CC BY
71
УДК 21 5
И. Н. Морозова
КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ РЕСУРС РЕЛИГИОЗНОЙ ТРАДИЦИИ КАК КУЛЬТУРНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ДИСКУРСОВ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ, БОГОСЛОВИЯ, ФИЛОСОФИИ РЕЛИГИИ И ФИЛОСОФИИ КУЛЬТУРЫ (О КОГНИТИВНЫХ ВОЗМОЖНОСТЯХ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ)
Рассматривается проблема интерпретации культуры в содержании религиозной традиции в качестве культурологического ресурса. Автор предлагает исследовать религиозный дискурс в контексте его проявления в разных рефлексивных формах (богословии, религиозной философии, философии религии, философии культуры). Делается вывод, что наиболее целостное, системное определение культурологического ресурса богословия возможно на уровне культурного взаимодействия всех сопряженных с ним историко-культурных духовных форм.
Ключевые слова: богословие, философия культуры, философия религии, религиозная философия, культурологический ресурс
The article considers the problem of interpretation of the culture into the religious tradition’s content as the culturological resource. The author proposes to research the religious discourse through the context of its displaying into the different reflexive forms (theology, religious philosophy, philosophy of religion, philosophy of culture). The conclusion is the most systematic, whole definition of the culturological resource of the theology could be realized on the level of the cultural interaction of the all historical-cultural spiritual forms connected with it.
Keywords: theology, philosophy of culture, philosophy of religion, religious philosophy, culturological resource
Современная динамика секуляризации, изменения положения религии в культуре Запада и России обусловливают актуальность исследования культурологического дискурса религиозной традиции. В отечественном гуманитарном познании религия продолжает оставаться культурным феноменом, во многом не утратившим за прошедший постперестроечный период определенную когнитивную «экзотичность». Кроме того, в ситуации отказа от марксистской концепции религии российские философы, религиоведы, социологи и культурологи используют принципы, декларируемые как взаимно противоположные в мировоззренческом отношении [8; 15; 28; 30].
За последние десятилетия защищено немало (на основании электронных ресурсов РГБ можно говорить как минимум о 500 исследованиях, где рассматривается, в частности, православие) кандидатских и докторских диссертаций, в рамках которых был осуществлен позитивный когнитивный подход к феномену религии (преимущественно по специальности «история»). Культурологические аспекты богословской системы в большей степени доступны для концептуальной интепретации, когда последняя дополняется религиозно-философской концепцией (что имеет место не всегда). В то же время культурологические ракурсы известных религиозно-философских систем изучаются по преимуществу на уровне философии культуры.
Когнитивно-компаративистский подход к богословию реализуется, в частности, в диссертации
О. М. Седых применительно к категориям пространства и времени в философии культуры П. А. Флоренского [24]. Автор реализует в ней достаточно конкретный вариант сопоставления понятий и кон-
цептов, используемых соответственно в светском гуманитарном знании и богословии. О. М. Седых приходит к заключениям более общего характера о терминологических взаимосвязях, диалоге позиций православного богослова и светской философии культуры. Симвология П. А. Флоренского включается в индивидуальный контекст русского символизма, структурно-семиотического подхода [Там же, с. 9, 10], концепций ряда зарубежных философов и культурологов XX в. Категории пространства и времени применимы, полагает О. М. Седых, в качестве базовых понятий для описания типа культуры [Там же, с. 13]. Важное значение в культурологии приобретает тем самым теоретический принцип морфологии [Там же, с. 71, 73]. «Теория и типология культуры П. А. Флоренского, в которых пространство и время предстают как категории культуры, - пишет исследователь, - имеет статус одной из культурологических теорий» [24, с. 28]. Источником для последней является (что для нас особенно важно) «сакральная теория» культуры, в данном случае - сравнительноантропологические исследования второй половины XIX в. Таким образом, культурология сакрального имеет культурно-антропологические основания, что образует важную перспективу для реализации концептуального взаимодействия религиозного и светского познания [Там же, с. 95].
Сама по себе формулировка религиозная культурология не нова, в советский период данная тема разрабатывалась на основе определенным образом воспринятой парадигмы марксизма-ленинизма [6; 16; 33]. Религиозная культурология, полагает В. С. Глаголев, как результат взаимодействия религиозной философии и богословия, взаимодополнения фило-
84
софско-идеалистической и теологической мысли [8, с. 20], включает «... систему философско-религиозных идей [концепций], претендующих на обоснование определяющей роли религии в становлении, развитии и функционировании культуры» [7, с. 6]. Основой религиозной культурологии является философский идеализм [6, с. 11]. В конце XIX - начале XX в. западная философско-социологическая мысль и русский религиозный идеализм находились в состоянии активного идейного взаимообмена [Там же, с. 24]. В качестве одного из концептуальных оснований религиозной традиции рассматривается теология символа [Там же, с. 119]. Религиозная культурология связана с философией религии и с религиозной философией культуры, заключает В. С. Глаголев [7, с. 6].
В новой социокультурной ситуации варианты подхода к культуре как целостному феномену, в единстве духовного и материального ее компонентов, реализовывались, в частности, в структурировании истории отечественной культурологии [2, с. 69]. Ю. А. Асоян и А. В. Малафеев выделяют в качестве трех самостоятельных направлений в формировании современных парадигм культурологического знания: семиотику культуры, историко-антропологическую школу, философию культуры. Р. П. Трофимова в отечественных концепциях культуры ведущее место отводит семиотическому направлению [26, с. 5]. В подходе Ю. А. Асояна и А. В. Малафеева понятия культурфилософия, культурология и философия культуры разграничиваются следующим образом. Культурософия - своеобразная телеология культуры, как и историософия (различия между ними в основных терминах их языков - культуры и истории) [2, с. 138]. В свою очередь, историософия связана с философией культуры. Исследование культурологического потенциала религиозной традиции в обозначенных выше параметрах представляется перспективным [13, с. 3].
В связи с обсуждением когнитивных возможностей богословия в рамках науки о культуре возникает вопрос и о историко-культурных границах культурологического дискурса. Известный философ, теоретик культуры В. М. Межуев полагает, что историю знания о культуре «. следует отличать от истории самой культуры» [17, с. 11]. Б. И. Каверин формулирует более широкие историко-культурные параметры культурологии, выделяя в древних обществах признаки культуры, воспринимаемые культурным субъектом в качестве таковых [12, с. 79 -83].
Одно из первых исследований категорий культуры как ментальных (а также не отрефлектирован-ных на уровне теории в традиционном смысле слова) структур - классическая работа А. С. Гуревича «Категории средневековой культуры». В конце 90-х гг. феноменологический подход к древнерусской культуре обосновывал А. Л. Юрганов [34]. В его понима-
нии категории являются «символическими основами», не выводимыми ниоткуда, кроме как из себя [34, с. 24]. Аксиологическая составляющая средневековой духовности обосновывается также использованием принципа оппозитарности в номинации лиц и, как следствие, прецедента оценки [4, с. 275]. В истории отечественной науки о культуре культурологический статус традиционно связывается с религиозно-философским Ренессансом конца XIX -начала XX в. в России [27].
Важным является вопрос о конфессиональной принадлежности субъекта богословского дискурса. Принятие во внимание данного обстоятельства приводит к выводам о взаимосвязи духовных культурных форм, воспроизводящих рефлексивные структуры религиозной традиции (термин К. М. Антонова [см.: 1, с. 11]) - богословия, религиозной философии, философии религии, а также философии культуры. Рассматривая философию религии в системе рефлексивных структур религии, К. М. Антонов обращает внимание на динамику взаимодействия обозначенных выше духовных культурных форм [1, с. 10]. В связи с этим, пишет он, можно выделить не два, а три типа философии религии, «. генетически связанные соответственно с теологией, наукой о религии и религиозной философией» [Там же]. Философия религии включается в качестве раздела в философию культуры (например, у Ф. Аустеды) [32, с. 47]. В русской религиозной философии XIX - XX вв. относительно взаимоотношения Церкви и культуры, возможности во-церковления последней складываются различные подходы, обращает внимание Л. И. Василенко [3, с. 198-392].
Поскольку богословие взаимодействует с родственными, в культурно-историческом смысле, религиозными рефлексивными формами, возможны узкий и широкий смыслы понятия православная мысль [29, с. 3]. Первое предполагает соответствие догматике, церковной доктрине [Там же]. В рамках такого понимания нет оснований, на наш взгляд, для определения культурологических идей в православном богословии в качестве культурфилософии. Известно, что философизация западной теологии, принятая как ведущая тенденция, способствовала ее (теологии) кризису. Из теологического подхода (в немалой степени в результате восприятия методологии экзистенциализма) «исчезает» Бог. В то же время отметим, выбор репрезентантов ортодоксии (в частности, в православной традиции) далеко не всегда может быть однозначным.
Представляется, что содержательные моменты дискуссии о взаимоотношениях философии религии, религиозной философии, религиоведения, интерес к объективному существованию «буферных», контактных зон подтверждают феномен культурного взаимодействия всех отмеченных выше духовных
85
культурагентов. В когнитивную практику вошло исследование богословских текстов в статусе философии, переиздание богословских «версий» философии религии, религиоведения [см.: 5; 14].
Обратим внимание и на встречные рефлексивные процессы на пути концептуализации собственного культурологического ресурса в православном богословии. В XIX в. (в особенности, ближе ко второй его половине) проблемы культуры оказались главными в общественном дискурсе в России. В журналах, отразивших основные тенденции интеллектуальной жизни того времени, активно обсуждались вопросы взаимоотношения православия и русской литературы, искусства, в целом духовной культуры общества. В богословии проявились разные позиции в отношении культуры (например, православный обскурантизм в лице редактора «Домашней беседы» В. Аксоченского). В 60-е гг. XIX в. книга архимандрита Феодора (Бухарева) «О православии в отношении к современности» вызвала оживленную полемику [10]. Возражения вызвали высказанные архимандритом Феодором идеи о культурном тождестве православия и светской духовной жизни (в частности, в формах искусства).
Культурная миссия и роль Церкви - в фокусе богословской рефлексии первой четверти XX в. В начале XX в. известный русский религиозный философ, богослов М. М. Тареев, обращаясь к вариантам гармоничного разрешения проблемы взаимоотношения религии и светской культуры, обосновывал принцип религиозной свободы. Сферы общественной и религиозной жизни (на уровне личности) должны быть разведены. Непосредственность применения евангельской истины к культуре (миру) породит, считал М. М. Тареев, деспотические культурные формы [25, с. 44]. Особую роль и значение в процессе культурного диалога богослов отводил русской литературе [Там же, с. 7].
Особый интерес представляет богословие культуры эмиграции (термин А. Шмемана). Прот. А. Шмеман обращает внимание на новые возможности (в сравнении с XIX в.) в реализации интереса богословия к социально-культурным проблемам, искусству, популярность выражения «воцерковление» в религиозной мысли эмиграции [31]. «Транзитной» идеей для отечественной православной мысли остается положение о культурном творчестве.
Итогом богословской рефлексии современной культуры, статуса и миссии в ней Церкви стал программный документ «Основы социальной концепции русской православной церкви». Процесс создания, а затем обсуждения принятого документа сопровождался спорами, дискуссиями как в самой Церкви, так и в светской среде (см., например, публикации в журнале «Социс» за 2001 г.). Обстоятельный и взвешенный в культурологическом отношении анализ
содержания «Основ социальной концепции.» содержится в сборнике коллектива авторов «О социальной концепции русского православия» (общ. редакция М. П. Мчедлова) [19]. Адекватное восприятие социальной доктрины церкви в нем признается возможным на пути преодоления мифологем, предубеждений по отношению к религии, сложившихся в исследовательской практике [Там же, с. 3].
Во втором разделе «Основ.» культурологический смысл имеет сама постановка вопроса о национальной самобытности культур (в том числе, христианской культуры). Соответствует признанию самоценности (в условиях культуридеологии глобализма, космополитизма, универсализма) национальной культуры принцип патриотизма [Там же, с. 259]. Проблемы культуры специально рассматриваются в XIV разделе. В нем вновь вектор взаимодействия Церкви и культуры в новых исторических условиях определен в контекстах творчества [Там же, с. 374].
В зависимости от понимания соотношения традиции и творчества выделяют такие направления богословской рефлексии, как консерватизм, модернизм, новаторство [29, с. 4]. Новаторство (как сочетание традиции и современности) принимается в качестве наиболее плодотворного и приемлемого [Там же, с. 6]. Православный богослов Я. Я. Пеликан пишет о необходимости для новаторства избегать враждебности к инновациям, готовности использовать новые формулы, отсутствующие в Библии [35, с. 32]. В то же время новаторство (о чем уже говорилось выше) может приводить к превращению богословия в философскую доктрину, что в большей степени характерно для модернизма [29, с. 7].
Положительное восприятие подлинного культурного творчества, необходимость диалога с обществом относится к центральным идеям современной концепции культурной политики РПЦ. Православная традиция, богословие в контекстах культуры - ведущий сюжет в богословско-теоретическом творчестве, служении Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла [18; 23]. Ввиду невозможности подробной аналитики данного вопроса [См.: 18] остановимся на некоторых, ведущих акцентах. В качестве уникального примера взаимодействия христианства и культуры в советский период Патриарх обращает внимание на русскую культуру, ставшую ретранслятором христианских ценностей в годы воинствующего атеизма [Там же, с. 370]. Мерой адекватности, необходимой в соотношении между миссией Церкви и современной культурой, гарантом от инкультурации христианства, опасности богословского синкретизма остается Предание Вселенской Церкви [Там же]. Культурная диалектика проявляется в следующих словах Святейшего Патриарха: «Я не являюсь ни ретроградом, тоскующим по культуре прошлого, ни противником новых форм и
86
явлений современной культуры самих по себе. Важна не форма, а содержание (хотя первая не может в той или иной мере не отражать последней) [18, с. 371]. Проблема диалога Церкви и общества, понятие традиционных и либеральных ценностей, православная миссия и культура - некоторые из ключевых моментов, рассмотренных Патриархом в контекстах культурной диалектики традиции и творчества, культурного преобразования. Тенденция к реализации культурной диалектики в социокультурных процессах России проявляется и в определении Патриархом общего характера церковной проповеди, духовно-нравственных идеалов применительно к реалиям современной жизни. Патриарх использует целый ряд концептов, имеющих культурологический статус («субкультура», «духовное пространство Святой Руси», «преемство», «диалог», «духовное преображение», «воцерковле-ние» и т. д.). Культурологическая позиция Церкви оказывается ближе к пониманию новаторства, о котором пишут Л. Е. Шапошников, Я. Я. Пеликан.
Интересный материал для осуществления намеченной нами исследовательской перспективы представляет богословская публицистика (см., например, материалы в журнале «Церковь и время»). Актуальные проблемы диалога богословия и современной культуры рассматриваются в ней самым активным образом. В ракурсах публицистики происходит, в большей или меньшей степени свободный от конфессиональных и иных стандартов, диалог богословов, философов, культурологов, социологов. Так, в определении отношения культурного наследия к современности митрополит Коломенский и Юрьевский Питирим использует широкий спектр персоналий отечественной культуры (от А. С. Пушкина и
Н. В. Гоголя до Н. А. Бердяева и Н. Ф. Федорова). Преемственность, традиция и новаторство рассматриваются митрополитом Питиримом как в равной степени образующие культурный процесс [20, с. 81]. Митрополит Питирим приводит слова приснопамятного Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II об определении пути Церкви в новых условиях как широкого общественного служения и творческого обновления [Там же, с. 8].
Прот. А. Салтыков обсуждает, в частности, проблемы исторической динамики религии в культуре. Религия, оставаясь культуротворческим началом, в XV - начале XVI в. утрачивает ведущие позиции в духовно-общественной жизни гуманистической культуры нового и новейшего времени [22, с. 89]. В христианско-гуманистическом ее варианте человек «... зависим от общественной культуры в самой глубине своей личности» [Там же, с. 90]. Дезориентирующие и дезинтеграционные тенденции в современной российской культуре, отмечает богослов, обусловлены господствующим с начала 90-х гг. плюрализмом религий, инокультурных историческо-
му наследию России [Там же, с. 92]. На самом же деле стиль жизни, называемой культурой, должен определяться пониманием святыни. «Для православного сознания святыня есть сверхкультурная ценность, вокруг которой образуется культура», - пишет А. Салтыков [Там же]. Проблемные вопросы взаимодействия светской и православной культур обсуждаются в современной литературе о воцерковлении, что требует специального рассмотрения.
Проблема взаимосвязи богословской и философской традиций мышления в истории духовной культуры представлена в интервью с доктором философских наук, заведующим кафедрой культурологии Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета А. Л. Доброхотовым, опубликованном в журнале Московской Патриархии [9]. С одной стороны, ученый констатирует признаки культурного диалога в трудах отцов Церкви (обращая внимание на трудности и проблемы, которые в то время и появились) [Там же, с. 80]. Значимой оказывается постановка вопроса о принципиальной возможности перевода на язык светской науки богословского дискурса. С другой стороны, еще один, не менее важный аспект проблемы, - цель такого культурного перевода (как миссионерская задача для Церкви). И, наконец, третий аспект, обозначенный в данном тексте, который связан с первыми двумя - контекст апокалиптики. А. Л. Доброхотов подчеркивает определенную несовместимость двух на тот исторический момент субъектов культурного диалога (богословия и античной философии). В истории духовной культуры обнаруживаются, по мнению А. Л. Доброхотова, три парадигмы диалога философии и веры (Античность, когда язык философии использовался в христианском богословии как инструмент; Средние века, когда знание включалось в богословие; Новое время, когда в итоге была принята модель разделения, автономности территорий философии и богословия) [Там же, с. 80-81].
А. Л. Доброхотов обосновывает положение о культурологическом аспекте христианского богословия, поскольку христианство является религией воплощенного Слова [Там же, с. 82]. Именно это свойство, вне зависимости от характера культурологии (светской, атеистической), предполагает необходимость взаимодействия последней с богословием. «Прямая обязанность богословия, акцентирует Доброхотов, - это правильно понять все моменты воплощения смысла» [Там же]. В этом отношении именно культурологии принадлежит миссия активного посредничества в диалоге философии и религии [Там же, с. 83]. Прикладной аспект культурологии, полевая работа культуролога может быть, как уже упоминалось, соотнесена с деятельностью христианских миссионеров. В таком случае задачей христианского богослова становится не преодоление, не борьба с миром, а его преображение [Там же].
87
Выскажем предположение, что богословское обоснование культуры (на более конкретном уровне) реконструируется в учении о Боге в Его явлении Себя как Творца, Промыслителя, Спасителя мира и Завершителя судеб мира) [21, с. 27]. С определением Творца как Промыслителя связано понятие домостроительства [Там же, с. 184], а также учение о Церкви Христовой. В качестве предварительной концептуальной аналогии понятию домостроительства в светской науке о культуре отметим понимание культурного пространства как Дома известного российского культуролога С. Н. Иконниковой [11, с. 37].
В целом культурологический ресурс религиозной традиции реализуется, на наш взгляд, как процесс культурного взаимодействия духовных форм, связанных с богословской рефлексией. Определение проблемных вопросов в едином культурном дискурсе о положении религии, прогноза относительно самой
культуры оказывается вектором творческого развития как религиозной, так и светской культуры (что, на наш взгляд, не предполагает их культурной конвергенции). Одним из критериев для определения уровней и форм духовных взаимовлияний и взаимодействий в культуре становится отношение к основаниям религиозной традиции (модернизм, новаторство, традиционализм). Процесс культурного взаимодействия рефлексивных структур религиозной традиции непрерывен, его содержание в контексте истории культуры вариативно. Теоретическая реконструкция данного процесса предполагает использование источников из разных разделов богословской науки, а также религиозных текстов публицистической направленности. Культурологическое исследование оказывается своеобразным посредником между различными предметными сферами гуманита-ристики, в том числе и ввиду исторических особенностей формирования науки о культуре [9, с. 28].
1. Антонов, К. М. Философия религии в русской метафизике XIX - начала XX в. / К. М. Антонов. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. - 360 с.
2. Асоян, Ю. Открытие идеи культуры. Опыт русской культурологии середины XIX - начала XX в. / Ю. Асоян, А. Малафеев. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: ОГИ, 2001. - 344 с.
3. Василенко, Л. И. Введение в русскую религиозную философию / Л. И. Василенко. - 2-е изд. - М.: Изд-во ПСТГУ, 2009. - 448 с.
4. Вендина, Т. И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка / Т. И. Вендина. - М.: Индрик, 2002. - 336 с.
5. Галахов, И. И. Религиоведение. Богословско-философское исследование / И. И. Галахов. - М.: ФондИВ, 2008. - 432 с.
6. Глаголев, В. С. Религиозно-идеалистическая культурология: идейные тупики / В. С. Глаголев. - М.: Мысль, 1985. -222 с.
7. Глаголев, В. С. Христианские организации и духовная жизнь общества. (Международные аспекты) / В. С. Глаголев. -М.: Знание, 1991. - 63 с.
8. Гусева, О. В. Взаимоотношения науки и религии в современной России / О. В. Гусева, И. В. Иванов // Религиоведение. - 2009. - № 3. - С. 164-169.
9. Доброхотов, А. Л. Культурология - наука для богословов / А. Л. Доброхотов // Журн. Моск. Патриархии. - 2010. -№ 3. - С. 80-84.
10. Знаменский, П. В. Богословская полемика 1860-х гг. об отношении православия к современной жизни / П. В. Знаменский. - Казань: [б. и.], 1902. - 102 с.
11. Иконникова, С. Н. История культурологических теорий / С. Н. Иконников. - 2-е изд., перераб. и доп. - СПб.: Питер, 2005. - 474 с.
12. Каверин, Б. И. Культурология / Б. И. Каверин. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. - 228 с.
13. Копалов, В. И. Курс лекций по русской философии истории / В. И. Копалов. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та,
2005. - 266 с.
14. Кудрявцев-Платонов, В. Д. Философия религии / В. Д. Кудрявцев-Платонов. - М.: ФондИВ, 2008. - 576 с.
15. Левин, Г. Д. Можно ли религиозное знание приравнять к научным гипотезам? / Г. Д. Левин // Вопр. философии. -
2004. - № 11. - С. 81-88.
16. Лисюткин, О. М. Критика православной концепции культуры: автореф. дис. ... канд. филос. наук / О. М. Лисюткин. -М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. - 21 с.
17. Межуев, В. М. Идея культуры. Очерки по философии культуры / В. М. Межуев. - М.: Прогресс-Традиция, 2006. -408 с.
18. Илларион (Алфеев), митрополит Волоколамский. Патриарх Кирилл: жизнь и миросозерцание / Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев). - М.: Эксмо, 2010. - 560 с.
19. О социальной концепции русского православия / под общ. ред. М. П. Мчедлова. - М.: Республика, 2002. - 399 с.
20. Питирим, митрополит Волоколамский и Юрьевский. Культурное наследие и современность / Питирим, митрополит Волоколамский и Юрьевский // Журн. Моск. Патриархии. - 1993. - № 9. - С. 77-86.
21. Помазанский, М., протоиерей. Православное Догматическое богословие / М. Помазанский, протоиерей. - М.: Издат. совет Рус. Православ. Церкви: Дар, 2005. - 72 с.
88
22. Салтыков, А., протоиерей. О православной культуре / А. Салтыков, протоиерей // Журн. Моск. Патриархии. - 1997. -№ 3. - С. 88-96.
23. Кирилл, Святейший Патриарх Московский и всея Руси. Проповеди 2009-2010 / Кирилл, Святейший Патриарх Московский и всея Руси. - Сергиев Посад: Свято-Троиц. Сергиева Лавра, 2010. - 560 с.
24. Седых, О. М. Пространство и время как категории культуры в учении П. А. Флоренского: дис. ... канд. филос. наук: 09.00.13 / О. М. Седых. - М., 2003. - 230 с.
25. Тареев, М. М. Христианская свобода / М. М. Тареев. - 2-е изд. - Сергиев Посад: тип. Свято-Троиц. Сергиевой Лавры,
1908. - 424 с. - (Основы христианства. Система религиозной мысли: в 5 т.; т. 4).
26. Трофимова, Р. П. История русской культурологии / Р. П. Трофимова. - М.: Акад. проект: Трикста, 2003. - 608 с.
27. Философия культуры. Становление и развитие. - СПб.: Лань, 1998. - 448 с.
28. Цыплаков, Д. А. Наука или религия: нужно ли выбирать? / Д. А. Цыплаков // Религиоведение. - 2009. - № 3. -
С. 170-179.
29. Шапошников, Л. Е. Консерватизм, модернизм и новаторство в русской православной мысли XIX - XXI веков / Л. Е. Шапошников. - СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006. - 327 с.
30. Шахов, М. О. Религиозное знание, объективное знание о религии и наука / М. О. Шахов // Вопр. философии. - 2004. -№ 11. - С. 65-80.
31. Шмеман, А., протопресвитер. Русское богословие, 1920-1972. Вводный обзор [Электронный ресурс] / А. Шмеман, протопресвитер // Голубинский. Настоящая история Церкви / Андрей Платонов, дьякон. - [Б. м.: б. и.], 2011. - Режим доступа: www.golubinski.ru/academia/rustheology.htm.
32. Шохин, В. К. Исторический генезис философии религии: проблема и ее наиболее вероятное решение / В. К. Шохин // Философия религии: альм. / Ин-т философии РАН. - М.: Наука, 2007. - С. 15-88.
33. Щученко, В. А. Критика православной концепции культуры / В. А. Щученко. - М.: Знание, 1985. - 17 с.
34. Юрганов, А. Л. Категории русской средневековой культуры / А. Л. Юрганов. - М.: МИРОС, 1998. - 368 с.
35. Pelikan, J. The Vindication of Tradition / J. Pelikan. - Yale University Press, 1984. - 93 p.
Сдано 18.02.2011
89
