CC BY
51Ученые записки Крымского федерального университета имени В. И. Вернадского. Серия «Филологические науки». Том 2 (68), № 3. 2016 г. C. 322-336.
УДК: 94(5)+811.512.144
КРЫМСКОТАТАРСКИЙ ХОРОНИМ ЧОНГАР И «ГУННСКИЙ» ОЙКОНИМ ЧУНГАРС В КОНТЕКСТЕ ВОПРОСА О ЯЗЫКОВОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ДОХАЗАРСКОГО НАСЕЛЕНИЯ КРЫМА И СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО КАВКАЗА
Гусейнов Г.-Р. А.-К.
ФГБОУ ВПО «Дагестанский государственный университет», Махачкала Е-mail: garun48@mail.ru
В докладе на основе установления генетического родства кр.-тат. Чонгъар (хороним) с «гуннским» ойконимом Чунгарс (V-VII вв.), оронимом кум. Чонкъа-тау (< кум. чонкъ «яма; впадина» ~ чунгур «рытвина») и не собственно чеченским патронимом (тейпом) Чунгур(ой) из ущелья р. Аргун и др. на Северо-Восточном Кавказе делается вывод об их бытовании как наследия древнебулгарской речи рассматриваемых и иных регионов, вошедших в дальнейшем в состав Хазарского каганата.
Ключевые слова: хороним, гидроним, крымскотатарский, Крым, Северо-Восточный Кавказ, древ-небулгарский, Хазарский каганат.
ВВЕДЕНИЕ
В отношении языковой принадлежности дохазарского населения Крыма бытует хрестоматийное мнение о том, что оно появилось в его пределах довольно поздно. Полагают, что во время вторжения гуннов в 370-380-е годы последние прошли мимо Боспорского государства в Крыму. Затем во второй половине V - начале VI вв. на него распространился «протекторат» гуннского племени утигуров. В VII веке здесь упоминаются болгары (булгары), в конце VII века почти весь Крым захватили хазары, и в начале VIII века Крым разделили между собой Византия и Хазария [см.: 31; 34].
Однако в последние годы было установлено, что в Крыму еще в догуннское время было известно булгарское население [20, с. 25]. Затем Иордан в середине VI в. указывал на то, что часть из них (булгары-алтзиагиры) кочевала у Херсонеса Крымского - в степях летом, зимой - у понтийских берегов [19, с. 62]. Не исключена в принципе и аналогичная языковая принадлежность загадочных крымских тавров [др.-греч. Taúpoi, Taupoi с дифтонгом aú = aw (tawr-oj при отсутствии специального обозначения для v)]. Они были известны здесь в VI в. до н. э. - I в. н. э., впервые упоминаясь в гористой области Южного Крыма между Евпаторией и Херсонесом [52, с. 5-28].
Источником этнонима мог послужить соответствующий репрезентат пратюрк. *tay «гора» (ср. чув. диал. táv «гора, холм, возвышенность» > чув. лит. tu). Он развился в древнечувашском языке до К в. в результате действия процессов, в частности, в односложных словах. В них пратюрк. *-у > -v в ауслаутной позиции в результате стяжения с гласным, обусловивших выделение до I20 г. до н. э. булгарской группы [см.: 28, с. 66; 29, с. 254; 44, с. 693, 734, рис. 5; 45, с. 48, 67-68]; ср. Тавр - название хребта в нынешней Турции < греч. Tauros < семит. tür «гора» [6, с. 487].
На возможность более раннего развития отмеченного процесса в Крыму указывает то, что он оказался не включенным в число тех историко-фонетических явлений, которые были проанализированы наряду с датировкой выделения булгарского из пратюркской общности [см. 45, с. 723]. Дополнительное свидетельство - известная в южном огузском (татском) диалекте крымскотатарского языка, носители которого были представлены (в прошлой области расселения тавров) с ХУ-ХУ1 вв. от Байдар до Феодосии (Кафы), тотальной булгарской спирантизации къ > х. Она завершилась в неконечной позиции древнечувашского (булгарского) языка к VIII в. - до прихода предков чувашей на Волгу, а также в ауслауте дунайско-булгарских булгаризмов южнославянских языков, также усвоенных ранее VШ-IХ вв. [см.: 18, с. 17, 28, 31, 78-79].
Не исключено, что на Северо-Восточном Кавказе, согласно письму кагана Иосифа Х в., аналогом рассматриваемого этнонима является название страны («долины») TDLW, название которой читалось П. К. Коковцевым и как TDWL. В ее конце находился Семендер, в другом, по мнению М. А. Артамонова, - Дербент [2, с. 273; 16, с. 156].
Имея же в виду известное сходство в иврите начертаний букв, обозначающих звуки ^, 4] и не исключено также чтение *TW-LW, подобное [$ам-т-о]\, где -LW может рассматриваться как аффикс относительных прилагательных [54, с. 110], т. е. «горный, горная (долина)». Тот же корень (+ праалтайский аффикс собирательной множественности -*5, сохранившийся в чувашских (!) собирательных числительных [45, с. 709]) мог отложиться и в первой части названия одной из горных областей Дагестана, входивших в состав Хазарского каганата, - Тава-с-аран / Таба-с-аран (Табар-с-аран арабских источников).
Вторая - из пратюрк. *агап «загон» с параллелями в монгольских и тунгусо-маньчжурских языках (возможно, праалтайский уровень). Предполагаемое исходное значение - «яма-ловушка» [43, с. 523-524] аналогично вышеупомянутому - «горный, горная (долина)».
Цель исследования
Решению главного вопроса о языковой принадлежности дохазарского населения Крыма и Северо-Восточного Кавказа способствует рассмотрение широкого круга собственно языковых, главным образом топонимических данных. Крайними базовыми точками рассматриваемой при этом топонимической изоглоссы являются крымско-татарский (Чонгар) и «гуннский» (Чунгарс) хоронимы в пределах Крыма и Северо-Восточного Кавказа. К рассмотрению привлекаются и иные топонимы обоих регионов, а также отдельные этнонимы и этниконы.
В основе анализа лежит положение как крымской (см. выше), так и северокавказской области первоначального распространения древних булгарских диалектов со II века до н. э. на Черноморское побережье - со времен Страбона. Субстратные булгаро-огузские элементы осетинского языка на Центральном Кавказе рассматриваются как следствие продвижения его носителей на Северный Кавказ с юга в позд-нехазарское время [19 с. 61-63, 66; 21, с. 526; 22, с. 20-26].
ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Крым
Вопрос о происхождении кр.-тат. Чонъгъар (Чонгар), отложившегося в обозначении хоронима Чонгарский полуостров, издавна, с 20-х гг. XIX в., привлекал внимание исследователей. Исчерпывающая сводка этимологий данного онима (В. Х. Кон-дараки, А. И. Маркевич, В. К. Гарагуля, Ю. А. Шилов и др.) содержится работе В. А. Бушакова, который показал их неудовлетворительный характер. Вместе с тем, по его мнению, «неправильно связывать топоним Чонгар только с Чонгарским полуостровом», так как еще в середине ХУШ - начале XIX вв. в северо-восточной (равнинной) части Крымского полуострова были известны кадылыки под аналогичным названием Чонгар. Именно подобная локализация (об этом говорит ремарка о необходимости ее учета в его квалификационной работе [8, с. 18]) и позволяет В. А. Бушакову возвести его к крымскому (ногайскому) апеллятиву чонъгъар «широкая и плоская равнина, степь», засвидетельствованному в народной поэзии в значении «степной простор, необозримая степь» и восходящему, на его взгляд, к тюркскому или монгольскому да^аг «широкий, большой, просторный, необозримый». Мотивация: в середине слов старописьменного монгольского языка п возникла на месте I, а в случае тюркского да^аг глухая фонема q перешла в звонкое § при известности аналогичных чередований в тюркских языках [7].
Однако им при этом не было учтено, что, кроме неясностей в вокализме (-о-/-а), сонорный I в древнемонгольском языке никаким изменениям не подвергался, и лишь при словообразовании в отдельных монгольских языках наблюдаются весьма редкие чередования I ~ п (но древнемонгольский п в подобные чередования не вступает) [39, с. 123]. В тюркских же языках развитие I > п имеет место только в говорах казахского и уйгурского языков [42, с. 389].
Северо-Восточный Кавказ
Соответствующий оним имеет более древний характер в тюркских языках, будучи исторически представленным на Северо-Восточном Кавказе в эпоху до образования Хазарского каганата. Так, по данным «Нового списка» «Армянской географии» (автор - Моисей Хоренский (V в.) или Ананий Ширакаци,УИ в.) [14, с. 24], «к северу (от Дербента) близ моря находится ... царство гуннов на западе у Кавказа город гуннов, Вараджан, а также (затем) города гуннов Чунгарс и Мсндр» (Семендер?) [11, с. 142].
Важно, что «название этого города больше нигде не встречается» [2, с. 184. прим. 4], и он связывается с Андрейаульским городищем, расположенным в районе предгорного кумыкского с. Эндирей [14, с. 163, 182]. С Чунгарсом, однако, соотносят и другой «гуннский» город того же времени - Олугбендер [4, с. 138] (Вабандар). Он впервые упоминается в 722/723 гг. и также локализуется в предгорьях [см.: 14, с. 163, 182; 15, с. 169].
И речь должна идти не об азиатских гуннах, с которыми связывается «страна (царство) гуннов», территориальные пределы которой традиционно ограничиваются равнинными территориями Дагестана к северу от Дербента [13, с. 15], а булгарах-хоно-
гурах - одном из протокумыкских племён. Они переместились уже к середине VII в. на Балканы под предводительством Аспаруха [18, с. 9].
Лишь к началу VIII в. Хазарский каганат, возникший к середине VII в., стал включать в свой состав степи и предгорья Дагестана, Прикубанье, приазовские степи и большую часть Крыма [14, с. 86]. Бытование же рассматриваемых названий в Крыму и Дагестане было обусловлено их общей принадлежностью к языку древнего бул-гароязычного населения. Оно (см. в последующем изложении) занимало также всё пространство между этими двумя регионами.
Далее к северу от нынешнего Дагестана наименование рассматриваемого города находит свой аналог в названии представителей чеченского тейпа (фратрии) Чун-гур-ой, поселившихся среди прочих выходцев из Аргунского ущелья в с. Старые (Йокха «Большие») Атаги, расположенном в предгорной части нижнего течения р. Аргун. Они же известны среди населения ареально смежных г. Урус-Мартана, селений Комсомольское, Гойты и Алхан-Юрт соседнего Урус-Мартановского района, расположенных в западной предгорной и равнинной (Малой) Чечне, а также в надтеречных чеченских селениях Макане (Мекен-Юрт) и Зебир-Юрт [47, с. 131, 75, 110, 120; 48, с. 85, 87], основанных к началу XIX в. переселенцами из собственно Чечни. В некоторых из них они имеют свои кварталы и считаются довольно многочисленными.
Показательно при этом, что одни исследователи включают Чунгар-ой в число основных корневых чеченских тайпов [36, с. 23], другие исключают его из числа чеченских тухумов (фратрий), сравнивая его наименование с названием андийского селения Чанко Ботлихского района РД (расположено на левом берегу одноименной реки, впадающей в Андийское Койсу), что дает основание предполагать его не(вай) нахское (дагестанское) происхождение [3; 25, с. 222]. Тем более что соответствующий населенный пункт в Чечне с аналогичным названием, согласно сведениям А. Су-лейманова, картографировавшего тайпы Чечни и общества Ингушетии, отсутствует.
Историко-этимологический анализ
Рассматриваемое наименование в силу того, что оно локализуется в Сивашской впадине, в пределах которой озеро Сиваш делится узким Чонгарским проливом на восточную и западную части, может быть соотнесено с отсутствующим в древ-нетюркском языке кум. чонгур/чунгур (х.-юрт. диал.) «яма, впадина; воронка; ров; рытвина» (< кум. чонкъ «яма; впадина» [32, с. 210; 35, с. 360, 361], откуда и кум. Чонкъа-тав - название хребта в Дагестане), соотносящимся с кирг. чын «крутой горный обрыв», «неприступная гора», каз. шын «горная крутизна», к.-калп. шунгкыр, башк. сонкз «глубокий» (о посуде) при чув. чанка «крутой», «обрывистый», «крутизна» (ср. в последнем случае и анд. Чанко), откуда мар. чака, чокга «вершина, холм, горка, бугорок» [29, с. 320; 50, с. 403]. Сюда же следует присовокупить к.-балк. цунг-нгур, куман. чугъур, караим. чукъур, чукъыр, чугъур, цугъур, джуъур, дзугъур, кр.-тат. чукъур «яма», «нора», «воронка», «впадина», корневая часть которых отождествляется с туркменским чунг «глубокий овраг», а -нгур считается отыменным
аффиксом, присоединяемым к односложным именным и глагольным основам для образования существительных и прилагательных [51, с. 210]. При этом в крымскотатарской оронимике известны как Чукур-Кая (имеется в виду седловина между вершиной и отрогом горы в районе Феодосии), так и Чунгур-Кая (в районе Алушты) [49]. При этом гласный -у- аффикса вызвал, надо полагать, сужение корневого -о- при различной рефлексации сонанта к в вышеприведенных лексических формах кып-чакских, огузских и чувашского языков [42, с. 68, 30-342].
Вместе с тем в кр.-тат. Чонъгъар и «гуннском» Чунгарс имела место редукция узкого гласного второго слога, которая в позиции перед сонантом в тюркских языках могла вызвать (ср. выше формы с утраченным инлаутным -*к-) его исчезновение [53, с. 67]. Она была завершена ко времени появления носителей древнебулгарского языка в Поволжье в IX в., когда в нем началась редукция широких гласных. В кыпчак-ских же языках эта редукция осуществляется под влиянием булгарских и начинается никак не ранее второй половины XIII и не позже середины XV вв. [44, с. 255, 680].
Имея же в виду, что до реформы XII в. армянского алфавита в нём посредством одной графемы передавались звуки [о] и [у] [9, с. 45], для названия «гуннского» города Чунгарс, известного в пределах исторической Кумыкии на Северо-Восточном Кавказе в V-VП вв., представляется возможным допустить чтение исходного -о-, подобно кр.-тат. Чонъгъар, в котором сохранилось исходное -о-. Таким образом, оба слова имеют более ранний древнебулгарский облик, чем чув. чанка «крутой», «обрывистый», «крутизна», в котором чув. -ап- восходит к сочетанию сонанта с пратюрк. *о [44, с. 679, табл. 3] и могло развиться после IX в., когда древние булгары - предки чувашей - появляются на Волге, точнее - ко времени утраты велярного сонанта -нъ(к) в среднечувашском, относящемся к XIV-XV вв. [44, с. 680, 704-705].
Тогда же, видимо, имело место и возникновение названия андийского с. Чанко, которое может восходить к исходному *Чанкав «совокупность ям, впадин» ввиду известности в андийском языке нисходящих дифтонгов, например, ав [38, с. 276] и возможности их делабиализации (-ав > -о), подобно передаче собирательного значения аффиксом -ав, как в тюркских числительных [54, с. 151-152]. Не случайно в данном языке отразились субстратные фонетические процессы, отражающие влияние кумыкского языка [23, с. 59, прим. 51; с. 62, прим. 61].
Всё это в контексте отмеченного исходного (северокавказского) региона распространения древних булгарских диалектов может считаться одним из аргументов в пользу того, что древнебулгарский ареал мог также включать Крым. Это могло иметь место как в упомянутую догуннскую, так и в раннехазарскую эпоху до того, как носители соответствующих булгарских диалектов появились в Поволжье.
Локализация ойконима и ареал распространения булгароязычного населения на Северо-Восточном Кавказе
Форма Чунгарс указывает на то, что соответствующий «гуннский» город находился на реке *Чунгур-су. Ее название можно соотнести с р. Чанты-Аргун в Западной горной Чечне, так как тейп Чунгур-ой первоначально локализовался в ущелье реки
Аргун. Первая часть ее чеченского наименования (чеч. Ч1аьнт-ий-Орга) отвечает чув. чанка с выпадением инлаутного -к- + чеченский послелог места -т1е [ср. ба-цбийский ойконим Ч1антио в верхнем течении реки Андийское Койсу в ареально смежной (Тушетия) грузинской части Северного Кавказа, где локализуется и Пша-вети, откуда вытекает Чанты-Аргун]. Тем более что семантически близким к рассматриваемому является более поздняя, надо полагать, вторая (Аргун) часть названия той же реки (ср. упомянутую на «очень высоких горах» после Дербента в пространной редакции письма кагана Иосифа Х в. страну Ар-ку [33, с. 98], название которой представляется возможным возвести к более раннему др.-тюрк. arqu «изрезанный ущельями» (о горах) (VIII в.), чем позднейшему aryu (Кашгари, XI в.) «долина между горами» [27, с. 51, 54]). Последней позднейшей форме и отвечает вост.-горночеч. (чеберлойское) 'argu - исторически первичное по отношению к чеч. лит. Orga [30, с. 84] «Аргун». Обе формы носят более поздний характер, чем рассматриваемое булгарское, название данной реки. Это позволяет полагать, что речь в армянских источниках идет о горной области, находившейся по течению вышеназванной реки. Кроме того, обращает на себя внимание близость вышеупомянутого др.-тюрк. arqu и реки Аргун к названию Ар-к-нус страны хазар со столицей Казар из Кембриджского анонима - отрывка из письма неизвестного хазарского еврея X века [33, с. 154], дальнейшая интерпретация которого не входит в число целей данной работы.
Тейп Чунгурой, по легенде, связывается с обществом Дишний-Мохк [3], досл. «дышниевцев земля (страна)» (< огуз. дыш «внешний, наружный» при обще-, межтюрк. даш «внешняя, наружняя сторона (часть)» [55, с. 164-165]). Оно локализовалось по верхнему левобережью р. Чанты-Аргун, и представители этого тейпа проживают также в с. Дишни-Ведана общества Харачой, которое граничит с с. Анди, ареально смежном с уже упоминавшимся с. Чанко в Дагестане, а Дишний - с обществом Т1ер-л-ой [46, с. 193; 48, с. 220-221, карта] (< др.-тюрк. tor/tora «место, против входа, почетное место» (в юрте), tor «ценность, значение», tora «закон, обычай» [27, с. 580]), ср. тоьрели - потомки Чингизхана у казахов.
Что касается локализации города на р. Чунгарсу, то обращает на себя внимание возможность его отождествления с аулом Фаранз-Кхелли [17, с. 43] / Васар-кхелли [37]. Первая часть обоих вариантов может представлять собой метатезное отражение атипичного соответствия *-rs— *-z-, восходящего к *-rs— *-fs- пратюркского времени, к числу следствий которого относится соответствие чув. vazan «долина, ложбина» ~ станд.-тюрк. *ozen «река, русло реки» [45, с. 36], + показатель множественности -з, присущий древним тюркским языкам Северо-Восточного Кавказа, представлявшего собой разрушенный город-крепость. Он располагался на правом берегу верхнего течения р. Чанты-Аргун в обществе М1ай-ста (< * Умай-стан, ср. Даге-стан) на нынешней границе Чечни и Грузии (Хевсуретии), что указывает на его важное стратегическое значение, и в нём был распространен древний тюркский культ богини Умай. Был захвачен в прошлом, согласно преданию, евреями (хазарами) [17, с. 43].
Анлаутное ф- в Фаранз-Кхелли характерно для говора соседнего М1ай-ста общества Маьлхи-ста [1, с. 172-173, вкладка], локализуемого на левом берегу р. Чан-
ты-Аргуна на границе с Xевсуретией (Грузия) и граничащего вниз по его течению с платившим подати шамхалу Тарковскому обществом Кейн-мохк, часть которого имеет кумыкское происхождение [26, с. 29, 89]. При этом хороним *Маьлхи-стан в первой своей части может быть возведен к упоминаемому в «Дербенд-Наме» (источник по истории Дагестана и северо-восточного Азербайджана в V-XI вв.) булгарскому ойкониму Балх(и) в значении «город», «крепость», идентифицируемому в этой связи не только с такими стратегическими точками, как нынешнее кумыкское с. Эндирей, контролировавшее путь с равнины в горы, но и по течению Андийского Койсу с андийским с. Ботлих, через которое идет путь в нынешнюю Чечню [24, с. 87]. Развитие анлаутного м- на месте б- в Маьлхи-ста, свидетельствующее о его кыпчакском звучании [28, с. 40], указывает на аналогичное время, не ранее которого (прихода кып-чаков, сменивших здесь булгар Каганата, контролировавших посредством названной крепости один из проходов по течению р. Чунгарсу (Чанты-Аргуна) в Закавказье, которое входило в сферу влияния арабов) оно могло стать известным поселившимся здесь будущим носителям чеченского языка.
На прошлый социальный статус его булгаро-тюркского населения, подобно обществу Кейн-мохк, указывает, в частности, то, что еще в XX веке в Чечне были известны князья Дышнинские, один из которых Дудар в конце XVIII в. был изгнан из соседнего Дишн-ий общества Ч1аьнт-ий [10], располагавшегося на правом берегу одноименной реки. Всё это говорит о том, что практически по всему верхнему течению реки Чанты-Аргуна, точнее - Чунгарсу, было представлено тюрко-булгарское население, о котором или городе-крепости, находившемся в его пределах, могла идти речь в вышеупомянутых раннесредневековых источниках, в которых он упоминается. И предание о захвате города-крепости евреями отражает, надо полагать, завоевание этой области хазарами-иудеями и ее включение в Каганат, возможно, после принятия иудаизма его правящей верхушкой, каковое имело место в первой четверти VIII в. или в начале IX в. [2, с. 268].
О гораздо более обширном ареале распространения сферы его влияния говорит то, что в состав Xазарского каганата, как считает М. А. Агларов, могла входить, согласно преданию о «еврейском» (хазарском) происхождении жителей андийского аула Муни, соседнего уже упоминавшимся селениям Чанко и Ботлих, вся территория по левому берегу Андийского Койсу. Она принадлежала обширному государству Жугьутхана (досл. «Еврейский хан»), которому подчинялись и верхнеандийские села, а правобережные земли - Суракату Аварскому, но при этом, по его мнению, они не входили в состав Xазарского каганата. Земли Жугьутхана простирались в горах до Xунзахского плато, в плоскости - ниже по течению Дангъиза [Андийское Койсу] и до Харачоя. Вместе с тем нельзя не согласиться с мнением автора статьи И. Г. Семенова, согласно которому владения Сураката Аварского должны были бы входить в состав Xазарско-го каганата, если принять во внимание упоминание в письме хазарского царя Иосифа в числе его данников область С.р.ди, что можно реконструировать и как *Сарир, который принято считать наиболее ранним государством на территории расселения современных аварцев. При этом он полагает, что предлагаемое М. А. Агларовым со-
отнесение исторических реалий предания о Жугьут I хане с эпохой Хазарского каганата не находит опоры в источниках [41].
Однако при этом вне поля его зрения остается название Дангъиз Андийского Койсу, которое представляет собой явное усвоение из обще-, межтюрк. декгиз «море», присущего в основном огузским и отдельным кыпчакским, включая кумыкский, языкам [40, с. 194], как и в ареально смежном зоне распространения андийских языков Харачое (чеч. Харачоь / Хорачоь) тейп Дишний с отмеченным выше генетически огузским названием. В свою очередь, чеч. Хара-чоь, где чеч.-инг. чоь «внутренность» (сюда же авар. Харач1и, последняя часть которого может быть возведена к тюрк. ичи «внутренность (чего-либо)», в Унцукульском районе РД) может быть возведено к булгарскому с начальным х- (ср. чув. хура) - репрезентату пратюрк. къара «черный» > «масса, толпа» с омономичным значением [55, с. 287], отразившимся в русск. чернь (черневая тайга) «густые пихтово-еловые (иногда горно-таежные) леса с примесью осины и березы в Сибири» [5]. К последней форме может быть возведено название южноаварского общества Къара-хъ, для которого, аналогично Харачою и авар. ХарачЫ, характерен соответствующий ландшафт. В свою очередь, Сарир, как уже было показано нами, являлся одной из областей Хазарского каганата, в которой было представлено и в дальнейшем тюрко-булгарское население [24, с. 89], как, впрочем, и кумыкское с древнейших времен и до конца ХУШ в. в области распространения андийского языка [23, с. 58-66].
Появление легенды о Жугьут I хане отражает, следует полагать, вхождение в состав Хазарского каганата также и булгароязычного населения, проживавшего по р. Андийское Койсу. Всё это с учетом установленного булгарского генезиса рассматриваемого крымского хоронима еще раз подтверждает наличие соответствующего населения в регионах Крыма и Северо-Восточного Кавказа до их вхождения в состав Хазарского каганата.
ВЫВОДЫ
Крым и Северо-Восточный Кавказ, в пределах которых были представлены рассмотренные хоронимы, являлись территориями, где еще в догуннское и раннее хазарское время проживали древние булгарские племена. Несмотря на то, что исходной областью их проживания считается, по крайней мере, еще с первых веков до н. э. Северный Кавказ, включая его Черноморское побережье, представляется возможным присовокупить сюда также и Крым. В пределах последнего обосновано древ-небулгарское происхождение этнонима тавров, носители которого известны в VI в. до н. э. - I в. н. э.
На это указывает, помимо исторических и сведений собственно языкового порядка, древнебулгарское происхождение рассмотренных исконно тюркских хоронимов. Их известные лексические эквиваленты обнаруживаются и за пределами рассматриваемого региона в более поздних кыпчакских, а также в чувашском языках. В последнем из них представлена форма чанка, звучание которой обусловлено позднейшими фонетическими процессами в среднечувашском языке. Они имели место после миграции в !Х в. булгар в Поволжье.
Анализ хоронима Чунгарс, с которым связывается одноименный чеченский тейп (род), показал, что речь в армянских источниках дохазарского времени, в которых он лишь единожды упоминается, идет о высокогорной области, находившийся по течению реки Чанты-Аргун в нынешней Чечне. В первой части ее названия отложился рассматриваемый древнебулгарский хороним, второй - собственно тюркская, хронологически более поздняя часть этого гидронима. Историческим центром соответствующей области могла быть крепость с пратюркским названием Фаранз в чеченском обществе М1ай-ста и ее вариант Варас, известный соседнему чеченскому обществу Маьлхиста.
Она была, согласно преданию, захвачена в прошлом евреями (хазарами). Это вместе с распространенностью в данном обществе древнего тюркского культа богини Умай подтверждает дохазарское время бытования соответствующего ойконима и рассматриваемого хоронима. В ареально смежных обществу М1ай-ста зонах устанавливаются иные чеченские хоронимы и ойконимы, также имеющие тюрко-булгар-ское происхождение.
Было установлено также тюрко-булгарское происхождение названий таких чеченских обществ, как Дишний-Мохк, которое локализовалось по верхнему левобережью р. Чанты-Аргун и ареально смежными с ним Т1ер-л-ой, Кейн-мохк, часть которого имела кумыкское происхождение, и Харачой. Последнее находится в непосредственной территориальной смежности с Дагестаном, и булгарский генезис его названия непосредственно поддерживается аналогичным наименованием аварского с. Харач1и, а также южноаварского общества Къара-хъ, иного, собственно тюркского происхождения.
С более поздней чувашской формой чанка связывается андийский ойконим Чан-ко, ареально смежный с рассматриваемой зоной. В свою очередь, анализ андийской легенды о Жугьут I хане вкупе с иными историческим и языковыми фактами позволил прийти к выводу, что булгароязычное население, которое проживало в нынешнем высокогорном юго-западном Дагестане по р. Андийское Койсу, также вошло в состав Xазарского каганата. В него же входила и ареально смежная данному региону область царства Сарир, в которой до распространения в ней нынешних носителей аварского языка было также достаточно длительное время представлено тюрко-бул-гарское население
Всё это говорит, что оно было представлено в обоих регионах в дохазарское время, как, впрочем, и в иных высокогорных районах Чечни, о которых говорилось в предшествующем изложении. Более глобальный вывод, к которому представляется возможным прийти после произведенного анализа, заключается в том, что в пределы Xазарского каганата входили в дальнейшем не только равнинные и предгорные, но и вышеупомянутые высокогорные территории. В их пределах проживает в настоящее время население, говорящее на чеченском и аваро-андий-ских языках.
Список литературы
1. Арсаханов И. А. Чеченская диалектология / И. А. Арсаханов. - Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство,1969. - 211 с.
2. Артамонов М. И. История хазар / М. И. Артамонов. - Л.: Издательство Государственного Эрмитажа, 1962. - 523 с.
3. Асламбеков С. Чунгарой [«Ча/н/-гарой»]. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http: // ichkeria. info / index.php/....
4. Атаев Д. М., Магомедов М. Г. Андрейаульское городище / Д. М. Атаев, М. Г. Магомедов // Древности Дагестана. - Махачкала, 1975. - № 5. - С. 121-139.
5. Большой энциклопедический словарь. [Электронный ресурс]. Режим доступа: // http: // vedu. ru > bigencdic /70621 //...
6. Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь / Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. - СПб., 1901. - Т. 32 (63). - 480 с., 14 л. илл., карт.
7. Бушаков В. А. Большой топонимический словарь Крыма / В. А. Бушаков. [Электронныйресурс]. Режим доступа: // http: // kimmeria. сот / crimea_placenames / appearance / appearance_14_01.htm
8. Бушаков В. А. Историческая топонимия Крыма: автореф. дисс...докт. филол. наук / В. А. Бушаков. -Киев, 2005 (на укр. языке). - 41 с.
9. Большой энциклопедический словарь. Языкознание. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - 685 с.
10. Взаимоотношения алан-иранцев и вайнахов по данным языка и фольклора [Электронный ресурс]. Режим доступа: // http: // newparlament. ru / tribune / view /2615
11. Гаджиев М. Г., Давудов О. М., Шихсаидов А. Р. История Дагестана / М. Г. Гаджиев, О. М. Даву-дов, А. Р. Шихсаидов. - Махачкала, 1996. - 462 с.
12. Гадло А. В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. / А. В. Гадло. - Л.: Наука, 1979. - 214 с.
13. Гмыря Л. Б. Некоторые сведения о гуннах в Дагестане / Л. Б. Гмыря // Материалы по археологии Дагестана (Древние и средневековые памятники Дагестана). - Махачкала, 1980. Вып. 9. - С. 151-154.
14. Гмыря Л. Б. Страна гуннов у Каспийских ворот / Л. Б. Гмыря. - Махачкала, 1995. - 228 с.
15. Гмыря Л. Б. Политические образования Прикаспийского Дагестана в постарабский период (IX-X вв.) / Л. Б. Гмыря // Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Этногенетические исследования. - Махачкала, 1998. - С. 170-176.
16. Голб Н., Прицак О. Хазарско-еврейские документы Х века / Н. Голб, О. Прицак. - М.; Иерусалим: Гешарим, 1997. - 225 с.
17. Гусейнов Г.-Р. А.-К. Султан-Мут, кумыки и их предки в Чечне и Ингушетии (на материале исторических, фольклорных и языковых данных) / Г.-Р. А.-К. Гусейнов // Вести Кумыкского научно-культурного общества. - Махачкала, 2006-2007. Вып. 12-14. - С. 40-45.
18. Гусейнов Г.-Р. А.-К. История древних и средневековых взаимоотношений языков Северо-Восточного Кавказа и Дагестана с русским языком / Г.-Р. А.-К. Гусейнов. - Махачкала, 2010. - 214 с.
19. Гусейнов Г.-Р. А.-К. Об области первоначального расселения протоболгар и происхождении их названия по историко-лингвистическим данным / Г.-Р. А.-К. Гусейнов // Palaeobulgarica / Старобългари-стика. - София, XXXVII (2013), 3. - С. 59-71.
20. Гусейнов Г.-Р. А.-К. К этно- и политогенезу крымских татар и кумыков в историческом контексте их древних и средневековых взаимоотношений / Г.-Р. А.-К. Гусейнов // Крымское историческое обозрение. - Казань - Бахчисарай, 2014. №. 2. - С. 23-38.
21. Гусейнов Г.-Р. А.-К. Об одной из вероятных областей первоначального распространения нах-ско-дагестанских и осетинского языков, или еще раз о северокавказских аланизмах / Г.-Р. А.-К. Гусейнов // Actalinguiftica Petropolitana. - СПб., 2014. Т. 10, ч. 1. - С. 515-534.
22. Гусейнов Г.-Р. А.-К. Сравнительный анализ булгаризмов языков венгерского, Северо-Восточного Кавказа и Дагестана в историко-этимологическом и ареальном контексте / Г.-Р. А.-К. Гусейнов // Российская тюркология. - М.-Казань, 2014. № 2 (11). - С. 20-26.
23. Гусейнов Г.-Р. А.-К. Бурчебии, Сала и Аух у Д.-М. Шихалиева: некоторые аспекты историко- этимологической и ареальной интерпретации / Г.-Р. А.-К. Гусейнов // Этнокультура народов Северо-Восточного Кавказа середины XIX века. - Махачкала, 2015. - С. 50-75.
24. Гусейнов Г.-Р. А.-К. Об одной новейшей концепции древней и средневековой истории Северо-Восточного Кавказа в контексте современных проблем межнациональных отношений в регионе / Г.-Р. А.-К. Гусейнов // Материалы Международной научной конференции «Гуманитарные и социально-политические проблемы Кавказа». - Назрань, 2016. - С. 80-104.
25. Дауев Саламу. Чечня: Коварные таинства истории / С. Дауев. - М., 1999. - 245 с.
26. Дахкильгов И. А. Исторический фольклор чеченцев и ингушей / И. А. Дахкильгов: Чечено-Ингушское книжное издательство. - Грозный, 1978. - 136 с.
27. Древнетюркский словарь. - Л.: Наука, 1969. - 676 с.
28. Дыбо А. В. Лингвистические контакты ранних тюрков / А. В. Дыбо. - М.: Восточная литература, 2007. - 223 с.
29. Егоров В. Г. Этимологический словарь чувашского языка / В. Г. Егоров. -Чебоксары, 1964. - 355 с.
30. Имнайшвили Д. С. Историко-сравнительный анализ фонетики нахских языков / Д. С. Имнайшви-ли. - Тбилиси, 1977. - 299 с.
31. История Крыма [Электронный ресурс]. Режим доступа: // http:ru.wikipedia.оrg/wiki/История_ Крыма
32. Керимов И. К. Хасавюртовский диалект кумыкского языка / И. К. Керимов // Уч. зап. Дагестанского государственного женского пединститута. - Махачкала, 1957. - Т. 1. - С. 207-232.
33. Коковцов П. К. Еврейско-хазарская переписка в Х в. / П. К. Коковцов. - Л., 1932. - 173 с.
34. Крым [Электронный ресурс]. Режим доступа: // http: // ru. wikipedia. ощ / wiki / Крым
35. Кумыкско-русский словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1969. - 408 с.
36. Мамакаев М. Чеченский тайп в период разложения / М. Мамакаев. - Грозный, 1973. - 98 с.
37. Микротопонимия Пуог1а [Электронный ресурс]. Режим доступа: // http: // nohchalla.com / i^oriya /..
38. Саидова П. А. Андийский язык / П. А. Саидова // Языки Дагестана. - Махачкала - М., 2000. -С. 255-288.
39. Санжеев Г. Д., Тодаева В. Х. Монгольские языки / Г. Д. Санжеев, В. Х. Тодаева // Языки Азии и Африки. Т. V. Алтайские языки. - М.: Наука, 1993. - С. 98-186.
40. Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков / Э. В. Севортян. - М.: Наука, 1980. -396 с.
41. Семенов И. Г. Метаморфозы эпитета «еврейский» в дагестанских преданиях / И. Г. Семенов [Электронный ресурс]. Режим доступа: // http: file:///C:/index.php.Juhurocom. Горские евреи.
42. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. - М.: Наука, 1984 - 484 с.
43. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. - М.: Наука, 2001. - 822 с.
44. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. - М.: Наука, 2002. - 767 с.
45. Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. - М.: Наука, 2006. - 908 с.
46. Сулейманов А. С. Топонимия Чечено-Ингушетии / А. С. Сулейманов. - Грозный, 1978. Ч. 2. - 299 с.
47. Сулейманов А. С. Топонимия Чечено-Ингушетии / А. С. Сулейманов. - Грозный, 1980. Ч. 3. - 222 с.
48. Сулейманов А. С. Топонимия Чечено-Ингушетии / А. С. Сулейманов. - Грозный, 1985. Ч. 4. - 223 с.
49. Топонимический словарь Крыма (Ч) // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://krymology. info/index.php
50. Федотов М. Р. Этимологический словарь чувашского языка / М. Р. Федотов. - Чебоксары, 1996. Т. 1. - 470 с.
51. Хабичев М. А. Карачаево-балкарское именное словообразование / М. А. Хабичев. - Черкесск, 1971. - 302 с.
52. Храпунов И. Н. Очерки этнической истории Крыма в раннем железном веке. Тавры. Скифы. Сарматы / И. Н. Храпунов. - Симферополь: Таврия, 1995. - 83 с.
53. Щербак А. М. Сравнительная фонетика тюркских языков / А. М. Щербак. - Л.: Наука, 1970. - 202 с.
54. Щербак А. М. Очерки по сравнительной морфологии тюркских языков. Имя / А. М. Щербак. -Л.: Наука, 1977. - 191 с.
55. Этимологический словарь тюркских языков.- М.: Восточная литература, 2000. - 261 с.
References
1. Arsakhanov I. A. Chechen dialectology. Grozny, Chechen-Ingush publishing house, 1969, 211 p.
2. Artamonov M. I. Hiflory of the Khazars, Leningrad, State Hermitage Publishing House, 1962, 523 p.
3. Aslambekov S. Chungara [Cha/n/-garoi»]. [Electronic resource]. Mode of access: http: // ichkeria. info / index.php / ....
4. Atayev D. M. Magomedov M. G. Andreyaul settlement. Antiquities of Dagheflan, Makhachkala, 1975, no. 5, pp. 121-139.
5. Grea Encyclopedic Dictionary. [Electronic resource]. Mode of access: // http: // vedu. ru> bigencdic / 70621 // ...
6. Brockgauz F. A., Efron I. A. Encyclopedic Dictionary, St. Petersburg, 1901, vol. 32 (63), 480 p. 14 sheets. ill., maps.
7. Bushakov V. A. Big toponymic dictionary of Crimea. [Electronic resource]. Mode of access: // http: // kimmeria. COM / crimea_placenames / appearance / appearance_14_01 .htm
8. Bushakov V. A. Hiflorical toponymy of Crimea. Abflract. of diss. ... doctor of Philology, Kiev, 2005 (in Ukrainian), 41 p.
9. Great Encyclopedic Dictionary. Linguiflics. Moscow, Great Russian Encyclopedia Publ., 1998, 685 p.
10. Mutual relations between alan-Iranians and Vainakh according to the language and folklore. [Electronic resource]. Mode of access: // http: // newparlament. ru / tribune / view / 2615
11. Gadzhiyev M. G., Davudov O. M., Shikhsaidov A. R. Hiflory of Dagheflan. Makhachkala, 1996, 462 p.
12. Gadlo A. V. Ethnic hiflory of the North Caucasus in IV-X centuries. Leningrad, Leningrad State University Publ., 1979, 214 p.
13. Gmyrya L. B. Some information about the Huns in Dagheflan. Materials on Dagheflan Archaeology (Ancient and medieval monuments of Dagheflan). Makhachkala, 1980, vol. 9, pp. 151-154.
14. Gmyrya L. B. Country of the Huns in the Caspian Gates. Makhachkala, 1995, 228 p.
15. Gmyrya L. B. Political entities in the Caspian Dagheflan in poflarabian period (IX-X centuries). Dagheflan in the era of the Great Migration. Ethnogenetic research. Makhachkala, 1998, pp. 170-176.
16. Golb N., Pritsak O. Khazar-Jewish documents of the X century. Moscow - Jerusalem, Gesharim Publ., 1997, 225 p.
17. Guseinov G.-R. A.-K. Sultan-Mut, Kumyks and their anceflors in Chechnya and Ingushetia (on the basis of hiflorical, folklore and language data). Messages of the Kumyk scientific-cultural society, Makhachkala, 2006-2007, vol. 12-14, pp. 40-45.
18. Guseinov G.-R. A.-K. The hiflory of ancient and medieval relations between the North-Eaflern Caucasus and Dagheflan languages with Russian. Makhachkala, 2010, 214 p.
19. Guseinov G.-R. A.-K. The region of the original settlement of Bulgarians and the origin of their names on the hiflorical and linguiflic data / G.-R. A.-K. Guseinov // Palaeobulgarica / Starobolgariflika. Sofia, 2013, vol. XXXVII, no. 3, pp. 59-71.
20. Guseinov G.-R. A.-K. To the ethno- and politogenesis of the Crimean Tatars and Kumyks in the hiflorical context of their ancient and medieval relations / G.-R. A.-K. Guseinov // Crimean hiflorical review. -Kazan - Bakhchisaray, Sh. Marjani Inflitute of Hiflory of the Tatarflan Academy of Sciences Publ., 2014, no. 2, pp. 23-38.
21. Guseinov G.-R. A.-K. On one of the possible areas of initial spread of the Nakh-Dagheflan and Ossetian languages, or again about North-Caucasian Alanismes. Acta linguiflica Petropolitana, St. Petersburg, 2014, vol. 10, part 1, pp. 515-534.
22. Guseinov G.-R. A.-K. A comparative analysis of Bulgarisms in Hungarian and in the languages of Northeaflern Caucasus and Dagheflan in hiflorical, etymological and areal context. Russian turkology. Moscow-Kazan, 2014, no. 2 (11), pp. 20-26.
23. Guseinov G.-R. A.-K. Burchebijes, Sala and Aukh at D.-M. Shikhaliyev: some aspects of the hifloric-etymological and areal interpretation. Ethnic Culture of the peoples of the North-Eaflern Caucasus in middle of
the XIX century. Makhachkala, 2015, pp. 50-75.
24. Guseinov G.-R. A.-K. About one modern concept of the ancient and medieval hiflory of the North-Eafl Caucasus in the context of contemporary problems of international relations in the region. Proceedings of the International scientific conference «Humanitarian and socio-political problems of the Caucasus». Nazran, 2016, pp. 80-104.
25. Dauev Salamu. Chechnya: Insidious ordinances of hiflory. Moscow, 1999, 245 p.
26. Dahkhilgov I. A. Hiflorical Chechens and Ingush folklore. Grozny, Chechen-Ingush publishing house, 1978, 136 p.
27. Old Turkic Dictionary. Leningrad, Science publishing house, 1969, 676 p.
28. Dybo A. V. Linguiflic contacts of early Turks. Moscow, Eaflern Literature publishing house, 2007, 223 p.
29. Egorov V. Etymological dictionary of Chuvash language. Cheboksary, 1964, 355 p.
30. Imnaishvili D. S. Hiflorical and comparative analysis of the Nakh language's phonetics. Tbilisi, 1977, 299 p.
31. The hiflory of the Crimea [Electronic resource]. Mode of access: // http: ru. wikipedia. org / wiki / Ifloriya_Kryma
32. Kerimov I. K. Khasavyurt dialect of the Kumyk language. Memoirs of Dagheflan State Women Pedagogical Inflitute. Makhachkala, 1957, vol. 1, pp. 207-232.
33. Kokovtsov P. K. Jewish - Khazar Correspondence in the X century. Leningrad, 1932, 173 p.
34. Crimea [Electronic resource]. Mode of access: // http: // ru. wikipedia. org / wiki / Crimea
35. Kumyk-Russian dictionary. Moscow, Soviet Encyclopedia publishing house, 1969, 408 p.
36. Mamakayev M. Chechen Taip during decomposition. Grozny, 1973, 98 p.
37. Microtoponyms of PuogIa [Electronic resource]. Mode of access: // http: // nohchalla.com / ifloriya / ..
38. Saidova P. A. Andic language. Languages of Dagheflan. Makhachkala - Moscow, 2000, pp. 255-288.
39. Sanjeev G. D., Todaeva W. H. Mongolian languages. Languages of Asia and Africa. Altai languages. Moscow, Nauka publishing house, 1993, vol. V, pp. 98-186.
40. Sevortyan E. V. Etymological dictionary of Turkic languages. Moscow, Nauka publishing house, 1980, 396 p.
41. Semenov I. G. Metamorphosis of epithet «Jewish» in Dagheflan legends [Electronic resource]. Mode of access: // http: file: /// c: /index. php. Juhuro com. Mountain Jews.
42. Comparative and hiflorical grammar of Turkic languages. Moscow, Nauka publishing house, 1984, 484 p.
43. Comparative and hiflorical grammar of Turkic languages. Moscow, Nauka publishing house, 2001, 822 p.
44. Comparative and hiflorical grammar of Turkic languages. Moscow, Nauka publishing house, 2002, 767 p.
45. Comparative and hiflorical grammar of Turkic languages. Moscow, Nauka publishing house, 2006, 908 p.
46. Suleymanov A. S. The toponymy of the Chechen-Ingush. Grozny, Chechen-Ingush publishing house, 1978. Part 2. 299 s.
47. S u leymanov A. S. The toponymy of the Chechen-Ingush. Grozny, Chechen-Ingush publishing house,1980. Part 3. 222 p.
48. Suleymanov A. S. The toponymy of the Chechen-Ingush. Grozny, Chechen-Ingush publishing house, 1985. Part 4, 223 p.
49. Toponymic Dictionary of Crimea (Ch.) // [Electronic resource]. Mode of access: http://krymology.info/ index.php.
50. Fedotov M. R. Etymological dictionary of Chuvash language. Cheboksary, 1996, vol. 1, 470 p.
51. Habichev M. A. Karachay-Balkar nominal formation. Cherkessk, 1971, 302 p.
52. Khrapunov I. N. Sketches of the Crimea ethnic hiflory in the early Iron Age. Tavres. Scythians. Sarmatians. Simferopol, Tavria publishing house, 1995, 83 p.
53. Shcherbak A. M. Comparative phonetics of Turkic languages. Leningrad, Science publishing house, 1970, 202 p.
54. Shcherbak A. M. Essays on the comparative morphology of the Turkic languages. Name. Leningrad, Nauka, 1977, 191 p.
55. The etymological dictionary of Turkic languages. Moscow, Eaflern Literature publishing house, 2000. 261 p.
Guseinov G.-R. A.-K. The Crimean Tatar horonim chonggar «Chongar» and «Hun» oiconym chungars in the context of queftion about рrehazarian language belonging of the Crimea and the Northeaft Caucasus population / G.-R. A.-K Guseinov // Scientific Notes of Crimean Federal V. I. Vernadsky University. - Series: Philological Science. - 2016. - Vol. 2 (68), No. 3. - P. 322-336.
The article devoted to topical problems of linguiflic identite prehazar population of the Crimeaand North-Eaflern Caucasus. It has not yet been the subject of special consideration. In accordance with its purpose, in addition to hiflorical and linguiflic information, to the analysis are drawn primarily toponymic data. Mofl revealing among these are burying the horonim Chongar and the oikonym Coungars. Consideration involved and other place names in both regions, and a separate ethnonyms and ethnicons.
The Crimea and the North-Eaflern Caucasus, in which limits they were presented, are areas where in prehunian and early Khazar time lived ancient Bulgarian tribes. Source area of their residence from the firfl century BC was the North Caucasus, including the Black Sea coafl and the Central part of North Caucasus. In addition, eflablished the ancient origin of the ethnonym Tauri, the carriers of which were known on the South coafl of the Crimea was flillearlier - in the VI century BC-I century ad. It may indicate a similar originofitsspeakers. It is possible, if to keep in mind the details of the letter of Kagan Joseph V. X and other data that such an ethnonym was known in the North-Eaflern Caucasus, in particular, in the mountainous Dageflan. Here as part of the Khazar khanate even before the wars with the Arabs referred to the region Tabasaran/ Tabasaran, wholesa within Digefla and at the present time.
The same was said within the North-Eaflern Caucasus and the ancient Bulgarian origin presented here an original bury Chongar and has Chungars. Their well-known lexical equivalents found outside the region at a later Kypchak, as well as in the Chuvash languages. The lafl of them submitted form canka, the sound of which is due to subsequent phonetic processes in Central average Chuvash language. They took place after migration Bulgars in the Volga region in IX c., apparently from the territory of the North-Eaflern Caucasus.
Analysis of bury CouTgars (it is associated with bound to the eponymous Chechen society, which originally was located in the flows of the river Argun) showed that speech in prehazar Armenian sources goes about high mountain region, which was localized by the river Chanti-Argun in today's Chechnya. In the firfl part of its name rebelled consider the ancient Bulgar bury. The second - Turkic bury, chronologically later part of this hydronym, also known in the Eafl Turkic languages. The hiflorical center of the considered area could be a fortress with prototurkic name of Faranz in Chechen society Mai-tfa and its variant Varas, known for the nearly Chechen society Malhitfa.
According to legend, it was captured in the pafl by Jews (Khazars). This, together with the prevalence in the society of ancient Turkic goddess Umay, confirms prehazar time of exigence of the relevant placenames and review bury. In areas adjacent areal Chechen society Mai-hundred eflablishes other, relatively numerous Chechen placenames, which also have Turkish-Bulgarian origin.
It was identified as the Turkish-Bulgarian origin of the names of these Chechen societies, as Dishni-Mokhk, which were located on the upper left Chanty-Argun river and areal related, Horacho, Tier-lo and Kane-Mokhk, part of which population had Kumyk origins. The firfl of these is in the immediate territorial adjacency with Dahgeflan, and Bulgar the Genesis of its name is directly supported to the same origin of the names Avar village of Kharachi and Turkic Genesis titles uiniversal companies Qara-x.
With a later the Chuvash form canka associated Andic oikonym Chanco, geographically adjacent to theconsidered area. Analysis of Andic legends of JuggutKhan, coupled with other hiflorical and linguiflic facts are allowed to come to the following conclusion. It is that bulgarlanguage population, which was lived in the current mountainous South-Weflern Dagheflan, along the river Andic Koisu, also became part of the Khazar
khanate.Within it was areal adjacent to the region region of the Sarir Kingdom. It to spread within the current media Avar language was quite a long time represented the Turkish-Bulgarian population.
It lived in both regions in prehazar time, as in other high mountainous areas of Chechnya, as mentioned in the previous presentation. After the made analysis it is possible to come to a more global conclusion, according to which within the Khazar Khaganate were part of the future, not only plain and foothills, but also the mountainous region of North-Eaflern Caucasus with their Bulgarian population. Within them lives in the present communityresidents speaking in Chechen and Avar-Andic languages.
Keywords: horonim, hidronym, Crimean Tatar, Crimea, Northeafl Caucasus, ancientbulgarian, Khazar khanate.
