CC BY
28
субстантивов, что и явилось причиной выделения их рые наряду с базовым слоем включают еще целый
среди других значений прилагательного fresh. ряд слоев, различающихся по степени абстрактнос-
В целом концепт «свежесть» можно отнести к ти. Таковы большинство концептов, вербализуемых
числу многоуровневых, т.е. таких концептов, кото- многозначными лексемами [14].
Литература
1. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопр. языкознания. 1994. № 5.
2. Болдырев Н.Н. Когнитивная семантика. Тамбов, 2000.
3. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. Язык и
картина мира. М., 1988.
4. Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. Chicago; London, 1980.
5. Толочин И.В. Когнитивная теория метафоры и системная природа поэтического смысла // Проблемы семантического описания единиц языка и речи: Мат-лы докл. Междунар. науч. конф., посвящ. 50-летию МГЛУ. Минск, 1998.
6. The Penguin Dictionary of English Synonyms and Antonyms / Ed. by R. Fergusson. Harmondsworth, 1992.
7. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопр. языкознания. 1994. № 4.
8. Osgood C.E. et al. The Measurement of Meaning. Urbana, 1957.
9. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. М., 2000.
10. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М., 1999.
11. Turner M. Design for a Theory of Meaning // The Nature and Ontogenesis of Meaning / Eds. by W. Overton, D. Palermo. Lawerenc Erlbaum, 1994.
12. Фрумкина Р.М. Психолингвистика. М., 2001.
13. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 2002.
14. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж, 2001.
Е.А. Голубовская
ЛЕКСЕМА йиТСН КАК СРЕДСТВО РЕАЛИЗАЦИИ ЭТНИЧЕСКИХ СТЕРЕОТИПОВ
Томский государственный педагогический университет
В статье рассматривается одна из групп языковых средств реализации этнических стереотипов на примере национальных предубеждений носителей английского языка против голландцев и немцев, отраженных в лексеме Dutch и соответствующих фразеологических единицах. Эти стереотипы, сложившиеся в определенный период времени на уровне общественного и языкового сознания, традиционно объясняются Англо-голландскими войнами XVII в., а также сходством современного Dutch по форме со своим этимоном Duch, от которого также произошло и немецкое «Deutsch».
Данная работа представляет собой результаты третьего этапа исследования. На двух предыдущих этапах мы выявили вербальное содержание фразеологического концепта «Dutch - плохой», определенного нами по методу описания метафорических моделей Д. О. Добровольского [1]. Был проанализирован материал различных лексикографических источников, а также рассмотрены примеры воспроизведения фразеологизмов с Dutch как готовых единиц языка. В большинстве случаев они служат демонстрацией автоматического словоупотребления созданных образцов, их функционирования в речи.
Практический материал исследования, отраженного в данной работе, основан на актах творческой номинации. Здесь представлен анализ единиц, полученных в результате неузуального образования слов
и устойчивых словосочетаний. Наша задача состоит в том, чтобы определить, каким образом их возникновение связано со стереотипом относительно голландцев и немцев.
Особенность таких единиц заключается в их зависимости от конкретного контекста. В работах большинства исследователей такие средства именуются окказионализмами [2-4]. В данной статье мы рассматриваем «окказиональные фразеологические неологизмы» или «обновленные писателями фразеологизмы». Явление фразеологических окказионализмов рассматривается нами на примере авторских образований с Dutch, обнаруженных в текстах английской и американской литературы XIX и XX вв.
В результате проведенного исследования мы выделили две группы окказиональных единиц. К первой из них правомерно отнести авторские единицы, однократно образованные в том или ином контексте по аналогии с узуальными образцами. Их отсутствие в изученных нами лексикографических источниках позволяет рассматривать таковые в качестве окказионализмов. Во вторую группу мы включили примеры окказионального употребления в художественной литературе уже имеющихся языковых единиц, семантика и структура которых в той или иной степени определяются фактором языкового контекста. В составе каждой группы, в свою очередь, могут быть выделены подгруппы, что продемонстрировано в схеме.
Употребление единиц с Dutch в контексте
Е.А. Голубовская. Лексема Dutch как средство реализации этнических стереотипов
Первая подгруппа группы 1 представлена единственной единицей - plain Dutch, обнаруженной в романе Р. Л. Стивенсона «Морской прилив» (Stevenson. The Ebb-Tide). Этот фразеологизм образован по аналогии с уже существующим - plain English, имеющим значения «прямо, без обиняков» и «понятно, членораздельно». Прилагательное «English» обозначает родной для англичан язык, чем объясняется его наличие в составе фразеологизма с таким значением. Обозначаемый прилагательным Dutch язык имеет ряд противоположных ассоциативных аналогий, благодаря которым возможная интерпретация новообразованной единицы может быть сформулирована как «проще самого сложного». Такая намеренная ошибка делает авторское нововведение алогичным по отношению к первичному фразеологизму, а понимание смысла высказывания - невозможным, но при этом вызывает юмористическое отношение читателя к словесной форме.
Вторая подгруппа группы авторских окказиональных фразеологизмов представлена несколькими примерами. Так, «show John Dutchman» демонстрирует ассоциативную связь «голландского» с «невежливым, невоспитанным» (Stevenson). В словосочетании Dutch nationality сконцентрировано представление о «голландском» компоненте как воплощении крайней формы чего-либо неприятного, плохого без конкретизации признака (Moyes. Many Deadly Returns); словосочетания Dutch express и Dutch Shakespeares представляют собой примеры дискредитации обозначаемого предмета (объекта) прилагательным с семантикой «голландский» (Sheldon. Master of the Game; Jerome. Sketches in Lavender Blue and Green). В каждом случае авторы создают контекст, в котором раскрывают их семантическое содержание.
В словосочетании Dutch express наблюдается оппозиционное взаимоотношение элементов так, что первый элемент - прилагательное Dutch - меняет значение второго - существительного express - на противоположное. В результате обозначаемое существительным явление - скоростное средство передвижения - экспресс - «заменяется» в тексте на самый медленный вид транспорта: запряженную волами повозку. «Ключ» к пониманию используемого выражения предлагается в этом же контексте: «What’s Dutch express?» - «Bullock wagon. They travel two miles an hour. By the time you get there, the damned diamonds will all be gone» (Sheldon. Master of the Game).
Вторая группа единиц более разнообразна и многочисленна. В ее рамках могут быть выделены три подгруппы, отличные друг от друга видом преобразования, которому подверглись исходные единицы. А.М. Мелерович и В.М. Мокиенко, В.Н. Вакуров отмечают возможность трансформации как семантики, так и структуры фразеологических сло-
восочетаний [5, c. 17; 6, c. 40]. В ходе исследования единиц с Dutch мы выявили еще одну возможную технику намеренного искажения устойчивых словосочетаний. Это структурное изменение фразеологизмов, т.е. нарушение их формы при сохранении общего значения или присваивание новообразованным единицам значения, определяемого семантикой первоначальных фразеологизмов-источников.
Рассмотрим примеры трех подгрупп второй группы окказиональных языковых единиц с Dutch. Первую подгруппу составили единицы, форма которых осталась неизмененной. Так, в контексте сохранены структура идиомы «Dutchman’s breeches» и ее узуально закрепленный смысл. Д.О. Стюарт, автор юмористических очерков, озаглавленных «Безупречное поведение», употребляет эту идиому для обозначения цветка в соответствии с ее словарным значением. В разделе, посвященном этикету ухаживания за женщинами, в котором приводятся символические значения цветов, выбираемых кавалерами для дам сердца, Д.О. Стюарт пишет: «Some of the commoner flowers and their meaning in courtship are as follows: ...Tuberose - «Meet me Saturday at the Fourteenth Street subway station». Blood-root - «Aunt Kitty murdered Uncle Fred Thursday». Dutchman’s Breeches - «That case of Holland gin and Old Tailor has arrived. Come on over» (Stewart. Perfect Behavior).
Комичность не выходит здесь за рамки языка: автор мотивирует выбор символики цветов зависимостью от словесных форм их названий.Так, если в наименовании растения присутствует элемент «blood», что в действительности обусловлено цветом его корня, ему присваивается функция сообщения об убийстве. Первая часть слова «tuberose», которое служит обозначением растения, вследствие формы бутона его цветка, напоминающего трубу, становится основой для каламбура, построенного на обыгрывании значения полисемантичного существительного «tube». В тексте произведения проведены параллели с лондонским метрополитеном, также обозначаемым «the tube», поэтому выбор цветка в качестве подарка связывается с назначенным на станции метро свидании. Упоминая о растении, известном под названием «штаны голландца», автор обращается к семантике отдельных слов, составляющих данный фразеологизм-термин. Буквальное значение существительного «breeches» актуализируется введением в предложение словосочетания «Old Tailor» - «старый портной» (название марки бурбона), которое соотносится по смыслу с предметом одежды, а корреляция существительного «Dutchman» с названием страны - Holland - в одном контексте со словами «джин», «бурбон» связывает обозначаемый фразеологизмом цветок с алкоголем. Внесенный таким образом в предложение дополнительный оттенок смысла отсылает читате-
E.A. Голубовская. Лексема Dutch как средство реализации этнических стереотипов
лей к метаязыковым знаниям, основанным на представлениях о голландцах как о любителях выпить, отраженных в ряде узуальных единиц: «Dutch courage», «Dutch headache» и др.
Во вторую подгруппу мы включили фразеологизмы, полученные исключительно путем изменения формы исходных единиц. Доступный нам материал позволил выявить два типа трансформации структуры фразеологизмов без внесения изменений в их компонентный состав и семантику. Во-первых, к ним относится изменение частеречной принадлежности фразеологизмов, когда элементы устойчивого словосочетания сливаются воедино и из фразеологических единиц становятся лексическими. Так, например, образованы существительное High-Dutchman и причастие dutch-clocking (Scott. Waverley; Dickens. Hard Times). Во-вторых, способом изменения формы фразеологизма при сохранении его основной семантики и компонентного состава, является контаминация. Под контаминацией ФЕ понимается «объединение частей двух или более ФЕ, в результате которого может возникнуть новая ФЕ» [5, с. 30]. Для многих исследователей творческого преобразования фразеологизмов характерно более свободное отношение к определению его значения относительно области фразеологических единиц [7]. Мы также прибегаем к широкой трактовке описываемого явления и относим к контаминационно образованным все три обнаруженных нами примера объединения фразеологизмов с Dutch: «Flying Dutch cheese», «poor old Dutch doll» и «doing the double Dutch» (Dickens. Bleak House; Jerome. All Roads Lead to Calvary; Spillane. The Twisted Thing).
Наиболее интересным из них является, на наш взгляд, выражение «Flying Dutch cheese», при образовании которого авторской обработке подверглись сразу два фразеологических оборота: «flying Dutchman» и «Dutch cheese». Верная интерпретация полученного в результате «скрещения» фразеологизма-гибрида «flying Dutch cheese» затруднительна. Контекст в целом соответствует абсурдной ситуации, созданной воображением психически больной женщины, которая в своих представлениях уклоняется от предмета, обозначенного указанным фразеологизмом: «Be it what it may, now, it was so direfully impressed at teatime she projected herself into the kitchen, receded by a flying Dutch cheese, and fell into a fit of usual duration, which she only came out of to go into another, and another, and so on through a chain of fits...» (Dickens. Bleak House).
Данный пример является очередной иллюстрацией создания Ч. Диккенсом юмористического эффекта в своих произведениях, при этом юмор можно объяснить здесь сугубо языковыми, формальными моментами. Автор рассчитывает на понимание юмора, но не на понимание ситуации, ирония читателя-адресата направлена здесь на словесную форму из-
ложения фактов и событий, именно она, а не сам предмет, призвана служить объектом добродушной насмешки читателя-адресата.
Единицы третьей подгруппы подвергаются одновременно нарушению структуры и буквализации значений компонентов. Так, изменение синтаксической формы фразеологизма наблюдается во фрагменте романа Ч. Диккенса «Наш общий друг»: «Then, he stopped, looked down into the cavity, bent over it, and took out what appeared to be an ordinary case-bottle: one of those squat, high-shouldered, shortnecked glass bottles which the Dutchman is said to keep his Courage in» (Dickens. Our Mutual Friend). Данный пример иллюстрирует изменение языковой формы фразеологизма «Dutch courage» при сохранении его значения. В высказывании в свободной форме излагается семантика фразеологизма: «голландской удалью» называют «смелость во хмелю», поэтому автор использует его, описывая бутылку для вина - конкретный предмет, тематически близкий обозначенному фразеологизмом абстрактному понятию, устанавливая, таким образом, соответствующие параллели. Верная интерпретация высказывания невозможна без знания значения соответствующего фразеологизма.
Таким образом, обращение к фразеологизмам, имеющим в своем составе прилагательное Dutch
и, тем более, окказиональное обыгрывание их семантики, позволяют сформулировать следующие выводы. Во-первых, по сравнению с изучением особенностей употребления закрепленных лексикографическими источниками единиц в речи, анализ окказиональных фразеологизмов с Dutch в большей мере соответствует задаче выявления роли языковых средств реализации этнических стереотипов, поскольку процесс речетворчества писателей требует производства новых смыслов. Выбор языковых средств выражения этих смыслов в большинстве случаев мотивирован ассоциативными символиками, выраженными в коннотациях значений слов и словосочетаний.
Во-вторых, несмотря на то, что стереотипы общественного сознания носителей английского языка относительно определенных национальных групп (в частности немцев, голландцев) можно считать архаичными, они оказываются эффективно действующими элементами в английской языковой ментальности. На это указывает прежде всего метафоризация значения соответствующего прилагательного при его включении в состав новообразованных единиц, а также присваивание ему новых отрицательных смысловых оттенков в рамках существующего языкового материала.
В-третьих, привлекает внимание время создания таких языковых и речевых оборотов, которое колеблется от начала XIX в. (романы В. Скотта, Ч. Диккенса) до второй половины XX столетия (произве-
дения М. Спиллейна, П. Мойес, С. Шелдона). Реа- язык является практически единственной областью лизация стереотипных представлений в языке авто- проявления и действия названных этнических сте-ров последних десятилетий иллюстрирует то, что реотипов.
Литература
1. Добровольский Д.О. Образная составляющая в семантике идиом // Вопр. языкознания. 1996. № 1.
2. Лопатин В.В. Рождение слова. Неологизмы и окказиональные образования. М., 1973.
3. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово). М., 1976.
4. Земская Е.А. Словообразование как деятельность / Ин-т рус. языка РАН. М., 1992.
5. Мелерович А.М., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. М., 1997.
6. Вакуров В.Н. Фразеологический каламбур в современной журналистике // Русская речь. 1994. № 6.
7. Селиванова Г. А. Фразеологическая контаминация как один из показателей структурного развития русского языка // Вопр. семантики ФЕ. Ч. 1. Новгород, 1971.
Е.Н. Ватутина
СКАЗОЧНЫЕ АЛЛЮЗИИ И ИХ УПОТРЕБЛЕНИЕ В АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
юмскии государственный
Возрастающая роль лингвистических исследований, нацеленных на изучение способов представления знания в единицах языка и речи, обусловила развитие интереса к взаимодействию языка и культуры. Как следствие этого, в современной науке сформировались такие направления, как когнитивная лингвистика, лингвокультурология. Многие исследователи подчеркивают, что язык, являясь прежде всего средством коммуникации, выполняет функцию некого «кодировщика», отражающего национальное самосознание, мироощущение и систему ценностей того или иного народа в формах письменной и устной речи. Овладевая языком, человек усваивает вместе с ним и культурный опыт предшествующих поколений, в том числе знания в форме соответствующих понятий.
В рамках когнитивного подхода многие специалисты обращают внимание на тот факт, что при изучении механизмов функционирования языка необходим учет психологических факторов. Язык антропо-центричен по своей природе, поэтому, отражая мир, он всегда «смотрит на него с точки зрения человека» [1]. Следовательно, изучать языковые структуры необходимо в соотнесении их с другими когнитивными составляющими, обусловливающими процесс речепорождения: восприятием, мышлением, памятью, воображением [2]. Идентификация понятий происходит на основе старых представлений о чувственных характеристиках объектов с учетом прототипических сценариев, хранящихся в памяти индивида.
Безусловно, основой продуктивности акта коммуникации является наиболее полное понимание и усвоение полученной информации. Однако, учитывая особенности человеческого сознания и индивидуальность в восприятии и формировании языковой картины мира, данное требование может оказаться труд-
педагогическии университет
новыполнимым. По мнению ряда исследователей, для возникновения понимания, «конфигурации связей и отношений между разными элементами коммуникации, которая создается или восстанавливается человеком, понимающим сообщение» [3], необходима связка между прошлым опытом и конкретной ситуацией. По мнению Н.Ф. Крюковой, самым эффективным средством стимулирования рефлективных процессов является метафора [3]. Метафорой традиционно называется оборот речи, состоящий в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т.п., для описания или наименования объекта, входящего в другой класс. Как правило, метафора используется с целью образной характеризации абстрактных понятий, обозначения эмоциональных реакций, отражения нового понимания ситуации. Перенос значений осуществляется не в результате существования какой-либо реальной связи между объектами (лицами, предметами, явлениями), а на основе их уподобления. Смысл как идеальная мысленная модель создается реципиентом в процессе идентификации понятия, при этом метафоризация выполняет роль «алгоритма», опирающегося на весь базовый опыт индивида. Таким образом, метафора содержит в себе сознательный и психический (эмоциональный) компоненты. Одним из наиболее сложных средств метафори-зации значения (ассоциативной характеристики объекта) является аллюзия.
Аллюзия - это особого рода ссылка, словом или фразой, на какое-либо событие, лицо, предмет. Использование аллюзий предполагает, что объект известен и говорящему и реципиенту и не может затруднить процесс общения. Выделяют различные группы аллюзий, среди которых отдельное место занимает сказочная аллюзия. Бесспорным является тот
