CC BY
208
ТЕКСТ И ЕГО КАТЕГОРИИ
УДК 81 ’37:82
ЛЕКСИЧЕСКАЯ СТАТИСТИКА И ИДИОСТИЛЬ АВТОРА*
М.Ю. Мухин
LEXICAL STATISTICS AND THE AUTHOR'S IDEOSTYLE
M.Yu. Mukhin
В работе представлены результаты сопоставительного идеографического анализа 16 русских прозаических произведений (романов и повестей) М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова. На основании контекстов частотной лексики, характерной для каждого из авторов, сформированы индивидуальные «профили» концептуальных систем. Рассматривается пример сопоставительной идио-стилевой интерпретации (на материале денотативной сферы «Восприятие органами чувств»).
Ключевые слова: художественный текст, лексическая семантика, статистический анализ, идиостиль, М. Булгаков, В. Набоков, А. Платонов, М. Шолохов.
This paper presents the results of a comparative ideographic study of 16 Russian pieces of prose (novels and narratives) by M. Bulgakov, V. Nabokov, A. Platonov, and M. Sholokhov. Based on the contexts with frequent lexical units, typical for each author, we come up with individual «profiles» of the authors’ conceptual systems. We illustrate the comparative ideostylistic interpretation of the texts through a case study of the denotative sphere «sense perception».
Keywords: literary text, lexical semantics, statistical analysis, ideostyle, M. Bulgakov, V. Nabokov, A. Platonov, M. Sholokhov.
К применению количественных методов при изучении концептуальных особенностей художественного текста относятся по-разному: от полного отрицания статистики в пользу интуитивного филологического моделирования до попыток системного описания художественных систем на основе частотных словарей языка писателя. Первое дает интересные, но неформализованные выводы, которые затруднительно оценить количественно. С другой стороны, абсолютная статистика при изучении идиостиля писателя может оказаться малопродуктивной, если не учитывает доли языковых средств, которые используются многими (если не всеми) авторами. Таков массив сверхчастотной лексики (человек, глаз, хотеть, спросить и т.п.). Он искажает полученные данные и не дает возможности выявить собственно идиостилевые черты.
Вот список самых частотных слов, извлеченных из произведений известного писателя: быть, сказать, еще, уже, один, мочь, знать, рука, говорить, человек, очень, стать, вдруг, глаз, теперь, год, день, опять, лицо, потом, дверь, комната, два, нет, время, выходить, жизнь, раз, думать, идти, казаться, видеть, голос... Можно ли по этому списку сказать что-либо об идиости-
ле автора текстов (это Владимир Набоков)? Очевидно, что нельзя. Критерий сопоставительной выборки в таком случае дает совершенно другой результат: шахматный, игра, платье, странно, сперва, гостиница, журнал, блеск, столовая, едва, шелковый, панель, отмечать, неожиданный, знакомый, мяч, яркий, горничная, стеклянный, черта, урок, напоминать, призрак, чемодан, невеста, кушетка, таксомотор, гулять, ощущение и т.д. Для сравнения, список Андрея Платонова выглядит так: коммунизм, паровоз, природа, пролетариат, социализм, пища, масса, скучно, пространство, машинист, буржуй, почва, мучиться, остаток, выдумывать, вещество, будущее и т.д. Таким образом, статистика, которая может связываться с содержанием художественного текста, должна быть не абсолютной, а относительной.
Эта отправная идея была реализована следующим образом. После определения слов, наиболее часто встречающихся у М. Булгакова, В. Набокова, А. Платонова и М. Шолохова1, и отбора тех, что попадают в частотный «пик» произведений только одного писателя, были сформированы лексические ряды, характерные для творчества каждого автора. В дальнейшем к кон-
Мухин Михаил Юрьевич, кандидат филологических наук, доцент кафедры современного русского языка Уральского государственного университета. E-mail: mfly@sky.ru
Mikhail Yu. Mukhin, candidate of philological sciences, professor assistant of the department of Modern Russian Language, Ural State University. E-mail: mfly@sky.ru
Текст и его категории
текстам этих слов (всего около 40 тыс. словоупотреблений) были приписаны семантические характеристики, которые позволили провести идеографическую классификацию и выстроить так называемые «концептуальные профили» творчества четырех писателей. Концептуальная система каждого автора представлена в виде набора 33 денотативных сфер («Неживая природа», «Живая природа», Человек как живое существо», «Оценка», «Эмоции», «Время», «Пространство» и т.п.)2, выраженных в текстах в разной степени.
Например, доминантными сферами текстов Андрея Платонова, по результатам количественной обработки и контекстологического анализа, являются такие классы, как «Неживая природа», «Эмоции», «Техника и производство», «Транспорт», «Социальные отношения», «Материя и вещество», «Количество», «Пространство», «Время» и «Универсальные представления», а периферийными - «Восприятие органами чувств», «Быт», «Речь», Сверхъестественное», «Предмет» и т.п. Сочетание этих сфер уже можно связать с чертами платоновской концептуальной системы, однако без дополнительной филологической интерпретации оно имеет декларативный характер. Кроме того, у других авторов могут быть количественно сходные показатели (например, у Булгакова в сфере «Эмоции»). Последующий анализ может ответить на вопросы: 1) как соотносятся семантические группы внутри сферы; 2) какова специфика семантических преобразований в контекстах слов, относящихся к данной сфере; 3) каковы возможные сходства и различия лексической репрезентации денотативных сфер в творчестве разных писателей.
Каждая денотативная сфера имеет свою специфику: предметные и социально ориентированные классы слов преимущественно конкретны, а слова, обозначающие время, пространство, универсальные представления, наоборот, абстрактны. Поэтому приложить универсальное формализованное описание ко всем сферам практически невозможно.
Представим вариант такой интерпретации на частном примере денотативной сферы «Восприятие органами чувств». На фоне прочих сфер она реализована у четырех авторов по-разному: 6,8 % контекстов у М. Булгакова, 8,3 % - у В. Набокова, 2,8 % - у А. Платонова и, наконец, 3,8 % у Шолохова.
В сфере выделены традиционные группы: соответственно «Зрительное», «Слуховое», «Обонятельное», «Осязательное», «Вкусовое» восприятие. Кроме того, добавлена группа «Смешанное восприятие» для сенсорных образов, которые трудно расчленить. К примеру, слово ощущение в контексте из романа Набокова «Король, дама, валет» (Быстрота, воздушность, запах осени, головокружительная зеркальность того, что плыло мимо, - все сливалось в ощу-
щ єние бесплотности...) или сочетание горькая пыль у Шолохова в «Тихом Доне». В перечисленные группы входят как сами слова, обозначающие звуки, запахи, цвета и т.п., так и собственно лексика восприятия. В таблице представлено процентное соотношение сенсорных типов в исследуемых текстах.
Соотношение разных типов восприятия в творчестве четырех авторов
Тип воспри- ятия Лексические контексты, %
Набо- ков Булга- ков Плато- нов Шоло- хов Сред. знач.
Зритель- ное 71 49,5 17,8 51,6 47,4
Слуховое 14,4 50 10,7 39,7 28,7
Осяза- тельное 11,4 ОД 59,1 од 17,7
Обоня- тельное 0,3 0,2 6,4 6,6 3,4
Вкусовое 0,9 0,1 1,7 1,9 1,2
Смешан- ное 2 0,1 4,3 од 1,6
В большей степени, чем у других авторов, сфера чувственного восприятия реализована в романах Владимира Набокова (64 слова: блеск, яркий, краска, прозрачный, оранжевый, прелестный, жарко, холодно, ощущение, отмечать, щуриться, мрак, шелковый, стук, нарядный, чудесный и т.д., - употребляемые в соответствующих значениях).
Дальнейшие рассуждения строятся исключительно на базе контекстов индивидуальноавторской лексики. Среди сенсорных типов в набоковском тексте резко преобладает зрительный (больше 70 %, см. табл. 1). Яркость - вот черта многих зрительных образов. Само слово яркий соотносимо с самыми разными реалиями: в ярких красках афиш', по ярким белым облакам-, следы шагов, полные яркой воды (Н:Д); странно и страшно было сидеть на этой яркой веранде', крыши изб, густо поросшие ярким мхом; яркий, желтый абажур в столовой (Н:ЗЛ); кругом был яркий снег (Н:КДВ); яркий, как тропическое небо, галстук', двое смуглых молодых людей в ярких носках (Н:КО).
Ярким блеском отливают глаза, волосы человека, разнообразные предметы: такое обилие блеска, что порой невозможно смотреть... (Н:Д); можно было смотреть вниз, на лестницу, на коричневый блеск ее перил', Белым блеском раскрылась эмалевая ванна у левой стены (Н:ЗЛ); никелевый глазок сумки сразу ожил, мелко заиграл зеленым блеском (Н:КДВ); волосы отливали каштановым блеском', лед отливал маслянисто-сизым блеском (Н:КО). И слово яркий, и слово блеск попали в пик частотности всех рассматриваемых романов Набокова. Отражает идею цвето-световой интенсивности и излюбленное набоковское слово игра'. Я видел с большой высоты темную болотную котловину, всю дрожащую от игры бесчисленных родников, что
напоминало ночной небосклон с рассыпанными по нему звездами; призраки, занесенные игрою лучей (Н:Д).
Если речь специально идет об оттенках цвета, красках, они непременно интенсивные (крепкая зелень - Н: Д), множественные, производящие сильное впечатление: всякая краска жила волшебно умноженной жизнью (Н:Д); краски поразили его, как солнечный удар (Н:ЗЛ); розовая краска шрама словно разлилась по всему его лбу (Н:КО). Ср. также контексты слова оттенок, блестящая ночь, со световыми рекламами двух оттенков... озонно-лазурного и портвейнокрасного', в особом желтом оттенке уже зажженных витрин (Н:Д); тремя разными оттенками просвечивало небо (Н:ЗЛ). Из цветов, которые не используются часто другими авторами. Набоков предпочитает оранжевый (оранжевые крылья бабочки, халат, лицо, небо, пеньюар, узоры, цветок, огни и т.п.).
Зрительные впечатления в тексте Набокова почти всегда эстетически оценочны: нарядными могут быть свет, вещица, женские ноги, улица, стол, кабаки, купе и т.д. Так же употребляются слова прелестный, призрачный, прозрачный, чудесный, реализующие совмещенные значения (выражающие одновременно зрительное восприятие и оценку). Для выражения эстетичности явлений находятся оригинальные лексические средства: Окна его квартиры были нежно освещены (Н:КО); вода стала заполнять белую ванну, нежно дымясь (Н:ЗЛ). Отсутствие света, мрак также может эстетизироваться: во мраке, едва облегченном светлой чертой неплотно закрытой двери, выжидательно застыли предметы (Н:ЗЛ); бархатный сумрак (Н:КО).
Образы, которые фиксирует взгляд автора или персонажа, часто неуловимы, труднообъяснимы, изменчивы. Они постоянно «мелькают»: мелькали все те же упоительные ноги; Мелькали цветные таблицы, ордена, этрусские вазы, осоковые растения...; цветные объявления, которые долго мелькают перед началом обольстительного фильма (Н:КДВ); в ней мелькал какой-нибудь недостаток красоты (Н:Д). Или, используя другие набоковские слова, «скользят» (блики по рукам, лица, тени, движущиеся объекты) и «незаметно» меняются: Стекла совсем потемнели, в них незаметно появились отражения, отблески (Н:КДВ); Ее бледные волосы светло и незаметно переходившие в солнечный воздух вокруг головы (Н:Д). Объекты восприятия неслучайно награждаются эпитетами туманный (о прохожем, помещении, постели, даме в туманном сиянии) или быстрый (о взгляде, глазах, улыбке, рисунке), в силу неопределенности и изменчивости восприятия.
Существенно уступают зрительным, но все же частотны слуховые и осязательные образы. Звуки обыкновенно резкие, часто неприятные:
стуки, толчки, хлопанье занавесок, дверей и т.п. Однако стоит им «удалиться» (частотное слово), наступает приятная тишина, бархатная тишь. Среди лексики осязательного восприятия явно выделяются частотностью слова жарко и холодно (обычно связанные с сенсорным дискомфортом), ощущение, а также прилагательные бархатный и шелковый, указывающие на мягкость: шелковое ухо собаки; Кожа у нее была горячая, шелковая; бархатный песок (Н:КО); [бабочка] с приставшим шелковым пушком (Н:Д). В последних случаях также можно говорить об эстетизации сенсорных ощущений.
Значимость сферы чувственного восприятия выражается у Набокова в частотности сенсорной лексики и метафорической синестезии, что неоднократно отмечалось исследователями его творчества3. Контексты индивидуально-авторских слов также подтверждают значимость синестети-ческих переносов (например, с осязания на зрение: бархатная темнота, бархатный румянец (Н:КО); так жарко блеснули ее губы; В глубине улицы жарко горел закат (Н:КДВ) и многие другие).
Основными признаками чувственных представлений в романах Владимира Набокова можно считать их высокую интенсивность, изменчивость, пересекаемость, эстетическую и сенсорную оценочность.
Сферу чувственного восприятия в романах Михаила Булгакова делят на две примерно равные доли слуховые и зрительные образы. Представим авторский ряд сенсорной лексики: грохот, вскрикивать, сверкать, взор, разглядеть, загораться, хохот, зажигать, мрачный, заливать, звенеть, огонек, пылать, сверкнуть, услыхать и т.д. Звуки характеризуются высокой интенсивностью, они всегда громкие — во всяком случае на это указывают контексты частотной лексики (слова вскрикивать, хохот, грохот и др.): Бал! - пронзительно визгнул кот, и тотчас Маргарита вскрикнула и на несколько секунд закрыла глаза (Б:ММ); Хохот заглушал слова Измаила Александровича (Б:ТР); Он налетел на стеклянную преграду и поднял грохот (Б:БГ). Авторские слова отражают настойчивость звуков, их способность к быстрому распространению в большом пространстве: У мадам Анжу печка раскалилась, как черт, в трубах звенело и несло (Б:БГ); Три телефона звенели не умолкая никогда (Б:ТР); Печерские холмы отразили дробный грохот, и он полетел в центр Города (Б:БГ); Смех полетел из него каскадами (Б:БГ); вырвался и полетел громовой виртуозный вальс (Б:ММ). Двунаправленная связь звуков и эмоций проявляется в том, что звуки часто возникают вследствие эмоционального состояния, и, наоборот, эмоции бывают вызваны сильными звуками. Так, например, действует на человека грозное завы-
Текст и его категории
вание паровоза, грозный грохот или грозный голос в романе «Белая гвардия».
Наиболее частотные зрительные впечатления создают в булгаковском повествовании разные формы огня, света - того, что загорается, заливает (светом, огнем), пылает и сверкает: Свет, ослепительный до того, что даже отливал в розовое, то загорался, то исчезал (Б:БГ); Через несколько секунд комнату залило светом (Б:ЖМ); Теперь вокруг Иуды в окнах не только сверкали огни, но уже слышались славословия (Б:ММ).
«Услыхать» и «разглядеть» - это часто встречающиеся булгаковские слова, связанные с доминантами его чувственного восприятия. Предельно громкий звук, поражающий или угнетающий человека, и мощный свет, мгновенно преобразующий помещение или пейзаж, создают иллюзию наполненности огромного художественного пространства. Булгаковские сенсорные впечатления характеризуются сверхинтенсивностью, расширенностью пространственных координат, эмоциональностью их переживания.
Зрительный и слуховой типы восприятия также преобладают и в текстах Михаила Шолохова. Его лексический список: выстрел, слыхать, смуглый, поглядывать, бурый, угадывать, вполголоса, защитный, звучать, горький, ноздря, косой и т.д. Основа лексики зрительных впечатлений - слова, обозначающие цвет. Резко отличается от характерных цветов, связанных с работой, войной (смуглый, бурый, защитный и т.п.) особенная «синева» неба: ...в безоблачной синеве, казавшейся отсюда, с земли, густой и осязаемо плотной; ...непроглядно густая синева неба (Ш:ЗР); бездумно следить за проплывающими в блеклой синеве белыми грудастыми облаками', ...все так же, словно под тугими белыми парусами, проплывали в вышней синеве облака (Ш:СЧ). Изменчивое, но всегда высокое, величественное и вечное небо противопоставлено миру людей - социальным изменениям, страшной войне, смерти. Среди слуховых образов преобладают характеристики голоса человека и звуков, сопровождающих военные действия.
Крайне интересно представлены в шолоховских романах обонятельные впечатления. Известно, что слова, обозначающие части тела {рука, нога, голова и т.п.), - относятся к лексическим универсалиям текста, т. е. их частотность не является идиостилевой чертой. Другое дело -ноздри, как в шолоховских текстах (около 90 словоупотреблений): В ноздри его ударил тяжелый запах горелого железа и бензина, смешанный с горьким, золистым духом жженой травы (Ш:ЗР); В ноздри Нагульнову ударил теплый запах жилья и свежих хмелин (Ш:ПЦ). Запах недалекой воды ударил ей в ноздри; ...хмелем невыбродившим бьет в ноздри острый сладковатый бабий пот; Запах ладана, плесени и гнили, запах
старого неопрятного человека густо ударил ему в ноздри (Ш:ТД). Сильный, «ударяющий» запах пота, табака, мыла, ружейного масла, спирта, лука, сырой земли, лекарств и т.д. вызывает резкую реакцию персонажей и по-своему натурализует действие. Вкусовое восприятие реализовано у Шолохова за счет частотности прилагательного горький (горькими могут быть слюна, табачная жвачка, полынь, корневища, пот, ус и т.п.) и других, менее частотных слов. Как пишет С. Г. Семенова, «трудно найти более полярных художников XX в., чем Шолохов и Набоков, а при всем том поражает присущая обоим установка на феноменальность, внешность мира», на ее изощренное, зрительное запечатление в художественном пространстве; «почти исключительная у Набокова зрительная фиксация мира у Шолохова значительно расширяется за счет всех человеческих рецепторов: и слуха... и тех чувственных показаний, которые дают в прямом контакте с предметом самые животно-непосредственные органы чувств: вкус, осязание, но особенно -обоняние»4. Сенсорические впечатления Шолохова бытовые по характеру, физиологичные, натуралистичные.
По убыванию частотности лексический ряд Андрея Платонова формируют слова теплота, тепло, жара, прохладный, костер, греться, остывать, чуять, затихать, сырой, сплошной, пробовать и др. Количественные показатели указывают на пониженную сенсоричность Платонова, однако его произведения дают интересную, нетипичную картину в плане соотношения типов чувственного восприятия: осязательные впечатления (59 %) существенно важнее для писателя, чем зрительные и слуховые. В основном это ощущения тепла и холода: слова греться, дуть {откуда-то дуло холодом, П:Ч; таи снег пошел и холод дует, П:К), жара, остывать, прохладный, тепло и теплота. Так же, как у Шолохова, попадают в число частотных обонятельные образы: запах неба, воздуха, трав, соломы и очень часто теплоты - дыхания, тела, «тепла животной жизни» (П:ЮМ). Теплота и тепло для Платонова -важный вид физической энергии человека, и неслучайно так важны для автора слова греться (наполняться энергией) и, наоборот, остывать (в знач. «мерзнуть», т.е. отдавать энергию): Близ домов... грелись чуждые люди', Там его охватила ночная прохлада, но он [Пашинцев] не остыл (П:Ч); ...девочка спокойно спала, греясь на его теплой, сердечной груди; Чиклин и Сафронов сильно остыли и были в глине и сырости (П:К). Чувственные переживания Платонова имеют не бытовой, а, скорее, «бытийный» характер, связываются с общемировыми энергетическими процессами (что согласуется с выводами литературоведческих исследований).
Не следует понимать приведенную статистику так, что у Булгакова, например, вообще не
встречается вкусовое восприятие, а у Шолохова -осязательное. Любой читатель Булгакова припомнит различные эстетизированные описания блюд и напитков в его романах. Однако в этих описаниях частотная лексика, характерная для Булгакова, употребляется в меньшей степени. Если анализировать относительные показатели и сопоставлять реализацию разных авторских чувственных впечатлений со средними величинами, то для Набокова наиболее важны зрительные и осязательные впечатления, для Булгакова - слуховые и зрительные, для Платонова - осязательные, обонятельные и вкусовые, для Шолохова -зрительные, слуховые, обонятельные и вкусовые.
Представленный здесь анализ сферы «Восприятие органами чувств» представляет собой фрагмент описания авторской идеографии четырех писателей. Сопоставительная частотная выборка, на основе которой проводится это описание, позволяет заведомо отсечь индивидуальные речевые явления от общих, описать идиостиле-вые черты более обоснованно и, значит, скорректировать существующие филологические представления.
* Исследование поддерживается грантом Президента РФ, проект № МК-337.2007.6.
1 Для анализа были взяты 16 романов и повестей М. Булгакова («Белая гвардия», «Жизнь господина де Мольера», «Театральный роман», «Мастер и Маргарита»); В. Набокова («Король, дама, валет», «Защита Лужина», «Камера обскура», «Дар»); А. Платонова («Сокровенный человек», «Чевенгур», «Котлован», «Ювенильное море»); М. Шолохова («Тихий Дон», «Поднятая целина», «Они сражались за Родину», «Судьба человека»).
Всего в этих текстах около 1,5 миллиона словоупотреблений. Автором статьи применяются сокращения названий произведений: Б:БГ, Б:ЖМ, Б:ТР, Б:ММ; Н:КДВ, Н:ЗЛ, Н:КО, Н:Д; П:СЧ, П:Ч, П:К, П:ЮМ; Ш:ТД, Ш:ПЦ, Ш:ЗР, Ш:СЧ.
2 Выявление денотативных сфер и лексико-
семантических групп осуществлялось с опорой на словари лексикографической группы «Русский глагол», вышедшие под редакцией проф. Л. Г. Бабенко. См.: Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы. М., 2005; Большой толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы. Английские эквиваленты. М., 2007; Словарь-
тезаурус синонимов русской речи. М., 2007; Большой толковый словарь синонимов русской речи: идеографическое описание, антонимы, фразеологизмы. М., 2008.
3 См., например, работы: Козловская Н. В. Лексика предметного мира в организации лексической структуры текста произведения В. Набокова «Другие берега»: дис. ... канд. филол. наук. СПб., 1995; Мухин М. Ю. Синтагматическое напряжение в романах Владимира Набокова: дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 1998; Носовец С.Г. Цветовая картина мира Владимира Набокова в когнитивно-прагматическом аспекте (цикл рассказов «Весна в Фиальте»): автореф. дис. ...
канд. филол. наук. Омск, 2002 и др.
4 Семенова С. Г. Мир прозы Михаила Шолохова. М., 2005. С. 96.
Поступила в редакцию 1 декабря 2008 г.
