CC BY
355
Андрей ЯКОВЛЕВ
ЛЕГИТИМАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ: МОДЕЛИ ТРАДИЦИОННЫЕ И ИННОВАЦИОННЫЕ
В статье анализируется специфика процесса легитимации политической власти в современной России. Автор, рассматривая различные модели легитимации, приходит к выводу о необходимости развивать и совершенствовать ее демократическую модель.
The specific of political power legitimation process is being analyzed in the article. The author considers the various legitimation models. He concludes that it is necessary to develop and perfect the democratic legitimation model.
Ключевые слова:
легитимация, модель, власть, политический режим, гражданское общество; legitimation, model, power, political regime, civil society.
ЯКОВЛЕВ Андрей Николаевич — аспирант Саратовского государственного социальноэкономического университета [email protected]
В политологической литературе легитимация определяется как процедура, процесс общественного признания, санкционирования каких-либо действий политической власти или как обоснование права последней. Исходя из этого, можно констатировать, что легитимация является важнейшей и одновременно сложнейшей операцией политической системы по сохранению своей власти.
Для понимания сущности процессов в сложных системах и создания возможностей по управлению ими разрабатываются концептуальные модели. По мнению Э. Хейвуда, одной из лучших концептуальных моделей в политическом анализе можно считать модель политической системы, разработанную Дэвидом Истоном. В политологической литературе эту модель называют также системной и социально-кибернетической. Такое название обусловлено тем, что она построена по типу системных кибернетических моделей, в которых связи внутри системы определяются как «ввод» и «вывод», или «вход» и «выход». В модели Д. Истона «вводом» обозначены исходящие со стороны общества требования или формы поддержки по отношению к власти (правительству), а «выводом» — решения или действия власти (правительства). Таким образом, создается обратная связь, побуждающая как общество, так и власть к новым действиям, а сама политическая система при этом стремится к динамическому равновесию, т.е. к политической стабильности. Потоки «ввода» в модели Д. Истона регулируются политическими партиями и группами интересов и, таким образом, также влияют на общественные настроения. Вместе с тем четко работающий механизм обратной связи способен показать реальный уровень поддержки решений и действий власти, а значит, и повлиять на поставленные системой цели1.
В общем виде в легитимационной модели, по аналогии с моделью Д. Истона, в качестве «ввода» будут выступать формы общественного признания, санкционирования каких-либо действий политической власти, а «выводом» — способы обоснования права последней на принятие тех или иных политических решений и действий. Проводниками потоков «ввода» к политическим властным структурам в таких моделях могут быть как политические партии,
1 См.: Истон Д. Категории системного анализа политики // Антология мировой политической мысли. Т. 2 / отв. ред. Т.А. Алексеева. — М., 1997.
так и разного рода общественные объединения и даже отдельные лидеры партий или объединений.
В качестве базовых можно использовать модели легитимации политической власти, основу которых составляют «три чистых типа легитимного господства» М. Вебера.
В рациональной модели легитимации политической власти в качестве «ввода» будут выступать оценки населением действий политической власти, основанные на соответствии последних установленному порядку, а в качестве «вывода» — деятельность этой власти, особенно лидеров партии власти, по поддержанию веры «в легальность установленного порядка и законность осуществления господства». Основным механизмом, запускающим рациональную модель легитимации, является борьба за власть политических партий и получение ими «мандата» на власть в результате прямого голосования избирателей. Кроме этого, в качестве одного из способов поддержания легитимации политической власти в рамках рациональной модели может использоваться референдум, поскольку он является одной из форм прямого голосования избирателей.
В традиционной модели легитимации политической власти потоки «ввода» будут определяться верой населения в авторитет власти, основанной на уважении обычаев и традиций по преемственности власти в конкретном социуме. А, соответственно, потоки «вывода» — деятельностью политической власти по поддержке традиционных форм коллективного сознания и поведения. Такими моделями легитимации могут быть представлены разного рода монархии с сильными религиозными традициями. В рамках традиционной модели религиозные лидеры могут занимать высшие посты в политической иерархии или государственных структурах. Религиозные догматы и традиции являются основным инструментом легитимации политической власти в таких монархиях.
И наконец, в харизматической модели легитимации политической власти «вводная» часть представлена верой народа в личные качества политического лидера, вождя или его клана. Деятельность политической власти в рамках харизматической модели направлена, прежде всего, на поддержание и укрепление своего «образа» как героической силы, способной наве-
сти и удержать легитимный порядок в конкретном социуме. Харизматическими моделями легитимации описываются как монархии, так и тоталитарные политические режимы, основанные на жесткой идеологической схеме.
Следует отметить, что в реальной политической жизни современного общества базовые модели легитимации политической власти в «чистом» виде практически не встречаются, однако их отдельные сущностные характеристики составляют неотъемлемую часть большинства современных моделей. Для рассмотрения последних необходимо обратиться к основным типам легитимности, выделенным на сегодняшний день в политологической литературе. Множество типологизаций легитимности политической власти, предлагаемых современными политологами, можно свести к нескольким интересным попыткам, обобщающим накопленный в этой области исследований опыт и позволяющим выстраивать модели легитимации, соответствующие новым реалиям.
В ряду таких попыток выделяется системный анализ власти, предложенный американской школой политологии во главе с Д. Истоном. Д. Истон предложил использовать ценностно-нормативный подход к анализу типов поддержки власти, позволивший ему выделить два основных типа легитимности политической власти: диффузную и специфическую. Под диффузной легитимностью он понимал «фундаментальную», или долговременную, «аффективную поддержку идей и принципов политической власти». Причем такого рода эмоциональная поддержка будет оказываться при любых результатах деятельности политической власти. Специфическая легитимность, по Д. Истону, напротив, имеет своей целью результат и поэтому базируется на осознанной поддержке политической власти. Такая легитимность кратковременна и зависит от конкретной ситуации. Вместе с тем в политологической литературе конца прошлого века, кроме этих типов легитимности Д. Истона, были выделены дополнительные, так называемые смешанные типы поддержки политической власти: диффузно-специфическая и специфически-диффузная легитимности, позволяющие с большей точностью определять уровни поддержки власти.
Яркий представитель современной
французской политологической школы политолог Ж.-Л. Шабо предложил рассматривать «некую тетралогию: четыре типа легитимности, сгруппированных по два в соответствии с тем, относится ли данный тип легитимности непосредственно к политическим акторам или к парадигме политического действия»1. В качестве определяющего элемента феномена власти он выделил отношение «приказание/подчинение», которому соответствуют «два главных актора — управляемые и управители». Поэтому, по мнению Ж.-Л. Шабо, политическая власть «легитимизируется прежде всего относительно них: она должна соответствовать волеизъявлению управляемых (демократическая легитимность) и сообразовываться со способностями управителей (технократическая легитимность)».
Демократическая легитимность, по Ж.-Л. Шабо, представляет собой «перенос на все общество механизма принятия решения индивидом: выражение свободной воли, но в том смысле, что данная коллективная свободная воля проистекает от индивидуального проявления свободного суждения». Механизм перехода от индивидуального к коллективному основан на мажоритарном принципе (принципе большинства), являющемся универсальным для всех демократических режимов, т.е. его используют как для выбора представителей народа, так и для голосования во время принятия законов и решений в коллегиальных исполнительных структурах. Однако, по мнению Ж.-Л. Шабо, механизм демократической легитимности, основанный на социальной и политической математике, нуждается в дополнительном уточнении, поскольку не безупречен и не защищен от ошибок. «Есть немало примеров того, — отмечает он, — как демократические механизмы, с помощью, разумеется, определенных исторических обстоятельств, способствовали утверждению авторитаризмов, диктатур и тоталитаризмов с их политической практикой, порицаемой именно с точки зрения главного основания этих самых механизмов: человеческого достоинства и связанных с ним принципов». Поэтому Ж.-Л. Шабо приходит к выводу, что демократическая легитимность относительна
1 Шабо Ж.-Л. Основные типы легитимности // Полис, 1993, № 5.
и «нуждается в подпорке другими типами легитимности».
Другим типом легитимности, по Ж.-Л. Шабо, является технократическая легитимность. Он считает, что, с точки зрения властителей, «политика принимает характер ремесла, что предполагает наличие особенных знаний и опыта». Властвование как «ремесло» определяется «способами доступа к власти» и «содержанием процесса ее осуществления». В разные времена человеческой истории эти параметры менялись от силы как преимущественного способа достижения власти, до искусства владения не только оружием и стратегическим мышлением, но и словом, а позднее и — культурой устного и письменного общения (риторикой), основанной на знании философии, истории и права.
XX в., считает Ж.-Л. Шабо, привнес новшества, которые «касались структуры государства и природы политического общения (коммуникации)», изменив тем самым содержание процесса осуществления власти. Так, «государство всеобщего благосостояния, вмешивающееся во все и вся, порождающее неповоротливые и разнообразные административные аппараты, требовало как можно больше компетенции в том, что было названо “публичным менеджментом”». Для руководящей элиты, кроме ораторского искусства и правовых знаний, уже требуется знание экономики и основных общественных наук. А во второй половине этого века с развитием средств информации такая элита должна уже была «обладать и развивать актерские качества соответственно канонам массового аудиовизуального общения».
Ж.-Л. Шабо выделяет еще два типа легитимности: идеологическую и онтологическую. Первая возникает в том случае, когда политическая власть легитимизирует себя, имея в виду «субъективные представления о желаемом социальном порядке». Вторая — когда политическая власть легитимизирует себя «в соответствии с космическим порядком», частью которого и является социальный порядок.
Онтологическая легитимность, по Ж.-Л. Шабо, представляет собой соответствие политической власти объективному порядку, определяющему человеческую и социальную действительность и являющемуся продолжением порядка «космической действительности». Следовательно,
человек в своих моральных принципах и социальных действиях должен быть подчинен естественным, природным законам, составляющим то, что Ж.-Л. Шабо называет «оптимальным структурным свершением для человечества». Однако на практике человек, используя свою свободу и волю, способен отходить от этих законов и даже противостоять им. Таким образом, уровень онтологической легитимности политической власти заключается в степени соответствия тому «глубинному порядку бытия, который человек ощущает врожденно, но которому он может противостоять».
Авторитарно-принудительная модель легитимации может базироваться и на демократической легитимности. Так, Платон в «Государстве» пришел к выводу, что «тирания возникает, конечно, не из какого иного строя, как из демократии; иначе говоря, из крайней свободы возникает величайшее и жесточайшее рабство»1.
Можно констатировать, что к сегодняшней российской ситуации применимы несколько моделей легитимации, в которых в той или иной степени используются элементы базовых моделей — рациональной, традиционной и харизматической.
Например, рациональная или, по М. Веберу, легальная модель легитимации политической власти в современной России представлена в «усеченном» виде: с гипертрофированно развитыми связями, составляющими потоки «вывода», и практически исчезающими потоками со стороны «ввода». Субъект политической власти — партия «Единая Россия» — доминирует во всех органах законодательной и исполнительной власти, в информационном поле государства; она в основном контролирует и распределяет властные, экономические и финансовые ресурсы по своей вертикали. Все эти действия, с одной стороны, приводят к относительной стабильности внутри общества, а с другой — разрушают механизм обратной связи, который только и может показать реальный уровень поддержки решений, действий и целей этой власти.
Фактически сегодня в российском обществе происходит отказ, как со стороны управляющих, так и управляемых,
1 Платон. Избранное. — М. : АСТ; Харьков : Фолио, 2007, с. 316.
от ряда процедур, на которых базируется демократическая модель легитимации: периодичность избрания, всеобщее избирательное право, плюрализм мнений и свобода их выражения, разделение властей, принцип чередования власти и т. п. При этом со стороны высших уровней власти все настойчивее звучат призывы к необходимости проведения реформ в политической системе России. Так, президент РФ Дмитрий Медведев в своем выступлении в видеоблоге 24 ноября 2010 г. отметил «симптомы застоя» в политической жизни страны и заявил о необходимости поднимать «уровень политической конкуренции». Он выделил основные аспекты программы преобразования политической системы России, которая, по его словам, «поэтапно реализуется уже в течение двух лет», и наметил в этой связи главные задачи, стоящие перед властью. «Мы хотим сделать нашу политическую систему просто более справедливой. Более гибкой, более динамичной, более открытой к обновлению и развитию. Она должна пользоваться большим доверием наших избирателей», — заявил президент РФ.
К традиционной модели легитимации политической власти в России можно отнести уважение к ней со стороны большинства населения, которое участвует в выборах представителей власти, традиции преемственности власти и деятельность последней по поддержке такой формы коллективного сознания. В рамках этой модели лидеры партии власти, занимающие высшие посты в государственной иерархии, легитимируют свои действия, поддерживая в основном слои населения, которые пока еще сохраняют верность традициям преемственности власти и участия в выборах ее представителей. Однако и в этой модели, как и в демократической, постепенно происходит разрушение механизма обратной связи, поскольку потоки со стороны «ввода» представлены в основном старшими группами населения, традиционные формы коллективного сознания которых сложились еще при советской власти. Для применения полноценной традиционной модели легитимации политической власти необходим достаточно длительный с исторической точки зрения временной отрезок, поскольку должны сформироваться такие формы коллективного сознания, как традиции, т.е. формы, имеющие экстраполяцию в историческом
и социальном времени. Поэтому пока эта модель легитимации в ее полноценном виде не может быть применена к реалиям российской политической системы.
В современных российских условиях вариант харизматической модели легитимации политической власти представлен верой широких слоев населения в личные качества лидера партии власти. Для легитимации действий и решений политической власти регулярно используется информационный ресурс в сфере массовых телекоммуникаций. Например, лидер партии власти участвует в видеоконференциях, транслируемых федеральными каналами, с жителями различных регионов страны, которые напрямую обращаются к нему со своими проблемами и вопросами. Такая форма легитимации призвана не только поддержать харизму и авторитет лидера в массовом сознании, но и показать действенность усилий власти по улучшению условий жизнедеятельности населения страны в целом.
В то же время в Интернете «поколение next», которое еще называют «сетевым поколением», создает свою модель мировосприятия современных российских реалий, которая сильно отличается от модели, транслируемой средствами массовой информации, подчиненными политической власти. Этот феномен подтверждается и исследованиями социологов. Например, директор Института социологии РАН М.К. Горшков отмечает: «В общество входит новое поколение людей, у которых градус терпимости понижен. Столько, сколько старшие, они терпеть не будут. Это положительный признак. Потому что на терпимости народа строились многие другие попытки проведения реформ в России»1. Это поколение уже
сейчас требует более объективной информации и негативно относится к разного рода легитимационным усилиям власти. Чем больше усилий предпринимает власть в этом направлении, тем сильнее противодействие со стороны этого поколения в «блогосфере». Создается модель, которая в рассмотренных нами типологиях близка к технократической легитимности Ж.-Л. Шабо.
Избыточное регулирование со стороны российской политической власти всех сторон жизни общества и ее невнимание к действиям механизма обратной связи, выраженное в игнорировании общественных оппозиционных движений, отстаивающих пока лишь интересы отдельных социальных групп, приводят к усилению авторитарно-коррупционной модели, которую можно отнести к делегитимаци-онной. В российской политологической литературе представлено много описаний этой модели. В обобщенном виде эту модель можно представить как создание определенных условий, в т.ч. и посредством «легитимных» коррупционных схем, для накопления богатства, являющегося главным источником политической власти. В заключение хочется вернуться к выводу Ж.-Л. Шабо о том, что «именно демократическая легитимность имеет тенденцию к распространению в мировом масштабе своих всеобщих процедур»2. Поэтому российскому обществу и его политической власти для включения в этот «мировой масштаб» необходимо развивать и совершенствовать демократическую модель легитимации, тем более что понимание этого присутствует во всех социальных слоях современной России.
1 Известия, 27.10.10.
2 См.: Шабо, Ж.-Л. Указ. соч.
