CC BY
222
МИХАЛЬ О.А., кандидат юридических наук, доцент, michal_71@mail.ru Кафедра уголовного права;
Омская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 644092, г. Омск, просп. Комарова, 7
ЧЕРЕМНОВА Н.А., кандидат юридических наук, zeremnowa@list.ru Кафедра уголовного права;
Омская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 644092, г. Омск, просп. Комарова, 7
MICHAL O.A.,
Candidate of Legal Sciences,
associate professor,
michal_71@mail.ru
Chair of criminal law;
Omsk Academy of the Ministry
of the Interior of the Russian Federation,
Komarova Ave. 7, Omsk, 644092,
Russian Federation
CHEREMNOVA N.A.,
Candidate of Legal Sciences,
zeremnowa@list.ru
Chair of criminal law;
Omsk Academy of the Ministry
of the Interior of the Russian Federation,
Komarova Ave. 7, Omsk, 644092,
Russian Federation
КВАЛИФИЦИРУЮЩИЕ ПРИЗНАКИ ОРГАНИЗАЦИИ НЕЗАКОННОЙ МИГРАЦИИ
Аннотация. В последние годы незаконная миграция превратилась в устойчивое негативное явление, оказывающее влияние на все сферы жизни общества. Уголовным законодательством Российской Федерации предусмотрена ответственность за организацию незаконной миграции. В статье исследуются квалифицирующие признаки организации незаконной миграции, анализируются реалии применения статьи 322.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, выявляются проблемы и предлагаются пути их решения. В частности, обосновывается необходимость дифференцировать ответственность за организацию незаконной миграции, совершенную группой лиц по предварительному сговору и организованной группой; дополнить статью 322.1 Уголовного кодекса Российской Федерации такими квалифицирующими признаками, как совершение деяния с использованием служебного положения, а также из корыстной или иной личной заинтересованности.
Ключевые слова: организация незаконной миграции; квалифицирующие признаки; совершенствование уголовного законодательства; группа лиц по предварительному сговору; служебное положение; корыстный мотив; иная личная заинтересованность.
QUALIFYING FEATURES OF THE ORGANIZATION OF ILLEGAL MIGRATION
Annotation. In recent years, illegal migration has become a stable negative phenomenon affecting all spheres of society. The criminal legislation of the Russian Federation provides liability for organization of illegal migration. The qualifying features of the organization of illegal migration are examined in the article. The realities of the application of article 322.1 of the Criminal Code of the Russian Federation are analyzed. The problems are identified and the ways of their solution are suggested. In particular, the need to differentiate the responsibility for organizing the illegal migration committed by a group of persons by preliminary conspiracy and by organized group is substantiated. The author of the article also proposes to supplement the article 322.1 of the Criminal Code of the Russian Federation by such qualifying features as committing the criminal act using one's official position, as well as out of mercenary or other personal interest.
Keywords: organization of illegal migration; qualifying features; improving the criminal legislation; a group of persons by preliminary agreement; official position; mercenary motive; other personal interest.
В связи с обострившейся ситуацией во всем мире в последнее время миграционные процессы стали одной из глобальных проблем. Так, по данным Международной организации по миграции, значительно усилился приток мигрантов на юг Европы
из Ливии, Сирии, Йемена. В связи с событиями, происходящими на Украине, начиная с 2013 г. незаконная миграция приобрела неконтролируемый характер для Российской Федерации. Согласно статистическим данным за 2015 г., на территорию
Российской Федерации въехало 17 083 849 иностранных граждан, 7 868 441 человек поставлен на миграционный учет, всего на территории Российской Федерации находится свыше 11 млн иностранных граждан и лиц без гражданства*.
Таким образом, незаконная миграция превратилась в негативное устойчивое явление, которое оказывает влияние на все сферы жизни как в нашей стране, так и во всем мире.
Указанные факты свидетельствуют о повышении актуальности изучения вопроса об уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 322.1 УК РФ «Организация незаконной миграции». Одной из последних работ, посвященных рассматриваемой теме, является диссертационное исследование В.А. Андрюшенкова «Уголовная ответственность за организацию незаконной миграции» [1, с. 3-6].
При этом специальных исследований квалифицирующих признаков данного состава преступления в последние годы практически никто из ученых не проводил, что еще больше актуализирует необходимость изучения организации незаконной миграции.
Научный анализ рассматриваемой проблемы показывает, что в настоящее время законодателем не учтены некоторые аспекты российской действительности в миграционной сфере и общие принципы конструирования квалифицированных составов преступлений. Так, в п. «а» ч. 2 ст. 322.1 УК РФ до внесения изменений в уголовное законодательство была предусмотрена ответственность за организацию незаконной миграции, если она совершена только организованной группой. Подобная формулировка ставила в тупик правоприменителя в случае совершения данного преступления группой лиц по предварительному сговору. Так, Н.В. Самойлюк отмечает, что квалифицирующий признак - совершение организации незаконной миграции организованной группой - наиболее сложный для доказывания. Тем не менее очевидно, что часто деятельность, направленная на организацию незаконной миграции, требует больших мероприятий и привлечения, как правило, большого
* 11К1_: http://www.fms.gov.ru/about/statistics/ сЫа/сЫа^/54893/
круга лиц, что не всегда подпадает под признаки организованной группы [2, с. 22]. В связи с этим единственным выходом из сложившейся ситуации была необходимость квалификации действий виновных по ч. 1 ст. 322.1 УК РФ, однако это означало нарушение принципа справедливости.
Как известно, отличительным признаком организованной группы относительно остальных видов группового преступления является признак ее устойчивости. Большинство исследователей считает признак устойчивости преступной группы субъективно-объективным. В субъективном смысле под устойчивостью понимается стойкость преступных устремлений участников группы, твердые намерения постоянно или временно заниматься преступной деятельностью, то есть неоднократно совершать преступления [3, с. 122-131]. В такой группе присутствует стабильность состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность существования и количество совершенных преступлений. Вместе с тем группа может быть устойчивой и при стремлении ее участников совершить одно преступление, которое требует длительной подготовки и тщательного планирования, четкого распределения ролей. Думается, что таким преступлением вполне могла бы быть организация незаконной миграции.
Объединение усилий виновных может осуществляться:
а) в форме простого соединения усилий соучастников для достижения преступного результата при групповом посягательстве, когда каждый из них полностью или частично выполняет объективную сторону конкретного состава преступления;
б) в форме сложного соединения усилий соучастников, когда каждый из них выполняет различные по характеру действия, обусловливающие действия других соучастников.
Как правильно пишет А.В. Шеслер, «в первом случае аналогичность усилий соучастников означает их тождественность с точки зрения уголовно-правовой оценки, фактически действия соучастников могут быть различными. Имеет место так называемое техническое разделение ролей. При таком разделении ролей между соучастниками можно выделить фактиче-
ских исполнителей, организаторов, подстрекателей и пособников преступления, однако каждый из них полностью или частично выполняет объективную сторону конкретного состава преступления и поэтому считается его исполнителем. Во втором случае имеет место юридическое разделение ролей, при котором действия каждого соучастника получают различную уголовно-правовую оценку, а именно: как исполнителя, подстрекателя или пособника преступления» [4, с. 10].
Соучастие всегда повышает общественную опасность преступления (в том числе в сфере незаконной миграции), поскольку в конфликт с законом вступает не одно, а несколько лиц, которые психологически поддерживают друг друга, совместными действиями они увеличивают вероятность совершения преступления, его результативность и возможность сокрытия [5, с. 49]. Разделяя точку зрения А.П. Козлова, полагаем, что в этом случае преступления становятся более дерзкими и результативными за счет совместного поведения соучастников, наличия общего преступного результата объединенных усилий соучастников [6, с. 28].
Усиление общественной опасности соучастия по сравнению с действиями одного субъекта проявляется и в том, что объем поведения индивидуально действующего лица значительно шире, поскольку он вынужден сам организовывать свои действия и вести подготовку к исполнению преступления, тогда как при соучастии данные функции он передает иным лицам. Передача этих «полномочий» повышает вероятность совершения преступления, уменьшает возможности потерпевшего в воспрепятствовании доведения преступления до конца. Применительно к преступлениям в сфере незаконной миграции это проявляется в снижении у государства эффективных возможностей в противодействии данному виду преступлений, особенно в случаях, когда в группу входят лица, использующие свое служебное положение и «прикрывающие» деятельность преступной группы.
Предварительный сговор на совместное совершение преступления группой может касаться самых различных сторон такого посягательства: характера предполагаемого преступления, места и времени, способа и средств его совершения и т.п.
Соглашение всегда должно быть предварительным, заключенным до начала непосредственного совершения общественно опасного деяния. Оно может складываться перед самым началом выполнения объективной стороны преступления, а может быть отдалено от него каким-то отрезком времени. Как правильно пишет Р.Р. Гали-акбаров, «способ соглашения (словесный, письменный, путем совершения конклю-дентных действий и т.п.) юридического значения не имеет. Важно лишь установить, что сговор касается основных признаков задуманного преступления, так как только его можно назвать соглашением на совершение конкретного преступления» [7, с. 8].
В связи с этим в теоретическом плане давно назрела необходимость в разработке научных основ практического применения уголовно-правовых норм, которые могут быть направлены на борьбу с групповой преступностью в сфере незаконной миграции, в том числе носящей корыстный характер.
Исследование нами более 150 уголовных дел, возбужденных по ст. 322.1 УК РФ (организация незаконной миграции), показывает, что соисполнительство является типичным для преступлений данного вида. Не менее трети таких преступлений совершается группой лиц по предварительному сговору.
Следует заметить, что в июле 2016 г., когда шла подготовка данной научной статьи, принят Федеральный закон, которым в п. «а» ч. 2 ст. 322.1 УК РФ в качестве квалифицирующего был включен отягчающий признак организации незаконной миграции «группой лиц по предварительному сговору»*.
Тем не менее законодателю следовало дифференцировать ответственность за совершение этого преступления группой лиц по предварительному сговору и организованной группой. Полагаем, что норму, касающуюся организации незаконной миграции, совершенной организованной
* О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности: федер. закон от 6 июля 2016 г. N 375-ФЗ // Рос. газ. 2016. 11 июля.
группой, необходимо было выделить в ч. 3 ст. 322.1 УК РФ.
Неизбежные сложности в доказывании признака устойчивости организованной группы, если они не будут разрешены в судебном заседании, повлечет изменение судом квалификации в сторону смягчения на п. «а» ч. 2 ст. 322.1 УК РФ (организация незаконной миграции группой лиц по предварительному сговору).
Введение предложенных законодателем изменений нормы существенно расширяет круг виновных лиц за групповое участие в совершении анализируемого преступления [8, с. 12, 23].
Следующий квалифицирующий признак, закрепленный в п. «б» ч. 2 ст. 322.1 УК РФ, дополняет субъективную сторону данного состава преступления специальной целью — «...совершения данного преступления на территории Российской Федерации».
Субъективная сторона организации незаконной миграции характеризуется виной в виде прямого умысла. Лицо, организовывая незаконную миграцию, осознает ее общественную опасность и тот факт, что оно нарушает правила въезда в Российскую Федерацию иностранных граждан и лиц без гражданства, их пребывания в России и транзита через территорию Российской Федерации. При этом оно желает совершения указанных действий [9, с. 917].
Осознание виновным общественно опасного характера совершаемого деяния является обязательным признаком интеллектуального момента прямого умысла. Сознавать - значит не только знать о фактических обстоятельствах (признаках) совершаемого деяния, но и понимать их. В русском языке термин «сознавать» означает воспринимать сознанием, усваивать, понимать [10, с. 646].
Кроме того, применительно к п. «б» ч. 2 ст. 322.1 УК РФ законодатель дополняет субъективную сторону специальной целью
- совершение преступления на территории Российской Федерации. В данном случае для установления субъективной стороны недостаточно выявить лишь направленность умысла на незаконную миграцию
- незаконный въезд в Российскую Федерацию иностранных граждан и лиц без гражданства, их незаконное пребывание в Российской Федерации или незаконный транзитный проезд через территорию Рос-
сии, необходимо еще установить, что при совершении указанных действий виновный преследовал цель совершения преступления на территории Российской Федерации.
Цель - это тот идеальный результат, к которому стремится виновный, совершая преступление. Установление субъективной стороны совершения преступления, предусмотренного ст. 322.1 УК РФ, представляет определенные трудности в том случае, если виновный отрицает наличие у него умысла на совершение организации незаконной миграции и цели совершения преступления на территории России.
Как правильно отмечает Э.Р. Голубе-ва, в этих случаях необходимо установить объективные обстоятельства совершения преступления, в которых умысел и цель находят свое выражение [11, с. 71], что достаточно сложно. Если организация незаконной миграции связана, например, с вовлечением в занятие проституцией (ст. 240 УК РФ), организацией занятия проституцией (ст. 241 УК РФ), торговлей людьми (ст. 127.1 УК РФ), использованием рабского труда (ст. 127.2 УК РФ) и фактически будут совершены подобные действия, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, т.е. по п. «б» ч. 2 ст. 322.1 (организация незаконной миграции в целях совершения преступления на территории Российской Федерации) и по нормам, предусматривающим соответствующие преступления, с ним сопряженные.
Анализ иных квалифицирующих признаков организации незаконной миграции показывает справедливость позиции о том, что законодатель не учел высокий уровень коррупции в Российской Федерации с участием должностных лиц, использующих при этом свои служебные полномочия. Данный квалифицирующий признак не нашел своего отражения в анализируемом составе преступления, как это сделано, например, в УК Республики Болгария [11, с. 40]. В связи с этим назрела необходимость повышения уголовной ответственности за организацию незаконной миграции с использованием служебного положения, а именно дополнения ч. 2 ст. 322.1 УК РФ пунктом «в» следующего содержания: «те же деяния по организации незаконной миграции с использованием служебного положения».
На наш взгляд, повышенную общественную опасность организации неза-
конной миграции нельзя ограничивать только использованием должностного положения, как это предлагает сделать Э.Х. Кахбулаева [12, с. 12, 23]. В организации незаконного въезда в Российскую Федерацию иностранных граждан или лиц без гражданства, их незаконного транзитного проезда через территорию России могут принимать участие не только должностные лица, использующие свое служебное положение, но и иные лица, обладающие служебными полномочиями, позволяющими облегчить незаконную миграцию. Поэтому учет более опасного способа совершения названного преступления должен усиливать уголовную ответственность за организацию незаконной миграции. В частности, это обусловлено тем, что подобное преступление зачастую совершается индивидуальными предпринимателями или руководителями коммерческих организаций в сфере строительства, сельского хозяйства, промышленности и торговли.
Вместе с тем в УК РФ отсутствует определение, касающееся понятия «служебное положение», что порождает трудности при квалификации преступлений по данному обстоятельству. Кроме того, одним из дискуссионных вопросов в уголовном праве является определение круга субъектов, которые могут нести ответственность за совершение преступлений с использованием служебного положения [13, с. 3].
В соответствии с п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2007 г. N 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» под лицами, использующими свое служебное положение при совершении мошенничества, присвоения или растраты (ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 160 УК РФ), следует понимать должностных лиц, обладающих признаками, предусмотренными примечанием 1 к ст. 285 УК РФ, государственных или муниципальных служащих, не являющихся должностными лицами, а также иных лиц, отвечающих требованиям, предусмотренным примечанием 1 к ст. 201 УК РФ (например, лицо, которое использует для совершения хищения чужого имущества свои служебные полномочия, включающие организационно-распорядительные или административно-хо-
зяйственные обязанности в коммерческой организации)*.
Полагаем необходимым поддержать точку зрения, высказанную А.А. Кузнецовым о том, что «под использованием служебного положения в статьях Уголовного кодекса следует понимать использование служащими полномочий, предоставленных им в связи с занимаемой должностью, а также использование авторитета власти или занимаемого служебного положения» [13, с. 6].
Использование лицом своего служебного положения значительно облегчает совершение преступлений в сфере организации незаконной миграции, что, в свою очередь, существенно повышает степень общественной опасности данных преступлений, в связи с чем законодателю необходимо установить это обстоятельство среди квалифицирующих признаков ст. 322.1 УК РФ. Содержание признака «использование своего служебного положения» определяется особенностями объективной стороны состава преступления. В одних случаях указанный признак характеризует обстановку, в других - способ совершения преступления.
Обстановка создает особый статус субъекта, который облегчает совершение преступления в сфере организации незаконной миграции (наличие служебного помещения, форменного обмундирования и т.д.). Способ совершения указанных преступлений характеризуется использованием предоставленных лицу служебных полномочий. К лицам, использующим при совершении преступлений свое служебное положение, необходимо относить должностных лиц и лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях; государственных и муниципальных служащих, работников иных предприятий, наделенных правомочиями по управлению и распоряжению имуществом либо служебными полномочиями, которые облегчают совершение преступлений в сфере организации незаконной миграции.
Служащими могут являться лица, постоянно или временно исполняющие соответствующие служебные обязанности и находящиеся в штате организации.
Таким образом, к организации незаконной миграции с использованием слу-
* Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. N 2.
жебного положения могут быть отнесены действия должностных лиц, организующих незаконный въезд либо незаконное пребывание в России, а также действия лиц, организующих транзитный проезд через территорию Российской Федерации иностранных граждан и лиц без гражданства, а также сотрудников правоохранительных органов (МВД России, ФСБ России), передающих оперативную и иную специальную информацию, осуществляющих «развал» уголовных дел, укрывательство преступлений и «прикрывающих» таким образом деятельность лиц, осуществляющих организацию незаконной миграции. Следует назвать и такие категории лиц, как собственники, директора, сотрудники строительных фирм, предприятий общественного питания, сельскохозяйственных, промышленных и других организаций, предоставляющие работу и жилье незаконным мигрантам, обеспечивающие им незаконное пребывание на территории России; работники туристических, страховых агентств, транспортных компаний, сотрудники аэропортов и др., осуществляющие «псевдовизовую поддержку» и предоставляющие другие услуги иностранным гражданам и лицам без гражданства по въезду на территорию России, их дальнейшему трудоустройству либо оказывающие помощь в незаконном оформлении документов для выезда в третьи страны.
Следует отметить, что использование лицом своего служебного положения предусмотрено в качестве квалифицирующего признака в ряде норм Особенной части УК РФ, причем в отдельных случаях он является особо квалифицирующим.
Изучение материалов судебной практики по делам об организации незаконной миграции и основанное на нем авторское видение перспектив развития соответствующей нормы, аналогичное точке зрения Н.В. Самойлюк, позволяет утверждать, что субъекты данного преступления зачастую проявляют корыстную или иную личную заинтересованность при совершении преступления, предусмотренного ст. 322.1 УК РФ [14, с. 12].
В связи с этим серьезным упущением законодателя является отсутствие указанного квалифицирующего признака в данном составе преступления. При этом корысть как признак квалифицирующего обстоя-
тельства наиболее часто имеет место на практике. В ходе проведения исследования данный мотив был установлен более чем в 50 % случаев.
На наш взгляд, под корыстью следует понимать стремление виновного извлечь для себя или других лиц незаконную материальную (имущественную) выгоду.
Очевидно, что правоприменителю при закреплении в уголовном законе названного квалифицирующего признака придется руководствоваться сложившейся правоприменительной практикой. Так, в соответствии с п. 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. N 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство из корыстных побуждений следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.)*.
И хотя, как правило, организация незаконной миграции осуществляется непосредственно с целью получения материальной выгоды, возможна и такая цель, как освобождение виновным себя от материальных затрат. Например, в случаях, если лицо, имеющее долг перед иностранцем, незаконно въезжающим на территорию России, организует ему такой въезд с условием погашения данного долга.
Аналогичное толкование корыстной заинтересованности содержится в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. N 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий», в котором под корыстной заинтересованностью понимается стремление должностного лица путем совершения неправомерных действий получить для себя или других лиц выгоду имущественного характера, не связанную с незаконным безвозмездным обращением имущества в свою пользу или пользу других лиц (например, незаконное получение льгот, кре-
* Бюллетень Верховного Суда РФ. 2015. N 5.
дита, освобождение от каких-либо имущественных затрат, возврата имущества, погашения долга, оплаты услуг, уплаты налогов и т.п.)*.
Кроме того, в пункте 16 данного постановления отмечено, что под иной личной заинтересованностью понимается стремление должностного лица извлечь выгоду неимущественного характера, обусловленное такими побуждениями, как карьеризм, семейственность, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу, заручиться поддержкой в решении какого-либо вопроса, скрыть свою некомпетентность и т.п. Такое же толкование указанного признака должно даваться и применительно к ч. 2 ст. 322.1 УК РФ с некоторой корректировкой субъекта преступления в части того, что речь должна идти о частном лице, руководствующемся при организации незаконной миграции мотивом карьеризма, семейственности и т.д.
Резюмируя изложенное, можно сделать следующие выводы:
1. Изучение практики применения ст. 322.1 УК РФ показывает, что соиспол-нительство является типичным способом совершения преступлений данного вида. В пункте «а» ч. 2 ст. 322.1 УК РФ в качестве квалифицирующего признака предусмотрена организация незаконной миграции «группой лиц по предварительному сговору или организованной группой». По-
* Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. N 12.
лагаем, что законодателю следовало бы дифференцировать ответственность, предусмотрев ее за совершение данного преступления организованной группой в ч. 3 ст. 322.1 УК РФ.
Неизбежные сложности в доказывании признака устойчивости организованной группы, если они не будут разрешены в судебном заседании, повлечет изменение судом квалификации в сторону смягчения на п. «а» ч. 2 ст. 322.1 УК РФ (организация незаконной миграции группой лиц по предварительному сговору).
2. Анализ иных квалифицирующих признаков организации незаконной миграции свидетельствует о том, что законодатель не учел факт высокого уровня коррупции в Российской Федерации с участием должностных лиц, использующих при этом свои служебные полномочия. В связи с этим предлагаем дополнить ч. 2 ст. 322.1 УК РФ п. «в» следующего содержания: «те же деяния по организации незаконной миграции с использованием служебного положения».
3. Изучение материалов уголовных дел, возбужденных по ст. 322.1 УК РФ, показывает также, что субъекты данного преступления зачастую проявляют корыстную или иную личную заинтересованность. В связи с этим предлагается предусмотреть в п. «г» ч. 2 ст. 322.1 УК РФ такой квалифицирующий признак, как «из корыстной или иной личной заинтересованности».
Список литературы
1. Андрюшенков В.А. Уголовная ответственность за организацию незаконной миграции: дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2016.
2. Самойлюк Н.В. Уголовно-правовые и криминологические меры противодействия незаконной миграции (по материалам Дальневосточного федерального округа): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2013.
3. Галиакбаров Р.Р. Групповое преступление. Свердловск, 1973.
4. Шеслер А.В. Уголовно-правовые средства борьбы с групповой преступностью. Красноярск, 1999.
5. Иванов Н.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. Саратов, 1991.
6. Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. СПб., 2001.
7. Галиакбаров Р.Р. Борьба с групповыми преступлениями. Вопросы квалификации. Краснодар, 2000.
8. Кахбулаева Э.Х. Уголовно-правовые и криминологические аспекты организации незаконной миграции: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2011.
9. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / под ред. А.И. Чучаева. М., 2009.
10. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1985.
11. Голубева Э.Р. Организация незаконной миграции: уголовно-правовые и криминологические аспекты организации незаконной миграции: монография. Уфа, 2012.
12. Кахбулаева Э.Х. Уголовно-правовые и криминологические аспекты организации незаконной миграции: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2011.
13. Кузнецов А.А. Использование служебного положения при совершении преступлений в сфере экономики: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2008.
14. Самойлюк Н.В. Уголовно-правовые и криминологические меры противодействия незаконной миграции (по материалам Дальневосточного федерального округа России): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Хабаровск, 2013.
ПЕТРОВ С.В.,
кандидат юридических наук, доцент,
PSV005@mail.ru Кафедра уголовного и уголовно-исполнительного права;
Нижегородская академия Министерства внутренних дел Российской Федерации, 603144, г. Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3
PETROV S.V.,
Candidate of Legal Sciences, associate professor, PSV005@mail.ru
Chair of criminal and penal law; Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, Ankudinovskoe Highway 3, Nizhny Novgorod, 603144, Russian Federation
ПРЕСТУПНОЕ СООБЩЕСТВО И ПРЕСТУПНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ: ВОПРОСЫ СООТНОШЕНИЯ
Аннотация. В статье анализируются теоретические подходы к толкованию терминов «преступное сообщество» и «преступная организация», посредством использования которых формулируется диспозиция статьи 210 УК РФ. На основе этимологического анализа излагается авторская позиция по исследуемому вопросу. При определении рассматриваемой в рамках публикации проблемы делается акцент на причинах и условиях, способствующих нарастанию криминальных угроз со стороны организованных преступных формирований, устанавливается значение качественного содержания нормативного инструментария, посредством которого осуществляется противодействие преступлениям, характеризующимся наличием сложных форм соучастия. На основе критического анализа действующего законодательства автором приводятся аргументы, свидетельствующие о необходимости оптимизации нормы уголовного закона, устанавливающей основание уголовной ответственности за организацию или участие в деятельности преступного сообщества (преступной организации).
Ключевые слова: соучастие в преступлении; сложные формы соучастия; организованная преступность; преступное сообщество; преступная организация.
CRIMINAL COMMUNITY AND CRIMINAL ORGANIZATION: THE QUESTIONS OF CORRELATION
Annotation. The theoretical approaches to the content and the interpretation of the terms "criminal community" and "criminal organization", through which the provisions of article 210 of the Criminal Code of the Russian Federation are formulated, are analyzed in the article. The author's
