CC BY
80
УДК 130.2
О.А. Темникова Курганский государственный университет
культурное пространство: типология концептуальных представлений
Аннотация. В статье представлены пять различных типов понимания культурного пространства: деятельностно-преобразовательный, эпистемологический, аксиологический, коммуникативный с симво-лико-семиотическим подходом и интегративный.
Ключевые слова: культурное пространство, типология представлений о культурном пространстве.
O.A. Temnikova Kurgan State University
cultural space: a typology conceptual representations
Abstract. The article presents five different types of understanding cultural space: activity-transformative, epistemological, axiological, communicative from the symbolic-semiotic approach and integrative.
Keywords: cultural space, typology of the notions of cultural space.
В современной культурологии сложилось несколько трактовок культурного пространства, так что существует проблема его терминологической неопределенности. Так, «культурное пространство» нередко отождествляется с «пространством в культуре». Например, в энциклопедии «Культурология. ХХ век» культурное пространство характеризуется и как «важнейший аспект модели мира, характеристика протяженности, структурности, сосуществования, взаимодействия, координации элементов отдельной культуры и соответствующих отношений между культурами», и как смысловая наполненность структурной организации культур. Кроме того, подчеркивается, что «для культурологического исследования существенны как субъективные формы восприятия пространства, так и объективные, с помощью образных, словесно-знаковых, символически-понятийных средств представления о пространственных характеристиках бытия» [1, 141]. В этом определении атрибутируются как пространственные свойства самой культуры, так и представления о пространственных конвенциях в разных культурах
мира, чем занимается проссемика, для которой пространство является «говорящим», наполненным различными кодами. «Расстояние, - утверждал У Эко, -на котором я нахожусь от человека, вступающего со мной в отношения любого рода, наделяется значениями, варьирующимися от культуры к культуре. ...К трем пространственным измерениям проссемика добавляет четвертое - культурное» [2, 313, 319]. Но символическое понимание культурного пространства является лишь одним из типов его концептуальных представлений.
Ввиду того, что существуют различные дефиниции культурного пространства, то следует выяснить критерии его определения. По нашему мнению, при этом следует опираться на три исходных методологических положения: во-первых, на деятельностное понимание сущности культуры, ибо культура есть то, что создано человеческой деятельностью; во-вторых, на многообразие видов человеческой деятельности, детерминирующее многообразие видов культуры; в-третьих, на использование распространенного сегодня в философии системного подхода к деятельности, который в 70-е годы наиболее обстоятельно был разработан М.С. Каганом [3; 4]. В субъект-объектном и субъект-субъектном отношении можно выделить такие виды деятельности, как преобразовательная, познавательная, ценностно-ориентационная, коммуникативная, ее речевой аспект - семиотическая и художественная, имеющая синкретический характер.
В современной литературе наиболее распространенными являются следующие подходы к пониманию сущности культуры: деятельностно-пре-образовательный (В. Давидович, Н.Я. Данилевский, Ю. Жданов, Л. Клейн, Л.Н. Коган, М. Мамардашвили, Э. Маркарян, В. Межуев, Э. Соколов, З. Файнбург); эпистемологический (А. Карпентьер, А. Моль, Т. Эллиот); аксиологический (Е. Боголюбова, В. Добрынина,
B.А. Конев, П. Сорокин, Э. Тейлор, П.А. Флоренский,
C.Л. Франк, М. Хайдеггер, Н. Чавчавадзе, А. Швейцер); коммуникативный (В.С. Библер, М.С. Каган, А. Моль) и его символически-семиотический аспект (Э. Кассирер, Ю. Лотман, Ч. Моррис, Р. Тшуми, Б. Успенский); интегративный художественный (М.С.Каган). Соответственно этому пониманию можно вычленить пять типов представлений о культурном пространстве: деятель-ностно-преобразовательный, эпистемологический аксиологический, коммуникативный с его символиче-ско-семиотическим аспектом, интегративный.
Каждый из этих типов определяется путем исследования текстов о культурном пространстве на основе метода абстрагирования, т.е. отвлечения от его несущественных признаков и выделения существенного признака, который рассматривается как базисный принцип определенного понимания культурного пространства, раскрывающий его сущность.
В рамках деятельностно-преобразовательного типа культурного пространства варьируются различные представления о деятельности человека. Так, А.В. Бабаева полагает, что культурное пространство создается творческой деятельностью человека. Формируя культурное пространство, человек осуществляет свой способ видения мира. В свою очередь, культурное пространство воздействует на человека как в виде создания опредмеченных форм культуры, так и в виде изменения его образа жизни [5].
Аналогичные идеи можно найти в работах П.А. Флоренского, где он указывает на то, что четкое разграничение между различными родами человеческой деятельности провести невозможно, так что вся
деятельность людей включается в культурное пространство. Он предлагает рассматривать пространство как некую модель, которая, с одной стороны, может изменять пространственность, с другой - сама изменяется действительностью и оказывает воздействие на формирование человеческой личности [6, 3-5]. Ряд авторов, например, В.А. Кургузов [7, 21-33] и Л.В. Силкина [8, 5], основное внимание в рассмотрении культурного пространства уделяют произведениям и практическим результатам преобразовательной деятельности человека.
Ряд исследователей культуры придерживаются эпистемологического понимания культурного пространства. В его границах культурное пространство рассматривается как идеальное, мыслимое пространство различных субъектов его познания. Например, в культурологической энциклопедии специфика культурного пространства усматривается в том, что в отличие от материальных предметов, находящихся в нем, оно не может быть воспринято с помощью органов чувств, а потому его образ соединен с определенными метафорами и обусловлен ими [1, 141-143]. По мнению Л.Н. Когана, культурное пространство - это пространство развития интеллекта и привнесения разумного начала в окружающую природную или социальную жизнь [9, 68]. Я.Ф. Аскин и И.Н. Иванова отмечают, что человек как субъект познания осваивает предметный мир культуры своим разумом, интуицией и воображением, являясь носителем огромного объема информации, и потому способным к любой форме деятельности [10, 47]. «Своеобразными очками интерпретации» называет культурное пространство А. Шолтысек [11, 36], полагая, что через такие «очки» каждый индивид и сообщество воспринимают и осмысливают реальный мир и мир иллюзорный. Под механизмом функционирования культурного пространства он имеет в виду психосоциальные механизмы, которые детерминируют анализирующую и креативную способность сознания общества.
Наиболее распространенными являются аксиологические представления о культурном пространстве. Так, М. Хайдеггер, рассматривая соотношение в скульптуре художественного образа и пространства, ставит вопрос о том, являются ли художественное пространство и пространство повседневного общения и поведения субъективно обусловленными и видоизмененными формами единого объективного космического пространства, или же они представляют самостоятельные объективные формы пространства. Для решения этого вопроса он предлагает обратиться к языку, усматривая в слове «пространство» простирание и простор, означающий «свободу и открытость для человеческого поселения и обитания». Простор - это присутствие вещей, их собирание, собственное владение, телесное воплощение мест, пустоты: «Нам следовало бы научиться сознавать, что вещи сами суть места, а не только принадлежат определенному месту» [12, 317].
В работах А.Я. Гуревича подчеркивается, что категория «пространство» возникла и долгое время существовала именно как категория культуры, а не науки, ибо уже в древности пространственные характеристики имели символический и сакральный смысл: «Понятие жизни и смерти, добра и зла, благостного и греховного, священного и мирского объединялись с понятиями верха и низа, с определенными сторонами света и частями мирового пространства, обладали топографическими координатами» [13, 84].
Коммуникативный тип представлений о культурном пространстве разрабатывал М.С. Каган, который считал человеческое общение родом деятельности, не
создающей реальной предметности, но обеспечивающей достижение общности между общающимися индивидами. Для философа межсубъектное взаимодействие есть истинный продукт и механизм культуры. Общение может разворачиваться как в диахронии (в социокультурном времени), так и в синхронии (в социокультурном пространстве), охватывая различные формы связей личностей, поколений, культур [14, 87-88]. А. Моль понимает культурное пространство как пространство коммуникативного процесса, где распространяется и функционирует информация. Внутри этого пространства он выделяет несколько уровней культуры в зависимости от субъекта культуры: информация, накопленная человечеством на протяжении истории, так называемая «память мира»; культура коллектива; культура социальной группы; культура индивидуума, зависящая от предыдущих уровней [15].
В отечественной философии проблему общения как диалога культур первоначально стал разрабатывать М.М. Бахтин, позже В.С. Библер. Диалог, по мнению последнего, не есть «обмен информацией», не есть «разделение труда», не есть «не участие в общем деле или общем наслаждении», а есть со-бытие и взаиморазвитие совершенно различных миров - различных онтологически, духовно, душевно, телесно. Культура, для Библера, есть общение актуальных и (или) потенциальных культур, следовательно, культура всегда существует в одновременном пространстве многих культур. По мнению философа, «этот диалог неисчерпаем, осуществляется как бесконечное развертывание и формирование все новых смыслов каждого вступающего в диалог феномена культуры, образа культуры, произведения культуры» [16, 296-299]. Коммуникативным считают культурное пространство М.С. Ким и А.П Букин, которые признают коммуникативно-диалоговую функцию культурного пространства важнейшей в объединении локальных пространств культуры в единое культурное пространство [17; 18].
В процессе диалога помимо содержания передаваемой информации большую роль играют знаковые способы ее передачи, в качестве которых выступают материальные предметы, события, процессы, явления, коды, в связи с чем можно выделить символическо-се-миотический аспект коммуникативного типа культурного пространства. Э. Кассирер исследовал пространство как символическую форму культуры. По его мнению, «то, что мы называем пространством, есть не какой-то своеобразный предмет, опосредованно являющийся нам и скорее опознаваемый через какие-либо «знаки», но скорее своеобразный способ, особый схематизм самого изображения. И в этом схематизме сознание получает возможность новой ориентировки, получает специфическую направленность духовного взора, благодаря которому все формы «объективной», неподатливой действительности как бы подвергаются теперь преобразованию» [19, 139].
Идею символичности пространства разрабатывал Н.А. Бердяев, видя основу формирования национальных особенностей русской культуры в необъятности пространства России. «Русская душа, - разъяснял он, - подавлена необъятными русскими полями и необъятными русскими снегами, она растворяется в этой необъятности. ...Огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человека самодисциплины и самодеятельности, - он расплывался в пространстве» [20, 279]. Бердяев не ограничивал понимание пространства только территорией, а видел в нем и внутренний, духовный фактор жизни.
О. Шпенглер утверждал, что все, что существует, в аспекте значения для человека представляет собой символы, которые, «будучи чем-то осуществленным,
относятся к сфере протяженного. ...Есть только чувственно-пространственные символы. .Способ протяженности должен отныне быть назван прасимволом культуры» [21, 326,337]. В.В. Бибихин, подчеркивал, что «язык раздвигает, хранит и устраивает пространство между людьми. Благодаря языку каждый может занять свое место в этом пространстве отдельно от миллиардов других» [22, 41]. Носители разных языков, как указывает Г. Гачев, видят мир по-разному, через призму своих языков, так что, если немец мыслит пространство как «от-странство», «у-странение» (немецкое «Raum» связано со значением «пусто»), то для француза «пространство» связывается с протяжением, растягиванием, идущим изнутри [23].
Для Г. Тульчинского культура есть семиотическая знаковая система, а межчеловеческое общение - некий фон, вне которого интеллектуальные процессы являются неосуществимыми. Такой фон исследователь называет «семиотическим пространством», поскольку он обусловлен наличием различных знаковых систем, сложным взаимодействием между ними и влиянием, оказываемым ими на любые формы социальной коммуникации. По его мнению, семиотическое пространство культуры, включая в себя множество различных систем знаков, представляет собой сложное переплетение культурных смыслов, выражающихся через различные знаковые конструкции и определяющих все уровни и все формы человеческого поведения во всех областях социальной жизни. При этом семиотическое пространство объединяет в себе смыслы, которые несоединимы вне его, и, таким образом, может рассматриваться как множество активизированных семиосфер, вступающих в сложное взаимодействие между собой на различных уровнях социальной коммуникации. Именно этим и объясняется неоднородный характер общекультурного фона при всей его целостности [24].
А.А. Пелипенко отмечает, что с точки зрения смыс-логенетической культурологии культура представляет собой комплекс наличных феноменов, природных и искусственных, но не самих по себе, а данных как сумма их частных смысловых проекций. Под смыслом он понимает дискретное психическое состояние, которое может быть выражено в кодах. Сознание, фиксируясь на внешнем объекте, «отслаивает» от него знаковый репрезентант (семиотический образ, эквивалент) и делает его частью своего внутреннего ментального пространства. Культурное пространство представляет собой мир артефактов, окруженных полями смысловых репрезентаций. Квантом культурного пространства является единичный смысл [25, 8-11].
В выше представленных типах культурное пространство характеризуют на основании одного из базовых принципов, раскрывающих его сущность. Но оно многомерно, вследствие чего его можно всесторонне охарактеризовать только с учетом взаимосвязей его измерений, то есть интегративно. Понятие интеграции неразрывно связано с представлениями о наличии у систем общесистемных свойств, поскольку всякая целостность построена на системе связей. Основанные на системном подходе представления о культурном пространстве составляют интегративный тип понимания культурного пространства. С интегратив-ных позиций рассматривал культурное пространство П.А. Флоренский, который утверждал, что человеческая культура может быть понята как деятельность по организации пространства. В одном случае это пространство наших жизненных отношений, в другом - это пространство мыслимое, мысленная модель действи-
тельности [6, 3-5]. Противопоставляя понятие «пространство» декартовскому термину «протяженность», он подчеркивал, что в отличие от протяженности пространство имеет духовные смыслы и выполняет символическую функцию.
Е.П Зинков выделяет такие составляющие культурного пространства, как способы деятельности, символический язык, ценности. В результате автор определяет культурное пространство следующим образом: «Культурное пространство есть форма существования культуры в единстве ее материально-вещественных и духовно-смысловых результатов и образцов, которая выражает протяженность их распространения, степень воздействия на сознание и поведение людей, глубину усвоения, принятия ими ценностно-смыслового содержания культуры» [26, 211]. А.Н. Быстрова рассматривает мировую культуру как единое пространство деятельности людей, объединяющее пространства природы, социума, коммуникации и интеллекта [27]. Мы разделяем точку зрения М.С. Кагана, что интегративность присуща культурному пространству искусства и литературы. «Искусство, на наш взгляд, - утверждал он, - сопоставимо со знанием в целом, со всем миром ценностей, с общением как таковым, ибо оно есть продукт художественного творчества как вида деятельности, такого его вида, в котором органически слиты все другие. .художественная деятельность, сохраняет свой синкретический характер. и . вбирает в себя плоды развития всех других сторон культуры. «переваривая» всех их в «котле» художественного претворения бытия» [4, 125-126].
Интегративный подход позволяет рассматривать культурное пространство как целое, представляющее систему связей его частей, что превращает множество типов понимания культурного пространства в единство. В каждом типе культурного пространства базовым принципом считается одно из измерений его сущности, тогда как интегративный тип проводит идею многоизмеримо-сти сущности культурного пространства. Таким образом, культурное пространство характеризуется как пространство творческой деятельности человека, создающей культурные топосы и эйдосы, обеспечивающей диалог различных культур на основе символической речевой коммуникации и рождающей новые ценности и смыслы.
Список литературы
1 Культурология. ХХ век. Энциклопедия. СПб., 1998. Т.2.
2 Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. М, 1998. 544 с.
3 Каган М. С. Опыт системного анализа человеческой деятельности//Философские науки. 1970. №5.
4 Каган М. С. Человеческая деятельность: (Опыт системного анализа). М., 1974. 327 с.
5 Бабаева А. В. Современная западная философия о культурном пространстве. URL: https://anthropology.ru/ru/ texts/ babaeva/modern_07.html
6 Флоренский П. А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях. М., 1993. 323 с.
7 Кургузов В. Л. О понятии культурное пространство и проблеме самоидентификации его регионального образа // Культурное пространство в Сибири и Монголии. Улан-Удэ, 2002. С. 21-33.
8 Силкина Л. В. Социально-философские основания анализа культурного пространства : автореф. дис. ... канд. филос. наук. Саратов, 1999.
9 Коган Л. Н. Теория культуры. Екатеринбург, 1993. 160 с.
10 Аскин Я. Ф, Иванова И. Н. Единство прошлого, настоящего и будущего в культурном пространстве человека //Жизненное пространство человека и общества. Саратов, 1996. С.42-48.
11 Шолтысек А. Культурное пространство как пространство абсурда // Философия культуры : межвуз. сб. Самара, 1995. С. 34-40.
12 Хайдеггер М. Искусство и пространство // М. Хайдеггер. Время и бытие. М., 1993.
13 Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. М, 1984. 350 с.
14 Каган М. С. К вопросу о понимании культуры // Философские науки. 1989. №5. С.78-81.
15 Моль А. Социодинамика культуры. М., 1973. 406 с.
16 Библер В. С. От наукоучения к логике культуры. М., 1991. 412 с.
17 Букин А. Г. Культурное пространство и пространства культур (региональный аспект) : дис.... канд. филос. наук. Чита, 2006.
18 Ким М. С. Язык культурного пространства Южной Кореи : дис. ... канд. филос. наук. Чита, 2004.
19 Цит.по : Свасьян К. А. Философия символических форм Кассирера. Ереван, 1989. 237 с.
20 Бердяев Н. А. О власти пространств над русской душой //Н. А. Бердяев. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала ХХ века. Судьба России. М., 1997.
21 Шпенглер О. Закат Европы. М, 1993. 592 с.
22 Бибихин В. В. Язык философии. М, 1993. 403 с.
23 Гачев Г. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М, 1990. 479 с.
24 Тульчинский Г. Семиотическое пространство культуры //Г.Тульчинский. Классическая и неклассическая метафизика на рубеже веков. URL: http://onby.ru/ gtuljchinskijmetafizika/11/
25 Пелипенко А. А. Генезис смыслового пространства и онтология культуры // Человек. 2002. №2.
26 Зинков Е. Г. Сущность культурного пространства // Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ. М., 2006. С.204-218.
27 Быстрова А. Н. Структура культурного пространства : дис.... д-ра. филос. наук. Томск, 2004.
УДК 330.8
Р.Е. Соколов
Московский финансово-промышленный университет «Синергия»
социально-экономическое
учение ватикана как альтернатива капитализму и социализму
Аннотация. Статья посвящена анализу современной социальной доктрины Католической церкви как альтернативе капиталистической и социалистической модели развития экономики конца XIX -
XX века. Рассматриваются негативные стороны обеих систем, которые противоречат христианской этике. Положительные моменты берутся за основу, и на их базе разрабатывается современная католическая хозяйственная этика. В центре анализа стоят такие категории, как конкуренция и монополизация, общество и государство, рост уровня жизни и отчуждение труда, инвестиции и сбережения, нравственность и экономическая стабильность.
Ключевые слова: социальное учительство, Католическая церковь, капитализм, социализм, «серединный» путь.
R. Y. Sokolov
Moscow University of Industry and Finance «Synergy»
social and economic teaching of the Vatican as an alternative to capitalism and socialism
Abstract. The article is devoted to analyzing a modern social doctrine of the Catholic Church as an alternative to the capitalistic and socialistic way of the economic development in the end of the 19th - 20th centuries. Under discussion stay negative moments of both systems, which contradict to the Christian ethic. The basis of positive moments forms the fundament, on which the modern Catholic economic ethic is being worked out. In the centre of the analysis fall such categories as competition and monopolization, society and the state, rising standards of living and the alienation of labor, investment and savings, morality and economic stability.
Keywords: Social teaching, Catholic Church, capitalism, socialism, «middle» way.
Автор склонен считать, что корни современных моделей смешанной экономики развитых стран мира, равно как и неолиберальной модели социального рыночного хозяйства, или концепции «третьего пути» между либеральной рыночной экономикой и централизованной экономикой социализма, следует искать в канонических доктринах официального социального учительства Католической церкви, разработка которого активизировалась с 1891 года. Основой канонической платформы наравне со Святым Писанием в виде Библии выступают постановления церковных Соборов и энциклики, или послания понтификов Ватикана -римских Пап. В первую очередь речь идёт о «Rerum novarum» Льва XIII от 1981 г, в которой ставится вопрос об отношениях труда, капитала и государственной власти, «Quadrogesimo anno» Пия XI от 1931 г, «Mater et magistra» Иоанна XXIII от 1961 г, «Laborem exercense» Иоанна Павла II от 1981 г. вместе с его же «Centesimus annus» от 1991 г и некоторых других. В качестве комментария к официальному учительству церкви автор приводит работы богословов, которые, с его точки зрения, помогают более полно раскрыть мысли энциклик и соборных постановлений.
Папа Лев XIII еще в конце XIX столетия охарактеризовал современный ему мир в негативном ключе, подчеркивая опасность поляризации общества и утверждая важную роль церкви, а также примат государственной власти. Первейшей задачей церкви он провозглашал наставление граждан на пути добродетельной жизни. Иоанн XXIII добавлял к этому нормативную задачу. Второй Ватиканский Собор, проводившийся с 1962 по 1965 годы, и Иоанн Павел II описывали
