CC BY
49
УДК 82.0
Mukhachev D.A., postgraduate, Moscow Pedagogical University (Moscow, Russia), E-mail: [email protected]
CRIMEA AS A SACRED SPACE IN THE NOVEL BY V.V. NABOKOV "FEAT". The article analyzes the mythological subtext of V.V. Nabokov's novel "Feat". The motives and images of the novel are interpreted using the concepts of M. Eliade. Analyzing the way of life of archaic people, Eliade comes to the conclusion that in their view time was not linear, their minds always kept the memory of the "right time", the way of contact with which served as religious rituals and festivals. This was necessary in order to get to the very origins of being, at the moment of creation, merging with the Creation into a single whole, throwing off the burden of a life lived. In Nabokov's novel, the main character Martin Edelweiss in many ways correlates with ancient heroes (the name of the novel "Feat" is also connected with this). Crimea is a space present in ancient mythology under the name of Tauris, visited by Heracles. The choice of Crimea as the place of the hero's childhood (in contrast to the usual Petersburg for Nabokov) is connected with the mythological subtext - the hero of the novel does not engage in creative or scientific activities, like most of Nabokov's characters, but realizes himself in the act. Mythopoetic analysis of the novel allows us to see the sacred role assigned to the Crimea in it. Russian literature continues the tradition started by Pushkin and Russian symbolists, and Nabokov embeds Crimea in a single space of Russian literature.
Key words: sacred, profane, V. V. Nabokov, mythopoetics, mythology, Crimea.
Д.А. Мухачев, соискатель, Московский городской педагогический университет, г. Москва, E-mail: [email protected]
КРЫМ КАК САКРАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО В РОМАНЕ В.В. НАБОКОВА «ПОДВИГ»
В статье анализируется мифологический подтекст романа В.В. Набокова «Подвиг». Мотивы и образы романа получают интерпретацию с помощью концепций М. Элиаде. Анализируя быт архаических людей, Элиаде приходит к выводу, что в их представлении время не было линейным, в сознании всегда хранилась память о «правремени», способом соприкосновения с которым служили религиозные ритуалы и празднества. Это было необходимо для того, чтобы попасть в самые истоки бытия, в момент сотворения мира, слившись с Творением в единое целое, сбросив груз прожитой жизни. В романе Набокова главный герой Мартын Эдельвейс во многом соотносится с античными героями (с этим связано и название романа «Подвиг»). Крым - это пространство, присутствующее в античной мифологии под именем Тавриды, его посещал Геракл. Выбор Крыма как места детства героя (в отличие от привычного Набокову Петербурга) связан именно с мифологическим подтекстом - герой романа не занимается творчеством или научной деятельностью, как большинство персонажей Набокова, а реализует себя в деянии. Мифопоэтический анализ романа позволяет увидеть сакральную роль Крыма. Продолжая традицию, начатую Пушкиным и русскими символистами, Набоков встраивает Крым в единое пространство русской литературы.
Ключевые слова: сакральное, профанное, В.В. Набоков, мифопоэтика, мифология, Крым.
Роман В.В. Набокова «Подвиг», противоречиво интерпретированный и в целом невысоко оцененный современной писателю русской и англоязычной критикой, в XXI в. вновь привлекает пристальное внимание исследователей. Анализируются различные аспекты его формы и содержания. Рассмотрены особенности повествования [1], дано истолкование значения ряда символических образов (розы, эдельвейса, змеи и т.д.) [2], выявлены реминисценции и аллюзии на русский фольклор (волшебная сказка) и рыцарский роман [3]. Осмыслены особенности характера главного героя [4]. Несмотря на то, что мифопоэтика творчества Набокова не обойдена вниманием литературоведов [5; 6], мифопоэтический подтекст «Подвига», в частности сакрализация его хронотопа, еще не рассмотрен. Задачей данной статьи является анализ мифопоэтического подтекста изображения Крыма в романе.
Устройство мифологического пространства, согласно М. Элиаде [7; 8], имеет в самых общих чертах бинарную структуру. Как правило, в нём принято различать сакральный и профанный фрагменты, наделять первый трансценди-рующими свойствами. При этом подлинной ценностью в нем обладает только сакральное, те объекты или действия, которые имеют религиозный смысл, связывают с «небесной реальностью». Именно функцией связи с вечным временем, а значит, и подлинным смыслом наделяется все сакральное.
Применение к литературе эпохи модернизма мифопоэтических методов исследования - задача, представляющаяся интересной и значимой. Детально проследив за тем, как архаическое мировосприятие проявляет себя в тех случаях, когда автор стремится расширять традиционные литературные категории, экспериментирует с хронотопом и повествованием, мы можем увидеть, как архаическое восприятие мира сохраняется в человеке тогда, когда он желает максимально точно описать современность. Исследования трансформаций мифа в модернизме интересны и насущны еще и потому, что у авторов этой эпохи присутствует вполне эксплицитный интерес к мифологии и неомифологизму. Здесь можно вспомнить хотя бы один из наиболее известных модернистских романов «Улисс» Джеймса Джойса, выстроенных на основе мифа об Одиссее и поэме Гомера. Тягой к мифологии отличался и русский символизм - основных авторов этого течения Набоков оценивал очень высоко. К примеру, в мифологию был глубоко погружен Валерий Брюсов - вероятно, в русской поэзии никто не интересовался мифами настолько сильно. У него есть стихотворения, посвященные Ариадне, Ахиллесу, Афродите, Деметре, Зевсу, он написал много произведений по мотивам скандинавской и египетской мифологии. Интересом к мифологии славян отличался и Константин Бальмонт. Упомянуть русских символистов в данной статье необходимо еще и по той причине, что крымские мотивы играли в их творчестве особую роль - вспомнить, например, стихи М. Волошина. Не-омифологизм символистов отличался, как мы уже сказали, эксплицитностью. Нас же в данной статье будет интересовать имплицитный неомифологизм, мифологическое сознание, проявляющее себя неосознанно. В качестве примера
можно привести новеллу Франца Кафки «Приговор», в которой можно увидеть и спор с библейским сюжетом о блудном сыне, и инверсию мифа об Эдипе и Лае.
Мифологическое мировосприятие было свойственно Набокову. Начиная с первого романа «Машенька» и заканчивая последним «Посмотри на арлекинов», он обращался к вопросам природы времени, взаимоотношений прошлого и будущего и приходил к выводу, что наше привычное, бытовое восприятие времени поверхностно и иллюзорно, что существует и иной тип времени, во многом сходный с тем, о чем пишут современные исследователи мифологической структуры архаического мировосприятия. В системе ценностей Набокова одно из центральных мест занимает понятие детства.
Места, связанные с детством и отрочеством писателя, в его художественном творчестве приобретают священный статус. Петербург в мире его произведений занимает центральное место. В российской столице проходит детство большинства любимых набоковских героев - шахматиста Лужина, поэта Году-нова-Чердынцева, профессора литературы Тимофея Пнина. Тем знаменательнее тот факт, что в романе «Подвиг» детские воспоминания перенесены в Крым. В связи с этим отметим интересную деталь: петербургское детство дается Набоковым тем героям, которые сумели осуществить себя в творческом труде, в данном же случае перед нами герой, реализация которого - отважный и героический (хотя и спорный с точки зрения осмысленности) поступок, вызванный, среди прочего, неспособностью заниматься творчеством. С первой страницы романа обращает на себя внимание экзотические имя и фамилия героя - Мартын Эдельвейс. Автор рассказывает о швейцарских корнях Мартына (самая распространенная сфера обитания цветка эдельвейса - Альпы). С высокой долей вероятности можно утверждать, что Набокову, окончившему биологическое отделение Кембриджа, скорее всего, было известно о существовании горного цветка «ясколка Биберштейна», носящего неофициальное название «крымский эдельвейс» и являющегося эндемиком Крымского полуострова.
Крым - место, мифологическая насыщенность которого ничуть не уступает Петербургу. Можно сказать, что его связь с магистральной ветвью мировой мифологии куда более тесная. Если в Петербурге мифы порождены самой историей его создания, образом деспотичного царя, гибелью людей, тяжелым климатом, то Крым вписан в мировую мифологическую традицию с самого начала ее существования. В Крыму происходили события, о которых повествует мифология древних греков - например, подвиги Геракла. Как гласят мифы, на полуострове Таврида (такое название Крым носит в мифологии) Геракл встретил женщину, туловище которой оканчивалось змеиным хвостом, похитившую у него коней и колесницу и согласившуюся вернуть все это только в том случае, если она родит от него детей. Именно от Геракла она родила троих детей, которые стали родоначальниками скифского рода. Впервые Геракл побывал в Крыму, путешествуя с аргонавтами на легендарном корабле «Арго» - это другой
известный миф. Однако наиболее значительный мифологический сюжет, связанный с Крымом, - это история о дочери царя Агамемнона Ифигении, которую должны были принести в жертву ради успешного похода на Трою, но богиня Артемида спасла ее и унесла в Крым (Тавриду), где она стала жрицей в храме. Кажется очень неслучайным то, что для романа о подвиге Набоков выбирает Крым.
Проводя время в Крыму и играя с другими детьми, Мартын, разумеется, часто плескался в море. Как известно, водные пространства, моря, океаны - это места, избыточно нагруженные семантикой рождения нового, самая очевидная метафора хаоса, из которого рождается космос. В христианском мифе творения Бог сначала создает воду, а потом сушу. О том же говорит и иная традиция: из пены морской появляется на свет богиня Афродита. Вода - это начало начал, напоминающее о правремени. Вообще, осваивание мировых водных пространств с помощью технологий нашло масштабное отражение в литературе, современной эпохе модернизма - здесь можно упомянуть Говарда Лавкрафта или Карела Чапека и его роман «Война с саламандрами». Для этих авторов вода была источником страхов, ужасов, опасности, грозящей всему человечеству. Водные пространства также сыграли очень большую роль в формировании петербургской мифологии. Этот город стоит на реке Неве, что послужило причиной гибели большого количества людей в процессе его постройки - а это, в свою очередь, повияло на присутствие в мифологии Петербурга мощного эсхатологического компонента. Очевидно, что в романе «Подвиг» мы имеем дело с иной интерпретацией воды - она понимается именно как колыбель, то, откуда берется жизнь. Кроме того, Крымский полуостров входит в ту часть территорий первичного расселения древних народов, которую можно называть колыбелью человечества. С этой точки зрения жизненный путь Мартына, с его посещением самых разных европейских стран и некоторым ореолом «героизма», напоминает о скитаниях хитроумного Одиссея из «Илиады», а Соня Зиланова при таком прочтении выступает некоей анти-Пенелопой, «прозревающей» только после того, как Мартын отправляется самостоятельно пересечь границу и оказаться в России.
Пространство Крыма присутствует в переживаниях Мартына, играя в них очень важную роль. В истории жизни набоковских героев часто встречается один и тот же мотив - гибель одного из родителей. У шахматиста Лужина погибает мать, у поэта Федора Годунова-Чердынцева пропадает без вести отец, умирает отец и у Мартына. Получив известие о его смерти, Мартын гуляет по Ворон-цовскому парку в Крыму и представляет, что за каждым пригорком или деревом теперь может находиться его отец. Таким образом, реальность Крыма отождествляется Набоковым в романе с вечностью, миром, где время не течет.
Известный философ и религиовед М. Элиаде, описывая в труде «Миф о Вечном Возвращении» процесс повторения космогонии, упоминает дорогу. Прежде чем достичь Центра Мира, главной точки сакрального пространства, желающий должен пройти дорогу, причём этот путь обязательно должен быть связан с большими трудностями. На эту же тему Элиаде рассуждает в работе «Священное и мирское».
Обращает на себя внимание тот факт, что образ дороги или мотив движения по ней выполняют в структуре романа «Подвиг» чрезвычайно важные функции. Так, одной из наиболее значимых деталей художественного мира произведения является пейзаж, изображающий дорогу в лесу. Частое и пристально разглядывание висящей над кроватью картины оказало сильное влияние на судьбу героя. Мама читает Мартыну на ночь английскую сказку, где мальчик перебрался в картину и пошел по дороге: «Мартына волновала мысль, что мать может заметить
Библиографический список
сходство между акварелью на стене и картинкой в книжке: по его расчету, она, испугавшись, предотвратила бы ночное путешествие тем, что картину бы убрала <...> Вспоминая в юности то время, он спрашивал себя, не случилось ли и впрямь так, что с изголовья кровати он однажды прыгнул в картину, и не было ли это началом того счастливого и мучительного путешествия, которым обернулась вся его жизнь» [9, с. 99 - 100].
В контексте мифопоэтических представлений смысл этого образа представляется очевидным. Видимо, это начало путешествия к Центру Мира, в сакральное пространство к обретению себя. Здесь есть еще один важнейший нюанс, чрезвычайно значимый в набоковской художественной вселенной - образ самой картины. Дело в том, что для Набокова визуальность, создание словесной картины - это не просто способ выстраивания уникальной и узнаваемой поэтики. Она непосредственно связана с памятью и центральным сюжетом писателя - возвращением на родину, в Россию, обретением подлинного себя. Это можно увидеть во многих набоковских текстах, но ярче всего данное свойство проявляется в рассказе «Посещение музея». Герой совершенно случайно попадает в музей, где после осмотра огромного количества разнообразных визуальных артефактов внезапно выходит в таинственную дверь и оказывается в России. Таким образом, проявляется непосредственная связь визуального с сакральным.
Изображение тропы в романе «Подвиг» как бы реализуется именно в Крыму. На дороге, по которой Мартын возвращался к себе домой, он вдруг встречает подозрительного человека, угрожающего ему револьвером: «А то случилось раз, что Мартын возвращался домой из Адреиза, где жила Лидина семья, ночью, летней крымской ночью, местами иссиня-черной от кипарисов, местами же бледной, как мел, от неживой белизны татарских стен против луны, и вдруг на повороте узкой кремнистой дороги, ведшей на шоссе, выросла перед ним фигура человека ...» [9, с. 106 - 107]. Образ дороги здесь тесно связан с путем в сакральное пространство - человек, угрожающий смертью, назван Умерахметом. Произошедшая история соотносится с итогом жизни Мартына, его переходом через российскую границу, где героя действительно могут встретить пограничники с оружием. Сам по себе финал романа, его самостоятельный поход в Россию - это тоже путешествие к сакральному центру. Образ дороги в романе связан с образом Крыма не единожды: наблюдая на море «искристую стезю», Мартын вспоминает о дороге, увиденной на картине. Крымская реальность как бы готовит Мартына к предстоящему обретению себя. Более того, этот сюжет встречается у Набокова не однажды. Картинка как бы реализуется в романе «Защита Лужина», где на лесную тропку выбирается потерявшийся в лесу главный герой.
Дорогой станет жизнь Мартына с ее большим количеством путешествий, именно новым путем, из Европы в Россию закончится роман. В Крыму закладывается фундамент жизни Мартына, появляются его мечты о подвиге, которым в каком-то смысле суждено воплотиться в реальность, обрести плоть, в Крыму он становится почти что вне своей воли, Творцом, создающим мир своей жизни и судьбы.
Таким образом, из сказанного мы можем сделать следующие выводы. В изображении Крыма присутствует ряд узнаваемых мифопоэтических мотивов, указывающих на онтологическое, сакральное значение этого пространства для главного героя романа. Продолжая намеченную Пушкиным и русскими символистами традицию, Набоков встраивает Крым в единый текст русской литературы, демонстрируя его высокий семиотический потенциал и насыщенность мифологическими подтекстами.
1. Долинин А. Истинная жизнь писателя Сирина: Работы о Набокове. Санкт-Петербург: Академический проект, 2004.
2. Крашенинников С.И. Символы в романе В.В. Набокова «Подвиг». Русская речь. 2013. № 2: 40 - 44.
3. Хейбер Э. «Подвиг» Набокова и волшебная сказка. Владимир Набоков: pro et contra. Санкт-Петербург: Русский Христианский Гуманитарный Институт. 2001; T. 2: 3бб - 372.
4. Злочевская А.В. Концепт героического в романе В. Набокова «Подвиг». Вопросы литературы. 2019; № б: 245 - 24б.
5. Дмитренко О.А. Мифопоэтика ранних рассказов В.В. Набокова. Вестник ТвГУ. Серия филология. 2014; № 1: 30 - 34.
6. Погребная Я.В. Неомифологизм В.В. Набокова: способы литературоведческой идентификации особенностей художественного воплощения. Автореферат диссертации ... доктора филологических наук. Ставрополь, 200б.
7. Элиаде М. Священное и мирское. Available at: https://www.e-reading.club/book.php?book=86081
8. Элиаде М. Миф о Вечном возвращении. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=92740&p=1
9. Набоков В.В. Подвиг. Собрание сочинений: в 5 т. Санкт-Петербург: Симпозиум, 200б; Т. 3.
Referenœs
1. Dolinin A. Istinnaya zhizn'pisatelya Sirina: Raboty o Nabokove. Sankt-Peterburg: Akademicheskij proekt, 2004.
2. Krasheninnikov S.I. Simvoly v romane V.V. Nabokova «Podvig». Russkaya rech'. 2013. № 2: 40 - 44.
3. Hejber 'E. «Podvig» Nabokova i volshebnaya skazka. Vladimir Nabokov: pro et contra. Sankt-Peterburg: Russkij Hristianskij Gumanitamyj Institut. 2001; T. 2: 3бб - 372.
4. Zlochevskaya A.V. Koncept geraicheskogo v romane V. Nabokova «Podvig». Voprosy literatury. 2019; № б: 245 - 24б.
5. Dmitrenko O.A. Mifopo'etika rannih rasskazov V.V. Nabokova. Vestnik TvGU. Seriya filologiya. 2014; № 1: 30 - 34.
6. Pogrebnaya Ya.V. Neomifologizm V.V. Nabokova: sposoby literaturovedcheskoj identifikacii osobennostej hudozhestvennogo voploscheniya. Avtoreferat dissertacii ... doktora filologicheskih nauk. Stavropol', 200б.
7. 'Eliade M. Svyaschennoeimirskoe. Available at: https://www.e-reading.club/book.php?book=86081
8. 'Eliade M. Mif o Vechnom vozvraschenii. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=92740&p=1
9. Nabokov V.V. Podvig. Sobranie sochinenij: v 5 t. Sankt-Peterburg: Simpozium, 200б; T. 3.
Статья поступила в редакцию 02.10.20
42б
