CC BY
18
УДК 821.161.1 КОМОВА М.А.
кандидат искусствоведения, докторант кафедры русской литературы XI-XIX веков, доцент, кафедра религиоведения и теологии, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: mariamna.orel@mail.ru
yfl C 821.161.1 KOMOVA M.A.
Kandidate of Art, doctoral student of the Department of Russian literature XI-XIX centuries, associate professor Department of religious studies and theology, Orel State
University
E-mail: mariamna.orel@mail.ru
ЛЕГЕНДАРНЫЕ РАССКАЗЫ О СВЯТЫНЯХ ДВОРЯНСКИХ РОДОВ (НА МАТЕРИАЛЕ ОРЛОВСКИХ ЛИТЕРАТУРНО-КРАЕВЕДЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ): СИСТЕМА МОТИВОВ
LEGENDARY STORIES ABOUT RELICS OF NOBLE FAMILIES (ON THE MATERIAL OF OREL LITERARY AND LOCAL LORE SOURCES): THE SYSTEM OF MOTIVES
Материалом исследования являются региональные литературно-краеведческие произведения. Они связаны с устными легендами. Представители орловских дворянских семей сохраняли и записывали эти легенды. Исследования, основанные на литературном материале региональных сочинений XIX века в Центральном регионе России о местночтимых святынях, позволяют определить модели их происхождения и функционирования, дают возможность расширить представление об областном литературном тексте и духовном контексте, а также определить особенности литературного процесса в конце XVIII - XIX веков.
Ключевые слова: легенды об иконах, устная традиция, мотив, икона.
The material of the study is the regional literary and local history works. They are connected with oral legends. The representatives of the Orlov noble families were maintained and recorded these legends. The relevance of the research is determined by increased interest in the history of the Russian Orthodoxy and the phenomenon of spiritual literary tradition in general. The study based on literary material of regional studies of XIX century in the Central region of Russia about locally venerated relics allow to create a model of their origin and functioning and it give an opportunity to broaden our views on the regional literary text and spiritual context, and also to deepen philological knowledge of literary process of XVIII - XIX centuries.
Keywords: legend about icons, oral tradition, motif, icon.
Культ христианских святынь является частью вос-точнохристианского культурного наследия. Святыням посвящено значительное количество краеведческих сочинений Нового времени, описывающих почитание христианами местных реликвий. Это свидетельствует об огромном значении для культуры дореволюционной России данной темы.
Одной из разновидностей старинных легенд об иконах и местных святынях являются легендарные рассказы, сохранявшиеся представителями дворянских родов Орловской губернии. Эти произведения краеведческой направленности часто отличаются от традиционных преданий о явлении чудотворных икон. Выделение отдельной жанровой разновидности дворянской легенды о явлении икон оправдано тем, что усадьба как локус отличен от крестьянского, мещанского поселения или купеческого дома бытованием определенных представлений о наличии особенных предметов. Изучаемые тексты имеют политико-религиозное содержание и возникают в дворянской среде. Для усадебных рассказов характерен особый комплекс мотивов.
В данной статье мы рассмотрим группу легендарных рассказов о явлении местночтимых икон в различ-
© Комова М.А. © Komova М.А.
ных усадьбах Орловской губернии, зафиксированных в местных историко-краеведческих сочинениях или записях известных исторических лиц, выявив в них связь, как с историческими реалиями, так и с традиционными топосами, характерными для общерусской литературной традиции. К этой группе текстов можно отнести семейные легенды родов Лутовиновых, Кантемиров, Колычевых и других.
Примером того, как возникает усадебная легенда мы можем представить, познакомившись с записью легенды о семейной иконе Лутовиновых, когда в основе было желание представителя рода доказать его древнее происхождение и особые отличия перед властью через сохранившийся царский подарок - икону «Спас Нерукотворный».
Согласимся с филологом М.В. Антоновой, что типическими и устойчивыми для сказаний о святынях являются следующие мотивы, связанные с явлением чудотворной иконы: мотив «живой иконы», мотив движения и чудесной остановки в пути, мотив водной стихии (на берегу реки, озера, около источника, колодца), мотив древа, горы, столпа (возвышение), мотив исцеления, мотив передачи святыни (дарения) [1]. Но в усадебных
преданиях Орловской губернии мы находим и другие мотивы или акценты, которые могут быть признаны специфическими для дворянской среды. Например, в указанной группе легендарных рассказов наиболее распространенным является мотив передачи (дарения) святыни. В ряде рассказов мы встречаемся с мотивом особого чудесного указания на явленную икону из дворянского собрания. Отметим, что среди дворянских рассказов о святынях мы не найдем пространных произведений, таких как монастырские [3] из городские и сельские сказания о явлении икон [2].
Мотив указания особенной из дворянского собрания через явление во сне. В храме села Пенное Кромского уезда, жертвователями которого являлись представители дворянского рода Боборыкиных был записан легендарный рассказ о чуде от иконы Богоматери: «Из находящихся в храме икон особенно почитается Знамение Божией Матери. Икона эта, замечательная по своей древности, была фамильною собственностью господ Боборыкиных, проживавших в деревне Яковлевой, и оттуда была перевезена ими в Сибирь. После этого приход села Пенного подряд шесть лет постигали несчастья: неурожай, засуха, падеж скота и большая смертность. Божия Матерь несколько раз являлась во сне двум старикам; последние, согласно ее указанию, пешком отправились в Сибирь, выпросили у господ Боборыкиных их святыню и принесли ее на родину. После этого все беды прекратились, и благодарные крестьяне ежегодно в 9 пятницу по Пасхе с крестным ходом приносят чтимую икону в деревню Яковлево для служения перед нею молебнов по домам» [5]. Подобные рассказы об иконах часто включают традиционные мотивы, известные нам по общерусским сказаниям об иконах, где святыни много раз являются персонажам, пока не совершится определенное действие.
Мотив «особенной» фамильной святыни, переданной в храм. В селе Высокое Кромского уезда, старинном владении бояр Колычевых (XVI в.): «Из достопримечательностей храма обращают на себя внимание два образа Спаса Нерукотворенного Образа и Знамения Божией Матери, находящиеся в придельном иконостасе, в особо устроенных иконах. Иконы эти -древние, в серебряных ризах, богато украшенных драгоценными камнями, составляли фамильную святыню бояр Колычевых и переданы в храм после смерти последнего из Колычевых - Александра Михайловича, во исполнение его духовного завещания» [5].Получивший чин камергера при дворе Николая 1А.М. Колычев (177?-1859), был последним потомком из старшей линии бояр Колычевых-Лошаковых. Сохранившийся устный рассказ о даре последнего Колычева включает устойчивый мотив дарения святыни и сохранения ее для потомков.
Мотив почитания «особенной» иконы, принадлежавшей царскому родственнику. Село Ближнее Ильинское, старинное владение боярина Ильи Милославского, отца первой супруги царя Алексея Михайловича: «Явленная икона св. пророка Илии. Есть предание, что в начале XVIII в. с этой иконою каждод-
невно в годовой праздник (20 июля) совершался крестный ход в Болховский Оптин монастырь и обратно» [5], т.е. в место, где находилась фамильная усыпальница Милославских. Икона в данном рассказе играет роль связующего звена между болховскими боярами Милославскими и царским родом.
Мотив дворянского пожертвования иконы после сохранения в огне. В с. Нижнее Дрезгалово в Сергиевском храме сохраняется легенда об иконе Богоматери Смоленской, которая «была еще в прежнем деревянном храме, в который она была пожертвована помещиком Петровым после пожара в его усадьбе; во время пожара выгорело все; икона же осталась цела. Икона пользуется глубоким уважением среди прихожан» [5]. В данном кратком повествовании мы встречаемся с мотивом чудесного сохранения иконы в огне и мотивом дарения (передачи) в храм святыни представителем дворянского рода.
Мотив дарения в храм святыни, древней семейной реликвии. В Вознесенской церкви села Казаки Елецкого, записан рассказ о «чудотворной иконе Толгской Божией матери, пожертвованной строителем иконостаса этого имени, помещиком Голостеновым. Из надписи на подаренной им же книге - от руки начальственной службе Толгской Божией Матери видно, что икона эта более 500 лет находилась в роде Голостеновых и была написана в год явления чудотворной иконы святителю Тихону на реке Толге» [5].
Большее количество местных дворянских преданий связано с иконами как семейными реликвиями, в прошлом подаренными представителями власти родоначальнику рода.
Мотив фамильной святыни, которая передана была родоначальнику правителем или подарена известным лицом. Одна из местных легенд рассказывает о находившемся в Никольской церкви села Григорово Болховского уезда почитаемом списке чудотворной иконы Богоматери Тихвинской, «помещавшуюся в алтаре перед жертвенником. Говорят, что эта икона была написана известным алтайским миссионером архимандритом Макарием Глухаревым, подарена им местной землевладелице А.П. Жедринской, и ею пожертвована в село Григорово» [5].
В селе Дубровка Елецкого уезда был записана семейная легенда о достопримечательности сельской церкви - «золотом ковчежце с 25 частицами мощей, - даре строителя храма помещика Льва Дмитриевича Приклонского. Это родовая драгоценность господ Приклонских, по рассказу строителя храма, получена от царя Иоанна Грозного родоначальником Приклонских, татарским князем Колупаем» [5].
Легенда Дмитриевской усадебной церкви г. Дмитровска Орловской губернии, связанная с личностью Дмитрия Кантемира: «К замечательным предметам храма может быть отнесена икона Корсунской Божией Матери, которой по преданию Петр Великий благословил Кантемира при переходе в русское подданство» [5].
Село Домовины Елецкого уезда славилось «древней чудотворной иконой Каплуновской Божией Матери [список Казанской иконы, явившейся в с. Каплуновка близ известного с. Ахтырка: М. Комова], на полях которой записано несколько чудес и отмечено, что сия икона была с императором Петром 1-м под Полтавой в битве со Шведами, и по молитве перед ней он одержал победу. Эта икона особенно чтима жителями» [5].
Подобная семейная легенда была связана с древней иконой «Спас Нерукотворный», издревле находившейся в собрании Лутовиновых. О ее византийском происхождении и глубокой древности писал сам И.С. Тургенев. Впервые краткое описание родовой святыни, хранившейся в кабинете писателя в Спасском, мы находим в письме Ивана Сергеевича французскому прозаику Густаву Флоберу в 1876 г.: «Передо мной в углу комнаты висит старинная византийская икона, вся почерневшая, в серебряном окладе, виден лишь огромный мрачный и суровый лик - он меня немного угнетает, - но я не могу распорядиться, чтобы икону убрали: мой слуга счел бы меня язычником, - а здесь с этим не шутят» [7]. В конце XX в. рассказ о происхождении иконы дополняется деталями, которые, возможно, долго бытовали в устной традиции. Так, в «Путеводителе» по усадьбе Спасское 1972 г. о реликвии из кабинета И.С. Тургенева отмечены дополнительные сведения, датирующие предмет, что это «икона работы византийских мастеров XIV века, и, по преданию, она еще при Иване Грозном была пожалована предкам Тургенева за успешное участие их в военных походах» [4]. Пребывание иконы не связывалось с родовым имением Лутовиновых во Мценском уезде, а лишь с персоной родоначальника этого дворянского рода, участника военных походов русского царя Иоанна IV, причем, информация о сопоставлении иконы и времени Иоанна Грозного содержится только в письменных источниках начала XX в. Лутовиновская икона «Спас Нерукотворный» несомненно выполнена в царских мастерских, то она имела большую цен-
ность в конце XVII в. как список с главного образа Спаса, почитаемого в Теремном дворце Московского Кремля. Она вполне могла оказаться царским даром одному из рода Лутовиновых наряду с дарованием земель за успешную службу. Семейное предание об этой иконе окончательно сложилось в устной форме в начале XIX в. (около 1805 г.) после работы с архивными документами по обоснованию роли и значения служилого рода Лутовиновых, что требовалось при подаче прошения И.И. Лутовиновым для внесения родового дворянского знака в «Общий дворянских родов Гербовник». Украшение иконы новым окладом произошло в 1816 г. в год свадьбы родителей И.С. Тургенева, что возможно говорит о том, что икона могла использоваться матерью Тургенева в качестве благословенного или венчального образа. Устное предание о семейной реликвии, дополнив его традиционной характеристикой о ее «византийском» происхождении, впервые записал сам писатель, отразив его в письме Г. Флоберу в 1876 г.
Усадебные легенды Орловской губернии являются вполне типичными памятниками Нового времени, возникающими в дворянской среде. Внимание историческим деталям, истории государства и известных деятелей, включение в состав текстов устных рассказов и документов из дворянских архивов, церковных сказок, изустных рассказов очевидцев [6]. Многие из перечисленных в исследовании мотивов, включенные в сюжетное повествование, являются общерусскими. Но следует обратить внимание, что в усадебных легендах об иконах, в отличии от сельских, городских рассказов, не встречается мотивов явления иконы в лесу, на горе, на древе, на пашне. Чаще встречается мотив передачи святыни высокопоставленным конкретным лицом (чаще царем, императором, императрицей или архимандритом) в качестве особого дара (регалии), отличающего представителя данного дворянского рода. Отметим, что мотив передачи реликвии представителю рода в данной группе рассказов об иконах является основным.
Библиографический список
1. Антонова М.В. Сказания об основании монастырей в региональной и устной традиции: система мотивов //Вестник Брянского государственного университета. 2015. №7 (14). Ч.1. С. 89-91.
2. Антонова М.В., Комова М.А. «Сказание о Николе Мценском»: филологический и текстологический анализ // Ученые записки Орловского государственного университета. 2015. № 1. С. 97-99.
3. Антонова М.В., Комова М.А. Проблемы текстологии «Сказания о зачатии Свенского монастыря» // Вестник Брянского государственного университета. 2015. № 3. С. 185-187.
4. Государственный музей И.С. Тургенева: Путеводитель. Тула, 1972. С. 155.
5. Историческое описание церквей, приходов и монастырей Орловской епархии. Т. I: Болховский-Кромской уезды. Орел, 1905. 502 с. С. 31, 75, 177, 281, 303, 310, 337, 490, 497.
6. Кириллин В.М. Повесть о чудотворной Казанской иконе Богоматери в свете древнерусской литературной традиции // Studia Litteraram. Т. 2. № 1. М., 2017. С. 150-183.
7. Письмо И.С. Тургенева к Г. Флоберу от 18 июня 1876 г. // Тургенев И.С. Полн. собр. соч. и писем: В 28 т. М.-Л., 1966. Письма. XI. С. 410.
Referents
1. Antonova M. V. Skazaniya ob osnovanii monastyrej v regional'noj i ustnoj tradicii: sistema motivov // Vestnik Bryanskogo gosudarstvennogo universiteta. 2015. №7 (14). CH.1. Pp. 89-91.
2. Antonova M.V., Komova M.A. «Skazanie o Nikole Mcenskom»: filologicheskij i tekstologicheskij analiz // Uchenye zapiski Orlovskogo gosudarstvennogo universiteta. 2015. № 1. Pp. 97-99.
3. Antonova M.V., Komova M.A. Problemy tekstologii «Skazaniya o zachatii Svenskogo monastyrya» // Vestnik Bryanskogo gosudarstvennogo universiteta. 2015. № 3. Pp. 185-187.
4. Gosudarstvennyj muzej I.S. Turgeneva: Putevoditel'. Tula, 1972. Pp. 155.
5. Istoricheskoe opisanie cerkvej, prihodov i monastyrej Orlovskoj eparhii. T. I: Bolhovskij-Kromskoj uezdy. Orel, 1905. 502 p. Pp. 31, 75, 177, 281, 303, 310, 337, 490, 497.
6. Kirillin V.M. Povest' o chudotvornoj Kazanskoj ikone Bogomateri v svete drevnerusskoj literaturnoj tradicii // Studia Litterarum. T. 2. № 1. M., 2017. Pp. 150-183.
7. Pis'mo I.S. Turgeneva k G. Floberu ot 18 iyunya 1876 g. // Turgenev I.S. Poln. sobr. soch. i pisem: V 28 t. M.-L., 1966. Pis'ma. XI. Pp. 410.
