CC BY
22КРИМИНАЛИСТИКА, СУДЕБНО-ЭКСПЕРТНАЯ И ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
УДК 343 Э. А. Васильев
ВНИИ МВД России;
И. Г. Корнилова
ГБУ г. Москвы «МИЦ»
Легитимные формы использования специальных знаний специалиста
АННОТАЦИЯ. Введение. Рассмотрены некоторые положения современного законодательства об использовании специальных знаний при содействии специалиста правоохранительным органам. Проведен анализ нормативных правовых актов, определяющих процессуальные функции специалиста; указано на многозначность их трактовок. Акцентировано внимание на проблеме обеспечения состязательности судопроизводства при условии искусственного ограничения приобщения заключения специалиста к числу доказательств по делу. Выражено критическое отношение к сложившейся системе оценки заключения специалиста как имеющего меньший доказательственный потенциал по сравнению с заключением эксперта; распространенной ситуации затягивания решения вопросов по уголовному делу из-за назначения исследования, а затем - дублирования его результатов в выводах эксперта. Указанная ситуация требует углубленного анализа правоприменительной практики и выявления пробелов в законодательстве с целью повышения оперативности в принятии решения о возбуждении уголовного дела и обеспечения эффективности судебно-экспертной деятельности.
Методология. Сравнительно-правовой метод, аксиоматический метод, анализ, синтез, аналогия, методы наблюдения и прогнозирования.
Выводы. Сделан вывод о пагубности правового понимания заключения специалиста как элементарного или поверхностного суждения, не основанного на исследовании предоставленных материалов. В рамках анализа действующего законодательства и практики экспертной деятельности изложен взгляд автора на необходимость внесения изменений в УПК РФ и Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» для обеспечения возможностей более широкого и обоснованного использования результатов исследования специалиста на стадиях досудебного и судебного производства.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: судебно-экспертная деятельность, специальные знания, функции специалиста, функции эксперта, заключение специалиста, специалист в правоохранительной деятельности.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ: Васильев Э. А., Корнилова И. Г. Легитимные формы использования специальных знаний специалиста // Научный портал МВД России. 2021. № 4 (56). С. 50-55.
E. A. Vasil'yev
NRI of the Ministry of Interior of the Russian;
I. G. Kornilova
Moscow Research Center
Legitimate forms of using specialist expertise
ABSTRACT. Introduction. Some provisions of modern legislation on the use of special knowledge with the assistance of a specialist to law enforcement agencies are considered. The analysis of normative legal acts defining the procedural functions of a specialist is carried out; the ambiguity of their interpretations is indicated. Attention is focused on the problem of ensuring the adversarial nature of legal proceedings under the condition of artificially limiting the inclusion of a specialist's conclusion to the number of evidence in the case. A critical attitude is expressed towards: the current system of evaluating the expert's conclusion as having less evidentiary potential compared to the expert's conclusion; the common situation of delaying the resolution of issues in a criminal case due to the purpose of the study, and then - duplication of its results in the expert's conclusions. This situation requires an in-depth analysis of law enforcement practice and identification of gaps in legislation in order to increase efficiency in making a decision on the initiation of criminal proceedings.
Methodology. Comparative legal method, axiomatic method, analysis, synthesis, analogy, methods of observation and forecasting.
Conclusions. The conclusion is made about the perniciousness of the legal understanding of the expert's conclusion as an elementary or superficial judgment, not based on the study of the materials provided. Within the framework of the analysis of the current legislation and practice of expert activity, the author's view on the need to
amend the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation and the Federal Law «On State Forensic Expert Activity in the Russian Federation» is presented in order to provide opportunities for wider and more reasonable use of the results of the specialist's research at the stages of pre-trial and judicial proceedings.
KEYWORDS: forensic expert activity, special knowledge, specialist functions, expert functions, expert opinion, specialist in law enforcement.
FOR CITATION: Vasil'yev E. A., Kornilova I. G. Legitimate forms of using specialist expertise // Scientific portal of the Russia Ministry of the Interior. 2021. № 4 (56). P. 50-55 (in Russ.).
Уголовно-процессуальная деятельность в Российской Федерации регламентирована целым рядом нормативных правовых актов, одним из источников которых является УПК РФ, обеспечивающий последовательность этапов и стадий деятельности суда, органов предварительного расследования и прокуратуры. В основу УПК РФ законодатель заложил принцип состязательности сторон, сущность которого заключается в распределении процессуальных функций между тремя участниками. Функция обвинения возложена на сторону обвинения, состав которой определен в гл. 6 УПК РФ; деятельность стороны защиты обеспечивается участниками уголовного судопроизводства, состав которых определен в гл. 7 УПК РФ. Обеспечение необходимых условий для реализации указанными сторонами своих процессуальных прав и обязанностей возлагается на суд, который не является органом уголовного преследования, исполняет функцию разрешения уголовного дела по существу (ч. 2 ст. 15 УПК РФ).
Совершенствование УПК РФ является закономерным, обусловленным объективными факторами постоянным процессом, в ходе которого происходят изменения, требующие научного осмысления и реализации дополненных и измененных норм на практике. Так, результатом совершенствования института использования специальных знаний явилось закрепление в действующем законодательстве процессуальных фигур эксперта и специалиста. Однако некоторые из положений законодателя, в частности касающиеся роли специалиста в уголовном процессе, выполняемых им задач и функций, вызывают нарекания у отечественных процессуалистов и криминалистов.
Процессуальная фигура специалиста была введена в УПК РСФСР в 1960 г. без обеспечения соответствующей законодательной регламентации его прав и обязанностей. В связи с этим возникли затруднения в дифференциации полномочий специалиста и эксперта. При этом именно практические работники, в частности сотрудники органов, уполномоченных на осуществление оперативно-розыскной деятельности, высоко
оценили возможности привлечения специалистов непосредственно к деятельности по обнаружению, закреплению, изъятию доказательств. Содействие специалистов позволило разгрузить экспертов, лишив последних необходимости участвовать в осмотрах и освидетельствованиях. Однако из-за формализма правоприменителя роль специалистов была сведена, по сути, к технической вспомогательной деятельности, обусловленной применением различных криминалистических приемов и техник в ходе следственных действий. Проблема процессуальной фиксации полученной таким образом информации не нашла решения ни в рамках Указов Президиума Верховного Совета РСФСР «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР» (от 31 августа 1966 г., от 8 августа 1983 г.), ни в рамках обновленного законодательства постсоветского периода.
В действующем УПК РФ1 специалист представлен как лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях (ч. 1 ст. 58); облекающее результаты своей деятельности в форму заключений, показаний, разъяснений своего мнения (чч. 3, 4 ст. 80 УПК РФ). Заключение специалиста (впервые за все годы законодательной регламентации использования специальных знаний) признано самостоятельным видом доказательства (п. 3.1 ч. 2 ст. 74 УПК РФ). Фигура специалиста получила более четкое представление и в КоАП РФ посредством указания на ведущие признаки: отсутствие заинтересованности в исходе дела; обладание познаниями, необходимыми для оказания содействия в обнаружении, закреплении и изъятии доказательств, а также в применении технических средств (ст. 25.8 КоАП РФ).
Рассматривая проблему легализации специальных знаний в целом, следует отметить, что уголовное судопроизводство зачастую оказывается возможным лишь при условии содействия представителей экспертных (государственных и негосударственных) учреждений, должностных лиц и граждан, исполняющих вспомогательные
1 См.: Уголовно-процессуальный кодекс Российской
Федерации. М. : Омега-Л, 2021.
функции, обеспечивающих нормальный ход расследования и судебного разрешения. К таким лицам законодатель относит: свидетеля (ст. 56 УПК РФ), эксперта (ст. 57 УПК РФ), специалиста (ст. 58 УПК РФ), переводчика (ст. 59 УПК РФ), понятого (ст. 60 УПК РФ). Таким образом, всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела невозможно без привлечения иных участников уголовного процесса [3].
Правовое положение и выполняемые функции различны:
у лиц, чьи заключения и показания могут служить источником доказательств (свидетелей, специалистов, экспертов);
лиц, содействующих уголовно-процессуальной деятельности (переводчиков, понятых).
Уголовно-процессуальный закон предусматривает различные формы применения специальных знаний: обязательное участие специалиста в следственных действиях; участие, рекомендованное законодателем; участие, относящееся к компетенции следователя. Однако несовершенство законодательства оставляет возможность возникновения ситуаций, в которых сведущее лицо, выполняя зафиксированные в УПК РФ функции, может выступать в несвойственной для него роли.
Так, в концепции «сведущего свидетеля» Ю. К. Орловым2 детально рассматриваются проблемы процессуального оформления результатов выполнения специалистом своих функций по содействию правоохранительным органам согласно ч. 1 ст. 58 УПК РФ. Эти действия могут быть произведены и оформлены: письменно - в виде заключения, справки об исследовании специалиста, т. е. официальных документов, возможность использования которых в процессе обеспечивается ст. 84 УПК РФ; устно - в виде советов, консультаций, не влекущих за собой каких-либо процессуальных последствий. В условиях состязательного судопроизводства обращает на себя внимание тот факт, что специалист может привлекаться обеими сторонами: обвинением и защитой. Представители защиты имеют возможность не только предоставлять результаты исследования специалиста суду с целью признания их доказательствами, но и приглашать последнего как свидетеля, который может быть допрошен судом в соответствии с ч. 4 ст. 271 УПК РФ. Принципиальным условием допроса специали-
ста выступает апелляция к его специальным знаниям, исходя из которых могут даваться ответы на поставленные в рамках исследования вопросы, высказываться компетентные суждения в отношении произведенных с участием специалиста следственных действий, обстоятельств преступления в целом3 [4; 6]. Предполагается, что тем самым открывается возможность совмещения одним лицом разных процессуальных статусов. Однако в соответствии с действующим законодательством это невозможно.
Отмечая недостатки такого подхода к оценке функций сведущего лица, следует указать на то, что на практике существуют инструменты, позволяющие преодолеть многозначность трактовок нормативных актов. Согласно п. 21 постановления Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 г. № 284 специалист действительно может быть допрошен судом в качестве свидетеля об обстоятельствах следственных действий. В таком случае он приобретает процессуальный статус свидетеля и оформленное им заключение не может быть признано доказательством по делу. При этом следует учитывать, что заключение специалиста, с точки зрения законодателя, является суждением, основанным на специальных знаниях в определенной сфере, а не исследованием вещественных доказательств (экспертизой). При наличии оснований суд предпочитает разрешать возникающие в отношении заключения специалиста вопросы не в рамках допроса, а посредством назначения экспертизы. Допрос не может подменять собой экспертное исследование. Но в ходе предварительного следствия специалист может быть допрошен по поводу устных консультаций, ответов на вопросы следователя [1]; в рамках судебного разбирательства внимание может быть акцентировано на содержании протоколов следственных действий, в которых участвовал специалист, содержащих его оценки (ст. 166 УПК РФ).
На укрепление процессуального положения специалиста направлены изменения, внесенные за последние годы федеральными законами в УПК РФ.
Специалист (наравне с экспертом) представлен как лицо, обладающее специальными знаниями. По логике законодателя дифференциация указанных лиц осуществляется по процессуальному статусу и предъявляемым УПК РФ требованиям, но, что совершенно справедливо, не по
2 См.: Орлов Ю. К. Использование специальных знаний в уголовном судопроизводстве : учеб. пособие. М., 2004. Вып. 1. С. 29.
3 См.: Орлов Ю. К. Указ. соч.
4 См.: Постановление Пленума ВС РФ от 21 декабря
2010 г. № 28 // Рос. газ. 2010. 30 дек. (Федер. вып. № 296 (5375)).
качеству и объему специальных знаний. Одно и то же лицо в зависимости от сложившейся ситуации в ходе расследования и/или судебного разбирательства может выполнять функции как специалиста, так и эксперта. Присвоение статуса (с соответствующими правами, обязанностями, ответственностью) зависит от потребностей в установлении истины, что ставит обладателя специальных знаний в зависимость от воли правоохранительных органов, но не лишает свободы и самостоятельности в приложении этих знаний. В сущности, говоря о специалисте и эксперте, научное сообщество подразумевает «сведущих лиц», акцентируя внимание на взаимосвязи разных форм использования специальных знаний: сведущее лицо - лицо, обладающее специальными познаниями, которое может выполнять в судопроизводстве функции специалиста или эксперта5.
По пути конкретизации, детализации нормативных дефиниций «специалист» и «эксперт» идут современные исследователи, следуя логике решения ведомственных задач. Так, особенности привлечения специалистов к проведению оперативно-розыскных мероприятий многими практиками ОРД рассматриваются прежде всего с точки зрения форм использования специальных знаний и фиксации результатов участия сведущих лиц в рамках обнаружения, закрепления, изъятия предметов и документов с целью раскрытия их доказательственной силы. Отсутствие единообразного подхода к оформлению результатов ОРД с участием специалиста по-прежнему требует особого внимания со стороны законодателя [2]. Следует подчеркнуть, что изменения УПК РФ в части обеспечения экспертной деятельности указывают на попытки оптимизации и соответственно сближения функционалов специалиста и эксперта. В связи с этим нам импонирует сложившееся у части юридического сообщества представление о практической ценности заключений специалистов и заключений экспертов, разграничение между которыми, по сути, состоит в наличии стороны-инициатора привлечения специалиста и использования его специальных знаний; глубине и детальности проведенного исследования [4].
Однако эти признаки являются камнем преткновения в споре стороны защиты об обеспечении объективности исследования. Адвокатское
сообщество6 выступает с резкой критикой действующего Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее - ФЗ «О ГСЭД»)7 и законопроекта о внесении в него изменений, мотивируя это тем, что:
презюмируемая законом независимость экспертов, в первую очередь ведомственных, от влияния представителей правоохранительных органов, назначающих исследования, является декларируемой, а по сути, - иллюзорной. Указывается на то, что разрешение ходатайства стороны защиты об отклонении эксперта стороны обвинения зависит от представителей правоохранительных органов, что также не соответствует принципу независимости сведущего лица;
сложившаяся ситуация не обеспечивает состязательности судопроизводства, поскольку заключение специалиста, по мнению представителей Федеральной палаты адвокатов, имеет меньший доказательственный потенциал, чем заключение эксперта, привлекаемого стороной обвинения. При этом сторона защиты справедливо отмечает, что оспорить заключение эксперта априори сложнее, чем заключение специалиста. Поскольку первое является результатом исследования предоставленных следствием, судом доказательств и само может быть признано доказательством, в то время как заключение специалиста отражает лишь суждения, которые могут использоваться для инициирования экспертизы.
Действительно, в постановлении Пленума ВС РФ от 21 декабря 2010 г. № 28 указывается на то, что специалист не проводит исследований вещественных доказательств. Однако ни УПК РФ, ни ФЗ «О ГСЭД» не разъясняют, почему действия специалиста по осмотру и ознакомлению с материалами проверки, собранными по делу доказательствами, заключениями ранее проведенных экспертиз не воспринимаются законодателем как исследование, проведенное специалистом с использованием своих специальных знаний. Законодатель требует от специалиста выработки суждений, которые должны быть обоснованными, аргументированными, а это невозможно
5 См.: Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия. М. : Мегатрон XXI, 2000.
6 См.: О внесении изменений в Федеральный закон «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» и Федеральный закон «О Следственном комитете Российской Федерации» : правовая позиция Федеральной палаты адвокатов Рос. Федерации о проекте федерального закона от 1 апр. 2019 г. № 663034-7. иЯ1_ : https://fparf.ru/ (дата обращения : 14.11.2021).
7 См.: О государственной судебно-экспертной деятельности: Федер. закон от 31 мая 2001 г. № 73-Ф3 // СПС Консультант Плюс.
без анализа всей предоставленной стороной информации. Так, при постановке вопросов для эксперта при назначении повторной или дополнительной экспертизы специалист не только выявляет соответствие заключения предшествующей экспертизы объективной реальности, но и анализирует допущенные в нем ошибки, неточности, с тем чтобы в новой экспертизе нашли решение конкретные профильные задачи. Полагаем, что искусственное сужение функций специалиста негативно сказывается на легитимации результатов его деятельности. Суждение как акт рационального мышления и одновременно его результат обладает количественными и качественными характеристиками, зависящими от дискурса. Это значит, что применение специальных знаний сведущего лица в условиях конкретной познавательной ситуации требует анализа данного частного случая, уникальных обстоятельств, специфических деталей и др. Далее специалист генерирует новую информацию, которая может быть учтена судом при восстановлении причинно-следственных связей в рассматриваемом деле. Таким образом, распространенное понимание суждения специалиста как элементарного или поверхностного утверждения является крайне вредным для экспертной деятельности, ни в коей мере не способствует оптимизации труда ее участников.
С. А. Шейфер полагает, что невозможно разграничить заключение эксперта и заключение специалиста, так как и то и другое содержат выводы, сделанные на основе имеющихся у лица специальных знаний [8, с. 172]. Полагаем, что оценка показаний и заключения специалиста аналогична оценке других доказательств путем определения их достоверности, доброкачественности, возможности на их основе установить истину по делу. И тем пристальнее внимание к деталям правовых положений со стороны научного сообщества. Так, Е. Р. Россинская отмечает, что в структуре судебной экспертологии специалисту как субъекту правоприменительной деятельности, наряду с экспертом, должно быть отведено значимое место в правовом обеспечении судебно-экспертной деятельности [7]. К сожалению, действующий ФЗ «О ГСЭД» и находящийся на рассмотрении законопроект о внесении изменений умаляют объективные возможности применения специальных знаний специалистом. Полагаем, что для конкретизации дефиниций и функциональной роли специалиста в экспертной деятельности необходимо включить специальный раздел «Специалист в правоохранительной деятельности» в ФЗ «О ГСЭД». Это в свою очередь потребует интеграции новелл в систему всех законодательных актов, в которых фигурирует понятие «специалист».
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОМ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Быков В. М., Ситникова Т. Ю. Заключение специалиста и особенности его оценки // Вестник криминалистики. - М. : Спарк, 2004. Вып. 1 (9). C. 19-25.
2. Гусев В. А., Луговик В. Ф. Теория оперативно-розыскных процедур : монография. - М. : Проспект, 2019. -336 с.
3. Жданов С. П. Понятие и сущность специальных познаний (знаний) специалиста // Вестник Владимирского юридического института. 2015. № 1 (35). С. 161-163.
4. Махов В. Н. Теория и практика использования знаний сведущих лиц при расследовании преступлений : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 1993. - 56 с.
5. Кудрявцева А. В. Теория доказывания в юридическом процессе. - Челябинск : ЮУрГУ, 2006. С. 109-112.
6. Тетюев С. В., Лесковец М. А. Сведущий свидетель и его допрос в уголовном судопроизводстве // Рос. юстиция. 2009. № 5. С. 61-65.
7. Россинская Е. Р., Галяшина Е. И., Зинин А. М. Теория судебной экспертизы. Судебная экспертология. - М. : Норма, 2017. - 367 с.
8. Шейфер С. А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования : монография. - М. : Норма ; Инфа-М, 2017.
REFERENCES
1. Bykov V. M., Sitnikova T. Yu. Vestnikkriminalistiki (Bul-
letin of criminalistics), Moscow: Spark, 2004, Issue 1 (9), pp. 19-25.
2. Gusev V. А., Lugovik V. F. Teoriya operativno-rozysknykh protsedur: monografiya (Theory of operational-search procedures: monograph), Moscow: Prospect, 2019, 336 p.
3. Zhdanov S. P. Vestnik Vladimirskogo yuridicheskogo instituta (Bulletin of the Vladimir Law Institute), 2015, No. 1 (35), No. 161-163.
4. Makhov V. N. Teoriya i praktika ispol'zovaniya znanij svedushhikh lits pri rassledovaniiprestuplenij: Avtoref. dis. ... d-ra yurid. nauk (Theory and practice of using the knowledge of knowledgeable persons in the investigation of crimes: Extended abstract of doctor's thesis), Moscow, 1993, 56 p.
5. Kudryavtseva А. V. Teoriya dokazyvaniya v yuridi-cheskom protsesse (Evidence theory in the legal process), Chelyabinsk: SUSU, 2006, pp. 109-112.
6. Tetyuev S. V., Leskovets M. А. Ros. yustitsiya (Russian justice), 2009, No. 5, pp. 61-65.
7. Rossinskaya E. R., Galyashina E. I., Zinin А. M. Teoriya sudebnoj ehkspertizy. Sudebnaya ehkspertologiya (Forensic theory. Forensic expertise), Moscow: Norma, 2017, 367 p.
8. Shejfer S. А. Dokazatel'stva i dokazyvanie po ugolov-nym delam: problemy teorii ipravovogo regulirovaniya: monografiya (Evidence and proving in criminal cases: problems of theory and legal regulation: monograph), Moscow: Norma; Infa-M, 2017.
Рукопись поступила в редакцию 30.11.2021, принята к публикации
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ
Эдуард Анатольевич Васильев, доктор юридических наук, доцент, почетный сотрудник МВД, главный научный сотрудник отдела по исследованию проблем оперативно-розыскного обеспечения противодействия преступлениям экономической направленности в сфере национального хозяйства научно-исследовательского центра по исследованию проблем противодействия преступности в сфере экономики федерального государственного казенного учреждения «Всероссийский научно-исследовательский институт Министерства внутренних дел Российской Федерации» (Российская Федерация, 121069, г. Москва, ул. Поварская, д. 25, стр. 1) E-mail: vea62@rambler.ru Тел.: 8 (495) 214-23-67
Ирина Геннадиевна Корнилова, кандидат психологических наук, главный эксперт Государственного бюджетного учреждения г. Москвы «Московский Исследовательский Центр» (Российская Федерация, 105120, г. Москва, ул. Нижняя Сыромятническая, д. 5, стр. 3) E-mail: KornilovaIG@bez.mos.ru Тел.: 8 (495) 917-40-05
Professor, Honored officer of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Chief Researcher of the Department for Research of Problems of Operational and Investigative Support of Counteracting Economic Crimes in the Spheres of the National Economy of the Research Center for Researching the Problems of Counteracting Crime in the Sphere of the Economy of the Federal public establishment «National Research Institute of the Ministry of Interior of the Russian Federation» (Povarskaya Str., 25, b. 1, Moscow, 121069, Russian Federation)
Irina G. Kornilova, Candidate of Psychological Sciences, Associate Professor, Chief expert of the Moscow Investigation Center (Moscow, Nizhnyaya Syromyatnicheskaya Str., 5, b. 3, 105120, Russian Federation)
E-mail: KornilovaIG@bez.mos.ru Tel.: 8 (495) 917-40-05
ВКЛАД СОАВТОРОВ
Оба автора внесли равный вклад в работу как на этапе проведения исследования, так и в ходе написания статьи.
AUTHORS' CONTRIBUTION
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Edward A. Vasiliev, Doctor of Juridical Sciences, Assistant
Both authors made an equal contribution to the work both at the stage of the study and during the writing of the article.
