CC BY
61
Библиографический список
1. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.
2. Готлиб А. С. Введение в социологическое исследование: качественный и количественный методы. Методология. Исследовательские практики. М., 2005.
3. Barth F. Enduring and Emerging Issues in the Analysis of Ethnicity // The Anthropology of Ethnicity. Beyond «Ethnic Groups and Boundaries» / Eds H. Vermeulen, C. Govers. Amsterdam, 1994.
4. Брубейкер P., Купер Ф. За пределами «идентичности» // Ab Imperio. 2002. № 3.
5. Вендина О.И. Культурное многообразие и «побочные» эффекты этнокультурной политики // Иммигранты в Москве / Институт Кенана; под ред. Ж.А. Зайнчковской. М., 2009.
6. Социология / под ред. Г.В. Осипова. М., 1995.
7. Ashkenazi A. Identitftsbewahrung, Acculturation und die Enttauschung in der Diaspora // Dabag M., Platt K. (Hg.) Identitat in der Freme. Bochum, 1993.
8. Safran W. Comparing diasporas: A review Essay // Diaspora. 1999. № 8 (3).
9. Тишков В. Увлечение диаспорой. О политических смыслах диаспорального дискурса // Диаспора. 2003. № 2.
10. Мокин К.С. Стратегии адаптации этнических миграционных сообществ в поликультур-ной среде. Саратов, 2007.
11. Armstrong J. Mobilized and Proletarian Diasporas // American Political Science Review. 1976. № 2. Vol. 70.
12. Комарофф Дж. Национальность, этничность, современность: политика самосознания в конце XX века // Этничность и власть в полиэтнических государствах / отв. ред. В.А. Тишков. М., 1994.
Ya.S. Grinchenko Old Believe Culture of the Lower Volga Region: Mechanisms of Stability and Prospects of Development
The problems of the inter-generational transmission of culture of Old Believers from the Lower Volga Region are considered. The author takes into account data of the author's research expeditions and analyses the means of preservation and inheriting of the religious culture.
Key words and word-combinations: Old Believe, self-identity, favoritism within a group.
Рассматриваются проблемы меж-поколенной трансляции культуры старообрядцев Нижнего Поволжья. Опираясь на полевые материалы, автор анализирует способы сохранения и наследования конфессиональной культуры.
Ключевые слова и словосочетания: старообрядчество, самоидентичность, внутригрупповой фаворитизм.
УДК 008(471.45)
ББК 87.715
Я.С. Гринченко
КУЛЬТУРА СТАРООБРЯДЦЕВ НИЖНЕГО ПОВОЛЖЬЯ: МЕХАНИЗМЫ УСТОЙЧИВОСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
^Зтарообрядчество сегодня рассматривается как уникальное культурно-религиозное движение, сохраняющее «дониконовские», а значит, древнерусские по своей природе и содержанию традиции. Исследователи считают его одним из проявлений «слома средневекового сознания и формирования человека нового времени» в условиях России, а
также опытом длительного параллельного существования в одном обществе двух несхожих мировоззренческих систем [1, с. 286]. Подобная специфика культурологического осмысления сущности старообрядчества определяет необходимость использования в качестве ведущих источников его изучения на современном этапе полевые материалы. Именно они дают сведения, раскрывающие многоплановость самого явления, и позволяют представить старообрядческую культуру как целостную систему.
Традиции древлеправославия в Нижнем Поволжье восходят к середине XVII в. и сохраняются вплоть до наших дней, создавая тем самым благоприятные условия для осмысления культуры староверов в темпоральной динамике. Способы сохранения и наследования «древнего православия» вырабатывались в течение трех с половиной столетий, препятствуя растворению старообрядческой религиозной общности в условиях инокультурного окружения.
С целью уточнения способов межпоколенной трансляции культуры староверов был собран авторский полевой материал в местах бытования старообрядческих общин на территории Нижнего Поволжья. На наш взгляд, изучение ста-роверия не должно ограничиваться рассмотрением только лишь его исторических путей. Систематические наблюдения над носителями исследуемой культуры позволили нам выявить механизмы обеспечения ее многовековой устойчивости, определить условия и факторы эволюции конфессионального по своей организации сообщества. Актуальной задачей предпринимаемого исследования является определение перспектив дальнейшего развития старообрядчества, что напрямую связано с выявлением особых механизмов устойчивости оригинальной религиозной культуры.
Переселение «раскольников» на необжитые территории стало результатом решений церковных соборов 1654 и 1667 гг. Миграционный процесс, направленный на освоение староверами новых мест, имел свою специфику. С позиций ревнителей старины, он заключался в поиске «свободной» земли, еще «не занятой антихристом». Религиозные переселенцы, изолировавшись от внешнего мира, надеялись сохранить культурные традиции отцов и в связи с этим искали места малодоступные как географически, так и политически. Таким образом, миграция оказывалась не только результатом гонений, но и способом сохранения старой веры и традиции. Как отмечает С.Е. Никитина, переселения старообрядцев в отдаленные уголки России, первоначально носившие вынужденный характер, стали со временем имманентным признаком их жизнедеятельности [2, с. 30].
Формирование изолированной старообрядческой культуры в Нижнем Поволжье было тесно связано со структурой нового пространства. Осваивая территорию, староверы стремились к ее «сотворению» путем ритуального воспроизведения божественной космогонии. По представлениям старообрядцев, организация «своего» пространства начинается с его освящения, сакрализации, в первую очередь через возведение часовни и креста. Вершиной социального творчества «раскольников» становились монастыри.
Важную роль в складывании старообрядческой культуры играли особенности географического ландшафта региона, который создавал естественные предпосылки для изоляции старообрядческих поселений и, как следствие, их культур-
ного обособления. Бескрайние степи и перелески региона, мало заселенные русским населением, укрыли староверов от притеснений со стороны официальных светских и церковных властей. Однако они не выступали в качестве решающего фактора, а находились в общей взаимосвязи с иными социокультурными условиями формирования изолированной по своему характеру культуры. Это подтверждается тем, что и в наше время по-прежнему сохраняются многие способы культурной изоляции старообрядческих общин. Например, рассматривая средства массовой информации как наиболее опасные в отношении душевного спасения (как проводники «антихристова мира»), староверы исключают из обихода телевизор и радио, пользуясь в то же время современной бытовой техникой, в том числе фотоаппаратурой.
Но если на начальном этапе развития старообрядческой культуры большую роль играла социокультурная изоляция, то сейчас сохранность традиции во многом зависит от самоопределения, выражаемого в идентификации старообрядцами своего статуса на основании тождества и различия культур в категориях «свое» и «чужое», «мы» и «они».
Изучение особенностей культуры староверов в Нижнем Поволжье позволяет утверждать, что наряду с религиозными характеристиками она отличается целостностью и самобытностью, а значит, обладает качествами самоидентичности.
Культурная идентичность в первую очередь рассматривается как результат когнитивно-эмоционального процесса осознания себя представителем локальной культуры. Человек в определенной степени самоотождествляется с ней и самообособляется от других культур. В структуре культурной идентичности обычно выделяют два базовых компонента - когнитивный (представления об особенностях собственной культуры и осознание себя ее носителем на основе этнических или конфессиональных дифференцирующих признаков) и аффективный (чувство принадлежности к культуре, оценка ее качеств) [3, с. 211]. Одним из доминирующих компонентов культурной идентичности выступает осведомленность, которая включает знания об этнокультурных своих и чужих общностях, их истории, обычаях, особенностях культуры. Идентичность конфессиональной культуры опирается на рефлексию событий и опыта, постепенно ее формировавших. Значит, механизмом трансляции культуры внутри конфессиональной общности является «социальная» память.
Благодаря интервью с носителями старообрядческой культуры нами было выявлено, что они знают о причинах, приведших к церковному расколу в XVII в., в собственной интерпретации излагая оценочные суждения о позиции государства и официальной церкви. Отдельно следует отметить свойственную староверам особенность говорить о событиях трехсотлетней давности так, как будто они произошли только вчера.
Последователи старой веры «сотворяют» собственную историю, возводят ее к «первоосновам», существующим «с незапамятных времен». Ими постепенно формируется механизм «создания традиций», проистекающий из сильной потребности общности в «легитимном» прошлом, которое служит оправданием современного состояния. Данная концепция неизменной идентичности, независимой от исторического времени, отрицает наличие какого-либо промежутка
между «тогда» и «теперь», а чувство причастности к длительной, благочестивой «истории» закрепляет ощущение своей исключительности. Осознание этого факта делает понятным стремление староверов к некоторой изоляции от мира, строгому следованию «дониконовским» принципам в богослужебной практике и в быту.
Представляется возможным выделить еще одно важное условие устойчивости культуры староверов в Нижнем Поволжье, являющееся компонентом идентичности, - общность исторических судеб.
Можно утверждать, что историческая память и культурная отличительность являются фундаментальными основами старообрядчества, обеспечивающими сохранность традиций конфессиональной культуры. Староверы и в наше время переживают обиды за гонения, страдания предыдущих поколений. Все старообрядческие издания, личные беседы неизменно затрагивают самую важную для последователей старины тему - раскол и связанные с ним события XVII в. Единая история, культура и вера становятся факторами, объединяющими «ревнителей старины», а коллективная память служит общим источником существования общин.
Исследуемую конфессиональную культуру отличает наличие единой устремленности, цели сохранения «подлинного христианства», что закрепляет убеждение старообрядцев о своей исключительности. Это приводит к развитию «внутригруппового фаворитизма» как специфического механизма межкультур-ных контактов, нацеленного на поддержание позитивной идентичности внутри собственной культуры. Предпочтение своей культурной общности заключается в тенденции благоприятствовать ей, а также ее членам в сравнении с другими сопоставимыми с ней общностями.
Проявлением внутригруппового фаворитизма, как правило, считается этноцентризм, который рассматривается как «восприятие и оценивание жизненных явлений сквозь призму традиций и ценностей собственной этнической группы, выступающей в качестве некоего эталона или оптимума» [4, с. 812]. Полевые исследования показали наличие в общинах староверов Нижнего Поволжья иного по своей природе фаворитизма.
Несмотря на крайнюю степень противопоставления себя «никонианам» и иноверцам, у старообрядцев отсутствуют сильные проявления этноцентризма. Лояльность к представителям различных христианских конфессий и старообрядческих согласий хотя и отрицается, однако заключается только в изоляции, избегании контактов с ними. Важно, что староверы региона идентифицируют себя на двух уровнях: «истинно православные», «христиане», отодвигая на второе место этническую принадлежность «русский». В старообрядческой среде также часто встречается привязывание к казачьей культуре - «донцы», «казаки». Таким образом, в данном случае очевидно, что конфессиональная принадлежность стоит выше этнической. Фаворитизм выражается, например, в предпочтении носителей собственной конфессиональной общности в вопросах создания семьи, выборе крестных. Браки заключаются, как правило, среди единоверцев, причем более предпочтительны браки с иноэтничными группами древлеправославных, чем с инославными русскими.
Важными средствами устойчивости старообрядческой культуры на территории Нижнего Поволжья считаются семья и община, которые становятся институтами социализации и инкультурации подрастающего поколения. Семья формирует мировоззрение, этические и религиозные ценности, такие, как вера, традиция, историческая память, почтение к старшим.
Главная цель воспитания детей заключена в воспроизводстве традиционного для конфессиональной культуры образа жизни, обрядовой и поведенческой практики. С раннего детства формируется определенный способ культурной идентификации, базирующийся на знаковых идеях-образах: старая вера, община, чистота. Сама община существует, как показали наблюдения, на основе поныне действующих механизмов регуляции жизнедеятельности, адаптации и трансляции культурного опыта. Молодежь, усваивая культурные нормы общины, занимает в ней свою нишу и продолжает, таким образом, «дониконовские» традиции.
Большое внимание уделяется процессу образования, рассматриваемого в качестве одного из главных способов сохранения старообрядчества. В связи с этим общиной предусмотрено изучение церковно-славянского языка, который дает основу для чтения и понимания духовных текстов. Детей учат старославянскому языку по Псалтыри, а значит, обучение становится одной из ступенек системы воспроизводства староверами «своей» культуры. Предполагается возможность не только усвоения, но и дальнейшей трансляции старообрядческой культуры.
Не потерять духовные ориентиры в современном мире древлеправославию помогает особое ощущение времени.
Хронос как мировоззренческая категория служит важным этническим маркером, поскольку связанные с ним представления отличают конкретное человеческое общество. По мнению специалистов, старообрядцы уже более трех с половиной веков живут в историческом времени, в котором, с одной стороны, присутствуют три обязательных уровня - прошлое, настоящее и будущее, а с другой - существуют два, поскольку «настоящего» для них, как такового, нет [5, с. 117]. Особую ценность приобретает «старый», «дониконовский» период, а время после реформы середины XVII столетия определяется как «антихристово». Не случайно с такой горечью и личной причастностью пересказываются события о временах царя Алексея Михайловича и патриарха Никона, протопопа Аввакума и Феодосьи Морозовой. Старообрядцы, отказываясь от настоящего, продолжают жить прошлым и ожидают будущего (Страшного суда), которое дает надежду на справедливое воздаяние за земную жизнь.
Таким образом, исследование механизмов устойчивости культуры старообрядцев Нижнего Поволжья позволяют отнести ее к живой, традиционной русской культуре со зримо ощутимыми «мемориальными» элементами древнего христианства.
Этнокультурная солидарность и самоидентификация носителей конфессиональной культуры обеспечены стабильностью религиозных верований, закрепляющих и транслирующих практически в неизменном виде религиозную картину мира. Особую роль в межпоколенной трансляции культуры играет кон-
фессиональный этноцентризм как одно из организующих начал самоидентификации староверов, что проявляется через систему духовных, обрядовых и бытовых практик. В языке они реализуются через концепты, в быту - через особенности поведения, закрепленные традицией, в сакральной сфере - через конфессиональную обрядность и специфику восприятия догматов веры. Взаимовлияние указанных сфер проявляется в том, что они связаны с одинаковым восприятием оппозиции «свое - чужое». Представления о «чужой» вере формируются в живом сравнении с собственной конфессией, отличительные особенности которой признаются за норму. Оппозиция «свое - чужое» становится основой самоидентификации локальной конфессиональной культуры.
Конечно, несмотря на устойчивое воспроизведение основных элементов, можно проследить качественные изменения старообрядческой культуры, произошедшие под влиянием научно-технической и социально-политической трансформации. Например, в некоторых общинах строгое отношение к обряду стало сочетаться с либеральными взглядами на повседневную жизнь. Процесс феминизации церковной жизни, начавшийся после Великой Отечественной войны, получил дальнейшее развитие. Председателями многих старообрядческих общин региона становятся женщины, что является вынужденным нарушением Устава, согласно которому роль женщины всегда ограничивалась. Тем не менее в целом конфессиональная культура продолжает воссоздавать самодостаточную культурную среду, которая обеспечивает ее жизнеспособность и возможность развития в будущем.
Библиографический список
1. Дементьева Л.С. Особенности проявления традиционного отношения к общехристианской системе ценностей в культуре старообрядчества // Старообрядчество: история, культура, современность: материалы. М., 2002.
2. Никитина С.Е. Исследование русской культуры старообрядчества - итоги и перспективы // Мир старообрядчества. М., 1998. Вып. 4: Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований: мат-лы междунар. науч. конф.
3. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. М., 1999.
4. Кон И. С. Этноцентризм // Философский энциклопедический словарь. М., 1983.
5. Фурсова Е.Ф., Голомянов А.И. Время: прошлое, настоящее и будущее русских старообрядцев // Пространство культуры в археолого-этнографическом измерении: Западная Сибирь и сопредельные территории. Томск, 2001.
