CC BY
53
тель по всей Сибири и Среднеазиатским владениям России. Томск, 1898. С. 259.
2. Азиатская Россия... С. 290.
3. Спутник по Дальнему Востоку. 1911-1912. Харбин, 1911. С. 193; Акша. Справка. б/г; Памятная книжка Иркутской губернии за 1881 г. Иркутск, 1881. С. 50; Экономическое состояние городских поселений Сибири. С. 353.
4. ГАЗК. Ф.1. Оп. 1 (о). Д. 502. Л. 85. 164.
5. Минерт Л.К. Архитектура Улан-Удэ. Улан-Удэ, 1983.
6. Города России в 1904 г. СПб., 1906. С. 0372-0373; Города России в 1910 г СПб., 1914. С. 1024-1025.
7. НАРБ. Ф. Р-1778. Оп.1. Д. 1. Л. 14 Об. 15 об.
8. Гефнер О.В. Военные в городской социокультурной среде (на примере Омска второй половины XIX - начала ХХ в.) // Культурологические исследования Сибири. - 2002. - № 2. - С. 101-105.
9. В 1910 г. в Верхнеудинске замощено 0,2% улиц; проекту 1909 г. Читинской городской думы о замощении 22 улиц не суждено было осуществиться.
10. Города России в 1904 г. СПб., 1906. С. 0372-0373; Города России в 1910 г. СПб., 1914. С. 1024-1025.
11. Начиная с 1869 г. в обязанность домовладельцам вменялось устройство и содержание в чистоте тротуаров.
12. Города России в 1904 г. СПб., 1906. С. 0372-0373; Города России в 1910 г. СПб., 1914. С. 1024-1025.
13. НАРБ. Ф. 123. Оп. 1. Д.543. Л. 4,5.
14 ГАИО. Ф. 25. Оп. 9. Д. 2137. Л. 8.
15. НАРБ. Ф. 10. Оп. 1. Д. 526. Л. 99.
16. Симонова Е.В. Городское самоуправление в процессе формирования среды обитания горожан в XIX -начале ХХ века.
17. ГАИО. Ф. 25. Оп. 9. Д. 1966. Л. 19-21.
18. НАРБ. Ф. 10. Оп. 1. Д. 1160. Л. 8; Михайловский И.П. Город Троицкосавск со слободами Кяхтой и Усть-Кяхтой в санитарно-экономическом отношении // Записки Троицкосавско-Кяхтинского отделения ВСОИРГО. Т. 3. Вып. 2-3. Иркутск, 1902. С. 65.
19. Забайкальские областные ведомости. - 1890. - 10 авг.; - 1893. - 16 апр.
20. ГАЗК. Ф. 94. Оп. 1.Д. 747. Л. 100.
21. Кошман Л.В. Город и городская жизнь в России XIX столетия. С. 81.
22. ГАЗК. Ф. 21. Оп. 1. Д. 62. Л. 1 об.
23. Забайкальские областные ведомости. - 1896. - 24 мая.
24. Забайкальские областные ведомости. - 1898. - 17 мар.; Лобанов Г.В. Старая Чита. Чита, 2005. С. 174.
паликова Татьяна вадимовна - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Отечества Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ.
palikova Tatyana Vadimovna - candidate of historical sciences, lecturer of department of Native history of Buryat State University, Ulan-Ude.
УДК 947. 1 (571.54)
А.м. плеханова
кустарная промышленность бурят-монголии в условиях реализации новой экономической политики
В статье автор анализирует тенденции и особенности функционирования кустарной промышленности в период новой экономической политики, условия ее трансформации в кооперативную форму организации. Показана роль кустарных производств в экономическом восстановлении республики в 1920-е гг.
Ключевые слова: Бурят-Монгольская АССР, новая экономическая политика, кустарная промышленность, промысловая кооперация.
A.M. plekhanova cottage industry of buryat-mongolia during the period OF NEW economic pOLicY
The author analyses the trends and patterns of the cottage industry in the period of new economic policy, conditions of its transformation into cooperative organizations, shows the role of cottage industries in economic reconstruction of Buryat-Mongolia in 1920-s.
Key words: Buryat-Mongolian ASSR, new economic policy, cottage industry, fishing and hunting cooperation.
Современная рыночная экономика предпола- виях, отличаясь более высокой техникой, все эти
гает наличие массы мелких промышленных пред- формы социально-экономической организации
приятий и подсобных перерабатывающих про- имеют много общего с кустарным производством
изводств. Находясь в иных экономических усло- 1920-х гг. Поэтому изучение исторического опыта
поможет правильно оценить тенденции развития мелких предприятий и кустарных производств, особенности их функционирования, выявить эффективные методы регулирования и стимулирования мелкопромышленных предприятий. При этом особенно продуктивно обращение к экономической истории отдельных регионов. Региональные исследования кустарной промышленности помогут выявить особенности и закономерности развития той или иной территории России, учет которых необходим для успешного функционирования современных социально-экономических отношений.
Кустарное производство играло важную роль в хозяйстве слаборазвитой в экономическом отношении Бурят-Монгольской республики. Неразвитость местной промышленности и путей сообщения, отдаленность от основных промышленных центров, обширность территории при малой заселенности, с одной стороны, и богатые сырьевые возможности, с другой, стимулировали развитие кустарных промыслов. Развитие кустарноремесленной промышленности в 1920-е гг. было обусловлено тем, что в условиях нэпа необходимо было дать товарную продукцию для развития торговли. Все эти факторы влияли на развитие кустарных промыслов, особенно тех, чья продукция восполняла необходимые в хозяйстве сельскохозяйственные орудия производства, различную домашнюю утварь, предметы туалета и т.п.
Сведений о количестве кустарей и ремесленников в Бурятии в довоенное время не имеется. Первый количественный учет кустарнопромыслового населения был проведен Статистическим управлением БМАССР в 1923 г., в результате которого было выявлено 4050 человек, занимающихся кустарно-ремесленным производством, что составляло 0,9% всего населения Бурятии [4]. В 1925 г. в республике насчитывалось 4733 кустарно-ремесленных заведения, в которых было задействовано 6204 человека [6]. Кустарная промышленность охватывала весьма многочисленные по направлению производства (свыше 30), из которых наиболее распространенными по количеству занятых лиц являлись кожевенно-обувное (38,9% кустарей), кузнечное (16%), мельничное (10,5%), портновское (8,5%), смолокуренно-дегтярное (6%), слесарное (4,5%) и др. [2, с. 42]. Перепись 1926 г. зарегистрировала 7235 кустарей и ремесленников, обследование 1928 г. - 8056 [3]. Кустарно-ремесленное производство занимало довольно значительное
место в общепромышленном балансе Бурятии. В
1928 г. в него было вовлечено 75% всех занятых в промышленном производстве лиц, а стоимость выработанной продукции составляла 40% всей произведенной в промышленности республики продукции [5]. Низкая продуктивность кустарей и ремесленников объясняется не только тем, что большая их часть (77,8% [8]) занималась ремеслом лишь как подсобным занятием, но и целым рядом других неблагоприятных условий, таких как примитивность оборудования, недостаток инструментов, низкая квалификация рабочих-самоучек и т.д.
Кустарно-ремесленное производство в Бурятии было настолько тесно связано с народным хозяйством, что его ослабление могло отрицательно повлиять на развитие экономики края. Поэтому оно рассматривалось как важная отрасль хозяйственного строительства. Одним из результатов поиска оптимальных организационных форм мелкой кустарной промышленности стало кооперирование мелкотоварного производства кустарей и ремесленников. Правда, следует заметить, что кооперирование кустарей и ремесленников берет свое начало в республике лишь в 1925 г. К этому времени в Бурятии действовали 5 кустарнопромысловых артелей [7]. На эту особенность как на недостаток в развитии кустарно-ремесленного производства Бурят-Монголии указывал в своем докладе представитель кустарного отдела ВСНХ РСФСР Е.Н. Кисляков на I Всесоюзном совещании представителей союзных и автономных республик и областей, прошедшем в феврале 1926 г. в Москве [10]. Данное обстоятельство объяснялось местным руководством отсутствием необходимых средств, кадров, регулярного снабжения сырьем. Именно поэтому кустари все еще работали в одиночку. Их доход в тот период превышал среднюю заработную плату в промышленности. По данным выборочного обследования Бурстату-правления, средний заработок кустаря в 1925 г. составлял около 100 р. в месяц, колеблясь от 35 р. в смолокуренно-дегтярном производстве до 200350 р. в кожевенном [9, с. 49].
В 1926 г. сеть промысловой кооперации состояла из 14 артелей с 264 членами [7]. Следует отметить, что статистические данные по кустарной промышленности Бурятии отличаются крайней противоречивостью. Различные органы давали совершенно разные цифры по количеству кустарей, степени их кооперированности. Так, по данным созданного для учета и регулирования
кустарной промышленности при ЦСНХ отдела ремесленной, кустарной и мелкой промышленности, на 1 октября 1927 г. промысловая кооперация объединяла 379 человек, что составляло 6,4% от общего числа кустарей [11]. По данным же Бур-статуправления на 1 января того же года, в Бурятии насчитывалось 764 члена промысловых артелей, что составляло 13% от общего количества занятых в кустарно-ремесленном производстве лиц [12]. Несмотря на противоречивость, эти данные свидетельствуют о наметившейся тенденции более активного вовлечения кустарей в сеть промысловой кооперации. Мелкие товаропроизводители стали стремиться к кооперированию, так как это поощрялось государством посредством выдачи заказов и преимущественным правом аренды. Государственный протекционизм в процессе восстановления кустарно-ремесленного производства реализовывался сначала в желании государства вытеснить частный капитал и организовать социалистическое кооперативное производство в форме промысловой кооперации, а затем - в стремлении подчинить кооперацию жесткому государственному контролю.
Промысловой кооперации были присущи методы хозяйствования, свойственные нэпу: паевая система, получение и распределение прибыли между членами кооператива. Развитие товарноденежных отношений в специализированных кустарно-промысловых кооперативах способствовало накоплению средств. Была обеспечена финансовая самостоятельность кооперации, возросло ее значение в восстановлении народного хозяйства. Тем не менее она находилась в экономической зависимости от государственного капитала. На местах практиковалось насильственное насаждение артелей и регламентация их деятельности, что не способствовало росту доверия к кооперативной форме производства.
Недоверие мелких товаропроизводителей к проводимой политике возрастало по мере дальнейшего внедрения в кооперацию административных методов управления. Если первоначально кооперативы строились на принципах добровольности, хозяйственной самодеятельности, самоуправления, материальной заинтересованности, то по мере свертывания нэповских начал нарушались основные принципы кооперативного движения. Через систему хозяйственных рычагов (налоговую, кредитную политику) руководство республики определяло основные направления деятельности промысловой кооперации. Коопе-
рация рассматривалась как инструмент государственной политики и не имела шансов окончательно стать самостоятельным хозяйственным укладом смешанной экономики.
В рассматриваемый период в сельской местности довольно широкое распространение получило объединение под видом сельскохозяйственных товариществ, когда наряду с кустарями, занятыми в производстве, в члены кооператива вовлекались и крестьяне, не участвующие в производстве, но имеющие возможность на льготных условиях перерабатывать сырье своего хозяйства. Многие из таких товариществ по существу являлись промысловыми кооперативами, так как работали исключительно на покупном сырье для рынка, а переработка сырья для крестьян-членов товарищества занимала совершенно незначительное место. Данный вид кооперирования особенно характерен для мукомольного производства. Таким образом, объективные экономические условия не позволяли до конца разграничить сферы деятельности кустаря и крестьянина, занимавшегося кустарными промыслами, поэтому особенностью этого периода явилось слияние кустарно-промысловой и сельскохозяйственной кооперации.
Особенность развития кооперативной кустарно-ремесленной промышленности республики состояла в том, что если в центральных регионах страны промысловые кооперативы объединялись в Кустпромсоюзы, то в Бурятии лишь в 1927 г. промысловые кооперативы были прикреплены к Бурсельсоюзу, который брал на себя обязательства по снабжению кооперированных кустарей сырьем и сбыту их продукции. Однако Бурсельсоюз не смог наладить соответствующего обслуживания, и поэтому артели попадали под влияние частника, что было недопустимо с точки зрения власти. Как система промысловая кооперация в Бурятии стала оформляться только к концу 1920-х гг. Лишь в 1929 г. в Бурятии был создан союз кустарно-промысловой кооперации БМАССР. Перед Кустпромсоюзом были поставлены следующие задачи: 1) полный охват кустарей по всей Бурятии системой промкооперации с целью вытеснения частнокапиталистических элементов; 2) всемерное развитие производства предметов широкого потребления из недефицитного сырья; 3) развитие производства местных стройматериалов [2, с. 43]. Частный капитал вытеснялся из отраслей промышленности, связанных с переработкой продукции сельского хозяйства, с
целью устранения его влияния на крестьянство. В то же время он поощрялся в производстве стройматериалов, в добывающей промышленности, т.е. в тех отраслях, где ощущался острый недостаток сырья и был высок спрос на продукцию.
Изменения, которые произошли в среде кустарей и ремесленников за годы осуществления новой экономической политики, зафиксировала Всесоюзная перепись мелкой промышленности 1929 г. Переписи подлежала вся нецензовая промышленность, т.е. производства, не имеющие двигателя и насчитывающие менее 30 рабочих или менее 16 - при наличии двигателя. В ходе переписи регистрировались ремесла, под которыми подразумевались промысловые хозяйства, работавшие по заказу потребителя. Вместе с кустарями они включались в мелкое товарное производство. В капиталистический сектор включались частновладельческие предприятия с 3 и более наемными рабочими, а также надомники, в социалистический (обобществленный) сектор -кооперативные и государственные предприятия.
Перепись зарегистрировала 9624 кустарноремесленных заведений с 15427 занятыми в производстве лицами [1, с. 174-175]. Из общего числа занятых в производстве лиц количество рабочих составляло 1064 человека (в 244 хозяйствах), из них в обобществленном секторе - 924 и в частном - 140. Владельцев предприятий было 11028, помогающих членов семьи - 2234. Валовой оборот всех кустарно-ремесленных заведений составлял 9774082 р., из которых 31,5% приходилось на водяные мельницы, 10% - на шитье кожаной обуви, 5,5% - на швейное производство, 5,3% - на кузнечное и др. [1, с. 170-173]. Наибольший удельный вес в валовом обороте занимали кустарноремесленные заведения, находящиеся в Верх-неудинске (36,4%), наименьший - в Закаменском районе (0,6%) [1, с. 169, 153].
Перепись 1929 г. показала те качественные изменения, которые произошли в структуре кустарно-ремесленного производства в Бурятии. Так, обобществленный сектор уже составлял 26,1% по количеству участников производства и 52,4% по объему валовой продукции, а частнокапиталистический соответственно лишь 0,6 и 0,9%. Мелкие собственники, кустари и ремесленники составляли 73,3% всех лиц, занятых в мелкой промышленности. На их долю приходилось 46,7% всей валовой продукции. Таким образом, частный сектор в кустарной промышленности Бурятии был представлен в основном единолич-
ными хозяйствами кустарей и ремесленников, в которых практически не применялся труд наемных рабочих. Доля же капиталистического уклада к 1929 г. снизилась до минимума.
Промысловой кооперацией было охвачено 2 696 занятых в производстве лиц (17,5%), валовой оборот кооперативного сектора составлял 2 853 894 р. (29,2%) [1, с. 174-175]. К концу
1929 г. власть окончательно лишает кустарнопромысловую кооперацию самостоятельности и экономических стимулов. Она становится составной частью советского хозяйственного механизма, функционировавшего уже в условиях складывающейся командно-административной системы, для которой были чужды признанные во всем мире демократические кооперативные принципы. На рубеже 1920-1930-х гг. произошел процесс полного и окончательного огосударствления кооперации, предпосылки которого были подготовлены в условиях нэпа.
Таким образом, новая экономическая политика способствовала быстрому восстановлению мелкотоварной кустарной промышленности Бурятии, которая к концу 1920-х гг. заняла значительное место в структуре промышленного производства республики. Распространение кустарно-ремесленных навыков в широких массах было предпосылкой для дальнейшего развития крупной промышленности и сельского хозяйства, сберегало квалифицированные рабочие кадры, готовило новых квалифицированных рабочих, повышало рентабельность крестьянского хозяйства. Однако модернизационные процессы слабо захватывали промысловую сферу, представленную разрозненными кустарями и ремесленниками, а процесс их кооперирования начался лишь под влиянием государственной поддержки в виде предоставления заказов на кустарную продукцию и некоторых льгот. Провозглашение нэпа стало лишь временным компромиссом власти с кооперацией, имеющим целью восстановить с помощью последней экономику страны, а также вытеснить частный капитал из торговой и производственной сфер. При этом нельзя не подчеркнуть, что кооперативное движение в 1920-е гг., призванное способствовать переходу на новую, более совершенную в цивилизационном отношении, ступень организации общественного производства, объективно выполняло функцию вытеснения рынка, частного капитала, частично нейтрализуя при этом негативные последствия перехода к административно-командной системе управления
народным хозяйством.
Думается, нельзя считать простое товарное производство ушедшим в прошлое. В настоящее время для развития мелкотоварного производства, насыщающего рынок товарами широкого потребления (кроме того, высокохудожественными, уникальными товарами) с использованием местного сырья, смягчающего перманентно растущую безработицу, государственные органы должны лишь создать соответствующие условия. Необходимо содействовать становлению и развитию мелкопромышленных предприятий долгосрочными кредитами, налоговыми льготами, способствовать инициативе и предприимчивости частных лиц.
Литература
1. Бурятия в цифрах: статистико-экономический спра вочник. 1927-1930. - Верхнеудинск, 1931.
2. Бурят-Монгольская АССР за десять лет. - М. - Иркутск: ОГИЗ, 1933.
3. НАРБ. Ф.753. Оп.1. Д.481. Л.11.
4. НАРБ. Ф.753. Оп.1. Д.481. Л.10.
5. НАРБ. Ф.753. Оп.1. Д.481. Л.11 об.
6. НАРБ. Ф.753. Оп.1. Д.481. Л.2 об.
7. НАРБ. Ф.753. Оп.1. Д.481. Л.64.
8. НАРБ. Ф.753. Оп.1. Д.481. Л.66 об.
9. Перспективы и ближайшие задачи хозяйственного строительства БМАССР. - Верхнеудинск: Госплан БМАССР, 1927.
10. РГАЭ. Ф.3429. Оп.3. Д.1162. Л.62.
11. РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.21. Д.588. Л.48.
12. РЦХИДНИ. Ф.17. Оп.21. Д.588. Л.49.
Илеханова Анна максимовна - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Отечества Бурятского государственного университета, г. Улан-Удэ.
piekhanova Anna Maksimovna - candidate of historical sciences, lecturer of department of Native history of Buryat State University, Ulan-Ude.
УДК 394. 26 Е.Г. Санжиева
роль праздника в культурном развитии монголоязычных народов
В статье идёт речь о роли праздника «Алтаргана» в сохранении и развитии традиционных культурных ценностей и культурной идентичности бурят, проживающих в Республике Бурятия, субъектах России и в других странах.
Ключевые слова: традиционная культура, культурная политика, национальный праздник, спорт, духовность, идентичность.
E.G. Sanzhieva THE ROLE OF FESTIVAL IN cULTURAL DEVELOpMENT OF MONGOLIAN pEOpLES
The arcticle is devoted to the role of the festival “Altargana” in the preservation and development of traditional cultural values of Buryats, settled the Republic of Buryatiya, other regions of Russia and other countries.
Key words: traditional culture, cultural policy, national festival, sport, spirituality, identity.
В современных условиях глобализации рынка культурной продукции появилась угроза существованию национальных культур и исторических традиций, сохранению культурных ценностей и культурного наследия. З.Н. Кузнецова в статье «Как защитить национальную культуру» отмечает, что «стратегический курс на превращение национальной культуры в обычный товар, сведение великой русской культуры к примитивной масс-культуре, размывание вековых ценностей и традиций культурного наследия давно и весьма успешно реализуется на телевидении, радио, в кинопрокате, литературе, СМИ», что «эта тенденция рыночного всепоглощения наблюдается
во всем мире» [1]. В Республике Бурятия за последние 20 лет также действовали этот и другие факторы, не способствующие обогащению национальной культуры.
Задачи современной культурной политики состоят в содействии росту демократии и построению гражданского общества, в разработке институционально-правовой базы развития культуры в рыночных условиях. К сожалению, в Бурятии, как и в России в целом, отсутствует долгосрочная стратегия развития культуры, закрепленная законодательством.
Определенную роль в сохранении, трансформации традиционной культуры бурят играет воз-
