CC BY
814. CHernomorskoe poberezh'e Kavkaza: spravochnaya kniga /sost. V.P. Dobrohotov; pod red. N.I. Vorob'eva. - Krasnodar: Tradiciya, 2009. - S. 52.
5. Domashek E.V. Istoriya cheshskih poselenij CHernomorskogo poberezh'ya Severnogo Kavkaza: vtoraya polovina XIX v. - 1914 g. Avtoref. dis. ... kand. ist. nauk. - Krasnodar, 2007. - C. 18.
6. Tveritinov I.A. Osobennosti social'no-ehkonomicheskogo razvitiya Sochinskogo okruga vo vtoroj polovine XIX - nachale XX vv. Diss. ... kand. ist. nauk. - Sochi, 2002.
7. Ponomarev A.A. Sel'skohozyajstvennye rajony Dona, Severnogo Kavkaza, CHernomor'ya i Dagestana (po materialam Vserossijskoj sel'skohozyajstvennoj perepisi 1917 g.). - Rostov-na-Donu, 1924. - S. 13.
8. Solov'eva V.V. Naselenie CHernomorskoj gubernii (okruga) v konce XIX - pervoj chetverti XX vv. Diss. .kand. ist. nauk. - M., 2003. - S. 175.
9. Vereshchagin A.V. Istoricheskij obzor kolonizacii CHernomorskogo poberezh'ya Kavkaza. - SPb, 1885. - S.13-15.
10. Naselenie i hozyajstvo Kubano-CHernomorskoj oblasti: Statisticheskij sbornik za 1922-1923 gg. / Pod red. prof. V.I. Smirnskogo. - Krasnodar, 1924. - S. 148.
11. Klingen I. Osnovy hozyajstva v Sochinskom okruge. - SPb, 1897. - [EHlektronnyj resurs]. - Rezhim dostupa: https://aheku.net/articles/russian/istoriya-adyigov/3366.
12. Zorina A. K istorii dachnyh i kul'turnyh uchastkov na Severo-Vostochnom beregu Cemesskoj buhty // Istoricheskie zapiski. -Novorossijsk. - 1996. - Vyp.2. - S. 196-197.
13. Sennov A. Naemnyj trud v chernomorskoj derevne. - Novorossijsk, 1927. - S. 5.
14. CHernomorskij okrug i ego proizvoditel'nye sily: sb. nauch. tr. / Pod red. P.I. Nevolina i V.M. CHetyrkina. - T. 1. -Novorossijsk, 1923. - S. 32.
15. Vidy na urozhaj hlebov, trav, plodov i tabaka v CHernomorskoj gubernii v 1915 g. - Tiflis, 1915. - Vyp. 1. - C. 5-6.
16. Kozlov L. Kratkij ocherk pereselencheskih uchastkov. - Tiflis, 1906. - S. 148-155.
БЕРШАДСКАЯ ОЛЬГА ВЛАДИСЛАВОВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры «Философия, история и право» Краснодарского филиала Финансового университета при Правительстве РФ
BERSHADSKAYA, OLGA V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of Philosophy, History and Law, Krasnodar branch of the Finance University under the Government of the Russian Federation (berscholl@mail.ru).
УДК 94(470.43).08
ДОЛГИЕВА М.Б., АРАПХАНОВА Л.Я. КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В ИНГУШЕТИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX - НАЧАЛЕ XX вв.
Ключевые слова: культура, ингуши, общественная мысль, просветители, военная интеллигенция, мусульманское просветительство, образование, национальный суверенитет, ингушские писатели.
В статье исследуются основные тенденции развития общественной и просветительской мысли Ингушетии во второй половине XIX - начале XX вв. Рассматривается деятельность ингушских просветителей, анализируется их творчество. Показано, что взгляды ингушских просветителей являются важной составной частью в истории российского просветительского движения. Особо в статье анализируются два периода развития общественной мысли и просвещения в Ингушетии - культурно-просветительский и либерально-демократический. Наиболее ярким представителем первого этапа развития общественной мысли Ингушетии являлся Чах Ахриев. Второй этап был ознаменован появлением целого ряда крупных деятелей ингушской культуры. Самым выдающимся среди них был Вассан-Гирей Джабагиев.
DOLGIYEVA, M.B., ARAPKHANOVA, L.Y. CULTURAL-EDUCATIONAL MOVEMENT IN INGUSHETIA IN THE SECOND HALF OF THE XIX - BEGINNING OF XX CENTURIES
Keywords: culture, Ingush, public thought, enlighteners, military intelligentsia, Muslim enlightenment, education, national sovereignty, Ingush writers.
In the article studied the main trends in the development of Ingushetia's public and enlightenment thought in the second half of the XIX - beginning of the XX centuries. It viewed the activity of the Ingush enlighteners, it analyzed its creativity. It is shown that the views of the Ingush enlighteners are an important part in the history of the Russian educational movement. Especially in the article analyzed two periods of development of social thought and enlightenment in Ingushetia: cultural-educational and liberal-democratic. The most vivid representative of the first stage of development of social thought in Ingushetia was Chakh Akhriev. The second stage was marked by the appearance of a number of prominent figures of the Ingush culture. The most outstanding among them was Vassan-Girey Dzhabagiev.
Проблема просветительской работы в России всегда занимала в исследованиях ученых значительное место. Вместе с тем ряд вопросов и по сегодняшний день являются дискуссионными. В частности, несмотря на глубокое изучение просветительского движения
на Северном Кавказе в нем, по мнению специалистов, еще много проблем недостаточно изученных, связанных, прежде всего, с особенностями просветительства в Ингушетии, хронологическими рамками и содержанием общественной мысли. Не в полной мере рассмотрены вопросы восточного влияния на просветительское движение в Ингушетии и, в целом, на Северном Кавказе, а также вклад в это движение религиозных деятелей.
Не до конца выясненным является даже использование понятийно-терминологического аппарата. Необходимо четкое разграничение таких понятий как: просветительство и просвещение, эпоха просвещения, просвещение народа и т.д., которые, по мнению Н.Н. Денисовой, используются как синонимы [1, с.8]. В этой связи заметим, что в энциклопедических изданиях термин «Просвещение» обозначал идейно-философское и культурное движение в странах Запада с конца XVII до начала XIX в. [2, с.42]. Утвердился же данный термин и окончательно вошел в научный оборот после публикации известной статьи И. Канта «Ответ на вопрос: что такое просвещение?» [3, с.33].
В развитии ингушской культуры значительным и актуальным следует считать феномен просветительства, указывающий на развитие этнического самосознания народа. Нельзя сказать, что Ингушское просветительство является малоизученной темой. Имеется целый ряд изысканий, специально посвященных данной проблематике в рамках кавказоведения. Проблемы регионального и национального просветительства в различных аспектах освещены в трудах: Т.Х. Кумыкова, Р.Х. Хашхожевой, Т.Ш. Биттировой, А.М. Гутова, К.Г. Азаматова, А.Д. Яндарова, Р.У. Туганова, М.Б. Нагоева, М.Б. Долгиевой, Р.Х. Угурчиевой, С.А. Айларовой и др.
Ингушское просветительство не являясь особенным и исключительным явлением, однако, имеет и свои особенности, оно является составной частью кавказского и, в целом, российского просветительства. Как известно, между народами России, в том числе на Кавказе, шел постоянный процесс взаимовлияния и взаимопроникновения общекультурных ценностей, в том числе и просветительских идей.
В ингушской общественной и просветительской мысли можно выделить культурно-просветительский - с 1770 по 1890 гг. и либерально-демократический (1890-1920 гг.) периоды. Первый начался с момента вхождения Ингушетии в 1770 г. в состав России. Именно в этот период закончилась Кавказская война, начался процесс освоения российского культуры, были проведены буржуазные реформы, которые расчистили путь для развития капитализма. Возросшее доверие Российского государства к ингушам способствовало развитию в Ингушетии экономики, социальных отношений, приобщению народа к русской культуре и цивилизации. Именно в этот период появляется целая плеяда офицеров-ингушей, занимавших должности в местной администрации. Они не тлько осуществляли управленческие функции, но и старались обеспечивать общий прогресс в жизни ингушского народа. К примеру, из воспоминаний очевидцев и современников известно, что штабс-ротмистр императорской армии Малсаг Уцигович Долгиев первый еще в 1857 г. подал прошение царю об открытии в Ингушетии начальной школы [4].
Как правило, такие офицеры были проводниками русской политики на Кавказе, что в немалой степени способствовало интеграции ингушей в российское общество. Объективно царская армия служила одним из источников формирования местной интеллигенции. Эту особенность в развитии культуры нельзя игнорировать. Другой особенностью являлось то, что они верили императору и надеялись при его поддержке осуществить социально-экономические и культурные мероприятия, направленные на улучшение положения своего народа [5, с.25]. Но при этом нельзя забывать, что они, прежде всего, были людьми своей эпохи и видели путь к общественно-политическим преобразованиям в распространении науки и знаний, в совершенствовании разума.
Ядром просветительского движения, носителями национального самосознания ингушей в этот период являлись известные представители общественной мысли и просвещения Ингушетии: Ч.Э. Ахриев, А.Б. Базоркин, А-Г.О. Долгиев, С.Т. Ахриев. Г. Цамциев и др., получившие образование в российских учебных заведениях и ратовавшие за
приобщение ингушей к русской культуре и гражданственности. Круг их научных интересов был широким и разнообразным. Они занимались историей, этнографией и фольклором своего народа. Их произведения печатались в разных изданиях Владикавказа, Ростова, Москвы, Тифлиса, Баку, Парижа, Мюнхена и т.д.
Вместе с тем, важной составной частью духовной культуры ингушей была религия. Она сопровождала человека с первых и до последних дней его жизни, воспитывая и поучая, помогая пережить неизбежные в жизни горести и страдания, оценивать свои поступки. В религии были сосредоточены и проблемы мировоззрения и нравственные начала жизни [6].
Ингушское просветительство первого периода развивалось под сильным воздействием - духовно-конфессионального направления. В период становления просветительства конфессиональное направление Ингушетии было представлено наиболее видными представителями: А. Актолиев. Т. Ужахов, М. Котиев, Г. Евлоев, Б-Х. Белхароев, Х. Гарданов, И. Озиев, И. Чапанов и др. Эта была довольно значительная прослойка лиц духовного звания, владевшая арабской грамотой, знакомая с основами мусульманского богословия, отстаивающая политические и экономические интересы правящей верхушки. Они сыграли большую роль в пропаганде западноевропейской и арабской философии. Им были доступны должности духовных служителей, обеспечивавшие им безбедное существование.
Во 2-ой половине XIX века основная часть населения Ингушетии исповедовала ислам суннитского толка. В связи с процессом исламизации, в Ингушетию стала активно проникать арабская письменность, получившая более широкое распространение к началу XX в. Письменность эта обслуживала лишь нужды религии, делопроизводства, официальной и частной переписки. Создавалась здесь и литература на арабском языке. Выдающийся востоковед, преподаватель Ленинградского института академик И.Ю. Крачковский писал, «что в Дагестане, Чечне, Ингушетии, отчасти Кабарде и Черкесии создавалась оригинальная литература на арабском языке» [7, с.612].
Так, известно, что у религиозного деятеля Муцольгова Османа Ахлоевича, проживавшего в с. Сурхахи имелись журналы, изданные на арабском языке. Отпечатаны эти журналы были в Дагестане. Одним из видных представителей духовно-конфессионального направления просветительской мысли рассматриваемого периода был Магомет Кутиевич Куркиев. Он писал стихи на арабском языке, а также на ингушском языке арабскими буквами, что позволяет нам утверждать, что у ингушей во 2-ой половине XIX века была своя письменность на арабской графике. Ряд оригинальных работ Магомета Куркиева («Мировой кризис», «Жемчужина ожерелья», «Для ищущего истинного пути», «Суть главного») находятся в Петербургской арабской библиотеке при институте восточных языков. Фотокопия последней работы «Суть главного» находилась в личном архиве ингушского поэта Салмана Озиева. Книга эта была написана стихами. Всего в книге 812 стихов [8, с.81-85]. Исследователям еще предстоит изучить его творческую деятельность, что послужит прекрасным подспорьем в деле изучения культуры и, в частности, мусульманского просветительства и прольет свет на многие неизвестные страницы биографии самого М. Куркиева.
В XIX в. в Ингушетии мало было светских школ, и в связи с этим проводниками грамотности среди ингушей в основном были представители мусульманского духовенства. Благодаря их деятельности, в Ингушетии в этот период функционировали мусульманские примечетские школы (хужаре). В целом, преподавательский состав в мусульманских школах оставался малообразованным, не имел необходимого профессионального образования. Хотя представители этого направления тоже ратовали за увеличение численности школ, они хотели видеть их только конфессиональными. Существующая религиозная школьная система их вполне устраивала. Здесь дети получали весьма ограниченное образование, но при этом те, кто умел читать и писать по-арабски, пользовались среди населения влиянием и уважением.
Наряду с идеологией местных клерикальных кругов, на Северном Кавказе существовала радикально-имперская идеология, выразителями которой была российская администрация, которая проводила русификаторскую политику. Видные представители этого направления ратовали за развитие школ (для мусульман) и сами открывали такие школы. В своей просветительской идеологии они во главу угла также ставили религиозное воспитание в духе уважения существующих традиционных порядков. Ислам сумел приспособиться к изменившимся политическим, социально-экономическим и культурным условиям, сохранив основные позиции. Мораль, наука и школьное образование были в подчинении мусульманской теологии. Кроме того, школа все больше становилась орудием государственной политики, в том числе политики ассимиляции местного населения [9].
Религиозное образование в Ингушетии во второй половине XIX века уже не отвечало требованиям времени. Известный ингушский ученый и просветитель Ч. Ахриев выступал с критикой этих школ, отстаивая необходимость организации массового светского образования и, прежде всего, через посредство русского языка [10, с.1].
Другие просветители, напротив, слишком преувеличивали роль религиозных школ. При этом нельзя забывать, что духовенство на тот период явилось единственным сословием, на которое можно было опереться в деле распространения грамотности, хотя и арабской, а также духовного просвещения. Мусульманские богословы прививали своим ученикам такие нравственные ценности, как сострадание, милосердие, честность, достоинство, благородство, верность, целеустремленность. Нравственные ценности религии в совокупности с национальными традициями оказывали самое благотворное влияние на воспитание подрастающего поколения. Эти школы были единственным очагом образования в Ингушетии на тот период, и в этом было их значение, а выпускники медресе были достаточно образованными людьми для своего времени.
Но жизнь настоятельно требовала открытия светских учебных заведений. Важными направлениями деятельности ингушских просветителей, как и в целом северокавказских, стали распространение грамотности среди населения, открытие светских национальных школ, создание своей письменности, подготовка педагогических кадров. Результатом деятельности ингушских просветителей Ч. Ахриева, А-Г. Долгиева и других стало открытие в 1868 г. горской начальной школы в Назрановской крепости Ингушетии. В разное время в этой школе работали и первые учителя-ингуши - мулла Минга Альтемиров, Адиль-Гирей Долгиев, Бей-Султан Зязиков, Эльджи Саутиев, Биберд Картоев, Абдул-Вагап Куразов, Хакяш Горчханов и др.
Ингушские просветители Ч. Ахриев, А. -Г. Долгиев, М. Котиев и др. в своих трудах неоднократно критиковали постановку начального образования в Ингушетии, отмечая слабую материальную базу, низкий уровень учебной работы, воспитание в духе безропотного подчинения учителям, администрации [11]. Эти недочеты, также, как и другие недостатки в деятельности царской администрации, не могли воспрепятствовать массовому стремлению к новой жизни, основанной на достижениях русской и мировой культуры.
Необходимо отметить, что Назрановская школа, так же как Ставропольская мужская гимназия, в стенах которой получили образование, наряду с другими выходцами Северного Кавказа, ингушские просветители Ч. Ахриев, А. Базоркин, А-Г. Долгиев, С. Ахриев и многие др. , сыграли очень важную роль в приобщении ингушей к грамоте, в подготовке специалистов.
Большую роль в развитии материальной и организационной поддержки образования и культурно-просветительского движения сыграли общественные организации. Прежде всего, это «Общество распространения образования и технических сведений среди горцев Кавказа», которое действовало с 1882 г. во Владикавказе. Активными членами этого общества были и ингуши. В 1907 г. было также создано «Общество просвещения Ингушского народа Назрановского округа Терской области» [12].
Значительным был и вклад российских ученых в развитие северокавказского и в частности ингушского просветительства и т.д. Большую просветительскую работу на
Кавказе проводили директор Ставропольской гимназии Я.М. Неверов, учитель русской словесности Ф.В. Юхотников, редактор двух периодических изданий Н.И. Воронов, имевших большое значение для развития просветительской деятельности («Сборник сведений о кавказских горцах» и «Сборник статистических сведений о Кавказе») [13, с.157]. Нельзя обойти вниманием деятельность ученого-языковеда П.К. Услара - автора труда «Древнейшие сказания о Кавказе», который изучал языки народов Кавказа, способствовал открытию на Кавказе школ.
Интересный материал о Северном Кавказе давали российские писатели и поэты - Г.И. Успенский, А.Н. Островский, А.П. Чехов, Л.Н. Толстой и многие другие. Их творчество сыграло большую роль в развитии культуры и общественной мысли Ингушетии.
Царская администрация с подозрением и большой опаской относилась к процессу сближения приобщившихся к грамоте горцев с представителями передовой русской интеллигенции. В связи, с этим еще в конце 60-х гг. XIX в. был ужесточен прием горцев, получивших образование в гимназиях, в различные вузы России. Александр II 19 мая 1869 г. издал указ, согласно, которому «из гимназий Тифлиской, Ставропольской и Кубанской принимать в университеты не иначе, как при ручательствах за их поведение директоров означенных гимназий и попечителя Кавказского учебного округа» [14].
Наконец, большую помощь первым ингушским просветителям и деятелям культуры неизменно оказывали представители соседних горских народов, занявшие определенное положение в культурной, социальной жизни Северного Кавказа - Гасан-Бек Меликов (Зардаби), Дмитрий Кодзоков, Адиль-Гирей Кешев, Кази Атажукин, Басият Шаханов, Коста Хетагуров и др.
Необходимо отметить, что первые ингушские просветители находились под влиянием ряда прогрессивных деятелей Кавказа и Закавказья (Азербайджана и Грузии). Из архивных материалов известно, что после окончания в 1874 г. Нежинского лицея Чах Ахриев был определен на «служебной должности при Тифлиской судебной палате, без содержания» [15, с.263], а с 1882 г. он был переведен и долгое время с Саадулой Ахриевым находились на территории Бакинской и Елизаветпольской губерний, работая в землеустроительных органах. Известный просветитель, педагог Магомед Чориевич Котиев, благодаря деятельности которого в Ингушетии были открыты школы, долгое время учительствовал в селах и городах Азербайджана (Ордубад, Геокчай). Надо полагать, что они были знакомы со многими просветителями этого региона, а также способствовали открытию на этой территории школ. Этот период их деятельности ученым еще предстоит изучить.
Дочь Ч. Ахриева в «Воспоминаниях об отце» пишет о том, что в Азербайджане их часто навещал и приносил своим приездом большую радость двоюродный брат отца, Саадал Ахриев. «Он был очень умный и разносторонне образованный человек, - пишет она, -впоследствии я слышала, что Саадал Ахриев был другом знаменитого просветителя Зардаби (Гасан-Бека Меликова) - создателя и редактора первой газеты на азербайджанском языке («Экинчи» - «Пахарь») [16, с.52]. Известно, что другой ингушский просветитель А-Г. Долгиев долгое время работал в железнодорожной библиотеке Тифлиса.
Они все были высокообразованными гражданами империи с российским национальным самосознанием, не лишенными в то же время горского патриотизма и пристрастия. Они были проводниками политики царизма на Кавказе, но в тоже время и просветителями народа, первыми представителями местной национальной интеллигенции (первый ученый - этнограф Ч. Архиев, первый архивист С. Ахриев, первый ингушский литератор А. Базоркин, первый учитель А-Г. Долгиев и т.д.).
Знаковой фигурой первого этапа просветительской мысли был Ч.Э. Ахриев. Он уже в 20-летнем возрасте стал известным этнографом и публицистом, автором блестящих публикаций по быту и культуре ингушей. Отличное образование, полученное сначала в гимназии, а затем в Нежинском лицее, позволило ему посмотреть на прошлое и настоящее ингушей с позиции российской историко-этнографической науки. Чах Ахриев был, безусловно, выдающимся деятелем культуры ингушского народа: строгий, объективный и в
то же время горячо любящий свой народ, мечтающий о том времени, когда он займет достойное место в семье других народов Кавказа и России. Очень подробно, с большим знанием дела и к тому же ярким и выразительным русским языком он описывает содержание исторических преданий, всевозможные обычаи, обряды, ритуалы, праздники - все, чем жили ингуши испокон веков. Надо полагать, что большая часть фольклорных записей и этнографических работ Ч. Ахриева была выполнена им в эти два года. А затем, в течение 1871-1873 гг. он заботился лишь об их обработке, доработке и издании. В 1870-1871 гг. в «Сборнике сведений о кавказских горцах» выходят четыре работы Ч. Ахриева: «Похороны и поминки у горцев», «Несколько слов о героях ингушевских сказаний», «Из чеченских сказаний», «Ингушевские праздники».
Вслед за этим, в течение 1871-1873 гг. в газете «Терские ведомости» с небольшими перерывами появляется более двух десятков различных статей и заметок Ч. Ахриева. В основном это историко-этнографические работы, написанные с отличным знанием дела и, кроме того, с большой страстью и критическим отношением к быту горцев, с конкретными предложениями по их приобщению к русской и мировой цивилизации. Вторая часть этих публикаций состоит из образцов ингушского фольклора. Весь этот материал можно свести к следующему списку: «Об ингушевских кашах», «Присяга у ингушей», «Нравственное значение присяги у ингуш», «О характере ингуш», «О положении ингушской женщины», «Этнографический очерк ингушевского народа с приложением его сказок и преданий».
Что касается очерка под названием «Ингуши (их предания, верования и поверья)», напечатанного в восьмом томе «Сборника сведений о кавказских горцах», то это сокращенный вариант «Этнографического очерка ингушевского народа», на что указал еще Л.П. Семенов [15, с.268].
Кроме того, он обращает внимание на то, что первая статья Ч. Ахриева - «Похороны и поминки у горцев» была приложением к статье Грабовского «Экономический и домашний быт жителей Горского участка Ингушевского округа», которая имеет дату 30 мая 1868г. «Из этого следует, - пишет Л.П. Семенов, что «по-видимому, в том же году написана и дополняющая ее заметка Ч. Ахриева, являющаяся его первым литературным произведением» [15, с.268].
В своих трудах Чах Ахриев, наряду с вопросами происхождения ингушского народа и отдельных ингушских обществ, большое внимание уделил и календарным праздникам, присягам, поминкам, похоронам, фамильным склепам ингушей и т.д.
Одной из заслуг Ч. Ахриева в области просветительства явилось создание этнопсихологического портрета ингушского народа. Ч. Ахриев внес огромный вклад в развитии общей этнологии, этнопсихологии и истории народов Кавказа. Он был одним из первых российских этнопсихологов, выдвинувший такие понятия как: «народный характер», «психология толпы» и др.
В своей весьма содержательной работе «О характере ингуш» Чах пытается дать характеристику ингушскому народу. В российской историографии мало работ освещающих характер ингушей. И этот пробел, в какой-то мере был восполнен наиболее показательной в этом отношении статьей, которая является одним из первых этнопсихологических исследований в российской науке.
Для более полной, развернутой и глубокой характеристики образа мыслей и действий ингушского народа Ч. Ахриев, ввел понятие «народного характера». Практически во всех своих работах он прослеживает, какое влияние оказал и оказывает «народный характер» на историю, быт и культуру ингушей, определяя во многом их поведение в тех или иных исторических условиях. Ахриев предпринял попытку дать объективную, порой нелицеприятную оценку наиболее важным особенностям национального характера ингушей, приводя в подтверждение своих доводов факты из реальной жизни народа. В частности, Ч. Ахриев отмечал, что ингушский народ обладает сангвиническим темпераментом, то есть быстрым, живо реагирующим на внешние воздействия. Скорость реакции при этом расценивается не только положительно, но и отрицательно - как отсутствие глубокого
анализа проблемных ситуаций, как импульсивность, мешающая сделать правильный выбор и предвидеть все последствия совершаемых действий. Отсюда вывод: сангвинический характер ингушского народа «проявляется в быстрой восприимчивости и впечатлительности, как к хорошему, так и к дурному»[17].
Статья «О характере ингуш» имеет непреходящее значение как первый опыт глубокого психологического разбора и анализа событий всенародного масштаба. Это глубокое и всестороннее исследование психологии масс и толпы, выявляющее некоторые закономерности и механизмы коллективного поведения и получившее под влиянием работ Г. Лебона [18] и Г. Тарда [19] всеобщее признание и известность.
Все это вместе взятое придает творческому наследию Ахриева жизнеутверждающий характер и пафос. Это был, безусловно, выдающийся деятель культуры ингушского народа: строгий, объективный и в то же время горячо любящий свой народ, мечтающий о том времени, когда он займет достойное место в семье других народов Кавказа и России.
Таким образом, два года, проведенные Ахриевым на Родине после окончания Ставропольской гимназии оказались самыми плодотворными в творческом плане. Творческий путь Чаха Ахриева оказался гораздо короче, чем его жизненный путь в целом. Поэтому следует еще раз коснуться причин, заставивших столь оригинального и талантливого ученого, писателя и мыслителя отказаться от деятельности, которая его так увлекла в юности.
Ингушские просветители первого этапа, являясь убежденными сторонниками российской ориентации, выступали пропагандистами сближения с передовой Россией и ее культурой, видя в этом единственно возможный путь для прогрессивного развития духовных сил своих народов. Период второй половины XIX - начала XX века - это время появления прогрессивной ингушской интеллигенции и развития просвещения в крае. Деятельность просветителей Ингушетии этого периода была направлена на национальное самопознание. Они в основном занимались сбором исторических, этнографических и фольклорных материалов. Ими практически не освещались политические проблемы, не затрагивались вопросы национального суверенитета и национального самоопределения. В этом заключается ограниченность взглядов ингушских просветителей этого этапа.
Именно в этот период пишет, Т.Х. Кумыков развернули свою просветительскую деятельность первые образованные горцы. Они внесли большой вклад в изучении народов Северного Кавказа, знакомства с ними российской общественности, просвещение своих народов, поиск мирных путей включения Северного Кавказа в социокультурную систему Российской империи [20, с.65].
В начале ХХ в. начинания первых ингушских просветителей и мыслителей были подхвачены и продолжены новым поколением, второй волной просветителей, получивших отличное образование в различных учебных заведениях не только в России, но и в странах Западной Европы. К примеру, Вассан-Гирей Джабагиев, окончив Владикавказское реальное училище, учился в Дерптском политехническом институте, а затем в сельскохозяйственном институте в Йене [21, с.13].
Знакомство с Европой, которая в своем политическом, социально-экономическом и культурном развитии опережала Россию, не говоря уже о народах Северного Кавказа, заставило деятелей ингушской культуры по-новому посмотреть на проблемы, стоявшие перед Кавказом и перед Российской империей в целом. Теперь во главу угла ставилось не простое обучение русскому языку, русской грамоте и русской культуре. На первый план выдвигался вопрос об автономном, самостоятельном развитии национальной экономики и культуры, о равенстве прав народов России во всех сферах жизни.
Все чаще на страницах российской периодической печати возникают дискуссии о национально-культурной автономии Кавказа, о сепаратизме. Постепенно горцы втягиваются в эти дискуссии и в активную политическую борьбу за автономию Кавказа. Когда же свершилась Февральская революция, почти все они восприняли ее с большим
воодушевлением в надежде на достижение долгожданной автономии горских народов Кавказа.
Второй этап развития научно-просветительской мысли (1890-1920 гг.); обусловливался всем ходом исторического развития того времени: Развитию материальной и организационной поддержки образования и культурно- просветительского движения способствовали общественные организации, в общественно-политической и духовной жизни горцев происходили важные перемены: изменялись вековые традиции, проводились судебная, земельная и школьная реформы, создавались объединения горцев, например, «Союз горцев», победа большевиков и установления советской власти завершающим этапом которого было образование ГАССР.
Вообще вся мыслящая, наиболее образованная и активная часть ингушского населения приняла прямое или косвенное участие в революционных преобразованиях 1917 г., занимая различные, порой противоположные позиции и мнения, но преследуя одни и те же цели - счастье и процветание народа. Достаточно в этой связи вспомнить, что братья Вассан-Гирей и Магомед Джабагиевы были видными представителями Союза объединенных горцев и ярыми противниками большевизма, в то время как их старший брат стал на сторону большевиков, являлся соратником и правой рукой командира Красной Армии Н. Гикало.
Просветители по-разному восприняли Октябрьскую революцию: одни ее приняли с радостью, а другие, выступив против диктатуры большевиков, были вынуждены эмигрировать. Но те, и другие преследовали одни и те же цели - счастье и процветание народа.
Видными представителями этого этапа были, получившие отличное образование в различных учебных заведениях не только России, но и в странах Западной Европы: М.Ч. Котиев, А. Ц. Тутаев, В-Г. Э. Джабагиев, М. Э. Джабагиев, Ф. И. Горепекин, О. Мурзабеков, З.К. Мальсагов, Т.Д. Беков и др.
Просветителями этого периода активно дискутируется вопросы о дальнейшей судьбе Кавказа, о том, на основе какой графики должна быть построена ингушская письменность -на русской или арабской. Они занимались переводом церковной и художественной литературы на родной язык, ликвидацией сословной системы воспитания и демократизацией школьного обучения, собирали фольклор, тем самым, способствуя развитию культуры своего народа.
Предпринимались попытки создания ингушской письменности. Здесь шла борьба между русским и арабо-мусульманским влиянием. Был создан ряд проектов алфавита. Первый ингушский алфавит на основе арабской графики был составлен известным ингушским просветителем В-Г. Джабагиевым. Становление первой грамматики ингушского языка связано с именем М. Джабагиева. Также были подготовлены проекты грамматики ингушского языка Ф.И. Горепекиным и О. Мурзабековым [5, с.27].
Ф.И. Горепекин в 1909-1915 гг. составил азбуку ингушского языка на основе русской графики. Он является автором первого букваря на ингушском языке. Ф.И Горепекин утверждал, что предки ингушей имели письменность, которую они принесли на Кавказ около пяти тысяч лет назад, и считал, что ингуши около пятисот лет назад потеряли ее. Им были опубликованы знаки этого письма, обнаруженные на сосудах, найденных у с. Салги. В 1918 г. на съезде во Владикавказе 69 депутатами ингушского народа ему было присвоено звание «Наха сий дер» (просветитель народа), которым Горепекин очень гордился [22, с.8].
Наиболее ярким представителем второго этапа был В-Г. Джабагиев - ученый, видный политический и общественный деятель с мировым именем, крупный мыслитель, социолог, религиовед, автор фундаментальных трудов на разные тематики, опубликованных во многих странах на многих языках, часть которых до сих пор не переведены и поэтому недоступны исследователям. Жизненный путь В-Г. Джабагиева исследователи делят на три этапа: дореволюционный (1900-1917), этап создания и краткого существования государства -Союза горцев Северного и Кавказа и Дагестана (1917-1921 гг.), и эпоха деятельности в эмиграции: Франции, Польше, Турции, Германии (1921-1961гг.). Весь его творческий путь
можно разделить на три периода: дореволюционный, послереволюционный и эмигрантский. В изданиях периода 1905-1917 гг. исследователями было обнаружено более 150 работ. В Ингушетии готовится к изданию сборник его трудов, подготовленный ученым - архивистом И.Г. Алмазовым.
Ингушскими исследователями М. Яндиевой и Б. Газиковым историческое наследие В-Г.Джабагиева определяется как либерально-просветительское [23, с.3].
Творчество В-Г. Джабагиева было многогранным, его статьи были посвящены вопросам экономики, внутренней и внешней политике России, исламской религии, высшему, в том числе сельскохозяйственному образованию в Европе и т.д. В-Г. Джабагиев тесно сотрудничал со многими российскими изданиями на страницах которых публиковались его труды. Он впервые стал говорить о необходимости открытия во Владикавказе (столица Ингушской Автономной области в 1924-1934 гг.) Горного института. Работая в землеустроительных учреждениях России, В-Г. Джабагиев принимал активное участие в проведении Столыпинской аграрной реформы. Заботой о крестьянстве проникнуты все его работы. Здесь проявляются во всей полноте его широкая эрудиция, незаурядные организаторские способности, а также демократические взгляды на реформу землевладения и землепользования. В-Г. Джабагиева глубоко волнует земельный вопрос в Ингушетии, который был стержнем всей экономической жизни. В статьях об исламе он предстает как сторонник просвещенного, демократического ислама, информируя читателей о лучших чертах и принципах мусульманской религии [5, с.57]. Не утратили своего значения и многие статьи, касающиеся вопросов внешней политики России, а именно на Востоке. По его мнению, Россия должна отстаивать здесь свои национальные интересы, не уступая позиции Англии [5, с.57].
После свержения монархии в России В-Г. Джабагиев приезжает на свою родину и включается в активную общественную и политическую работу. На первом съезде горских народов 1 -10 мая 1917 г. во Владикавказе его избирают членом Временного ЦК Союза объединенных горцев (с ноября 1917 года - Горское правительство). С участием В-Г. Джабагиева на этом съезде был разработан документ «Об организации местного управления и самоуправления на Северном Кавказе [24, с.5]. На этом съезде с участием В-Г. Джабагиева был разработан документ «Об организации местного управления и самоуправления» [25]. 12 ноября 1917 г. ЦК Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана избирает его председателем финансовой комиссии Горской республики, в официальных документах его представляют как министра финансов в правительстве. В-Г. Джабагиев являясь активным членом Союза горцев был причастен к работе по заключению Договора с Азербайджаном (сентябрь 1918 года), согласно которому создано общее министерство вооруженных сил, подчиненное турецкому командованию.
В октябре 1917 года в результате государственного переворота в России установилась диктатура большевиков. В-Г. Джабагиеву глубоко чужды были идеи большевизма, и поэтому он вместе со своими соратниками переехал в Тифлис и организовал работу Горского правительства в изгнании. По-видимому, здесь его избрали председателем Парламента Горской республики. В-Г. Джабагиев являлся автором Конституции и Декларации независимости Горской республики, объявленной 11 мая 1918 года. В этот период произошла эволюция взглядов В-Г. Джабагиева, если он до октября 1917 г. видел будущее Кавказа в составе Российской империи, после прихода к власти большевиков он пропагандировал идею Кавказской автономии по типу швейцарских кантонов.
В 1921 г. в составе делегации независимой Горской республики он выехал на Версальскую конференцию. В этот период войска Красной армии вошли в Грузию, и члены делегации приняли решение остаться в эмиграции. Он недолго жил во Франции и с 1923 г. перебрался в Польшу и вплоть до 1937г. работал здесь журналистом, хорошим подспорьем в этом деле было знание 8 иностранных языков. Им в Польше было создано собственное агентство, которое выпускало бюллетень «Ориент», издавались так же буклеты со статьями «Афганистан» (1928 г.), «Палестинский конфликт» (1930 г.) и т.д. К этому периоду его
творчества относились любовные романы и рассказы: «Черный жемчуг», «Джигит», «Зулейха Ханум», «В плену у абреков» и т.д. Все иллюстрации к ним он рисовал сам, это были в основном ингушские крепости, башни и лошади, что свидетельствовало о его любви к своей родине.
Знаменательно и то, что большая часть его жизни связана была с Турцией. Этот период его жизни был очень плодотворным в творческом смысле, да и необходимо отметить, что в Турции он занимался активной общественной деятельностью. Выехать в Турцию в 1937 г. ему пришлось из-за преследования спецслужб. В Стамбуле он работал представителем Польского агентства печати [26, с.3]. Он долгое время жил в Стамбуле. Здесь его застала Вторая мировая война, после которой он навсегда остался в Турции. Умер Вассан-Гирей Джабагиев 18 октября 1961 г., похоронен в Стамбуле, рядом похоронена его жена Хелена. В некрологе, опубликованном в одном из английских периодических изданий, содержатся некоторые малоизвестные подробности его жизни и деятельности за рубежом [21, с.58]. В частности, отмечается, что в 1922 г., в Стамбуле он создал комитет независимости Кавказа - Союз политических организаций Северного Кавказа, Азербайджана и Грузии. Он также являлся «активным участником движения «Прометей», в которое входили представители различных народов Советского Союза. Джабагиев очень много и плодотворно работал до последних лет своей жизни. Свои последние слова Вассан-Гирей произнес по-ингушски. Это были слова молитвы [26, с.3].
В целом, общественная мысль Ингушетии рассматриваемого периода разделяется условно на два этапа. У каждого этапа в развитии общественной мысли Ингушетии были лидеры, которые задавали тон всему процессу культурного развития народа. Кроме того, мы считаем возможным, назвать первый этап культурно-просветительским, а второй -либерально-демократическим. Наиболее ярким представителем первого этапа развития общественной мысли Ингушетии являлся, несомненно, Чах Ахриев. Второй этап, начавшийся в самом начале ХХ в., ознаменовался появлением целого ряда высокообразованных и радикально настроенных деятелей ингушской культуры. Самым выдающимся среди них был Вассан-Гирей Джабагиев.
Литература и источники
1. Денисова Н.Н. Проблемы северокавказского просветительства в контексте общероссийского просветительского движения // Культурно- просветительское движение на Северном Кавказе (XIX первая треть - XX вв.). Сборник статей. - Майкоп, 2011.
2. Краткая литературная энциклопедия. - Т.6. - М., 1971.
3. Кант И. Сочинения. - Т.6. - М., 1966.
4. Полевой материал. Информатор Долгиев Магомед Алаудинович. 1955 г.р.
5. Долгиева М.Б. Общественная мысль и просвещение Ингушетии 2-ой половины XIX начала - XX вв. -Ставрополь, 2007.
6. http: // klio, 3dn ru/index 10-4
7. Крачковский И.Ю. Арабская литература на Северном Кавказе. - М-Л., 1960. - Т.6.
8. Озиев С.А. Куркиев Магомет Кутиевич// Литературная Ингушетия. - 2002. - №1.
9. Волова Л.А. Межкультурная коммуникация на Северном Кавказе // http: // www nivestnik, ru/ 2005 - 1/03, shtml
10. Ахриев Ч. Этнографический очерк ингушевского народа с приложением его сказок и преданий // Терские ведомости. - 1872. - №42. - С.1.
11. Дахкильгов Ш.Э. Слово о родном крае. - Грозный, 1989. - С.128.
12. ЦГА РСО - Алания, ф.199, оп.1, д.68, л.2-5 (об)
13. Гриценко Н.П. Русские просветители Х1Х в. среди кавказских народов// Взаимоотношения народов Чечено-Ингушетии с Россией и народами Кавказа в XVI - начале ХХ в. С.157.
14. ЦГА РСО-Алания, ф.12, оп.7, д.333, л.29.
15. Семенов Л.П. Чах Ахриев. Первый ингушский краевед // Известия Ингушского научно-исследовательского института краеведения. - Владикавказ, 1928. - Вып.1. .
16. Ахриева Н.Ч. Воспоминания об отце. // Приложение к книге: Яндарова А.Д. Ингушский просветитель Чах Ахриев... С.52.
17. Ахриев Ч. О характере ингуш // Терские ведомости. - 1871. - №30.
18. Лебон Г. Психология толпы. - СПб., 1898.
19. Тард Г. Общественное мнение и толпа. - М., 1992.
20. Кумыков Т.Х. Культура и общественно-политическая мысль Кабарды первой половины XIX в. - М., 1991.
21. Долгиева М.Б. Жизнь, творческое наследие и эволюция взглядов Вассан-Гирея Джабагиева. - Назрань, 2000.
22. Газиков Б.Д. Взгляд в прошлое. - Назрань, 2002.
23. Яндиева М., Газиков Б. Кавказская политическая публицистика 50-х гг. в современном прочтении// Сердало. - 2GG1. - №12(21).
24. Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана..(1917-1918). Горская республика (1918-192G). (Документы и материалы). / Отв. ред. AÄ Османов. Махачкала, 1994.
25. UTA РСО^лания, ф. Р-9, оп.1, д.3, л.5.
26. ЯлхароеваМ. Если бы он видел Вас сегодня...// Сердало. - 1998. - №.85.
References and Sources
1. Denisova N.N. Problemy severokavkazskogo prosvetitel'stva v kontekste obshcherossijskogo prosvetitel'skogo dvizheniya // Kul'turno- prosvetitel'skoe dvizhenie na Severnom Kavkaze (XIX pervaya tret' - XX vv.). Sbornik statej. - Majkop, 2G11.
2. Kratkaya literaturnaya ehnciklopediya. - T.6. - M., 1971.
3. Kant I. Sochineniya. - T.6. - M., 1966.
4. Polevoj material. Informator Dolgiev Magomed Alaudinovich. 1955 g.r.
5. Dolgieva M.B. Obshchestvennaya mysl' i prosveshchenie Ingushetii 2-oj poloviny XIX nachala - XX vv. - Stavropol', 2GG7.
6. http: // klio, 3dn ru/index 1G-4
7. Krachkovskij I.YU. Arabskaya literatura na Severnom Kavkaze. - M-L., 196G. - T.6.
8. Oziev S.A. Kurkiev Magomet Kutievich// Literaturnaya Ingushetiya. - 2GG2. - №1.
9. Volova L.A. Mezhkul'turnaya kommunikaciya na Severnom Kavkaze // http: // www nivestnik, ru/ 2GG5 - 1/G3, shtml
1G. Ahriev CH. EHtnograficheskij ocherk ingushevskogo naroda s prilozheniem ego skazok i predanij // Terskie vedomosti. - 1872. -№42. - S.1.
11. Dahkil'gov SH.EH. Slovo o rodnom krae. - Groznyj, 1989. - S.128.
12. CGA RSO - Alaniya, f.199, op.1, d.68, l.2-5 (ob)
13. Gricenko N.P. Russkie prosvetiteli H1H v. sredi kavkazskih narodov// Vzaimootnosheniya narodov CHecheno-Ingushetii s Rossiej i narodami Kavkaza v HVI - nachale HKH v. S.157.
14. CGA RSO-Alaniya, f.12, op.7, d.333, l.29.
15. Semenov L.P. CHah Ahriev. Pervyj ingushskij kraeved // Izvestiya Ingushskogo nauchno-issledovatel'skogo instituta kraevedeniya. - Vladikavkaz, 1928. - Vyp.1. .
16. Ahrieva N.CH. Vospominaniya ob otce. // Prilozhenie k knige: YAndarova A.D. Ingushskij prosvetitel' CHah Ahriev... S.52.
17. Ahriev CH. O haraktere ingush // Terskie vedomosti. - 1871. - №30.
18. Lebon G. Psihologiya tolpy. - SPb., 1898.
19. Tard G. Obshchestvennoe mnenie i tolpa. - M., 1992.
2G. Kumykov T.H. Kul'tura i obshchestvenno-politicheskaya mysl' Kabardy pervoj poloviny XIX v. - M., 1991.
21. Dolgieva M.B. ZHizn', tvorcheskoe nasledie i ehvolyuciya vzglyadov Vassan-Gireya Dzhabagieva. - Nazran', 2GGG.
22. Gazikov B.D. Vzglyad v proshloe. - Nazran', 2GG2.
23. YAndieva M., Gazikov B. Kavkazskaya politicheskaya publicistika 5G-h gg. v sovremennom prochtenii// Serdalo. - 2GG1. -№12(21).
24. Soyuz ob"edinennyh gorcev Severnogo Kavkaza i Dagestana..(1917-1918). Gorskaya respublika (1918-192G). (Dokumenty i materialy). / Otv. red. A.I. Osmanov. Mahachkala, 1994.
25. CGA RSO-Alaniya, f. R-9, op.1, d.3, l.5.
26. YAlharoeva M. Esli by on videl Vas segodnya...// Serdalo. - 1998. - №.85.
ДОЛГИЕВА МАРЕМ БЕЛАНОВНА - кандидат исторических наук, профессор Ингушского государственного университета, ведущий научный сотрудник Ингушского научно-исследовательского института имени Чаха Ахриева АРАПХАНОВА ЛЕИЛА ЯКУБОВНА - кандидат политических наук, доцент Ингушского государственного университета, ведущий научный сотрудник Ингушского научно-исследовательского института имени Чаха Ахриева DOLGIYEVA, MAREM B. - Ph.D. in History, Professor, Ingush State University, leading researcher of the Ingush scientific research Institute named after Chah Akhriev (Dmariam1966@mail.ru).
ARAPKHANOVA, LEYLA Y. - Ph.D. in Political Sciences, Associate Professor, Department of History, Ingush State University, leading researcher of the Ingush scientific research Institute named after Chah Akhriev (Araphanova@mail.ru).
УДК 94:72.012 «18/19» (477.75)
ОСМАНОВ Э.Э.
ЭРМЕНИ-МААЛЕ В БАХЧИСАРАЕ В КОНЦЕ Х1Х-НАЧАЛЕ ХХ ВВ.
Ключевые слова: Бахчисарай, планировка города, кварталы, культовые постройки, жилые сооружения.
Изучение градостроительной традиции Бахчисарая началось во второй половине Х1Х века. Исследователями были рассмотрены различные аспекты историко-архитектурного наследия города, изучены культовые, общественные и жилые сооружения. В тоже время, малоизученными остались вопросы исторического районирования, т.е. квартальной планировки Бахчисарая и атрибуции отдельных памятников. В данной статье, на основе архивных материалов, проанализирована динамика расселения и жилая застройка квартала Эрмени-маале. Рассмотрены усилия местных жителей и властей по благоустройству указанного квартала.
OSMANOV, E.E.
ERMENI-MAALE IN BAKHCHISARAY AT THE END OF THE ХIХ-BEGINNING OF ХХ CENTURIES
