CC BY
67
УДК 008:725.945.1 В. А. Рубин
канд. ист. наук, доцент, Оренбургский государственный аграрный университет E-mail: [email protected]
Е. В. Спиридонова
канд. физ.-мат. наук, доцент, Оренбургский государственный университет E-mail: [email protected]
В. С. Цукерман
д-р филос. наук, проф., Челябинский государственный институт культуры E-mail: [email protected]
КУЛЬТУРНАЯ ПОЛИТИКА СОХРАНЕНИЯ ВОЕННО-МЕМОРИАЛЬНОГО НАСЛЕДИЯ: К ВОПРОСУ О МЕТОДОЛОГИИ ИССЛЕДОВАНИЯ
Впервые проводится комплексный научный анализ методологии исследования феномена военно-мемориального наследия, культурной политики в сфере сохранения памятных мест и сооружений. Проанализированы ключевые теории в культурологии и иных социально-гуманитарных науках, связанные с рассмотрением концептов «культурная политика», «памятники истории и культуры», «военно-мемориальное наследие», «политика памяти»; изучено отношение авторов различных концепций непосредственно к роли военно-мемориального наследия в отечественной и мировой культуре; представлен перечень методов и приемов исследования в отношении культурной политики в сфере сохранения военно-мемориального наследия. С опорой на отечественную и зарубежную методологию анализируется возможность изучения таких аспектов военно-мемориального наследия, как его роль в формировании государственной культурной политики, национального самосознания; преодоление идентификационных кризисов; выработка оптимальной культуры; воспитание будущих поколений на основе побед прошлого; представленность в современных отечественных практиках сохранения памяти и др. На конкретной основе доказано наличие разноаспектного методологического инструментария для проведения системных исследований культурной политики в сфере сохранения военно-мемориального наследия; необходимость привлечения методологических наработок российской и зарубежной научной мысли, применения комплексных междисциплинарных подходов, спектра общенаучных, частнонаучных и специфических методов.
Ключевые слова: методология, культурная политика, военно-мемориальное наследие, памятные места и сооружения, историческая и коллективная память, политика памяти
Для цитирования: Рубин, В. А. Культурная политика сохранения военно-мемориального наследия: к вопросу о методологии исследования / В. А. Рубин, Е. В. Спиридонова, В. С. Цукерман //Вестник культуры и искусств. - 2018. - № 4 (56). - С. 48-57.
Настоящая статья опирается на достижения отечественной и зарубежной научной мысли в различных областях гуманитарного знания. Перед авторами стоит задача проанализировать ключевые теории в культурологии и иных социально-гуманитарных науках, связанные с изучением культурной политики по отношению к памятникам истории и культуры; изучить отношение авторов концепций непосредственно к военно-мемориальному наследию; представить перечень общенаучных, частнонаучных и специфических приемов иссле-
дования в отношении культурной политики в сфере сохранения военно-мемориального наследия.
Особое внимание уделяется идеям, концептуализирующим культуру как ценностно-нормативную основу социальной практики (С. Н. Иконникова, П. С. Гуревич, М. С. Каган, Л. Е. Кертман, Г. П. Щедровицкий). В частности, С. Н. Иконникова утверждает, что отношение к культурному пространству является важнейшим условием формирования национального самосознания [14]. Взгляды П. С. Гу-
48
ревича позволяют сделать вывод о том, что военно-мемориальное наследие России, как неповторимая ценность, может использоваться в целях преодоления идентификационных кризисов [11].
В работах М. С. Кагана доказывается, что искусство может жить по законам идеологии [16]. Анализ идей ученого дает возможность говорить о необходимости изучения глубокой интеграции военно-мемориального наследия в процесс воспитания будущих поколений на основе побед прошлого.
Интерес для нашего исследования представляет модель взаимодействия человека со средой Г. П. Щедровицкого, которая позволяет подвергнуть научному анализу взаимоотношения человека с военно-мемориальной средой [44].
Деятельностный подход к пониманию культуры и ведущая роль активного социального субъекта в культурном процессе анализируются в работах Л. Б. Зубановой, Л. Н. Когана, В. С. Цукермана. Так, Л. Б. Зубанова утверждает, что пространство современной российской действительности характеризуется идеологическим дефицитом и технологическим несовершенством [13]. Соглашаясь с мнением ученого, целесообразно учитывать то, что в начале XXI столетия до конца не определена роль военно-мемориального наследия, а неразвитая правовая база не позволяет обеспечить сохранение памятных мест. В работах Л. Н. Ко -гана говорится о том, что военно-мемориальное наследие выступает инструментом политической культуры [18]. В. С. Цукерман показывает, что скульптура и архитектура занимают последние места в плане отношения к ним населения как видам искусства [41], что входит в противоречие с восприятием их общественным сознанием как объектов памяти.
Различные аспекты и проблемы возможностей культуры как регулятора социальной жизни исследуются Ф. Ницше, Ж.-Ж. Руссо, А. Я. Фли-ером. Ф. Ницше считал искусство «величайшим стимулятором жизни» [37]. Выводы Ж.-Ж. Руссо о необходимости удовлетворить потребности граждан и сегодня актуальны, поскольку одной из потребностей общества является охрана наследия как значимой части кол-
лективной исторической памяти [28]. Интересен прогноз А. Я. Флиера [34] о том, что символически значимое культурное наследие возможно будет управляться отдельной структурой. Прогноз начинает сбываться, например, в части образования Общероссийской общественно-государственной организации «Российское военно-историческое общество».
Концептуальные основания культурной политики современности и проблемы трансляции российских традиций сохранения культурного наследия исследуются О. Н. Астафьевой, Г. А. Аванесо-вой, С. Б. Синецким, О. В. Галковой.
Так, в научных работах О. Н. Астафьевой, Г. А. Аванесовой говорится о том, что важное место среди высших ценностей со временем должны занять смыслы государственного строительства [2]. С. Б. Синецкий в своих исследованиях пишет, что принципиальным показателем эффективности культурной политики в XXI столетии будет возможность использования прошлого при планировании будущего [29]. О. В. Галко-ва изучает сущность концепта «культурное наследие», проводя анализ в сопряжении с пограничным терминологическим рядом («культура», «культурные ценности») [9].
Научные основы теорий коллективных представлений и времени, исторической памяти, memory studies, политики памяти составляют существенную методологическую базу для исследования военно-мемориального наследия (Э. Дюрк-гейм, А. Бергсон, М. Хальбвакс, П. Рикёр, П. Нора, Т. Адорно, Я. Ассман, Ю. Хабермас, П.-Х. Хат-тон, Дж. Олик, Е. А. Ильинская, М. Л. Шуб).
Э. Дюркгейм утверждает, что социальная реальность включена в универсальный природный порядок и развивается в соответствии с определенными законами [12]. А. Бергсон писал о том, что человек призван опираться на все свое прошлое, чтобы тем сильнее воздействовать на будущее [3].
М. Хальбвакс синтезировал идеи Э. Дюрк-гейма о коллективных представлениях с философией времени А. Бергсона. Методологическое направление, возникшее на Западе благодаря исследованиям М. Хальбвакса, - memory studies (memory research), выдвигает тезис о
49
том, что память определяется обществом, причем обществом современным, в котором уже имеются «рамки памяти» [38].
П. Рикёр и Я. Ассман уточняют, что память можно разделить на автобиографическую и историческую. П. Нора, обращаясь к мемориальной культуре, понимает ее как совокупность мест памяти, вобравших в себя духовное и материальное, которое предстает в единстве [35].
Историческая память прошлого проявляется в коммеморациях путем увековечения определенных лиц и событий. Тем самым образы прошлого переходят в современную культурную среду. М. Л. Шуб, анализируя ранжирование коммемораций по степени популярности, приходит к выводу, что в г. Челябинске более всего объектов памяти посвящены военным, сотрудникам МВД, ветеранам войн (улиц - 34 % от общего количества, мемориальных досок - 31,4 %, мемориальных памятников - 58,4 %) [43]. Государству свойственно контролировать коммемо-ративную сферу культуры. То, в какой степени этот контроль присутствует, сказывается на политике памяти, т. е. оформлении идеологии по отношению к прошлому. «Политика памяти» -это ряд общественных практик и норм, регулирующих коллективную память. Сюда можно включить и сооружение мемориалов, памятников. Возведение их является важнейшим способом политической репрезентации [39].
Западные исследователи ввели в научный оборот понятие проработка прошлого, которое содержит в себе анализ механизмов вытеснения из памяти «позорного прошлого» [1]. Е. А. Ильинская пишет, что в русской истории и культуре также существовала «проработка прошлого» [15].
Обеспечить анализ и раскрытие концепта «политика», связанного с темой нашей статьи, позволяют научные воззрения полисубъектно-сти политического процесса (М. Вебер), идеи ведущей роли активного социального субъекта в политическом процессе (П. Рикёр), конкурентно-игрового характера политического процесса (А. С. Панарин). По мнению М. Вебера, понятие политика охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству
[6, с. 644, 690]. П. Рикёр пишет о том, что человек идентифицирует себя не только «по характеру», но и «по ценностям, нормам, идеалам, героям» [26]. Соглашаясь с А. С. Панари-ным, целесообразно говорить, что мемориалы появляются, как правило, после войны (после «большого исторического события») и, напоминая о себе, выполняют функцию «предохраняющего» от войны механизма [24].
Идея о возникновении культурной политики из генетического свойства культуры «брать на попечение и самое себя» (М. Хайдег-гер), контекст множественности культур, культурного разнообразия (К. Э. Разлогов) говорит о конфликтности между человеческими группами. В то же время данный методологический довод актуализирует культурную политику, направленную на преодоление межкультурных противоречий (В. С. Библер). Наши чаяния, пишет М. Хайдеггер, будут удовлетворены, а беды преодолены только тогда, когда наша культура обретет новое основание, новое средоточие [20]. Множественность культуры, по мнению А. Ю. Мельвиля, К. Э. Разлогова, порождает конфликтность и недоверие между различными человеческими сообществами [21]. Вместе с тем военно-мемориальное искусство, находясь на пересечении идеологии, политики и культуры, является тем видом наследия, которое объединяет разные группы населения. В. С. Библер пишет, что культура есть форма бытия и общения людей различных (прошлого, настоящего, будущего) культур [4].
Научный интерес представляют идеи философии русского космизма о возможности физического бессмертия человека, прогнозы будущей социально-культурной ситуации (Н. Ф. Федоров, В. С. Соловьев, И. В. Вишев). Н. Ф. Федоров [33] признает, что «многие памятники прошлого исследуют и сохраняют», что связано с наличием в культурной политике нравственной основы. Продолжая мысли В. С. Соловьева о русской идее, целесообразно заметить, что военно-мемориальное наследие служит укреплению межнациональных, межконфессиональных, межрегиональных связей [30]. И. Вишев пишет, что свободный человек
50
должен направлять способности на достойное воплощение своего жизненного призвания, а не на подготовку себя к посмертному существованию [8].
При написании статьи также анализировались идеи совершенствования биологического организма человека вплоть до преобразования в иные материальные субстанции. Анализируя вопросы пространства и времени, Вернадский в 1941 г. подчеркивал, что неразрывная связь с прошлыми поколениями все больше увеличивается, укрепляется и усложняется [7]. К. Э. Циолковский в отношении политиков и власти писал, что люди не равны по своим свойствам, а школы не умеют пока делать из средних людей руководителей человечества [40]. А. Л. Чижевский связывал циклическую деятельность солнца с военно-политическими событиями (войны, восстания, мятежи, революции) [42]. Народы исчезают, а объекты памяти остаются и нуждаются в защите и сохранении - таков был посыл Л. Н. Гу -милева [10]. Д. С. Лихачев говорил, что сохранять нужно все памятники местности, независимо от того, какому народу они принадлежат [19]. Согласно учению Н. Н. Моисеева, в мире существует проблема коэволюции человека и биосферы - проблема совместного развития человеческого общества и биосферы [22]. Объединение в современной науке естественно-научного и гуманитарного знания привело к появлению новой оригинальной концепции сохранения и защиты Всемирного культурного и природного наследия (Конвенция ЮНЕСКО 1972 г.).
Принципиальное значение для нашего исследования имели созданные на стыке разных наук современные концепции социокультурного развития. Концепция цивилизационного перехода была предложена академиком С. П. Капицей. Мир переживает эпоху перехода к качественному совершенствованию человечества [17]. Проводя параллели, мы обращаем внимание на переход от строительства сооружений к качественному совершенствованию культурной политики их сохранения.
Концепция цивилизационных кризисов и роль культуры в их преодолении представлены в научных работах А. П. Назаретяна, подчеркивающего, что и современная Россия в начале
XXI столетия оказалась на пороге кризиса, а для его преодоления необходимы новые ресурсы, которыми среди прочих может стать военно-мемориальное наследие [23].
Перспективной в памятнико-охранитель-ной практике и наиболее разработанной в западной историографии является теория коммо-дификации (товаризации) наследия (К. Уолш и др.). Объекты культурного наследия рассматриваются не более как ресурс развития той или иной территории [31].
Самобытным устойчивым и разнообразным культурно-ландшафтным пространством выступает «наследие» в концептуальных представлениях научных сотрудников Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева (Ю. А. Веденин, М. Е. Кулешова, П. М. Шульгин и др.). Главным объектом охраны считается территория (историко-градостроительная среда), причем военно-мемориальное наследие является ее неотъемлемой частью [32] .
Основываясь на методе структурно-функционального исследования культуры Т. Парсон-са, отметим, что военно-мемориальное наследие выступает в нашем материале ценностным образцом, поскольку позволяет добиваться консенсуса в российском обществе [25].
С помощью конструкции культурной политики по отношению к военно-мемориальному наследию в концепции «идеальных типов» М. Вебе-ра [6, с. 605-606] можно выявить «отклонения», не позволяющие обеспечить его учет, государственную охрану, использование и сохранение в соответствии с целями современной России.
М. Фуко в своих работах выдвигает метод контекстуализации. Используя его идеи и метод, возможно исследовать контроль властных институтов за процессами увековечения [36].
В методе моделирования культурных процессов М. Вартофского термин представление
1 См. также: Преображенский В. С., Веденин Ю. А. География и отдых. Москва : Знание, 1971. 48 с.; Территориальная организация отдыха населения Москвы и Московской области. Москва : Наука, 1986. 175 с. (Ю. А. Веденин - автор глав: «Эволюция территориальной организации отдыха», «Формирование концепции территориальной организации отдыха»).
51
имеет четыре аспекта, в том числе информационно-мемориальный [5], позволяющий смоделировать процесс сохранения и трансляции военно-мемориального наследия.
Метод конгруэнтности К. Рождерса позволяет исследовать обеспечение соответствия нашего исторического прошлого современному развитию общества путем сохранения объектов материальной культуры (в частности, военно-мемориального наследия), аспекты целостности при выдвижении инициатив об увековечении до реализации их в актах творчества [27].
Изучение военно-мемориального наследия целесообразно проводить с учетом основных принципов - объективности и историзма. При его анализе необходимо использовать конструктивистский системно-структурный подход, поскольку конструируется концепт военно-мемориального наследия. Под военно-мемориальным наследием мы понимаем архитектурные и скульптурные сооружения с прахом или без праха военнослужащих, установленные в целях сохранения памяти о событиях и участниках военной истории.
В процессе познания феномена военно-мемориального наследия в отечественной культуре, культурной политики сохранения военно-мемориального наследия мы обращаемся к целому спектру общенаучных, частнонаучных и специфических методов и приемов исследования. В структуре общенаучных методов, как правило, выделяют три уровня: методы эмпирического исследования, теоретического познания, общелогические приемы. Нами применяется метод наблюдения, который подразумевает исследование как самих военных мемориалов, так и культурной политики по их сохранению, использованию, популяризации как явления отечественной культуры. На основе данных наших многолетних наблюдений (2007-2018 гг.) сделаны обобщающие выводы. Экспериментальной частью исследования может служить активное воздействие на сферу управления военно-мемориальным наследием российского региона в целях его преобразования (привлечения средств для проведения восстановительных работ, оформления земельных участков в муниципальную собственность, популяризации). Метод сравнения проводится в целях вы-
явления сходства или различий военно-мемориальных объектов, военно-мемориальной среды в городских условиях и сельской местности, по иным признакам. Метод описания позволяет зафиксировать результаты исследовательского опыта. Кроме того, при анализе созданных одним из авторов статьи (В. А. Рубин) электронных баз данных (справочников) использовался метод измерения, который позволит проанализировать количественные показатели региональной военно-мемориальной среды (в частности, на примере Оренбургской области). Следует отметить, что методы эмпирического исследования необходимо применять не «вслепую», а «теоретически нагружать», наполнять вышеприведенными концептуальными идеями.
Среди методов теоретического познания необходимо обратить внимание на гипотетико-дедуктивный в целях более точного анализа причин и закономерностей формирования и развития военно-мемориальной среды, доказательства гипотезы наличия особой самобытной культурной политики в отношении военно-мемориального наследия.
Общелогические методы и приемы - анализ и синтез - позволяют определить периодизацию исследования и классификацию военно-мемориального наследия, изучить количественные и качественные характеристики историко-культурной среды российского региона. Через обобщение и аналогию определяются общие и различные свойства и признаки предмета исследования.
Системный (структурно-функциональный) метод позволяет рассмотреть военно-мемориальные объекты как развивающуюся целостную систему, проанализировать зависимость каждого объекта от его места и функций в системе, механизм взаимодействия системы и среды, обеспечить всестороннее многоаспектное описание системы; изучить многообразные типы связей военно-мемориальной среды и свести их в единую теоретическую картину.
Частные методы исследования - исторический и диахронический - позволяют дать анализ процесса возникновения, этапов развития отечественного военно-мемориального наследия в хронологической последовательности.
52
Кроме философских, общенаучных, частно-тучных, в научном труде необходимо применять специфические методы исследования, к которым целесообразно отнести опросы при сборе документов личного происхождения (воспоминания, частная переписка), а также биографический метод (для уточнения биографий архитекторов, скульпторов и иных граждан, связанных с созданием военно-мемориальных объектов).
Таким образом, изучение методологии культурной политики в сфере сохранения военно-
мемориального наследия невозможно без методологических наработок российской и зарубежной научной мысли. Проблема сохранения военно-мемориального наследия требует применения комплексных междисциплинарных подходов, спектра общенаучных, частнонаучных и специфических методов. В статье на конкретной основе доказано наличие разноаспектного методологического инструментария для проведения системных исследований культурной политики в сфере сохранения военно-мемориального наследия.
1. Адорно, Т. Что означает «проработка прошлого» / Т. Адорно // Память о войне 60 лет спустя: Россия. Германия. Европа. - Москва, 2005. - С. 65.
2. Астафьева, О. Н. Культурная политика и национальная культура: перспективы стратегического вектора современной России / О. Н. Астафьева, Г. А. Аванесова // Ярославский педагогический вестник. - 2015. - № 5. - С. 193-201.
3. Бергсон, А. Избранное: Сознание и жизнь / А. Бергсон; [пер. с фр.]. - Москва : Рос. полит. энцикл. (РОССПЭН), 2010. - С. 10-11, 30.
4. Библер, В. С. От наукоучения - к логике культуры: два философских введения в двадцать первый век / В. С. Библер. - Москва: Политиздат, 1990. - С. 261-265, 284, 288.
5. Вартофский, М. Модели. Репрезентация и научное понимание / М. Вартофский; пер. с англ., общ. ред. и послесл. И. Б. Новика и В. Н. Садовского. - Москва : Прогресс, 1988. - С. 453.
6. Вебер, М. Избранные произведения: пер. с нем. / сост., общ ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; пре-дисл. П. П. Гайденко. - Москва : Прогресс, 1990. - 808 с.
7. Вернадский, В. И. Философские мысли натуралиста / В. И. Вернадский. - Москва : Наука, 1988. -С. 419-420.
8. Вишев, И. В. Проблема личного бессмертия / И. В. Вишев. - Новосибирск : Наука, Сиб. отд-ние, 1990. - С. 126, 150, 226-227.
9. Галкова, О. В. Российские традиции охраны культурного наследия / О. В. Галкова : автореф. дис. ... д-ра ист. наук. - Волгоград, 2012. - С. 31- 33.
10. Гумилев, Л. Н. Этногенез и биосфера Земли / Л. Н. Гумилев. - Москва : Айрис-пресс, 2013. -С. 483.
11. Гуревич, П. С. Философское толкование человека / П. С. Гуревич. - Москва : Центр гуманитарных инициатив, 2012. - С. 449-452, 465.
12. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда. Метод социологии / Э. Дюркгейм; пер. с фр. и послесл. А. Б. Гофмана. - Москва : Наука, 1990. - С. 540-566.
13. Зубанова, Л. Б. Духовное лидерство в социокультурном пространстве современной России / Л. Б. Зубанова : автореф. дис. ... д-ра культурологии. - Челябинск, 2009. - С. 13, 19-20.
14. Иконникова, С. Н. История культурологических теорий / С. Н. Иконникова. 2-е изд., перераб. и доп. - Санкт-Петербург : Питер, 2005. - С. 41, 43, 47-48, 65.
15. Ильинская, Е. А. Образ и концепт времени как факторы генезиса и динамики культурных систем : автореф. дис. ... д-ра культурологии / Е. А. Ильинская. - Санкт-Петербург, 2017. - С. 28.
16. Каган, М. С. Философия культуры / М. С. Каган. - Санкт-Петербург : Петрополис, 1996. - С. 295, 384, 389, 402.
17. Капица, С. П. Сколько людей жило, живет и будет жить на земле. Очерк теории роста человечества / С. П. Капица. - Москва : Наука, 1999. - С. 128-129.
53
18. Коган, Л. Н. Политическая культура развитого социализма: проблемы и опыт / Л. Н. Коган, Ю. Р. Вишневский, В. Т. Шапко. - Свердловск : Средне-Урал. кн. изд-во, 1982. - С. 13, 18.
19. Лихачев, Д. С. Раздумья о России / Д. С. Лихачев. - Санкт-Петербург : Logos, 1999. - С. 570, 656-661.
20. Мартин Хайдеггер : сб. ст. / сост. Д. Ю. Дорофеев. - Санкт-Петербург : РХГИ, 2004. - С. 365-366, 535-537.
21. Мельвиль, А. Ю. Контркультура и «новый» консерватизм / А. Ю. Мельвиль, К. Э. Разлогов. - Москва : Искусство, 1981. - С. 14, 236.
22. Моисеев, Н. Н. Человек и биосфера. Опыт системного анализа и эксперименты с моделями / Н. Н. Моисеев, В. В. Александров, А. М. Тарко. - Москва : Наука, 1985. - С. 7-13.
23. Назаретян, А. П. Агрессия, мораль и кризисы в развитии мировой культуры (синергетика исторического прогресса) : курс лекций / А. П. Назаретян. Изд. 2-е, дораб. и дополн. - Москва : Наследие, 1996. - С. 39, 47, 84-94.
24. Панарин, А. С. Глобальное политическое прогнозирование в условиях стратегической нестабильности / А. С. Панарин. - Москва : Едиториал УРСС, 1999. - С. 36-39, 150.
25. Парсонс, Т. О структуре социального действия / Т. Парсонс. - Москва : Академический проект, 2000. - С. 675-676.
26. Рикер, П. Я - сам как другой : пер. с фр. / П. Рикер. - Москва : Изд-во гуманитар. лит-ры, 2008. -С. 232, 283-284.
27. Роджерс, К. Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека: пер. с англ. / К. Р. Роджерс; общ ред. и предисл. Е. И. Исениной. - Москва : Прогресс : Универс, 1994. - С. 16, 402-409.
28. Руссо, Ж.-Ж. Политические сочинения / Ж.-Ж, Руссо; изд. подгот. Б. Бернарди, С. В. Занин; отв. ред. И. А. Исаев. - Санкт-Петербург : Росток, 2013. - С. 47-78.
29. Синецкий, С. Б. Культурная политика XXI века: теоретико-методологические основания и условия осуществления : автореф. дис. ... д-ра культурологии / С. Б. Синецкий. - Челябинск, 2012. - С. 19.
30. Соловьев, В. С. Избранное / В. С. Соловьев; [сост., авт. вступ. ст. и коммент. С. Б. Роцинский]. -Москва : РОССПЭН, 2010. - С. 540-541, 594-604.
31. Уолш, К. Ключевые показатели менеджмента: как анализировать, сравнивать и контролировать данные, определять стоимость компании: пер. с англ. / К. Уолш. 2-е изд. - Москва : Дело, 2001. -С. 20.
32. Управление культурными ландшафтами и иными объектами историко-культурного наследия в национальных парках / М. Е. Кулешова. - Москва : Изд-во Центра охраны дикой природы, 2002. -С. 5, 10.
33. Федоров, Н. Ф. Избранные сочинения / Н. Ф. Федоров; [сост. А. Г. Гачева, В. Г. Макаров, С. Г. Семенова]. - Москва : РОССПЭН, 2010. - С. 457-458.
34. Флиер, А. Я. Культура XXI века: аналитический прогноз / А. Я. Флиер // Культурология и глобальные вызовы современности: к разработке гуманистической идеологии самосохранения человечества / под общ. ред. А. В. Бондарева, Л. М. Мосоловой. - Санкт-Петербург : Изд-во СПбКО, 2010. -С. 85-88.
35. Франция - память : пер. с фр. / П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж, М. Винок. - Санкт-Петербург : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. - 326 с.
36. Фуко, М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности / М. Фуко. - Москва : Кас-таль, 1996. - С. 315.
37. Хайдеггер, М. Ницше / М. Хайдеггер. - Санкт-Петербург : Владимир Даль, 2006. - С. 70-78.
38. Хальбвакс, М. Социальные рамки памяти / М. Хальбвакс; пер. с фр. С. И. Зенкина. - Москва : Новое изд-во, 2007. - С. 26.
39. Хаттон, П.-Х. История как искусство памяти / П.-Х. Хаттон. - Санкт-Петербург : Владимир Даль, 2003. - С. 23.
54
40. Циолковский, К. Э. Космическая философия / К. Э. Циолковский; под ред. акад. В. С. Авдуевско-го. - Москва : Едиториал УРСС, 2001. - С. 199.
41. Цукерман, В. С. Музыка и слушатель. Опыт социологического исследования / В. С. Цукерман. -Москва : Музыка,1972. - С. 31, 46-48.
42. Чижевский, А. Л. В ритме Солнца / А. Л. Чижевский, Ю. Г. Шишина. - Москва : Наука, 1969. -С. 108.
43. Шуб, М. Л. Культурная память: сущностные особенности и социокультурные практики бытования : монография / М. Л. Шуб. - Челябинск : ЧГИК, 2018. - С. 74-153.
44. Щедровицкий, Г. П. Избранные труды / Г. П. Щедровицкий. - Москва : Шк. культ. политики, 1995. - С. 233-281, 363, 367-369.
Получено 27.09.2018
V. Rubin E. Spiridonova V. Tsukerman
Candidate of Historical Sciences, Candidate of Physical and Doctor of Philosophical Sciences,
Docent, Orenburg State Agricultural Mathematical Sciences, Docent, Professor, Chelyabinsk State Insti-
University Orenburg State University tute of Culture and Arts
E-mail: [email protected] E-mail: [email protected] E-mail: [email protected]
CULTURAL POLICY OF WAR-MEMORIAL HERITAGE PROTECTION: TO THE ISSUE OF RESEARCH METHODS
Abstract. The authors for the first time conduct a comprehensive scientific analysis of the methodology of research of the phenomenon of "military-memorial heritage", cultural policy in the field of preservation of memorable places and structures. The key theories in cultural studies and other social Sciences and Humanities related to the study of the concepts of "cultural policy, "monuments of history and culture", "military-memorial heritage", "politics of memory" are analyzed; the authors ' attitude to the role of military-memorial heritage in national and world culture is studied; the list of methods and techniques of research in relation to cultural policy in the field of preservation of military-memorial heritage is presented. The scientific article, based on domestic and foreign methodology, analyzes the possibility of studying such aspects of the military-memorial heritage as its role in the formation of state cultural policy, national consciousness; overcoming identification crises; development of optimal culture; education of future generations based on the victories of the past; representation in modern domestic practices of memory preservation and others. The scientific article, based on domestic and foreign methodology, analyzes the possibility of studying such aspects of the military-memorial heritage as its role in the formation of state cultural policy, national consciousness; overcoming identification crises; development of optimal culture; education of future generations based on the victories of the past; representation in modern domestic practices of memory preservation and others. In the scientific article on a specific basis proved the presence of diverse methodological tools for systematic research of cultural policy in the field of preservation of military-memorial heritage; the need to attract methodological developments of Russian and foreign scientific thought; the use of complex interdisciplinary approaches, the range of General scientific, private scientific and specific methods.
Keywords: methodology, cultural policy, military-memorial heritage, memorable places and constructions, historical and collective memory, politics of memory
For citing: Rubin V., Spiridonova E., Tsukerman V. 2018. Cultural policy of war-memorial heritage protection: to the issue of research methods. Culture and Arts Herald. No 4 (56) : 48-57.
References
1. Adorno T. 2005. That means "study of the past". Pamyat' o voyne 60 let spustya: Rossiya. Germaniya. Evropa [Memory of war 60 years later: Russia. Germany. Europe]. Moscow. P. 65. (In Russ.).
2. Astafyeva O., Avanesova G. 2015. Cultural policy and national culture: prospects of the strategic vector of modern Russia. Yaroslavl pedagogical Vestnik. No 5 : 193-201. (In Russ.).
3. Bergson A. 2010. Izbrannoye: Soznaniye i zhizn' [Favorites: the Consciousness and life]. Moscow: ROSSPEN. P. 10-11, 30. (In Russ.).
55
4. Bibler V. 1990. Ot naukoucheniya - k logike kul'tury: dva filosofskikh vvedeniya v dvadtsat' pervyy vek [From science - to the logic of culture: two philosophical introductions in the twenty-first century]. Moscow : Politizdat. P. 261-265, 284, 288. (In Russ.).
5. Wartofsky M. 1988. Modeli. Reprezentatsiya i nauchnoye ponimanie [Models. Representation and scientific understanding]. Transl. with English., general editorship and afterword. I. B. Novick and V. N. Sadovsky. Moscow : Progress. P. 453. (In Russ.).
6. Weber M. 1990. Izbrannye proizvedeniya [Selected works]. Transl. from German. comp., general editorship and afterword Yu. N. Davydov; foreword. P. P. Gaydenko. Moscow : Progress. 808 p. (In Russ.).
7. Vernadskii V. 1988. Filosofskiye mysli naturalista [Philosophical thoughts of a naturalist]. Moscow : Nauka. P. 419-420. (In Russ.).
8. Vishev I. 1990. Problema lichnogo bessmertiya [The Problem of personal immortality]. Novosibirsk : Nauka. Siberian branch. P. 126, 150, 226-227. (In Russ.).
9. Galkova O. 2012. Rossiyskiye traditsii okhrany kul'turnogo naslediya [Russian traditions of cultural heritage protection]. Volgograd. P. 31-33. (In Russ.).
10. Gumilev L. 2013. Etnogenez i biosfera Zemli [Ethnogenesis and biosphere of the Earth]. Moscow : Iris-press. P. 483. (In Russ.).
11. Gurevich P. 2012. Filosofskoe tolkovanie cheloveka [Philosophical interpretation of man]. Moscow : Center for humanitarian initiatives. P. 449-452, 465. (In Russ.).
12. Durkheim E. 1990. O razdelenii obshchestvennogo truda. Metod sotsiologii [On the division of social work. The method of sociology]. Transl. from French and afterward A. B. Hoffmann. Moscow : Nauka. P. 540-566. (In Russ.).
13. Zubanova L. 2009. Dukhovnoe liderstvo v sotsiokul'turnom prostranstve sovremennoy Rossii [The Spiritual leadership in the modern Russia's socio-cultural space]. Chelyabinsk. P. 13, 19-20. (In Russ.).
14. Ikonnikova S. 2005. Istoriya kul'turologicheskikh teoriy [History of cultural theories]. 2nd ed., revised and supplemented. St. Petersburg : Piter. P. 41, 43, 47-48, 65. (In Russ.).
15. Ilinskaia E. 2017. Obraz i kontsept vremeni kak faktory genezisa i dinamiki kul'turnykh sistem [Image and concept of time as factors of Genesis and dynamics of cultural systems]. St. Petersburg. P. 28. (In Russ.).
16. Kagan M. 1996. Filosofiya kul'tury [Philosophy of culture]. St. Petersburg : Petropolis. P 295, 384, 389, 402. (In Russ.).
17. Kapitsa S. 1999. Skol'ko lyudey zhilo, zhivet i budet zhit' na zemle. Ocherk teorii rosta chelovechestva [How Many people lived, lives and will live on earth. Essay on the theory of human growth]. Moscow : Nauka. P. 128 - 129. (In Russ.).
18. Kogan L., Vishnevskii Yu., Shapko V. 1982. Politicheskaya kul'tura razvitogo sotsializma: problemy i opyt [Political culture of developed socialism: problems and experience]. Sverdlovsk : Middle Urals book publishing house. P. 13, 18. (In Russ.).
19. Likhachev D. 1999. Razdum'ya o Rossii [Reflections on Russia]. St. Petersburg : Logos. P. 570, 656-661. (In Russ.).
20. Martin Khaydegger: sbornik statey [Martin Heidegger: collection of articles]. 2004. Comp. D. Y. Dorofeev. St. Petersburg : RHGI. P. 365-366, 535-537. (In Russ.).
21. Melville A., Razlogov K. 1981. Kontrkul'tura i "novyy" konservatizm [The Counterculture and the "new" conservatism]. Moscow : Art. P. 14, 236. (In Russ.).
22. Moiseev N., Aleksandrov V., Tarko A. 1985. Chelovek i biosfera. Opyt sistemnogo analiza i eksperimenty s modelyami [Man and biosphere. Experience of system analysis and experiments with models]. Moscow : Nauka. P. 7-13. (In Russ.).
23. Nazaretian A. 1996. Agressiya, moral' i krizisy v razvitii mirovoy kul'tury (sinergetika istoricheskogo progressa) [Aggression, morality and crises in the development of world culture (synergetics of historical progress)]. Moscow : Nasledie. P. 39, 47, 84-94. (In Russ.).
24. Panarin A. 1999. Global'noe politicheskoe prognozirovanie v usloviyakh strategicheskoy nestabil'nosti [Global political forecasting in the conditions of strategic instability]. Moscow : Editorial URSS. P. 36-39, 150. (In Russ.).
25. Parsons T. 2000. O strukture sotsial'nogo deystviya [On the structure of social action]. Moscow : Academic project. P.675-676. (In Russ.).
26. Ricoeur P. 2008. Ya - sam kak drugoy [I - himself as the other]. Transl. with French. Moscow : Publishing house of humanitarian literature. P. 232, 283-284. (In Russ.).
27. Rogers C. 1994. Vzglyad na psikhoterapiyu. Stanovleniye cheloveka [A look at psychotherapy. The development of man]. Transl. from English. General ed. and preface E. I. Isenina. Moscow : Progress : Univers. P. 16, 402-409. (In Russ.).
28. Rousseau J.-J. 2013. Politicheskie sochineniya [Political writings]. The publication B. Bernardi, S. V. Zanin; executive editor I. A. Isaev. St. Petersburg : Rostock. P. 47-78. (In Russ.).
29. Sinetskii S. 2012. Kul'turnaya politika XXI veka: teoretiko-metodologicheskie osnovaniya i usloviya osushchestvleniya [Cultural policy in XXI century: theoretical and methodological foundations and conditions of implementation]. Chelyabinsk. P. 19. (In Russ.).
56
30. SolovevV. 2010. Izbrannoye [Elected]. Moscow : ROSSPEN. P. 540-541, 594-604. (In Russ.).
31. Walsh K. 2001. Klyuchevye pokazateli menedzhmenta: kak analizirovat', sravnivat' i kontrolirovat' dannye, opredelyat' stoimost' kompanii [Key management indicators: how to analyze, compare and control data, determine the value of the company]. Transl. with English. 2-nd edition. Moscow : Delo. P. 20. (In Russ.).
32. Upravlenie kul'turnymi landshaftami i inymi ob"yektami istoriko-kul'turnogo naslediya v natsional'nykh parkakh [Management of cultural landscapes and other objects of historical and cultural heritage in national parks]. 2002. Comp. M. E. Kuleshova. Moscow : Publishing House of the center for wildlife protection. P. 5, 10. (In Russ.).
33. Fedorov N. 2010. Izbrannyye sochineniya [Selected works]. Comp. A. G. Gacheva, V. G. Makarov, S. G Semenova. Moscow : ROSSPEN. P. 457-458. (In Russ.).
34. Flier A. 2010. Culture of the XXI century: analytical forecast. Kul'turologiya i global'nye vyzovy sovremennosti: k razrabotke gumanisticheskoy ideologii samosokhraneniya chelovechestva [Cultural studies and global challenges of modernity: to the development of humanistic ideology of self-preservation of mankind]. General editorship of A. V. Bondarev, L. M. Mosolova. St. Petersburg : Publishing house of SPbCo. P. 85-88. (In Russ.).
35. Frantsiya - pamyat' [France - memory]. 1999. Transl. with French. P. Nora, M. Ozouf, J. de Puki, M. Winock. St. Petersburg : Publishing House of St. Petersburg University. 326 p. (In Russ.).
36. Foucault M. 1996. Volya k istine. Po tu storonu znaniya, vlasti i seksual'nosti [The will to truth. On the other side of knowledge, power and sexuality]. Moscow : Castal. P. 315. (In Russ.).
37. Heidegger M. 2006. Nitsshe [Nietzsche]. St. Petersburg : Vladimir Dal. P. 70-78. (In Russ.).
38. Halbwachs M. 2007. Sotsial'nye ramki pamyati [Social framework of memory]. Transl. with French S. I. Zenkin. Moscow : New edition. P. 26. (In Russ.).
39. Hutton P.-H. 2003. Istoriya kak iskusstvo pamyati [History as an art of memory]. St. Petersburg : Vladimir Dal. P. 23. (In Russ.).
40. Tsiolkovskii K. 2001. Kosmicheskaya filosofiya [Space philosophy]. Ed. akad. V. S. Avduevskii. Moscow : Editorial URSS. P. 199. (In Russ.).
41. Tsukerman V. 1972. Muzyka i slushatel'. Opyt sotsiologicheskogo issledovaniya [Music and the listener. Experience of sociological research]. Moscow : Music. P. 31, 46-48. (In Russ.).
42. Chizhevskii A., Shishina Yu. 1969. V ritme Solntsa [In the rhythm of the Sun]. Moscow : Nauka. P. 108. (In Russ.).
43. Shub M. 2018. Kul'turnaya pamyat': sushchnostnye osobennosti i sotsiokul'turnye praktiki bytovaniya [Cultural memory: essential features and socio-cultural practices of existence]. Chelyabinsk. P. 74-153. (In Russ.).
44. Shchedrovitskii G. 1995. Izbrannyye trudy [Selected works]. Moscow : School of Cultural Policy. P. 233-281, 363, 367-369. (In Russ.).
Received 27.09.2018
57
