CC BY
22
ВОПРОСЫ
КУЛЬТУРНОГО
НАСЛЕДИЯ
Климов А. Г., кандидат социологических наук, профессор
Культурное наследие: от истории к современности. Проблемы актуальной периодизации
Воспроизведение культуры превратилось в практическую задачу уже в тот период становления институционального плана жизни людей, который в используемой ныне терминологии определяется как неолитическая революция 1. Если существуют нормы-правила-регуляторы, то, естественным образом, поднимается вопрос о том, как они могут существовать, сохраняя, при этом, и собственное действенное состояние. И именно эта сторона жизни начинает исследоваться именно тогда, когда у действующей системы культурных регуляторов иссякают внутренние ресурсы самовоспроизводства, когда поддерживать её действие становится всё труднее (в современном научном и общественно-политическом дискурсе состояние, определяемое как кризис). На языке теории систем, сформированном в науке XX в. (параллельно — и в методологии естественных наук, и в методологии социального знания), возникновение этого состояния истощения и ослабления ресурсов регуляции определяется как нарастание энтропии системы.
В подобных условиях обостряется необходимость выяснения того, что в потоках социокультурных изменений и разноплановых трансформаций может представлять собой неизменное, «непреходящее», какое ценностное содержание обязательно должно быть сохранено и для чего необходимо использовать все возможности, подключать все организационные и технологические резервы культуры, когда-либо использовавшиеся и, вообще, пригодные для охраны и сбережения. Соответственно, тематика наследия, в частности, наследия культуры, естественным и необходимым образом всплывает на верхние слои актуальности. Ценность и практическое значение памяти всегда присутствовало в культуре. Даже древние, «архаич-
1 Чайлд Г. Расцвет и падение древних цивилизаций. М.: Центрполиграф, 2012.
ные» формы жизни людей уже основывались на сохранении достигнутого, отводя в мифологизированном сознании силам человеческой памяти весьма почётное место (например, сюжет главенствования Мнемозины в иерархии муз, использовавшийся многими эллинистическими мифографами). Логическая и методологическая значимость памяти, в метафизическом отношении к которой наследие выступает ипостасью, субстанциализированной в формах культуры, закреплялись разными путями. Логически — в определении трансляции и ретрансляции в качестве ведущих функций культуры, и методологически — утверждением общественных и далее в индивидуальных (личностных), зафиксированных в типологии социокультурной активности (конкретно — социокультурных взаимодействий) способов осуществления активности.
Соответственно, сохраняется и усиливается важность задач определения содержания наследия (для уяснения его социокультурных функций), особенностей процессов наследования (в которых раскрывается динамика культу-рогенеза) и выделения и обоснования периодов представленности культурного наследия в общественной и индивидуальной жизни, а также культурного наследования в различных исторических формах общества и социальных групп.
Сначала важно отметить, что число способов обращения к наследию, соответствующих онтологическим планам наследования как существенного содержания культурогенеза, типов процессов трансляции культуры, довольно ограничено. В социокультурных взаимодействиях эту активность представляют:
— процессы трансляции культуры в социальных организациях (прежде всего — в торговых, промышленных, военных, т.е. тех, которые обеспечивали жизненно важные социальные функции), могут осуществляться разными способами, достаточно хорошо исследованными в гуманитарной (конкретно — в социологической) науке. Однако число их ограничено сложившимися формами социальных взаимодействий: подражание (слепое, неосознаваемое), рациональное воспроизведение (повторение, вызванное мотивами целесообразности), симметричный и несимметричный обмен 2. В целом
2 Не углубляясь в теории обмена хорошо известные в социальных науках по Джорджу К. Хомансу и Питеру М. Блау, определим, что любая форма обмена выступает как социальное влияние, а несимметричный обмен полагает в себе дисбаланс, нарушение равновесия взаимовлияния в про-
эти процессы можно рассматривать как формы неспециализированной институционализации наследования, определявшейся исторической логикой дифференциации труда и условиями становления и взаимодействия различных типов социальных организаций (А);
— процессы трансляции культуры в институтах образования и воспитания, которые в общественной истории становятся продуктом специализации форм трансляции культуры (Б);
— процессы трансляции культуры в повседневных взаимодействияхсоциальныхсубъектов (как индивидуальных, так и общественных, кооперированных, причём взаимодействия повседневности охватывают и меж-индивидуальный уровень, и взаимодействия внутри одного уровня общественных форм — между группами, кланами, фамилиями, родами, социальными организациями и даже классами и стратами — и взаимодействия между социальными формами, представляющими различные уровни, которые ещё недавно раскрывались в таких идеологически нагруженных образах, как «голос рода», или «классовое чутьё» гражданина). Эти повседневные взаимодействия формируют собой фон существования культуры и человека в культуре, актуальный план жизненного мира (по А. Щюцу 3), по отношению к которому определяются и культурные компетентности, и качество адаптации конкретного человека к культуре и к её актуальному состоянию (В);
— существование и осуществление глубинных форм языка, примером которых могут служить архетипические структуры языка или логические формулы как модели содержания, заложенные в применяемых на данном историческом промежутке грамматически обусловленных способах выражения (Г).
Следующим важным обстоятельством осуществления процессов культурогенеза через трансляцию культуры является то, что содержание культурного наследия составляют не только элементы духовного уровня (такие, как ценности, этические критерии, эстетические каноны, предания и содержание сакральных и эпических текстов, как, например, в христианской культуре Святое Писание), но и объекты материальной культуры (представленность которых
цедуре обмена, приводящее к превалированию одного элемента над другим.
3 Шютц Альфред. Смысловая структура повседневного
мира: очерки по феноменологической социологии. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003.
19
20
в культурном наследии далеко не исчерпывается миром артефактов — в культурно-историческом, антропологическом и в общегуманитарном рассмотрении), а также и зафиксированные в социокультурных взаимодействиях формы поведения, значимо представляющие характер и особенности данной культуры. В последнем случае для содержания культурного наследия важны формы поведения различных уровней: индивидуального, группового, и даже массового, включающего как проявления активности большого и, непременно, неорганизованного числа людей, так и совокупные реакции таких масштабных социальных образований, которые стали исследоваться с изучением особенностей информационного общества (зрительская аудитория, аудитория СМИ, которая наиболее часто довольно примитивно и достаточно авторски-волюнтаристски разделяется на целевую и нецелевую).
В отношении объектов материальной культуры за последние десятилетия велась активная и вполне продуктивная работа в законодательном плане на самых различных уровнях, от решений ЮНЕСКО 4 до федеральных и региональных постановлений, в формировании и совершенствовании законодательной базы. В этой области было выявлено такое культурологически значимое явление, как закрепление различия между объектом и предметом наследования культуры. Это очевидное для методологии положение в культурологии институционально (в плане правил, регламентирующих отношение к культурному наследию) позволяло развести такие субстанциональные уровни социокультурной среды (окружения, пространства) жизни людей, представляющие существенную особенность собственно культуры в целом, как объекты наследования, которые составляют класс артефактов, выступающих носителями значимого в процессе воспроизводства социокультурной жизни содержания, и предметы наследования, которые относятся уже к феноменальному плану артефактов, к локальному уровню, куда включаются уже не только памятники и значимые явления культуры, но и её ценностные и смысловые содержания. Сохранение последних не только делает возможным «простое воспроизводство» культуры, но и становится условием её раз-
4 Конвенцию об охране всемирного культурного и природного наследия, которая вступила в силу в 1975 г. ЮНЕСКО приняла ещё в 1972 г. Списки объектов культурного и природного наследия постоянно уточняются и дополняются.
вития, причём в современных представлениях о динамике макросоциальных систем — развития устойчивого 5.
Но как в государственной, так и в общественной работе с культурным наследием сохраняется потребность чёткого его определения) что предупреждает распыление финансовых ресурсов и пустую трату общественных усилий. В используемых сейчас представлениях о культурном наследии можно выделить следующие ключевые определительные положения, задающие формы наследования культуры, уточнение принадлежности которым следует проводить при работе с культурным наследием:
— наследие как содержание жизни, которое должно быть сохранено (абстрактное представление наследия — А);
— наследие, как содержание жизни, которое должно быть сохранено как обязательный аспект оценивания и ориентирования актив-ности отдельного человека, типического социального объединения (как институционально заданной социальной группы, подобной семье, сословию в традиционном обществе, группе, представляющей определённое социальное занятие в мобильном потоке взаимодействий постмодернистского общества 6) (адресно-императивная форма представления наследия — В);
— наследие как содержание жизни, которое должно быть сохранено в локальных формах (в элите или иных закрытых социальных образованиях — в тайных организациях, секретных подразделениях различных институтов, в закрытых сектах) (специализированно-партикулярное представление наследия — С);
— наследие как содержание жизни, которое должно быть сохранено как общедоступное (императивно-универсальное представление наследия — D);
— наследие как содержание жизни, которое должно быть сохранено как общедоступное
5 Гвишиани Д. М. Мосты в будущее. М., 2004.
6 Состояние социальной стабильности всегда обусловлено воспроизводством групп, обеспечивающих необходимые, равно как и существенные для определённого периода функции. Именно поэтому вооружённые силы общества оказываются всеобщими на стадии первобытных обществ и подвергаются специализации и профессионализации в условиях увеличения разнообразия социальных форм в социальных моделях постмодерна. По той же причине в периоды смены социальных моделей особенно часто звучат анархистские призывы к упразднению или оптимизации работы органов охраны правопорядка, оборачивающиеся усилением репрессий, как это показали исследования уже великой французской революции.
и обязательное к использованию для каждого члена общества (императивно-универсальное индивидуализированное представление наследия — Е).
Приведённые типы представления наследия взаимодополняют друг друга, но существует ряд ситуаций, очерченных деятельностью социокультурного проектирования, для которых регулирующее значение может принимать только единственный из вышеперечисленных типов понимания наследия. Это требование обязательно должно выполняться для любых программ культурного развития, а также для стратегических проектов воспитательного и образовательного характера, ориентированных на формирование тех или иных нравственных установок, предполагающих закрепление определённых моделей поведения на индивидуальном уровне, или же для представителей определённых социальных групп (например, нравственное отношение молодёжи к старикам, стариков к молодёжи, или отношение представителей правоохранительных органов к гражданам, подозреваемым, подследственным, заключённым и пр.).
Рассматривая наследование как системный процесс, объединяющий различные формы деятельности и типы активности, необходимо определить такую интегративную, обобщённую его характеристику, которая позволила бы адекватно и продуктивно работать с особенностями наследования и в социальной практике, и в государственном управлении. Именно такое значение приобретает понятие стиля наследования, активно разрабатываемое в последние годы 7. Если в рамках научного исследования ограничить стилевое разнообразие наследования культуры значимыми типами активности людей, то удобно использовать разработанную М. Ве-бером классификацию социальных действий 8, построенную на основании направляющих активность процессов и их инструментального содержания. Собственно, выделенные М. Вебером идеальные типы социального действия выступают удачной универсальной схемой понимания видовых различий и могут успешно применяться для различения разновидностей стилей наследования культуры:
— Стихийно-случайный стиль, обусловленный особенностями ситуации наследования
7 Стиль наследования культуры. М.: ГАСК, 2009.
8 Вебер М. Основные социологические понятия // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.
и доступностью форм усвоения и присвоения опыта культуры. Этот стиль отличается тем, что в его осуществлении отсутствуют специально (т.е. произвольно и целенаправленно) созданные институциональные средства, предназначенные для трансляции культуры, т.е. для передачи и сохранения в социальной памяти её элементов и характеристик. Основные механизмы трансляции в стихийно-случайном стиле представлены непроизвольным запоминанием, биологическими, неосознаваемыми механизмами подражания образцам, ситуационным закреплением наиболее сильных и наиболее значимых в ситуации стимулов, которые имеют социокультурную природу (модели поведения, типы оценок, отношений, эстетические и этические характеристики явлений культуры — и материальных, и функциональных-символических, и динамических-процессуальных). Этот стиль проявляется в ситуациях аномии и в условиях ослабления действия институциональных регуляторов, общего снижения действия социальных организаций (или отсутствия таковых на ранних этапах общественного развития);
— Традиционалистский стиль, определяется закрепившимися в культуре приёмами усвоения. Он ориентирован на воспроизведение и сохранение существующего потенциала при максимальном снижении возможных отклонений и искажений. Возможность появления такого стиля обуславливается социальными и индивидуальными формами ценностного отражения. И значимым этапом становится формирование ценности применения и сохранения пережитого опыта, что в историческом плане проявляется уже в появлении самой культуры как системы отношений и идеальных форм, отличающей людей от других биологических видов, поднимающей человека над ситуационными зависимостями и ограниченностью активности схем проявления инстинктов;
— Рационально-ориентированный («практический») стиль наследования, основывающийся в отборе наследуемого содержания и способов
его усвоения и присвоения на рационально вы- 21 веренных критериях разумности, обоснованной перспективности. Он возникает с появлением достаточно развитой системы социальных институтов, в которой, благодаря накоплению сложности и росту разнообразия, начинают уже не просто формироваться, но рационально совершенствоваться специализированные институты
трансляции опыта. В этом стиле характерные для традиционных обществ институты воспитания и образования начинают рационально перестраиваться под вновь меняющиеся задачи существования и развития общественных систем, т.е. таких макросоциальных образований, как государства, страны, народы, общества, цивилизации;
— Ценностно-рациональный стиль, в котором отбор критериев рациональности подкрепляется и основывается на ценностных образованиях предельного уровня («то, ради чего»). Ценности высокого уровня являются не просто витальными, а такими, в которых отображаются онтологические, формирующие устойчивые модели мировоззрения, т.е. исторически сложившиеся ценностные иерархии, определяющие в дальнейшем типы характеров, этические оценки событий и социокультурных феноменов 9. Этот стиль проявляется на ранних стадиях становления социальных институтов, однако критерием его формирования становится выделение и норм, и регулирующих различные проявления активности правил этического и эстетического характера. Элементы этого стиля наследования возникают уже с появлением самых простых социальных институтов религии (в семейных, родовых религиях этические и эстетические ценности уже закрепляются как основания сохранения и трансляции опыта) 10.
Описанные стилевые разновидности наследования культуры, возникающие и устанавливающиеся в различные периоды культурной истории общества, представляют собой макро-ценностные образования, устойчивая композиция которых по отношению к доминирующему ценностному плану (или отсутствию такового) составляет аксиологическую феноменологию рассматриваемого исторического периода, его ценностный базис или характерное нравственное содержание.
В анализе особенностей выявляемых в настоящий период существенных характеристик наследования культуры полезным будет оценить 22 динамику формирования наличной композиции данных стилевых разновидностей. Это возможно через исследование их появления в историче-
9 Климов А. Г. Проблемы стиля наследования культуры в контексте методологии гуманитарных наук // Стиль наследования культуры. М.: ГАСК, 2009. С. 74-78.
10 В советском религиоведении эта позиция была заявле-
на достаточно чётко. См., например: Токарев С. А. Ранние формы религии. Сб. статей. М.: Политиздат, 1990.
ском времени, их утверждения и актуализации, которая связана с проявлением их повышенной активности, а также их переходом в пассивное или локально-изолированное состояние на основании разработки такой периодизации истории культуры, которая отвечала бы логике именно их возникновения и изменения. Предупреждая возможные разночтения в отношении толкований природы исторического времени, уточним, что определённая в данной статье задача — задача рассмотрения актуальной периодизации, выявляющей изменения качеств системы действий стилевых форм наследования культуры. Решение этой задачи в данной статье осуществляется через описание положения и взаимосвязи отмеченных выше процессов наследования культуры, форм наследования и стилевых разновидностей в хронологии, т.е. в логически разделяемом линейном времени. А линейное время, по нашему мнению, приобретает свою многомерность только через соотнесение с используемыми в исторических, политических, социальных, антропологических, культурологических исследованиях периодизаций, сочетание которых и раскрывает онтологическую многоплановость условно выделяемых в нём временных промежутков.
Наиболее значительным процессом, определяющим в современных социокультурных условиях особенности наследования культуры, мы полагаем модернизацию, как новоприобре-тение цивилизационного перехода Нового времени. Наступление Нового времени предполагало новый способ представления и переживания времени людьми, и модернизация предполагала переоценку прошлого, будущего и изменение переживания настоящего. Отношение к прошлому и «встреча будущего», конечно, была важна и в прежних, традиционных типах общественных порядков. Но там были достаточно сильны механизмы преемственности (механического воспроизведения), и специальные дополнительные усилия для подготовки подобной «встречи» были просто не нужны.
В глобальных, планетарных, всемирно-культурных масштабах осознание необходимости и осуществление модернизации имели ряд ключевых содержательных переходов, которые уместно определять как волны (в силу масштабности их проявления, практически во всех планах жизни людей именно понятие волны может охватить все направленные и малосвязанные между собой изменения, выражающие подобные
переходы). Логически целесообразно выделять периоды: Нового времени (1-я волна модернизации); формирования индустриального общества как подготовка социальной модели общества потребления (2-я волна); формирования информационного общества (3-я волна); формирования постмодернистского общества (4-я волна); становления в обществе постмодерна социальной модели параллельного существования официальных и неофициальных регулятивных механизмов (5-я, ныне переживаемая волна).
I. Наступление Нового времени как первая волна модернизации 11.
Эта волна соответствовала началу выделения гуманитарного знания (специализированного человекознания) на фоне сложившейся уже в аристотелеизме и платонизме эллинистического периода противопоставления физики и метафизики, идеального и материального (вещного, субстанционального). Становление просвещения (просвещенческих — образовательных и воспитательных проектов, в которых через улучшение познанием природы человека полагалось достичь лучшего, гармоничного, оптимального состояния общественной и индивидуальной жизни людей) оказалось именно той формой исторического перехода, в которой вызревали и осуществлялись новые социальные организации, занятия и новые типы индивидуальной активности, новые типы социальных характеров (новые люди). Всё стало нуждаться и настоятельно требовать замещения традиционных моделей в политическом управлении, определения сочетаний универсальных правил и частных, регулирующих существование меняющегося общества и вновь созданных форм его активности (ведение хозяйства через накопление и распределение капиталов, централизованное, биржевое управление торговлей, появление новых элит («нувориши», третье сословие, буржуа)). Незамедлительно проявившиеся попытки в революционном процессе обеспечить интеграцию в общественные системы всех этих социальных и организационных образований
11 Не следует путать с волновой теорией цивилизаций Э. Тоффлера (Тоффлер Э. Третья волна. М.: АСТ, 2004.), рассматривавшего постиндустриальную волну как закономерно сменяющую первую, аграрную, и вторую, индустриальную. Здесь метафора волны используется только применительно к периоду процесса модернизации, циви-лизационное содержание которого раскрывается, по нашему мнению, только с наступлением Нового времени.
определили ещё и конфликтное значение возникающего «осовременивания» — модернизации.
Процессы наследования культуры в неспециализированной институционализации, в механически воспроизводящейся преемственности стали ослабляться и локализироваться в организациях, обеспечивавших воспроизводство социально значимой общественной и производственной деятельности. И эти организации все более приобретали черты организаций закрытого типа. Кроме того, интеграция новых форм практики предполагала соблюдение конфиденциальности, возникал ареол таинственности, что также способствовало распространению орденской модели социальных организаций. Таким образом, процессы наследования А 12 закрывались в орденских моделях.
Но именно в этот период модернизация побудила к созданию рационально выверенных форм воспитания и образования. Поэтому наследование в процессах Б распространялось и составляло мощное инновационное течение в образовательной сфере. Продуктами первой волны стали европейские университеты нового образца и активная реформа образования, происходившая практически во всех европейских (а вслед за ними и в мировых) центрах культуры.
Модернизация первой волны способствовала и смене содержания и стилей в художественной и письменной культурах. Импульсы живописи Возрождения (точнее, серии европейских национальных возрождений) подхватывались и «осовременивались» в изобразительной реальности классической школы, возникала и активно распространялась художественная литература, формировался новый язык научных доказательств и научных описаний. Не только творцы, но и носители культуры становились людьми читающими. Это все не могло не повлиять на трансляцию культуры в повседневных взаимодействиях (наследование В), которые радикально изменялись под влиянием изменения форм массовой коммуникации благодаря возникновению такой её формы, как периодическая печать.
В отношении трансляции культуры через глубинные формы языка (наследование Г) важно отметить, что первая волна модернизации определила их новое, многослойное существование,
12 Здесь и далее в тексте, в соответствии с приведённой в на-
чале статьи кодировкой, буквами кириллицы обозначены процессы наследования, а буквами латиницы — формы наследования культуры.
23
24
возникшее через развитие и распространение литературного языка и языка периодической печати. Повседневные взаимодействия как способ наследования культуры стали активнее определяться теми творческими и трансформационными процессами, которые происходили в специализированных языках, а мощнейшим каналом такого влияния становилась утверждающаяся модернизацией массовая коммуникация.
Изменения в формах наследования первой волны модернизации отличались сменой оснований дифференциации этих форм. Сословная структура общества дополнялась функциональной структурой и постепенно ослабевала, теснимая новыми способами закрепления классовых различий. Выстраивалась новая дифференциация форм наследования, которые привязывались не к сословным подразделениям, а уже к функциональным подразделениям общественной системы. А функциональные подразделения, в конечном итоге, задавались особенностями и потребностями индустриального производства. Проявился конфликт общеобязательного объёма наследуемой культуры и наследуемого её специализированного содержания: возникали и развивались институты всеобщего образования (т.е. устанавливалась форма А). При этом возрастало разнообразие патрику-клярных форм: установились стандарты образования классического, политехнического, естественнонаучного, гуманитарного, проявлялось и образование орденского типа (как это можно наблюдать в развитии сети иезуитских школ в католической Европе). Формы наследования С, специализир ов анно-партикулярные, о буславли-вались распространением новых типов социальных организаций и общественных задач, появляющихся в связи с их возникновением. Императивно-универсальное наследование ещё оставалось в прерогативе главенствующей религии, но уже на государственных уровнях, в рамках реформ образования готовились стандарты, соответствующие светским версиям императивно-универсального наследования D 13.
Форма общедоступности наследия для каждого (Е) ещё не осуществлялась, но уже декларировалась как в революционных, так и в реформаторских проектах XVII-XIX вв.
13 Реформа образования второй волны модернизации касалась, в первую очередь, высшего образования, и её результатом стало университетское образование нового образца в Великобритании, Франции, Швеции, России, Германии.
Разновидности стилей наследования культуры.
В первой волне модернизации формировались основания целе-рационального стиля наследования, хотя доминирующими, несомненно, были традиционалистский (для большинства институализированных форм наследования в воспроизводстве укладов и семейно-родовых институтов) и стихийно-случайный (в воспроизводстве наследия внесословных образований, некоторых промыслов, отдельных разновидностей торговли, некоторых видов военного дела).
II. Формирование индустриального общества 14 как подготовка социальной модели общества потребления, представляет собой вторую волну модернизации.
На волне индустриализации, представляющей собой перемещение промышленности на ведущие позиции в системе общественного производства, в плане социокультурных изменений происходило не только возникновение новых социальных занятий (что свойственно любому системному переходу в существовании макро-социальных систем), но и образование нового типа социальной организации, обеспечивающей эффективность производства и совершенствование распределения продуктов потребления. Причём, позднее, даже сектор сельского хозяйства также оказался вовлечённым в процесс индустриализации (происходила механизация, технологизация производства уже сельскохозяйственных продуктов). Индустриальный тип социальной организации способствовал и формированию общественных социальных организаций (включая и социальные, и ком-мьюнитальные объединения 15 — бригады, профессиональные союзы, группы интересов и пр.),
14 Мы намеренно выделяем в индустриальном обществе два существенных этапа — становление организационных и технологических основ индустриализма, рассматриваемое в политэкономической истории и в социальных теориях как период становления и утверждения капиталистической модели экономики, и следующий этап проявления эффектов доминирующего применения этой модели. Причём, первым и наиболее исследованным проявлением оказался американский кризис перепроизводства, выступавший под именем «великая депрессия». В этом главное терминологическое отличие от уже классических в социологии американских (Белл) теорий индустриального общества.
15 Поляризация социетального и коммьюнитального в социологической терминологии соответствует различиям связей элементов в социальном образовании. Социетальный со-
ответствует особенностям общества, а коммьюниталь-ный — общины, группы, имеющей признаки первичной социальной группы. Подробнее см.: Орлова Э. А. Социология культуры. М., 2012.
и организаций, производящих ключевые, сопутствующие услуги, а также услуги, занимающие высвобождаемое промышленным производством свободное время, т.е. услуги досуга.
Типы процессов трансляции культуры в своём соотношении определялись тем, что трансляция Б (через специализированные институты образования) начинала преобладать над А (передаче в неспециализированных институтах) и противопоставляться В (трансляции через взаимодействия в культуре повседневности).
Формы наследования культуры.
В формировании профессиональных элит и в утверждении в условиях индустриальной волны культурной элиты, составленной из носителей эффективного специализированного знания 16, стала подниматься проблема выявления формы наследования Е (императивно-универсальное индивидуализированное), становление которой заключалось в создании всеобщих программ просвещения, распространения массового знания в распространяющихся популярных изданиях, в распространении дошкольного образования и его утверждении в жизни общества. Форма В развивалась в дифференциации типов среднего образования (появилось различение классического и реального, технически ориентированного среднего образования) и совершенствования организационных форм существования высшего (университетская реформа в России совпадала с периодом отмены крепостного права в 60-х гг. XIX в.).
Разновидности стилей наследования культуры.
Вторая волна определила курс на утверждение заявленного в Новое время целе-рациональ-ного стиля и формирование нового, ценностно-рационального стиля наследования культуры, ценностные основания которого определялись и в трудах представителей Просвещения, в работах по философии XVШ-XIX вв. Случайно-ситуационный стиль продолжал вытесняться развивающимися институтами образования и воспитания.
III. Формирование информационного общества как третья волна модернизации выражалась в каскадах инноваций в информационной сфере, некоторые из которых патетически обо-
16 Подтверждением тому является установление своеобразного «культа инженера», которым овеяны романы Жюль-Верна, и который составил основание политехнической модели образования в XX в.
значались как информационные революции. Эти изменения отражались, в первую очередь, в плане социокультурной коммуникации. Они определяли (и определяют сейчас) формирование адекватных и действенных механизмов социальной интеграции и становились факторами изменения социальных процессов более высокого системного уровня: способов экономической регуляции; форм распределения общественных благ (в публичных обсуждениях всё чаще сводимых к распределению финансовых ресурсов, в чём, несомненно, утверждает себя вульгарный монетаризм); ценностных приоритетов жизни различных типов населения; состояние элит. Установление информационного общества оказало опосредствованное влияние на структурную трансформацию экономики, проявившуюся, прежде всего, в выдвижении на главенствующие позиции сектора услуг. Это дало возможность обозначившемуся сектору виртуальной экономики затенять и, зачастую, подавлять сектор экономики реальной (что происходит, по крайней мере, в сознании носителей культуры современного общества потребления, свидетельством чему выступает кризисное положение в сфере кредитования, которое безуспешно пытаются объяснять российскими историческими особенностями) 17.
Типы процессов трансляции культуры.
Активизация информационного компонента мобилизует практически все процессы наследования культуры. Однако на уровне общества начинают интенсивно работать процессы трансформации языка, поэтому осуществление глубинных его форм растворяется в нарастании интенсивности и плотности информационного обмена. Процессы наследования Г усиливаются, но систематическую тенденцию здесь выделить становится всё труднее, и общее состояние языковой сферы оценивается как упрощение и замещение. Меняется повседневная коммуникация, поэтому трансляция культуры В существенно меняется за счёт добавления каналов коммуникации нового типа (от телеграфа через стационарную телефонную связь к появляющимся 25 уже в следующей волне мобильной телефонии
17 Здесь нередко формулируются и применяются, прежде всего, в «радикально-либеральном» дискурсе всевозможные критические характеристики отечественной истории, из которых наиболее часто употребляемые — инертность (лень), нежелание работать, неспособность к организации (в виде вариаций на тему стихийности и неконтролируемости «русского бунта»).
и интернету). Особое место в этом типе трансляции культуры занимает массовая коммуникация (периодическая печать, радио, телевидение и занимающий свою постмодернистскую оппозицию интернет). Установившийся во второй волне баланс между специализированными и неспециализированными институционными процессами трансляции культуры начинает нарушаться наступлением мозаичной культуры. Формулируется и заявляет о себе проблема соответствия трансляции культурного наследия в образовательных институтах его воспроизводству в социальных средах, для которых осуществляется подготовка специалистов (неспециализированной институциализацией наследования в процессах А) 18.
Формы наследования культуры.
Формы наследования в третьей информационной волне модернизации благодаря расширению информационного поля переходят в состояние сосуществования благодаря разнообразию выражения и обращения, предоставляемому интенсивностью информационного потока.
В отношении императивно-универсальных Ф) и императивно-универсальных индивидуализированных (Е) форм вырабатываются методы пропаганды — направленного воздействия через использование средств массовой информации и даже каналов повседневного общения (в идеологических компаниях).
Разновидности стилей наследования культуры.
Стихийно-случайный стиль получает поддержку в неконтролируемости информационных процессов третьей волны, но это стимулирует усиление и адресно-императивных форм В (особенно широко представленных в условиях тоталитарных режимов) и концентрирует усилия на утверждении целе-рационального стиля, подкрепляемого со стороны идеологии поддержкой проявлений ценностно-рационального стиля.
IV. Формирование постмодернистского общества как четвёртая волна модернизации.
26 Четвёртая волна модернизации, заявленная
в состоянии постмодернистского общества не отрицает продолжения модернизации, но переводит его содержание в плоскость противоречий и конфликтов проявившихся в нём тенденций и факторов.
18 Здесь уместно напомнить о противопоставлении Писания и Предания в истории христианства.
Типы процессов трансляции культуры.
Плюрализм и разнообразие постмодерна ставит на одну плоскость проявления различных процессов. Однако, в силу распространённости эффектов социальной коммуникации в четвёртой волне на первый план выходят механизмы трансляции культуры через взаимодействия в культуре повседневности (тип В) и через глубинные структуры языка (тип Г), проявляющиеся всё более сложным и затейливым образом в трансформациях языков, масштабы которой оцениваются как угрожающие.
Формы наследования культуры.
Постмодерн в не декларируемых направлениях полагает повышение свободы от форм, но формы наследования, выступая условием осуществления самого процесса, оказываются неизбежными. Даже заявляемый полиморфизм (и как принцип социальной морфологии, и как классификационный принцип в познании) выступает лишь жидкой идеологической оболочкой, за которой таится противостояние заявленных программных содержаний в работе с культурным наследием и де-факто осуществляемых действий. Наиболее распространена форма наследия А, отвлечённая установка на то, что нечто должно сохраняться. При этом усилия, направленные на осуществление императивно-универсальных и императивно-индивидуализированных форм наследования разбиваются о мощные тенденции утверждения адресно-императивных и специализированно-партикулярных представлений о наследовании (формы В и С). Взять хотя бы факт упорно-успешного воспроизведения криминальной культуры. Императивно-универсальные и императивно-индивидуализированные формы наследования ф и Е) сохраняются лишь в проектной лексике и в специализированных научных и педагогических дискурсах.
Разновидности стилей наследования культуры.
В четвёртой волне модернизации стилевое многообразие, выступающее существенной характеристикой постмодерна, выражается в параллельном существовании всех стилей наследования. Причём, фактор финансирования как основание состязательности между представляющими эти стили социокультурными проектами и различным образом оформленными программами выступает лишь «зашумляющим фоном», маскирующим объективно проявляющиеся трудности консолидации усилий сохра-
нения культурного наследия. Обилие версий ценностно-рационального наследования, ещё больше вариантов-схем, обеспечивающих це-лерациональный путь выявления и сохранения наследия. И на этом фоне поток удачных и псев-до-удачных применений случайно-ситуационного и традиционалистского стилей.
V. Становление социальной модели параллельного существования официальных и неофициальных регулятивных механизмов, выступающее необходимым развитием общества постмодерна, как пятая волна модернизации.
Сущность пятой волны можно передать как осознание и поиск ответа на вызов накопленных противоречий, ведущим признаком которых становится ослабление действия согласующего фактора социальной организации. В этом и раскрываются особенности характеристик наследования культуры данного периода.
Типы процессов трансляции культуры.
В пятой волне задействованы все типы трансляции культуры, однако предпочтение в плане государственной финансовой поддержки отдаётся именно специализированным (Б) и повседневным (В). Влияние на процессы повседневных социокультурных взаимодействий поддерживается
по каналам средств массовой информации, которые имеют мощнейшую финансовую государственную поддержку, но нравственное содержание продуктов такой поддержки чаще соответствует механизмам случайно-стихийных процессов.
Формы наследования культуры.
Назвать преобладающие или ведущие формы в данной волне нет никаких оснований, поскольку ведущим критерием отбора форм становится критерий их инструментальной успешности, который определяется в соответствии с предпочтениями официальных исполнителей масштабных программ.
Разновидности стилей наследования культуры.
Как ориентир сохраняется ценностно-рациональный стиль наследования, в котором целерациональные схемы выполняют сугубо инструментальные функции. Но в условиях расфокусировки усилий проявление стилей наследования на практике сводится к традиционалистскому или, что более распространено, при бессознательном нивелировании (или непонимании) концептуального содержания традиционализма, используемого как проектное основание — к случайно-ситуационному.
27
