CC BY
105
Научная статья УДК 343.3/.7
https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-1-128-134 NIION: 2003-0059-1/22-158 MOSURED: 77/27-003-2022-01-357
Квалификационные казусы применения ст. 238 УК РФ при расследовании ятрогенных преступлений
Елена Олеговна Игонина
Санкт-Петербургская академия Следственного комитета Российской Федерации, Санкт-Петербург,
Россия, elena-law@list.ru
Аннотация. Выявлены правовые проблемы, возникающие в ходе применения нормы ст. 238 УК РФ к деяниям, совершенным медицинскими работниками по неосторожности. Проанализированная судебная практика свидетельствует о наличии трудностей квалификации, что, в свою очередь, обусловлено спецификой субъекта преступления и объективной стороной деяния. Исследуется вопрос разграничения ст. 109 со ст. 238 УК РФ, предлагая возможные критерии дифференциации.
Ключевые слова: уголовное право, уголовно-правовая норма, медицинская услуга, услуга, не отвечающая требованиям безопасности, медицинская ошибка
Для цитирования: Игонина Е. О. Квалификационные казусы применения ст. 238 УК РФ при расследовании ятрогенных преступлений // Вестник Московского университета МВД России. 2022. № 1. С. 128— 134. https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-1-128-134.
Original article
Qualification incidents of the application of article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation in the investigation of iatrogenic crimes
Elena O. Igonina
Saint-Petersburg Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation, Saint Petersburg,
Russia, elena-law@list.ru
Abstract. The legal problems arising during the application of the norms of article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation to acts committed by medical workers through negligence are revealed. The analyzed judicial practice indicates the presence of qualification difficulties, which in turn is due to the specifics of the subject of the crime and the objective side of the act. The issue of differentiation of article 109 with article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation is investigated, suggesting possible criteria for differentiation.
Keywords: criminal law, criminal law norm, medical service, service that does not meet security requirements, medical error
For citation: Igonina E. O. Qualification incidents of the application of article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation in the investigation of iatrogenic crimes. Bulletin of the Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2022;(1):128-134. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-0454-2022-1-128-134.
В судебно-следственной практике участились случаи квалификации ятрогенных преступлений по ст. 238 УК РФ. Среди российских правоведов ведутся постоянные дискуссии о возможности применения ст. 238 УК РФ к медицинским работникам в случае совершения неосторожного преступления [2; 4; 6]. Квалификацию действий медицинских работников по ст. 238 УК РФ сопровождают некоторые заблуждения, подкрепляемые сложившейся разнообразной судебной практикой.
© Игонина Е. О., 2022
В. Д. Пристансков в своей монографии пишет, что медицинские работники за небрежные или легкомысленные действия при оказании медицинской помощи могут быть привлечены к уголовной ответственности по ч. 2 ст. 109 УК РФ, ч. 2 ст. 108 УК РФ, ч. 4 ст. 122 УК РФ, ст. 124 УК РФ, ч. 3 ст. 123 УК РФ, ст. 235 УК РФ. Указанные преступные посягательства, с учетом специфики субъекта и профессиональной деятельности, образуют группу, получившую определение «ятрогенные преступления» [8, с. 6].
jjÉiSk.
-^pr-
Аналогичной правовой позиции придерживается С. В.Замалеева, утверждая, что ятрогенные преступления, совершенные медицинскими работниками в процессе исполнения ими своих профессиональных обязанностей и повлекшие смерть или вред здоровью пациента, квалифицировать по ст. 238 УК РФ неверно; в таких случаях содеянное должно квалифицироваться по статьям, предусматривающим ответственность за преступления против жизни и здоровья пациента. Примером квалификации по ст. 238 УК РФ является использование несертифицированного оборудования при оказании медицинских услуг, проведение медицинских услуг без сертификата или с использованием сертификата, полученного незаконным путем [4, с. 49].
Практические работники придерживаются мнения исключения ст. 238 УК РФ из перечня ятроген-ных преступлений. Например, сотрудник департамента имущественных отношений Администрации г. Ноябрьска А. А. Гайдар считает, что сомнительно говорить об обоснованности квалификации ятроген-ных преступлений самостоятельно или дополнительно по ст. 238 УК РФ; неосторожная форма вины является решающим элементом для признания преступления ятрогенным [3, с. 106].
Если буквально толковать специальный закон [11], то безопасность медицинской деятельности включает в себя безопасность условий труда и безопасное применение и эксплуатацию медицинских изделий и их утилизацию. Требуется констатировать, что круг обязанностей врача, оказывающего медицинскую помощь, нарушение которых, при наличии иных признаков состава преступления, подлежит квалификации по ст. 238 УК РФ и ограничен только безопасным использованием медицинских изделий. Невыполнение иных профессиональных обязанностей следует квалифицировать по статьям о преступлениях против жизни и здоровья [10].
Обосновывая невозможность квалификации неосторожных действий медицинских работников по ст. 238 УК РФ, ряд исследователей в области права акцентируют внимание на объекте преступления, каковым в данном случае является здоровье населения. Особенность преступлений против здоровья населения заключается в том, что они посягают на безопасность здоровья не отдельного человека (персонифицированной личности), а многих лиц, составляющих население страны или отдельного ее региона (т. е. неопределенного круга лиц), а также на нравственные устои общества [5, с. 443].
Другая часть юридического и научного сообщества полагает, что норма ст. 238 УК РФ применима к ятрогенным преступлениям, совершенным по неосторожности. Позиция ряда сотрудников Московской академии Следственного комитета Российской Федерации следующая: «действия медицинских работников могут быть квалифицированы по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ только в случае заключения договора на оказание медицинских услуг, когда характер работ и условия их выполнения устанавливаются непосредственно договором. Субъективная сторона преступлений, предусмотренных п. «в» ч. 2 и ч. 3 ст. 238 УК РФ характеризуется прямым умыслом по отношению к деянию и неосторожностью по отношению к последствиям. Например, на основании заключенного договора обязательного медицинского страхования, С. гарантировалось оказание услуг по ведению роженицы на протяжении всего периода родов. Врач акушер-гинеколог Н. и акушер В. применили неверную тактику ведения родов, что привело к рождению ребенка с травмой, которая, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, квалифицируется как тяжкий вред здоровью. Судом врачи признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 238 УК РФ» [2, с. 11].
Думается, что обоснована позиция правоприменителей и научного сообщества о невозможности применения ст. 238 УК РФ к неосторожным преступлениям, совершенным медицинскими работниками. Во избежание неверной квалификации необходимо разобраться в диспозиции указанной статьи. Деяние, предусмотренное п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ, является преступлением с двойной формой вины. Согласно п. 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 г. № 18 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 238 УК РФ», деяния, перечисленные в ст. 238 УК РФ, характеризуются умышленной формой вины. Если в результате выполнения работ или оказания услуг, не отвечающих требованиям безопасности, причиняются по неосторожности тяжкий вред здоровью либо смерть, то такое преступление признается совершенным умышленно (ст. 27 УК РФ) [12].
В практической деятельности до настоящего времени ведется множество дискуссий, касающихся объективной стороны преступлений, предусмотренных ст. 109 и ст. 238 УК РФ. В уголовном праве двусмысленность диспозиции статьи Особенной части влечет
расширительное либо ограничительное применение нормы, что, как правило, может приводить к правовому нигилизму в уголовно-правовой среде. Медицинские услуги, не отвечающие требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, оказываемые как на основании договора возмездного оказания услуг, так и в рамках добровольного и обязательного медицинского страхования, в любом случае подпадают под действие указанной правовой нормы и имеют следствием привлечение виновных лиц к установленной законом ответственности [1, с. 332]. Следственно-судебная практика относительно квалификации действий медицинских работников противоречива.
Например, Люберецкий городской суд 26 мая 2020 г. признал врача-стоматолога В. П. Лугового виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ. В. П. Луговским пациенту введена чрезмерная доза лидокоина, в четыре раза превышавшая максимально допустимую, обусловившая отравление пациента препаратом и его смерть. Согласно заключению комиссии экспертов, между дефектами оказания медицинской помощи (введение пациенту чрезмерно высокой дозы лидо-каина) и наступлением смерти пациента имеется прямая причинно-следственная связь. Потерпевший имел страховой медицинский полис обязательного медицинского страхования, гарантирующий ему медицинскую помощь определенного объема и качества [13].
В частности, Моршанский районный суд 26 мая 2017 г. признал медицинскую сестру по физиотерапии виновной в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ. Медицинская сестра С. обернула малолетнюю Д. пеленкой и наложила на заднюю поверхность ее ног парафин, после чего покинула кабинет. Пациентка получила ятроген-ное осложнение в виде термического ожога кожи нижних конечностей, причиной чего послужило нарушение техники безопасности при проведении физиопроцедуры [14]. В приговоре судья акцентировал внимание, что медицинская услуга оказывалась в рамках обязательного медицинского страхования и носила возмездный характер.
Проанализировав судебную практику по ст. 238 УК РФ, можно сделать вывод, что наличие обязательного медицинского страхования у больного является аналогом заключенного договора на оказание медицинских услуг. Согласно ст. 4 Федерального Закона от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации»,
гарантируется обеспечение за счет средств обязательного медицинского страхования бесплатное оказание застрахованному лицу медицинской помощи при наступлении страхового случая [15].
Приговором Сосновоборского городского суда акушер-гинеколог М. Т. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ. Врач М. Т. не приняла своевременного решения об операции во время родов потерпевшей М. А. Назначенная пациентке родостимуляция была вредной для плода, возникла срочная необходимость проведения операции «кесарево сечение», операция проведена с большим запозданием, в результате чего ребенок родился в тяжелом состоянии, что было вызвано неправильной тактикой ведения родов, избранной врачом М. Т. В кассационном суде адвокат заявил, что М. Т. оказывала при осуществлении родовспоможения медицинскую помощь, а не услугу. Судебная коллегия указала, что заключая договор со страховой компанией, медицинская организация берет на себя обязанность оказания медицинских услуг надлежащего качества, поэтому коллегия не может согласиться с доводами кассационной жалобы о том, что М. Т., выполняя работу по трудовому договору, не может являться субъектом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ [16].
При этом дискуссионный вопрос соотношения понятий «медицинская услуга» и «медицинская помощь» неоднократно поднимался в научной литературе. Медицинская помощь является общим понятием, включающим действия по оказанию медицинской услуги в соответствии с волей пациента и действия по оказанию медицинской помощи при отсутствии и против воли пациента [9, с. 52]. Медицинская услуга — это разновидность медицинской помощи. Она нацелена на улучшение состояния пациента и носит возмездный характер [7, с. 99]. Медицинскую услугу оказывают лица с медицинским образованием, а медицинскую помощь оказывают и другие лица, например близкие люди, прохожие, сотрудники правоохранительных органов. Субъектом рассматриваемого преступления может выступать непосредственно лицо, оказывающее медицинские услуги, даже в том случае, когда договор возмездного оказания услуг между медицинской организацией и потребителем не был заключен, поскольку оказание медицинской помощи в рамках добровольного или обязательного медицинского страхования уже само по себе является оказанием медицинских услуг на возмездной основе [1, с. 336].
jjÉiSk.
-^pr-
JURISPRUDENCE
JJIÉL..
Считаем, что действия медицинских сотрудников, не исполняющих или ненадлежащим образом исполняющих свои профессиональные обязанности вследствие недобросовестного или небрежного отношения к своим обязанностям, повлекшие по неосторожности тяжкие последствия, не могут квалифицироваться по ст. 238 УК РФ. В подобных случаях деяние должно квалифицироваться по статьям, предусматривающим ответственность за преступления против жизни и здоровья. Рассмотрим две ситуации. Судьей Раменского городского суда 19 декабря 2017 г. врач-пульмонолог Е. С. Ширяева признана виновной в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ. Так, Е. С. Ширяевой не проведены обследования, необходимые при тромболии легочных артерий. Непроведение медицинских мероприятий повлекло несвоевременную диагностику и, как следствие, ошибочную тактику ведения больного. М. скончался от тромбоэмболии легочной артерии. Лечащим врачом Е. С. Ширяевой назначено внутривенное введение аминокапроновой кислоты, противопоказанной при тромбоэмболии. Согласно заключению экспертов между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти М. имеется прямая причинная связь. Действия Е. С. Ширяеевой квалифицированы по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ [17]. Чаще всего в подобной ситуации действия медицинских работников квалифицируются по ч. 2 ст. 109 УК РФ. Тем не менее, в конкретном случае действия врача квалифицированы по ст. 238 УК РФ, что является нелогичным.
Иная практика сложилась в Волгоградской области; приговором Чернышевского районного суда от 24 июня 2019 г. врач-терапевт Р. М. Сущенко признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ. Лечащим врачом диагноз «продолжающееся желудочно-кишечное кровотечение» не был установлен пациенту ввиду не проведения необходимых диагностических мероприятий. Непроведенное хирургическое лечение привело к развитию заболевания, в результате которого наступила смерть пациента. Пациенту был назначен препарат Тромбо-Асс, противопоказанный при язвенных поражениях ЖКТ, поскольку он усугубляет кровотечение из имеющихся язв. Исследовав совокупность доказательств, суд установил прямую причинно-следственную связь между недостатками, допущенными Р. М.Сущенко и смертью А. П. Сацкевич [18]. Мнения судов идентичны в характере причинной связи (пря-
мая причинная связь) между деянием и возникшими последствиями, однако при схожих дефектах оказания медицинской помощи подход к уголовно-правовой оценке содеянного отличается.
Сложности в ходе производства по уголовным делам о медицинских ошибках возникают в правоприменительной практике не только при применении норм материального права, но и норм права процессуального.
Интересным примером из судебной практики является апелляционное постановление Краснодарского краевого суда. 6 июня 2014 г. в больницу поступил Б. с диагнозом «острый коронарный синдром». Врач-кардиолог А. недобросовестно отнесся к своим обязанностям, подтвердил ранее неправильно выставленный диагноз «острый коронарный синдром», после чего передал больного, состояние которого оценено как тяжелое, под наблюдение дежурного врача-терапевта приемного отделения, оставив его без постоянного наблюдения специалиста в области кардиологии. В судебном заседании суда первой инстанции государственный обвинитель заявил ходатайство о переквалификации действий А. с п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ на ч. 2 ст. 109 УК РФ, полагая, что А. причинил смерть по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей. Адвокат заявила ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку государственный обвинитель отказался от первоначального обвинения. Тихорецкий городской суд возвратил уголовное дело прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ. Суд апелляционной инстанции указал, что новая квалификация действий подсудимого не ухудшает его положения. Постановление Тихорецкого городского суда в отношении А. отменено, а дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд [19].
Рассмотрим постановление Сосновоборского городского суда Ленинградской области о прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон. Органами предварительного следствия врач травматолог-ортопед А. Н. Старостин обвинялся в совершении преступления, предусмотренного п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ. В апреле 2017 г. в городскую больницу поступила пациентка Т., после падения в движущемся пассажирском автобусе. По мнению обвинения, А. Н. Старостин ненадлежащим образом оказал пациентке медицинскую помощь: не принял во внимание жалобы пациентки о болезненности в левом отделе живота; не изучил проведенные пациентке исследования, резуль-
таты которых характерны для кровотечения от разрыва селезенки, не принял решение о госпитализации пациентки. Вышеуказанные дефекты диагностики привели к дефекту лечения пациентки Т. — непроведению хирургического лечения: оперативному удалению селезенки. Пациентка Т. скончалась от разрыва селезенки с развитием кровопотери. Сторона обвинения указала, что А. Н. Старостин умышленно, имея цель самоустраниться от надлежащего исполнения своих должностных обязанностей вследствие пренебрежительного отношения, при этом имея объективную возможность надлежащим образом их исполнить, не предпринял мер к надлежащему обследованию пациентки, вследствие чего не распознал у последней патологию в виде разрыва паренхимы селезенки с из-литием крови, хотя мог и должен был распознать патологию [20].
Мы полагаем, что в отношении действий врача А. Н. Старостина не уместна формулировка «умышленно не предпринял мер к обследованию пациентки», поскольку смерть Т. явилась результатом ненадлежащего отношения подсудимого к своим профессиональным обязанностям. Между тем, несмотря на наличие тревожных симптомов и состояния больного, подсудимый проявил легкомыслие, неполно собрал анамнез, неправильно поставил диагноз. По нашему мнению, содеянное А. Н. Старостиным надлежит квалифицировать по ч. 2 ст. 109 УК РФ.
В суде потерпевшая обратилась с заявлением о прекращении дальнейшего производства по делу в отношении А. Н. Старостина. Судья в постановлении о прекращении указал: «в соответствии со ст. 76 УК РФ, поскольку А. Н. Старостин не судим, совершил преступление средней тяжести, примирился с потерпевшей и загладил причиненный потерпевшей вред, уголовное дело подлежит прекращению в соответствии со ст. 25 УПК РФ». Однако, исходя из имеющейся в приговоре информации, вышеуказанное преступление совершено в апреле 2017 г. В редакции УК РФ 2017 г. (ч. 2 в ред. Федерального закона от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ) диспозиция п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ предусматривала наказание — лишение свободы до десяти лет, что свидетельствует об отнесении данного преступления к категории тяжких. Согласно ч. 6 ст. 15 УК РФ суд вправе изменить категорию преступления, но не более чем на одну категорию. Однако в постановлении суда информации об изменении категории преступления не имеется, как и ссылки на ч. 6 ст. 15 УК РФ.
Возникающие правовые коллизии свидетельствуют о сложности разграничения ст. 238 и ст. 109 УК РФ, случаи «подмены» вышеуказанных составов нередки. Так, И. И. Нагорная считает, что разграничить деяния, предусмотренные ст. 109 УК РФ, совершенные медицинскими работниками по легкомыслию, и преступления, предусмотренные п. «в» ч. 2 и ч.3 ст. 238 УК РФ, не представляется возможным [6, с. 33]. Представляется верным, что разграничить вышеназванные составы преступлений по объективной стороне невозможно. Однако, существенным отличием одного состава от другого является субъективная сторона преступления. Состав преступления, предусмотренной ст. 109 УК РФ, полностью поглощается неосторожной формой вины, в то время как состав преступления, предусмотренный ст. 238 УК РФ, включает в себя двойную форму вины: прямой умысел по отношению к деянию, неосторожность по отношению к наступившим последствиям. Полагаем, что квалифицировать действия медицинских работников по ст. 238 УК РФ уместно в случае оказания небезопасных услуг. Медицинский сотрудник, осуществляющий определенное воздействие на пациента, осознает, что совершает его неправомерно (использует запрещенный прием или метод лечения; нарушает технику выполнения либо установленный порядок лечения для конкретного заболевания; использует ненадлежащее или неисправное оборудование и др.). В таком случае, следователь должен доказать прямой умысел виновного на оказание небезопасной услуги, подтвердить его осведомленность о неправомерности действий.
Если же смерть пациента наступила в результате оказания некачественной медицинской услуги, например, от неадекватного лечения, запоздалого выставления правильного диагноза, несвоевременной диагностики заболевания и его выявления, недооценки тяжести состояния пациента, в результате низкого профессионального уровня врача либо неэффективности его действий, то деяние необходимо квалифицировать по ч. 2 ст. 109 УК РФ. Некачественная медицинская помощь, в большинстве случаев, обусловлена низкой квалификацией конкретного врача, допустившим просчеты и ошибки, в индивидуальном случае лечения пациента. В связи с этим видятся спорными судебные решения, в которых по п. «в» ч. 2 ст. 238 УК РФ были квалифицированы введение чрезмерной дозы лидокоина, запоздалое кесарево сечение при родовспоможении, несвоевременная ди-
JURISPRUDENCE
агностика заболевания и, как следствие, ошибочная тактика ведения больного и его смерть.
Неверный выбор уголовно-правовой нормы влечет назначение наказания, которое может оказаться несправедливым, что, в свою очередь, является одним из оснований для изменения приговора в суде вышестоящей инстанции. Ситуация неопределенности, возникающая в связи с отсутствием единообразного применения ст. 328 УК РФ к медицинским работникам, приводит к нарушению принципа справедливости, закрепленного в ст. 6 УК РФ, являющейся базовой в системе правосудия. Все изложенное свидетельствует о необходимости разъяснения вышеуказанных вопросов Верховным судом Российской Федерации.
Список источников
1. Ахметгалеева А. Ф. Теоретические аспекты и особенности правоприменительной практики при привлечении медицинских работников к уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных статьей 238 уголовного кодекса Российской Федерации // Вестник Удмуртского университета. 2019. № 3. С. 329-342.
2. Багмет А. М. Расследование преступлений, совершенных медицинскими работниками по неосторожности (ятрогенных преступлений): учеб.-метод. пособие. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2018.
3. Гайдар А. А. Проблемы квалификации ятрогенных преступлений по ст. 238 УК РФ // Вестник ВУиТ. 2020. № 4 (97). С. 100-106.
4. Замалеева С. В. К вопросу о квалификации ят-рогенных преступлений по статье 238 Уголовного Кодекса РФ // Медицинское право. 2019. № 1. С. 46-49.
5. Иногамовой-Хегай Л. В., Рарога А. И., Чу-чаева А. И. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть. М. : Инфра-М, 2008.
6. Нагорная И. И. Оказание медицинских услуг, не отвечающих требованиям безопасности: трудности квалификации (ст. 238 УК РФ) // Уголовное право. 2021 № 5. С. 26-33.
7. Поцелуев Е. Л., Горбунов А. Е. «Медицинская услуга» и «Медицинская помощь» по законодательству Российской Федерации: тождественные или различные понятия? // Наука. Общество. Государство. 2016. № 3 (15). С. 99-106.
8. Пристанков В. Д. Криминалистическая теория расследования ятрогенных преступлений, совершаемых при оказании медицинской помощи: моногр. СПб., 2007.
9. Сырейщикова И. А. Основания возникновения правоотношений, связанных с оказанием медицинской помощи // Юрист. 2008. № 11. С. 51-57.
10. Щепельков В. Ф., Оленников С. М., Скоробо-гатько Я. П. Анализ судебно-следственной практики применения статьи 238 УК РФ (Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности» // URL://http://pra-voprim. spbu.ru/yurisprudentsiya.
11. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ф3 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
12. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 июня 2019 г. № 18 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 238 УК РФ» // СПС «Консультант-Плюс».
13. Приговор Люберецкого городского суда Московской области от 26 мая 2020 г. по делу № 1-363/2020 // URL://https://sudact.ru
14. Приговор Моршанского районного суда Тамбовской области от 26 мая 2017 г. по делу № 1-88/2017 // URL://https://sudact.ru
15. Федеральный закон от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ (ред. от 24 февраля 2021 г.) «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» // СПС «КонсультантПлюс».
16. Кассационное определение Ленинградского областного суда от 24 февраля 2011 г. по делу № 22-306/2011 // URL://https://sudact.ru.
17. Приговор Раменского городского суда Московской области от 19 декабря 2017 г. по делу № 1635/2017 // URL://https://sudact.ru.
18. Приговор Чернышевского районного суда Волгоградской области от 24 июня 2019 г. по делу № 1-32/2019 // URL://https://sudact.ru.
19. Апелляционное постановление Краснодарского краевого суда от 8 февраля 2017 г. по делу № 22-782/2017 // URL://https://sudact.ru.
20. Постановление Сосновоборского городского суда Ленинградской области № 1-174/2018 1-3 5/2019 от 25 июля 2019 г. по делу № 1-174/2018 // URL://-https://sudact.ru.
References
1. Akhmetgaleeva A. F. Theoretical aspects and features of law enforcement practice in bringing medical workers to criminal responsibility for committing crimes
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
provided for in Article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation // Bulletin of the Udmurt University. 2019. No. 3. P. 329-342.
2. Bagmet A. M. Investigation of crimes committed by medical workers due to negligence (iatrogenic crimes): textbook.-method. manual. M. : UNITY-DANA, 2018.
3. Gaidar A. A. Problems of qualification of iatrogenic crimes under Article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation // Vestnik VUiT. 2020. No. 4 (97). P. 100-106.
4. Zamaleeva S. V. On the question of the qualification of iatrogenic crimes under Article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation // Medical law. 2019. No. 1. P. 46-49.
5. Inogamova-Hegai L. V., Raroga A. I., Chuchaeva A. I. Criminal Law of the Russian Federation. Special part. M. : Infra-M, 2008.
6. Nagornaya I. I. Provision of medical services that do not meet safety requirements: difficulties of qualification (Article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation) // Criminal law. 2021 No. 5. P. 26-33.
7. Potseluev E. L., Gorbunov A. E. «Medical service» and «Medical care» under the legislation of the Russian Federation: identical or different concepts? // Science. Society. State. 2016. № 3 (15). P. 99-106.
8. Prestanku V. D. Forensic theory investigation of iatrogenic crimes committed in the provision of medical care: a monograph. SPb., 2007.
9. Syreishikov I. A. the grounds for the emergence of legal relations related to the provision of medical assistance / Lawyer. 2008. No. 11. P. 51-57.
10. Shchepelkov V. F., Olennikov S. M., Skorobo-gatko Ya. P. Analysis of the judicial and investigative practice of applying Article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation (Production, storage, transporta-
tion or sale of goods and products, performance of works or provision of services that do not meet safety requirements // URL://http://pravoprim.spbu.ru/yurisprudentsia.
11. Federal Law No. 323-FZ of November 21, 2011 «On the basics of protecting the health of citizens in the Russian Federation» // SPS «ConsultantPlus».
12. Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 18 dated June 25, 2019 «On judicial practice in cases of crimes under Article 238 of the Criminal Code of the Russian Federation» // SPS «ConsultantPlus».
13. Sentence Lyubertsy city court of the Moscow region 26 may 2020 in case No. 1-363/2020 // URL://-https://sudact.ru.
14. The sentence of the district court Morshansk, Tambov region 26 may 2017 in case No. 1-88/2017 // URL://https://sudact. ru.
15. Federal Law No. 326-FZ of November 29, 2010 (as amended on February 24, 2021) «On compulsory medical insurance in the Russian Federation» // SPS «ConsultantPlus».
16. Cassation ruling of the Leningrad Regional Court of February 24, 2011 in case No. 22-306/2011 // URL://https://sudact.ru.
17. Sentence Ramenskoye city court of the Moscow region on December 19 2017 in case No. 1-635/2017 // URL://https://sudact.ru.
18. Sentence Chernyshevsky district court of Volgograd region from June 24 2019 in case No. 1-32/2019 // URL://https://sudact.ru.
19. Appeal decision of the Krasnodar regional court of 8 February 2017 in case No. 22-782/2017 // URL://https://sudact.ru.
20. Resolution Sosnovy Bor city court, Leningrad region No. 1-174/2018 1-35/2019 from July 25 2019 in case No. 1-174/2018 // URL://https://sudact.ru.
Информация об авторе
Е. О. Игонина — следователь следственного отдела по г. Пыть-Ях следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Ханты-Мансийскому автономному округу — Югре, аспирант Санкт-Петербургской академии Следственного комитета Российской Федерации.
Information about the authors E. O. Igonina — Investigator of the Investigative Department of Pyt-Yakh of the Investigative Department of the Investigative Committee of the Russian Federation for the Khanty-Mansiysk Autonomous Okrug — Yugra, the Postgraduate of the Saint-Petersburg Academy of the Investigative Committee of the Russian Federation.
Статья поступила в редакцию 15.10.2021; одобрена после рецензирования 20.12.2021; принята к публикации 17.01.2022.
The article was submitted 15.10.2021; approved after reviewing 20.12.2021; accepted for publication 17.01.2022.
