Научная статья на тему 'Л. Улицкая в китайской русистике: причины популярности, аспекты изучения'

Л. Улицкая в китайской русистике: причины популярности, аспекты изучения Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
339
101
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
РЕЦЕПЦИЯ / ИНТЕРПРЕТАЦИЯ / КИТАЙСКАЯ РУСИСТИКА / УЛИЦКАЯ / RECEPTION / INTERPRETATION / CHINESE RUSSIAN STUDIES / ULITSKAYA

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Чжао Сюе

Автор вводит в русское литературоведческое поле работы китайских авторов, посвященные творчеству Л. Улицкой, анализирует причину популярности писательницы в Китае, выделяет рецептивные установки, определяющие интерпретацию и оценку ее творчества. Автор приходит к выводу о том, что китайский «мягкий» феминизм, а также значимость преемственности для китайского читателя обусловили высокую оценку произведений Улицкой в Китае, а также определили актуальные смыслы, которые вычитывают русисты.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The author introduces the works of Chinese authors on the books by L. Ulitskaya into the Russian literary field, analyzes the reason for the writer's popularity in China, identifies receptive presuppositions that determine the interpretation and evaluation of her works. The author comes to the conclusion that China’s “soft” feminism and the importance of continuity for the Chinese readers have led to a high assessment of the works by Ulitskaya in China. The author also identifies the reality meanings that are recognized by the Russianists.

Текст научной работы на тему «Л. Улицкая в китайской русистике: причины популярности, аспекты изучения»

Л. УЛИЦКАЯ В КИТАЙСКОЙ РУСИСТИКЕ:

ПРИЧИНЫ ПОПУЛЯРНОСТИ, АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ

Чжао Сюе

Ключевые слова: рецепция, интерпретация, китайская

русистика, Улицкая.

Keywords: reception, interpretation, Chinese Russian studies,

Ulitskaya.

DOI 10.14258/filichel(2019)1-14

Людмила Улицкая на сегодняшний день - самая популярная современная русская писательница в Китае. Большинство ее повестей и романов (за исключением сборников рассказов) были переведены на китайский язык. Первый перевод был осуществлен в 1997 году Ли Инанем, профессором Пекинского университета иностранных языков (повесть «Сонечка»). В 2000-е годы переводились романы «Медея и ее дети» (пер. Ли Инань и Инь Чэн, 1999), «Казус Кукоцкого» (пер. Чэнь Фан, 2003), «Искренне ваш Шурик» (пер. Жэнь Хэ, 2005), рассказы «Приставная лестница» и «Старший сын» (пер. Чжан Цзюньсян, 2006). В настоящее время профессор Пекинского университета Жэнь Гуансюань готовит к изданию перевод романа Л. Улицкой «Лестница Якова». Публикации переводов, как видим, появляются практически сразу после появления произведений писательницы в России. Это подтверждает интерес китайской читательской аудитории к творчеству Л. Улицкой. Но каковы причины такого интереса? Ответу на этот вопрос посвящена данная статья. Наша цель - исследовать рецепцию творчества Л. Улицкой в профессиональной читательской среде Китая (в китайском литературоведении).

Произведения Л. Улицкой активно исследуются китайскими русистами-литературоведами, более активно, чем творчество других представительниц «женской» прозы. Одна из значимых монографий на сегодняшний день - исследование Сунь Чао «Тематика и поэтика творчества Л. Улицкой в контексте современной русской литературы» (2012). Это первая монография китайского автора, посвященная творчеству писательницы. Главная идея в ней - преемственность прозы автора и русской классики. Сунь Чао вводит в китайское литературоведение ряд исследований русских ученых о женской прозе и прозе Улицкой в частности. В 2007 году была издана монография Чэнь Фан «Современная русская женская проза». Исследовательница

изучает тематику, типологию женских образов, стилистические особенности «женской» прозы. Отдельные главы книги посвящены Л. Улицкой. Новейшее китайское исследование - монография Го Цзин «Изучение произведений Л. Улицкой в контексте стилистики художественной литературы» (2017), в ней изучается стиль, повествовательная стратегия писательницы.

Какие актуальные смыслы вычитывают китайские литературоведы в произведениях писательницы? Как они оценивают героев, проблематику текстов, авторские идеи? Ответить на эти вопросы возможно при обращении к методологической парадигме изучения рецепции инокультурной литературы: сравнительному литературоведению, теории коммуникации, герменевтике и рецептивной эстетике. Мы разделяем мысль рецептивистов о том, что художественное произведение «возникает» в момент «встречи» с читателем, что этот процесс зависит от «горизонта ожидания» реципиента. Этот подход позволяет увидеть текст как систему потенциальных смыслов. Восприятие текста, созданного в рамках другой культуры, во многом определяется рецептивной ситуацией. Рецептивная ситуация - культурный контекст рецепции, который герменевты включают в пред-структуру понимания. Она направляет процесс означивания (интерпретации и оценки) текста. Важным для нас является утверждение, что рецепция инокультурного текста - это всегда процесс, связанный с самопониманием.

Интерес китайского читателя к прозе Л. Улицкой объясняется, в первую очередь, ценностной близостью ее книг. В творчестве писательницы ученые обнаруживают «положительную энергию»1, которая проявляется в устремленности героев к гармонии и любви, в воспевании любви и гармонии как ведущей авторской эмоции. «Положительная энергия» произведений «Сонечка», «Медея и ее дети» и «Веселые похороны», по мнению Дуань Лицзюнь, проявляется в надежде на то, что именно семья может сохранить душевную красоту в хаотичном современном обществе 2001, с. 94].

Вторую причину интереса китайского читателя к Улицкой следует искать в социокультурной ситуации «мягкого» феминизма (см. об этом: [Чжао, 2018]). Русисты замечают в произведениях писательницы «мягкую» повествовательную стратегию (Чжан Цзяньхуа: «Улицкая всегда изображает жизнь обычных женщин мягко и нежно» [ШШФ, 2006, с. 54]); интерес к персонажам-мужчинам (Ян

1 «Положительная энергия» - выражение из китайской Интернет-лексики. Оно означает устремленность вперед, здоровый оптимизм, активную жизненную позицию.

Хуай считает, что «в большинстве современных русских женских текстов мужчины отсутствуют, а Улицкая не занимает такую крайнюю позицию» [ШШ, 2014, с. 85]); стремление уйти от жесткой оппозиции мужское-женское.

Проза Л. Улицкой близка китайскому читателю также потому, что она сохраняет преемственность русской литературной классике. Так, русисты отмечают «двойственность» женских образов Улицкой, соединяющих традиционные черты и современные: традиционную добродетель и самостоятельность [^ё^, 2003, с. 104]. Чжан Цзяньхуа высказывает мнение, что, «освобождаясь от традиционного мужского ракурса мировидения, Улицкая в романе "Медея и ее дети" утверждает значимость исторического предназначения женщин в аспекте продолжения жизни, спасения рода и преемственности национальной культуры» [ШШФ, 2006, с. 57].

Анализ исследований китайских русистов позволил выделить несколько аспектов изучения прозы Улицкой в Китае.

Тематика произведений Л. Улицкой

Исследование прозы Л. Улицкой в Китае началось с проблемно -тематического освоения произведений (выделяются сквозные темы и проблемы, осуществляются попытки объединить произведения в тематические группы).

Вслед за русскими литературоведами и критиками китайские ученые называют тему семьи и дома главной в творчестве автора (см. об этом: [Говорухина, 2010]). Чэнь Фан в статье «Семейный центризм в романах Л. Улицкой» полагает, что семья является не только центральной темой почти всех произведений писательницы, но и поводом обращения к проблеме взаимоотношений человека в семье, проблеме чувства и долга, традиции и современности 2018,

с. 144].

Интерес китайского литературоведения к теме семьи не случаен. Русисты вычитали посыл Улицкой современному обществу: семья -это главное условие развития общества. Они заметили в «Сонечке» и «Медее и ее детях» видимый «терапевтический» эффект. Так, Гао Айин в диссертации «Воспеть любовь и жизнь: анализ специфики творчества Л. Улицкой» пишет о том, что в ситуации «конца времен», бурления русского общества созданный Улицкой образ идеального семейного очага дал русскому обществу духовное утешение, ориентир в виде семейной ответственности и морали [ЖЙ^, 2009, с. 4]. Тексты Улицкой становятся для китайских исследователей поводом высказаться о ценности семьи. Так, Сунь Чао, говоря о связи таких

понятий, как семья, национальная культура и историческая традиция, замечает, что в современной социальной ситуации политизированности семья является единственным местом сохранения бывшей культуры 2012, с. 99].

Китайские ученые осуществили типологизацию образа семьи в творчестве Улицкой. Чэнь Фан выделяет следующие типы: 1) семья, основанная на чувстве ответственности (Елена и Кукоцкий в романе «Казус Кукоцкого», Медея и Самуил в «Медее и ее детях», 2) семья, основанная на интересах каждого (брак Сандры в «Медее и ее детях», Тома и ее муж в романе «Казус Кукоцкого»), 3) семья как дружеский союз (Маша и Олег в «Медее и ее детях», Нора и Витя в романе «Лестница Якова»), 4) идеальная семья (главный герой и его жена в романе «Лестница Якова») 2018, с. 147].

Другая тема, которую вычленяют китайские ученые в творчестве Улицкой, - экзистенциальная. По мнению Линь Тин, герои писательницы переживают исключительные пограничные жизненные ситуации («Народ избранный», «Счастливые»). Так, в «Дочери Бухары» писательница художественно доказывает, что смерть демонстрирует ограниченность жизни, но внутренняя красота, внутреннее богатство жизни могут быть бесконечными 2014].

Еще одна тема в прозе Л. Улицкой - морально-нравственная. По мнению Тянь Юйдун, авторская позиция такова: нравственная зрелость - самое важное качество человека. На примере романа «Зеленый Шатер» исследователь показывает, что, описывая человека без нравственности, писательница намекает на современных русских. Разрушение традиционной культуры и вакуум веры привел к исчезновению духовного пристанища для человека [ШМ^, 2016, с. 28].

Персонажная сфера

Типология героев Л. Улицкой, которую описывают китайские русисты, совпадает с русской классификацией: образы женщин, мужчин с ослабленным гендерным статусом, интеллигентов. Внимание китайских ученых в большей степени приковано к женским персонажам.

Русист Ван Вэй в диссертации «Анализ и систематизация персонажей в романе "Казус Кукоцкого"» предлагает следующую типологию женских образов в произведениях Улицкой.

1) Святые: Медея («Медея и ее дети»), Сонечка («Сонечка»), Бухара («Дочь Бухары»).

2) Промежуточный тип, который объединяет черты традиционной женщины и «новой», стремящейся к освобождению, но несвободной от стереотипов. Это Елена («Казус Кукоцкого»), Маша («Медея и ее дети»).

3) «Новая» женщина, стремящаяся вопреки всему к мечте и свободе: Таня («Казус Кукоцкого»), Яся («Сонечка»).

4) Героини-носительницы ценностей русской традиционной культуры: Василиса («Казус Кукоцкого»), Паша («Дочь Бухары») [I Ш, 2013].

Главное внимание китайских ученых сосредоточено на первом типе. Сравнение работ исследователей позволило воссоздать характерологический портрет этого типа в представлении китайского читателя. «Святая» обладает традиционной высокой добродетелью и самостоятельностью мышления (последнее проявляется не в слепом принятии религиозных принципов или государственной пропаганды, а в стремлении к самостоятельной оценке) [^ИИ, 2008, с. 26]. Духовная и телесная свобода представительниц этого типа восходит к архетипу мифической Медеи, которая «спокойствием, гармонией и любовью победила шум и хаос мира, а дионисийским духом сохранила и приумножила телесную и духовную свободу» [ШШ^, 2006, с. 57]. Ян Хуай задается вопросом о пределах терпения и снисходительности: не может ли привести крайняя степень терпения «святой» к равнодушию и принятию аморальных поступков? «Медея Улицкой -как Богородица, она освободилась от ревности, гнева и ненависти. Однако все эти эмоции присущи человеческой природе, являются самыми настоящими проявлениями существования; Медея же избегает человеческих естественных эмоций». Вот почему образ Медеи, по мнению Ян Хуай, является эфемерным [ШШ, 2014, с. 87]. Вопрос, которым задается Ян Хуай, не случаен, он иллюстрирует специфику китайской интерпретации и оценки и рецептивную установку на избегание крайностей (святость осмысливается как вариант позитивной крайности).

Исследуя женские типажи, китайские ученые обращаются к понятию «маленький человек», уточняют содержание образа и акцентируют при этом связь текстов Улицкой с русской литературной традицией. Дуань Лицзюнь в статье «Чистый и святой "маленький человек": особенности творчества Л. Улицкой» замечает, что герои Улицкой живут в советское время, однако не являются активными в социальном плане (не похожи на героев советской официальной литературы). Они - «маленькие» люди: либо инвалиды (Дина в

рассказе «Народ избранный», Мила в «Дочь Бухары»), либо неудачники (Ася в рассказе «Бедные родственники», Сонечка в повести «Сонечка»), либо люди, которые не вписываются в свое время (Медея, Алик) [1ёШШ, 2001, с. 92]. Дуань Лицзюнь называет «маленького» человека в произведениях Улицкой современным вариантом классического образа. «Маленькие» люди Улицкой наивные и чистые, это часто обычные женщины, не получившие высшего образования (Сонечка, Медея, Бронька), некрасивые, с невысоким социальным статусом, со сложными жизненными обстоятельствами (Сонечка и Медея пережили измены мужей, у Броньки четыре ребенка). Однако эти обстоятельства в текстах Улицкой обнажают чистоту «маленьких людей», проявляют их душевную свободу [1ёШ Ш, 2001, с. 92].

Русские и китайские оценки образа «маленького человека» в прозе Улицкой разнятся. Так, Т. Скокова считает, что «если у классика с мотивом прозрения и "ухода", попыткой противостоять окружающему миру были связаны светлые надежды на счастливые будущее, то у Улицкой, наоборот, этот мотив пронизан постмодернистской чувствительностью и пессимистическим взглядом на человека и жизнь» [Скокова, 2010, с. 78-79]. Китайские ученые называют оптимизм доминирующей авторской эмоцией в творчестве Улицкой. Сунь Чао считает, что «если постмодернисты -хладнокровные летописцы, то Л. Улицкая в глубине души -жизнерадостный наблюдатель. В творчестве писательницы мы можем ощутить пафос восхищения своими героями, жизнью, вещами, всем, что нас окружает» [Сунь, 2006]. Ван Вэй связывает надежду с ее «маленьким человеком»: «Улицкая показывает нам женщин, которые даже в трудных ситуациях сильны духом свободы, мечтой и верой» [I Ш, 2013, с. 19]. Сюй Шаньшань уверен: «В современной русской женской литературе в результате чрезмерного внимания к статусу женщин возникает много оппозиционных нетрадиционных образов (демонов, а не ангелов). Но образы женщин у Улицкой не такие, они результат не деконструкции, а реконструкции» [^ИИ, 2008, с. 27].

Особенности поэтики произведений Л. Улицкой

Исследуя вопросы поэтики творчества Л. Улицкой, русисты отдельно выделяют концепцию времени, осмысливают художественный факт ослабления функции времени, его непрямого выражения. Время в произведениях Улицкой, по мнению ученых, призвано подчеркнуть трагичность, нестабильность и абсурдность социальных процессов 2012, с. 208]. Другая характеристика -

хроникальность - позволяет писательнице показать жизнь нескольких поколений. Так, в романе «Лестница Якова» русская история с конца XIX века до начала XXI века, изображенная через поколения семьи, -это история страданий и мучений целой нации [^^Ж, 2006, с. 55].

Художественное пространство - еще один объект осмысления китайских ученых. Сунь Чао замечает следующие особенности прозы Улицкой: многие события начинаются в закрытом, изолированном пространстве (московский убогий дворик, коммуналка) 2012,

с. 212]. Ограниченное и неустроенное пространство обостряет противоречия между людьми 2014, с. 43] и одновременно

«делает более объемными характеры героев, которые с достоинством преодолевают жизненные трудности» 2012, с. 213].

Русист Го Цзин исследует сюжетные стратегии в прозе Л. Улицкой и феномен случайности. Ученый считает, что в большинстве рассказов Улицкая описывает жизнь обыкновенную, стабильную, которая взрывается моментом неожиданности, случайности. Это, своего рода, модель жизни, стабильность которой весьма относительна. Улицкая также умело использует прием монтажа, монтируя и организуя сюжет так, чтобы разбить устойчивые пространственно-временные законы и рамки. Таким образом, эстетическая техника разрушает горизонт ожидания читателей и позволяет выстроить относительную картину мира [Эй, 2017, с. 49].

В последнее десятилетие увеличилось количество исследований, в которых китайские ученые изучают творчество Л. Улицкой в лингвистическом аспекте. Так, Го Цзин приходит к выводу, что доминанта языка писательницы - краткость, простота, сдержанность и деликатность [Эй, 2017, с. 128].

Итак, исследование рецепции творчества Улицкой в Китае позволяет реконструировать следующие ориентиры китайских читателей, которые определяют сегодня процесс интерпретации и оценки: поиск преемственности текстов Улицкой с традицией, ценность «положительной энергии» текста, стремление к семейной гармонии, озабоченность проблемой социального дна, смягченные феминистские установки.

Литература

Говорухина Ю.А. Русская литературная критика на рубеже XX-XXI веков: автореферат дис. ... д-ра филологич. наук. Томск, 2010.

Скокова Т.А. Проза Людмилы Улицкой в контексте русского постмодернизма: дис. ... канд. филол. наук. М., 2010.

Сунь Чао Средства создания характера в рассказах Л. Улицкой: дис. ... канд. филол. наук. М., 2006.

Чжао Сюе Рецепция современной русской литературы в китайском литературоведении: дис. ... канд. филол. наук. Томск, 2018.

г». кйШ, 2013.

2009.

si. ш, 2017.

аша. шттш-'ьш- — штшш-кшш-тшпжтт

fe // SfWB^^. 2001. № 4.

// 2006. № 1.

м.ш. шптт^мшшшшя // 2003. № 2.

Ш. ЪЬШ, 2014.

#Й. ^шт^жтй^ш^шчйм^^ж^ш лж, 2012.

шт. «тшшшштцъ*тштжшш: -#, 2008.

EBS#. ийШ, 2016.

шшф. тятшш&шшш — шш

»ФМ^ШЙ® // 2006. № 5.

ШЯ. // 2018. № 3.

ШЯ. ЛЖ, 2007.

2014. № 3.

References

Govorukhina Yu.A. Russkaya literaturnaya kritika na rubezhe XX-XXI vekov [Russian literary criticism at the turn of the XX-XXI centuries]. Abstract of Philol. Doctoral Diss. Tomsk, 2010.

Skokova T.A. Proza Lyudmily Ulitskoj v kontekste russkogo postmodernizma [Prose of Lyudmila Ulitskaya in the context of Russian postmodernism]. Cand. of Philol. Diss. Moscow,

2010.

Sun Chao. Sredstva sozdaniya kharaktera v rasskazakh L. Ulitskoj [Means of character creation in the stories of L. Ulitskaya]. Cand. Of Philol. Diss. Moscow, 2006.

Zhao Xue. Retseptsiya sovremennoj russkoj literatury v kitayskom literaturovedenii [The reception of modern Russian literature in Chinese literary study]. Cand. of Philol. Diss. Tomsk, 2018.

Wang Wei Analiz i sistematizacija personazhej v romane «Kazus Kukockogo» [Study on the System of Character Image in «Dr. Kukotsky's Case»]. Magist. diss. Harbin, 2013.

Gao Aiying Vospet' ljubov' i zhizn': analiz specifiki tvorchestva L. Ulickoj [Singing of Life and Love: Analysis of L. Ulitskaya's Creative Characteristics]. Magist. diss. Changchun, 2009.

Guo Jing Izuchenie proizvedenij L. Ulickoj v kontekste stilistiki hudozhestvennoj literatury [A Study of L. Ulitskaya's Works from the Perspective of Literary Rhetoric]. Beijin, 2017.

Duan Lijun Chistyj i svjatoj «malenkij chelovek», osobennosti tvorchestva L. Ulickoj [Pure and Lofty «Nobody»: Creative Characteristics of L. Ulitskaya]. Sovremennaja zarubezhnaja literatura [Contemporary Foreign Literature]. 2001. № 4.

Ren Guangxuan Recenzija na roman «Lestnica Jakova» L. Ulickoj [Comments on Russian Writer Ulitskaya's New Works «The Ladder of Yakov»]. Dinamika zarubezhnoj literatury [A Dynamic Study of Foreign Literature]. 2006. №. 1.

Yin Guixiang Vse aspekty razvitija russkoj literatury v periodperestrojki [Development View of Russian Literature in the Transitional Period]. Vestnik Fudan'skogo universiteta [Journal of Fudan University]. 2003. N° 2.

Lin Ting Jekzistencial'naja tematika v proze Ulickoj [Existentialism Theme in Ulitskaya's Novels]. Magist. diss. Harbin, 2014.

Sun Chao Tematika i pojetika tvorchestva L. Ulickoj v kontekste sovremennoj russkoj literatury [Ulitskaya's Novels from the Perspective of Contemporary Russian Literature: Theme and Poetics]. Beijing, 2012.

Xu Shanshan Analiz obraza Medei v romane «Medeja i ee deti» [Interpretation of Medea in «Medea and Her Children»]. Magist. diss. Changchun, 2008.

Tian Yudong Izuchenie romana «Zelenyj shater» L. Ulickoj [Study on the Creation of Ulitskaya's Novel «The Big Green Tent»]. Magist. diss. Harbin, 2016.

Zhang Jianhua Zhenskij diskurs v romane «Medeja i ee deti» L. Ulickoj [Cultural Mother Seeking in Russian National History: Female Discourse in Ulitskaya's Novel «Medea and Her Children»]. Zarubezhnaja literatura [Foreign Literature]. 2006. № 5.

Chen Fang Semejnyj centrizm v romanah L. Ulickoj [«Family-centered Theory» in Ulitskaya's Novels]. Issledovanie zarubezhnoj literatury [A Study of Foreign Literature]. 2018. № 3.

Chen Fang Sovremennaja russkaja zhenskaja proza [A Study of Contemporary Russian Female Novels]. Beijing, 2007.

Yang Hui «Postmodernistskaja Bogorodica»: Medeja L. Ulickoj [«The Virgin Mary of Postmodernism»: Lyudmila Ulitskaya's Medea]. Vestnik Chinhajskogo pedagogicheskogo universiteta [Journal of Qinghai Normal University]. 2014. № 3.

В ПОИСКАХ «ЗЕМЛИ ОБЕТОВАННОЙ»: ГЕРОИ ГИШ ДЖЕН

КАК ПРЕДСТАВИТЕЛИ ГИБРИДНОГО ПОКОЛЕНИЯ

Е.М. Караваева

Ключевые слова: Гиш Джен, гибридное поколение, текучая

идентичность.

Keywords: Gish Jen, hybrid generation, fluid identity.

DOI 10.14258/filichel(2019)1-15

Китайско-американская литература последней трети XX века подарила современному читателю немало талантливых имен, среди которых Гиш Джен занимает особое место. Она постоянно экспериментирует с неудобными и даже «опасными» темами, считая их обсуждение «неотъемлемой частью писательского труда» (Jen, 1993,

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.