CC BY
15С.А. РУЗАНОВ преподаватель кафедры истории
Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова*
Легитимизация «постсоветской» государственности в условиях развития социального протеста в послеоктябрьский период 1993 г.
Октябрьское восстание в Москве в 1993 г., разгон парламента стали тем фоном, на котором осуществлялась вся последующая легитимизация «постсоветской» государственности.
К декабрю 1993 г. завершилась «поэтапная конституционная реформа», первый месяц которой «унес примерно равное количество человеческих жизней» с первым месяцем афганской военной кампании1. К этому времени конституционная комиссия завершила разработку проекта новой Конституции страны для последующего вынесения на всенародный референдум, который, по замыслу его организаторов, должен был пройти одновременно с выборами в нижнюю палату первого постсоветского парламента - Государственную Думу.
В этих условиях попытка политического режима совместить два важнейших конституционных акта -референдум по одобрению Конституции и выборы в новый парламент страны (т.е. орган, который до принятия Конституции юридически не мог существовать!) - могла иметь только одно объяснение. Правящая группа, сплотившаяся вокруг Президента Б. Ельцина в ходе государственного переворота сентября-октября 1993 г., стремилась получить хотя бы «формальное добро на свое существование» в рамках системы власти, которая начала выстраиваться в России на базе «сверхпрезидентской» Конституции. Однако данная юридическая коллизия, оставшаяся практически не замеченной современниками, имела далеко идущие последствия для становления нового политического режима, ставя на повестку дня вопрос о степени его легитимности (законности) в глазах как соотечественников, так и граждан всего постсоветского пространства. И здесь вопросов оказалось гораздо больше.
Во-первых, референдум 12 декабря 1993 г. показал неутешительные результаты для Президента и его ближайшего окружения, инициировавших форсированную «конституционную реформу», завершившуюся силовым разгоном высших законодательных органов власти страны. За принятие Конституции проголосовали 58,4% избирателей (более 32 млн.). Против высказались 41,6% избирателей (порядка 23 млн.)2. Однако наиболее важным показателем стало даже не процентное соотношение голосов граждан, высказавшихся «за» или «против» Основного закона страны в ходе всенародного волеизъявления, сколько число явившихся в этот день на избирательные участки. По официальным данным, явка граждан составила не более 54,3% избирателей3.
По данным независимых исследований, проводившихся по «горячим следам» референдума 12 декабря, число проголосовавших было и того меньше - не более 46% от списочного состава избирателей. Мнение социологов было однозначным: проект новой, «ельцинской» Конституции имел весьма сомнительную поддержку населения страны «при небывало низком кворуме и почти предельно допустимом числе голосов, поданных «за». А главное, подобные «минимумы поддержки» закладывали взрывоопасный потенциал для «последующих политических баталий по поводу правомочности» послеоктябрьской политической системы в целом.
Таким образом, итоги голосования 12 декабря 1993 г. обозначили не столько отношение к новой Конституции страны, получить безоговорочное одобрение которой стремились организаторы голосования, сколько степень поддержки, а фактически - «текущую базу» социальной поддержки нового режима численностью в 30 млн. российских граждан из 106 млн. и 72 регионов из 894
Во-вторых, под вопросом оказывалась степень легитимности нового политического режима и по итогам голосования в новый законодательный орган власти страны, «нижнюю палату» Федерального Собрания РФ -Государственную Думу. Как отмечает Л.Ф. Шевцова, при том, что в выборах приняло участие порядка 54% избирателей, только 20% участвовавших в выборах, или 10% избирателей проголосовали за президентский блок. Никогда еще не было так много недействительных бюллетеней (7%) и проголосовавших против всех кандидатов (17%), что стало проявлением недовольства властью и всеми политическими силами5.
Недовольство властью проявлялось и в том, что от выборов в новый парламент оказались отстранены практически все ведущие оппозиционные силы страны, принимавшие активное участие в событиях 2-3 октября 1993 г. в Москве. Деятельность ряда массовых общественно-политических движений «непримиримой оппозиции» («Трудовая Россия», ФНС, «Союз офицеров», РКРП и ряд других) по-прежнему находилась под временным запретом. Часть голосов протестного электората смогли «перехватить» официально допущенные до выборов партии и движения, позиционировавшие себя в качестве оппозиции курсу президента и правительства (в первую очередь, КПРФ и ЛДПР). Наиболее радикальная часть сторонников отстраненных от выборов оппозиционных партий и движений выразила свое несогласие с «выборами на крови» либо голосованием «против всех», либо бойкотом Государственной Думы и неявкой на избирательные участки.
* Рузанов Станислав Александрович, e-mail: [email protected]
1 Новая еженедельная газета. № 45 от 22.10.1993.
2 См.: Россия-2000. Современная политическая история (1985-1999). Т.1. Хроника и аналитика. М., 2000, с. 733.
3 См.: Смирнов В.М. Аферы на выборах. М., 2008, с. 68.
4 См.: Россия-2000, т. 1, c. 731.
5 См.: Шевцова Л.Ф. Режим Бориса Ельцина. М., 1999, с. 33.
В отличие от Съезда народных депутатов, являвшегося широчайшим, представительным форумом народа (число народных избранников, формировавших Съезд, достигало 1068 депутатов), число депутатов «демократического» парламента «новой России» составило 450. Налицо - явное сокращение народной представительности более чем в два раза. И это при том, что Съезд народных депутатов РСФСР (в отличие, кстати, от Съезда «нардепов» СССР) избирался исключительно по одномандатным округам. Возможность избрания по партийным спискам исключалась. Теперь, в отличие от советского парламента, выборы в Государственную Думу проходили на основе смешанной избирательной системы, при которой половина депутатского корпуса формируется из депутатов, избранных по одномандатным округам, остальная - по партийным спискам (заведомо «обезличенным»). Таким образом, реальная связь депутатов с избирателями все более терялась.
Согласно Конституции 1993 г. российский парламент уже не обладал необходимым набором конституционных механизмов контроля (вплоть до отрешения от должности) над президентской властью, имевшихся в арсенале Верховного Совета и Съезда народных депутатов6. Напротив, именно сверхконцентрация властных полномочий в руках Президента Российской Федерации, заложенных в новую Конституцию страны, фактически освобождала Президента от всякой ответственности перед парламентом и граничила с установлением режима личной власти «практически в полном объеме конституционным путем». «Президент является не просто главой государства, -констатировал А. Рубби, - но своего рода средневековым «государем»..., от коего зависят все другие ветви власти» и «чьи атрибуты независимости и автономии практически сведены к нулю»7.
Не менее трагическими окажутся последствия популистского тезиса Президента Б. Ельцина периода его противостояния с Союзным центром, а затем и с Верховным Советом России: «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить!» Данный принцип, возведенный в ранг национально-государственной политики, вкупе с резким ослаблением Центра и усилением самостоятельности субъектов Российской Федерации вплоть до открытого обсуждения местными элитами планов их суверенизации, грозил распадом самой Российской Федерации. Ситуация становилась настолько угрожающей, что влиятельные отечественные и западные эксперты предрекали скорый «парад суверенитетов» на территории России в точном соответствии с тем, что несколькими годами ранее происходил на территории СССР и завершился его разрушением.
Как известно, необходимость роспуска Верховного Совета, отмены прежней Конституции в ходе «поэтапной конституционной реформы» и проведения выборов в «новый парламент», Президент объяснял тем, что Российская Федерация - это новое государство, пришедшее на смену РСФСР в составе СССР и ставшее международно признанным продолжателем Союза сСр. При этом сам Ельцин, избранный в июне 1991 г. на пост Президента РСФСР еще по советской, упраздненной им в сентябре-октябре 1993 г. Конституции, свои полномочия и не думал прекращать. Кстати, в недрах президентской администрации активно рассматривались сценарии переноса или даже отмены президентских выборов в связи с тяжелым состоянием здоровья и крайне низким политическим рейтингом Президента Ельцина, угрожавшим его переизбранию на второй срок.
Неспособность участвовать в серьезной конкурентной борьбе на общефедеральных выборах, с одной стороны, и нежелание общества допустить повторения в любой форме острой социальной конфронтации по примеру «малой гражданской войны» 1993 г. - с другой, укрепила ближайшее политическое окружение Президента в необходимости недопущения свободного волеизъявления граждан. Массовое, осознанное стремление членов общества изменить несправедливый с их точки зрения вектор общественного развития страны посредством мирного электорального процесса и «искреннее желание демократических перемен в обществе» привели «к ясному пониманию правящей, так называемой демократической верхушкой того, что с демократией ей жить невозможно». Именно поэтому, как справедливо отмечает В.М. Смирнов, «уже в конце 1993 года по результатам думских выборов стало ясно, что ельцинская верхушка может и должна фальсифицировать результаты демократического волеизъявления, волю народа для того, чтобы удержать бразды правления»8.
Таким образом, процесс выстраивания системы, которая впоследствии получит наименование «режим управляемой демократии» или «укрепление вертикали власти», начнет активно претворяться на практике задолго до ухода из активной политической жизни первого Президента России Б.Н. Ельцина. Более того, этот процесс будет происходить при его непосредственном участии с целью укрепления и сохранения незыблемым режима личной президентской власти в России.
Исходя из указанных выше особенностей общественно-политического процесса в России в период от окончания «конституционного кризиса» (принятие «ельцинской» Конституции и выборы депутатов Государственной Думы РФ в декабре 1993 г.) и вплоть до досрочного прекращения полномочий Президента РФ Б.Н. Ельцина (декабрь 1999 г.), можно выделить ряд важнейших характерных черт развития социального протеста в обществе в 1993-1999 гг.
1) Социальное недовольство, находившее в период 1992-1993 гг. свое выражение в форме массовых уличных выступлений против существующего режима, обрело новые импульсы в связи с очередным витком социально-политической нестабильности в стране после 1993 г. (война на Северном Кавказе, второй этап «либеральной революции» в экономике, и т.д.). Социальная активность масс, слегка приглушенная подавлением стихийного народного восстания в Москве в октябре 1993 г., была по-прежнему достаточно высокой.
2) Руководство протестным движением перемещается с «улицы», где ведущей силой массовых выступлений оппозиции вплоть до подавления московского восстания выступало движение «Трудовая Россия», к парламентской фракции КПРФ. Де-факто именно фракция коммунистов в Государственной Думе во главе с Г. Зюгановым перехватывает инициативу у сил «непримиримой оппозиции». Парламентская фракция КПРФ берет на себя функцию координации протестных действий (как правило, носивших «сезонный» характер, в виде «осеннего наступления оппозиции»). Ненадолго дело координации протестных сил, равно как и формирование реального «штаба протестных действий» оказалось в руках генерала Л. Рохлина, основавшего и возглавившего
6 См.: Шубина И.В., Завражин А.В., Федоров П.Ю. Образовательная политика в России: история и современность. М., 2011, с. 81.
7 Рубби А. Ельциниада: первое десятилетие постсоветской России / Пер. с итал. М., 2004, с. 62.
8 Смирнов В.М. Аферы на выборах, с. 77.
«Движение в поддержку армии» (ДПА) и наладившего тесные контакты с силами реальной оппозиции «левее КПРФ».
3) Важным фактором социального протеста становятся выборы в Государственную Думу и, в особенности, Президента РФ (в основном это касается выборных кампаний 1995-1999 гг.). Идея изменения существующего строя посредством победы оппозиции на федеральных выборах (в противовес повторению октябрьского кровопролития 1993 г.) станет увлекательной для огромного числа противников проводившегося в России курса реформ. Это, в свою очередь, обеспечит режиму Ельцина относительную политическую стабильность, так как «пассивное сопротивление» посредством выборов будет носить ярко выраженный «управляемый» характер (многочисленные манипуляции общественным мнением и открытая фальсификация всенародного волеизъявления)9.
Таким образом, говоря о хронологических рамках социального протеста после 1993 г., можно выделить два основных этапа.
Первый этап. От протестного голосования граждан на референдуме по утверждению проекта Конституции РФ и выборах депутатов Государственной Думы 12 декабря 1993 г., массовых выступлений против войны на Северном Кавказе в декабре 1994 г. до создания единого «народно-патриотического» оппозиционного блока в поддержку единого левого кандидата Г.А. Зюганова на президентских выборах летом 1996 г.
Второй этап. От поражения оппозиционного блока на выборах 1996 г. до ухода Президента Б. Ельцина в отставку и назначения исполняющим обязанности главы государства В.В. Путина в декабре 1999 г. Апогеем данного этапа станет активизация протестного рабочего движения страны летом 1998 г. («рельсовая война», шахтерский «лагерь» на Горбатом мосту в Москве, «Поход на Москву»), многотысячная Всероссийская акция протеста 7 октября 1998 г., проведенная под эгидой Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) под лозунгом смены социально-политического курса реформ и отставки Президента России Б.Н. Ельцина. Завершение данного этапа будет отмечено попыткой отрешения от должности Президента РФ Б. Ельцина, инициированной парламентским комитетом Госдумы по импичменту весной 1999 г., и думской избирательной кампанией декабря 1999 г., приведшей к относительной стабилизации правящего режима.
Рузанов С.А. Легитимизация «постсоветской» государственности в условиях развития социального протеста в послеоктябрьский период 1993 г. В статье раскрываются условия и особенности развития социального протеста в обществе в период после антиконституционного государственного переворота в сентябре-октябре 1993 г., а также этапы и характерные черты легитимизации «постсоветской» государственности.
Ключевые слова: октябрьское восстание в Москве, антиконституционный государственный переворот, конституционная реформа, легитимизация государственности, социальный протест.
Rusanov S.A. Legitimacy of "post-Soviet" statehood in the conditions of the development of social protest in the postOctober period 1993. The article describes the conditions and features of development of social protest in the society after the anticonstitutional coup in September-October 1993, and the stages and characteristics of legitimacy of post-Soviet statehood.
Key words: the October insurrection in Moscow, the anti-constitutional coup, the constitutional reform, legitimacy of statehood, social protest.
9 См.: Завражин А.В., Рузанов С.А. Особенности развития политического процесса и легитимизация «постсоветской» государственности в обществе 1994-1999 гг. // Право и образование, 2013, № 12, с. 58.
