CC BY
334Библиокосмос
Рецензии
Лазарев В. В., Липень С. В. Теория государства и права: учебник для вузов. — 3-е изд., исправленное и дополненное. — М.: Спарк. — 2005. — 582 с.
Представляется, что рецензируемая работа выгодно отличается от многих современных учебников и учебных пособий. Во-первых, как признают и сами авторы, «учебник преследует цель наиболее широко охватить общетеоретические вопросы государства и права. Речь идет не только о полном наборе изучаемых студентами тем, но и об обозначении едва ли не всех проблем в рамках отдельной темы» (с. 5). Во-вторых, после изложения учебных вопросов каждой темы предлагается обзор специальной литературы. В связи с этим следует согласиться с авторами, которые утверждают, что изучение теории государства и права при получении высшего юридического образования не может ограничиваться материалами, полученными в лекции и учебнике, а требует обращения к дополнительной литературе в процессе подготовки курсовых работ, рефератов, иных письменных работ, устных сообщений и индивидуальных заданий. Причем принципиальное отличие настоящего издания от библиографических указателей и методических разработок состоит в том, что обзоры специальной литературы являются не просто перечнем источников, а органическим предложением содержания многих тем. Попутно заметим в связи с этим, что авторами названы и четыре работы рецензента, рекомендуемые в качестве дополнительной литературы.
По мнению В. В. Лазарева и С. В. Липеня, такое пристальное внимание в учебном курсе к научным проблемам вполне согласуется с традициями, сложившимися в преподавании юридических дисциплин в дореволюционной России (конец XIX — начало ХХ вв.), с современными тенденциями в подготовке учебной литературы по теории государства и права, с общей направленностью развития высшего образования (получение степени магистра). Учебник во многом сориентирован на самостоятельную работу студентов новой для отечественного высшего образования дистанционной формы обучения, кото-
рая наряду с традиционными предполагает и иные формы общения студента с преподавателем (с. 6-8). В-третьих, в рецензируемом учебнике многие теоретические положения для лучшего их понимания разъясняются с использованием примеров из современного законодательства Российской Федерации и Республики Беларусь (почти всегда — параллельно), практики его применения.
Представляется, что любая серьезная работа, не исключая и рецензируемую, кроме положительных характеристик, имеет некоторые положения, требующие дополнительной конкретизации, могущие стать предметом критического анализа. Суть замечаний применительно к содержанию данной работы, на наш взгляд, сводится к следующему:
1. Применительно к вопросу о методологии теории государства и права авторами выделяются общенаучные и частнонаучные методы исследования. При этом в качестве первых («методологической основы исследования») выступает определенное философское направление (с. 13-14).
Представляется, что такой подход, касающийся классификации методов исследования, является небезупречным. Думается, что наиболее правильной, логически выверенной должна считаться точка зрения, согласно которой все методологические средства, используемые юриспруденцией в процессе научного исследования, разделяются на четыре основные группы: а) философские методы, в качестве которых выступают главным образом соответствующие категории и модели; б) общенаучные методы, считающиеся применимыми для любого типа исследований — структурно-функциональный анализ, системно-структурный подход, метод восхождения от абстрактного к конкретному и др.; в) методы других наук, например, психологии, социологии, математики и т. д.; г) собственные методы правоведения: технико-юридический, специальноюридический метод и др. (см., напр.: Теория госу-
дарства и права: учебник / под ред. А. С. Мордовца,
B. Н. Синюкова. — М., 2005. — С. 12).
Применительно к последней группе методов представленной классификации авторы, к сожалению, ограничились констатацией того, что «каждая наука на основе этих методов (речь идет о частнонаучных. — В. К.) вырабатывает свою методологию... есть особенности и в методологии юридических наук, поэтому принято считать, что здесь сложился особый специально-юридический метод» (с. 17).
2. Авторами утверждается, что в отечественной юридической науке в последнее десятилетие сложились два основных подхода к определению и осмыслению феномена права: их принято называть узким и широким пониманием права. Заметим, что, с позиции В. В. Лазарева и С. В. Липеня, так называемое узкое понимание права предполагает, что нормы права содержатся исключительно в нормативных актах, издаваемых государственными органами. Сторонники же так называемого широкого подхода к пониманию права, обычно соглашаясь с характеристикой нормативного акта как основного источника права, говорят о том, что писаное право вследствие различных объективных и субъективных причин не в состоянии полностью и адекватно регулировать общественные отношения, в нормативных актах нередки пробелы, противоречия, неясности, встречаются устаревшие и несправедливые нормы. Поэтому правоприменительная практика в дополнение, а иногда и вместо норм официального права вырабатывает свои нормы. Поэтому, резюмируют авторы, нормативный акт не единственный источник права (когда говорят обратное — что нормы права содержатся только в нормативных актах — это узкое понимание права). Наряду с ними нормы права находятся в других источниках права, прежде всего в судебной и административной практике (с. 195-196). Думается, что такая трактовка узкого и широкого понимания права также предполагает некоторую корректировку. Действительно, широкое правопонимание, формировавшееся в отечественной науке в 60-80 гг. ХХ в. и противостоящее узконормативному подходу, — это концепция, основанная на представлениях о праве как единстве правовых идей, норм и отношений. Его сторонники включали в содержание права идеи, нормы, отношения. Такая позиция вначале была обоснована П. И. Стучкой, Е. Б. Пашука-нисом, а в последующем получила развитие в трудах
C. Ф. Кечекьяна, А. А. Пионтковского, А. К. Стальге-вича, Я. М. Миколенко, Н. В. Витрука, В. Д. Зорькина, В. П. Казимирчука, Г. В. Мальцева, Р. З. Лившица, Е. А. Лукашевой, Н. И. Козюбры, В. А. Туманова, В. С. Нерсесянца, Л. С. Явича и др. В рамках этого подхода, в свою очередь, обозначилось несколько направлений: одна группа авторов склонна была
сводить право к правовым идеям (право — нормативно выраженная справедливость, мера, масштаб свободы); другая группа под правом понимала идеи, нормы и отношения; третья отождествляла право с системой общественных отношений. Общий вывод сторонников широкого подхода заключался в том, что право несводимо к нормативным установлениям. Как отмечают некоторые современные юристы, то, что является достоинством узконормативного подхода (формальная определенность, нормативность), тоже следует признать основным упущением широкого правопонимания. Грани между дозволенным и запрещенным, с точки зрения этого подхода, весьма неопределенны, критерии оценки в известной мере зыбки (см.: Гойман-Калинский И. В., Ива-нец Г. И., Червонюк В. И. Элементарные начала общей теории права: учебное пособие для вузов. — М., 2003. — С. 70).
3. В § 2 главы 7 «Право в системе социальных норм общества» раскрывается вопрос о классификации социальных норм (с. 178-179). Думается, что здесь нужно обратить внимание на следующие обстоятельства: а) полагаю, что весьма спорной является позиция авторов, которые отождествляют обычаи с традициями, обрядами, ритуалами, деловыми обыкновениями, и весь комплекс этих самостоятельных социальных регуляторов обозначается, как «правила, складывающиеся исторически и, вследствие их многократного применения, вошедшие в привычку людей» (с. 175); б) обращает внимание то, что анализируются далеко не все социальные нормы (например, нормы мифов, экономические нормы, этнические нормы и др.); в) в качестве одной из разновидностей социальных норм называются техникосоциальные нормы, которые трактуются как «правила необходимого или целесообразного обращения людей с природными объектами, орудиями труда, различными техническими устройствами» (с. 176).
Дело заключается в том, что система нормативного регулирования в юридической литературе понимается как совокупность социальных норм, регулирующих поведение людей в обществе, их отношения в рамках объединений, коллективов, и социально-технических норм, регламентирующих взаимоотношения с природой.
Технические же нормы, которые находятся вне системы нормативного регулирования, в свою очередь понимаются как правила целесообразного обращения людей с природой, техническими средствами. Социально-технические, или техникоюридические, нормы, занимая промежуточное место между социальными и техническими нормами, выступая одновременно и целесообразными, и общеобязательными правилами поведения, являются разновидностями технических норм, закрепленных
68
Научный вестник омской академии мВД россии № 2(33), 2009
в законодательстве. Это технические условия, различные ГОСТы, правила (техники безопасности, эксплуатация водного, железнодорожного транспорта и др.), индексы загрязнения окружающей среды, строительные нормы и правила, нормы расхода сырья, топлива, электроэнергии и т. д. За нарушение этих правил предусмотрена юридическая ответственность.
4. На с. 349 утверждается, что правосубъектность — это способность быть участником правоотношений, и она «неотделима от личности и носит всеобщий характер: ее признание в принципе не зависит от пола, возраста, профессии, места жительства и т. д.». Думается, что данное понятие правосубъектности не совсем удачно, ибо оно несколько отождествляется с понятием правоспособности граждан, закрепленным в ч. 1 ст. 17 ГК РФ: «Способность иметь гражданские права и нести обязанности (гражданская правоспособность) признается в равной мере за всеми гражданами». Представляется, что понятие правосубъектности можно представить так: это свойство субъекта иметь субъективные права и юридические обязанности и осуществлять их в своих действиях. Кроме того, обращаем внимание на то обстоятельство, что не правосубъектность, а правоспособность неотделима от личности, так как нельзя человека лишать правоспособности или ограничить ее, она не зависит от пола, возраста, профессии и иных жизненных обстоятельств, непередаваема (ее нельзя делегировать другим лицам). Тем более что сами авторы, противореча первоначальной позиции, подчеркивают, что «правосубъектность гражданина зависит прежде всего от его возраста» (с. 349-350).
5. Характеризуя правомерное поведение, авторы констатируют то, что последнее — это социальнополезное поведение (с. 403). Дело заключается в том, что, говоря о данном признаке правомерного поведения, следует использовать выражение типа «как правило». В юридической литературе среди различных классификаций правомерного поведения обращает внимание та, которая имеет непосредственное отношение к анализируемому признаку. В качестве критерия классификации правомерного поведения выступает степень социальной значимости. В качестве видов правомерного поведения, которые являются социально полезными, выступают: а) необходимое правомерное поведение, имеющее повышенную социальную значимость, затрачивающее основы существования жизнеспособности сообщества;
б) желательное правомерное поведение, влияющее на эффективность функционирования общества, культуры его членов. Однако следует иметь в виду и в) существование социально допустимого поведения, которое, не будучи социально полезным, тем не менее, удовлетворяет не противоречащие общественным частные интересы. Без сомнения, государство в нем не заинтересовано, однако никаких неблагоприятных последствий при этом не предусматривает (например, проведение забастовок, расторжение брака и т. д.).
6. И последнее замечание. Раскрывая общетеоретические проблемы, касающиеся теории государства и права как науки и учебной дисциплины, авторы неоднократно подчеркивают важность взаимодействия теории государства и права с иными, прежде всего, отраслевыми, юридическими науками (с. 18-19). Тем не менее, говоря о видах неосторожности, выделяют самонадеянность и небрежность (с. 411). Хотя, если обратиться к уголовному и административному законодательству, на которое ссылаются авторы, в качестве разновидности неосторожности выступают легкомыслие и небрежность.
В заключении данной рецензии следует особо подчеркнуть, что критические замечания, которые в некоторой степени носят спорный, дискуссионный характер, нисколько не умоляют ценности учебника, подготовленного уважаемыми учеными-теоретиками. Целью написания рецензии на данный учебник по теории государства и права является улучшение его качества при условии возможного реагирования авторами на вышеизложенные замечания. Допускаю, что могут быть возражения, касающиеся необходимости подобной рецензии, поскольку учебник был издан около 3 лет назад. Однако нужно учитывать и то обстоятельство, что весьма значительный тираж рецензируемого учебника (2000 экз.) объективно предполагает, что его адресатами есть и будут студенты, магистры, соискатели, преподаватели, которые в процессе изучения теории государства и права должны обратить внимание на сделанные в рецензии принципиальные, как представляется, замечания. Нельзя не сказать, к сожалению, и о том, что положения данного учебника, критикуемые в настоящей рецензии, имели место и в учебнике «Теория государства и права» этих же авторов, изданном в 2000 г.
Доктор юридических наук, профессор В. В. Кожевников
