КУЗНЕЦКИЙ ПЯТИДЕСЯТНИК К. ВОЛОДИМЕРОВ: ЛИТЕРАТУРНЫЕ ШТАМПЫ И АРХИВНЫЕ РЕАЛИИ Текст научной статьи по специальности «История и археология»

УДК 94:343.26(571.1] DOI 10.24412/2411-7838-2022-16-109-132

КУЗНЕЦКИЙ ПЯТИДЕСЯТНИК К. ВОЛОДИМЕРОВ: ЛИТЕРАТУРНЫЕ ШТАМПЫ И АРХИВНЫЕ РЕАЛИИ

В. Н. Добжанский

Кемеровский государственный университет

Статья посвящена службе одного из наиболее известных служилых людей Кузнецкого острога К. Володимерова. Статья построена на основе подлинных архивных документов Российского государственного архива древних актов (РГАДА) и Санкт-Петербургского филиала Архива Российской академии наук, конкретизирует и наполняет содержанием имеющиеся в литературе характеристики этого служилого человека, представляющие в своём большинстве литературные штампы.

Ключевые слова: Кузнецкий острог, К. Володимеров, В. Аверкеев, Ф. Кузмин, П. Иванов

KUZNETSK PYATIDESYATNIK K. VOLODIMEROV: CLICHES AND ARCHIVAL REALITIES

V. N. Dobzhanskiy

Kemerovo State University

The article focuses on the civil service of K. Volodimerov, one of the most known officers of Kuznetsk stockade. The research is based on authentic archival records of the Russian State Archive of Old Records (RGADA) and the St. Petersburg Branch of the Archive of the Russian Academy of Sciences. As a result of studying archival materials, the author supplements details to characteristics of this serviceman available in the literature and provides more meaningful facts as most of the descriptions of this person appear to be common literary clichés.

Keywords: Kuznetsk stockaded town, K. Volodimerov, V. Averkeev, F. Kuzmin, P. Ivanov

Введение

Поводом для написания настоящей статьи послужили существующие в литературе сведения о службе кузнецкого казака К. Володимерова. Сведения эти в значительной мере надуманы и не подтверждаются как давно опубликованными, так и ещё не известными исследователям архивными документами. Более того, даже известные документы, в которых упоминается К. Володимеров, интерпретируются весьма вольно. Отсутствуют какие-либо сведения о конкретных событиях службы К. Володимерова, они подменяются литературными штампами, которые, по мысли авторов, должны были вызвать у читателя гордость за своего героя, который нарушал все мыслимые и немыслимые царские указы.

В 1993 г. вышла книга известного исследователя истории Сибири XVII в. новосибирского историка Д. Я. Резуна, посвящён-ная родословным сибирских фамилий. В аннотации книги сказано: «впервые широко рассматриваются биографии и фамилии сибирского казачества» [Резун, 1993, с. 2]. Каждая глава книги посвящена фамилиям на соответствующую букву русского алфавита. В третьей главе Д.Я.Резун обратился к истории сибирских фамилий на букву В. В частности, исследователь обратил внимание на фамилию Володимеров. Он пишет: «От имени произошла и фамилия Во-лодимеровы. Она была распространена в Томске и Кузнецком остроге. Среди служилых людей с этой фамилией выделяются два брата - Иван и Кузьма. Оба они отличались смелостью, дерзостью в жизни

и поступках, обострённым чувством справедливости, тягой к неизведанному и предприимчивостью. Старший Иван, десятник конных казаков, был одним из руководителей "смуты" в Томске в 1637 г. Во время следующего восстания, в 1648 г., томичи выбрали его в челобитчики в Москву, и якобы Иван был принят и выслушан самим царём. Это был землепроходец, который одним из первых побывал на загадочном "золотом" Телецком озере. Младший брат Кузьма, или Куземка, начинал службу в Кузнецке рядовым пешим с окладом в 5 рублей и дослужился до пятидесятника с окладом в 9 рублей. Вместе с братом Иваном Кузьма побывал на Телецком озере, ходил с посольством к Алтын-хану, удачно совмещал службу с торговыми операциями. Был грамотен, пользовался большим авторитетом в своей среде: именно ему и атаману П. Дорофееву кузнецкие служилые люди доверили быть во главе челобитчиков, не столько просивших, сколько требовавших, чтобы ссыльного попа Арсения "назначили" к Преображенской церкви, ибо молитвы читать и крестить некому. Жизнь Кузьмы оборвалась в 1645 г. при сборе ясака в "порубежных" волостях. Его убил Айдарко Мандрачков. В 1648 г. Айдарко взяли в плен, и под давлением возбуждённых служилых воевода хотел его повесить, однако Москва изменила меру наказания - Айдарко был сделан "аманатом", заложником, чтобы его племя исправно выплачивало ясак. ... Тот же Кузьма не по доброй воле попал в Кузнецкий острог, а был выслан из Томска, и с 1624 г. ни одна "смута" и "нестроение" не проходили без его участия, он явно и тайно нарушал различные царские указы и тем не менее быстро прошёл путь от рядового пешего казака до конного казака, десятника и пятидесятника. Если бы не смерть, стать ему и казачьим атаманом, на должность которых обычно назначались сыны боярские» [Резун, 1993, с.36,37].

Характеристику К. Володимерова Д. Я. Резун дал на основе сведений, извлечённых им из книг фонда Сибирского приказа РГАДА и опубликованных документов, а также некоторых научных исследований сибирских историков [Резун, 1993, с. 36, сноска 6]. Однако, как видно из приведён-

ной выше цитаты, никаких конкретных сведений о службе К. Володимерова исследователь не приводит.

Примерно в таком же ключе характеризует К. Володимерова и И. П. Каменецкий. Он утверждает, что «послужной список К. Владимирова богат интересными данными, характеризующими его как социально-активную личность, пользующуюся несомненным авторитетом в служилом мире. Он начинал свою службу в Кузнецке не позднее 1631 г. пешим казаком. В период 1638-1642 гг. уже упоминается пятидесятником конных казаков. В 1634 г. входил в состав посольства того же Я. Тухачевского к Алтын-хану. Неоднократно участвовал в посылках в дальние волости, приводя их в русское подданство. Вместе с атаманом П. Дорофеевым не раз выступал челобитчиком, отстаивая интересы горожан. Занимался предпринимательской деятельностью: имел пашню и вёл пушную торговлю. Однако, как мы уже сообщали, жизнь этого бесспорного лидера служилого мира завершилась трагически. В декабре 1645 г. во время похода в Телесскую волость он был убит телесскими людьми по приказу их князца А. Мандрачкова» [Каменецкий, 2005, с. 213].

По мнению Каменецкого, «бунтарский» характер К. Володимерова проявился во время Киргизского похода 1641 г. под руководством Я.О.Тухачевского: «участники похода Я. Тухачевского, захватив в первом сражении богатую добычу (лошадей, верблюдов, пушнину, ясырь) и, поделив её между собой, оставили своего полководца с небольшим отрядом "в киргизах", самовольно вернулись домой, где потребовали ещё дополнительного жалования за совершённый поход. Среди пущих "воров и заводчиков" смуты Я. Тухачевский в отписке в Москву выделил кузнецкого пятидесятника К. Володимерова, роль которого, по словам воеводы и данным его биографии, была весьма значительна. Вместе со всеми он "лаял" воеводу и говорил ему "невежливые слова", обнажал оружие против него, а также показал непокорным служилым людям тайную дорогу "из киргиз" в Кузнецкий острог, которой они воспользовались, покинув воеводу» [Каменецкий, 2005, с. 212].

На настоящий момент автор, работая с документами фонда Сибирского приказа РГАДА, собрал значительный документальный материал о происхождении и службе К. Володимерова. Он существенно дополняет сведения, известные нам по публикациям документов предыдущих десятилетий из копийных книг Г. Ф. Миллера. Более того, в ряде случаев публикуемые нами документы не вписываются в изложенные выше характеристики.

Отец и сын: Владимир Аверкиев и Кузьма Володимеров (1620-1635 гг.)

Имя К. Володимерова впервые встречается в именном списке кузнецких служилых людей 132 (1623/24) г. Он числился рядовым пешим казаком (Приложение № 3, л. 167 об.). Но появление его в Кузнецком остроге стало не следствием высылки К. Володимерова из Томска, как считал Д.Я. Ре-зун, а по другой причине. И здесь мы должны обратиться к «скаске» его сына Ф. Куз-мина, которую он подал воеводе И. И. Давыдову 15 июня 1681 г. во время разбора кузнецких служилых людей. Что такое разбор? В русском языке XVII в. это слово имело несколько значений, одно из которых заключалось в оценке «служебной (в первую очередь - военной) годности людей» [Словарь русского..., 1995, с. 142]. Служилые люди подавали воеводе «скаски» о своих службах, обосновывая занимаемый ими чин, ссылками на службу своих отцов и близких родственников. По словам Ф. Кузмина, «Дед мой родной Володимер Аверкиев родом колмогорец и прибран на Колмогорах в Сибирь, в Тоболеск, в конную службу блаженные памяти при государе царе и великом князе Михаиле Феодоровиче всеа Ру-сии, а ис Тоболского дед мой переведен в Кузнецкой острог. И в Кузнецком дед мой служил конную службу в десятниках двадцать пять лет, а отец мой Козма Володимеров за службу деда моего пожалован вместо отца своего, а моего деда, в конную казачью службу к конным казаком пятидесятником и служил отец мой, Козма, двадцать лет» (Приложение № 14).

Напомним, что Кузнецкий острог, построенный ранней весной 1618 г., летом 1620 г. был перестроен. В марте 1621 г. воеводы Т. С. Бобарыкин и О. Г. Аничков писали

в Томск князю И. Ф. Шаховскому и М. И. Ра-дилову, что «острог поставили во 128-м (1619/20) году и острог стоит год» [Миллер, 1999, с. 446, Приложение № 99]. А прибывший в июне 128 (1620) г. в Кузнецкий острог томский сын боярский Б. Карташов писал томскому воеводе Ф. В. Бобарыкину, что «острог ... на новом угожем месте за Томью рекою поставили, у пашен и у сенных покосов» [Добжанский, 20136, с. 107, Приложение № 3]. Первые два года (апрель 1618 г. - июнь 1620 г.) Кузнецкий острог фактически был зимовым острожком Томского уезда, сюда назначались томские го-довальщики во главе с томским сыном боярским. Перестройка острога 1620 г. Т. С. Бо-барыкиным и О.И.Аничковым, которые были назначены его воеводами царским наказом ещё в 125-м (1616/17) г., реализовала этот наказ и вывела Кузнецкий острог из-под контроля Томска. Этот наказ ещё в 1689 г. хранился в кузнецкой съезжей избе. В расписном списке Кузнецкого острога воеводы И. М. Конищева с воеводой С. М. Скрыплевым (апрель 7197-го (1689) г.) написано: «В съезжей избе великих государей дел: наказы великих государей: наказ воевод Тимофея Бабарыкина да Осипа Аничкова 125-го году» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 1080, л. 9].

В том же 1620 г. в Тобольске были прибраны в кузнецкую службу первые «новобранцы», которые с томскими годоваль-щиками положили основание кузнецкого гарнизона. Несомненно, вопрос о «приборе» новых служилых людей кузнецкие воеводы поставили перед тобольским разрядным воеводой ещё в своей отписке о постройке Кузнецкого острога. Тобольский разрядный воевода, наделённый большими полномочиями, был обязан по отпискам сибирских воевод принимать соответствующие меры [Добжанский, 2020, с. 173, Приложение №1, л.ЮОоб., 101]. Мы не знаем, сколько человек было прибрано в кузнецкую службу в тот год. Но один тобольский казак, переведённый на службу в Кузнецкий острог, нам известен - это В. Аверкиев, отец героя нашего очерка. Прибыл он в Кузнецк не позднее начала октября 1620 г. Путь от Тобольска до Кузнецка по воде (Иртышом, Обью, Томью) занимал

не менее 2,5-3 месяцев. Так, второй кузнецкий воевода Е. И. Баскаков вышел из Тобольска 20 июня, а приехал в Кузнецк 2 октября 1623 г. [Добжанский, 20186, с. 141]. Такое предположение вытекает из того, что В. Аверкиев в качестве кузнецкого казака отмечен в одном из документов уже в марте 1621 г. Речь идёт об отписке кузнецких воевод Т. С. Бобарыкина и О. Г. Аничкова томским воеводам князю И. Ф. Шаховскому и М. И. Радилову о посылке к князю белых калмыков Абаку кузнецких служилых людей Я. Захарова, М. Рожаева, В. Овер-киева и толмача В. Новокрещена (Приложение № 1).

С этого времени вплоть до 1635 г. В. Аверкиев почти ежегодно упоминается в документах Кузнецкого острога.

Уже в 131 (1622/23) г. он имел под острогом пашню [Добжанский, 2019а, с. 77]. В силу своего «тобольского» происхождения он в первые годы своей кузнецкой службы часто посылался в столицу Сибири с разными поручениями. Так, весной 1623 г., вскоре после ледохода, В. Аверкиев с кузнецкими казаками был отправлен в Тобольск для «хлебных запасов». Однако вместо хлеба они получили деньги за хлеб, в частности, «Волотке Оверкиеву дано в Тобол-ску на 131-й год за пять четверти с осми-ною муки, за две четверти круп и толокна семь рублев одиннатцать алтын 4 денги» [Добжанский, 2019а, с. 79, Приложение № 1, л. 844]. В именном списке кузнецких служилых людей с указанием их денежного и хлебного жалованья 1623 г. он имел оклад «денег по 6 рублев, хлеба по 5 чети с осми-ною муки, по чети круп и толокна» (Приложение № 2, л. 73 об.). В 1624 г. в именном списке кузнецких служилых людей с указанием их хлебного жалованья В. Аверкиев уже числится десятником пеших казаков (Приложение № 3, л. 167). В этом же списке, как уже было сказано выше, впервые упоминается и имя его сына К. Воло-димерова.

Через два года В. Аверкиев был повёрстан в конные казаки: «В нынешнем во 134-м (1625/26) году поверстаны из кузнецких пеших казаков в конные казаки. Оклад им учинен по отписке из Тобольска боярина и воеводы князя Дмитрея Тимо-

феевича Трубецково: десятником денег по осми рублев с четвертою, а рядовым по семи рублев с четвертою. Десятник Во-лотка Оверкиев на 133 год дано ему государева жалованья в Кузнецком остроге восмь рублев с четвертою, оклад ево сполна» [РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 14, л. 6].

В мае 1627 г. В. Аверкиев оценивал государеву кузнецкую соболиную казну, которая была отправлена в Москву: «Ценили в Кузнецком остроге кузнецкие служилые люди десятник Володка Оверкиев, десятник Петрушка Дорофеев, десятник Мак-симко Остафьев, десятник Ивашко Иванов, приезжие торговые люди Павлик Михайлов Ярыгин Еренского городка, да Савка Яковлев Колпачников устюженин, да Фет-ка Ондреев Колмогорского уезду Чалку-ские волости, да Ондрюшка Григорьев» [РГАДА, ф. 214, оп. 3. стб. 20, л. 260].

В этом же 1627 г. В.Аверкиев «с това-рыщи» был послан в погоню за беглыми кузнецкими людьми. В отписке воеводы С.А.Языкова читаем: «Да в нынешнем же, государь, во 136-м (1628) году апреля в 18 день побежали из Кузнецкого острогу присыльныя опалныя черкасы: прежней изменник Федка Дуритцкой, Олешка Бакай, Мишка Пышкеев, Онтошка Иванов, Якунка Михайлов, Мартьяшко Горохов, и подговорили с собою бежать те присыльныя опаль-ныя черкасы твоих государевых пашенных крестьян Ивашка Зверева с товарыщи, семи человек; а в прошлом, государь, во 134 году бегали из Кузнецкого острогу, тот же был заводчик, Федка Дуритцкой, да Ивашка Зверев с товарыщи. И я, холоп твой, за теми беглецами посылал из Кузнецкого острогу в погоню кузнецких служилых людей, Володку Оверкиева, Гришку Тузовского с товарыщи, 26 человек. И те кузнецкия служилыя люди, Володка с товарыщи, тех беглецов и прежних изменников не нагнали, потому что про тех беглецов, куда они побежали, вести нет» [Русская историческая..., 1884, т. VIII № 11/1, стб. 536; см. также: Ермолаев, 2018, с. 110,111].

В следующем, 1628 г. кузнецкую соболиную казну «ценили в Кузнецком остроге кузнецкия служилыя люди десятник Володка Оверкиев, десятник Петрушка Дорофеев, десятник Максимко Остафьев, при-

езжия торговыя люди Корманко Данилов да Павлик Михайлов Еренскова городка» [РГАДА, ф. 214, оп. 3. стб. 24, л. 249].

В 1629 г. кузнецкие служилые люди подали челобитную царю Михаилу Фёдоровичу о даче им новой земли вместо взятых у них земель под государеву пашню. Эту челобитную подписал В. Аверкиев: «К сеи челобитной Володка и руку приложил» [Добжанский, 2013а, с. 113].

В феврале 1630 г. воевода князь И. М. Волконский писал в Москву: «В нынешном, государь, во 138-м (1630) году генваря в 1 день по твоему государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу посылал я, холоп твой, из Кузнецково острогу кузнецких служилых людей Во-лотку Оверкиева с товарыщи, чатырнат-цать человек, по твой государев ясак на Кондому, х кондомским ясачным людем» [РГАДА, ф. 214, оп. 3. стб. 10, л. 123].

В сентябре 1633 г. кузнецкие служилые люди подали томскому воеводе князю Н. И. Егупову-Черкасскому челобитную на кузнецкого воеводу Ф. И. Нащёкина, который, по их мнению, не организовал оборону острога от набега киргизов. Первым в этой челобитной написан «Волотка Овер-киев» [Добжанский, 2017, с. 156, Приложение № 2].

Последний раз мы встречаем имя В. Авер-киева в челобитной кузнецких служилых людей о строительстве в Кузнецком остроге новой церкви (май 1635 г.), так как старый «храм ветх и в олтаре престол пошатался и служить в нем нельзе» [Добжанский, 2014а, с. 135, Приложение № 3].

Мы видим, что В. Аверкиев в течение 1621-1635 гг. почти ежегодно посылался кузнецкими воеводами в разного рода посылки, принимал участие в оценке кузнецкой соболиной казны, подавал челобитные.

В отличие от своего отца К. Володиме-ров в указанные годы в отписках воевод практически не упоминается. Это объясняется тем, что в наказных памятях и в отписках воеводы, посылая служилых людей с каким-либо заданием, указывали только имя начального человека. Таковыми в Кузнецком остроге вплоть до 1637 г. были только десятники, например, как в приведённой выше цитате из отписки С.А. Язы-

кова о посылке в погоню за беглыми куз-нечанами служилых людей во главе с десятниками В. Аверкиевым и Г. Тузовским, рядовые служилые люди скрываются здесь за словом «с товарыщи».

Других чинов начальных людей (пятидесятников, атаманов, детей боярских) в Кузнецком остроге долгое время не было. Только в мае 1637 г. впервые упоминается пятидесятником С. Фёдоров [Добжанский, 20146, с. 175, Приложение № 1], который ещё в сентябре 1635 г. числился рядовым конным казаком [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 49, л. 125]. А в январе 1638 г. прибывший в Москву десятник П. Дорофеев из Москвы в Кузнецк возвращался уже в чине атамана [Добжанский, 20146, с. 183, Приложение № 13].

После перевода В. Аверкиева в конные казаки его сын К. Володимеров остался в пеших казаках. Его имя встречается в основном в окладных и расходных книгах денежного и хлебного жалованья. Так, в окладной книге 133 (1624/25) г. написано: «Пешия казаки: оклад государева хлебнова жалованья десятникам и редо-вым холостым по пяти четвертей с осми-ною ржи и по две четверти овса человеку, а женатым по пяти четвертей с осминою ржи и по чатыря четверти овса, по полутора пуда соли человеку всем ровно» [РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 14, л. 477 об.], а «государева денежново жалованья десятником по пяти рублев с полтиною, а рядовым по пяти рублев человеку» [РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 14, л. 11].

«Куземка Володимеров, на 133-й год дано ему государева жалованья в Кузнецком остроге пять рублев денег, оклад ево сполна» [РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 14, л. 13], а хлебного жалованья «на 133-й год дано ему государева жалованья в Кузнецком остроге за пять четвертей с осминою ржы денгами, за четверть по тритцати алтын, за четверть круп и толокна сорок алтын, ему ж дано полтора пуда соли, оклад ево сполна» [РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 14, л. 40]. Это же жалованье он получал в 134(1625/26) -136 (1627/28) гг. [РГАДА, ф. 214, оп. 1, кн. 14, л. 480, 680 об.].

О службе К. Володимерова с 1624 по 1639 гг. мы практически ничего не знаем. В известных нам документах он упомина-

ется всего два раза. Так, в 1634 г. он ходил за ясаком к сагайскому князцу Талаю: «Да кузнецкой же служилой человек Савка Панфилов сказал: как де он, Савка, был у Талая, ходил по государев ясак на нынешней на 142-й (1633/34) год, и тот де князец Талай говорил им, Петрушке Дорофееву, Куземке Володимерову, да ему, Савке, чтоб де мне воевода прислал казачей зипун; а будет ко мне зипуна не пришлют, ияде своим кыш-тымам, мрасским и кондомским ясачным людям, не велю государю ясак дать» [Миллер, 2000, с. 377, Приложения, № 320].

Утверждение исследователей о том, что К. Володимеров был включён в состав посольства Я. О. Тухачевского к Алтын-хану, не соответствует действительности. Во главе посольства по царскому указу был поставлен находившийся в томской ссылке сын боярский Я. О. Тухачевский и шесть человек томских служилых людей [Русско-монгольские..., 1959, с. 176, 192-196, № 89; 96]. Исследователи ссылаются на статейный список подьячего томской приказной избы Д. Агаркова, который входил в состав посольства и был «товарыщем» Я. О. Тухачевского. Д. Агарков обвинял Я. О. Тухачевского в том, что тот промолчал, когда пришедшие в Кузнецкий острог от Алтына-царя люди (13 сентября 1634 г.), «став перед ним, Яковом, и передо мною, про государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии говорили неугожее слово. А неугожее слово про государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии те Алтына-царя люди говорили не против того, с чем он, Алтын-царь, прислал в Томской город бити челом государю: «Алтын деи царь рад брата своего государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии большово государеву жалованью, а не холопством государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии те Алтына-царя люди говорили». А про то неугожее слово толмач Федька Федоров сказал ему, Якову, у нево в горнице вслух при всех томских служивых людех. Да в те ж поры были тут Кузнецково острогу служивые люди Петрушка Дорофеев, Ку-земка Володимеров, толмач Савинко Никитин» [Русско-монгольские..., 1959, с. 216,

217, № 89]. Маршрут посольства Я. О. Тухачевского через Кузнецкий острог был выбран потому, что в это время отношения томских властей с киргизами были напряжёнными и в Томске опасались со стороны киргизов недружественных действий.

Пятидесятник К. Володимеров и его службы (1639-1643 гг.)

Ф. Кузмин в своей «скаске» сказал, что «отец мой Козма Володимеров за службу деда моего пожалован вместо отца своего, а моего деда, в конную казачью службу к конным казаком пятидесятником и служил отец мой, Козма, двадцать лет» (Приложение № 14). О службе В. Аверкиева, отца К. Володимерова, было сказано выше. В «Именной книге Кузнецкого острога служилым людям, ружником и оброчником и их денежных окладов 145 (1636/37) г.» в перечне десятников конных казаков имя В. Аверкиева отсутствует: «конных же казаков десятники Гришка Яковлев, Мишка Петлин, Гришка Тузовской, Петрушка Дорофеев, Максимко Остафьев» [Первое столетие..., 1996, с. 71, № 24]. Если верить «скаске» Ф. Кузмина, его отец был назначен пятидесятником конных казаков за службы своего отца В. Аверкиева и прослужил в этом чине 20 лет. Однако, в этой же «Имян-ной книге» К. Володимеров числится рядовым конным казаком, а пятидесятником указан С. Фёдоров [Первое столетие..., 1996, с. 71, № 24]. К. Володимеров погиб на службе в 1644 г. (см. ниже). И если иметь в виду, что службу он начал в 1624 г., то в этом случае противоречия в словах Ф. Кузмина нет. Однако, как было уже сказано выше, был он большую часть своей службы рядовым, сначала пешим, а потом конным казаком. В данном случае Ф. Кузмина подвела память. Можно предположить, что его отец был назначен не пятидесятником, а десятником конных казаков. Ведь В. Аверкиев был десятником конных казаков, и К. Володимеров, как это было в практике того времени, мог претендовать на место своего отца. Действительно, в статье «Володимеров Кузьма» из биобиблиографического словаря сибирских служилых людей сказано, что в 1630 и 1633 гг. он упоминается в документах конным каза-

ком, а в 1637 г. «десятник с окладом 7 руб. с четью, 6 четей с осминою ржи, 4 чети овса, пуд соли» [Служилые люди..., 2020, с. 171]. Упомянутый словарь был составлен на основе картотеки, которую вёл более 30 лет Д. Я. Резун. Исследователь делал выписки о сибирских служилых людях из архивных и опубликованных документов, преимущественно из книг фонда Сибирского приказа. Правда, в отписке кузнецкого воеводы Г.Я.Кушелева от 27 мая 1639 г. сказано, что присланный годом ранее (13 июня 1638 г.) из Томска ссыльный литвин А. Бернацкий «стоит ... на дворе у служилого человека у Куземки Володиме-рова» [Добжанский, Ермолаев, 2019, с. 117, Приложение № 8]. Впрочем, в документах того времени не всегда указывались чины служилых людей. Так, в челобитной кузнецких служилых людей десятник В. Авер-киев указан в числе конных и пеших казаков без указания его чина десятника [Добжанский, 2013а, с. 113, Приложение № 2].

Восхождение К. Володимерова по служебной лестнице началось после убийства на «колмацком торгу» пятидесятника С. Фёдорова. В Кузнецком остроге, как и в ряде других сибирских городов, существовал так называемый «колмацкий торг», который находился на левом берегу р. Томи. На этот торг белые и чёрные калмаки пригоняли большое количество лошадей и рогатого скота, привозили изделия ручного ремесла, в основном конскую сбрую, а также меха, кожи и ряд других товаров. Торговля между русским населением, подгородными татарами и колмаками носила преимущественно меновой характер. 7 октября 1639 г. колмаки Мачикова улуса неожиданно напали на «грацких» людей, пришедших на торг, и убили 10и ранили 8 служилых и гулящих людей. Среди убитых был и пятидесятник С. Фёдоров, который пришёл на торг с ссыльным литвином А. Бернацким [Добжанский, 2018а, с. 106, Приложение № 2].

Это событие произошло в воеводство Д. В. Кафтырева, который приехал в Кузнецк 15 сентября 1639 г. [Добжанский, 20186, с. 142]. Д. В. Кафтырев был на воеводстве менее двух месяцев, и только вникал в дела, потеря пятидесятника была для

него серьёзным ударом. Необходимо было срочно найти замену С. Фёдорову. Весьма вероятно, что воевода обратился с этим вопросом к конным казакам, которые и предложили ему кандидатуру К. Володимерова. Почему выбор пал на К. Володимерова? Во-первых, у бывшего пятидесятника С. Фёдорова, место которого занял К. Воло-димеров, сыновей либо не было, либо они не имели ещё значительного опыта службы и не могли претендовать на эту должность. Например, после смерти К. Володимерова на его место был назначен его двоюродный брат П. Иванов, а родной сын И. Кузмин остался рядовым конным казаком [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 136, л. 157158]. А во-вторых, исходя из сложившейся уже практики перехода этих чинов к родственникам (братьям, сыновьям, племянникам и другим «сродникам»), К. Володи-меров, который, видимо, по этому признаку после смерти своего отца занял должность десятника конных казаков, и был назначен пятидесятником. Не исключено, что он был «сродником» С. Фёдорова. Возможно, сыграли свою роль и какие-то личные качества самого К. Володимерова.

Впервые К. Володимеров в известных нам документах назван пятидесятником в 1640 г. В списке с речей кузнецких служилых людей, ходивших на р. Кондому «для ясачного збору», сказано: «Лета 148-го (1639/40) году февраля в 5 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу в Кузнецком остроге в съезжей избе перед воеводою перед Дементьем Васильевичем Кафтыре-вым кузнецкие служилые люди, пятидесятник Куземка Володимеров, Ивашко Павлов, Ивашко Попов, Гаврилко Сидоров с то-варыщи, дватцать три человека, сказали. По государеву де указу и по наказной памяти воеводы Дементья Васильевича Кафтырева посыланы мы, служилые люди, для государева ясачного збору вверх по Кондоме реке во все улусы и волости» (Приложение № 4, л. 58). Ясачные люди в ясаке отказали, сказав, что год был «не соболист».

А в Сарачорской волости К. Володимерова обещали повесить за ногу: «Да мы ж де, служилые люди, пришли в Сарачорскую

волость и князец Казанак с товарищи сказал, что есть недоборного ясаку и мы де, добыв, пришлем в город. А на 147-й год в недоборном ясаку отказал, платить де нам нечем, добыть не мошно, год не собо-лист. Да в той ж волости сказал ясачной человек Сабанак с сыном с Ыргаем, ясаку отказали, на 148-й год не дадим де государева ясаку, да и дела де вам до меня нет. Да ясачной ж человек Кока Казанаков сын, что кому велит дать государева ясаку, то и давать, а запер многие улусы, а петидесят-ника Куземку Володимерова хотел за ногу повесить, тебя де я Куземку за ногу повешу, а государев ясак отнесу в город, не зде-лают де мне, Коке, ничего» [РГАДА, ф. 214, оп. 3,стб. 199, л. 60].

В октябре этого же 1640 г. К. Володиме-ров посылался за беглыми иноземцами: «149-го (1640) году октября в 14 день привели в Кузнецкой острог беглых инозем-цов Илейку Пашкеева да Ивашка Жидка кузнецкие служилые люди пятидесятник Куземка Володимеров с товарыщи, а сказали в съезжей избе тот Куземка Володимеров с товарыщи. Взяли де тех беглых иноземцов Илейку Пашкеева да Ивашка Жидка вверх по Томе реке в горах, в яме, от Кузнецкого острогу верстах в пятнатца-ти и больши. А яма де у них покрыта лесом да наверх землею. Да тут же у них в яме взяли топор и котел» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 112, л. 1, 2].

В мае 1641 г., перед поездкой в Томск на Киргизскую службу, К. Володимеров наряду с другими кузнецкими казаками участвовал в подаче воеводе Д. В. Кафтыреву двух челобитных. В одной из них кузнечане просили государя выдавать им денежное жалованье в Тобольске, куда они ежегодно приезжали «за хлебными запасы». «По твоему государевууказу ходим мы, холопи твои, по твои государевы хлебные запасы, по свои оклады, в Тоболеск. А по твое государево денежное жалованье, по свои ж оклады, ходим мы, холопи твои, в Томской город. И нам, государь, холопем твоим, в тех посылках в Тоболеск и в Томской город по твои государевы хлебные запасы и по ден-ги чинятца убытки великие и волокита. А нас, государь, холопей твоих, в Кузнецком

остроге немного, а людишка бедные, и от всяких, государь, воинских людей разорены до основанья. Милосердый государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожалуй, государь, нас, холопей своих, вели, государь, нам, холопем своим, давать свое государево денежное жалованье в Тобольском, а не в Томском городе, вместе с хлебными запасы, чтоб нам, холопем твоим, ис Кузнецкого острогу была посылка одна в Тоболеск по твои государевы хлебные запасы и по денги, чтоб нам, холопем твоим, в тех томских и тобольских посылках вконец не погинуть» (Приложение № 5).

Во второй челобитной казаки писали: «велено нам, холопем твоим, служить твоя государева служба в Кузнецком остроге без твоево государева хлебново жалованья с пашнишек своих. И нам, государь, холопем твоим, с тех своих пашнишек твоя государева служба без твоего государева хлебного жалованья служить невозможно. Милосердый государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожалуй, государь, нас, холопей своих, вели, государь, нам, холопем своим, давать свое государево хлебное жалованье для нашей ну-жи и бедности наши оклады против своего государева прежнего указу. Чтоб нам, холопем твоим, будучи в Кузнецком остроге, по ево, Федорову, ложному письму и от воинских людей частых приходов без твоего государева хлебного жалованья голодною смертью не помереть, и вконец не погинуть, и врознь не розбрестись, и твоей царьской службы не отстать» (Приложение № 6).

В челобитной служилые люди объясняли, что заводят они «собинную пашню» не для продажи снятого с этих пашен хлеба, как думает И. П. Каменецкий, а для обеспечения своих семей продовольствием. Одной из главных целей прихода киргизов на русские города и остроги и подгородные деревни являлось уничтожение на полях хлеба (сжигание и вытаптывание конями). Напомним, что в сентябре 1633 г. под Кузнецким острогом киргизы уничтожили весь хлеб на полях и угнали весь скот и лошадей: «И кузнецкие де, государь, служи-

лые люди и пашенные крестьяне приходя к нему, Федору (воеводе Ф. И. Нащекину. -В.Д.), в съезжую избу, бьют челом тебе, государю, чтоб им отпустить их жены и дети в Томской город кормитца, потому что жить им в Кузнецком остроге немочно, прокор-митца нечем» [Добжанский, 2017, с. 156, Приложение № 1].

Летом этого же 1641 г. во главе 20 кузнецких конных казаков К. Володимиров участвовал в Киргизском походе под руководством Я. О. Тухачевского. 11 июля 1641 г. войско Я. О. Тухачевского атаковало улусы князцов Ишея и Чинея, которые стояли «на Саянской границе на усть реки Уйбату». В своей отписке в Москву Я. О. Тухачевский писал: «И милостию божиею и заступлением пречистые богородицы и твоим госу-дарским счастьем твоих государевых изменников, Ишеев, Иченеев улус побил. А убито их, изменников, на бою в Ышееве улусе с ним, с Ыченеем, человек с семдесят и многих изменников, киргизских людей, ранили, и жен их и дети, и животы их, верблюды, и многие лошади, и куяки, и платье, служилые люди побрали; и жон их и детей, государь, взяли сто тритцать человек, да верблюдов сто пятдесят, да лошадей с триста, да платья, государь, и мяхкой рухляди, соболей, и куниц, и лисиц, и бобров, и лошадей, и верблюдов, и денег в Ышееву улусе и в Ыченееве взято больши осми тысяч. А Ишей, государь, тово числа, как бой был, в улусе не был, а был, государь, за рекою Умаханом, у тубинцов и у матарцов. А твоих государевых людей на бою убито два сына боярских, да одинацать человек казаков, да человек с пятнатцать раненых. Июля, государь, во 12 день, собрався он, Ишей, со всеми киргизскими улусы, и с ту-бинцы, и с матарцы, приходил на меня, на холопа твоево, з боем, с жестокими напуски, а с ним было человек с семьсот» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 84, л. 297-298].

Как проявил себя в этом бою К. Володи-меров, неизвестно, надо полагать, как писалось в таких случаях в послужных списках, «государю служил, бился явственно». Но такого послужного списка в нашем распоряжении нет, да его, видимо, и не было. Отступая под натиском киргизов, отяго-

щённые захваченной ими большой добычей, казаки думали уже не о государевой службе, а как уйти без потерь домой. В этот момент и прозвучал голос К. Володимерова. Вот как описывают этот момент сами служилые люди: «И июля в 15 день пришли мы, холопи твои, на урочище в верх Уйбату на ростани х Кузнецкому острогу и Кузнецкого, государь, острогу пятидесятник Ку-земка Володимеров сказал нам, холопем твоим, как де мы пойдем с сих мест на Кузнецы и мы де войским станем в шесть ден, а все де итти х Кузнецкому острогу креп-ким[и] месты и киргиским де людям над нами никакова дурна учинить не уметь. И мы, холопи твои, били челом воеводе Якову Тухачевскому, что у нас, холопей твоих, пороху, и свинцу, и своево запасу не стало и сами с пешево ходу обезножели и переустали, а не крепкими месты от тех кир-гиских людей бес пороху и бес свинцу и бес своих запасов отойтить будет нечем и твоему государскому величеству над войском порухи б не учинить и своих бы голов даром не потерять, чтоб итти крепкими месты на Кузнецкой острог» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 84, л. 3386]. Попытки Я.О.Тухачевского остановить казаков и идти в Ки-зыльскую волость ставить острог результата не дали. Войско покинуло воеводу, с которым осталось всего 12 человек, и ушло в Кузнецк, а оттуда пошло в Томск [Добжанский, 20196. с. 121-123].

Кузнецкий воевода Д. В. Кафтырев прекрасно осознавал последствия этого события. По словам одной из отписок Я. О. Тухачевского, «а в Кузнецкой, государь, острог кой час приехали с твоей, государь, службы ис Киргизской земли от меня, холопа твоево, кузнецкие казаки Кузма Володимеров с товарыщи и воевода, государь, Дементей Кафтырев радеючи тобе, государю, бив их кнутьем, выслал тотчас на твою государеву службу в Киргизскую землю. И те, государь, кузнецкие казаки, не ходя на твою государеву службу ко мне, холопу твоему, приехали в Томской город. И стольник и воеводы князь Семен Васильевич Клубков-Масальской с товарыщи и кузнецких казаков на твою государеву службу не выслали ж» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 84, л. 326-327].

19 февраля 1642 г. глава Сибирского приказа князь Борис Михайлович Лыков докладывал царю Михаилу Фёдоровичу о результатах Киргизского похода 1641 г. под руководством Я. О. Тухачевского. Особо было отмечено, что после погрома Ишеева и Чи-неева улусов, захватив большую добычу и ясырь, казаки наотрез отказались идти с Я. О. Тухачевским ставить в Ачинской волости острог. По царскому указу «тех пущих воров и заводчиков, служилых людей розных городов, тритцати четырех человек, о которых Яков писал к ним, воеводам, в Томской, чтоб их до государева указу по-садити в тюрму, что они государева указу не послушали, с Яковом Тухачевским в Кир-гиской земле острогу ставить не учали, и Якова лаяли и убить хотели, и з государевы службы збежали, покиня воеводу в Киргизах одново,... за их за такое великое воровство бити в Томском по торгом кнутьем, а бив, посадити на неделю в тюрму. А как неделю в тюрме отсидят и их, подавав на поруки, выслати на государеву службу в Киргизскую землю с Ываном же Кобыль-ским». Особо была отмечена роль в этой «смуте» К. Володимерова: «А самого пуща-го вора и заводчика ж, кузнецкого казака, пятидесятника Куземку Володимерова, которой, пришодчи с теми со всеми заводчики на росстани х Кузнецкому острогу и назвался дорогу провести, велети бити по торгом кнутом нещадно и посадити в Томском в тюрму до государева указу, чтоб им всем вперед так не повадно было воровать, з государевы службы бегать, и воевод на службе одних метать, и их лаять, и убийством грозить, и быть вперед, и не в чем не слушать, и те все им вины сказать имян-но, и наказанье учинить против сего государева указу бес поноровки» [РГАДА, ф. 214, оп. 3,стб. 84, л. 377-379].

В отношении К. Володимерова это распоряжение царя было выполнено только через два года.

Попытки томских воевод выслать бежавших от Я. О. Тухачевского служилых людей результата не дали. Часть из них уже из Томска бежали в свои города - Тобольск, Тюмень, Тару, а основная масса оставшихся в Томске казаков и татар категорически

отказывалась служить под началом Я. О. Тухачевского. 18 июня 1642 г. в Томске была получена государева грамота, по которой руководителем похода вместо Я. О. Тухачевского назначался второй томский воевода И.С.Кобыльский [Добжанский, 20196, с. 123]. 6 августа 1642 г. состоялся ещё один бой с киргизами, результатом которого стало «замирение» киргиз на 25 лет. В этом бою кузнецких служилых людей было всего два человека, в послужном списке И. С. Кобыльского сказано: «Кузнецкого острогу служилые люди: Гаврилко Софо-нов ... и десятник Фетка Масальской государю служил, бился явственно, мужика убил» [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 84, л. 702, 709]. Остальные кузнецкие казаки вместе с К. Володимеровым, видимо, вскоре вернулись домой.

О службе К. Володимерова в 1642 г. нам пока ничего не известно. В этом году вместе с другими служилыми людьми он участвовал в подаче ещё одной челобитной о своих «нужах». Большая часть её повторяет челобитную 1641 г. о «служилой пашне», в Москве, видимо, просьбу кузнечан оставили без внимания. Кроме того, челобитчики отмечают, что «в Кузнецком остроге вс[е службы] твои государевы, городовые сделья, делаем, и на твоих государевых пашнях на ближной и на дальной на новой ялани ставить [острошки] в Кузнецком] остроге [...] в приход воинских людей [...] лесу сами [носим] одни люди. А твои [государевы] воеводы [из тво]ей государевы [казны без твоего] государева указу денег в Кузнецком на [городову]ю поделку не дают» (Приложение № 7, л. 415-416).

Зимой 1643 г. кузнецкие служилые люди во главе с атаманом П. Дорофеевым и пятидесятником К. Володимеровым ходили в Керсагальскую волость для сбора ясака. В своих речах перед воеводой Д. В. Кафты-ревым они сказали: «И мы де, кузнецкие служилые люди, атаман Петрушка Дорофеев да пятидесятник Куземка Володимеров с товарыщи, пришед х керсагальским людей, по государеву указу против наказной памяти керсагальским людем говорили, чтоб они, керсагальские люди, были под твоею государевою царьскою высокою

рукою, и государев б ясак с себя и своих улусных людей платили по вся [годы]. И они де, керсагальские люди, нам, служилым людем, атаману Петрушке Дорофееву да пятидесятнику Куземке Володимерову с товарыщи, в том отказали, под государевою царьскою высокою рукою жить не по-хотели, и в государеве ясаке отказали же, и впредь государева ясаку платить не хотели, и с нами, служилыми людми, те керсагальские люди учали бой ставить. И мы, служилые люди, прося у бога милости, с теми керсагальскими людми учали битца и стрелять. И божиею милостию и государ-ским счастьем тех государевых непослушников, керсагальских людей, на бою многих побили и переранили, а жен и детей их в полон поимали, а иные от них, служилых людей, з бою ранены розбежались. А их де, керсагальских людей, было человек со ста и больше. А жили де они, керсагальские люди, за Биею и за Катуньею рекою, от ясачных кондомских людей лыжным ходом в осми днищах и больше» (Приложение № 8,л. 206-207).

Из приложенных к этим речам рук служилых людей читаем: «К сем речам вместо Куземки Володимерова по ево веленью Офонка Попов руку приложил» (Приложение № 8, л. 206 об.). Таким образом, утверждение Д.Я. Резуна, что К. Володимеров был грамотным человеком, не находит подтверждения в документах (см. также Приложения №5и 6).

После возвращения из Керсагальской волости К. Володимерова ждала поездка в Томск. Здесь он должен был понести наказание за Киргизский поход согласно царского приговора от 19 февраля 1642 г. (см. выше). Был ли он бит кнутом «по торгом», неизвестно, но тюрьмы он не избежал. 19 сентября 1643 г. томский воевода князь С. В. Клубков-Мосальский в своей отписке в Москву писал: «В нынешнем, государь, во 152-м (1643) году сентября в 19 день в твоей государеве Цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоте за приписью твоего государева диака Гри-горья Протопопова писано к нам, холопем твоим. По твоему государеву указу велено кузнецкого пятидесятника Куземку Воло-

димерова ис тюрмы выпустить и послать ево в Кузнецкой острог. И по твоему государеву указу мы, холопи твои, того пятидесятника Куземку Володимерова ис тюрмы выпустили и послали ево в Кузнецкой острог» (Приложение № 9).

Домой К. Володимеров вернулся не ранее середины октября 1643 г. и через два месяца отправился в свою последнюю по-ездкузаясаком.

Смерть К. Володимерова (1644 г.)

20 декабря 152(1643) г. К. Володимеров был послан к телеутскому князцу А. Ман-драчковудля сбора ясака. Из этой посылки он уже не вернулся.

В Кузнецком остроге о смерти К. Володимерова узнали поздно. Так, в своей отписке в Москву воевода А. И. Зубов писал: «В нынешнем, государь, во 152(1643/44)-м году сентября в 6 день принял я, холоп твой, по росписному списку у воеводы у Дементья Кафтырева в Кузнецком остроге в тюрме сидильцов, иноземцов, Илейку Пашкеева да Ивашка Жидка. И тот, государь, Илейка Пашкеев бил челом тебе государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, чтоб ево, Илейку, ты, государь, пожаловал, велел ево в свою государеву пашню устроить. И по том, государь, Илейке, взята порушная запись, что ему, Илейке, твоя государева пашня пахать, и в побеге не быть. И ходил, государь, тот Илейка за поруками на просте. А по Ивашке, государь, Жидке ручались служилые люди пятидесятник Куземка Володимеров с товарыщи, чтоб ему, Ивашку, кормитца за их порукою, а в тюрме б голодною смертью не умереть. И тот, государь, Ивашко, выпущен был ис тюрмы на поруки кормитца служилым людем. И в нынешнем, государь, во 152(1644)-м годуапреля в 18день те иноземцы, Илейка Пашкеев да Ивашко Жидок, ис Кузнецкого острогу збежали безвестно». Заканчивается отписка вопросом воеводы «и о тех... порутчиках, что ты, государь, укажешь?» (Приложение № 10).

Как видно из текста отписки, К. Володимеров упомянут в ней как здравствующий человек. Но уже в мае того же 152 (1644) г. в другой отписке А. И. Зубов сообщает: «В нынешнем, государь, во 152-м году де-

кабря в 20 день посылан ис Кузнецкого острогу для твоего государева ясачного збору на Алтын-озеро в Телескую волость х князцу к Айдарку Мандрачкову кузнецкой, конных казаков, пятидесятник Кузем-ка Володимеров. И того, государь, Куземку телеские люди и белые колмаки, не допу-стя до Телесково озера, убили» (Приложение № 11).

Из отписок А. И. Зубова следует, что убийство К. Володимерова произошло в первой половине 1644 г., но день и месяц неизвестны. Ничего не говорится и о том, откуда стало известно о смерти К. Володимерова. Обычно за ясаком посылалось несколько служилых людей. В данном случае, судя по контексту отписок, К. Володимеров был отправлен один.

В 157(1649)г. история с убийством К. Володимерова получила продолжение. 23 июня 1649 г. пятидесятник П. Иванов, брат, и И. Кузмин, сын К. Володимерова подали челобитную кузнецкому воеводе А. Ф. Сытину: «В прошлом, государь, во 152-м году по твоему государеву указу послан был брат мой Поспелков, а мой, Ивашков, отец пятидесятник Кузма Володимеров на Алтын озеро к телеским мужикам для твоего государева ясаку. И как, государь, брат мой, Поспелков, а мой, Ивашков, отец, и как, государь, будет на дороге, прошед твою государеву ясашную Кузен-скую волость и ево, Кузму на дороге убили

твоей государевы ясашные Кузенские волости татаровя Бабугач да Яулу, Саймак да Тюлемыш. И в прошлом же, государь, во 152-м году из Кузнецкого острогу твой государев воевода Афонасей Зубов блаженные памяти к отцу твоему государеву великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, к Москве, писал, что бутто ево, Куземку, убили телеские мужики. А ево, государь, Куземку, убили твоей государевы ясашные Кузенские волости татаровя Бабугач с то-варыщи, четыре человека. А как, государь, он, Бабугач с товарыщи, ево, Кузму, убили и Бабугач да Илу (!) твой государев ясак дают вполы, по пяти соболей, а Саймак да Тюлемыш твоего государева ясаку не дают, от того убойства бегают» (Приложение № 12,13).

Однако царской резолюции по челобитной на отписке воеводы нет, и чем закончилась эта история, нам пока неизвестно.

Заключение

Большую часть своей 20-летней службы К. Володимеров был рядовым пешим, а затем конным казаком, которая по документам почти не прослеживается. В чине пятидесятника К. Володимеров прослужил всего четыре с половиной года. Данная Д.Я.Резуном и И.П.Каменецким характеристика героя нашего очерка в значительной мере не находит подтверждения в известных нам документах.

Приложение

№ 1. 1621 г., не ранее мая 231. - Отписка кузнецких воевод Т. С. Боборыкина и О. Г. Аничкова томским воеводам князю И. Ф. Шаховскому и М. И. Радилову о посылке к князю белых калмаковАбаку кузнецких служилыхлюдей

(л. 89 об.) Господам князю Ивану Федоровичю, Максиму Ивановичю Тимофей Ба-барыкин, Осип Оничков челом бьют.

В нынешнем, господа, во 129 году марта в 23 день посыланы были из Кузнецкого острогу казаки в белые колмаки к Абаку Якимко Захаров, Мишко Рожаев, Волотка Оверкиев да толмач Васка Новокрещен. А велено им Абаку говорить, што он у собя держит кузнецких государевых ясашных

людей з женами и з детми сильно, и Абак бы тех государевых ясашных людей велел отпустить на старые их места. И Якимко с товарыщи майя в 23 день пришли в Кузнецкой острог, а к Абаку де их не повели, потому что де пришел из арчаков князец Коксеш к Абаку и хотели де оне побить Вожена с товарыщи. И Абак де их убить не дал, и Абаку де за то Коксеш ножем голову розсек, а у чацково де мурзы у Тарлава зи-

1 Датируется по упоминанию числа в тексте.

пун на нем изрезали. И Важен де пошел из колмаков по пластам в Томской, а Абак де послал провожати десяти человек //(л. 90) куяшников и Якимко де пошел ис колмаков майя в 17 день. И по то число провожа-

тые от Бажена не бывали, а за то де Коксеш Бажена хотел убити, что де Кокша ночи воевали тарские казаки.

СПбФАРАН, ф. 21, оп. 4, д. 17, л. 89 об.-90, №75. КопияХУШв.

№ 2. 1623 г., не позднее августа 31. - Именной список кузнецких служилых людей с указанием их денежного и хлебного жалованья

(л. 73) Списаны имяна Кузнецкого острогу служилым людем и ружником з денежными и с хлебными оклады с кузнецких росходных окладных книг 131-го году, каковы присланы в Тоболеск во 132-м году.

казаки

Денег по 6 рублев, хлеба по 5 чети с осми-ною муки, по 2 чети круп и толокна:

Петрушка Дорофеев, Завьялко Ларин, Томилко Ларионов, Осипко Филипов, Ок-сенко Семенов, Осташко Степанов, Олешка Карпов. //

(л. 73 об.) Денег по 6 рублев, хлеба по 5 чети с осминою муки, по чети круп и толокна:

Гришка Яковлев, Павлик Кривулин, Тренка Семенов, Волотка Оверкеев.

Денег по 5 рублев, хлеба по 5 чети с осминою муки, по 2 чети круп и толокна:

Сидорко Федоров, Селка Васильев, Костка Кирилов, Олександрик Семенов, Тихонка Дементьев, Тренка Самсонов, Исачко Петров, Петрушка Михайлов, Петрушка Григорьев. // (л. 74) Денег по 5 рублев, хлеба по 5 чети с осминою муки, по чети круп и толокна:

Васка Васильев, Парфенко Борисов, Фед-ка Васильев, Кирилко Офонасьев, Офонка Федоров, Нечайко Ондреев, кузнец Петруш-каЯковлев.

Денег 4 рубли с полтиною, хлеба, муки и круп и толокна 9 чети:

Подьячей Родка Савельев. Денег 6 рублев:

Поп, что был московской архангельской ключарь Иван Иванов. Диак Степан Уготцкой. Справил подьячей Фетка Иванов. РГАДА. Ф. 214, оп.5, ед. хр. 6, л. 73-74. Копия 1626 г.

Именной список кузнецких служилых людей сука-

№ 3. 1624 г., не позднее августа 31. -занием иххлебного жалованья

(л. 166) Книги имянные Кузнецкого острогу служилым людем, и ружником, и оброчником 132-го году, списаны с росходных книг. //

(л. 167) Пешие казаки По 5-ти чети с осминою муки, по 2 чети круп и толокна, по полу 2 пуда соли.

Десятники: Володка Аверкеев, Гришка Яковлев, Томилко Ларионов, Ивашко Иванов.

Рядовые:

Завьялко Ларионов, Петрушка Дорофеев, Оксенко Семенов, Тренка Семенов, // (л. 167 об.) Осташко Степанов, Селка Васильев, Сидорко Федоров, Костянтинко Кирилов, Васка Новокрещен, Петрушка Григорьев, Исачко Петров, Олександрик Семенов, Тишка Дементьев, Тренка Семенов, Куземка Володимеров, Филка Василь-

ев, Петрушка Михайлов, Парфенко Борисов, Офонка Федоров, Кирилко Офонасьев, // (л. 168) Ногайко Ондреев, Федка Васильев, Ивашко Павлов, Стенка Михайлов, Савка Панфилов, Макарко Дементьев, Вавил-ко Панфилов, Ивашко Юрьев, Ивашко Пу-тимец, Ивашко Игнатьив, Шестачко Яковлев, Ивашко Белокопыт, Куземка Федоров, Тренка Оверкиев, Гришка Иванов, Васка Романов //[л. 168 об.) Ивашко Мосеив, Васка Савельив, Семейка Мокроусов, Васка Григорьев, Ивашко Агеев, Петрушка Дмитриев.

Ружники:

По 6-ти чети муки, по 2 чети круп и толокна, по 2 пуда соли:

Московской бывшей архангельской ключарь Иван, //

(л. 169) Подьячей Родка Савин.

5 чети муки, 2 чети круп и толокна, пол 2 пуда соли:

Кузнец Петрушка Яковлев.

Присыльные черкасы служат конную службу: По 6-ти чети с осминою муки, по 2 чети круп и толокна:

Карпик Захарьев, Воинко Кашпиров, Олешка Бокарь, Михалко Мезена (?) // (л. 169 об.) ГришкаТузовской.

Пешие черкасы: По 5-ти чети с осминою муки, по чети круп и толокна:

Ивашко Федоров, Ивашко Волк, Мишка Данилов, Мишка Гаврилов, Гришка Гаври-лов, Федка Матвеив.

РГАДА. Ф. 214, оп.5, ед. хр. 6, лл. 165-169 об. Копия 1626 г.

Опубл.: [Кузбасский родовед..., 2001, с. 113].

№ 4. 1640 г., февраля 52. - Речи кузнецких служилых людей пятидесятника К. Володи-мерова «с товарыщи» о своей посылке в кондомские ясачные волости для взятия ясака на 148 (1639/40) год

(л. 58) Список с речей служилых людей Кузнецкого острогу, которые служилые люди посыланы по государев ясак на Кондому в нынешнем во 148-м году, каковы речи подали в съезжей избе воеводе Де-ментью Васильевичю Кафтыреву.

Лета 7148-го году февраля в 5 день по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу в Кузнецком остроге перед воеводою перед Де-ментьем Васильевичем Кафтыревым кузнецкие служилые люди пятидесятник Ку-земка Володимеров, Ивашко Павлов, Ивашко Попов, Гаврилко Сидоров с товарыщи, дватцать три человека, сказали. По государеву де указу и по наказной памяти воеводы Дементья Васильевича Кафтырева посыланы мы, служилые люди, для государева ясачного збору вверх по Кондоме реке во все улусы и волости. И пришли мы в государеву ясачную волость в Бакчетаев улус. И князец Бакчетай с товарыщи, со всеми своими улусными людми, сказали, мы де для того государева // [л. 59) ясаку недоплатили на 148-й год, что де ныне год не соболист, государева де ясаку платить нечем, добыть не мошно. А будет можем добыть государев недоборной ясак и мы де заплатим.

Да мы ж де, служилые люди, прошали у них государева недоборного ясаку на прошлой на 147-й год по росписе, какова роспись дана ис съезжей избы. И они в том государеве недоборном ясаке отказали, вряд де нам платить государев ясак и на

нынешней год. А старого ясаку недоборного платить нечем.

Да он же, Бакчетай, сказал, слышел де он, Бакчетай, у кондомских людей, посылал де Контайша под Кузнецкой острог черных колмаков войною. А летом де хочет послать контайша колмацких людей Кузнецкой острог жечь.

Да мы ж де, служилые люди, пришли в Алтысов улус, и тот де князец Алтыс сказал, я де вам ясаку не дам. А улусные люди сказали в недоборе, что иные стары, а иные добыть не могли, что год не соболист. А как де мы ясак добудем и де государю заплатим. А на 147-й год в недоборном ясаку отказали, платить де нечем, соболей добыть не мошно, год не соболист. Да князец Когодей говорил нам, служилым людем, только воевода не пошлет служилых людей войною на Кондому на Бай// [л. 60)дир-скую волость и в новой де год с Кондомы ясака не будет.

Да мы же, служилые люди, пришли в Са-рачерскую волость и князец Казанак с товарыщи сказал, что есть недоборного ясаку и мы де, добыв, пришлем в город. А на 147-й год в недоборном ясаку отказал, платить де нам нечем, платить де нам не мошно, год не соболист. Да в той ж волости сказал ясачной человек Сабанак с сыном Ыргаем, ясаку отказали на 148-й год, не дадим де государева ясаку, да и дела де вам до меня нет. Да ясачной ж человек Кока, Казанаков сын, что кому велит дать государева ясаку той давать. А запер многие

2 Датируется по указанию числа в тексте.

улусы. А петидесятника Куземку Володи-мерова хотел за ногу подвесить, тебя де я, Куземку, за ногу подвешу, а государев ясак отнесу в город. Не зделают де мне, Коке, ничего. И Куземка с товарыщи били челом словесно в съезжей избе перед воеводою перед Дементьем Васильевичем Кафтыре-вым, чтоб их государь пожаловал, велел посадить в заклад Казанакова сына Онбайка да Алтысова сына, ино де из дальных волостей недоборной ясак государю будет.

Да мы же, служилые люди, пришли в Елескую волость и князец Орыкпайко и ясаул Кучюкпей Имендукей со всеми улусными людми //[л. 61) сказали, что де у нас есть недоборного ясаку и мы де, добыв, государю заплатим. А на 147-й год в недо-борном ясаку отказали, платить де нам нечем, соболей добывать не мошно, год не соболист. Да мы ж. служилые люди, почали у них прошать подводы и вожей в Куман-динскую волость, и в Кузены, и в Комляш-скую и в Тиргешскую волости, и в Щелка-лы, и во все вверхкондомские волости для государева ясаку. И князец Орыспайко с товарыщи со всеми улусными людми сказали, мы де вас в Куманды не ведем, для того, что те волости кыштымы колмацких людей, Бачиковы, и в тех де волостях колмац-кие люди живут безпрестани, и велит де Бачик служилых людей побивать, а ясак де давать государю не велит. А преж де сего важивали мы служилых людей в Куманду и кумандинские ясачные люди с колмац-кими людми тех служилых людей побивали и наши де Елеские волости взяли в Кузнецкой острог да и повесили дву человек. // (л. 62) А вас де нам вести так ж де, только и вас побьют, а нас, ясачных людей, велит государь и всехдостальных перевешать.

Да мы же, служилые люди, пришли в Кар-гинскую волость и князец Кигейко да ясаул

Унукпай с товарыщи со всеми улусными людми сказали, для де того недобор, что год не соболист. А как де мы соболей добудем и мы де государю ясак заплатим сполна. А на 147-й год в недоборном ясаку отказали, добывать де не мошно, платить нечем.

Да мы же, служилые люди, почали у них прошать подводы и вожей в Щолкалы, и в Кузени, и во все волости. И князец Кугей и ясаул Унукпай ска-зали, вести де мы вас в те волости не смеем, для того, что в тех волостях живут колмацкие люди часто, а вас де, служилых людей, хотят побивать. И только де вас побьют и нам де, ясачным людем, погинуть. А ясаул Унукпай до нашего приходу, послыша наш приход, послал в Щелкальскую и в Кузенскую волость. И как мы // [л. 63) пришли и дождались щелкальских ясачных людей, пришли два человека и принесли государю ясак, только не полон. А сказали, нас де повоевали колмаки, жены де наши и дети в полон поимали. И мы де жен своих и детей выкупали и ясачные соболи поотдали. Да на нас же де приходил государев ясачной Мрас-кие волости Саанбай в тритцати человеках и их де, ясачных людей, пограбили, соболей поотнимали. Для де того у нас и недобор. Да мы же, служилые люди, как пошли ис той волости, послали ясаула Унукпая в Щелкальскую волость и во все дальние волости для государева ясаку.

Да мы же, служилые люди, пришли в Ка-рачарскую волость и князец Улуспай со всеми улусными людми в недоборном ясаку отказали, добыть де соболей не могли, год не соболист. А как де мы соболей добудем и мы де го-сударю ясак заплатим. А на 147-й год в недоборном ясаку отказали.

На л. 63 об.: Справил Митка Семенов.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 199, л. 58-63. Список1640 г.

№ 5. 1641 г., мая 25. - Челобитная кузнецких служилых людей царю Михаилу Фёдоровичу о выплате им денежного жалованья не в Томске, а в Тобольске

(л. 10) Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьют челом холопи твои Кузнецкого острогу служилые люди: атаман Петрушка Дорофеев, да пятидесятник Куземка Володимеров, да

десятники и рядовые Федка Петров, Мишка Петлин, Гришка Тузовской, Оксенко Семенов, Максимко Остафьев, Парфенко Борисов, Бориско Кузмин, Тришка Иевлев, Офонка Лукьянов, Ондрюшка Федоров и

во всех товарищей своих кузнецких служилых людей и ружников ста тритцати девяти человек место. По твоему государеву указу ходим мы, холопи твои, по твои государевы хлебные запасы, по свои оклады, в То-болеск. А по твое государево денежное жалованье, по свои ж оклады, ходим мы, холопи твои, в Томской город. И нам, государь, холопем твоим, в тех посылках в Тоболеск и в Томской город по твои государевы хлебные запасы и по денги чинятца убытки великие и волокита. А нас, государь, холопей твоих, в Кузнецком остроге немного, а лю-дишка бедные, и от всяких, государь, воин-скихлюдей разорены до основанья.

Милосердый государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожалуй, государь, нас, холопей своих, вели, государь, нам, холопем своим, давать свое государево денежное жалованье в Тобольском, а не в Томском городе, вместе с хлеб-

ными запасы, чтоб нам, холопем твоим, ис Кузнецкого острогу была посылка одна в Тоболеск по твои государевы хлебные запасы и по денги, чтоб нам, холопем твоим, в тех томских и тобольских посылках вконец не погинуть. Царь, государь, смилуйся, пожалуй.

На обороте: К сей челобитной кузнецкой Преображенской поп Иванище Иванов вместо детей своих духовных атамана Петра Дорофеева, и пятидесятника Козмы, и десятников, и рядовых казаков по их веленью руку приложил.

К сей челобитной Нехорошко руку приложил.

К сей челобитной Гришка руку приложил

К сей челобитной Ивашко руку приложил.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 109, л. 10. Подлинник.

№ 6.1641 г., не позднее мая 253. - Челобитная кузнецких служилыхлюдей царю Михаилу Фёдоровичу о выплате им государева хлебного жалованья в прежних окладах

(л. 4) Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьют челом холопи твои государевы Кузнецкого острогу служивые люди атаман Петрушка Дорофеев, да пятидесятник Куземка Воло-димеров, да десятники и рядовые Федка Петров, Мишка Петлин, Гришка Тузовской, Оксенко Семенов, Максимко Остафьев, Пар-фенко Борисов, Бориско Кузмин, Офонка Лукьянов, Гришка Яковлев, Ондрюшка Федоров, Оска Егупов и во всех товарыщев своих кузнецких конных и пеших казаков и ружников и оброчников место.

В прошлом, государь, во 145-м году посылай был ис Томского города в Кузнецкой острог томской сын боярской Федор Пущин для пашенные описки, которые, государь, мы, холопи твои, невеликие пашниш-ка присеваем для своей нужи. И тот Федор описывал ложно в Кузнецком остроге, у нас, холопей твоих, пашнишка, изгоняючи, чети по десяти и больши, а на иных напи-сывал, у которых и пашен нет, чети по пяти и по шти. А присеваем, государь, мы, холо-

пи твои, в перемену по четверику, и по по-луосмине, и по осмине, и по четверти, а больши того у нас севу нет. Которой посиет четь ржи, а другую овса, да и того хлеба за безлюдством снимать //[л. 5) не успеваем. По твоим государевым службам с твоею государевою соболиною казною к Москве, и в Тоболеск, и в Томской город против твоих государевых хлебных запасов и по соль, и по отъезжим караулом, и в проезжую станицу ездим безпрестани, и в твои государевы в ясачные волости на Мрасу, и на Кондому, и вверх по Томе реке в Тагап-скую, и в Тюлиберскую, и в Ке...цкую и во все твои государевы ясач//[л. 6)ные волости зимою и летом ездим оберегать твоих государевых ясачных людей от киргиз и от колмацких людей. А за теми, государь, розсылками оставаетца нас, холопей твоих, конных и пеших казаков человек с пят-десят. А приходят, государь, безвестно под Кузнецкой острог по вся годы твои государевы непослушники киргиские и черные и белые колмаки со многими воинскими

3 Датируется по времени отправки в Москву кузнецкой соболиной казны и отписок [РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб 112, л. 18].

людми и нас, холопей твоих, и пашенных крестьян под Кузнецким острогом побивают, и твои государевы хлебы и наши, холопей твоих, невеликие присевки на полях вытаптывают и пожигают, и у пашенных крестьян и у нас, холопей твоих, конские и коровьи стада отганивают по вся годы. И мы, государь, холопи твои, от тех воинских людей сидим по вся годы в осаде и невеликие свои присевки снимать не успеваем. А ис Тоболска, государь, твоего государева хлебного жалованья нам, холопем твоим, в Кузнецкой острог одним летом Ц[л. 7) не провадить, потому что Томью рекою осенью пройти не мошно, воды живут в осень мелко, замерзают на дороге и в Томском. И мы, холопи твои, по твое государево хлебное жалованье ездим в другой ряд, и доходят твои государевы хлебные запасы к нам, холопем твоим, в другой год, и без твоего государева хлебного жалованья служим годы по два и больши. А присеваем, государь, невеликие пашнишка для той великие нужи, что к нам, холопем твоим, в Кузнецкой острог твоего государева хлебного жалованья доходит в другой год. И в те поры, государь, мы, холопи твои, з женишками и з детишками помираем голодною смертью безконны и безхлебны, обнищали и одолжали // [л. 8) великими долги, лю-дишка семьянисты, покупаючи хлеб дорогою ценою. И для тех отгонов покупаем

№ 7. 1642 г., мая 20. -вичу о своих нуждах

(л. 413) Царю государю и великому князю Михаилу Ф[едоро]вичю всеа Русии бьют челом холопи твои Кузнецкого острогу служилые лю[ди атаман] ПетрушкаДорофеев, пятидесятник [Куземка] Володимеров, да десятники и рядовые Федка [Петров], Мишка Петлин, Гришка Тузовской, Максимко [Остафьев]4, Оксенко Семенов, Парфенко Борисов, Бориско [Кузмин]5, Ондрюшка Исаул, Офонка Лукъянов, Гришка Р[...]6,

мы, холопи твои, лошади дорогою ценою по десяти и по пятинатцати рублев и больши, надеючись на твое государево жалованье, и ожидаючись твоей государьской милости и призренья.

И по ево, Федорову, ложному письму велено нам, холопем твоим, служить твоя государева служба в Кузнецком остроге // (л. 9) без твоево государева хлебново жалованья с пашнишек своих. И нам, государь, холопем твоим, с тех своих пашнишек твоя государева служба без твоего государева хлебного жалованья служить невозможно.

Милосердый государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожалуй, государь, нас, холопей своих, вели, государь, нам, холопем своим, давать свое государево хлебное жалованье для нашей нужи и бедности наши оклады против своего государева прежнего указу. Чтоб нам, холопем твоим, будучи в Кузнецком остроге, по ево, Федорову, ложному письму и от воинских людей частых приходов без твоего государева хлебного жалованья голодною смертью не помереть, и вконец не погинуть, и врознь не розбрестиь, и твоей царьской службы не отстать. Царь, государь, смилуйся, пожалуй.

На л. 7 об.: К сей челобитной Матюшка руку приложил.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 115, л. 4-9. Подлинник.

Сергушка Иванов, Ондрюшка Жерноков, Савка Ще[...]7, Ивашко Ус, Савка Панфилов, Ивашко П[...]8, Гаврилко Сидоров, Кирюшка Нос, Сенка Васильев, Тренка Селезнев, Уль-янко Тимофеев и во всех товарыщей свои конных и пеших казаков, и ружников, и оброчников [ме]сто.

В прошлом, государь, во 145-м году по[сылан] был ис Томского города в Кузнецкой ост[рог] томской сын боярской Фе-

Челобитная кузнецких служилых людей царю Михаилу Фёдоро-

4 Утрачено, поставлено по предыдущей челобитной.

5 Утрачено, поставлено по предыдущей челобитной.

6 Утрачено.

1 Утрачено.

8 Утрачено.

дор Пущин [для] пашенные описки, которые, государь, м[ы, холо]пи твои, невеликие пашнишка присева[ем] для своей нужи. И тот Федор описывал [ложно]9 в Кузнецком остроге у нас, холопей твоих, [пашни], чети по десяти и больши, а на иных напи-с[ал], у которых и пашен нет, чети по пяти и по шти. [И за]севаем, государь, мы, холо-пи твои, в пере[мену] по четверику, и по по-луосмине, и по ос[мине], и по четверти. А больши того у нас севу не[т]. Которой посеет чети ржи, другую овса, да и того хлеба за безлюдством снимать не успеваем. По твоим государевым службам с [твоею] государевою соболиною кузнецкою казною к тебе, к государю, к Москве, и в Тоболеск, и в Томской город по твои государевы хлебные запасы и п[о соль], //(л. 414) и по частым караулам, в проезжие станицы ездим безпрестани, и в твои в ясачные волости зимою и летом езд[им] оберегать твоих государевых ясачных людей от киргиз и от колмацких людей, а за теми многими роз-сылками оставаютца нас, холо[пей] твоих, конных и пеших казаков человек с [пят]де-сят10. А приходят, государь, безве[стно] под твой государев Кузнецкой о[строг] ежелет твои государевы непослуш[ники] кирги-ские и черные и белые колма[ки] со многими воинскими людми и н[ас], холопей твоих, и твоих государевых пашен[ных] крестьян под Кузнецким острогом побивают, и на твоих государевых пашнях ро[жь и я]ровой хлеб и наши, холопей твоих, невеликие присевки на полях вытаптывают, в[ыжи]гают, и у пашенных крестьян и у нас, холопей твоих, конские и коровьи стада отгоняют ежелет. И мы, государь, холо-пи твои, от тех киргиских людей сидим ежелет в осаде и неве[ли]кие свои присевки снимать не успе[ваем].

А ис Тоболска, государь, твоего государева хлеб[ново] жалованья нам, холопем твоим, в Кузнецкой острог одним летом не провадить, потому что Томью рекою осенью пройти не мочно, воды живут в

осень мелки, замерзают на дороге в Томской город, и роздают наши оклады в Том ском городе томским служилым людем. И мы, холопи твои, по твое государево хлебное жалованье ездим в другоряд и доходят твои государевы хлебные запасы к нам, холопем твоим, в другой год. И твоего // (л. 415) государева хлебного ж[алованья служим] годы по два и больши. А [присеваем]11, невеликие пашнишка для то[й великие ну]жи12, что к нам, холопем твоим, в Кузне[цкой] острог твое государево хлебное жа[лованье] доходит в другой год. И в те поры [с жена]ми и з детишками помираем голо[дною] смертью, безконны и безхлебны, обнищ[али] и одолжали великими долги, людишка се[мь]янисты, поку-паючи хлеб дорогою [ценою].

И для тех отгонев покупаем мы, холопи [твои], лошади дорогою ценою, по десяти, и по пятнатцати рублев, и больши, надею-чись на тво[е] государево жалованье и ожидаючись твоей государской милости и призренья.

И по ево, Ф[едо]рову, ложному писму велено нам, холопем твоим, служить твоя государева служба в Кузнецком остроге без твоего государева хлебного жалованья с пашенишек своих. И нам, государь, холопем твоим, с тех своих невеликих пашни-шек твоя государева служба без твоего государева хлебного жал[о]ванья служить невозможно.

Да мы ж де, холопи твои, в Кузнецком остроге вс[е службы] твои государевы, городовые сделья, делаем, и на твоих государевых пашнях на ближной и на дальной на новой ялани ставить... в Кузнецком] остроге ... в приход воинских людей [...] лесу сами [носим] одни люди. А твои [государевы] воеводы [из тво]ей государевы [казны без твоего] государева указу денег в Кузнецком на [городову]ю поделку не дают. А в твоих госуд[аревых] в ыных сибирских городех, Таболске и в Томском городе, служилые люди де[лают] //[л. 416)

9 Утрачено, поставлено по предыдущей челобитной.

10 Начало словаутрачено, поставлено по предыдущей челобитной.

11 Утрачено, поставлено по предыдущей челобитной.

12 Утрачено, поставлено по предыдущей челобитной.

всякие твои государевы городовые зделья и дают из твоей государевы казны за поделку денги, и присылают в прибавку на городовую поделку из иных городов служимых] людей. А к нам, государь, холопем твоим, в прибавку в Кузнецкой острог на гор[одо]вую поделку из иных городов служилых [людей] не присылают. А мы, холо-пи тв[ои, люди не]великие, делать нам, холопем твоим, невеликими людми городо-вое зделье на свои лес (?) невозможно.

Да нам же, государь, холопем твоим, в Кузнецком остроге дают твои государевы воеводы из твоей государевы казны пороху по фунту на год, а свинец потому ж. А у нас, государь, хо[лопей твоих,] место [дальнее, люди] умирают, не служа до[лго, и на твоих] государевых службах побивают киргиские [и кол]мацкие люди и твои государевы воеводы [...]13 на их же на во...ях не заслуженное] жалованье и тех, государь, служилых лю[дей] в умерших место верстают в Кузнецком] в твою государеву службу новых казак[ов] из вольных гулящих людей и дают до приказу то твое государево

№ 8. 1643 г., марта 23. -ских ясачных людей

(л. 205) Лета 7151-го марта в 23 день в съезжей избе перед воеводою перед Де-ментьем Васильевичем Кафтыревым сказали кузнецкие служилые люди атаман Петрушка Дорофеев, да пятидесятник Ку-земка Володимеров с товарыщи. - В нынешнем же во 151-м году посыланы мы по государеву указу и по наказной памяти воеводы Дементья Васильевича Кафтырева к государевым непослушником, х керса-гальским людем. И велено нам, атаману Петрушке Дорофееву да пятидесятнику Куземке Володимерову с товарыщи, при-шед к ним, керсагальским людем, сказать государево царево и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии жалованное слово, чтоб они, керсагальские люди, жили под государевою царьскою высокою рукою навеки неотступны и на государскую ми-

незаслуженное д[е]нежное и хлебное жа лованье те[м], которых в умерших место вер[стают]. //

(л. 416-а) Милосердый государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии пожалуй, государь, нас, холопей своих, вели, государь, нам, холопем своим, дать свое государево хлебное жалованье для нашие ну[жи] и бедности, наши оклады, против сво[его] государева прежнего указу, чтоб нам, холо[пем] твоим, будучи в Кузнецком остр[оге], по ево, Федорову, ложному пи[сму] и от воинских людей частых приходов, твоего государева хлебного жалованья] в конец не погинуть. И вели, государь, нам, холопем своим, в городовой по[делке], и о пороху, и о свинцу, и о незаслуженном] жалованье свой государев указ у[чинить], чтоб нам, холопем твоим, в Кузнецком] остроге в конец не погинуть и твоей службы не отстать и в рознь не розбрестись. Царь, государь, смилуйся, пожалуй.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 113, ч. 2, л. 413-416-а. Подлинник.

лость были во всем надежны, и государев ясак с себя и с своих улусных людей платили сполна по вся годы против иных ясачных людей по десяти соболей с человека. А будет те керсагальские люди под государевою царьскою высокою рукою быть не похотят, и государева ясаку с себя и с своих улусных людей платить не учнут, и велено де нам, атаману Петрушке да пятиде// (л.206)сятнику Куземке Володимерову с товарыщи, над теми керсагальскими людми, прося у бога милости, поиск чинить, смотря по тамошнему делу, сколько милосердый бог помочи подаст. И мы де, кузнецкие служилые люди, атаман Петрушка Дорофеев да пятидесятник Куземка Володимеров с товарыщи, пришед х керсагальским людем, по государеву указу против наказной памяти керсагальским людем

Речи кузнецких служилых людей о своём походе на керсагаль-

13 Несколько словутрачено.

говорили, чтоб они, керсагальские люди, были под твоею государевою царьскою высокою рукою, и государев б ясак с себя и своих улусных людей платили по вся [годы]. И они де, керсагальские люди, нам, служилым людем, атаману Петрушке Дорофееву да пятидесятнику Куземке Воло-димерову с товарыщи, в том отказали, под государевою царьскою высокою рукою жить не похотели, и в государеве ясаке отказали же, и впредь государева ясаку платить не хотели, и с нами, служилыми люд-ми, те керсагальские люди учали бой ставить. И мы, служилые люди, прося у бога милости, с теми керсагальскими людми, учали битца и стрелять. И божиею мило-стию и государским счастьем тех государевых непослушников, керсагальскихлюдей, на бою многих побили Ц[л. 207) и переранили, а жен и детей их в полон поимали, а иные от них, служилых людей, з бою ранены розбежались. А их де, керсагальских людей, было человек со ста и больше. А жили де они, керсагальские люди, за Биею и за Катуньею рекою, от ясачных кондом-ских людей лыжным ходом в осми днищах и больше.

Да мы ж, служилые люди, как шли на государеву службу, изошли в Кондомской в Кумандинской волости твоих государевых изменников Мачиковых мужиков че-

ловек з десять и больши, збирают де с государевых кондомских ясачных людей ясак на него, Мачика, ясачных людей грабят и побивают. И те де, Бачиковы мужики, с ними, служилыми людми, учали дратца, стрелять из луков. И мы, служилые люди, тех Мачиковых мужиков шти человек убили, а иные ранены убежали, ясачных людей от них оборонили. А в языках привели они, служилые люди, в Кузнецкой острог дву человек, керсагальско-во мужика Белечи, да тут же с керсагальскими людми поимали Мачикова мужика Саргучи.

На л. 205 об.: К сим речам вместо атамана Петрушки Дорофеева Ивашко Яковлев по его веленью руку приложил.

По склейке л. 205 об. и 206 об.: К сим речам Гришка Тузовской руку приложил.

На л. 206 об.: К сем речам Ивашко Аристов руку приложил.

К сем речам вместо Куземки Володиме-рова по ево веленью Офонка Попов руку приложил.

По склейке л. 206 об. и 207 об.: К сем речам [...] Васильев руку приложил.

На л. 207 об.: К сем речам Исачко Афона-сьев руку приложил.

К сем речам Матюшка руку приложил.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 241, л. 205-207. Подлинник.

№ 9. 1643 г. не ранее сентября 19. - Отписка томского воеводы князя С. В. Клубкова-Мосальского в Сибирский приказ, что по государеву указу кузнецкий пятидесятник К. Во-лодимеров из тюрьмы выпущен и отправлен в Кузнецкий острог

(л. 141) Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холо-пи твои Сенка Клубков-Мосальской, Он-дрюшка Молвянинов, Митка Жеребилов челом бьют.

В нынешнем, государь, во 152-м году сентября в 19 день в твоей государеве Цареве и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии грамоте за приписью твоего государева диака Григорья Протопопова писано к нам, холопем твоим. По твоему государеву указу велено кузнецкого пятидесятника Куземку Володи-мерова ис тюрмы выпустить и послать ево в Кузнецкой острог. И по твоему госу-

дареву указу мы, холопи твои, того пятидесятника Куземку Володимерова ис тюрмы выпустили и послали ево в Кузнецкой острог.

На обороте:

Адрес: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии.

Отметка о подаче: 153-го февраля в 24 день подал томской подьячей Андрей Глазунов.

Пометы: В столп.

О кузнецком пятидесятнике Куземке Во-лодимерове.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 136, л. 141. Подлинник.

№ 10. 1644 г., не ранее апреля 25. - Отписка кузнецкого воеводы А. И. Зубова в Москву о бегстве ссылъныхлюдей,устроенных в государеву пашню

(л. 322) Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холоп твой Офонка Зубов челом бьет.

В нынешнем, государь, во 152-м году сентября в 6 день принял я, холоп твой, по рос-писному списку у воеводы у Дементья Каф-тырева в Кузнецком остроге в тюрме си-дильцов, иноземцов, Илейку Пашкеева да Ивашка Жидка. И тот, государь, Илейка Пашкеев бил челом тебе государю царю ивеликому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, чтоб ево, Илейку, ты, государь, пожаловал, велел ево в свою государеву пашню устроить. И по том, государь, Илей-ке, взята порушная запись, что ему, Илейке, твоя государева пашня пахать, и в побеге не быть. И ходил, государь, тот Илейка за поруками на просте.

А по Ивашке, государь, Жидке ручались служилые люди пятидесятник Куземка Во-лодимеров с товарыщи, чтоб ему, Ивашку, кормитца за их порукою, а в тюр//(л. 323)ме б голодною смертью не умереть. И тот, государь, Ивашко, выпущен был ис тюрмы на поруки кормитца служилым людем.

И в нынешнем, государь, во 152-м году апреля в 18 день те иноземцы, Илейка Пашкеев да Ивашко Жидок, ис Кузнецкого острогу збежали безвестно. И я, холоп твой, посылал кузнецких служилых людей искать тех изменников по пяти дней и куз-

нецкие, государь, служилые люди тех изменников не сыскали. И после, государь, того в нынешнем же во 152-м году апреля в 25 день збежали ис Кузнецкого острогу пашенные крестьяне, ссыльные, алатарец сын боярской Стенка Ленивцов, да красноярской казак Мишка Терентьев. И о тех государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии о порутчиках, что ты, государь, укажешь.

На л. 322 об.:

Адрес: Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии.

Отметка о подаче: нет

Помета: Государь слушал и указал воеводу Офонасья Зубова в том, что он тюремных сидельцов выпустил без ево, государева, указу осудить. А порутчиком, которые по них ручались, учинить наказанье, бить батоги и кнутом по торгу нещадно и вперед таких воров без своего государева указу ис тюрмы свобожать не велел. А тех воров и иных беглецов сыскивать и в Томской к воеводам писать, велеть тех людей сыскать и беречь того накрепко, чтоб кузнецкие служилые люди впредь ис Кузнецкого острогу не бегали. А которых поймают, и тем велеть чинить наказанье, и отсылати их в Кузнецкой14 по прежнему.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 136, л. 322-323. Подлинник.

№ 11. 1644 г., не позднее мая 26. - Отписка кузнецкого воеводы А. И. Зубова царю Михаилу Фёдоровичу об убийстве телескими людьми пятидесятника К. Володимерова и верстании на его место десятника Ш. Яковлева

(л. 111) Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии холоп твой Офонка Зубов челом бьет.

В нынешнем, государь, во 152-м году декабря в 20 день посылан ис Кузнецкого острогу для твоего государева ясачного збору на Алтын-озеро в Телескую волость х князцу к Айдарку Мандрачкову кузнецкой, конных казаков, пятидесятник Куземка Володимеров. И того, государь, Куземку телеские люди и белые колмаки, не допус-тя до Телесково озера, убили. И я, холоп твой, велел быть у конных казаков в пяти-

14 Написано над зачеркнутым Красной яр.

десятниках конному служилому человеку Шестачку Яковлеву до твоего государева указу в Куземкино место.

На обороте:

Адрес:

Государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии.

Отметка о подаче:

153-го ноября в 19 день подал кузнецкой казак Поспелко Иванов.

Помета: В столп.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 136, л. 111. Подлинник.

№ 12. 1649 г., июня 23. - Отписка кузнецкого воеводы А. Ф. Сытина царю Алексею Михайловичу о челобитной пятидесятника П. Иванова и его племянника И. Кузмина

(л. 63) Государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии холоп твой Офонка Сытин челом бьет.

В нынешнем, государь, во 157-м году июня в 23 день били челом тебе государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии пятидесятник Поспелка Иванов да старого пятидесятника Куземки Володимерова сын Ивашко, а мне, холопу твоему, в съезжей избе подали челобитную. И я, холоп твой, тое их челобитную под сею отпискою послал к тебе государю

царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии, к Москве.

На л. 63 об.:

Адрес:

Государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии.

Отметка о подаче: 158-го ноября в 10 день подал кузнецкой казак Семейка Алексеев.

Помета: В столп.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 377, л. 63. Подлинник.

№ 13. 1649 г., июня 23. - Челобитная кузнецкого пятидесятника П.Иванова и его племянника И. Кузмина на кузенских ясачных людей, убивших пятидесятника К. Володимерова

(л. 64) Царю государю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Русии бьют челом холопи твои Кузнецкого острогу пятидесятник Поспелко Иванов, Ивашко Кузмин.

В прошлом, государь, во 152-м году по твоему государеву указу послан был брат мой Поспелков, а мой, Ивашков, отец пятидесятник Кузма Володимеров на Алтын озеро к телеским мужикам для твоего государева ясаку. И как, государь, брат мой, Поспелков, а мой, Ивашков, отец, и как, государь, будет на дороге, прошед твою государеву ясашную Кузенскую волость и ево, Кузму на дороге убили твоей государевы ясашные Кузенские волости татаро-вя Бабугач да Яулу, Саймак да Тюлемыш. И в прошлом же, государь, во 152-м году из Кузнецкого острогу твой государев воевода Афонасей Зубов блаженные памяти к отцу твоему государеву великому го-

сударю царю и великому князю // (л. 65) Михаилу Федоровичю всеа Русии, к Москве, писал, что бутто ево, Куземку, убили телеские мужики. А ево, государь, Куземку, убили твоей государевы ясашные Кузенские волости татаровя Бабугач с товары-щи, четыре человека. А как, государь, он, Бабугач с товарыщи, ево, Кузму, убили и Бабугач да Илу (!) твой государев ясак дают вполы, по пяти соболей, а Саймак да Тюлемыш твоего государева ясаку не дают, от того убойства бегают.

Милосердый государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии пожалуй, государь, нас, холопей своих, вели, государь, в том убойстве свой государев указ учинить, что убойцам твой государев указ (!). Царь, государь, смилуйся, пожалуй.

РГАДА, ф. 214, оп. 3, стб. 377, л. 64, 65. Подлинник.

№ 14. 1681 г., июня 15. - «Скаска» кузнецкого пятидесятника Ф. Кузмина о службах своего отца и деда К. Володимерова и В. Аверкиева. Из разборного списка кузнецких детей боярских, атаманов, пятидесятников, десятников и рядовых конных казаков

(л. 1005) 15-Того ж числа конных казаков пятидесятник Федка Кузмин подал скаску за рукою, а в скаске иво написано. - По указу великого государя царя и великого князя Феодора Алексеевича всеа Великия и

Малыя и Белыя Росии самодержца и по грамоте с Москвы из Сибирского приказу за приписью дьяка Семена Румянцева кузнет-цких-15 конных казаков пятидесятник Федка Кузмин 16-в Кузнетцком в приказной

15-15 в публикации И. П. Каменецкого пропущено.

16-16 в публикации И. П. Каменецкого пропущено.

избе перед стольником и воеводою перед Иваном Ильичем Давыдовым-16 сказал. -Дед мой родной Володимер Аверкиев родом колмогорец и прибран на Колмого-рах в Сибирь, в Тоболеск, в конную службу 17-блаженные памяти при государе царе и великом князе Михаиле Феодоровиче всеа Русии-17, а ис Тоболского дед мой переведен //(л. 1005 об.) в Кузнецкой острог. И в Кузнецком дед мой служил конную службу в десятниках двадцать пять лет, а отец мой Козма Володимеров за службу деда моего пожалован вместо отца своего, а моего деда, в конную казачью службу к конным казаком пятидесятником и служил отец мой, Козма, двадцать лет. И после отца моего за его многие службы, и за кровь, и за смертное убойство отца моего пожалован 18-по грамоте блаженные памяти великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всеа Великия и Ма-

1717 В публикации И. П. Каменецкого пропущено. 18-18 в публикации И. П. Каменецкого пропущено. 19 В публикации И. П. Каменецкого пропущено. го-го в публикации И. П. Каменецкого коных казаков. 21В публикации И. П. Каменецкого пропущено.

22-22 в публикации И. П. Каменецкого коных казаков.

23-2з в публикации И. П. Каменецкого пропущено.

Источники

Добжанский В.Н. Об увеличении государевой пашни Кузнецка. Приложение № 2 //Из кузнецкой старины. Новокузнецк: Изд-во ООО «Полиграфист», 2013а. Вып. 4. С. 112-113. Добжанский В. Н. Новые документы об обстоятельствах строительства Кузнецкого острога. Приложение № 2 //Из кузнецкой старины. Новокузнецк: Изд-во ООО «Полиграфист», 20136. Вып. 4. С. 103-108.

Добжанский В. Н. Кузнецкий острог и его население в XVII в. (по челобитным служилых людей). Приложение № 3 // Из кузнецкой старины. Новокузнецк: ООО «Полиграфист», 2014а. Вып. 5. С. 127-147.

Добжанский В. Н. Документы XVII в. о посылке в Кузнецкий острог огнестрельного оружия и колокола. Приложение №3//Из кузнецкой старины. Новокузнецк: ООО «Полиграфист», 20146. Вып. 5. С. 171-183.

Добжанский В. Н. Новые документы о приходе киргизов под Кузнецкий острог осенью 1633 г.// Из кузнецкой старины. Новокузнецк: Изд-во ООО «Лотус-Пресс»,2017. Вып. 7. С. 151-158. Добжанский В. Н. У истоков кузнецкой пашни (по документам фонда Сибирского приказа РГАДА) // Из кузнецкой старины. Новокузнецк: Изд-во ООО «Лотус», 2019а. Вып. 8. С. 74-101. Добжанский В.Н. Яков Остафьевич Тухачевский в Сибири (1629-1647 годы) //Учёные записки музея-заповедника«Томская Писаница». 20196. Вып. 10. С. 109-138.

Добжанский В. Н. Наказ и наказные памяти царя Бориса Фёдоровича Годунова тобольским воеводам С. Ф. Сабурову и А. Ф. Третьякову 1599 г. как источники по истории Сибири конца XVI века // Учёные записки музея-заповедника «Томская Писаница». 2020. Вып. 12. С. 154-198.

лыя и Белыя Росии самодержца-18 брат мой родной Петр Кузмин в Кузнецком к19 20-кон-ным казаком-20 в пятидесятники. А оклад брату моему учинен на Москве //[л. 1006) денег деветь рублев, хлеба семь четвертей ржи, четыре четверти овса, два пуда соли. И брат мой родной служил государеву службу у конных казаков в пятидесятниках девять лет и умре. А после брата моего родного приверстан я, Федка, к2122-конным казаком-22 в пятидесятники на место брата моего Петра Кузмина, и оклад мне, Федке, учинен тот же, что был брату моему, денег деветь рублев, хлеба семь четвертей ржи, четыре четверти овса, два пуда соли. А верстал меня, Федку в пятидесятники воевода Григорей Волков и служу государеву службу в пятидесятниках со 183-го году по нынешний по 189-й год июня по 15 де23-нь. То моя, Федкина, и скаска-23.

Опубл.: [Каменецкий, 2005, с. 288].

Добжанский В. Н., Ермолаев А. Н. О судьбе ссыльного литвина А. Бернацкого в Сибири // Сибирский город в фокусе гуманитарных исследований: к 400-летию г. Новокузнецка. Сборник статей Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, г. Новокузнецк, 25-26 октября 2018 г. Новокузнецк, НФИ КемГУ: «Арт-экспресс», 2018. С. 89-102. Добжанский В. Н., Ермолаев А. Н. Хронология ссылки литвина А. Бернацкого с семьей в Сибирь (по документам фонда Сибирского приказа) //Из кузнецкой старины. Новокузнецк: Изд-во ООО «Лотус», 2019. Вып. 8. С. 102-132.

Кузбасскийродовед. Историко-краеведческий альманах. / Отв. ред. И. Ю. Усков. Кемерово: Кузбасс-вузиздат, 2001.134 с.

Миллер Г.Ф. История Сибири. М.: Издательская фирма «Восточная лит-ра» РАН, 2000. Приложения. С. 136-636.

Первое столетие сибирских городов. XVII век (История Сибири. Первоисточники. Вып. VII). Новосибирск: Сибирскийхронограф, 1996.190 с.

Русская историческая библиотека. СПб.: Тип. Ф. Г. Елеонского и К, 1884. Т. VIII. 1292 стб. Русско-монгольские отношения 1607-1636. Сборник документов / Сост. Л. М. Гатауллина, М. И. Голь-ман, Г. И. Слесарчук. Отв. ред. И.Я. Златкин, Н. В. Устюгов. М.: Изд-во Восточной лит-ры, 1959. 352 с. Словарь русскогоязыка XI-XVII вв. М.: Наука, 1995. Вып. 21 (Прочный-Раскидати). 280 с.

Литература

Добжанский В. Н. О местонахождении «Колмацкого торга» Кузнецкого острога // Сибирский город в фокусе гуманитарных исследований: К 400-летию Новокузнецка. Сборник статей Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, г. Новокузнецк, 25-26 октября 2018 г. Новокузнецк, НФИ КемГУ: «Арт-экспресс», 2018. С.102-107.

Добжанский В.Н. Кузнецкие воеводы в XVII - начале XVIII в.//Кузнецкая старина. Новокузнецк: 400 лет в истории России. Томск; Новокузнецк: Изд-во ТГУ, 2018. С. 101-143.

Добжанский В.Н. Яков Остафьевич Тухачевский в Сибири (1629-1647 годы)//Учёные записки музея-заповедника «Томская Писаница». 20196. Вып. 10. С. 109-138.

Ермолаев А. Н. Побеги кузнецких служилых людей во второй четверти XVII века //Сибирский город в фокусе гуманитарных исследований: К 400-летию Новокузнецка. Сборник статей Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, г. Новокузнецк, 25-26 октября 2018 г. Новокузнецк, НФИ КемГУ: «Арт-экспресс», 2018. С. 107-117.

Каменецкий И. П. Русское население Кузнецкого уезда в XVII - начале XVIII вв. (Опыт жизнедеятельности в условиях фронтира Южной Сибири). Омск: Типография ИП Долгов Р. Н., 2005. 337 с. РезунД.Я. Родословная сибирских фамилий. История Сибири в биографиях и родословных: К 100-летию города Новосибирска. Новосибирск: ВО «Наука», Сибирская издательская фирма, 1993.250 с.

Служилые люди Сибири конца XVI - начала XVIII века: биобиблиографический словарь / Отв. ред. И. П. Каменецкий; сост. И. П. Каменецкий, Д.А. Ананьев, Е. В. Комлева, Е. Н. Туманик. М.; СПб.: Нестор-История, 2020. 992 с.