CC BY
31УДК 94:32(=174)(47б)"1920"
ШКОЛА-ПЕРЕДВИЖКА КАК ФОРМА ПОЛИТПРОСВЕТРАБОТЫ С СЕЛЬСКИМИ ЛАТЫШАМИ В БССР В 1920-Е ГГ.
School-Mobile as a form of political experience with villagers Latvians
in BSSR in the 1920th years
М. Королёв (M. Karaliou),
Витебский государственный медицинский университет г. Витебск, Беларусь
Статья посвящена становлению системы политического образования в советском государстве в 1920-е гг. На основе архивных документов рассматривается деятельность национальных передвижных политшкол среди крестьян-латышей в БССР в 1920-е гг. Делается вывод о в целом положительном результате их работы особенно среди молодёжи, о определённых сдвигах во взаимопонимании между партией и латышской деревней, которые, однако, были отвергнуты в связи с переходом к коллективизации и изменениями в национальной политике, что привело к прекращению работы национальных школ-передвижек.
Ключевые слова: политическая пропаганда, школы-передвижки, латыши, БССР, латбюро, КП(б)Б, Коммунистический университет национальных меньшинств Запада, национальная политика.
Article is devoted to formation of system of political education in the Soviet state in the 1920th. On the basis of archival documents activity of national mobile political schools among Latvian peasants in BSSR in the 1920th is considered. The conclusion about positive result of work of schools especially among youth, about certain shifts in mutual understanding between party and the Latvian village which, however, have been rejected in connection with transition to collectivization and changes in national policy that has led to abolition of work of national mobile schools is drawn.
Keywords: political propaganda, mobile schools, Latvians, BSSR, Latbureau, KP(b)B, the Communist University of the National Minorities of the West, and national politics.
Придя к власти и начав свои преобразования, большевики столкнулись с целым рядом трудностей. Среди них стоит отметить и значительное непонимание целей и задач политики партии не только «простым населением», но и самими её членами, число которых стало расти. Очень скоро В.И. Ленин осознал, что широкие массы трудящихся не готовы и не стремятся к управленческой деятельности, а без квалифицированных и идеологически подкованных кадров невозможно строительство социализма [1, с. 18]. Имеющиеся в распоряжении большевиков в
годы гражданской войны кадры были во многом противоречивы (как и сама политика военного коммунизма), что не отвечало декларированному принципу «партии народа». Проведённый А.В. Юдиным анализ показал, что значительная часть поставленных большевиками проводников новой власти имела недостаточный уровень образования и профессионального опыта; социальный состав руководителей не соответствовал идее активного участия рабочих и крестьян в управлении государством; партийная прослойка была узка; условия работы характеризовались недостатком материального обеспечения, противоречивостью правовой базы, слабой информационной инфраструктурой. Особенно ярко эти проблемы были выражены на местах: в уездах, волостях и сельских поселениях [1, с. 19]. Именно поэтому политическое просвещение масс стало одной из главных задач РКП(б).
Другой важной проблемой для большевиков был национальный во__ТЛ __.. С __С
прос. В определённой степени он рассматривался в контексте мировой социалистическойреволюции, которую многие ожидали и рассматривали Советскую Россию как плацдарм для её осуществления. С этой целью необходимо было выстроить систему профессиональной подготовки революционеров и будущих управленцев, в том числе из проживавших на советской территории национальных меньшинств. Особое внимание было уделено тем национальностям, чьи государства были географически близки и стояли на капиталистических основаниях (китайцы, корейцы, латыши, литовцы, немцы, поляки, финны, эстонцы и др.).
Постепенно эти два вопроса начали сближаться. Х съезд РКП(б) в марте 1921 г. принял решение о необходимости систематической работы по поднятию сознательности членов партии и их коммунистическому воспитанию [2, с. 569]. Для этого все новые члены должны были проходить через кратковременные курсы для ознакомления с партийной программой, а также предполагалось их деление на кружки «для обработки между всеми ответственными работниками» [2, с. 571]. Также Главпо-литпросвету было поручено выстроить систему политического просвещения масс. Изначально в неё были включены созданный в 1919 г. первый Коммунистический университет им. Я.М. Свердлова, четыре коммунистических университета повышенного типа и областные совпартшколы [3, с. 71]. После съезда стали открываться специальные высшие учебные заведения дня национальных меньшинств, которые преследовали две основные цели - подготовку политических работников для советских национальных окраин и революционных кадров для зарубежных государств и колоний. Наиболее значимыми среди таких вузов были Коммунистический университет трудящихся Востока им. И.В. Сталина
(1921-1938), Коммунистический университет национальных меньшинств Запада им. Ю.Ю. Мархлевского (1921-1936) и Коммунистический университет трудящихся Китая им. Сунь Ятсена (1925-1930) [4, с. 153].
К 1923 г. оформилась трёхуровневая система политического образования: школы политграмоты и учёба на партсобраниях (низший уровень), марксистско-ленинские кружки и совпартшколы I и II ступени (средний уровень) и коммунистический вуз (высший уровень). Обучение в московских вузах было вершиной возможностей и являлось верным залогом карьерного продвижения. Правда поступить туда можно было только по рекомендации партийных организаций. Каждый год правила набора (в т.ч. касательно возраста, уровня образования, социального происхождения и положения потенциальных слушателей) утверждались ЦК партии и спускались в регионы вместе с квотами на число рекомендованных.
Латыши БССР также стремились воспользоваться возможностями партобразования. Особенно это стало проявляться с 1924 г., когда прошло первое укрупнение республики и было образовано Центральное бюро латсекций при ЦК КП(б)Б, которое в т.ч. координировало направление кандидатов в Коммунистический университет национальных меньшинств Запада (КУНМЗ). В первую очередь, это было необходимо для обеспечения БССР кадрами для ведения национальной политики с латышами на их родном языке.
Отметим, что обучение в КУНМЗ носило идеологическую направленность. Главной задачей студентов было усвоение общественно-политических дисциплин (ленинизм, исторический материализм, политэкономия, мировая история, история развития общественных форм), на которые было отведено максимальное количество часов. Так как не все студенты хорошо владели русским языком, то на его изучение также выделялось достаточно времени, особенно на первых курсах. Особое внимание уделялось связям студенчества с производством. К организации и проведению производственной практики привлекались Всесоюзный центральный совет профсоюзов, Главпрофобр, Наркоматы труда, просвещения, тяжёлой промышленности, по земельным делам и другие центральные учреждения. В КУНМЗ существовало два вида производственной практики: национальная и русская. Национальная практика осуществлялась путём посылки студентов в национальные деревни (в т.ч. и в родные регионы1), а русская проводилась в подшефных университетам деревнях. Основным содержанием практической деятельности
1 В фондах белорусских архивов, в частности, ГАВО, сохранилось значительное число отчётов студентов КУНМЗ по летней практике в латышских поселениях БССР [5].
студентов КУНМЗ на предприятии была работа в одной из комиссий, организаций, органов предприятия с целью: а) изучения форм и методов работы; б) выполнения поручений по линии текущих задач ячейки на предприятии; в) разъяснения политики партии массам; г) помощи ячейке по линии всей её работы. Среди основных направлений каникулярной практики в деревне: общественно-политическая, культурно-просветительская, исследовательская работы [4, с. 154-155].
Основная часть латышского населения БССР проживала в сельской местности. При этом уровень их политического сознания характеризовался преимущественно как низкий [6]. Для решения этой проблемы с учётом разбросанности латышского населения, которое придерживалось хуторского способа ведения хозяйства, была использована такая форма политически-просветительной работы, как передвижная школа.
Школы-передвижки отличались большей мобильностью по сравнению с классическими типами учебных заведений, а потому их можно было оперативно использовать для возникающих нужд. Первоначально данная форма показала себя в русле кампании по ликвидации безграмотности, но очень скоро её стали наполнять и политическим содержанием [ср. 7, с. 234-235]. С принятием комплекса мер по политическому просвещению членов партии и поднятию их идейного уровня формат передвижной школы в БССР стал широко использоваться в сельской местности, где число партийцев было невелико и те вдобавок были разбросаны по району. При этом задачей ставилось не только охватить всю деревенскую партийную массу (членов КП(б)Б и ЛКСМ), но и максимально воздействовать на беспартийный крестьянский актив и делегаток для повышения их политической сознательности и подготовки для приёма в партию [8, л. 141].
Занятия в школах-передвижках проходили в течении 1-3 месяцев и носили преимущественно характер собеседования. При этом предполагалось предварительная проработка вопросов слушателями по учебным пособиям [8, л. 117-118, 141-142; 9, л. 44]. В качестве преподавателей в основном привлекались студенты КУНМЗ и Комвуза Белоруссии, курсанты городских совпартшкол.
Рассмотрим более подробно деятельность школ-передвижек с помощью документов, сохранившихся в фондах Государственного архива Витебской области.
В конце 1925 г. - начале 1926 г. на территории Витебского округа работало 6 национальных школ-передвижек: 3 еврейские и 3 латышские. Последние действовали в Лашнёво (Высочанский район), Уно
(Лиозненский район) и Пудоти (Суражский район). Руководитель Лаш-нёвской школы параллельно читал лекции в Выдрее, где программа была освоена в сжатой форме. Среди слушателей, состав которых был подобран исключительно по национальному признаку, по полу преобладали мужчины (63%), по возрасту - лица до 23 лет (38%), по социальному положению - крестьяне-собственники (75%) [9, л. 44, 46].
Как уже отмечалось, занятия проходили в форме бесед. При этом в Лашнёво и Уно слушателям накануне для подготовки выдавался материал в учебных пособиях, а в Пудоти читались вводные и заключительные лекции руководителем школы. Обучение продолжалось около месяца: в Лашнёвской школе 4 раза в неделю, в Пудотьской - 3 раза в неделю по 5 часов в день, в Уно - 6 раз в неделю. Обеспеченность литературой и наглядными пособиями была крайне низкой, особенно на национальном языке. В отчёте отмечалось, что сравнительно достаточно учебников на русском языке было в Лашнёво и Пудоти (при этом в последней совершенно отсутствовала литература на латышском языке) [9, л. 45].
Значительной активности латышские крестьяне (в отличии от евреев) к занятиям не проявляли, на что особенно жаловался руководитель Лашнёвской школы, объясняя ситуацию полным отсутствием латышей-комсомольцев и общей пассивностью населения. Интерес возникал только к вопросам, которые касались непосредственной жизни крестьянина-труженика (обложение сельхозналогом и т.п.). Посещаемость занятий оставляла желать лучшего и нигде не превышала 70%. Это было следствием отдалённости слушателей от школ (хуторские поселения были особенно характерны для Лашнёво и Пудоти), неприспособленностью помещений для проведения занятий (Уно), отвлечением для ведения сельского хозяйства и для перевыборов сельсоветов [9, л. 47]. Последняя «жалоба» руководителей школ-передвижек вызывает вопросы, ведь именно Советы объявлялись главным органом народовластия, а потому рассматривать участие в выборах как нежелательный аспект, отвлекающий от посещения политзанятий, по меньшей мере странно.
Недостаток отпущенных средств на функционирование школ-передвижек также сказывался на итогах работы. Только в Лашнёво преподавалась агрономия, нигде не были организованы экскурсии. Как внешкольная работа только в Пудоти слушателями для населения была поставлена единственная пьеса. Однако несмотря на все эти затруднения и отмечаемую слабую подготовленность слушателей к школе, в целом работа Уновской и Пудотьской передвижных школ была признана
удовлетворительной. К достижениям относили сформированный навык по работе с книгой и самообразованию, рост политической активности местного населения, что прежде всего проявлялось в подписке на советские латышские газеты и журналы [9, л. 48].
Окружные латбюро и Центральное бюро латсекций при ЦК КП(б)Б старались придать школам-передвижкам больший импульс в работе и по мере возможности решали организационные проблемы.
О развитии политпросветработы посредством передвижных школ среди латышского населения БССР свидетельствует общий отчёт за 1926/1927 учебный год. В этот период подобного вида школы работали в Выдрее, Матушёво (Витебский округ), Вацлавово (Полоцкий округ), Ла-троще (Могилёвский округ), Галичской мызе (Калининский округ) и Октябрьском (Бобруйский округ). Таким образом, были охвачены все округа, где имелись крупные латышские колонии. Было охвачено 184 человека, из которых 5% были членами КП(б)Б, 22,8% - комсомола, а остальные - беспартийные. По социальному положению 74% слушателей были определены как середняки, 21,4% - бедняки и батраки, 4,6% были отнесены к служащим. Женщины среди посещавших школы-передвижки составляли 44,6% (большинство из них были делегатками). По возрасту преобладала группа 17-25-летних (60%), тогда как старше 30 лет были только 15,2% слушателей [8, л. 141]. Из приведённых цифр видно, что партия окончательно сделала ставку на молодёжь, всё меньше усилий прилагая к политпросветработе со взрослым населением.
В качестве преподавателей (в отчёте их называли пропагандистами) выступали выпускники КУНМЗ, работа которых была оценена довольно высоко. Удовлетворило партийных функционеров и качество усвоения содержания образования слушателями, хотя и отмечалось, что 25,6% вопросов было проработано плохо, а общая посещаемость выражалась в 68,9% [8, л. 141]. Однако акцент на усиление общего актива латышских поселений, его стремление к партии и ЛКСМ, организацию кружков самообразования компенсировал указанный недостаток. Выпускники «обещались жить примером и растолковывать населению все вопросы, разобранные в школе, а также и другие по политической и экономической жизни нашей страны» [8, л. 118]. Всё это позволяет говорить о «потеплении» в настороженно-недоверчивом отношении латышей к советской власти, по крайней мере, в среде молодёжи.
В методике работы школ-передвижек существенных изменений не произошло. Правда лекторы стали в большей степени стремиться связать теоретические изъяснения со «злободневными практическими вопросами». Кроме политзанятий, повсеместно были прочитаны лекции
районными агрономами и санитарными врачами. Силами преподавателей и слушателей было проведено частичное обследование работы латышских национальных сельсоветов, результаты чего использовались в ходе работы школы (строили диаграммы, проводили сравнения и т.п.). В тоже время в отчёте подчёркивалось, что реальной помощи сельсоветы от слушателей школ не видели [8, л. 141-142].
Гораздо лучше обстояли дела с культурно-просветительской работой. Силами школ-передвижек проводились различные кампании и мероприятия к революционным праздникам. Например, в Вацлавово в день Ленина, совмещённый с поминанием 9 января 1905 г. («кровавое воскресенье») была осуществлена инсценировка из репертуара «Синей блузы»2, переведённая на латышский язык (руководитель школы Миллер, правда, признавал, что для репетиций пришлось пропустить два занятия) [8, л. 118].
Основными недостатками работы латышских школ-передвижек в 1926/1927 уч.г. были всё те же:
- слабая предварительная подготовительная работа со стороны латбюро окружкомов и райкомов КП(б)Б, что выливалось в недостаточное и несвоевременное финансирование (из-за чего, по мнению Центрального Латбюро, мало втягивалось бедняков и батраков в работу школ), задержки с началом занятий и текучестью состава слушателей (полностью отсеялось ок. 13% «случайного элемента»);
- недостаток учебников, наглядных пособий и газет на латышском языке [8, л. 142].
Учитывая достижения и недостатки работы передвижных школ, на 1927/1928 уч.г. Центральное Латбюро обращало внимание на следующее:
«1. Провести предварительную подготовительную работу по по-лит[ическим] школам-передвижкам как со стороны Латбюро ЦК путём подбора работников, так и со стороны Латбюро Окружкомов, своевременно намечая районы для школ-передвижек, увязывая вопрос комплектования с Райкомами, проводя предварительную организационную работу.
2. Изучить характер вопросов, интересующих слушателей, на основе чего связать практическое преподавание программных вопросов с жизненными требованиями крестьян.
2 Синяя блуза - советский агитационный эстрадный театр (1923 - п.п. 1930-х гг.), отражавший самые разнообразные темы (от международной политики до мелочей была советских граждан); как форма нового революционного искусства характеризовался смелостью в подаче материала, некоторым вольнодумством и сатирой.
3. Наряду с изучением программных вопросов, создавать кружки чтения газет и текущей политики, отведя для этого специальные занятия, дабы действительная работа, проведённая школой, после отъезда передвижки не заглохла.
4. Вовлечь слушателей школы не только в культурно-просветительную работу колоний, но и сделать их также активными проводниками мероприятий советской власти.
5. Пропагандировать значение и преимущества товариществ, артелей, коллективов и практически помогать в организации таковых.
6. Обратить больше внимания на антирелигиозную работу и создание ячеек безбожников, особенно в селениях, из участников школ-передвижек.
7. Латбюро [при] ЦК КП(б)Б принять меры к своевременному снабжению школ-передвижек учебниками и газетным материалом.
8. Ввиду того, что Окружкомы ещё не включили нац[иональные] школы-передвижки в общую парт[ийную] сеть, зачастую не отпускали необходимых денежных средств на содержание школ-передвижек, что заметно отражается на работе таковых, особенно на посещаемости школ беднотой и батрачеством, считать необходимым при составлении сметы на 1927-28 г. выделить необходимые средства на содержание нац[иональ-ных] школ-передвижек при ЦК КП(б)Б, наравне с оплатой пропагандистов.
9. Для охвата лат[ышского] населения Белоруссии школами-передвижками, считать необходимым в 1927-28 учебном году иметь 3 школы-передвижки, из коих 1 второй ступени.
10. Окружным Латбюро принять необходимые меры по закреплению результатов работы школ-передвижек (Руководство кружками самообразования, сорганизовать из слушателей школ, оформление вступающих в партию и Комсомол)» [8, л. 143].
Таким образом, архивные документы позволяют судить, что формат национальных школ-передвижек в 1920-е гг. (особенно в период белорусизации) был достаточно распространённой формой политико-просветительской работы среди сельского латышского населения БССР, призванной разъяснить крестьянам проводимую партией внутреннюю и внешнюю политику. В первую очередь, деятельность школ была направлена на молодёжь, из которой предполагалось формировать актив сельсоветов, а также готовить кандидатов в члены ЛКСМ и КП(б)Б. В идеале властям виделось, что это должны были быть представители беднячества, но по причине малочисленности данной группы в латышских поселениях БССР приходилось делать ставку на середняков. Организационных проблем на протяжении всего рассматриваемого периода было достаточно, что тем не менее не выбивается
из общих процессов построения системы народного образования среди национальных меньшинств, которая сталкивалась с теми же проблемами. Учитывая внимание, которое уделялось работе школ-передвижек со стороны латбюро различных уровней, выраженное желание связать политическую теорию с практической жизнью латышской деревни в БССР, есть основания считать, что поставленные цели могли быть достигнуты этим способом. Подтверждением этому был пусть и не значительный, но рост числа комсомольцев среди сельских латышей, а также кандидатов на вступление в партию. Однако переход в 1928 г. к форсированию коллективизации и индустриализации, изменения в национальной политике в советском государстве (свёртывание белорусизации), нарастание репрессивных тоталитарных тенденций во многом сделали бессмысленным дальнейшее существование национальных политических школ-передвижек. С заменой объяснения и убеждения на силу и террор их деятельность была полностью свёрнута.
Использованные источники:
1. Юдин, А.В. Кадровая работа Нижегородской губернской партийной организации в 1921-1926 гг. : автореф. дис. ... канд. ист. наук : 07.00.02 / А.В. Юдин ; Нижегор. ин-т управления. - Н.Новгород, 2012. - 26 с.
2. Протоколы Х Съезда РКП(б) / Ин-т Маркса - Энгельса - Ленина при ЦК РКП(б). - М. : Партийное издательство, 1933. - 954 с.
3. Туфанов, Е.В. Становление системы партийного образования в начале 1920-х гг. (на материалах Ставрополья и Терека) / Е.В. Туфанов, И.Н. Кравченко, О.Н. Шматько // Вестник Калмыцкого университета. - 2017. - № 34(2). - С. 69-76.
4. Панин, Е.В. Коммунистические университеты для национальных меньшинств в Советской России: 1920-1930-е гг. / Е.В. Панин, Т.И. Харламова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2012. - № 7(21): в 3-х ч. Ч. III. - С. 153-156.
5. Государственный архив Витебской области (ГАВО). Ф.10061. Оп. 1. Д. 446. Л. 15-18; Д. 871. Л. 17-21.
6. ГАВО. Ф.10061. Оп. 1. Д. 194. Л. 5, 29-30.
7. Кулачков, В.В. Крестьянство Западного региона России в 1920-е гг. (социокультурные изменения) : Монография / В.В. Кулачков. - Брянск : БГИТА, 2014. - 330 с.
8. ГАВО. Ф.10061. Оп. 1. Д. 443.
9. ГАВО. Ф.10051. Оп. 1. Д. 385.
