CC BY
62
И С Т О Р И Я, А Р Х Е О Л О Г И Я, Э Т Н О Г Р А Ф И Я
УДК 902/904
Е.П. Кузнецов, м.и. хуснуллин, Ю.В. Семенов, А.н. русских
ландшафтно-топонимические маркеры транзитных зон великого северного пути
Статья посвящена анализу топонимики и гидронимики маркеров одного из феноменов финно-угорского и евроазиатского пространства - Великому Северному Пути. Этот ныне забытый внутриконтинентальный путь в течение тысячелетий объединял циркумполярные этносы, оставив на карте великое множество названий. Авторы прошли большую часть этого Пути, подтвердив его историческую значимость и сегодняшнюю актуальность.
Ключевые слова: топонимики и гидронимики маркеров, общефинские топонимы, названия перевалов, волоков, стоянок, топонимические пласты.
Поставленная М.Г. Атамановым [1] задача изучения топонимического разнообразия финно-угорского мира остается по-прежнему актуальной, но и, одновременно, пугающей многих исследователей своим масштабом и трудоемкостью. До сих пор актуальны и сама формулировка этой задачи, и выбор объекта исследования. Определению репрезентативного объекта исследования в финно-угорской топонимике и посвящена настоящая работа.
Изучение выявленных М.Г. Атамановым [2] топонимических пластов, отражающих географическую среду обитания финно-угров, позволяет по-новому взглянуть на целый ряд географических и исторических проблем и, в конечном счете, изменить привычный взгляд на этногенез финно-угров и самодийцев, в том числе на роль миграционных процессов в этногенезе уральских народов.
Обилие пермских и общефинских топонимов и отдельных топоформантов на огромной территории Севера Евразии, Западной и Восточной Сибири, по мнению исследователей XIX в., указывало на значимую роль финских и пермских племен в общеевропейском историческом процессе [7].
1. Проблема топонимического разнообразия финно-угорского мира
При изучении топонимов и топоформантов Вятско-Камского междуречья вскрыта их сложная, многослойная структура, указывающая на полиэтническое происхождение [2, 1]. При этом разноязычные топонимы равнозначны и имеют равную «конвертируемость» в быту народов, населяющих эти территории.
В топонимах, представленных на территории Вятско-Камского междуречья, свой след оставили фактически все угро-финские и самодийские народы, проживающие на огромном пространстве от Енисея до Скандинавии. Трудно найти иное объяснение такой лингвистической аномалии, кроме существования сквозной трансконтинентальной транзитной трассы, обеспечивающей беспрепятственные межэтнические контакты на протяжении столетий. Впервые на наличие такой трассы указал В.О. Ключевский [10], а экспедиционное изучение начал М.А. Кастрен [7]. К концу XIX в. за этой трассой закрепилось название Великого Северного Пути [11, 15, 17].
Помимо закрепления этноса на новой территории, итогом миграционных процессов является формирование устойчивых путей и способов коммуникации между различными поселениями и субэтническими группами, что необходимо для поддержания единства этноса [10, 19]. Без понимания механизма и путей коммуникации пермян на протяжении столетий их истории невозможно ответить на вопрос, каким образом они поддерживали это единство, если плотность населения на их территориях до сих пор составляет одну из самых низких в Европе, а расстояние между поселениями может составлять сотни километров [4, 11, 13]. Таким образом, топонимический след можно рассматривать как вероятный маркер существования реликтовых трансконтинентальных транзитных путей.
При изучении любых реликтов, к которым без сомнения относятся и архаичные топонимы, важен не только лингвистический аспект, но и привязка конкретного лингвистического следа к определенной территории. Несоответствие ареала расселения этноса - источника топонима - и географической привязки топонима, или наличие топонимов, иноязычных по отношению к постоянно проживающему населению, указывает на существование устойчивой связи между этими этносами или является следом миграционных процессов.
Особый интерес представляет не только установление наличия топонимического следа, но и установление пространственного расположения объектов топонимической маркировки с соответствующими топонимами, а также их привязки к путям этнического транзита.
В частности, такой подход позволяет ответить на вопрос о происхождении и роли так называемых топонимов-«двойников», или топонимов-«мигрантов» -проблемы поставленной, но не решенной М.Г. Атамановым [2].
2. Методологические проблемы изучения топонимических пластов транзитных зон
Изучение не просто топонимов, а их пластов на огромных территориях не только важно, актуально и продуктивно, но и чрезвычайно сложно методически и технически.
При изучении топонимов нередко упускается из виду то, насколько результат исследования зависит от источника получения первичной информации. В подавляющем большинстве случаев источником служат топографические карты, обладающие всеми свойствами фрактальной структуры: в зависимости от выбранного масштаба различается количество значимых элементов. В результате исследователь стоит перед дилеммой: на картах крупномасштабных выявляется много деталей, а значит и обозначающих их топонимов, но сужается поле зрения исследователя; на картах малого масштаба увеличивается охват объектов и происходит своего рода селекция топонимов.
Селекция топонимов - уменьшение доли отображенных аутохтонных, этнических топонимов при увеличении доли русскоязычных аналогов. Этот процесс тем интенсивнее и ярче, чем дольше происходило освоение территории централизованной властью - в европейской части России. В Сибири же, особенно в труднодоступных районах, доля этнических, аборигенных и аутохтонных топонимов несравненно выше.
Наибольшее количество аборигенных топонимов свойственно ландшафтным объектам, имеющим только местное значение: мелким рекам, ручьям, отдельным холмам, лесным массивам, болотам и озерам. В качестве вопиющего примера приведем случай «горы Байгурезь»: ни на одной карте Удмуртии она не обозначена собственным именем - вместо этого существует топографическая отметка «высота 256 м». Так при камеральных исследованиях топонимических пластов на имеющемся картографическом материале возникает «эффект айсберга»: подавляющее большинство объектов и их топонимическое отражение оказывается скрытым от исследователя. Следовательно, по-прежнему актуальна задача получения топонимического материала из первых рук, то есть в ходе экспедиционной деятельности.
Другим путем повышения достоверности и ценности исследования топонимов является четкое определение территории интереса. По нашему мнению, наибольший интерес представляют территории, где происходили межэтнические контакты - зоны исторического транзита. Это - пересечения древних торговых путей, участки волоков, где в транзит неизбежно вовлекалось местное население и длительное время сохранялась специфическая инфраструктура: фактории, дорожная сеть, склады и поселения, обслуживающие трассу.
Такой транзитной трассой является вышеупомянутый Великий Северный Путь - трансконтинентальная речная трасса, упоминаемая начиная с IX в. Великий Северный Путь связывал побережья Белого и Балтийского морей с бассейнами Волги, Печоры, Камы, Оби, Енисея и рек Центральной Азии.
Термин ВСП был введен К.Д. Носиловым в 1886 г. в связи с планами модернизации древнего торгового пути для создания в Российской империи внутриконтинентальной речной магистрали [10, 15, 16,17].
Мы же рассматриваем ВСП как особую социоприродную систему - важнейший фактор этногенеза финно-угорских народов [11, 12] и, вследствие чего, репрезентативный многоплановый объект исследования.
Всякий торговый путь состоял из собственно водного пути и сухопутных отрезков между ними, то есть волоков различной протяженности (от 1 до 30 км).
Наибольшую трудность в изучении транзитных путей представляет сегодня проблема локализации волоков на водоразделах, так как именно они связывали реки различных бассейнов в единую транспортную сеть [4]. В значительной мере знания о волоках и объектах соответствующей инфраструктуры до начала XIX в. рассматривались как стратегический секрет [3], из-за чего сведения о многих волоковых путях к настоящему времени оказались утраченными.
Являясь зонами межэтнических контактов, волоки неизбежно превращались в своего рода этнические реакторы. Многие из них, особенно в Камско-Печорском и Обско-Енисейском междуречьях, активно функционировавшие вплоть до начала ХХ в., в советскую эпоху оказались заброшены [4, 11]: государство утратило к ним интерес в связи со сменой транспортной парадигмы России и СССР. Этнические реакторы волоков оказались законсервированы, благодаря чему они могут сегодня служить источником ценнейшего этнографического материала.
Значимые ландшафтные объекты таких волоков, как правило, на картах не обозначаются, а значит не имеют и официального топонимического отображения. Волоковые реки по современным понятиям несудоходны и во многом напоминают ручьи, имея не более 1,0 м глубины и до 2,0 м ширины [4].
Рубежные озера и болота волоков, объекты инфраструктуры и инженерные сооружения (каналы-копанцы, «прокопы», пристани-«свинки») не обозначаются, ввиду их ничтожных размеров и отсутствия топографической информации, а населенные пункты, ранее служившие опорой инфраструктуры волоков, давно покинуты жителями и стерты с лица земли.
Таким образом, изучение ключевых транзитных зон ВСП в Камско-Печоро-Вычегодсом, Печоро-Обском и Обско-Енисейском междуречьях может быть весьма продуктивным.
Для реализации вышеизложенной тактики исследований в указанных районах в 2008-2010 гг. УдГУ при поддержке ОФ «Ижевск-Культурная столица» были организованы 4 экспедиции. Результаты их работы частично приведены в ряде публикаций [11, 12].
Данные, полученные при непосредственной реконструкции транзитных путей по рекам Енисей, Кас, Кеть, Обь, Собь, Елец, Уса, Печора, Молог, Березовка, Вишерка, Колва, Вишера и Кама в 2008-2009 гг., приводятся ниже, в сопоставлении с ландшафтными характеристиками и топонимическими данными волоков, известных в других регионах России [19].
Подчеркиваем, что целью настоящей работы является определение объекта исследования, могущего иметь различные этнолингвистические ипостаси. Поэтому для его описания будут использоваться в основном русскоязычные или русифицированные топонимы, основывающиеся на пермских заимствованиях, представленные на официальных картах и бытующие в обиходе русскоязычного населения.
3. Ландшафтно-топонимические комплексы аверс и реверс
При изучении транзитных путей можно заметить взаимную обусловленность ландшафтных характеристик и их топонимического отображения. Источник этой
обусловленности состоит в способе освоения ландшафта, определяющем уклад жизни и культуру конкретного этноса.
В топонимах фиксируются значимые для жизнедеятельности конкретного этноса обстоятельства: например, жителю Москвы безразлично, какого рода грязь прилипла к его ботинкам. Для жителя Печорского края и Сибири сорта грязи имеют большое значение, так как ими определяется проходимость данного места для лодки: грязь - Якша и грязь - Няша отличаются консистенцией и структурой. Таким образом, наличие топонима Якша указывает на совершенно конкретный способ передвижения по реке. Более того, оба топонима и существительных заимствованы и введены в повседневный языковой оборот также пришлым населением (русскими), осваивавшим данный ландшафт теми же способами, что и аборигены. При этом топоним Якша, обозначающий и реку, и населенный пункт, встречается как на Печоре, так и на Верхнем Енисее. Таким образом, человек -носитель языка и культуры - словно зеркало, порождающее отражение объекта, сам объект и его отражение представляют собой неразрывное целое.
Следовательно, можно выделить устойчивые ландшафтно-топонимические комплексы, включающие в себя характерные для волока объекты (реки, вытекающие из перевального болота-озера, водораздел ограниченной ширины), сгруппированные на ограниченной территории, и их типичное топонимическое отображение. Фактически ландшафт является своего рода географическим контекстом, в котором существуют характерные топонимы, объединенные единым функциональным и параметрическим мотивом.
При этом в ландшафтно-топонимические комплексы могут входить топонимы, имеющие разный этнолингвистический генез, а также топонимы, образованные разноязычными топоформантами, например, реки Волок-Ель? Андрей-Керка-Ёль, Вокзал-Ёль (притоки р. Молог). В ряде случаев иноязычные корни в названиях рек в процессе русификации замещаются фонетически подобными русскими суффиксами: Кемзёль превращается в Кемизелку - или просто утрачиваются: Дозмеравож превращается в Дозмеру. Процессы трансформации топонимов в результате взаимного проникновения культур - самостоятельная проблема сравнительной лингвистики.
Поскольку целью настоящей работы является определение объекта исследования, могущего иметь различные этнолингвистичекие ипостаси, будут использоваться в основном русскоязычные или русифицированные топонимы, основывающиеся на пермских заимствованиях.
Характерными ландшафтными признаками волоков между реками различных бассейнов являются следующие:
1. Волок находится в области истока мелких притоков основной транзитной реки. При этом притоки, выводящие на волок, могут иметь ширину не более 2 м, а глубину - менее 1 м. Нередко приток, выводящий к волоку, идет параллельно руслу основной транзитной реки на протяжении до 70-100 км.
2. Наличие водораздела ограниченной ширины (в большинстве случаев около 4-10 км, реже - до 30 км).
3. Водораздел приходится на заболоченную местность (на водоразделе располагается верховое болото), где имеется перевальное озеро, или цепочка озер,
из которых вытекает одна река или обе, выводящие на волок. Протяженность такого перевального озера не превышает 1-2 км.
4. Перепад высот между руслами волоковых рек, как правило, отсутствует.
Помимо вышеперечисленных характерных ландшафтных объектов, можно выделить топонимы, характерные для волоков (например, реки Волосница или Колва) и образующие устойчивые комплексы, что будет показано ниже.
Наиболее явным указанием являются топонимы, происходящие от слова волок. Например, названия населенных пунктов или местностей: Вышний Волочок, Волоколамск, Волок, Волоцкое, Переволок, Заволочье. Интересна трансформация русского слова волок в топониме Вологда и топоним, образованный разноязычными топоформантами (Волок-Ёль - приток р. Молог). Однокоренными с ними являются названия рек - Волосница, Волочница, Волошка, Воложка.
Другие «функциональные» топонимы отображают рубежную функцию волока: таковы населенные пункты Перелом, Полом, Перевал, Порог, Порозна. Аналогичный характер и у названий озер - Перевальное.
Рубежную функцию отражают и топонимы, имеющие корневой слог Чу-, с которым в русском языке связано множество слов, относящихся к финскими заимствованиям [6]. В словаре великорусского языка В.И. Даля [6] он характерен для слов, смысл которых связан с заставами, границами, настороженностью, потусторонностью, чужаками, зарубежьем: Чу!, Чур, Чус, Чуз, Чурс, Чушь (чужь), Чудь, Чухна, Чухча, Чукча и т.п. - и служит корневым слогом для образования множества слов, связанных с финно-угорскими племенами. Для порубежных волоковых путей характерны топонимы Чур, Чуровской, Чураково, Чурсино и широко распространенный топоним Чусовой или Чусовской (р. Чусовая, оз. Чусовское, р. Чус в Кировской области). В летописях до XVI в. Верхняя Кама, Урал и Печорский край объединялись топонимом «Чусовские места», то есть территория чужаков, пограничье [5].
Менее очевидны семантические параллели в топонимах, отражающих характерный для волока ландшафт: болотистую равнину, наличие перевального озера, из которого вытекает река, ведущая к волоку; водораздельную возвышенность, протоку, прокоп или канал. Для перевальных рек характерны пермянские и общефинские топонимы Колва (т.е. река, вытекающая из болота), Молога (Молог, Малаг, Малага) или Молома (ср. Малмыж, Молмыш), Вишер (Вишера), Канава и т.п.
Кроме того, существует русский аналог топонимов, указывающих на реки, вытекающие из болот: Луза, Лужа (отсюда - лужичане), Луга.
Отдельно стоят топонимы, отражающие параметрические характеристики, например, характерный грунт: Якша.
Особое место занимает прапермский топоним Юг, восходящий к праперм-скому juk - реки и являющийся названием четырех рек-притоков (Кама, Сылва, Северная Двина) и целой вереницы мелких ручьев в Кировской и Вологодской областях и Пермском крае. По выражению В.Ф. Генинга, топонимы Юг, Юга «плотным кольцом окружают Удмуртию», а сам ареал географических названий Юг, Юга совпадает с границами ананьинской археологической культуры (цит. по М.Г. Атаманову, 1993) [1, 2 ].
Для устойчиво функционирующей транзитной трассы характерно наличие топонимов-двойников (чаще всего названий рек), одинаковых или синонимических для нескольких объектов, включенных в единую трассу: например, Колва (приток р. Камы), Колва (приток р. Печоры), Колвица (Кольский полуостров), собственно р. Кола; Луза вычегодская и Луза - приток Чепцы; Молога - приток Волги, Молома Вятская и Молог - приток р. Березовки (бассейн р. Колвы), Во-лосница - приток Камы и Волосница - приток Печоры, реки Пызеп и Кам-Пызеп, а также р. Иж - приток Пижмы и Иж - приток Камы, Якша — приток Печоры и Якша - приток Кеми в бассейне Енисея.
На обилие топонимов-двойников в бассейне Вятки и Камы обратил внимание еще М.Г. Атаманов [2], но развернутого объяснения этому факту он не дал, хотя обозначил их терминологически как топонимы-мигранты. Однако детальное изучение топонимики всего Севера Евразии показало, что топонимы-двойники распространены гораздо шире, чем в Камско-Вятском междуречье - от Кольского полуострова и Карелии до Енисея.
По нашему мнению, причина появления топонимов-двойников связана с тем, что они возникают как вехи на едином пути и воспроизводят, реплицируют топонимы, уже привычные для людей, осваивающих новую транзитную трассу, так как главной особенностью появления является единый функциональный или параметрический мотив.
Изучение ландшафтно-топонимических комплексов позволяет выявлять реликты транзитных путей там, где других указаний на их существование, кроме топонимического следа, практически не осталось. Так, эффективность поиска реликтов транзитных путей по их топонимическому следу доказана в результате обнаружения не обозначенного на карте канала-«прокопа», соединяющего р. Кирс (бассейн Вятки) и р. Волосницу (бассейн Камы). Наличие устойчивых комплексов топонимов на водоразделе реки Иж и реки Чепцы также может указывать на наличие волоков между притоками этих рек и соответствующей им инфраструктуры, что согласуется с известными археологическими находками.
Тем самым изучение топонимических комплексов благодаря проведению полевых экспедиционных исследований и определению территорий как основание для углубленных этнографических и археологических исследований представляет важнейший научный интерес.
Выявленные топонимические следы и реликты старинных речных трасс и волоков позволяют предположить существование сквозной линии транзита, пронизывающей весь ареал проживания пермян от Нижней Камы до Нижней Печоры.
Существование такой трансконтинентальной транзитной трассы - Великого Северного Пути - указывает на вовлеченность пермян в общеевропейский исторический процесс, что позволяет по-новому взглянуть на многие обстоятельства их истории и этногенеза.
^^_
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Атаманов, М.Г. Удмуртская ономастика. Этнонимика, топонимика, антропонимика. - Ижевск, 1988. - 120 с.
2. Атаманов, М.Г. История Удмуртии в географических названиях. - Ижевск: Удмуртия, 1997. - 245 с.
3. Берг, Л.С. История русских географических открытий. - М.: Изд-во АН СССР, 1962. - 274 с.
4. Варпаховский, Н. Рыбный промысел в среднем течении реки Печоры. - СПб., 1900. - 72 с. 20 илл.
5. Гофман, Э. Северный Урал и береговой хребет Пай-Хой. Т. 1-2. - СПб., 1856.
6. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. - СПб., 1882.
7. Загребин, А.Е. Финно-угорские этнографические исследования в России (XVIII -первая половина XIX в.): Монография. - Ижевск, 2006. - 324 с.
8. Иванова, М.Г. Истоки удмуртского народа. - Ижевск: Удмуртия, 1994. - 192 с.
9. Кастрен, М.А. Путешествие в Сибирь (1845-1849). - Тюмень, 1999. - Т. 1-2.
10. Ключевский, В.О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. Кн. 1. -М.: Мысль, 1993. - 572 с.
11. Кузнецов, Е.П., Хуснуллин М.И. Великий Северный Путь // Культурное и природное наследие России. Северное измерение, цивилизационная идентичность, методы изучения и защиты // Мат-лы 5-го Северного социально-экологического конгресса. -Москва, 2009 г. - М.: Галерия, 2010. - С.153-162.
12. Кузнецов, Е.П., Хуснуллин, М.И. Трансконтинентальный речной транзит как фактор этногенеза и сохранения единого этно-исторического пространства уральских народов // Ежегодник финно-угорских исследований 08. - Ижевск, 2009. - С. 291-301.
13. Максимов, С.В. Год на Севере. - Архангельск: Сев.-зап. книж. издат., 1984. -
607 с.
14. Напольских, В.В. Прауральский «пуп» // Lingüistica Uralica. T. 21:3. - Tallinn,
1995.
15. Носилов, К.Д. Об исследовании проходов через Уральский хребет // Известия императорского Русского географического общества. - 1885. - Т. 21. - Вып. 3.
16. Носилов, К.Д. Борьба с Ледовитым океаном // Естествознание и география. -1897. - № 9.
17. Омельчук, А.К. К. Носилов. - Свердловск: Ср.-Урал. кн. изд-во, 1989. - 240 с.
18. Пасецкий, В.М. Очарованный надеждой. - Л.: Гидрометеоиздат, 1970. - 261 с.
19. Плечко, Л.А. Старинные водные пути. - М.: ФиС, 1985. - 104 с.
20. Родин, Ф.Н. Бурлачество в России. - М.: Мысль, 1975. - 245 с.
21. Удмурты: историко-этнографические очерки / УИИЯЛ УрО РАН. - Ижевск, 1993. - 392 с.
22. Ципоруха, М.И. Древние мореходы и загадки планеты. - М.: Вече, 2005. - 416 с.
Поступила в редакцию 03.06.2010
E.P. Kuznetsov, M.I. Khusnullin, U.V. Semenov, A.N. Russkikh
Landscape and toponymic markers of transit areas of the Great Northern Way
The article is devoted to the toponymy and hydronymy analysis of markers of one of the phenomena of Finno-Ugric and Euro-Asian space - the Great Northern Way. This forgotten inland way united circumpolar people during the thousands of years, it left on a map many
names of passes, runways, stops and so on. The authors passed the greater part of this Way and confirmed its historical significance and today's urgency.
Key words: common Finnish toponyms, names of passes, runways, stops, toponymic layers.
Кузнецов Евгений Павлович,
кандидат медицинских наук, ГОУ ВПО «Ижевская государственная медицинская академия»;
Хуснуллин Марат Ильдусович,
президент общественного фонда «Ижевск - культурная столица»;
Семенов Юрий Валерьянович,
кандидат философских наук, доцент, ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет»;
Русских Андрей Николаевич,
режиссер медиа-студии «Купол» г. Ижевск E-mail: marat61@e-izhevsk.ru
