Научная статья на тему 'Латив в горномарийском языке'

Латив в горномарийском языке Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
253
30
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ГОРНОМАРИЙСКИЙ ЯЗЫК / ЛАТИВ / ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ПАДЕЖИ / НЕПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ЗНАЧЕНИЯ ПРОСТРАНСТВЕННЫХ ПАДЕЖЕЙ / HILL MARI / LATIVE / SPATIAL CASES / NON-SPATIAL MEANINGS OF SPATIAL CASES

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Давидюк Татьяна Игоревна

В горномарийском языке выделяют три локативных падежа инессив, иллатив и латив. Первые два падежа маркируют соответственно местонахождение участников ситуации и конечную точку какого-либо движения, тогда как последний может обозначать и ту, и другую ситуацию, но с некоторыми ограничениями, которые рассматриваются в данной статье. Кроме того, в отличие от инессива и иллатива, латив покрывает довольно большое количество значений в непространственной сфере, которые, как нам кажется, могут быть связаны с его пространственными значениями. Таким образом, в работе рассматривается семантика этого падежа в его пространственных употреблениях, а также делается попытка построения схемы развития его непространственных значений из пространственных.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Lative in Hill Mari

There are three locative cases in Hill Mari inessive, illative, and lative. Inessive and illative encode respectively location and direction, while lative can mark both these situations, but with some restrictions to be considered in this paper. In addition, unlike inessive and illative, lative has many non-spatial meanings that may be related, in my view, to its spatial meanings. Thus, in this paper I consider the spatial and non-spatial uses of lative, as well as relations between these uses.

Текст научной работы на тему «Латив в горномарийском языке»

DOI 10.30842^2306573714208

Т. И. Давидюк

МГУ, Москва

ЛАТИВ В ГОРНОМАРИЙСКОМ ЯЗЫКЕ1 1. Введение

В горномарийском языке выделяют 11 падежей, в том числе 3 локативных: инессив (местный), иллатив (направительный) и латив (обстоятельственный), см. [Саваткова 2002: 93]. В таблице ниже представлены показатели этих падежей2:

Таблица 1. Локативные падежи горномарийского языка и их показатели

падеж показатели

инессив -(э )Иэ /-(э )Иэ

иллатив -(э)Вкэ/-(э)Вкэ, -(э/э)В3

латив -ев

Инессив маркирует местонахождение, а иллатив — конечную точку какого-либо направленного движения4. Наиболее инте-

1 Работа поддержана грантом РФФИ .№16-06-00536. Материал был собран в ходе лингвистических экспедиций в с. Кузнецово Горномарийского района Республики Марий Эл в 2016-2017 гг. При сборе материала мы преимущественно опирались на метод элицитации. Информация о предыдущем этапе данного исследования доступна в [Давидюк, Козлов 2016].

2 Также существуют старые локативные падежные показатели, которые могут быть выделены в составе некоторых послелогов: -пэ/-пэ (инессив), -кэ/-кэ (иллатив), -(г)ап/-(г)йп (латив), -(э)с (элатив). В данной работе эти показатели не рассматриваются.

3 Семантических различий между полной и краткой формами ил-латива обнаружено не было. Диахронически в составе полной формы, помимо древнего лативного показателя на -&-, выделяется еще и показатель -к-, также имевший направительное значение (подробнее см. [Зорина 2002: 99-106]).

4 Цель движения (семантическая роль Цели, к примеру, выражена предложной группой за водой в предложении Маша пошла за водой к

ресным и сложно устроенным падежом в этой системе оказывается латив, который может кодировать и ту, и другую ситуацию и тем самым конкурировать с иллативом и инессивом. Одна из задач исследования заключается в том, чтобы описать условия употребления латива в этих значениях.

Кроме того, латив, в отличие от остальных горномарийских локативных падежей, обладает широкой сетью полисемии в непространственных значениях. Ниже мы попытаемся предложить модель развития непространственных значений латива из его пространственных значений. Эта задача особенно важна, так как в традиционных описаниях падежных значений предпочтение отдается списочному перечислению значений (см. [Alhoniemi 1993; Саваткова 2002]) и, следовательно, вопрос связи значений в пространственной и непространственной сфере подробно не рассматривается. Между тем, подобные исследования вписываются в контекст общих типологических работ, посвященных падежным системам и пространственным падежам в частности [Ганенков 2002; Malchukov, 2008; Luraghi 2014].

В близкородственном луговом марийском языке система пространственных падежей устроена похожим образом (см., например, [Пенгитов 1961]). Наиболее подробное на данный момент описание функций латива в луговом марийском языке содержится в [Alhoniemi 1993]. Однако ни в грамматиках лугового марийского, ни в грамматиках горномарийского не приводится четкого описания функций латива и эксплицитных формулировок его семантических отличий от иллатива и инессива (см. подробнее [Саваткова 2002: 104; Пенгитов 1961: 68-69; Галкин 1964: 49-50]).

На особое положение латива в системе пространственных падежей староторъяльского говора лугового марийского языка обратили внимание О. Л. Бирюк и Ф. И. Рожанский (см. [Бирюк, Рожанский 2002]). Как отмечается в указанной статье, латив в этом говоре является практически вымирающим локативным падежом. По нашим данным, в горномарийском языке (по крайней мере, в говоре с. Кузнецово) латив гораздо более употребителен.

реке) маркируется дативом, который не входит в систему пространственных падежей горномарийского языка. Таким образом, значения Цели и Конечной точки в горномарийском языке получают разное маркирование, хотя эти две семантические роли довольно схожи.

Подробнее результаты исследования О. Л. Бирюк и Ф. И. Рожан-ского обсуждаются в разделе 2.3.

Итак, в данной статье мы рассмотрим систему употреблений горномарийского латива. В разделе 2 будут обсуждаться пространственные значения латива. Раздел 3 посвящен его непространственным значениям. Итоги исследования и схема развития значений латива представлены в разделе 4.

2. Пространственные значения

2.1. Латив и глаголы с валентностью на конечную точку Инессив и иллатив четко разграничиваются по своим значениям: иллатив обозначает направление движения к конечной точке (1), инессив — местонахождение участников ситуации (2):

(1) man' xala-s / *xala-stë tol-ën-am

я город-ILL город-IN приезжать-PFV-lSG 'Я приехал в город.'

(2) mën ' xala-stë / *xala-s / *xala-skë ël-en-am

я город-IN город-ILL город-ILL жить-PFV-lSG 'Я жил в городе.'

Латив может маркировать как ситуацию местонахождения, так и ситуацию движения к конечной точке5, но с некоторыми ограничениями. Так, в примерах (1) и (2) использование латива невозможно. Случаи употребления латива для обозначения конечной точки и местонахождения представлены в примерах (3) и (4) соответственно. Важно отметить, что во всех контекстах, где латив возможен, он может быть заменен без изменения значения на конструкцию с иллативом или инессивом в зависимости от выражаемого значения (конечная точка или локализация).

(3) vas'a sundëk-ëskë / sundëk-es sël-Sn

Вася сундук-ILL сундук-LAT прятаться-PFV.3SG 'Вася спрятался в сундук.'

(4) mën'-ën ergë-m lapka-stë / lapka-es я-GEN сын-POSS.lSG магазин-IN магазин-LAT

5 Тем самым, ярлык латив является условным.

kod- э n

остаться-PFV^SG

'Мой сын остался в магазине.'

Исторически значение конечной точки является для латива первичным (что и отразилось на выборе ярлыка для его обозначения): как отмечается в [Ylikoski 2011: 261-265; Alhoniemi 1967; Галкин 1964: 51-52], -s- и -e-, из сочетания которых образовался современный показатель латива, предположительно являются древними показателями, имевшими направительное значение.

Перейдем к семантическим ограничениям, накладываемым на употребление конструкций с лативом. Прежде всего стоит сказать, что латив не употребляется с глаголами движения, например, им не может оформляться конечная точка при глаголе tolas 'приезжать' из примера (1)6. Выбор лативного маркирования конечной точки связан с особой семантикой предиката. Формы латива допустимы только при тех глаголах направительного движения, семантика которых наряду с перемещением к конечной точке предполагает длительное либо фиксированное нахождение перемещаемого участника в конечной точке после окончания движения — это, например, глаголы saras 'стелить', optas 'наливать', pédalas 'вбить, вбивать', pizas 'прилипнуть' и др. В отсутствие достаточно эксплицитных описаний горномарийской лексики можно сравнить толкования двух пар русских глаголов, марийские эквиваленты которых способны или не способны присоединять локативное зависимое в лативе, из Активного словаря русского языка [Апресян (отв. ред.) 2014]. Так, в толковании глаголов вбить и вешать (их горномарийские эквиваленты pédalas 'вбить, вбивать' и sakas 'вешать', как было сказано выше, могут присоединять зависимое в лативе) присутствует идея дальнейшего местонахождения объекта в некоторой локализации (эссивный компонент):

вбить: «Человек А1 (...) сделал так, что А2 вошел полностью или частично внутрь объекта А3» [Апресян (отв. ред.) 2014, 2: 25]

6 О маркировании лативом семантической роли средства передвижения при глаголах движения см. раздел 3.

вешать: «Человек А1 прикрепляет объект А2 (...) к вертикальной поверхности A3 так, что объект А2 висит на поверхности A3» [Апресян (отв. ред.) 2014, 2: 94]

С другой стороны, в толковании, например, глаголов бежать и бросать (чьи горномарийские эквиваленты кэrgêzas 'бежать' и suas 'бросать' не сочетаются с лативом) содержится только идея движения к конечной точке, а эссивный компонент отсутствует:

бежать: «Существо A1 перемещается бегом в место A2...» [Апресян (отв. ред.) 2014, 1: 181]

бросать: «Человек A1, держа в руке или в руках объект A2, размахивается и выпускает его из рук, направляя A2 так, чтобы он летел в A3, на A3 или по направлению к A3» [Апресян (отв. ред.) 2014, 1: 360-361]

Данные о сочетаемости латива с некоторыми конкретными глаголами горномарийского языка приведены в Таблице 2.

Таблица 2. Сочетаемость глаголов с лативом и иллативом

глагол значение способность присоединять показатель

LAT ILL

optas 'наливать' + +

pizas 'прилипать'

pédalas 'вбивать'

sakas 'вешать'

sélas 'прятать(ся)'

kenvazas 'падать' - +

pêras 'заходить'

tolas 'ехать'

térgestas 'прыгать'

congestas 'лететь'

Таким образом, латив обозначает результирующее местонахождение перемещающегося или перемещаемого объекта. Этим он отличается от иллатива, который обозначает направление движения к конечной точке и не дает никакой информации о дальнейшем состоянии объекта. Ситуации типа 'Камень упал в яму', в которых такая информация присутствует, однако лативная конструкция в горномарийском языке оказывается невозможной, объясняются, как нам кажется, тем, что в ситуации, обозначаемой глаголом падать, не заложено обязательного компонента длительного местонахождения. Таким образом, даже если этот компонент оказывается задан особенностями ситуации, данный глагол не способен присоединять зависимое в лативе.

2.2. Латив и глаголы с валентностью на местонахождение Семантика длительного местонахождения проявляется и в конструкциях с глаголами местонахождения, с которыми возможно маркирование локативного участника лативом. Для обозначения результирующего местонахождения объекта латив может использоваться, в частности, при глаголах kodas 'оставаться' и peregas 'хранить', а также при глаголах создания графического объекта, в которых также прослеживается семантика дальнейшего длительного местонахождения:

(5) ta da sad-es kod-es

он сад-LAT оставаться-NPST.3SG 'Он останется в саду.'

(6) mm' sakar-эm bank-es pereg-em

я сахар-ACC банка-LAT хранить-NPST.1SG 'Я храню сахар в банке.'

(7) rveza tetrad'-es krug-am §d§r-en мальчик тетрадь-LAT круг-ACC царапать-PFV^SG 'Мальчик начертил в тетради круг.'

(8) zurnalist tida-m bloknot-es sir-en журналист это-ACC блокнот-LAT писать-PFV^SG 'Журналист записал это в блокнот.'

Другой тип глаголов, сочетающихся с лативом, — это глаголы, обозначающие переход в новое состояние или процесс

этого перехода, см. примеры (9)-(11). В примерах (12)-(13), напротив, предикат не выражает значения изменения состояния, и маркирование локативного участника лативом невозможно.

(9) püerge krovat'-es kol-en мужчина кровать-LAT умирать-PFV.3SG 'Мужчина умер в кровати.'

(10) ádáras divan-es amal-en ken девочка диван-LAT спать-CONV идти.PFV.3SG 'Девочка заснула на диване.'

(11) pusangá sadvic-es kusk-es дерево сад-LAT расти-NPST.3SG 'Дерево растет в саду.'

(12) árvezá krovat'-ástá / *krovat'-es amal-a мальчик кровать-IN кровать-LAT спать-NPST.3SG 'Мальчик спит на кровати.'

(13) ma-m-na-n pic-ástá -na / *pic-es-na мы-OBL-POSS.lPL-GEN сад-IN-POSS.lPL сад-LAT-POSSjPL §dár ál-a

крот жить-NPST.3SG 'У нас в саду живет крот.'

При переходных глаголах, как было показано в [Давидюк, Козлов 2016], форма латива во многих случаях может обозначать локализацию пациентивного участника, но не Агенса, ср. примеры

(14)—(15) с переходным глаголом zaras 'жарить' (хотя конструкция с лативом во втором предложении некоторыми информантами также признается грамматически правильной):

(14) mán' paj-§m sálma-es / sálma-stá

я мясо-ACC сковорода-LAT сковорода-IN zar-em

жарить-NPST.1SG

'Я жарю мясо на сковороде.'

(15) mán' paj-§m kuxn'a-st§ / ??kuxn'a-es я мясо-ACC кухня-IN кухня-LAT

zar-em

жарить-№8Т.1ВО 'Я жарю мясо на кухне.'

2.3. Промежуточный итог: особенности употребления латива в пространственной сфере

Как было показано выше, латив может маркировать ситуации, связанные как с местонахождением, так и с конечной точкой. При этом диахронические исследования связывают показатель марийского латива с древними направительными показателями.

Для глаголов направленного движения, которые могут присоединять зависимое в лативе (это глаголы типа 'налить [в стакан]', 'спрятаться [в шкаф]'), оказывается важной идея дальнейшего длительного нахождения участника в том месте, где он оказался после окончания движения. При этом указанный семантический компонент должен изначально присутствовать в значении предиката: так, при описании ситуации 'Камень упал в яму', предполагающей дальнейшее нахождения камня в конечной точке движения, использование формы латива невозможно в силу того, что глаголы 'падать' или 'упасть' вне контекста ситуации не подразумевают длительного нахождения перемещаемого объекта в конечной точке движения.

В семантике глаголов, способных присоединять маркированное лативом зависимое со значением местонахождения, также прослеживается идея длительного местонахождения. Однако большинство таких глаголов оказывается глаголами перехода в новое состояние или процесса этого перехода ('родиться [в Москве]', 'умереть [в больнице]') и глаголами постепенного изменения состояния ('расти [в лесу]', 'воспитываться [в детском саду]', 'мыться [в бане]'). Для переходных глаголов этот компонент значения скорее касается объекта, а не субъекта: в предложениях, описывающих ситуации 'Я жарю мясо на сковороде' и 'Я жарю мясо на кухне', маркирование лативом предпочтительно в первом случае, но не во втором.

Сравнивая наши горномарийские материалы с данными ста-роторъяльского говора лугового марийского языка (см. [Бирюк, Рожанский 2002]), можно заключить, что формы латива в этих двух идиомах имеют схожие функции, но между ними существуют и некоторые различия. Так, О. Л. Бирюк и Ф. И. Рожанский

постулируют двойственную природу латива, складывающуюся, с одной стороны, из значения достижения субъектом некоторого места и дальнейшего его нахождения там, и, с другой стороны, из значения трансформации объекта в окончательном месте пребывания. В соответствии с этими значениями исследователи выделяют группы глагольных лексем, способных присоединять зависимое в лативе: глаголы со значением перемещения и последующего нахождения в достигнутом месте ('спрятать [во дворе]', 'заблудиться [в деревне]'), глаголы с трансформативным компонентом ('родить [в поле]', 'уснуть [на кровати]', 'заболеть [в городе]'), — а также особо выделяют глагол kodas 'оставлять, оставаться'. Авторы отмечают, что перечисленные глагольные лексемы могут демонстрировать разную степень сочетаемости с лативом, то есть носители языка, признавая конструкции с лативом грамматически приемлемыми, для некоторых из этих глаголов все же предпочитают оформлять участника с пространственной ролью инессивом или иллативом. В исследованном нами кузнецовском говоре горномарийского языка различных степеней сочетаемости с лативом для изученных нами глаголов пока обнаружить не удалось. Не удалось также обнаружить зависимости употребления горномарийского латива от некоторых факторов, выделенных исследователями староторъяльского говора (в частности, от лица субъекта предложения и времени глагола). Также горномарийский латив является, несомненно, более употребительным падежом, нежели староторъяльский латив, который, как указано О. Л. Бирюк и Ф. И. Рожанским, многие носители признают устаревшим.

3. Непространственные значения

Перейдем теперь к непространственным значениям латива. У него были обнаружены значения причины, средства перемещения, результата, инструмента, точки приложения, профессии/ занятия, приписываемого статуса, цены и меры (некоторые из этих значений указаны также в [Саваткова 2002: 104-106]). Ниже мы рассмотрим подробно большинство из этих значений, попытавшись мотивировать семантически их появление у горномарийского латива.

3.1. Латив и значения профессии/занятия, приписываемого статуса, меры, результата

Латив может обозначать получаемую профессию субъекта, а также приписываемый ему статус (16)-(17). Как нам кажется, эти значения мотивируются направительными употреблениями латива. Уточним, что это именно значение приобретаемых статуса или профессии, так как в случаях типа 'вырасти красавицей', 'стать калекой' в горномарийском используются конструкции с номинативом, а для ситуаций типа 'работать поваром' — с инессивом.

(16) man' povar-es tamen'-üm

я повар-LAT учиться-NPST.lSG 'Я учусь на повара.'

(17) mrn'-э m deputat-es aj§ r-en-э t

я-ACC депутат-LAT выбирать-PFV-SPL 'Меня избрали депутатом.'

Латив может обозначать и результат при глаголах разделения на части, что также мотивировано его направительной семантикой:

(18) mrn' paj-§m lastak-vlü-es ro-en

я мясо-ACC кусок-PL-LAT рубить-CONV $э nd-as-a m ставить-AOR-1SG 'Я разрубил мясо на куски.'

Латив также может выражать значение меры при сравнительных конструкциях (19). Маркирование лативом меры также возможно в предложениях, неэксплицитно подразумевающих сравнение, как в примере (20), где сравнение происходит с предыдущим состоянием веса сестры. Значение меры, как нам кажется, прежде всего связано с идеей некоторого изменения и перехода в новое состояние, которая влияет на маркирование лативом локативного участника (см. примеры (9)—(11)).

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

(19) ti kom§ ta kom§ ga c v'é c ustas-es

этот дорога тот дорога EL пять километр-LAT

kuz§-rak

длинный-CMPR

'Эта дорога длиннее той дороги на пять километров.'

(20) man '-an aka-m vac kilo-es

я-GEN сестра-POSS.lSG пять килограмм-LAT torlan-en

поправиться-PFV .3SG

'Моя сестра поправилась на пять килограмм.'

3.2. Латив и временные обстоятельства Горномарийские пространственные падежи могут маркировать временные обстоятельства, ср. употребление инессива в

(21) с семантикой интервала и иллатива в (22) с семантикой точки во времени, на которую переносится какое-либо событие.

(21) poezd vac cas-asta tol-es

поезд пять час-IN ехать-NPSTjSG 'Поезд прибывает через пять часов.'

(22) ti pasa-m dekabr'-ska vast-as

этот работа-ACC декабрь-ILL переносить-INF kel-es

быть.нужным-NPST.3 SG

'Эту работу надо перенести на декабрь.'

Латив также может маркировать временные обстоятельства. Прежде всего он используется для оформления конечной точки во времени, к наступлению которой действие должно совершиться или достигнуть предела (23). Эта конечная точка может быть задана и каким-нибудь событием (24).

(23) masa vac cas-es tol-es

Маша пять час-LAT приходить-NPST.3SG 'Маша приедет к пяти часам.'

(24) ta tol-mas-es-da cila вы приходить-NMLZ-LAT-POSS.2PL все jamdd li-es

готовить быть-NPST.3SG

'Все будет готово к вашему приезду.'

Данные употребления, с одной стороны, связаны с исходным направительным значением латива, а с другой стороны, с идеей изменения состояния: к наступлению какого-либо времени

или события ожидается появление результата, меняющего текущее положение дел.

Кроме конечной точки, латив также маркирует срок в контекстах типа 'приехать на N минут/часов/дней/месяцев...', но не в контекстах типа 'сделать работу за N минут/часов/дней/ месяцев...' или 'жить в городе N дней/недель/месяцев...':

(25) vas'a to-nä-zä kok cäs gäc väc cäs Вася д0ма-ш2-Р088.380 два час из пять час jakte li-es.

до быть-№8Т.3ВО

tädä käm cäs-es vele tol-än

он три час-LAT только приходить-РЕУ.ЗБО

'Вася будет дома с двух до пяти. Он приехал всего на три часа.'

Значение срока в этих контекстах предполагает компонент длительного местонахождения, который мы выделили для некоторых глаголов, способных вводить обстоятельство в лативе, см. Таблицу 2 и примеры (3)-(4).

Примеры (23) и (25) демонстрируют, что в горномарийском языке одинаково кодируются обстоятельства времени в ситуациях 'приехать к N часам' и 'приехать на N часов'. Сосуществование этих значений у латива можно объяснить двойственной природой его локативных употреблений: в первом случае мы имеем дело с идеями движения к конечной точке и изменения состояния, а во втором — с идеей длительного местонахождения.

3.3. Латив и значения инструмента и средства перемещения Еще одно значение, которое может выражать латив, — это значение инструмента. Стандартный способ выражения инструмента в горномарийском языке — это конструкция с послелогом dono (26). Однако в случае, когда значение инструмента совмещается со значением места, возникает возможность маркирования лативом (27). В (27) станок — это не просто инструмент, с помощью которого происходит обработка, но и место, где объект (Пациенс) претерпевает изменение (см. раздел 2.3).

(26) ät'ä-m pusängä-m tavar отец-POSS.lSG дерево-ACC топор

dono ro-a

c py6rnb-NPST.3SG

'Мой отец рубит дерево топором.'

(27) päsäzä stanok-es / stanok dono рабочий станок-LAT станок c detal'-ä m äst-ä

деталь-ACC делать-NPST.3SG 'Рабочий обрабатывает деталь на станке.'

В семантической зоне инструментов в отдельную подгруппу выделяются средства передвижения, которые нередко в языках мира получают то же маркирование, что и инструменты (см., к примеру, [Narrog 2008] и [Lehmann, Shin 2005]). В горномарийском языке для средств передвижения также возможны стратегии маркирования лативом и послелогом. Однако при этом конструкции с лативом и послелогом не синонимичны, как в случае более чистого инструментального значения (см. пример (27)): стратегия с послелогом выбирается тогда, когда субъект самостоятельно использует транспорт, а стратегия с лативом — в случае пассивного перемещения участника ситуации. Так, в (28) в силу агентивности субъекта перемещения латив невозможен, а в (29), напротив, предпочтителен для описания пассивного перемещения.

(28) män' rul'-äm käc-em. män' я руль-ACC держать-NPST.lSG я motocikl dono / ??motocikl-es kädal-am мотоцикл с мотоцикл-LAT ехать-NPST.lSG 'Я держу руль. Я еду на мотоцикле.'

(29) män' sänz-em lül'k-ästä. я сидеть-NPST.lSG люлька-IN

män' motocikl-es / ??motocikl dono kädal-am я мотоцикл-LAT мотоцикл с ехать-NPST.lSG 'Я сижу в люльке. Я еду на мотоцикле.'

Средства передвижения, предполагающие агентивного участника и не допускающие пассивного, маркироваться при помощи латива не могут:

(30) män' ecä dono / *ec-es kast-am

я лыжи c лыжи-LAT ходить-NPST.lSG

'Я еду на лыжах.'

Как показывают приведенные примеры, выбор стратегии для маркирования средства передвижения — при помощи латива или конструкции с послелогом dono — определяется наличием/ отсутствием компонента агентивного передвижения субъекта. Попутно можно также отметить, что для средств передвижения, но только «контейнерного» типа, возможна и стратегия маркирования инессивом, ср. пример (31) с примером (32), где инессив невозможен, так как самокат не является контейнером:

(31) män' rul'-äm käc-em. män' masinä dono / я руль-ACC держать-NPST.lSG я машина с masinä-stä / ??masinä-es kädal-am

машина-IN машина-LAT ехать-NPST.lSG 'Я держу руль. Я еду на машине.'

(32) män' kädal-am samokat dono / *samokat-ästä я ехать-NPST.lSG самокат c самокат-IN 'Я еду на самокате.'

3.4. Латив и значение причины

В горномарийском языке латив может маркировать причину, но такое маркирование возможно не во всех случаях: латив оформляет участника со значением непосредственной причины событий, ср. пары примеров (33)-(34) и (35)—(36):

(33) ä rläxän-еЗ tä dä-n licä-es-äzä корь-LAT он-GEN лицо-LAT-P0SS.3SG lim läkt-än

струп появиться-PFV.3SG

'Из-за кори на его лице появились болячки.'

(34) ärläxän verc / *ärläxän-es tädä skol-äskä корь из-за корь-LAT он школа-ILL ak kastä

NEG.NPST.3SG ходить

'Из-за кори он не ходит в школу.'

(35) lem-es man '-an ma ska r-em kast-a суп-LAT я-GEN живот-POSS.lSG болеть-NPST.3SG 'Из-за супа у меня болит живот.'

(36) lem gisün / *lem-es / lem-am solta-mas-es

суп из-за суп-LAT суп-ACC варить-NMLZ-LAT

man' poezd-as varas kod-em /

я поезд-ILL второй оставаться-NPST.lSG

kod-a n-am.

оставаться-PFV-1SG

ma n' suka ta da-m ast-en-üm

я долго он-ACC делать-PFV-lSG

'Из-за супа/варки супа я опаздываю/опоздала на поезд.

Я его долго готовила.'

В (33) развитие ситуации напрямую вызвано причиной, которая кодируется лативом (в данном случае заболеванием), в то время как в (34) ситуация отсутствия перемещения не является прямым последствием заболевания, а имеет промежуточных кау-заторов (как минимум это сам субъект ситуации, принявший решение не осуществлять перемещение, или, например, врач, запретивший посещать школу). Сходное различие наблюдается и в паре (35)-(36). Заметим, что если в пример (36) добавить номи-нализацию soltamas 'варка', которая является прямой причиной опоздания на поезд, то ее маркирование лативом будет возможно.

В целом, маркирование причины падежом с исходно направительной семантикой типологически необычно. Как отмечается в работе [Luraghi 2014: 130], причина чаще всего маркируется тем же средством, что и источник движения, а латив в горномарийском языке источник движения не обозначает (данное значение маркируется элативным послелогом gac). Ряд случаев маркирования причины средством, которое также оформляет конечную точку, обсуждается в работе [Ганенков 2002], посвященной развитию значений пространственных показателей в непространственной сфере. Наличие причинного значения у показателей директива в указанном исследовании предлагается объяснять тем, что он нередко маркирует цель движения, а отождествление цели и причины в языках мира наблюдается довольно часто. Однако в горномарийском языке латив не используется для обозначения цели

движения. В следующем разделе рассматривается датив в луговом марийском языке, который маркирует цель движения и употребляется во многих контекстах, для которых в горномарийском языке используется маркирование лативом.

3.5. Непространственные значения в луговом марийском Во многих рассматривавшихся в разделах 3.1-3.4 контекстах, в которых в горномарийском языке используется латив, в луговом марийском употребляется датив [Пенгитов 1961: 65-66]. Это верно для временных значений (37)-(38), значений приписываемого статуса (39) и причины (40)7:

(37) Сурем-лан суан-ым ышт-ена Сюрем-DAT свадьба-ACC делать-NPST.lPL

'К празднику Сюрем справим свадьбу.' [Пенгитов 1961: 66]

(38) Ик арня-лан ола-шке ка-ем

один неделя-DAT город-ILL идти-NPST.lSG

'Еду в город на одну неделю.' [Пенгитов 1961: 66]

(39) Ме тый-ым комсомольский агитатор-лан мы ты-ACC комсомольский агитатор-DAT шогалт-ена

поставить-NPST.lPL

'Мы тебя назначаем (букв. ставим) комсомольским агитатором.' [Пенгитов 1961: 65]

(40) пакча сад-ыште шокшы-лан кайык-влак-ат сад сад-IN жара-DAT птица -PL-ADD шыплан-ен-ыт

замолчать-PFV-3PL

'Из-за жары даже птицы умолкли в саду.'

[Пенгитов 1961: 65]

Во многих уральских языках показатель, маркирующий семантическую роль реципиента или адресата, — к которым относится и датив в луговом марийском, — имеет и пространственные значения, в основном директивные (например, по данным работы [Строева 2008], дательно-направительный падеж в нгана-

7 Запись дается в соответствии с источником, глоссы мои.

санском и ненецком языках, датив в хантыйском языке и шок-шинском диалекте эрзянского языка). В современных марийских языках дательный падеж маркирует цель движения (см. примеры (41) и (42) из лугового марийского языка и горномарийского языка соответственно) и не имеет никаких других значений в пространственной сфере. Как показано в диахронических исследованиях (см., например, [Kittila, Ylikoski 2011] и [Зорина 2002: 78-82]), маркер дательного падежа в марийских языках связан с древним /-овым суффиксом, имевшим направительное значение.

(41) Шешке, ведра-м нал-ын, памаш деке сноха ведро-ACC брать-CONV родник к вуд-лан ошкыл колт-ыш

вода-DAT идти слать-AOR.3SG 'Сноха, взяв ведра, пошла за водой к роднику.'

[Пенгитов 1961: 65]

(42) avi vad-lan ke-a

мать.KIN вода-DAT идти-NPST.3SG 'Мама идет за водой.'

Таким образом, датив в луговом марийском языке покрывает те случаи, которые в горномарийском языке маркируются лативом. Как нам кажется, это может быть косвенным подтверждением того, что происхождение маркера датива связано с древними пространственными суффиксами.

4. Заключение

В настоящей статье было рассмотрено функционирование латива в горномарийском языке (говор с. Кузнецово и окрестностей). Латив способен маркировать как конечную точку какого-либо направленного движения, так и местонахождение участников ситуации, причем исторически первичной является первое из этих значений. Ставилась задача выявить условия употребления латива в горномарийском языке, а также исследовать его значения в непространственной сфере.

Как показало исследование, форма латива всегда может быть заменена другой падежной формой: инессивом в случае обозначения местонахождения и иллативом при обозначении

конечной точки. Маркирование лативом конечной точки связано с идеей длительного нахождения объекта в достигнутом месте после окончания движения. К глаголам с подобной семантикой относятся, в частности, sakas 'повесить [на стену]', optas 'наливать [в стакан]',pédalas 'вбивать [в стену]', sélüs 'прятаться [в шкаф]'. В случае маркирования лативом местонахождения мы предлагаем различать ситуации, в которых используется переходный глагол, и ситуации, в которых используется непереходный глагол. Способность многих глаголов сочетаться с обстоятельством места в лативе связана, вероятнее всего, с семантикой изменения состояния, выражаемой этими глаголами, ср. глаголы kuskas 'расти [в саду]', amalen keas 'заснуть [на диване]', sacas 'родиться [в Москве] '. В конструкциях с переходными глаголами локативное зависимое, отсылающее к местонахождению Пациенса, а не Агенса, скорее предпочитает маркирование лативом (см. примеры (14)—(15) в разделе 2.2).

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Кроме этого, мы рассмотрели полисемию горномарийского латива в непространственной сфере и постарались связать его непространственные значения с пространственными. Можно предложить следующую схему, обобщающую путь развития рассмотренных нами непространственных значений латива из его пространственных значений:

Рисунок 1. Схема развития значений латива в горномарийском языке

Появление у направительного падежа способности маркировать местонахождение хорошо известно в лингвистике: это так называемая end-point metonymy, которая может быть проиллюстрирована известной парой английских конструкций to fly over the hill vs. to live over the hill [Brugman, Lakoff 1988].

Из непространственных значений горномарийского латива с типологической точки зрения интерес представляет наличие значения причины у исходно направительного падежа. Можно предположить, что оно является результатом не непосредственного перехода от направительной семантики, а результатом семантической эволюции: у латива появилась возможность маркировать местонахождение участника, претерпевающего какое-либо изменение, и в дальнейшем причину этих изменений.

Сокращения

ACC — аккузатив; ADD — аддитивная частица; AOR — 1-ое прошедшее время; CMPR — компаратив; CONV — конверб; DAT — датив; DETR — непереходность; EL — элатив; GEN — генитив; ILL — иллатив; IN — инессив; IN2 — послеложный инессив; INF — инфинитив; KIN — термин родства; LAT — латив; NEG — отрицание; NPST — непрошедшее время; NMLZ — номинализация; OBL — обликвус; PFV — 2-ое прошедшее время; PL — множественное число; POSS — посессивность; SG — единственное число.

Литература

Апресян 2014 — Ю. Д. Апресян (отв. ред.). Активный словарь русского языка. Т. 1-2: А-Г. М.: Языки славянской культуры, 2014. [Iu. D. Apresian (ed.). Aktivnyi slovar' russkogo iazyka [Active Russian dictionary]. Vols. 1-2: A-G. M.: Iazyki slavianskoi kul'tury, 2014]. Бирюк, Рожанский 2002 — О. Л. Бирюк, Ф. И. Рожанский. Третий лишний (обстоятельственный падеж в марийском языке) // В. А. Плунгян (ред.). Исследования по теории грамматики. Вып. 2. Грамматикализация пространственных значений в языках мира. Москва: ООО «Русские словари», 2002. С. 107-126. [O. L. Biriuk, F. I. Rozhanskii. Tretii lishnii (obstoiatel'stvennyi padezh v mariiskom iazyke) [Third is a crowd (a circumstantial case in Mari)] // V. A. Plungian (ed.). Issledovaniia po teorii grammatiki. Vyp. 2. Grammatikalizatsiia prost-ranstvennykh znachenii v iazykakh mira. Moskva: OOO «Russkie slovari», 2002. P. 107-126].

Галкин 1964 — И. С. Галкин. Историческая грамматика марийского языка. Морфология. Часть I. Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 1964. [I. S. Galkin. Istoricheskaia grammatika mariiskogo iazyka. Morfologiia. [Historical grammar of Man. Morphology]. Part I. Ioshkar-Ola: Mariiskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1964].

Ганенков 2002 — Д. С. Ганенков. Модели полисемии пространственных показателей. Дипломная работа, МГУ, М., 2002. [D. S. Ganenkov. Modeli polisemii prostranstvennykh pokazatelii [Polysemy models of spatial markers]. Diplomnaia rabota, MGU, M., 2002].

Давидюк, Козлов 2016 — Т. И. Давидюк, Л. С. Козлов. Латив в горномарийском языке (тезисы, устный доклад, материалы к докладу) // Тринадцатая Конференция по типологии и грамматике для молодых исследователей. Санкт-Петербург, 2016. (http://www. youngconfspb.com/application/files/2014/8035/6578/Davidyuk Kozl ov.pdf) [T. I. Davidiuk, L. S. Kozlov. Lativ v gornomariiskom iazyke (tezisy, ustnyi doklad, materialy k dokladu) [Lative in Hill Mari (abstract, oral presentation, materials for the talk)]. In: Trinadtsataia Konferentsiia po tipologii i grammatike dlia molodykh issledovatelei. Sankt-Peterburg, 2016. (http://www.youngconfspb.com/application/ files/2014/803 5/6578/Davidyuk_Kozlov.pdf)]

Зорина 2002 — О. В. Зорина. История и современное состояние падежной системы горномарийского языка. Диссертация к. ф. н., СПбГУ, СПб., 2002. [O. V. Zorina. Istoriia i sovremennoe sostoianie pa-dezhnoi sistemy gornomariiskogo iazyka [Historical and modern case system of Hill Mari]. Dissertatsiia k. f. n., SPbGU, SPb., 2002].

Пенгитов 1961 — Н. Т. Пенгитов. Современный марийский язык. Морфология. Йошкар-Ола: Марийское книжное издательство, 1961. [N. T. Pengitov. Sovremennyi mariiskii iazyk. Morfologiia [Modern Mari. Morphology]. Ioshkar-Ola: Mariiskoe knizhnoe izdatel'stvo, 1961].

Саваткова 2002 — А. А. Саваткова. Горное наречие марийского языка [Bibliotheca Ceremissica 5]. Savariae: Berzsenyi Daniel Föiskola, 2002. [A. A. Savatkova. Gornoe narechie mariiskogo iazyka [The Hill dialect of Mari] [Bibliotheca Ceremissica 5]. Savariae: Berzsenyi Daniel Föiskola, 2002].

Строева 2008 — М. Н. Строева. Семантика локативных падежей в уральских языках. Дипломная работа, МГУ, М., 2008. [M. N. Stroeva. Semantika lokativnykh padezhei v ural'skikh iazykakh [Semantics of locative cases in Uralic languages]. Diplomnaia rabota, MGU, M., 2008].

Alhoniemi 1967 — A. Alhoniemi. Über die Function des Wohin-Kasus im Tscheremissischen. [Suomalais-Ugrilaisen Seuran Toimituksia (n. 142)]. Helsinki: Suomalais-Ugrilainen Seura, 1967.

Alhoniemi 1993 — A. Alhoniemi. Grammatik des Tscheremissischen (Mari): mit Texten und Glossar (aus dem Finn. übers. von Hans-Hermann Bartens). Hamburg: Buske, 1993.

Brugman, Lakoff 1988 — C. Brugman, G. Lakoff. Cognitive topology and lexical networks // G. Cottrell et al. (eds.). Lexical ambiguity resolution: perspectives from psycholinguistics, neuropsychology and artificial intelligence. San Mateo (CA): M. Kaufman, 1988.

Kittilä, Ylikoski 2011 — S. Kittilä, J. Ylikoski. Remarks on the coding of Goal, Recipient and Vicinal Goal in the European Uralic // S. Kittilä, K. Västi, J. Ylikoski (eds.). Case, Animacy and Semantic Roles [Typological Studies in Language, v. 99]. Amsterdam—Philadelphia: John Benjamins, 2011. P. 29-64.

Lehmann, Shin 2005 — C. Lehmann, Y.-M. Shin. The Functional Domain of Concomitance. A Typological Study of Instrumental and Comitative Relations // C. Lehmann (ed.). Typological studies in participation [Studia Typologica 7]. Berlin: Akademie Verlag, 2005. P. 9-104.

Luraghi 2014 — S. Luraghi. Plotting diachronic semantic maps. The role of metaphor // S. Luraghi, H. Narrog (eds.). Perspectives on Semantic Roles. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 2014.

Malchukov, Narrog 2008 — A. Malchukov, H. Narrog. Case polysemy // A. Malchukov, A. Spencer (eds.). The Oxford handbook of case. Oxford: Oxford University Press, 2008.

Narrog 2008 — H. Narrog. Varieties of Instrumental // A. Malchukov, A. Spencer (eds.). The Oxford handbook of case. Oxford: Oxford University Press, 2008.

Ylikoski 2011 — J. Ylikoski. A survey of the origins of directional case suffixes in European Uralic // S. Kittilä, K. Västi, J. Ylikoski (eds.). Case, Animacy and Semantic Roles [Typological Studies in Language 99]. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 2011. P. 235-280.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.