Научная статья на тему 'Культурный суверенитет, общество, государство и личность: штрихи к модели'

Культурный суверенитет, общество, государство и личность: штрихи к модели Текст научной статьи по специальности «Прочие социальные науки»

CC BY
1649
132
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
Коммуникология
ВАК
Ключевые слова
КУЛЬТУРА / ГОСУДАРСТВО / СУВЕРЕНИТЕТ / ГЛОБАЛИЗАЦИЯ / КИНОПРОДУКЦИЯ / МУЛЬТИМЕДИА / CULTURE / STATE / SOVEREIGNTY / GLOBALIZATION / FILM PRODUCTION / MULTIMEDIA

Аннотация научной статьи по прочим социальным наукам, автор научной работы — Рузин Валерий Давыдович

В статье исследуется понятие культурного суверенитета, мотивы его актуализации, современное состояние независимости российской культуры и ее включенности в глобальный рынок на основе ситуации в кинобизнесе; обсуждаются тенденции развития отечественной культуры в условиях глобализации; анализируется потенциал роста российской киноиндустрии, успехи рынка национальных, патриотических компьютерных игр, исследуются социальные, политические условия и предпосылки перехода от тотального импорта в Россию продукции современной индустрии культуры к политике замещения импорта собственным производством; с точки зрения социально-политических результатов оцениваются выгоды от укрепления культурного суверенитета для российского общества, государства и человека

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

CULTURAL SOVEREIGNTY, SOCIETY, STATE AND INDIVIDUAL: STROKES TO THE MODEL

The article explores the notion of cultural sovereignty, the motives for its actualization, modern state independence, the Russian culture and its inclusion in the global market on the basis of the situation in the film industry; a discussion of trends in the development of national culture in a globalizing world; to analyze the potential growth of the Russian film industry, the success of the market of national, Patriotic computer games, examines social, political conditions and prerequisites of transition from total import to Russia of products of modern industry culture to the policy of import substitution own production; the point of view of socio-political results of the estimated gains from strengthening the cultural sovereignty of the Russian society, the state and people.

Текст научной работы на тему «Культурный суверенитет, общество, государство и личность: штрихи к модели»

МОДЕЛИ КОММУНИКАЦИИ

■ ■ ■ КУЛЬТУРНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ, ОБЩЕСТВО, ГОСУДАРСТВО И ЛИЧНОСТЬ: ШТРИХИ К МОДЕЛИ

Автор: РУЗИН В.Д.

РУЗИН Валерий Давыдович - кандидат философских наук, Президент Евразийской академии телевидения и радио.

Адрес: 107078, Россия, Москва, Новая Басманная 12, стр.1.

Тел., +7(985) 967-5909. E-mail: 9675909@mail.ru.

Аннотация: в статье исследуется понятие культурного суверенитета, мотивы его актуализации, современное состояние независимости российской культуры и ее включенности в глобальный рынок на основе ситуации в кинобизнесе; обсуждаются тенденции развития отечественной культуры в условиях глобализации; анализируется потенциал роста российской киноиндустрии, успехи рынка национальных, патриотических компьютерных игр, исследуются социальные, политические условия и предпосылки перехода от тотального импорта в Россию продукции современной индустрии культуры к политике замещения импорта собственным производством; с точки зрения социально-политических результатов оцениваются выгоды от укрепления культурного суверенитета для российского общества, государства и человека.

Ключевые слова: культура, государство, суверенитет, глобализация, кинопродукция, мультимедиа.

Актуальность культурного суверенитета

Легко заметить, что, самооценка российского общества подвержена волновым колебаниям. От убеждения в необходимости «перенимать культурные образцы у прогрессивных стран», «войти в семью культурных народов», господствовавшего в недавнем времени, приоритеты смещаются в сторону убеждения в самозначимости собственной культуры и цивилизации. И уже не столько в способности (убеждение в этом прочно основано на достижениях в ХХ веке), сколько в необходимости концентрации усилий на духовном и культурном возрождении.

Этот мотив актуализировал осмысление такого понятия как суверенитет культуры или культурный суверенитет страны. В диалоге между деятелями культуры и руководством страны, символически, - между культурой и суверенитетом - идея их синтеза рассматривалась и как следствие прибавляющего вес авторитета России на мировой арене и как основа для укрепления культурных традиций внутри российского общества.

В связи с этим представляет интерес исследовать дискурсивное содержание культурного суверенитета, рассмотреть теоретическую обоснованность понятия культурный суверенитет, раскрыть социальные условия и движущие силы этого явления.

Повышенный интерес к обсуждению проблем культурного суверенитета России возник после заседания (в октябре 2013 года) президентского Совета по культуре и искусству с участием Президента В.В. Путина. В своем выступлении кинорежиссер Карен Шахназаров - один из самых талантливых и авторитетных создателей культуры недавнего прошлого и настоящего - дал оценку состоянию культуры в России: «СССР, как известно, обладал не только полным политическим суверенитетом, но он обладал ещё

и тем, что называется «суверенитет культурный». И если нам удалось сегодня вернуть политический суверенитет, с культурным суверенитетом, на мой взгляд, ситуация гораздо сложнее - в значительной степени он нами сегодня утерян. Некоторые могут сказать о том, что не бывает суверенитета культурного, культура всемирна. На что я бы ответил, что культура не имеет границ, но культура имеет корни. И весь вопрос вот в чём: следующее поколение, какое-либо другое поколение, через поколение, воспитанное уже в отсутствие культурного суверенитета или в иных культурных традициях, захочет ли оно вообще сохранять политический суверенитет страны? Вот это вопрос, который, конечно, весьма, на мой взгляд, остро стоит в современной России» [1].

Насколько справедливо столь категоричное высказывание? Реально ли утрачен культурный суверенитет России. Насколько актуален подобный алармизм?

К сожалению, актуальная культурная индустрия дает более чем достаточно оснований для обеспокоенности. К примеру, в отечественной анимации культурный суверенитет утрачен. Эксперты отмечают, что наша анимация уже целый век радует зрителей по всему миру, но выдающиеся мультфильмы, снятые в последние десятилетия, можно пересчитать по пальцам одной руки. Отечественное детское кино, по оценке К. Шахназарова, «погибло», так как нет уже режиссеров и сценаристов, специализирующихся на этом сегменте [9]. Без анимации, детского кино, игр, ориентированных на корневые образы культуры, фиксировать суверенитет культуры будет проблематично. О. Свиблова на примере импринтинга показала упущенные возможности вести за собой подрастающие поколения через виртуальное пространство: «Мы знаем из зоологии импринтинг утки: вот она идёт или за мамой-уткой, как только птенец вылезает из яйца, или за подушкой, если её встретит первой. Наши дети сегодня, хотим мы или не хотим, прежде всего, встречаются с тем, что находят в этом самом виртуальном пространстве»[1].

Что же, по сути, выразил К. Шахназаров, говоря о том, что культурный суверенитет страны утрачен? Он сказал о том, что спустя 20 лет после ликвидации СССР, то есть после утраты им своего суверенитета, его культура прожила еще два десятилетия, и к настоящему времени во многом утрачена. Выдающийся режиссер, как представитель этой советской культуры, как представитель определенной поколенческой страты (как и многие, выступавшие на Совете по культуре в поддержку тезисов руководителя Мосфильма), выразил переживания своего поколения, озабоченность состоянием близких своему поколению культурных образов. Сравниваемые им позиции в культуре, как явно, так и бессознательно, это позиции советской культуры в пору ее расцвета и на нынешнем закате.

Эта точка зрения ясна и понятна, она может быть сочувственно воспринята многими. Но что в резолютивной части? Как следует из доклада - принятие срочных государственных мер принуждения к воспроизводству образца культуры, который почти уже утрачен.

Насколько удачно согласуется анализ заявленной проблемы с мерами по ее разрешению, попробуем установить при помощи обращения к теории и практике развития культуры в современных условиях.

Научный аспект вопроса о культурном суверенитете

Научный аспект вопроса о культурном суверенитете и объяснение тенденций его динамики был освещен также недавно - в 2011 году на страницах журнала «Вопросы Философии». В.С. Малахов показал, что национальная культура и национальное государство оказываются неотделимыми друг от друга, но время расцвета национальных культур прошло и уже к окончанию XX в. сложились условия, при которых суверенитет

национальных государств в культурной сфере становится все более фиктивным. Что, правда не останавливает растущих притязаний государства на обладание им [4].

Ключевые идеи автором выражены убедительно, и вместе с тем, есть спорные моменты. В частности, автор пишет, что культура обществ до-модерна была сословной, и поэтому именно культурный образец элиты считался культурой. Допустим, но в развитии культуры эта черта наблюдается как в традиционном обществе, так и в обществе модерна, и постмодерна: доминирующая поколенческая страта в полной мере признает культурой лишь свой культурный образец. Возрастная стратификация - одна из тех, что создают базисное основание воспроизводства человеческого сообщества [7, с. 118]. Исток этой особенности - существование «подлинной культуры» и остального бескультурья - не в сословности, а в доминировании, то есть во власти.

Далее, по Малахову, современные общества как таковые столкнулись с трудностями культурного суверенитета. Россия в этом не одинока. Автор полагает, что этому причиной развитие рынка поверх национальных границ. И с этим можно согласиться, поскольку рыночная коммуникация везде диктует разнообразие, укореняя потребительские отношения. Модус потребления (по Э. Фромму [8]) требует разнообразия, - отсюда материальное поощрение этно-разнообразия туристами, жаждущими удовлетворить потребности познания все новых и необычных стилей жизни.

Важно добавить, что этим стремлением движет потребность восполнить недостаток нонконформизма, образующийся в современных обществах. Интерес к нонконформизму вызван проникновением и разрастанием влияния власти во всех сферах жизни. Государственная власть претендует на территорию культуры в стремлении занять ключевые позиции контроля общественного сознания и создает тем самым конформистскую среду с одной стороны и среду противодействия с другой. Развитая личность стремиться к автономии именно в культуре, так как материальные пространства развития надежно контролируются сетями государственной инфраструктуры. Для личности путь к личной свободе остается только в культуре и творчестве. И государство, и личность расширяют пространство культуры в своих интересах.

В результате в развитых государствах объективно трудно стало насаждать свой суверенитет в культуре именно потому, что претензии власти на обладание данным суверенитетом стали входить в противоречие с аналогичными претензиями личности. Стоит отметить главное: столкновение интересов государственной власти и личности за обладание суверенитетом над культурой и определяет характер противоречий в современном обществе. И в этом столкновении выигрыш какой-то из сторон не предрешен, поскольку глобализм, как мы помним, продвигался на волне протеста против давления на личность со стороны государственных структур. На этой почве заключения экспертов о скором конце государственного суверенитета воспринимались с оптимизмом. Конец суверенитета и появление новых институтов глобального управления эксперты трактовали как новую возможность и основание для утверждения демократических прав и народного суверенитета в глобальном масштабе [13, р. 325; 12, р. 430].

Производство национального патриотического цифрового контента

От констатации в области теории перейдем к области практики. На практике нормы формирования культурного образца сегодня задает прогресс и широкое распространение цифрового контента. Его диапазон - от развлечения и образования до социального дизайна и военных технологий. Как пишет К. Родькин, цифровой контент сегодня

фактически создает культурный суверенитет, который достигается не запретами и файрволами, а активным производством контента и развитием технологий. Данные мирового опыта свидетельствуют о том, что многие страны мира, идут именно по этому пути, например, в странах Азии доля собственного контента составляет порядка 85% и основана на осознанном выборе аудитории. Это формирует серьезный «заслон» в частности голливудским мультимедийным продуктам, в том числе фильмам [6].

В России с 2010 г. органы государственной власти обращают внимание на сферу цифрового контента, однако особых успехов пока нет. В 2010 году статс-секретарь Минобороны Николай Панков высказал идею создать военные компьютерные игры, в которых дети бы играли «за русских, а не за американцев». В следующем году президент РФ Д.А. Медведев предложил создать российскую версию популярной сетевой игры World of Warcraft. Однако никто из производителей игр не стал участвовать в конкурсе на создание технического ядра этой игры, объявленном Министерством культуры РФ. Аналогичные попытки предпринимали Минкомсвязи, Госнаркоконтроль (игры «Антинаркомания» и «Боец спецназа ФСКН России»), Минобороны (игры «Морской бой» и «Тетрис»). Однако качество цифровых продуктов оставляло желать лучшего, а само выполнение работ выливалось в сверхзатраты, вызывавшие бурные споры.

В то же время некоторые компьютерные игры на патриотическую тему, выпущенные без участия государства, показывали удовлетворительные результаты по качеству и рыночному спросу. Это такие отечественные продукты как «Правда о девятой роте», «Противостояние. Принуждение к миру» (по мотивам Осетино-Грузинского конфликта августа 2008 года). Популярностью пользуются игры «Казаки» (украинский производитель GSC Game World), «Операция «Багратион» (белорусский производитель Gamestream), а также клиентская он-лайн игра «World of tanks» (белорусский производитель Wargaming.net), получившая мировое признание, как лучшая игра 2010, 2011, 2012 годов.

Тема танковых баталий дает пример того, как может работать обратная связь общества и сферы производства культуры, пример успешного и интересного диалога экранных сфер культуры со своим адресатом. Игра «World of tanks» и кинофильм К.Шахназарова «Белый тигр» имели синхронно большой успех, поддерживая интерес друг к другу, одновременно выполняя важную с государственной точки зрения патрио-тически-воспитательную работу с молодежью - обращая внимание к теме Великой Отечественной войны, к теме войны и мира в целом. И эта важная, нужная работа проделывалась на основе интереса, пробуждения внимания современными средствами культуры - средствами игровой, аудиовизуальной пропаганды.

Что касается современной отечественной кинопродукции, то практика и ее оценки не всегда совпадают. Не только отечественная развлекательная кинопродукция явно проигрывает сегодня мировому лидеру киноиндустрии - США (ежегодные кассовые сборы в России в районе 85%:15% в пользу североамериканской киноиндустрии). По этому срезу культурного суверенитета имеют место серьезные проблемы во всех странах (кроме Индии). Однако в сравнении с другими европейскими странами, отечественное кино пользуется наибольшей зрительской симпатией в абсолютном исчислении. Российские зрители идут на фильмы национального производства в массе своей охотнее, чем граждане других стран [14]. В расчете на 1000 жителей этот показатель снижается, но из-за того, что российская индустрия выпускает сравнительно мало кинолент (52 фильма - в 2010 г., 58 - в 2011 г., 68 - в 2012 г.) [3]. Лидером по ин-

тересу к национальному кинематографу (исключая США, разумеется) являются Франция и Испании где такой эффект достигается благодаря большему, нежели в России производству кинолент, а также в незначительной степени системе квотированного ограничения проката иностранного кино (в Испании - это не меньше 16% фильмов национального производства). В качестве аналогичной меры поддержки отечественного кино в Государственную Думу РФ внесен законопроект «О кинематографии в РФ», по которому должны установить квотированный минимум в 20% отечественных кинолент от числа лент в прокате, но эта пропорция 20%:80% сложилась естественным образом [10]. Довольно жесткая система квотирования действует в Китае, где кинотеатрам разрешено демонстрировать не более 34 иностранных кинокартин в год, отдавая при этом зарубежным студиям около 25% от кассовых сборов.

Если говорить о мерах по укреплению суверенитета российской кинокультуры в сфере коммерческого проката, то они ограничиваются финансовой господдержкой производства отдельных кинолент. Популярность большей части этих кинолент отражает тезис киноэксперта Ж. Шапрона1: «Сегодня фильмы, созданные по политическому заказу, обречены на провал» [2].

Как правило, патриотизма громких российские кинопремьер последних лет российский зритель не оценил, несмотря на серьезные финансовые средства, которые государство вложило в их производство. Успехом у массового зрителя отметился межгосударственный проект России и Белоруссии «Брестская крепость» - режиссер А.Котт, продюсер И.Угольников, в то время как военная эпопея С.Михалкова «Утомленные солнцем-2»,3» в прокате была встречена прохладно. В Украине, как и в России ситуация с патриотическим кино аналогичная: такие «громкие» премьеры украинского кино, как «Богдан Зиновий Хмельницкий», «Владыка Андрей», финансированные государством, принесли убытки прокатчикам.

Вполне возможно, что государству принудительные меры культурного возрождения не только понятны, но и удобны. Однако не учитывается тот факт, что вместе с советским культурным суверенитетом ушли в прошлое, стали достоянием истории также и методы диалога культуры и государства. На заседании Совета по культуре эта мысль звучала. Ее высказал Р. Емельянов: «...мне показалось, что я сегодня услышал и часто слышу, по поводу навязывания культуры. Я хотел бы предостеречь от этого. Потому что существует иллюзия, в частности, что если вдруг на каком-то популярном развлекательном телевизионном канале, который смотрят миллионы, вместо какого-то шоу начать показывать хорошие литературные чтения или «Лебединое озеро», то это станет намного популярнее, и эти миллионы будут смотреть то, что им предложат. Не будут они смотреть, к сожалению. Такая же тонкая на самом деле структура. Нужно пропагандировать - да, образовывать - да, каким-то образом пиарить - да, но навязывать. Навязывая, можно достичь совершенно обратного эффекта, отталкивающего» [1].

Претензия государственной власти на гегемонию в культуре, стремление выстроить национальную культуру по моделям эпохи расцвета национальных культур не просто обречена на провал, она наглядно на примере целого ряда стран СНГ демонстрирует комичные примеры перепозиционирования национальной культуры, высвободившейся из-под гнета СССР, как древнейшей, богатейшей на всевозможные ключевые изобре-

1 Жоэль Шапрон - ведущий специалист компании «Юнифранс» по странам Центральной и Восточной Европы, иностранный корреспондент Каннского кинофестиваля.

тения в истории человеческой цивилизации, и оказавшей определяющее значение на ее ход. Да, большинство национальных историй создавалось похожим образом, но именно сейчас, в эпоху информационной открытости такое подражание выглядит комично.

В постиндустриальном мире производство культурного продукта и бизнес связаны неразрывно. Рыночно ориентированное производство культурного продукта учитывает потребности и спрос, так как производственные затраты, инвестированные бизнесом, имеют своей целью возврат прибыли, а значит весь механизм производства-потребления здесь также работает на базовом принципе эффективности.

Это производство, учитывающее вкусы, ожидания, предпочтения потребителя, выдерживающее модные тенденции, исследующее перспективные тренды, разрабатывающее все новые и новые технологии притяжения внимания все более требовательного потребителя. Это сверх инновационная, интеллектуальноемкая индустрия. Знания о человеке в ней имеют наиважнейшие значение. Можно с уверенностью сказать, что индустрия кинотелеконтента знает о человеке много больше, чем он сам. Эта индустрия создает огромный пласт культуры, и уже имеет свою специфическую нишу в культуре, циклически воспроизводящую своего потребителя. Она дает образцы, модели, образы и методы самоидентификации, в том числе мимикрируя под национальные культуры. Будучи мировым лидером, киноиндустрия США создает образы национальной культуры для репрезентации их всему миру, форматируя тем самым общественное сознание, навязывая всемирному зрителю национальные образы со своей точки зрения, при необходимости изменяя их от кинопроекта к кинопроекту. Имеет ли смысл для государства США поддерживать такую индустрию - безусловно.

С недавних пор США оказывается едва ли не в одиночестве в условиях подъема борьбы за рынки культурной продукции в целом ряде стран. Так, 20 октября 2005 года Генеральная конференция Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) приняла («за» голосовали 148 стран при двух - «против»: США и Израиль и четырех воздержавшихся) документ о законности внутренних правовых мер, направленных на защиту местных производителей, культурной деятельности и культурных товаров и услуг. Таким образом, США сегодня приходится держать удар по своей культурной гегемонии в мире. К. Брюнер утверждает, что США предстоит отстаивать свою позицию, доказывая необходимость и желательность либерализации торговли продуктами культуры [12, р. 356]. Таким образом, глобальный прилив, смывающий государственный суверенитет сменился отливом в сознании интеллектуалов, задумывающихся о том, чтобы как-то вернуть ощущение суверенной силы, хоть и в лице государства [15, р. 12].

Мотивы укрепления культурного суверенитета

Методы мотивации развития суверенной культуры, которые воспроизводятся продолжительное время в России и не демонстрируют очевидных успехов, обязаны своим происхождением бюрократической привычке ручного управления в условиях догоняющего развития.

Поэтому, чтобы патриотическая отечественная картина класса «Спасти рядового Райана» смогла повторить и превзойти успех и силу художественного воздействия этого голливудского фильма, недостаточно выпустить одну картину класса «Сталинград» Ф. Бондарчука (да еще с противоречивыми смыслами). Для этого требуется конкурентная среда - работа разных творческих коллективов, соревнование доктрин, подходов, прочтений, стилистики десятка различных производственных студий. И, как показывает про-

кат и обсуждение фильмов «Белый тигр», «Сталинград», аудитория таких картин только в нашей стране огромна, а потребность в кинопродукции такого плана объективна.

Мало кого можно удивить согласием с тем, что крупная передовая страна нуждается в собственной производственной базе культурного продукта, - это очевидно. Важно четко понимать: какая индустрия культуры адекватна времени, в какую культуру направлять ресурсы. Государственная машина достаточно хорошо формирует представление о том, что было нужно, а не о том, что будет нужно. Громоздкие государственные институты переваривают прошлый опыт и мыслят категориями прошлого. Генералы полагают, что хорошо знают, как надо было воевать, разрабатывая стратегии для боевых действий ушедшей эпохи. Учителя умело учат тому, чему научили их самих, а учебные программы отражают прошедший образовательный опыт.

Традиция - это во многом позитивный проверенный опыт, цементирующий связи поколений, но, следуя в фарватере санкций государства, прогрессивные новации культуры в современном мире обречены на те темпы развития, которые этим государством задаются. Показательным примером такого подхода служит проект внедрения в российские школы планшетов для учащихся, заменяющих учебники. В 2011 году глава компании «Роснано» презентовал прототип изделия президенту В.В. Путину, объявив, что его будут производить в России и уже в 2011 году начнут направлять в российские школы [5]. К настоящему моменту этот проект закрыт, несмотря на здравую идею и щедрое государственное финансирование. За то время, пока проходило освоение средств, и подготовка производственных мощностей, это устройство устарело, а многие школьники частным порядком применяют в учебных целях куда более современные аналоги.

Если обратиться к мировому опыту по выстраиванию культурного суверенитета, то можно заметить, что политика в сфере высоких технологий и цифрового аудиовизуального контента строится не на поддержке отдельных предприятий, а целых отраслей. Так, в Китае, сохраняющем еще политику запретов в сфере интернета, параллельно с 2005 года идет развитие Гуанчжоу - региона, сфокусированного на данной отрасли и готовящегося наравне конкурировать с глобальными американскими компаниями [6]. Наверное, именно такие меры сегодня можно охарактеризовать как инвестиции в культурный суверенитет. Это сознательные инвестиции, которые необходимо отличать от сознательных убытков. Культура должна воспроизводить культуру - это процесс производства и производственных затрат не избежать. Если внутри страны нет субъектов, заинтересованных в инвестициях в культуру, то такие обязательно появятся извне. И состояние изученности работы индустрии культуры позволяет утверждать следующее: кто делает вложения в культуру, тот и запускает ее воспроизводственный контур. Это сознательные траты в расчете на формирование зависимости сознания от системы образов, появление привычки восприятия и привычки потребления продуктов индустрии культуры, которые обеспечивают прибыль в будущем, как в экономическом, так и в политическом смыслах.

По факту мы видим следующее: есть определенный современный модус восприятия действительности. Его закономерности известны, изучены и используются рыночными агентами - производителем и инвестором (заказчиком). Заказчиком выступает и государство. В России мы имеем картину того, что производитель культурного контента, работая на рыночного заказчика, может выпускать конкурентоспособный продукт, а работая на государственно заказчика - допускает провалы. За этим следуют версии: некомпетентность государства, как заказчика культурного продукта, отвечающего интересам культурного суверенитета страны; объективная невозможность понять

приоритеты развития культуры и как следствие игра наудачу; осознанная политика заказа заведомо непопулярного контента, преследующая свои цели.

Хочется думать, что по большому счету государство систематически не попадает в мейнстрим развития современной культуры, но мы показали, что в подходе к созданию компьютерных игр государственная политика может быть адекватна. Многие комментаторы этих новаций поспешили поиздеваться над попытками отдельных государственных ведомств создать игры по мотивам своей деятельности, но тенденция неотвратима: подрастающее поколение проводит до 35 часов в неделю (это почти полноценная рабочая неделя) за компьютером, общаясь в Интернете, потребляя цифровой контент, игры. Эти игры составляют значимую долю общения подростков, успехи в них повышают самооценку. Компьютерные игры - это тот шлюз, через который сегодня формируется сознание молодежи непосредственно при помощи содержательного наполнения этих игр. Поэтому неудивительно, что государство хочет иметь свои инструменты влияния на формирование сознания молодежи. Это желание понятно и экспертное сообщество с соответствующей профессиональной компетенцией, опытом способно показать при каких условиях идея влияния на молодежь посредством игрового контента может быть реализована эффективно и в интересах российского социума. Не само государство, а экспертное сообщество, шире - гражданское общество этот тот субъект, который имеет определенный интерес в развитии суверенитета современной ему, а не уходящей культуры; имеет гибкую структуру, адекватную стремительному прогрессу формы и содержания и средств распространения культурного контента, имеет знание о человеке и представление о методах наиболее эффективной концентрации внимания на значимых образах культуры. Наконец именно гражданское общество, как проводник современной, суверенной культуры, способно стать посредником в диалоге власти и личности, синтеза их разнонаправленных интересов в развитии общей культуры.

Заключение

В заключение нашего исследования хотелось бы сформулировать основные выводы.

Объективная сторона трансформации в сфере культуры связана со сменой поколений, и, соответственно, фиксируются некоторые наблюдаемые и ощущаемые явления. Наблюдаемые явления - поведение новых поколений, которые делают свой выбор, демонстрируют предпочтения, берут за основу своего культурного роста новые образы и модальности, черпая их из мировой культуры и в самостоятельном творческом поиске. По ощущениям - снижение качества культурного продукта, потребительский модус отношения к культуре, рыночный диктат в отношении сферы производства культуры.

Наблюдения и ощущения представителей старших, доминирующих поколенческих групп, проходя через сравнение со своим опытом актуального контекста отношений государство-культура, порождают представление об утраченном культурном суверенитете. При этом субъективном для одной из поколенческих страт взгляде на динамику культуры остается за кадром изменившаяся политическая реальность, мировые процессы трансформации и изменения процесса формирования сознания.

Нельзя не заметить того, что К. Шахназаров выразил наиболее актуальную интенцию отечественной культуры - сохранить свою идентичность в условиях мировой социокультурной динамики. При этом он серьезным образом подчеркнул зависимую связь

развития государства и культуры. Имея возможность быть услышанным, он также недвусмысленно показал, что культурный суверенитет является условием идентичности государственного суверенитета, его базисом, и, кроме того, его маркером. В этой связи трудно переоценить роль культуры в лице главы Мосфильма в нынешнем диалоге общества и власти. Его выступление вызвало известный резонанс, подтолкнув общественность к обсуждению темы соотношения суверенитетов культуры и государства.

Постановка К. Шахназаровым проблемы утраты культурного суверенитета побудила глубже исследовать данный вопрос и отметить тот факт, что культурный суверенитет не так уж неразрывно связан с государственным, и в современных условиях может иметь относительно автономное существование в сознании носителей определенного типа культуры. А также напомнила о том, насколько велика сила культуры сохраняться и воспроизводиться поверх национально-государственно очерченных границ. И что генезис культуры проходит через поколения людей - носителей культуры, и ее обновление нетрудно предвидеть, а значит оказывать на этот процесс регулирующее воздействие.

В сложносоставных понятиях культуры, содержащих логическую связь субъекта и предиката, культура, являясь субъектом, в значительной мере определяется предикативной формой. Эта форма указывает на источник возникновения данного понятия и самого явления. А значит, именно в предикате следует искать сторону, в интересах которой разворачивается само явление. Культурный суверенитет - это понятие, которое недвусмысленно указывает на государственную власть, суверенитет которой наглядно отражается в суверенитете культуры, и может быть измеряем по этому параметру. Следовательно, уровнем суверенитета культуры может быть измерена степень эффективности власти, что делает именно ее основным заинтересованным лицом в продвижении не культуры, как инфраструктуры развития человека, а суверенной культуры - приоритетом которой является развитие не только человека, но и гражданина.

Список литературы

1. Заседание Совета по культуре и искусству: Стенограмма. // Официальный сайт Администрации Президента Российской Федерации. М., Кремль, 2013. 2 октября. Электронный ресурс: // http://kremlin.ru/tran-scripts/19353

2. Квасова-Дюффорт, Е. Интервью с Жоэлем Шапроном [Электронный ресурс]/ Е. Квасова-Дюффорт, Ж. Симон. Париж, 2010. 4 мая. Электронный ресурс: http://www.kinoglaz.fr/joel_chapron_ru_2010.php

3. Кинопоиск // Российский тематический портал. Электронный ресурс: http://www.kinopoisk.ru/ box/year/2010/type/rus/cur/USD/

4. Малахов, В.С. Национальное государство, национальная культура и культурный суверенитет. // Вопросы философии. 2011. № 9. С. 87-95. Электронный ресурс: http://vphil.ru/index.php?option=com_con-tent&task=view&id=388&Itemid=5

5. Путину показали ударопрочный школьный "планшет" // Лентра.Ру: информационный портал. 2011, 19 августа. Электронный ресурс: http://lenta.ru/news/2011/08/19/nanotab/

6. Родькин, П. От слов к цифре. Россия критически отстает в производстве цифрового контента. // Московские новости. 2013, 6 ноября, №628. Электронный ресурс: http://www.mn.ru/oped/20131106/

361846567.html

7. Социология: курс лекций. Ред: А.В. Миронов, В.В. Панферова, В.М. Утенков. М.: Наука, 1996. 255 с.

8. Фромм, Э. Иметь или быть? М., Прогресс, 1986. 238 с.

9. Шахназаров: Российское детское кино можно считать погибшим // Аргументы.ру: Электронное периодическое издание. 2014, 29 января. Электронный ресурс: http://argumentiru.com/cinema/2014/01/315718

10. Юкон-ру // Российский информационно-правовой портал. Электронный ресурс: http://www.ukon.su/news/news_184.html

11. Brinkman, J. E. (2008). Globalization and the nation-state: dead or alive/ June E. Brinkman and Richard L. Brinkman. // Journal of Economic Issues (Association for Evolutionary Economy). Vol. 42. Issue 2. Рp. 425-433/

12. Bruner, C.M. (2008). Culture, Sovereignty, and Hollywood: UNESCO and the Future of Trade in Cultural Products. // New York University Journal of International Law and Politics (JILP), Vol. 40, No. 2, Рp. 352-411.

13. Calabrese, A. (1999). and the end of sovereignty? //The Journal of Policy, Regulation,

and Strategy for Telecommunication , Information and Media. - Vol.1, No 4, August 1999. - Pp. 313-327.

14. Cineuropa // Европейский тематический портал. Электронный ресурс: http://cineuropa.org/ cf.aspx?t=cfocuses&l=en&tid=2019

15. Roth, B.R. ‘Sovereign Equality and Moral Disagreement’. N.Y.: Oxford University Press, 320 pp.

■ ■ ■ CULTURAL SOVEREIGNTY, SOCIETY, STATE AND INDIVIDUAL: STROKES TO THE MODEL

Author: RUZIN V.D.

RUZIN Valeriy Davydovich, Candidate of Philosophical Sciences, President of the Eurasian Academy of Television and Radio.

Address: 12, Blg. 1, Novaya Basmannaya, Moscow, Russia, 107078.

Tel.: +7 (985) 967-5909. E-mail: 9675909@mail.ru

Annotation. The article explores the notion of cultural sovereignty, the motives for its actualization, modern state independence, the Russian culture and its inclusion in the global market on the basis of the situation in the film industry; a discussion of trends in the development of national culture in a globalizing world; to analyze the potential growth of the Russian film industry, the success of the market of national, Patriotic computer games, examines social, political conditions and prerequisites of transition from total import to Russia of products of modern industry culture to the policy of import substitution own production; the point of view of socio-political results of the estimated gains from strengthening the cultural sovereignty of the Russian society, the state and people.

Keywords: culture, state, sovereignty, globalization, film production, multimedia.

References

1. The meeting of the Council on culture and art: Transcript. // The Official site of the administration of the President of the Russian Federation. M., Kremlin, 2013. 2 October. Available: //http://kremlin.ru/ transcripts/19353

2. Kvasova-Duffort, Е. Interview with Joel Chapron. E. Kvasov-Duffort, J. Simon. Paris, 2010. 4 may. Available: http://www.kinoglaz.fr/joel_chapron_ru_2010.php

3. Kinopoisk // Russian thematical portal. Available: http://www.kinopoisk.ru/box/year/2010/

type/rus/cur/USD/

4. Malakhov, V. S. National state, national culture and cultural sovereignty. // Questions of philosophy. 2011. № 9. S. 87-95. Available: http://vphil.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=388&Itemid=52

5. Putin is shown shock-proof school tablet // Lenta.ru: information portal. - 2011. August 19. Available: http://lenta.ru/news/2011/08/19/nanotab/

6. Rodkin, P. From words to the digit. Russia critically behind in the production of digital content. // Moskovskie Novosti. 2013, November 6, № 628. Available: http://www.mn.ru/oped/20131106/361846567.html

7. Sociology: a course of lectures. Ed: A. Mironov, V. Panferova, V.M. Utenkov. M., Nauka, 1996. 255 S.

8. Fromm, E. To have or to be? M., Progress, 1986. 238 S.

9. Shakhnazarov: the Russian children's film can be considered victims // Argumenty.ru: Electronic edition. The 2014. January 29. Available: http://argumentiru.com/cinema/2014/01/315718

10. Yukon-Ru//Russian information-legal portal. Available: http://www.ukon.su/news/news_184.html

11. Brinkman, J. E. Globalization and the nation-state: dead or alive // June E. Brinkman and Richard L. Brinkman. // Journal of Economic Issues (Association for Evolutionary Economy). 2008. Vol. 42. Issue 2. Pp. 425433/

12. Bruner, C.M. Culture, Sovereignty, and Hollywood: UNESCO and the Future of Trade in Cultural Products // Christopher M. Bruner // New York University Journal of International Law and Politics (JILP), Vol. 40, No. 2, 2008. Pp. 352-411.

13. Calabrese, A. Communication and the end of sovereignty?/ Andrew Calabrese //The Journal of Policy, Regulation, and Strategy for Telecommunication , Information and Media. - Vol.1, No 4, August 1999. - Pp. 313-327.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

14. Cineuropa // Uropean thematical portal. Available: http://cineuropa.org/cf.aspx?t=cfocuses&l=en&tid=2019

15. Roth, B.R. ‘Sovereign Equality and Moral Disagreement’. N.Y.: Oxford University Press, 320 pp.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.