CC BY
25УДК 94:32(=174)(476)
ЛАТЫШСКИЕ НАЦИОНАЛЬНЫЕ СЕЛЬСОВЕТЫ КАК ЯВЛЕНИЕ В НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ БССР
М. Королёв
г. Витебск, Беларусь
Статья посвящена вопросу создания, деятельности и ликвидации латышских национальных сельских советов в БССР. Автор анализирует проблему в контексте общесоюзной национальной политики большевиков. Показаны причины предопределённости свёртывания этого проекта, который на первом этапе реализации дал положительный результат - содействовал межнациональному согласию в стране, консолидировал белорусских латышей, способствовал их экономическому и социокультурному развитию.
Ключевые слова: национальная политика, латышский национальный сельский совет, латыши, БССР.
The article focuses on the appearance, performance and termination of the Latvian national rural councils in the BSSR. The author analyzes the problem in the context of national-union policy of the Bolsheviks. The reasons predetermination closings this project, which is the first stage of the implementation has given a positive result - to promote international understanding in the country, to consolidate the Belarusian Latvians, promote their economic development.
Keywords: national policy, the Latvian National Rural Council, Latvians, BSSR.
Национальный вопрос был для большевиков одним из козырей, который позволил выиграть в борьбе за власть. Попытки его решения начались с первых декретов. Однако значительные территориальные потери в результате прямого толкования окраинами былой Российской империи «права народов на самоопределение» не входили в планы укреплявшей власть ленинской партии. В ходе дебатов об устройстве социалистического государства, в котором постепенно должно было произойти полное слияние народов и исчезновение понятий «нация» и «национальность», как единственно возможная форма осуществления «права народов» было определено «национально-государственное строительство». По всему СССР для компактно проживающих этносов создавались автономные республики, национальные округа и районы.
Для БССР в границах после заключения Рижского мира этот вопрос отходил на второй план и только после первого укрупнения в марте 1924 г. стал приобретать актуальность. Рубежной стала II сессия Центрального исполнительного комитета БССР (июнь 1924 г.). Среди принятых на ней решений были создание специальной комиссии по проведению национальной политики во главе с А.И. Хацкевичем, что по сути стало официальным провозглашением белорусизации, а также одобрение Положения об окружных и районных съездах Советов и их исполкомах, что отражало начатую административно-хозяйственную реформу, которая вводила новое административно-территориальное деление республики (округ - район - сельсовет). Соединение на практике этих решений создало такое новое для БССР явление как национальный сельский совет.
В белорусской историографии к проблеме функционирования латышских национальных сельсоветов обращались мало. В определённой степени этот вопрос затрагивался в публикациях могилёвского историка И. Пушкина, минских учёных В. Тугая и Д. Кривошея.
Политика белорусизации совсем не означала принижения прав национальных меньшинств в пользу белорусов. Наоборот, она стремилась создать приемлемые условия для развития всех национальных групп, считалась с такими естественными устремлениями, как сохранение культурных особенностей, свободное использование родного языка и др. В постановлениях упомянутой выше сессии ЦИК БССР было поручено СНК БССР «при окончательном определении состава районов и сельсоветов обеспечить возможность выделения территорий с преобладающим еврейским, польским, латышским и другим населением в самостоятельные административные единицы в том случае, если это не будет коренным образом нарушать основы и системы нового административно-хозяйственного деления республики» [1, с. 43].
Первые национальные сельские советы были созданы летом 1924 г. К концу года в БССР уже существовало 9 нацсельсоветов - 7 еврейских и 2 латышских. Обычно эти сельсоветы были небольшими как по территории, так и по населению. Особенностью латышей было устремление к хуторскому типу хозяйствования, а потому мест их компактного проживания (что являлось начальным условием создания нацсельсовета) было мало. Координировать работу по организации латышских национальных сельских советов должно было Центральное бюро латышских секций при ЦК КП(б)Б, которое спешно было создано в июне-июле 1924 г. Сам этот факт ярко показывает продолжающийся конфликт за главенство между советским и партийным руководством, в котором партийное постепенно подминало под себя государственное. И это при том, что одной из основных целей административной реформы провозглашалось увеличение роли и авторитета именно советских органов.
Нужно отметить, что точно определить время создания латышских национальных сельских советов довольно проблематично. Большинство современных публикаций перепечатывают количественные сведения из «Практического разрешения национального вопроса в БССР», изданного в Минске в 1928 г. Там приведено, что в 1924 г. в БССР существовало 2 латышских сельсовета, в 1925 г. - 5, в 1926 г. - 4, в 1927 г. - 5 [2, с. 96]. Однако сопоставленные нами архивные документы и источники дают несколько иную картину (см. таблицу). Почему возникли такие нестыковки, сказать тяжело. Вероятно, это было вызвано определёнными коммуникационными сложностями. Центральное латбюро не всегда вовремя и в полной мере получало информацию с округов, а те в свою очередь зачастую имели смутное представление о ситуации на местах, что также являлось следствием увеличивающегося разрыва между городом (где находились все службы) и деревней (где проживало большинство латышского населения). Свою роль могло отыграть постановление III Всесоюзного съезда Советов «О советском строительстве» (май 1925 г.), которое провозглашало ряд инициатив по защите
и обеспечении прав национальных меньшинств, после чего местные чиновники спешили предоставить отчёты о проделанном, выдавая желаемое за действительное.
Таблица - Создание и ликвидация национальных латышских сельсоветов в БССР
Название с/с и его местонахождение
Создание
Ликвидация
Вацлавовский
Ушачский район, Полоцкий округ Галицко-Мызский
Милославичский район, Калининский округ Грудиновский
Быховский район, Могилёвский округ Перекальский (Октябрьский) Глусский район, Бобруйский округ Уновский
Лиозненский район, Витебский округ_
февраль 1926 г. июль 1938 г.
август 1924 г. август 1924 г. сентябрь 1926 г.
июль 1938 г.
январь 1939 г.
ноябрь 1938 г.
январь 1926 г. ноябрь 1934 г.
Создаваемые сельсоветы старались максимально объединить живущих в окрестностях латышей. Однако в виду обозначенной выше причины реализовать на практике это было проблематично. Так, в 1926 г. латышские национальные сельсоветы обслуживали 1 971 латыша [2, с. 96], что составляло 18,1% от общего числа латышей, живших в сельской местности. В самих сельсоветах латыши составляли 78,5% в 1926 г., 86,3% в 1927 г. [2, с. 97], ок. 75% в 1929 г. [6, с. 123]. Интенсивный труд латышей делал их хозяйства более крепкими по сравнению с остальным населением, что во время землеупорядочения вызывало определённые конфликты. Также неоднократно латсекциями обращалось внимание на то, что местные чиновники повально записывают латышей в кулаки, что обостряет межнациональные отношения, не соответствует действительности и должно изживаться. К советской власти латыши относились без особого энтузиазма, принимая только понятные им практические инициативы. В годы нэпа среди них активно развивались различные виды кооперации (создавались товарищества по обработке земли, молочные артели, машинные общества и т.д.). Всё это способствовало росту экономического состояния латышских хозяйств. Представители латышских сельсоветов неоднократно премировались на сельскохозяйственных выставках.
Деятельность латышских национальных сельсоветов во многом способствовала консолидации белорусских латышей. Например, в Грудинов-ский сельсовет обращались все латыши округи, что было поставлено властями как нарушение национально-территориального принципа в пользу чисто национального. Попытки исправить ситуацию привели к переселению окрестных латышей ближе к Грудиновке, т.к. они не желали обслуживаться в других сельсоветах [8].
С другой стороны, имелся здесь и ряд негативных моментов. Советские и партийные власти не доверяли латышскому крестьянству, а потому руководить сельсоветами часто присылали сторонних людей, которые слабо ориентировались в сельской жизни, а иногда даже не владели латышским языком. В результате делопроизводство преимущественно велось на русском языке, хотя местное население разговаривало на латышском. Работа сельсовета во многом велась формально, а многочисленные комиссии существовали только на бумаге. Латышам «сверху» навязывались мероприятия, очень далёкие от крестьянских нужд - соцсоревнования, женские делегатские собрания, развитие критики и самокритики, постоянные сборы на аэропланы, танки, кампании «Латышский стрелок», «Наш ответ Чемберлену», подписки на политические газеты. Создавались ячейки МОПРа, Оса-виахима и прочие, которые только собирали членские взносы и распадались сразу же, как ослабевало контролирующее давление. Партийные ячейки также держались с трудом. Их основу обычно составляли председатель и местная учительница. Всё это свидетельствовало о непродуманности механизма функционирования национальных административно-территориальных единиц и слабом представлении властей о критериях и результатах их деятельности. На практике вместо национально-ориентированного подхода применялся огульный, что опять-таки ставило вопрос «что здесь национального латышского, кроме школ?»
В целом же работа по созданию национальных сельсоветов была признана успешной. Это было отмечено в докладе Правительства БССР на III сессии ЦИК СССР третьего созыва в феврале 1927 г. При этом значительный упор делался на противопоставлении «мира и свободы» в советской стране с «угнетением и враждой» в капиталистических государствах. Вообще приграничное положение и недостаток национальных сил интеллигенции были названы основными затрудняющими обстоятельствами в проведении национальной политики [3, с. 10].
Более обстоятельно этот вопрос рассматривался внутри республики. Так резолюция по докладу ЦИК БССР «О культурно-хозяйственном обслуживании национальных меньшинств в БССР» (1927) была довольно оптимистичной: отмечалось активное втягивание масс в советское строительство, развитие образования и просвещения, преодоление национальной вражды и обособленности. Наравне с этим фиксировались и проблемы: сохранение замкнутости у латышского и литовского населения; наличие в некоторых местах национального антагонизма и влияния духовенства; сложности в обслуживании поляков, латышей и литовцев по причине их разбросанности; недостаточную работы среди бедноты (здесь следует отметить, что в результате проводимых работ по упорядочиванию землепользования в латышских колониях безземельных практически не осталось - они сместились к середнякам); недостаток массовой литературы и учебников на языках нацменьшинств, её дороговизна и слабая работа по распространению. «Все
перечисленные трудности усугубляются приграничным положением Белорусской ССР» [4, с. 139-141].
В ноябрьском постановлении Президиума ЦИК БССР О работе Нацсо-ветов (1927 г.) отмечалось, что «организация нацсоветов со стороны политической и практической в полной мере себя оправдала» [4, с. 148]. Эту работу было решено продолжать, а для её усиления - организовать в Минске курсы для председателей и секретарей национальных сельсоветов [4, с. 149]. Существование национальных Советов было закреплено в Конституции БССР 1927 г.
Однако со временем эффективность и целесообразность таких форм работы с национальными меньшинствами стали подвергаться сомнению. Уже в 1930 г. в приложении о национальной политике к белорусскому изданию «Азбуки ленинизма» с некоторым раздражением писалось, что сближение рабочих различных национальностей происходит легче, чем «мелко-буржуазных масс, скажем, крестьян» [5, с. 26]. Хотя правильность создания национальных сельсоветов не подвергалась сомнению, акценты начали смещаться в сторону обострения классовой борьбы. Это должно было в некоторой степени объяснить волны массовых репрессий, связанных с принудительной коллективизацией.
В это же время стала понятна суть приграничного положения БССР как трудности на пути реализации национальной политики. В 1929 г. ЦК КП(б)Б принял план мероприятий по созданию в приграничьи политически надёжного населения. В январе 1930 г. СНК БССР обязал до начала весеннего сева очистить колхозы от всех кулацких и нэпмановских элементов, а в феврале ЦК КП(б)Б обратился в ЦК ВКП(б) с просьбой признать БССР республикой сплошной коллективизации. Так значительная часть латышского крестьянства, которая крайне скептически отнеслась к коллективизации, фактически оказалась вне закона. На фоне нарастающей мании о шпионах и вредителях массовые выселения стали частью повседневности. Включенность в общегосударственную экономическую систему требовало в латышских нацсель-советов проведения тех же мероприятий (в первую очередь коллективизации), что и во всех остальных, и теми же самыми методами, результатом чего стали ломка традиционного уклада жизни и коренное изменение социального облика белорусского латыша-крестьянина.
Противление национальными меньшинствами форсированной коллективизации (особенно теми, которые имели свои национальные капиталистические государства - латышами, поляками, немцами, литовцами и др.) очередной раз заставило центральные власти задуматься о проводимой национальной политике. Многонациональное население стало восприниматься как потенциальная пятая колонна. В 1933 г. московское правительство окончательно разочаровалось в своей линии административно-территориального дробления по национальному признаку и остановило этот процесс. С этого времени начинается постепенная ликвидация нацсельсоветов. В БССР
на начало 1934 г. было 102 нацсельсовета (латышских всё ещё было 5), но в этом же году их число начало сокращаться.
В постановлениях объединённого пленума ЦК и ЦКК КП(б)Б (1934) хотя и говорилось о необходимости неуклонно двигаться в русле ленинской национальной политики, но её понимание менялось. Всё отчётливее стали звучать лозунги о морально-политическом единстве страны, об интернациональном воспитании пролетарских масс, повышении партийной классовой бдительности против проявлений «великодержавного русского шовинизма» и «белорусского национализма» [7, с. 10]. Здесь же содержались указания о «найстрожайшем» наказании тех, кто срывает и саботирует конкретные постановления партии по национальному вопросу.
В постановлении ЦК КП(б)Б от 26 февраля 1934 г. «О работе национальных литовских и латышских сельсоветов, школ и колхозов» указывалось, что значительная их часть засорена кулацкими, классово-враждебными и антисоветскими элементами. Уже в ноябре этого года был упразднён Уновский национальный латышский сельсовет.
В 1936-1937 гг. процесс сокращения числа национальных советов ускорился. Теперь в документах обычными стали формулировки о их «искусственном создании» с «вредительскими целями». Из Конституции СССР 1936 г. и вслед за ней из Конституции БССР 1937 г. были изъяты все упоминания о национальных меньшинствах. 24 января 1938 г. были приняты два постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) «О ликвидации национальных районов и сельсоветов» и «О ликвидации национальных школ и национальных отделений в школах», что официально закрепило позицию советского государства в решении национального вопроса. В БССР в 1938 г. ликвидировали Вацлавовский, Галичско-Мызский и Перекальский национальные латышские сельсоветы и только Грудиновский формально просуществовал до января 1939 г.
Дать объективную оценку национальным сельским советам вообще и латышским в частности достаточно трудно. Современные историки в большинстве своём рассматривают данное явление как негативное, подчёркивая бесперспективность и навязанность данной формы административно-территориального устройства. Так как предполагалось в ходе построения коммунизма сближение и слияние всех групп в единый советский народ, то дробление территории по национальному признаку в середине 1920-х гг. представлялось как своеобразный «национальный нэп», временная и небольшая уступка националистам, необходимая в пропагандистских целях. Достаточно подробно данный вопрос рассмотрен в диссертации О.К. Кайковой
[9].
Подводя итог, можно сказать, что создание латышских и других национальных сельских советов в БССР было закономерным результатом завершившихся на общесоюзном уровне дебатов об устройстве советского государства и единственной формой самоопределения народов, на которое было
готово пойти большевистское правительство. Создание латышских нацсель-советов всецело было решением «сверху», в котором собственно желание народа учитывалось лишь формально. Главным сдерживающим фактором была разбросанность латышского населения в БССР и приверженность хуторской системе хозяйствования, что не позволило в итоге организовать более 5 национальных сельсоветов. Однако эта инициатива была позитивна воспринята белорусскими латышами, которые максимально старались использовать представившиеся возможности для своего экономического и социально-культурного развития. Большего не позволяла достичь всё возрастающая бюрократизация страны. Положительные итоги для населения, к сожалению, не стали таковыми для властей. И государство, которое в середине 1920-х гг. активно поощряло и развивало национальное разнообразие, уже с рубежа 1920-30-х гг. стало видеть в нём угрозу и начало наказывать за национальные особенности (апогеем этого станут национальные операции в годы большого террора, значительно сократившие латышское население БССР). Сплочение народа в государство-крепость перед угрозой войны требовало ликвидации всех потенциальных очагов сепаратизма, коими и стали национальные административно-территориальные единицы.
Таким образом, существование латышских национальных сельских советов в БССР было явлением со многим «частично» - частично естественным, частично охватившим, частично успешным. Это была довольно неплохая задумка решения национального вопроса в многонациональной стране, реализовать которую в полной мере не позволило видение другого будущего центральными московскими властями.
Использованные источники:
1. Административно-территориальное устройство БССР : Справочник : в 2 т. / Глав. арх. упр. при Совете Министров БССР, Ин-т философии и права Акад. наук БССР. - Минск : Беларусь, 1985-1987. - Т. 1 (1917-1941 гг.) / сост.: Т.А. Воробьева [и др.]. - 1985. - 390 с.
2. Практическое разрешение национального вопроса в Белорусской Социалистической Советской Республике. К 10-й годовщине Октябрьской революции. Ч 2 : Работа среди национальных меньшинств в БССР. - Менск: Издание Национальной Комиссии ЦИК БССР, 1928. - 162 с.
3. Даклад Ураду Беларускае Соцыялютычнае Савецкае Рэспублш на III сэсп Цэнтральнага Выканаучага Камготу Саюзу ССР 3-га скткання. - Менск : Белдзяржвыд, 1927. — 123 с.
4. Два гады нацыянальнай работы у БССР : Збор прамоу, артыкулау i рэзалюцый па на-цыянальным пытанш. - Менск : Выд. нац. камюи ЦВК БССР, 1929. — 167 с.
5. Нацыянальная пал^ыка камунютычнай партьп : Дадатак да 3-га беларускага выдання «Азбук лешшзму» П. Кержанцава i А. Лявонцьева / пад рэдакцыяй А. Гаруновiча i С. Буд-зшскага. — Менск : Белдзяржвыд, 1930. — 56 с.
6. Кривошей, Д. Латышское население Беларуси в межвоенный период / Д. Кривошей // Latvijas Arhivi. - 2006. - № 4. - С. 121-161.
7. Итоги и ближайшие задачи проведения ленинской национальной политики в БССР : Постановление объед. пленума ЦК и ЦКК КП(б)Б. -Менск: Парт. выд-ва, 1934. - 14 с.
8. Национальный архив Республики Беларусь. Ф. 701, оп. 1, д. 112, л. 59—67.
9. Кайкова, О.К. Национальные районы и сельсоветы в РСФСР: исторический опыт Советского государства в решении проблемы национальных меньшинств в 1920—1941 гг. / Диссертация ... канд. ист. наук. Специальность 07.00.02 «Отечественная история». - Москва, 2007. - 325 с.
