложность трактовки слова «рассуждение» в логических текстах того времени состоит в том, что трудно понять смысл, вкладываемый автором в рассматриваемое понятие: говорит ли автор о суждении или высказывании (в современном смысле) или склоняется в сторону повествования или дискурса. Например, Талызин пишет: «. . . рассуждаем о вещах по тому способу, каким они представляются чувству и уму» [Талызин, 1827, с. 58]. Здесь можно понимать рассуждение и в смысле суждения о вещах, и как дискурс о вещах.
Схожим «рассуждению» по употреблению в XVIII-XIX вв. было слово «размышление». Оба слова встречаются в учебниках логики постоянно. Иногда слово «размышление» выступает понятием, определяющим фундаментальную способность разума или рассудка (Богданов, Талызин и др.), иногда к способностям рассудка относят рассуждение (Радищев, Талызин
и др.). Некоторые авторы употребляют слова «размышление» и «рассуждение» как синонимы (Лубкин, Якоб, Давыдов). Якоб, например, в разделе про изобретения и эвристику отмечает, что методическое рассуждение называется размышлением [Якоб, 1811, пар. 220]. Все это говорит о том, что строгого употребления в те времена еще не было. Однако можно заметить попытки разделить умственные (размышление) и речевые (рассуждение) действия мысли. Особенно ярко это проявляется в тенденции к употреблению размышления в теоретической части логик, а рассуждения — в практической. Последнее наводит на мысль, что имеет смысл обратиться к так называемой практической части логики и теории доказательства, которая традиционно составляет ее основное содержание.
Практические логики XVIII в. представляют собой наиболее диффузное построение, где смешиваются риторические и логические смыслы понятий «рассуждения» и «доказательства». Здесь же оказывается и теория доказательств, которая до начала XIX в. понимается неформально и развивается прежде всего в контексте эристики (спор, убеждение и т.п.). Таким образом, сегодня практические логики скорее называли бы неформальными или теорией аргументации.
Чуть позже практическая логика перерастает в методологический раздел научного и философского познания. На первое место выходит форма организации научного дискурса (аналитический и синтетический метод доказательства), «доказательство» становится логическим термином, но его риторический смысл, рассматриваемый в искусстве спора, как будет показано в следующем разделе, не теряется. Такое положение дел непосредственно влияет на развитие логического содержания понятия «рассуждение». В центре внимания предсказуемо оказывается раздел, посвященный Методу, который, после фундаментального в этом плане труда «Начертание всеобщей логики» (1811) Л.Г. Якоба разрастается в Систематику или Логическую Методологию со строгой логической терминологией (см. «Систематическое изложение логики» Карпова). Его основной задачей становится не только организация рационального познания на основании опыта, но и обеспечение целостности теоретического и эмпирического исследования, что должно было обеспечить единственно возможный способ познания истины: «систематическое целое. . . называется. . . наукой». Главная составная часть науки — основательные доказательства, «дабы из сего можно было вывести самую высшую степень известности» [Якоб, 1811, с. 88]. В этих разделах освещается проблема не только логически правильного познания (исследования) посредством доказательства, но и методологически правильного, универсального изложения, т.е. научного дискурса.
Систематика или методология становится неотъемлемой частью логик у авторов второй половины XIX - начала XX в. (Владиславлев, Введенский, Г.И. Челпанов и другие). Как отмечает ученик Введенского Повар-нин, о задачах, которые может решить практическая логика «при анализе доказательств, при научных исследованиях, в ораторском искусстве, для изучения «диалектического искусства» и т.п.» [Поварнин, 1916, с. 8]. Свети-лин в популярном учебнике логики 1880 г. лаконично формулирует общую для своего времени позицию, что к чистой логике относятся законы и формы мышления, а к прикладной — «учение об их научном употреблении в исследовании и изложении» [Светилин, 1880]. Из сказанного очевидно, что если в истории логики и искать развитие идей «рассуждения» как «научного дискурса», то именно в прикладной ее части.
В конце XIX - начале XX в. в логике фокус интереса смещается в сторону умозаключений. Это сильно влияет и на содержание практической логики. Появляются оригинальные монографии по исследованиям умозаключений и доказательств: «Логика. Обозрение индуктивных и дедуктивных приемов мышления» Владиславлева и «Классификация выводов» Карин-ского, на которого ссылаются его ученик Рутковский в «Основных типах умозаключений» и Поварнин в работе «Логика. Общее учение о доказательстве». Поварнин во «Введении в логику», анализируя создавшиеся к его времени проблемы, пишет: «... среди проблем самой логики нет проблемы, которая служила бы предметом стольких и таких важных разногласий, как вопрос о теории умозаключений (курсив автора. — А.П.). С ней связаны различия наиболее важных направлений в области логики, как таковой» [Поварнин, 1921, с. 31]. В логиках этого периода термины «умозаключение», «доказательство», «вывод» употребляются в довольно сходных смыслах. Например, у Рутковского, Михневича, Струве и Жакова вывод становится синонимом умозаключения и логики как таковой — «выводные знания». Широкое толкование приобретает и понятие «рассуждение», вбирая в себя содержание умозаключения, вывода, силлогизма и прежде всего неформального доказательства19. Васильев, имея в виду доказательство, пишет: «И утверждение, и отрицание... в процессе рассуждения совершается между ними выбор» [Васильев, 1989, с. 222]. «Если какое-нибудь логическое основоположение может быть отброшено. . . чтобы вместе с этим исчезла возможность логического рассуждения... » [Васильев,
19Владиславлев, употребляя «рассуждение» как синоним силлогизма и его видов: «Примером трилеммы могут служить рассуждения... » [Владиславлев, 1872, с. 199]. Челпанов: «.. .рассмотрим умозаключение, или рассуждение, которое представляет собой наиболее совершенное логическое построение» [Челпанов, 2010]. Поварнин, рассматривая виды умозаключений или истичлений: «. . . рассуждение можно применить к» или «рассуждение относится к» ряду [Поварнин, 1916].
1989, с. 90]. Введенский в своих лекциях по логике постоянно употребляет слово «рассуждение» в частности, в смысле доказательства или умозаключения: «Рассуждая для его (вывода) обоснования» [Введенский, 1895/6, с. 137] и т.д.
Строгого же определения у понятия «рассуждение» нет, поэтому его нельзя считать еще логическим термином. «Рассуждение» не появляется и в словарях, т.к. его употребление в логике, похоже, считается обыденным или общепринятым. Однако его наполнение специфическим логическим содержанием очевидно. В этой связи интересным будет рассмотреть, в чем же заключается эта специфика понятия «рассуждение», которая определила его дальнейшую историю как логического термина.
1.4. Рассуждение для доказательства (в неформальном смысле)
В этом разделе мы планируем подвести своего рода итог истории понятия «рассуждение» в русской логике указанного периода. Нами предполагается, что вместе с развитием теории доказательства получает свое определенное логическое наполнение (как умозаключение или вывод) понятие «рассуждение», сохраняя при этом смыслы рассмотренных выше, случаев употребления в риторике («научный дискурс») и в обыденном языке («рассуждение о», «рассуждать о»). Так, из словоупотребления естественного языка происходит становление логического термина «рассуждения» прежде всего в связи с его употреблением как логического понятия теории доказательства и присвоения логического смысла самого понятия «доказательство». Далее будут рассмотрены не только отдельные примеры строгого употребления слова «рассуждение», но и поднимаемые в этой связи проблемы доказательства в более широком круге текстов. Термин «доказательство» в подобных случаях будет строго отличаться от «исчислений», которые уже начинают встречаться в работах рассматриваемого промежутка времени. Акцент на этой проблеме кажется автору данного исследования особенно полезным и примечательным для понимания как самого логического содержания понятия «рассуждение», так и истории его становления.
Рассматривая «рассуждение» («рассуждать о» или «научный дискурс») в качестве «доказательства» чего-то (демонстрации, аргументации), необходимо заметить, что под последним логики понимают умозаключения (Ломоносов, Теплов, Козельский, Аничков, Адриановский) или ряд умозаключений (Рижский, Богданов, Лубкин, Давыдов, Новицкий, Введенский, Жаков и др.), представленные преимущественно в практической части логики. Яркий пример такой позиции мы находим у Лубкина в «Логических наставлениях»: доказательное познание является синонимом умозаключи-
тельного (demonstrativa vel discursiva cognitio). Однако ряд авторов разводит понятия логического доказательства и умозаключения. Если умозаключение акцентирует внимание исключительно на формальной связи мыслей, то доказательство своими некоторыми принципиальными особенностями отсылает и к риторической природе термина «рассуждение». Особенно заметно это различие в работах XIX в., в которых «рассуждение» употребляется в качестве примера «доказательства».
Прежде всего делается акцент на дискурсивности доказательства как умствования (умозаключения). «Умствование, словами изображенное, называется доказательством (argumentatio)», — пишет Лодий [с. 251]. Фаччо-лати рассматривает «рассуждение» как «изъяснение» доказательств в словах. Дискурсивность доказательства важна для его применения в ораторском искусстве [Факчиолата, 1794]. Давыдов, например, подчеркивает синонимичность употребления соответствующих терминов: «...логического доказательства или умозаключения, следовательно и ораторского изобретения», под которым понимаются рассуждения [Давыдов, 1821, с. 105]. Такую трактовку различия умозаключений в теоретической и практической логике можно найти у многих авторов (Барсов, И. ст. и И. мл. Мочульские, Талызин и др.). Она обусловлена тем, что важным оказывается не только логическая стройность аргументов, но и их воздействие на слушателя — убедительность, что очевидно отсылает к эристике. На это особенно указывают Борзецовский и Талызин. Практическая часть более ранних логик, как было упомянуто выше, обязательно включала эристику как искусство спора (Ломоносов, Барсов, Адриановский, Мочульские и прочие). Карпов, рассуждая о пользе изучения формальной логики, отмечает, что она «сообщает рассуждению основательность (курсив автора. — А.П.)» [Карпов, 1856, с. 7], что можно трактовать двояко, в смысле убедительности и научной достоверности. «Рассуждение» как убедительное доказательство развивается в XX в. в самостоятельное направление философии — теорию 20
аргументации .
В «Опыте руководства для преподавания логики» Михневича методология рассуждения развивается в завершенную систематику. «Рассужде-
20 «Новая риторика», как ее называет доктор философских наук, логик А.А. Ивин в первом отечественном учебнике по этому направлению 1997 г. — «Основы теории аргументации». «Теория аргументации анализирует и объясняет скрытые механизмы «незаметного искусства» речевого воздействия в рамках самых разных коммуникативных систем — от научных доказательств до политической пропаганды, художественного языка и торговой рекламы» и далее, «Искусство аргументации включает многие компоненты. Но наиболее важным, соединяющим, как в оптическом фокусе, все другие компоненты, является умение рассуждать (курсив мой. — А.П.) обоснованно, подкреплять выдвигаемые положения убедительными аргументами» [Ивин, 1997, с. 3-4].
ние» автор относит к форме мыслей, приводящих представления о предмете в одно целое (наряду с определением и повествованием) [Михневич, 1847]. Такая оценка очевидно близка к понятию «рассуждение» в риторике, рассмотренном ранее (Мерзляков, Талызин). Кроме того, в указанном разделе Михневич рассматривает тот же материал о «доказательствах», что и Фаччолати, Давыдов и другие авторы в связи с методом, но в терминах рассуждений: «Рассуждают, чтобы из частных наблюдений произвести общий вывод, или с тем, чтобы показать отношение общих начал к частным следствиям, и. . . построить. . . одно целое. Таким образом, получается двоякая форма рассуждений: аналитическая и синтетическая» [Михневич, 1847, с. 87-88]. Михневич подчеркивает, что «доказательство» как связь ряда мыслей, которая обеспечивает их целостность, является условием формы мысли, т.е. условием «рассуждения».
«Рассуждение» и «доказательство» не всегда отождествляются с логической формальностью. Например, М.И. Владиславлев понимает «доказательство» как конечную форму, в которой ум сопоставляет свои знания [Владиславлев, 1872]. Аналогичную картину мы видим и у Челпанова, который сопоставляет дедукцию и индукцию с синтетическим и аналитическим научными методами: «Доказательство заключается в том, что мы положения неочевидные стараемся свести к положениям или фактам... очевидным», при этом умозаключение или вывод — это процесс сведения, т.е. доказательство осуществляется посредством умозаключений [Челпа-нов, 2010, с. 5]. Нормативность «рассуждения» и «доказательства» требует иного понимания, нежели то, что имеет место в логике. Логическая формальность включается в рассуждение в качестве его материи, условия возможности, а доказательство предполагает в том числе убедительное воздействие на агента. Похоже, в данном случае «рассуждение» по смыслу приближается к его современному толкованию в теории аргументации21.
Главной особенностью «рассуждения» с целью доказательства считается материальность. Как объясняет Талызин, «чистая логика исследует форму размышления, а практическая не может обойтись без материи, т.к. состоит в изложении способов человеческого познания» [Талызин, 1827]. Материальность доказательства состоит в неотделимости формы от содержания. Большинство авторов подчеркивает, что различие между доказательством и умозаключением состоит именно в том, что достоверность посылок является принципиальной (Богданов, Рождественский, Светилин, Струве, Введенский). Челпанов по этому поводу утверждает: «Истинность
21 «Обоснование суждения, в котором наряду с логическими применяются внелогические приемы убеждающего воздействия, называется аргументацией» [Кириллов, Стар-ченко, 2008, с. 171-172].
посылок является самым главным требованием», т.е. абсурдные и необоснованные суждения, выстроенные по правилам логики, могут оказаться неубедительными [Челпанов, 2010, с. 122]. Поварнин отделяет рассуждения для доказательств в логике от формальных исчислений следующим образом: «. . . исчисление очень отличается от рассуждений. Рассуждая, мы все время сознаем содержание посылок и связываем их по содержанию» [Поварнин, 1921, с. 16]. Интересно мнение Карпова в «Систематическом изложении логики» 1856 г., согласно которому доказательство в виде системного научного дискурса не может быть разделено на форму и материю, а потому оно выходит за пределы логики [Карпов, 1856]. Вместе с ним выходит за пределы логики и понятие «рассуждение». Так начинается дискуссия: работает ли логика с рассуждениями.
В работах философов и логиков XIX в. четко прослеживается позиция, согласно которой «рассуждение» отождествляется с неформальным или, что точнее, содержательным пониманием доказательства. В этом смысле это понятие вынужденно переходит из области логики в сферу аргумен-тативных исследований. Однако даже такой переход нельзя назвать универсальным. Например, о «рассуждении» в строгом смысле пишет Порец-кий. В его толковании «рассуждение» напоминает то, что в символической логике назовут выводами: «. . . при рассуждении над буквенными символами» [Порецкий, 1884, с. 25]. Одним словом, мы видим, что, становясь логическим термином, означающим форму умозаключения, вывода, даже исчисления, «рассуждение» сохраняет риторический смысл, неформальность доказательства — материальность, убедительность, обоснованность, тем самым логическое понятие «рассуждение» отсылает к долгой истории естественного словоупотребления и представляет собой сложный и значительный феномен человеческой практики мышления и коммуникации, выходящий за пределы формальной логики.
Заключение
В статье была предпринята попытка проследить историю термина и понятия «рассуждение» в работах русских философов периода его становления в логике от Просвещения до начала XX в. Было показано, что до того, как «рассуждение» становится логическим термином, означающим все логические действия в более поздний период своей истории, оно («раз-суждение») употребляется как архаизм термина «суждение» и как самостоятельный термин риторики, обозначающий тип литературного произведения. Эти случаи употребления остаются частью истории и не находят своего продолжения.
Понимание «рассуждения» как «научного дискурса», начатое в риторике, переосмысливается в прикладной логике в связи с проблематикой доказательства. Прежде чем и этот раздел учебников логики наряду с чистой или теоретической логикой приобретает устойчивое содержание, понятие «рассуждение» получает логическое содержание как синоним умозаключения или вывода и обрастает проблематикой, выделяющей его из разряда строгих логических понятий. Сюда можно отнести его дискурсивность, диалектичность, материальность, ненормативность и неформальность в строгом логическом смысле. Таким образом, уже на ранних этапах становления отечественной логической терминологии можно наблюдать попытки строго логического и риторического неформального толкований термина «рассуждение», не исключающих одно другого. В силу этого, нам кажется, что понимание «рассуждения» как «научного дискурса» в прикладной логике XVIII столетия имело смыслы, которые могут оказаться полезны и современному философу.
Литература
Аничков, 2010- Аничков Д.С. Слово о свойствах познания человеческого и о средствах, предохраняющих ум смертного от разных заблуждений // Общественная мысль России 18 века. В 2 т. Т. 1. М.: Российская политическая энциклопедия, 2010. С. 55-71.
Бажанов, 2007 - Бажанов В.А. История логики в России и СССР. Концептуальный контекст университетской философии. М.: Канон+, 2007. 336 с.
Баумайстер, 1787 - Баумейстер Фр.Хр. Логика / Пер. с лат. А. Павлова. 2-е изд. М., 1787. 228 с.
Баумайстер, 1823 - Баумейстер Фр^р. Логика Баумейстера / Пер. с лат. Я. Толмачева. 2-е изд. СПб.: Тип. И. Глазунова, 1823. 149 с.
Богданов, 1806 - Богданов П.И. Краткая логика. М.: Университетская типография, 1806. 99 с.
Борзецовский, 1821 - Борзецовский С. Краткое руководство к логике, или Прямое употребление разума к умствованию и различению истинного от ложного. СПб.: Тип. Имп. Воспитательного дома, 1821. 142 с.
Васильев, 1989 - Васильев Н.А. Воображаемая логика // Васильев Н.А. Избранные труды. М.: Наука, 1989. 264 с.
Введенский, 1895/6 - Введенский А.И. Лекции по логике. Читанные профессором А.И. Введенским на Высших женских курсах. СПб.: Типография В. Без-образова и Ко., 1895/6. 454 с.
Владиславлев, 1872 - Владиславлев М.И. Логика. Обозрение индуктивных и дедуктивных приемов мышления и исторические очерки логики Аристотеля, схоластической диалектики, логики формальной и индуктивной. СПб., 1872. 325 с.
Вольф, 1765 - Вольф Хр. Разумные мысли о силах человеческого разума и их исправном употреблении в познании правды, любителям оной. СПб.: Типография Артиллерийского и Инженерного Шляхетного Кадетского Корпуса, 1765. 304 с.
Гейнекций, 1766 - Гейнекций И.Г. Основания умственной и нравоучительной философии обще с сокращенною историею философическою. М., 1766.
Давыдов, 1821 - Давыдов И.И. Начальные основания логики. М.: Изд. Унив. Тип., 1821. 304 с.
Дамаскин, 1776 - Дамаскин (Руднев Д.Е.). Положения философские из предуведомлений о философии, из логики и метафизики. М.: Тип. Московского ун-та, 1776.
Ивин, 1997 - Ивин А.А. Основы теории аргументации: Учебник. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. 352 с.
Карпов, 1856 - Карпов В.Н. Систематическое изложение логики. СПб.: Типография Якова Трея, 1856. 327 с.
Кириллов, Старченко, 2008 - Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика: учебник для юридических вузов / Под ред. проф. В.И. Кириллова. 6-е изд., перераб. и доп. М.: ТК Велби: Проспект, 2008. 240 с.
Козельский, 1768 - Козельский Я.П. Философические предложения, сочиненные надворным советником и правительствующего сената секретарем Яковом Козельским в Санкт-Петербурге 1768 года // Общественная мысль России 18 века. В 2 т. Т. 1. М.: Российская политическая энциклопедия, 2010. С. 143-267.
Круглов, 2020 - Круглов А.Н. Преподавание логики в Императорском Московском университете XVIII века // Логико-философские штудии. 2020. Т. 18. № 2. С. 161-195.
Лодий, 2014 - Лодий П.Д. Логические наставления, направляющие к познанию и различению истинного от ложного // П.Д. Лодий. Соч.: В 2 т. / Ред. Н.Г. Мозговая, А.Г. Волков. Киев: НПУ им. М. Драгоманова; Мелитополь: МГПУ им. Б. Хмельницкого, 2014. (Серия «Антология украинской мысли».) 277 с.
Ломоносов, 1952 - Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию // Полн. собр. соч. Т. 7. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1952. С. 89-378.
Лубкин, 1966 - Лубкин А.С. Начертание логики // Русские просветители (От Радищева до декабристов). Собр. произв.: В 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1966. С. 25-144.
Мерзляков, 1828 - Мерзляков А.Ф. Краткая риторика, или Правила, относящиеся ко всем родам сочинений прозаических. 4-е изд. М.: Университетская типография, 1828. 113 с.
Михневич, 1847 - Михневич И.Г. Опыты постепенного развития главных действий мышления как руководство для первоначального преподавания логики. Одесса: Городская типография, 1847. 116 с.
Никольский, 1823 - Никольский А.С. Основания российской словесности. 5-е изд. Ч. 1. СПб.: Тип. И. Глазунова, 1823. 87 с.
Поварнин, 1916 - Поварнин С.И. Логика. Общее учение о доказательстве. Петроград: Тип. Акц. Общ. Типографского Дела, 1916. 210 с.
Поварнин, 1921 - Поварнин С.И. Введение в логику // Философия, вып. VI / Под ред. Л.П. Карсавина, Н.О. Лосского, Э.Л. Радлова. Петербург: Наука и школа, 1921. 70 с.
Порецкий, 1884 - Порецкий П.С. О способах решения логических равенств и об обратном способе математической логики. Казань, 1884. 170 с.
Радищев, 2010- Радищев А.Н. О человеке, о его смертности и бессмертии // Общественная мысль России 18 века: В 2 т. Т. 2. М.: Российская политическая энциклопедия, 2010. С. 373-490.
Рижский, 1790 - Рижский И.С. Умословие, или Умственная философия. СПб.: Типография горного училища, 1790. 244 с.
Рижский, 1796 - Рижский И.С. Опыт риторики, сочиненный и преподаваемый в Санкт-петербургском Горном училище. СПб., 1796. 396 с.
Светилин, 1880 - Светилин А.Е. Учебник логики. 5-е изд., СПб.: Тип. Ф.Г. Еле-онского и Ко., 1880. 122 с.
Семиколенных, 2020 - Семиколенных М.В. ^ШиНопев рЫ1о8орЫае гайопаИв Фридриха Христиана Баумейстера и некоторые из ранних российских учебников по логике // Второй Международный Конгресс Русского общества истории и философии науки «Наука как общественное благо». Т. 4. М., 2020. С. 112-116.
Снелль, 1813 - Снелль Ф.В.Д. Начальный курс философии. Часть вторая: Логика и краткая Метафизика / Пер. с нем. А. Лубкина // Соч. Г. Снелля. Казань: Университетская типография, 1813.
Сын отечества, 1828 - Сын отечества. Журнал литературы, политики и современной истории / Изд.-ред. Н. Греч, Э. Булгарин. Ч. 117, 118. СПб.: Типография Н. Греча, 1828. 100 с.
Талызин, 1827 - Талызин М.И. Логика. СПб.: Тип. Главного Управления путей сообщения, 1827. 153 с.
Теплов, 2010 - Теплов Г.Н. Знания, касающиеся вообще до философии, для пользы тех, которые о сей материи чужестранных книг читать не могут // Общественная мысль России 18 века: В 2 т. Т. 2. М.: Российская политическая энциклопедия, 2010. С. 51-164.
Тредиаковский, 1745 - Тредиаковский В.К. Слово о богатом, различном, искусном и несходственном витийстве // Сочинения Тредьяковского. Т. 3. СПб.: Тип. Имп. Акад. Наук, 1745. С. 541-604.
Факчиолата, 1794 - Факчиолата И. Логика, содержащая начала логические, в пользу обучающегося юношества / Пер. с лат. М.: Тип. А. Решетникова, 1794. 262 с.
Челпанов, 2010 - Челпанов В.Г. Учебник логики. М.: Научная Библиотека, 2010. 128 с.
Якоб, 1811 - Якоб Л.Г. Начертание всеобщей логики для Гимназий Российской Империи // Курс философии для гимназий Российской империи. Ч. 1. СПб.: при Имп. Акад. Наук, 1811. 130 с.
Baumeister, 1780 - Frid M., Baumeisteri Christ. Institutiones philosophiae rationalis methodo Wolfii conscriptae. Wittenberg: sumtibus Io. Ioach. Ahlfeldi et Ge. Frid. Weinmanni, 1780. 250 p. Freidhof, 1987 - Freidhof G. К Вопросу о Понятии 'Суждение' у Ломоносова, Барсова и Якоба // Russian Linguistics. 1987. Vol. 11. No. 2/3. P. 319-333. Snell, 1796 - Snell F.W.D. Lehrbuch für den ersten Unterricht in der Philosophie.
Thl. 1. Gießen, 1796. 250 S. Wolff, 1754 - Wolff Chr. Vernunfftige Gedancken von den Krafften des menschlichen Verstandes und ihrem richtigen Gebrauche in Erkantnis der Wahrheit. Halle, 1754. 233 S.
Anastasiia v. Petroyskaia
History of the term and concept "reasoning" in Russian logic
Anastasiia V. Petrovskaia
Russian State University for the Humanities, 6 Miusskaya Sq., Moscow, 125993, Russian Federation. E-mail: a5316028@yandex.ru
Abstract: The article attempts to trace the history of the term and the concept of "reasoning" in Russian logic from the middle of the XVIII to the beginning of the XIX century and to show its significance for the further development of logical terminology. The formation of the concept of "reasoning" in Russia takes place during the period of Enlightenment and is associated with the development of academic science and education, the emergence of national textbooks on logic, rhetoric and grammar. During this period, the word "reasoning" occurs in three cases: (1) as an archaism of the term judgment — "reasoning", primarily in the theoretical part of logics, (2) as an independent term of rhetoric, denoting the type of literary work closest in meaning to "scientific discourse", and (3) as a concept of everyday language in the sense of "reasoning about something" both in logic and outside it. The logical problems of textbooks of that time are derived from the general principles of philosophy, in which a theoretical interpretation of human cognitive abilities is presented, which will later form the content of psychology and anthropology. Logic is understood as the propaedeutics of philosophy, providing the receipt of true knowledge, which is now problematized by epi-stemology or the theory of knowledge. The development of logical terminology takes place in the context of the separation of the content of logic from other sciences. The concept of "reasoning" is used both in the theoretical and practical parts of logic. While the former was intended to study basic logical forms, the latter covered material from eristics (the art of argument) and pedagogy to the theory of proof and the methodology of science. I show that the modern understanding of the term "reasoning" in logic grows out of the third case — the ordinary use of the concept "reasoning" in the practical part of logic in connection with the theory of proof. In the XIX-XX centuries, "reasoning about something" develops in two directions. On the one hand, reasoning begins to be understood as a synonym for the logical terms "inference" or "conclusion" and is used in the main parts of logic textbooks, and on the other hand, the tradition of an informal approach to reasoning (reasoning as an analogue of an argument) is preserved. The first tendency develops mainly within the framework of theoretical logic, and the second — is preserved as a legacy of practical logics (today such logics would be called informal and attributed to the theory of argumentation).
Keywords: reasoning, Enlightenment in Russia, logic, judgment, syllogism, proof theory, history of a concept, history of a term
For citation: Petrovskaia A.V. "Istoriya termina i ponyatiya «rassuzhdenie» v russkoi logike" [History of the term and concept "reasoning" in Russian logic], Logicheskie Issledovaniya / Logical Investigations, 2022, Vol. 28, No. 1, pp. 98-124. DOI: 10.21146/2074-1472-2022-281-98-124 (In Russian)
References
Anichkov, 2010 - Anichkov, D.S. "Slovo o svoistvakh poznaniya chelovecheskogo i o sredstvakh, predokhranyayushchikh um smertnogo ot raznykh zabluzhdenii" [A word about the properties of human knowledge and about the means that protect the mind of a mortal from various delusions], in: Fav. works of Russian thinkers of the second sex. XVIII century: In 2 volumes. Moscow: Russian political encyclopedia, 2010, pp. 55-71. (In Russian)
Baumeister, 1780 - Baumeisteri, M. Frid. Christ. Institutiones philosophiae rationales methodo Wolfii conscriptae. Wittenberg: sumtibus Io. Ioach. Ahlfeldi et Ge. Frid. Weinmanni, 1780. 250 p.
Baumeister, 1787 - Baumeisteri, M. Frid. Christ. Logika [Logics], trans. by A. Pavlov. 2nd ed. Moscow, 1760. 228 pp. (In Russian)
Baumeister, 1823 - Baumeisteri, M. Frid. Christ. Logika Baumeistera [Baumeister's logic], trans. by Ya. Tolmachev. 2nd ed. St. Petersburg: I. Glazunov Publ., 1823. 149 pp. (In Russian)
Bazhanov, 2007 - Bazhanov, V. Istoriya logiki v Rossii i SSSR. Kontseptual'nyi kon-tekst universitetskoi filosofii [History of logic in Russia and the USSR. Conceptual context of university philosophy]. Moscow: Kanon+ Publ., 2007. 336 pp. (In Russian)
Bogdanov, 1806 - Bogdanov, P. Kratkaya logika [Brief logic]. Moscow: Universitet-skaya Publ., 1806. 99 pp. (In Russian)
Borzetsovskii, 1821 - Borzetsovskii, S. Kratkoe rukovodstvo k logike, ili pryamoe upo-treblenie razuma k umstvovaniyu i razlicheniyu istinnogo ot lozhnogo [A Brief Guide to Logic, or the Direct Use of Reason to Thinking and Distinguishing True from False], St. Petersburg: Imp. Vospitatel'nogo doma Publ., 1821. 142 pp. (In Russian)
Chelpanov, 2010- Chelpanov, V. Uchebnik logiki [Logic textbook]. Moscow: Nauch-naya Biblioteka Publ., 2010. 128 pp. (In Russian)
Damaskin, 1776 - Damaskin (Rudnev, D.) Polozheniya filosofskie iz preduvedomlenii o filosofii, iz logiki i metafiziki [Philosophical propositions from the advance notice of philosophy, from logic and metaphysics]. Moscow: Moscow Univ. Publ., 1776. (In Russian)
Davydov, 1821 - Davydov, I. Nachal'nye osnovaniya logiki [Initial Foundations of Logic]. Moscow: Univ. Publ., 1821. 304 pp. (In Russian)
Fakchiolata, 1794 - Fakchiolata, I. Logika, soderzhashchaya nachala logicheskie, v pol'zu obuchayushchegosya yunoshestva [Logic, containing logical principles, in favor of the learning youth], trans. from Latin. Moscow: A. Reshetnikov Publ., 1794. 262 pp. (In Russian)
Freidhof, 1987 - Freidhof, G. "K Voprosu o Ponyatii 'Suzhdenie' u Lomonosova, Bar-sova i Yakoba" [The Concept of 'Proposition' in the Work of Lomonosov, Barsov, and Jakob], Russian Linguistics, 1987, Vol. 11, No. 2/3, pp. 319-333. (In Russian)
Karpov, 1856 - Karpov, V. Sistematicheskoe izlozhenie logiki [Systematic presentation of logic]. St. Petersburg: Yakov Trey Publ., 1856. 327 pp. (In Russian)
Kozel'skii, 1768 - Kozel'skii, Y. "Filosoficheskie predlozheniya, sochinennye nad-vornym sovetnikom i pravitel'stvuyushchego senata sekretarem Yakovom Kozel'skim v Sankt-Peterburge 1768 goda" [Philosophical proposals, composed by the court councilor and the governing senate by secretary Yakov Kozelsky in St. Petersburg in 1768], Obshchestvennaya mysl' Rossii 18 veka: V 2-kh tomakh [Social thought in Russia in the 18th century: In 2 volumes], Vol. 1. Moscow: Rossiiskaya politicheskaya entsiklopediya Publ., 2010, pp. 143-267. (In Russian)
Kruglov, 2020 - Kruglov, A. "Prepodavanie logiki v Imperatorskom Moskovskom uni-versitete XVIII veka" [Teaching logic at the Imperial Moscow University of the 18th century], Logiko-filosofskie shtudii, 2020, Vol. 18, No. 2, pp. 161-195. (In Russian)
Lodii, 2014 - Lodii, P. "Logicheskie nastavleniya, napravlyayushchie k poznaniyu i razlicheniyu istinnogo ot lozhnogo" [Logical instructions, guiding to knowledge and discernment of true from false], in: P. D. Lodii, Sochineniya v dvukh tomakh [Essays in two volumes], ed. by N. Mozgovaya, A. Volkov. Kyiv: NPU im. M. Dragomanova Publ., Melitopol: MGPU im. B. Khmel'nitskogo Publ., 2014. 277 pp. (In Russian)
Lomonosov, 1952 - Lomonosov, M. "Kratkoe rukovodstvo k krasnorechiyu" [A Brief Guide to Eloquence], in: M. Lomonosov, Polnoe sobranie sochinenii [Complete Works], Vol. 7. Moscow, Leningrad: Akad. Nauk SSSR Publ., 1952, pp. 89-378. (In Russian)
Lubkin, 1966 - Lubkin, A. "Nachertanie logiki" [Inscription of logic], in: Russkie prosvetiteli (Ot Radishcheva do dekabristov). Sobranie proizvedenii v 2-kh to-makh [Russian educators (From Radishchev to the Decembrists). Collected works in 2 volumes], Vol. 2. Moscow: Mysl' Publ., 1966, pp. 25-144. (In Russian)
Merzlyakov, 1828 - Merzlyakov, A. Kratkaya ritorika, ili pravila, otnosyashchiesya ko vsem rodam sochinenii prozaicheskikh [Brief rhetoric, or rules relating to all kinds of prose works], 4th ed. Moscow: Universitetskaya Publ., 1828. 113 pp. (In Russian)
Mikhnevich, 1847 - Mikhnevich, I. Opyty postepennogo razvitiya glavnykh deistvii my-shleniya, kak rukovodstvo dlya pervonachal'nogo prepodavaniya logiki [Experiments of the gradual development of the main actions of thinking, as a guide for the initial teaching of logic]. Odessa: Gorodskaya tipografiya Publ., 1847. 116 pp. (In Russian)
Nikol'skii, 1823 - Nikol'skii, A. Osnovaniya rossiiskoi slovesnosti [Foundations of Russian literature]. 5th ed., Vol. 1, St. Petersburg: I. Glazunov Publ., 1823. 87 pp. (In Russian)
Poretskii, 1884 - Poretskii, P. O sposobakh resheniya logicheskikh ravenstv i ob obrat-nom sposobe matematicheskoi logiki [On the methods of solving logical equalities and on the inverse method of mathematical logic]. Kazan, 1884. 170 pp. (In Russian)
Povarnin, 1916 - Povarnin, S. Logika. Obshchee uchenie o dokazatel'stve [Logic. General doctrine of proof]. Petrograd: Akts. Obshch. Tipografskogo Dela Publ., 1916. 210 pp. (In Russian)
Povarnin, 1921 - Povarnin, S. "Vvedenie v logiku" [Introduction to Logic], in: Filo-sofiya [Philosophy], Issue VI, ed. by L. Karsavin, N. Lossky, E. Radlov. St. Petersburg: Nauka i shkola Publ., 1921, 70 pp. (In Russian)
Radishchev, 2010 - Radishchev, A. "O cheloveke, o ego smertnosti i bessmertii" [About a man, about his mortality and immortality], in: Obshchestvennaya mysl' Rossii 18 veka: V 2-kh tomakh. T.2. [Social thought of Russia in the 18th century: In 2 volumes], Vol. 2. Moscow: Rossiiskaya politicheskaya entsiklopediya Publ., 2010, pp. 373-490. (In Russian)
Rizhskii, 1790 - Rizhskii, I. Umoslovie, ili umstvennaya filosofiya [Utterance, or Mental Philosophy]. St. Petersburg: Tipografiya gornogo uchilishcha Publ., 1790. 244 pp. (In Russian)
Rizhskii, 1796 - Rizhskii, I. Opyt ritoriki, sochinennyi i prepodavaemyi v Sankt-peterburgskom Gornom uchilishche [Experience of rhetoric, composed and taught at the St. Petersburg Mining School]. St. Petersburg, 1796. 396 pp. (In Russian)
Semikolennykh, 2020 - Semikolennykh, M. "Institutiones philosophiae rationalis Frid-rikha Khristiana Baumejstera i nekotory'e iz rannikh rossijskikh uchebnikov po lo-gike" [Institutiones philosophiae rationalis by Friedrich Christian Baumeister and some of the early Russian textbooks on logic], Nauka kak obshchestvennoe blago [Наука как общественное благо]. Second International Congress of the Russian Society for the History and Philosophy of Science, Vol. 4. Moscow, 2020, pp. 112116. (In Russian)
Snell, 1796 - Snell, F.W.D. Lehrbuch fur den ersten Unterricht in der Philosophie. Thl. 1. Gießen, 1796. 250 p.
Snell, 1813 - Snell, F.W.D. "Nachal'nyi kurs filosofii. Chast' vtoraya: Logika i kratkaya Metafizika" [An initial course in philosophy. Part Two: Logic and Brief Metaphysics], trans. by: A. Lubkin, in: Soch. G. Snellya [Works by Snell]. Kazan: Universitetskaya Publ., 1813. 136 pp. (In Russian)
Svetilin, 1880 - Svetilin, A. Uchebnik logiki [Textbook of Logic], 5th ed. St. Petersburg: F. Eleonsky and Co. Publ., 1880. 122 pp. (In Russian)
Syn otechestva, 1828 - "Syn otechetsva" [Son of the fatherland], Zhurnal literatury, politiki i sovremennoi istorii [Journal of Literature, Politics and Contemporary History], Published by N. Grech, E. Bulgarin. St. Petersburg: N. Grech Publ., 1828, pp. 117-118. (In Russian)
Talyzin, 1827 - Talyzin, M. Logika [Logics]. St. Petersburg: Glavnogo Upravleniya putei soobshcheniya Publ., 1827. 153 pp. (In Russian)
Teplov, 2010 - Teplov, G. "Znaniya, kasayushchiesya voobshche do filosofii, dlya pol'zy tekh, kotorye o sei materii chuzhestrannykh knig chitat' ne mogut" [Knowledge concerning philosophy in general, for the benefit of those who cannot read about this matter of foreign books], in: Obshchestvennaya mysl' Rossii 18 veka: V 2-kh tomakh [Social thought in Russia in the 18th century: In 2 volumes], Vol. 2. Moscow: Rossiiskaya politicheskaya entsiklopediya Publ., 2010, pp. 51164. (In Russian)
Trediakovskii, 1745 - Trediakovskii, V. "Slovo o bogatom, razlichnom, iskusnom i neskhodstvennom vitiistve" [A word about rich, varied, skillful and dissimilar ornate], in: Sochineniya Tred'yakovskogo [Works by Trediakovskii], Vol. 3. St. Petersburg: Imp. Akad. Nauk Publ., 1745, pp. 541-604. (In Russian) Vasil'ev, 1989 - Vasil'ev, N. "Voobrazhaemaya logika" [Imaginary Logic], in: N. Vasil'ev Izbrannye trudy [Selected Works]. Moscow: Nauka Publ., 1989. 264 pp. (In Russian)
Vladislavlev, 1872 - Vladislavlev, M. Logika. Obozrenie induktivnykh i deduktivnykh priemov myshleniya i istoricheskie ocherki logiki Aristotelya, skholasticheskoi dialektiki, logiki formal'noi i induktivnoi [Logic. Review of inductive and deductive methods of thinking and historical sketches of Aristotle's logic, scholastic dialectics, formal and inductive logic]. St. Petersburg, 1872. 325 pp. (In Russian) Vvedenskii, 1895/6 - Vvedenskii, A. Lektsii po logike. Chitannye professorom A.I. Vvedenskim na Vysshikh zhenskikh kursakh [Lectures on logic. Read by Professor A.I. Vvedensky at the Higher Women's Courses]. St. Petersburg: V. Bezo-brazov and Co. Publ., 1872. 325 pp. (In Russian) Wolff, 1765 - Wolff, Chr. Razumnye mysli o silakh chelovecheskogo razuma i ikh ispravnom upotreblenii v poznanii pravdy, lyubitelyam onoi izdany [Reasonable thoughts about the forces of the human mind and their proper use in the knowledge of the truth, to lovers of it published], trans. by B.M. St. Petersburg: Artil-leriiskogo i Inzhenernogo Shlyakhetnogo Kadetskogo Korpusa Publ., 1765. 304 pp. (In Russian)
Wolff, 1754 - Wolff, Chr. Vernünfftige Gedancken von den Kräfften des menschlichen Verstandes und ihrem richtigen Gebrauche in Erkantnis der Wahrheit. Halle, 1754. 233 pp.
Yakob, 1811 - Yakob, L. "Nachertanie vseobshchei logiki, dlya Gimnazii Rossiiskoi Imperii" [Inscription of the General Logic, for the Gymnasiums of the Russian Empire], in: Kurs filosofii dlya gimnazii Rossiiskoi imperii [Course of Philosophy for the Gymnasiums of the Russian Empire], Vol. 1. St. Petersburg: Imp. Akad. Nauk Publ., 1811. 130 pp. (In Russian)
