CC BY
297
РОССИЙСКОЕ ПРАВО
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
тема номера: ВОПРОСЫ УГОЛОВНОГО ПРАВА
легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем
ЮЛИЯ ВИКТОРОВНА РАДОСТЕВА
Кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права уральского государственного юридического университета,
e-mail: la-venta@mail.ru
Раскрываются вопросы уголовно-правовой оценки легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем, Анализируется содержание действий, составляющих объективную сторону этого состава преступления.
The issues of criminal legal assessment of money laundering are presented. The content of the actions constituting the objective part of this corpus delicti is analyzed.
Ключевые слова: легализация преступных доходов, противодействие, уголовная ответственность
Key words: money laundering, combating, crime, criminal liability
На фоне непрекращающихся дискуссий по вопросам противодействия легализации преступных доходов в Российской Федерации принятие Пленумом Верховного Суда РФ специального постановления от 7 июля 2015 г. № 32 «О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем» (далее - Постановление № 32) является вполне ожидаемым событием. Необходимость подобной правоприменительной модернизации объясняется как внутренними национальными интересами, так и принятыми на себя международными обязательствами в этой сфере, прежде всего перед организацией FATF1, неудовлетворительные результаты проверки которой в 2018 г. грозят существенными негативными последствиями для страны и ее без того пошатнувшейся экономики.
В связи с этим отсутствие практики по «ан-тиотмывочным» статьям, а также общее небольшое число осужденных за легализацию преступных доходов (в прошлом году - всего 248 человек, по данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ2), по оценкам специалистов, несомненно станут негативными показателями правоприменительной практики по данной
категории дел и свидетельством того, что действенных преград для легализации преступных доходов и финансирования терроризма в нашей стране до сих пор не создано. Именно этим в известной степени можно объяснить не только внимание Пленума ВС РФ к источникам опасности, создаваемым легализацией преступных доходов, и правовым основам противодействия ей, но и толкование соответствующих норм явно не в пользу лиц, привлекаемых за указанные преступления.
В любом случае принятие Постановления № 32 можно оценить положительно. Этот акт объединил разъяснения вопросов уголовно-правовой оценки легализации и смежного с ней приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, и отграничил от них проблемы, которые связаны с незаконным предпринимательством и регулируются постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве».
Но является ли Постановление № 32 действительно новым подходом правоприменителя? На первый взгляд нет, хотя некоторые содержательные новеллы в нем все же имеются. Прежде всего это расширение перечня доходов, приобретенных преступным путем. Так, неза-
2015. № 6
«предметы роскоши», «экономическая целесообразность»), Пленум пояснил, что совершение указанных финансовых операций или сделок само по себе не может предрешить выводы суда о виновности лица в легализации, поскольку этот вопрос должен решаться в каждом случае индивидуально с учетом всех обстоятельств дела. Кроме того, распоряжение деньгами и иным имуществом, приобретенными преступным путем, в целях личного потребления свидетельствует, что умысел на легализацию преступных доходов отсутствует.
Даже обывателю нетрудно заметить, что последнее допущение фактически является одной из лазеек, которые позволят избежать ответственности за легализацию. Например, можно вкладывать преступные доходы в приобретение недвижимости для целей личного проживания. Вариантов много, чего только стоит упоминавшаяся экономическая целесообразность сделок как одно из свидетельств наличия или отсут-
тема номера: вопросы уголовного
конно полученным имуществом считается не только то, что было добыто в результате совершения конкретного преступления (например, хищения), но и то, что получено в качестве материального вознаграждения за совершенное преступление (например, убийство по найму) либо платы за сбыт предметов, ограниченных в гражданском обороте. Отметим, что ранее в проекте постановления предлагалось отнести к предметам легализации имущество, за счет которого должно проводиться взыскание недоимки по налогам и таможенным платежам, как следствие преступного уклонения от уплаты налогов и сборов. Однако данная инициатива не нашла поддержки.
Ожидаемым является и указание на то, что под понятие легализации доходов, полученных преступным путем, подпадают не только любые сделки и операции с денежными средствами (размен денежных средств, обмен одной валюты на другую и т. п.), но и действия, направленные на создание видимости заключения сделок. Верховный Суд обоснованно упрекает правоприменителей в расширительном толковании норм уголовного закона, в которых речь идет исключительно о финансовых операциях и иных сделках.
В любом случае указанные финансовые операции, сделки и действия, создающие видимость их осуществления, должны быть направлены на маскировку связи легализуемого имущества с преступным источником его происхождения (основным преступлением) и на придание правомерного вида владению, пользованию и распоряжению им. Однако этот важный момент, касающийся доказывания цели таких действий, вылился в весьма неудачный общий перечень возможных нарушений, большинство из которых связаны с фирмами-однодневками, подставными лицами, не осведомленными о фактическом характере совершаемых действий, офшорами, обналичиванием и выводом денежных средств. О цели легализации преступно полученных денег или имущества может свидетельствовать и приобретение недвижимого имущества, произведений искусства, предметов роскоши и т. д.
Словно осознав опасность подобного произвольного толкования органами предварительного следствия и судом большинства использованных Верховным Судом далеко не юридических конструкций («произведения искусства»,
Под понятие легализации доходов, полученных преступным путем, подпадают
не только любые сделки и операции с денежными средствами, но и действия, направленные на создание видимости заключения сделок
ствия цели как элемента состава преступления. Вводить в правовое поле подобную оценочную категорию вряд ли оправданно, если учесть, что в большинстве случаев целесообразность экономических и финансовых сделок и операций устанавливается посредством дорогостоящих экспертиз.
В Постановлении № 32 не обойден вниманием и вопрос о преступном источнике происхождения легализуемого имущества, хотя проблем в связи с этим на практике не убавится. Так, не вызывает сомнений обоснованность рекомендации п. 4 Постановления, согласно которой вывод суда о преступном характере приобретения имущества, владению, пользованию или распоряжению которым виновный стремится придать правомерный вид, наряду с иными материалами уголовного дела может основываться на обвинительном приговоре по делу об основном преступлении. Это вполне согласуется как с конституционно гарантированной презумпцией невиновности, так и с тем, что легализация
РОССИЙСКОЕ ПРАВО
ОБРАЗОВАНИЕ ПРАКТИКА НАУКА
тема номера: ВОПРОСЫ УГОЛОВНОГО ПРАВА
денежных средств, по сути, является вторичным (производным) преступлением, соответственно для его уголовно-правовой оценки требуется предварительный вывод суда о преступном характере предшествующего ему основного деяния, являющегося преступным источником возникновения денежных средств или имущества.
Что же касается остальных разъяснений в этой части, то они вызывают скорее критику, чем одобрение. Речь идет о том, что вывод о преступном источнике приобретения имущества может основываться:
1) на постановлении органа предварительного расследования о прекращении уголовного дела (уголовного преследования) за совершение основного преступления в связи со смертью лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности, недостижением лицом возраста уголовной ответственности, истечением сроков давности уголовного преследования, примирением сторон, деятельным раскаянием в случаях, предусмотренных п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, вследствие акта об амнистии, а также по основаниям, предусмотренным ст. 281 УПК РФ;
2) на постановлении органа предварительного расследования о приостановлении дознания или предварительного следствия в связи с неустановлением на момент рассмотрения уголовного дела лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого за основное преступление.
Не спасает ситуацию даже уточнение того, что материалы уголовного дела в двух указанных случаях должны содержать доказательства, свидетельствующие о наличии события и состава основного преступления, а орган предварительного расследования должен дать им соответствующую оценку, поскольку это создает возможность неоправданно широкого дискреционного усмотрения правоприменителя и всякого рода злоупотреблений. Юридическая техника здесь далека от совершенства. Например, непонятно, каким образом материалы уголовного дела, которое приостановлено в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого, могут содержать доказательства, свидетельствующие о наличии состава основного преступления (ведь для этого требуется определить его субъекта). Да и принцип вины никто не отменял, вина должна устанавливаться на основании вступившего в силу приговора суда.
Оппоненты могут сослаться на положения ст. 6 Конвенции об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности о том, что при квалификации действий, которые страна-участница Конвенции признает уголовно наказуемым отмыванием преступных доходов, не имеет значения, подпадает ли основное преступление под уголовную юрисдикцию страны. При этом почему-то игнорируется то обстоятельство, что в ст. 6 речь идет именно о вопросах юрисдикции, а не о собственно преступности первичного деяния.
Неизменным остался подход Пленума ВС РФ к вопросу уголовно-правовой оценки одной финансовой операции или сделки с денежными средствами или иным имуществом, приобретенными преступным путем, за которые лицо также может быть привлечено к ответственности в рамках составов легализации, если будет установлено, что такое деяние было совершено с целью придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом (например, заключение договора купли-продажи объекта недвижимости, преступное приобретение которого маскируется заведомо подложными документами о праве собственности на данный объект).
Момент окончания анализируемых преступлений в Постановлении № 32 определен в зависимости от вида деяния. Финансовые операции считаются оконченными, если преступно полученные денежные средства используются для расчетов за товары или размена либо банку предъявляется (передается) распоряжение о переводе денежных средств и т. п.; сделки - с момента фактического исполнения (реализации) виновным лицом хотя бы части обязанностей (прав), которые возникли у него по совершенной сделке (например, с момента передачи виновным лицом полученных им в результате совершения преступления денежных средств или иного имущества другой стороне договора вне зависимости от того, исполнила ли последняя свои обязательства).
Если же в целях легализации доходов создавалась лишь видимость заключения сделки с имуществом, тогда как в действительности передача имущества по ней не предполагалась, преступление считается оконченным с момента оформления договора между виновным и иным лицом (например, с момента подписания до-
тема номера: Вопросы уголовного ПрАВА
2015. № 6
говора об оплате услуг, которым маскируется преступное приобретение соответствующих денежных средств). При этом на признание преступления оконченным отныне не будет влиять то обстоятельство, что финансовые операции или сделки осуществлялись в рамках оперативно-розыскных мероприятий, проводимых в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности».
Данью принятым на себя международным обязательствам Российской Федерации выглядит обращение судами внимания на необходимость решения вопроса о конфискации имущества в отношении лиц, которые признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст. 174 и 1741 УК РФ.
В завершение отметим, что несомненно положительная новелла Постановления № 32 -разграничение состава легализации имущества, заведомо добытого преступным путем, и состава
преступления, предусмотренного ст. 175 УК РФ (приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем), главное отличие между которыми заключается в отсутствии в последнем цели придания правомерного вида владению, пользованию или распоряжению имуществом.
Насколько полезным для правоприменительной практики будет принятое ВС РФ постановление, покажет время.
1 Financial Action Task Force - межправительственная организация, которая занимается выработкой мировых стандартов в сфере противодействия отмыванию преступных доходов и финансированию терроризма (ПОД / ФТ), а также проводит оценку соответствия национальных систем ПОД / ФТ этим стандартам.
2 Отчет о числе осужденных по всем составам Уголовного кодекса Российской Федерации за 12 месяцев 2014 г. // URL: http://www.cdep.ru/index.php? id=79&item=2883.
