CC BY
67
ТЕМА НОМЕРА
Круглый стол «Кто есть “ближний” и “брат”, о которых говорят Тора, Библия и Коран, в современном мире?»
Ведущие круглого стола:
С.В. Иванова, доктор философских наук, главный редактор журнала «Ценности и смыслы»
С.С. Оганесян, доктор педагогических наук, член экспертного совета Комитета по делам общественных объединений и религиозных организаций Государственной Думы Российской Федерации
Участники обсуждения:
Алексеев Валерий Аркадьевич, доктор философский наук, профессор МГУ имени М.В. Ломоносова, Президент Международного общественного фонда единства православных народов Автандилян Евгений Андроникович, кандидат социологических наук, доцент кафедры философии Московского института открытого образования
Артемьева Светлана Ивановна, кандидат исторических наук, доцент кафедры психологии и педагогики МГУТУ им. К.Г. Разумовского
Баберика Юлия Станиславовна, руководитель отдела образования Академии духовно-нравственного и творческого образования «ЦЭБО»
Бабочкин Пётр Иванович, доктор философских наук, главный научный сотрудник МГУУ Правительства г. Москвы Бисеров Александр Юрьевич, кандидат филологических наук, ректор Института эффективных технологий
Колдунова Екатерина Валерьевна, кандидат политологических наук, заместитель декана факультета политологии МГИМО
Ковалёв Ян Андреевич, эксперт отделения погранологии Международной академии информатизации
Котовчихина Наталья Дмитриевна, доктор филологических наук, декан филологического ф-та МГГУ имени М.А. Шолохова
Мамченко Анна Александровна, научный сотрудник Московского института открытого образования
Матвеева Татьяна Михайловна, кандидат педагогических наук, преподаватель МГУТУ им. К.Г. Разумовского
Мелянчикова Оксана Валерьевна, преподаватель Российской академии предпринимательства
Меськов Валерий Сергеевич, доктор философских наук, зав. кафедрой философии образования Московского института открытого образования Мчедлова Мария Мирановна, кандидат философских наук, ведущий научный сотрудник Института социологии РАН, учёный секретарь Исследовательского центра «Религия в современном обществе»
Огнев Александр Сергеевич, доктор психологических наук, первый проректор МГГУ имени М.А. Шолохова
Рабаданова Разият Сулайбановна, кандидат педагогических наук, зам. зав. каф. педагогики и психологии МГУТУ им. К.Г. Разумовского
Сорина Галина Вениаминовна, доктор философских наук, профессор кафедры философии языка и коммуникаций МГУ имени М.В. Ломоносова Соломатина Наталья Евгеньевна, старший преподаватель кафедры педагогики и психологии МГУТУ им. К.Г. Разумовского
Тынянова Ольга Николаевна, кандидат политических наук, эксперт Академии гуманитарных исследований Российской Федерации
Фарре-Трензелева Ольга Александровна, президент испанской компании «Роял Инвестмент»
Феоктистова Анна Борисовна, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка МГГУ им. М.А. Шолохова
Чапаева Любовь Георгиевна, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка МГГУ имени М.А. Шолохова
Шкурко Наталия Михайловна, кандидат психологических наук, доцент Российской академии предпринимательства
С.В. Иванова. Дорогие друзья! Круглый стол задумывался нами за три недели до трагических событий 24 января 2011 года в аэропорту Домодедово. То, что случилось в Домодедово, говорит о хрупкости мира, в котором мы живём. Сегодня день траура. Прошу вас почтить память погибших в этом теракте. (Все встают). Спасибо.
В связи с событиями в Домодедово и всем, что происходит в мире, тема нашего круглого стола «Кто в современном мире есть “ближний” и “брат”, о которых говорят Тора, Библия и Коран?» актуальна как никогда. По инициативе журнала «Ценности и смыслы» и при поддержке Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова, в котором мы сегодня находимся, мы проводим круглый стол по этой теме. У нас давние научные контакты с этим старейшим вузом, которому уже 60 лет. К сожалению, ректора Владимира Дмитриевича Нечаева сегодня нет, он в командировке. Мы начинаем обсуждение темы, и я предоставляю слово для приветствия первому проректору этого вуза Александру Сергеевичу Огневу.
А.С. Огнев. Спасибо. Дорогие друзья! Приветствую всех собравшихся в нашем вузе. Мы — ведущий вуз по подготовке кадров для реализации государственной молодёжной политики в России. Мы работаем по многим
молодёжным программам, в том числе образовательным. Среди них программа «Селигер», а в последнее время и программа «Машук», в которой участвует наиболее активная молодёжь со всего Кавказа. Эти программы нужны для того, чтобы знать, каково мировоззрение молодежи, как оно формируется. Поэтому нам нужны мнения и ведущих учёных, которые мы готовы тиражировать и реализовывать в молодежной политике. Федеральный молодежный центр, работающий в нашем вузе, готов обобщать наработки и рабочие программы по этим проектам, а затем реализовывать их в своих программах. Вы проводите круглый стол по очень актуальной и нужной теме. Желаю вам успехов.
С.В. Иванова. На нашем круглом столе присутствует много ведущих специалистов разных дисциплин и направлений. Здесь собрались философы, социологи, педагоги, психологи и, что очень важно, ведущие религиоведы, которые должны задать тон сегодняшнему обсуждению. Всех присутствующих призываю принять участие в обсуждении и развитии этой темы. Напоминаю, что материалы по итогам обсуждения будут опубликованы в журнале «Ценности и смыслы», а также размещены на сайтах нашего журнала и вузов тех наших коллег, которые здесь присутствуют. Сегодня нет назначенных выступающих и очерёдности, поэтому прошу всех в режиме круглого стола выступить по теме. Предоставляю слово Сергею Саядовичу Оганесяну, модератору круглого стола и соавтору книги «Тора, Новый Завет и Коран — три послания от единого Бога». Эту очень интересную книгу он написал совместно со своей супругой Ольгой Александровной Фарре-Трензелевой.
С.С. Оганесян. Спасибо. То, что произошло в аэропорту Домодедово, к религиям не имеет никакого отношения. Тем более это не имеет отношения к Торе, Евангелию и Корану. Но тема, которую мы будем обсуждать сегодня, чрезвычайно актуальна по многим причинам не только для России, но и для других стран. Теракты бывают везде, они были в 2003 году и в Испании, где мы с супругой проживаем. А происходят они в том числе и потому, что сместились многие морально-нравственные ценности, которые были характерны для предыдущих эпох, даже для прошлого века. Например, Испания раньше была строго католической страной, однако сейчас начала формировать свою новую нравственность, разрешив однополые браки, которые, согласно Библии, являются «содомским грехом». За что полагается смертная казнь. Сегодня в Испании проживает много арабов, которых испанцы называют «морос», их около 20 процентов, и они не проявляют активного стремления интегрироваться в испанское общество. Много выходцев из экваториальной Африки, а в последнее время появились китайцы. Особенно много «морос» в Каталонии, но Каталония и сама по себе тяготеет к самоопределению. Проблемы межэтнических и межконфессиональных отношений есть в Германии, Франции и других странах Европы. Так, в связи с наплывом
иммигрантов в Бельгии националистическая партия чуть было не пришла к власти. И так далее.
С чем это связано? Прежде всего, с тем, что народы стали интенсивно вступать в контакты. Научно-техническая революция интенсифицировала не только средства передвижения, но и коммуникации. Миграционные потоки охватили весь мир. Но людям чрезвычайно сложно менять не только своё мировосприятие, но и свои привычки. Например, в Испании можно принимать более тысячи телеканалов. Это позволяет любому приезжему человеку находиться в той информационной и языковой среде, к которой он привык находиться у себя дома. Существует масса специализированных магазинов, которые предлагают человеку привычные для него продукты питания. Поэтому он не торопится менять свой быт, свои привычки, не хочет адаптироваться к новым условиям.
Самое страшное, что мы наблюдаем сегодня, это абсолютная религиозная безграмотность людей, нередко с поверхностным и искаженным пониманием Священных Писаний. Мало кто знает, что Коран, по мнению многих арабских богословов, нельзя переводить с арабского на другие языки, так как считается, что он от этого теряет свои свойства Священной Книги. Не секрет, что пользуясь безграмотностью и неосведомлённостью людей, содержание Корана нередко интерпретировалось произвольно в соответствии с клановыми интересами или политическими целями руководителей стран. Мало кто знает, что Коран чрезвычайно уважительно относится к Торе, которую называет Законом (Моисея), и к Евангелию (Инджил). Мало кто знает, что между Кораном и, с другой стороны, Торой и Евангелием, существует теснейшая содержательная и духовная связь, и что сам Коран рассматривает Тору, Новый Завет и сам Коран, как три Послания от Единого Бога (Аллаха) различным народам в разное историческое время. За восемьдесят лет атеизма в России мы основательно позабыли содержание Священных Писаний. Мы откатились назад и живем как язычники, их устремлениями и вожделениями.
Принципиальным отличием иудаизма, христианства и ислама от языческих верований является поклонение и почитание исключительно Единого Бога и строгое исполнение всего ниспосланного Им. Всесильный, всемогущий, незримый, вездесущий, неизменный и вечный Единый Бог во главу угла, прежде всего, ставит подчинение ниспосланному им Закону. Нарушение его считается грехом. Строго говоря, с точки зрения Священных писаний, в современной России нет ни иудеев, ни христиан, ни мусульман. Ибо граждане страны подчиняются не законам, например, Торы или Корана, а законам Российской Федерации.
Мы знаем, что Иисус не дал ни одного закона, он предложил только идеологические основы бытия, согласно которым каждый народ самостоятельно должен был разработать правовые нормы своего существования. Поэтому в Европе существует много законов: прецедентное право в
Англии, римское право на громадном пространстве от Апеннин до России и т. д. А Коран был послан язычникам — арабам через Мухаммеда как судебник. Согласно Корану, иудеев и христиан нельзя судить по Корану, ибо у них есть свои судебники — Тора и Евангелие. А если вдруг иудеи и христиане обратятся к Мухаммеду рассудить их споры между собой, то судить их надо «по справедливости» по законам Корана. В этом смысле Коран оказался провозвестником современного состояния права, потому что он провозглашал принцип государственной территориальности в применении права. Сегодня каждый житель России должен быть судим по законам Российской Федерации, поскольку он в первую очередь ее гражданин, а если находится в Испании, то по законам Испании, а не по законам Священных Писаний. Чрезвычайно важно то, что в Коране четко изложено, что никто не может судить другого за его религиозные взгляды. Даже Мухаммед не мог этого делать. То есть религиозное инакомыслие разрешено Кораном. И это является наиважнейшим аргументом против религиозного экстремизма и терроризма.
В Коране указано, что «близкими и братьями» вне зависимости от пола, этноса и родственных связей являются люди, которые веруют в единого Бога и исполняют Его наставления и законы, данные в трёх Священных Писаниях. Все верующие в Единого Бога должны быть защитниками («покровителями») друг друга и побуждать «ближних» к добру.
Коран требует от всех верующих в единого Бога не вступать в споры между собой, ибо Бог предписывает решать все разногласия строго по тем нормам и правилам, которые содержатся в Писаниях. Коран требует при решении вопроса о том, кто из «братьев» прав или виновен, быть беспристрастными и руководствоваться справедливостью, ибо Господу «любы те, кто беспристрастен». Критерии нормы и справедливости чётко изложены в Торе, Евангелии и Коране. Справедливым и праведным в них считается то, что соответствует нормам права, ниспосланным Богом через пророков, начиная от Авраама и кончая его потомком Мухаммедом. Нам удалось с Ольгой Александровной проследить, как судебные функции, а также законодательная инициатива и законотворчество последовательно передавались Богом человеку. И в этом ничего случайного нет, поскольку человек создан «по образу и подобию» Бога. Но если нам Богом передано право самостоятельно определять нормы и правила своего существования, то мы можем сами определять, кто является нам «ближним и братом» в современном мире. Именно мы несём ответственность за всё, что происходит.
Мы должны четко сознавать, что такое иудаизм, христианство и мусульманство с их множеством течений. Ни в одной из этих религий нет подстрекательства к экстремизму. Просто некоторые люди в угоду своим интересам часто свои экстремистские воззвания обращают к «братьям и ближним» по вере. Поскольку эти два понятия являются фундаментальны-
ми в Торе, Новом Завете и Коране. Как в прошлом, так и в настоящем неточное или заведомо ложное их толкование преследует цели, весьма далекие от истинных духовных ценностей. Отсюда задача — людей необходимо просвещать, и говорить надо не о том, какие обряды поклонения Богу отличают одну религию от другой, а о том, что их объединяет. Что у них является общим! По духовным признакам мы все — братья и сестры, а интеграция в мировое содружество наций должно быть нашей основной целью. Заметьте, я не употребляю термин «глобализация», он здесь неуместен.
Ещё об одном. Коран указывает, что люди по замыслу Бога созданы разными не только по своим физическим (телесным) и ментальным характеристикам, но и по способам существования. Это сделано для того, чтобы «одних другими проверять» на верность заветам Бога.
Если основываться на критериях, которые даны в Писаниях, то можно утверждать: своими «ближними и братьями» человек должен называть не родственников по крови, которые, например, греховны (т. е. нарушают законы), а тех, в ком пребывает «Дух Божий». Поскольку они чтут только единого Бога и соблюдают его Закон. А к числу «врагов» надлежит относить тех, кто исповедует язычество или нарушает предписанные Писаниями нормы и правила, посягая на жизнь, имущество, честь и достоинство людей.
Мы считаем необходимым чётко разграничить понятия народ и этнос. Например, если араб принял гражданство Испании, то он считается испанцем и никем другим. То же самое у нас, читайте 26-ю статью Конституции России. А если вспомнить А. Пушкина, М. Лермонтова, П. Флоренского, Б. Ахмадулину... У Беллы Ахмадулиной отец был татарин, мать итальянка, но она считала себя русской, и была русским поэтом.
В течение тысячелетий народ Израиля был избран и выпестован Единым Богом для того, чтобы нести в мир идею Единобожия. Иисус разорвал круг богоизбранности сынов Израиля, а также круг «ближних и братьев» их. Он послал Своих апостолов и учеников проповедовать единобожие многим другим народам. Вспомним! Он сказал, что пришел не нарушить, а исполнить Закон Моисея. Он провозгласил «Кто исполняет волю Отца Моего Небесного, тот является Мне братом и ближним». Мухаммед тоже говорил, что все, кто исповедует Единобожие, находятся в едином братстве. Многобожие, проповедовавшее культ предков и кровных связей, — это далёкое языческое прошлое человечества, ибо Моисей, Иисус и Мухаммед подчеркивали первостепенное значение духовного единения людей.
К сожалению, в советский период устремления нашего народа были направлены на решение сугубо земных задач — квартира, дача, машина и т. д. У людей была отнята идея о существовании жизни после смерти. А раз нет жизни после смерти, то все проблемы надо решать на земле для удовлетворения запросов своей плоти. И все способы для этого хороши.
Отсюда полная бездуховность многих наших соотечественников и жажда наживы всеми доступными им способами, невзирая на государственные законы. Можно ли людей, преступающих законы, называть своими братьями и ближними?
Итак, кто же для нас брат, ближний и враг в современном мире? Кто нарушает законы нашего государства, тот враг. Даже если он родственник по крови. А «ближний и брат» тот, кто близок нам по ментальности и законопослушанию. Например, мне не удалось найти особого различия между менталитетом среднего интеллигентного испанца, считающего себя католиком, и работающего с ним на одном предприятии православного русского. Ни на работе, ни в быту они вообще ничем друг от друга не отличаются. И в этом плане православный грузин по ментальности и организации своего быта и досуга может значительно отличаться от православных русского или грека, чем тот же испанец, родившийся и выросший в Москве.
Сегодня я стремился заострить ваше внимание лишь на некоторых вопросах этой сложной темы, чтобы вместе обсудить, кто действительно является нам ближним, братом в современном мире, а кто врагом. В жизни все неоднозначно. Вопросов по этой теме возникает очень много. Спасибо.
С.В. Иванова. Уважаемые коллеги! Сергеем Саядовичем в выступлении заявлены разные позиции, которые нужно обсудить. Давайте вначале выступим, потом будут вопросы к выступающим, иначе не успеем обменяться мнениями. Итак, в выступлении докладчика поставлена задача просвещать, брошен мостик в сторону идентичности и осмысления своего «я» в современном мире, заявлены спорные позиции об идентичности и многое другое. По этим вопросам могут быть разные мнения, и первым прошу выступить Алексеева Валерия Аркадьевича, президента Международного фонда единства православных народов. Это очень известная общественная организация, и для нас очень важна её позиция. Прошу Вас, Валерий Аркадьевич!
В.А. Алексеев. Спасибо. Уважаемые коллеги! Хотел бы продолжить мысль предыдущих выступающих и задаться вопросом, весьма злободневным и типичным для нашей страны, для Европы: почему люди, пусть даже они работают на одном предприятии, в одном городе, занимаются схожей деятельностью, едят одну и ту же пищу, носят одинаковые или похожие модели одежды, смотрят одни и те же телепрограммы, но интеграции у них не получается. Сегодня мы столкнулись с проблемой: почему потерпел провал проект мультикультурности в Европе? Действительно, проекту евроинтеграции это серьезнейший вызов, который требует своего осмысления. Конечно, здесь очень много составляющих этой большой проблемы. Она затрагивает не только процессы современной интеграции, но и поднимает тему, вообще выходящую на фундаментальные онтологи-
ческие вопросы бытия, касаясь сложнейших проблем идентичности. Собственно говоря, весь проект мультикультурности был направлен на некие химерические цели создания общеевропейской идентичности. Несмотря на утопичность самой этой идеи, тем не менее нам очень важно разобраться, зачем Европа поставила эти цели и почему она не справилась с этой задачей?
Параллельно я хотел бы ответить на прозвучавший здесь некий упрек, который заключается в том, что христианство, дескать, устами своего первоисточника не предложило новый закон жизни, не дало некой альтернативы предыдущему формату бытия и модели цивилизации. Я не могу согласиться с этим. Как это, Христос не дал нового закона? Он дал Евангелие, это и есть закон — Новый Завет, который был дан человечеству, отрицающий, таким образом, предыдущий опыт.
Этот закон сформулирован в заповеди любви. «Заповедь новую даю вам, — говорит Господь, — возлюбите ближнего своего, как самого себя, как Я возлюбил вас». Собственно говоря, этот закон и есть основная базовая фундаментальная ценность, на которой держится современная европейская цивилизация. Попытки же сломать эту многонациональную идентичность, сформированную на основе христианской ментальности и привнести в это культурно-духовное пространство инородные элементы другой цивилизационной модели взрывает весь существующий в Европе порядок. И мы знаем, кто взорвал весь этот процесс мультикультурности, сегодня это уже не является секретом, — импортируемый с Востока ислам.
Сегодня можно назвать даже фамилию того политика, кто первым объявил о крахе проекта мультикультурализма в существующем формате. Это госпожа Ангела Меркель — канцлер Германии, которая недавно открыто провозгласила это на съезде молодежи своей партии. Это заявление очень важное. Потому что именно Германия является главным локомотивом европейской интеграции, которая в парадигме мультикультурности сегодня подходит к своему завершению. И это важно осознавать, т.к. взаимосвязанность доктрины европейской идентичности и проекта мультикультуризма очевидна.
Важно отметить, что проект формирования общеевропейской идентичности перекликается с прежним советским опытом и мы, люди старшего поколения, хорошо помним эти лозунги о необходимости формирования новой общности советских людей. Особенно эта идея продвигалась в рамках принятия Конституции СССР 1977 года, и был спущен государственный заказ философам, ученым других специальностей в целях формулирования этой доктрины. Советский эксперимент окончился неудачей. Однако сейчас в Европе идут сходные процессы. Они даже имеют с советским некую перекликающуюся синхронность прохождения определенных этапов. К сожалению, нет возможности эту интересную тему сегодня более полно развивать, но я этот момент как позицию для дискуссии хотел бы зафиксировать.
Очень хорошо, что эту тему поднимает журнал «Ценности и смыслы», потому что общество проигрывает не тогда, когда снижает показатели своего социального-экономического развития или темпы инфляции увеличиваются. Общество проигрывает и терпит фиаско тогда, когда оно терпит поражение в войне смыслов и утрачивает содержательную, смысловую базу своей жизни. Посмотрите, все коренные, фундаментальные, катастрофические изменения, которые происходили в прошлом веке в Европе, в нашей стране, они начинались с войны смыслов, с утраты прежних ценностей.
Хотел бы задержать ваше внимание вокруг еще одной ключевой позиции. XX век принес с собой эпоху Большого модерна. Европа была местом рождения и продвижения проекта Большого модерна, который принес избирательную демократию, либерализм, атеизм, социализм, фашизм, он принес и национализм. Национализм — это есть порождение и болезнь сугубо века XX. Эту болезнь, казалось, нельзя пускать в век ХХ1-й, но она упорно распространяется сегодня. Многие мои коллеги в России и за рубежом, с кем мы ежегодно проводим в разных странах содержательные форумы, например, в прошлом году в Бейруте, еще ранее в Вифлееме, в Праге и так далее, усматривают в агрессивном национализме огромную опасность. В этом году будет проводиться наша конференция, посвященная этой теме в Дубровнике, в Хорватии. Общество, экспертные сферы обостренно реагируют на эту кричащую проблему, но политические круги замазывают ее остроту. Это постоянное запаздывание — беда политиков, сформировавшихся в эпоху постмодерна.
Что такое постмодерн сегодня? Никто не берется за то, чтобы четко сформулировать эту дефиницию. Но именно здесь и кроются проблемы, потому что химерическое сознание свои дисфункции тут проявляет в полной мере. Собственно говоря, сам проект мультикультурности и был сформулирован, если хотите, именно на этой базе постмодерна.
Как-то мимо моих коллег прошла любопытная книга. Это книга М. Олбрайт, называется она «Политика и религия» и принадлежит перу зловещей фигуры мировой политики — одному из авторов и модераторов так называемой доктрины Клинтона, которая практически поставила мир на грань крупного международного конфликта. А собственно говоря, почему на грань? А развал Югославии и весь этот балканский взрыв? Это разве не катастрофа мирового уровня? И она еще продолжается.
Так вот эта дама, выпускница школы американской советологии, яркий представитель американского и мирового либерализма, вдруг в своей книге говорит, что то, что она с коллегами делала на протяжении двадцати лет, была большая ошибка. Потому что они не учитывали очень важный фактор. Оказывается, религия играет в жизни современного общества огромную роль. Религиозный фактор, по ее словам, может вообще поставить под угрозу теорию «плавильного котла» наций в Соединенных Штатах.
Это очень серьезное признание. Это говорит о том, что религиозный элемент, фактор духовности совершенно был недооценен в США, рулившими миром на протяжении всего двадцатого века. Недооценен по причине влияния пагубного наследия Большого модерна.
Либерализм без секуляризма, без атеизма вообще невозможен. Это единое целое. Так вот, собственно говоря, проект мультикультурности не удался, потому что совершенно не учитывал фактор духовного потенциала наций. Этот проект, кстати говоря, мы основательно критиковали еще двадцать лет назад, когда только стали сотрудничать в рамках нашего нового демократического парламентаризма с институтами новой Европы. Мы говорили об этом нашим западным коллегам, что проект мультикультуризма очень похож на пустую схему, которая не выдержит столкновения с живой жизнью в условиях традиционной Европы. И этот провал состоялся, хотя нет чувства злорадства, но есть беспокойство за будущее. В том числе и нашей страны.
Казалось бы, мы в России придаем религиозно-духовному фактору достаточно большое значение. У нас сегодня православие почти государственная религия по общественному положению, по отношению к Предстоятелю Церкви и так далее. Но в достаточной ли мере на содержательном, ответственном уровне наша власть сегодня по-настоящему учитывает этот фактор в своей политике? Что касается необходимого политеса или некой протокольной вежливости, то это есть. Но вот мы с вами говорим о том, что исламский фактор взорвал мультикуль-турный проект в Европе. А каким образом наш внутренний исламский фактор действует на сложившемся российском традиционно-культурном пространстве? Кто-нибудь сделал глубокое, фундаментальное изучение этого вопроса и предложил ли какое-то новое прочтение этого сложного явления? Ведь на Кавказе идет война по сути. Под знаменем ислама, хотя не все готовы это признать. Ну да, есть хорошие работы американцев по исламу, немцы сейчас начали заниматься этой проблемой. Ну, так допекло же их, конечно. Но у нас фундаментальных исследований, за исключением тех, которые когда-то проводились Институтом научного атеизма Академии Общественных наук при ЦК КПСС, больше нет. И это серьезный вызов для нашего экспертного научного сообщества, ибо межрелигиозный диалог буксует и по этой причине, потому что не изучен глубоко вопрос, что такое есть современный ислам в мире, в Европе, в России.
Сегодня речь ведется уже не только о постмодернизме, но даже о постсовременности. Но это очень зыбкая реальность, я бы даже сказал, ирреальность, к которой и приближаться опасно. Важно, чтобы постсовременность не стала постреальностью с обществом без власти и властью без общества. К сожалению, многие элементы второго явления мы сегодня наблюдаем, когда власть просто не нуждается в обществе.
Все это вопросы и процессы, которые необходимо осмыслить, ибо наша страна и общество, государство очень нуждается в этом. Без осмысления этих вопросов невозможно достичь сбалансированного, справедливого общественного и стабильного государственного устройства. Но как платье для человека, так и форма государственного устройства для народа в каждый момент его бытия должны отвечать потребностям его реальной жизни. Мы, например, с вами за последние двадцать лет уже пережили едва ли не три типа государства, и многие на сей счет говорят: «Ничего же не случилось, общество живет». Но это лукавый ответ. Общество мучается, испытывает невероятные трудности, находясь в тисках несоответствующего, несправедливого общественного и государственного устройства.
Нужно выносить на широкое обсуждение эти вопросы фундаментального характера. Сегодня говорят: «Зачем обществу идеология?» Ну, слушайте, братцы, вот дожили. Общество без идеологии не может существовать, и уж тем более государство.
Говорят, есть целостная система традиционных религиозных ценностей, доминирующая в целом на общефедеральном, общенациональном пространстве, есть религия большинства народа и этого достаточно. Но религия — это система духовных ценностей, личностных ориентиров и критериев и она, конечно, представляет огромное значение, однако религия не формирует идеологию. И не должна этого делать. Это дело политических сил, которые на базе ценностных установок общества, его традиционных духовно-культурных ценностей формируют идеологию.
Мы в России ныне находимся в неком транзитном состоянии, общество пребывает в ненормальном положении временных переходных моделей. Но это временное положение сильно затянулось. Если общество находится двадцать лет в транзитном состоянии, то это больное общество, нездоровое. Отсюда и большие проблемы с решением того вопроса, которому посвящен наш «круглый стол»: формирование идентичности, укрепления этой идентичности как в государственной практике, так и в общественной. И только решая политически, социально эти проблемы на базе общепринятой справедливости, можно найти какие-то четкие, надежные ориентиры для дальнейшего развития, а не терпеть топтания на месте, которое мы испытываем сегодня. Благодарю за внимание.
С.В. Иванова. Спасибо большое. Валерий Аркадьевич затронул иной аспект темы, дал ее более широкое толкование. О проблемах общества, в котором мы живём, обществе постмодерна, об идентичности мы уже говорили об этом на предыдущих круглых столах. Кто хочет высказаться по теме?
В.С. Меськов. Можно задать вопрос Сергею Саядовичу? Скажите, пожалуйста, в иврите есть отличия в терминах «брат» и «ближний»? Как переводятся эти понятия?
С.С. Оганесян. Толковать их с позиций иврита, значит, смещать их семантические поля для современного человека. Я изучал Тору, как и многие, на русском языке. В русском языке понятия «брат» и «ближний» имеют очень четко очерченные семантические границы, семантические поля. «Брат» в прямом значении этого слова — это родственник по крови. «Ближний» — по мировосприятию. По Вашему вопросу я вижу, что Вы знакомы с Торой. Так, амовитян Тора относит к ближним, поскольку они являются потомками брата Якова — Израиля Эйсава (Исава), а египтян не относит. Верно? Верно. С этой точки зрения, «братом» и «ближним» является тот, кто разделяет мировосприятие, которое передал сынам Израиля Моисей. Поэтому по приказу Моисея три тысячи человек из сынов Израиля были уничтожены в один день, поскольку отклонились от заповеди Всесильного и стали поклоняться «золотому тельцу», т.е. сотворили себе идола. Моисей сказал, что тот, кто за Бога, тот «пусть каждый убьёт брата своего и друга своего, и близкого своего». И убили многих, даже из близких родственников, поскольку они стали врагами Единому Богу, а значит и народу Израиля. А Иисус лишь продолжил дело Моисея. Вспомним, Он сказал: «Кто пойдет за отцом и матерью своими, тот не со мной... и враги человеку домашние его». И когда хоронили отца одного из Его учеников, Иисус не отпустил сына на похороны отца. Он сказал: «Пусть мёртвые хоронят мертвецов, а ты иди за мной». В этом смысле я и понимаю термины «брат» и «ближний», которые даны в Торе. На определенном историческом промежутке времени понятия «брат по крови» и «ближний по духу» совпадали для сынов Израиля. Но миру явился Иисус и послал Своих последователей проповедовать Евангелие. А потом появился Мухаммед, которому было дано передать народам от Единого Бога Коран. Поэтому, с точки зрения всех трёх Писаний, «брат и ближний» тот, кто исповедует Единого Бога и исполняет его заповеди, законы и установления.
С.В. Иванова. Пожалуйста, Светлана Ивановна Артемьева.
С.И. Артемьева, (обращаясь к С.С. Оганесяну). Можно задать вопрос? Хочу уточнить, как Вы понимаете термин «менталитет».
С.С. Оганесян. Менталитет имеет несколько значений в русском языке. Я понимаю менталитет как интеллект плюс духовность. Духовность есть мировоззрение человека, его взгляды на жизнь и его поведение в тех или иных ситуациях бытия. Причем людьми духовными я никак не могу назвать язычников. С моей точки зрения, существуют три ментальные эпохи: это язычество, к нему можно отнести, например, цивилизации майя, Древнего Египта, античного мира и так далее. Они все схожи. У них много общего по материальной культуре и мировосприятию. Далее пришла эпоха и цивилизация единобожия. Не все народы прошли этот этап, но все народы оказались под сильнейшим воздействием ментальности цивилизации единобожия. Достаточно сказать, что христианская Европа задала новую ментальность всему миру. Мир даже живет по христианскому кален-
дарю, ведущему летоисчисление от даты рождения Иисуса Христа. Вполне закономерно, что в результате постепенной и последовательной передачи Богом судебных, законотворческих, мировоззренческих, идеологических и прочих функций Человеку, созданному по Его «образу и подобию», наступила ментальная эпоха, которую мы называем «эпохой научного самоуправления».
Напомним, что в первой Книге Царств описано, как пророк Самуил, получил от Бога не законы царства, создания которого потребовал народ, а только предложение самому изложить законы царства, а затем представить перед Богом, чтобы Он утвердил их. Самуил разработал, как и было указано ему Богом. Это прообраз самоуправления. Если все законы Торы были даны на вечные времена, то Иисус принёс Новый Завет и заявил «не человек для субботы, а суббота для человека». А через Мухаммеда было передано: «На всякий временный предел свои Писания, свои заветы, что мудростью Аллаха сочтены». Научное самоуправление — это современная фаза, и первым государством самоуправления был Советский Союз. Пусть его опыт оказался неудачным. Но без сведений о перспективах развития человечества мы не предложим адекватную времени национальную идею страны, не сформулируем идеологию нашего существования. Сведения же о стратегическом направлении развития человечества дают Священные Писания. И мы видим, как в современном мире действительно интеллект, ментальность человека решают очень многое. Появляются новые научные направления и новые науки, интенсивно развиваются технологии и техника. Повышается образование масс и их культурный уровень. Это вехи эпохи научного саморегулирования.
С.И. Артемьева. Хочу сделать несколько замечаний и сказать, что у нас происходит подмена смыслов. Мы говорим о менталитете, подменяя его умом или интеллектом. Но мы идем «по верхам». Понятие менталитета есть в научной литературе — это действия человека на бессознательном уровне, доведённые до автоматизма. На протяжении двадцати лет мы говорим об общечеловеческом, общечеловеческом, забывая о национальном. Но нельзя забывать о том, что было сказано еще в XIX-м веке. Приведу пример из книги Николая Яковлевича Данилевского «Россия и Европа», которая выходила в 1869 и 1870 годах, очевидно, было два издания. В 1993 году она была переиздана. В самом известном своём сочинении Н.Я. Данилевский выдвинул теорию «культурно-исторических типов», которая предвосхитила концепции локальных цивилизаций О. Шпенглера и А. Тойнби. История есть циклический процесс возникновения, расцвета и упадка сменяющих друг друга национальных культур с присущими им специфическими чертами в художественно-эстетической, нравственной, религиозной, экономической, социально-политической сферах. Критикуя европоцентристские установки и предостерегая об опасности денационализации культуры, Н.Я. Данилевский утверждал, что не бывает общечеловеческое,
а бывают всечеловеческое и национальное. А нам двадцать лет говорили, что нет национального, а есть общечеловеческое. Мы постоянно наступаем на одни и те же грабли, говоря простым языком. В конце 80-х — начале 90-х годов мы считали, что идеология нам не нужна. До 1993 года появлялись статьи о том, что без идеологии мы проживем. В 1995—1996 гг. мы заговорили о национальной идее, когда стало ясно, что без идеологии жить не получается. Тогда Б. Ельцин на эту тему расстарался, ЛДПР собирала конференцию, но она прошла безуспешно.
Спасибо Светлане Вениаминовне за то, что нас собрали за круглым столом. Вопросы религии и идентичности сегодня самые главные. Ведь дети наши не знают ни Библии, ни Торы, ни Корана. Все это идет только на том уровне, на котором религия всегда в России была — на обрядовом уровне.
В заключение хочу высказать пожелание, чтобы по поводу идентичности были проведены более фундаментальные исследования, и тогда можно будет понять, «куда стремится человечество». Наверное, нам и решать эти вопросы. Хочу также отметить, что журнал «Ценности и смыслы» очень своевременно поставил эти вопросы.
С.В. Иванова. Слово предоставляется Н.Е. Соломатиной.
Н.Е. Соломатина. Я преподаватель МГУТУ, и хотя я не специалист по этим вопросам, уже лет восемь преподаю естествознание и психологию. Я много работаю со студентами, и это даёт мне ответы на самые неудобные вопросы. Сегодня мы обсуждаем важную тему — кого назвать Братом. Есть такое понятие — «истина», и она действительно одна. Вспомните Святого Августина и его Град Божий в человеке. Я думаю, что человек, строящий внутри себя Град Божий, — это и есть тот самый Брат другому такому же, независимо от национальности, религии, идентичности и прочего. Первая задача — надо научить наших детей строить этот Град Божий внутри себя, то есть нравственный стержень. Если ребенок этого не может, тогда есть внешний Закон, который должен быть им усвоен. Внешний Закон будет выполнять свою роль через запретительные заповеди «не убий», «не укради» и далее. Но позже этот Закон станет его сущностью, внутренним убеждением и человек будет счастлив. Человечество всегда шло по такому пути — от внешнего принуждения к внутреннему убеждению. Есть два полюса, между которыми все время ходит человек. Есть закон природы, по которому выживает сильнейший, и есть Закон «Возлюби ближнего». И чтобы возлюбить ближнего, мы должны быть сильнейшими и там, и там. В этом ключ развития и путь человечества.
Иванова С.В. Спасибо большое. Слово предоставляется профессору МГУ имени М.В. Ломоносова Галине Вениаминовне Сориной.
Г.В. Сорина. Я хочу отреагировать на прозвучавшие выступления. В заглавных докладах заявлены разные темы, разные постановки вопросов, поэтому по некоторым темам нужна отдельная дискуссия.
Первое, что хотела бы заметить в связи с докладом С.С. Оганесяна, — в каком контексте мы рассматриваем проблему «ближнего» и «брата»? Или мы рассматриваем ее в рамках религиозного подхода, с точки зрения конфессиональной принадлежности и пытаемся найти нечто единое, или мы рассматриваем проблему как некий социальный факт, внутри которого находятся различные конфессии? Это разные постановки вопроса. Если идти от позиции журнала «Ценности и смыслы», который является междисциплинарным и ориентирован на социум, то мне кажется, что важна вторая внеконфессиональная постановка вопроса, поскольку она более важна для социума.
Но тогда возникает вечная проблема, когда появились письменные источники, терминология? У меня нет каких-то частных вопросов, например, как эти понятия будут звучать на иврите. У этих трех религий свое понимание «ближнего» и «брата». Нет единодушия и у представителей этих конфессий, особенно в наше время. «Ближний» и «брат» для иудея не будет таковым для мусульманина. Я рассматриваю это на социальном, а не на политическом уровне. На том уровне, на котором представители разных конфессий, к сожалению, разорванные между собой, вынуждены находиться в одном социуме.
Я согласна с тем, что произошедший в аэропорту Домодедово теракт не имеет отношения к религии. Другое дело, что этот теракт был организован людьми, которые, возможно, (у нас нет результатов), «как бы» действовали в соответствии с идеологией, которая «как бы» религиозная идеология. Наша задача показать, что противостояния нет, ибо мы в первую очередь граждане одной страны. Наша задача — просвещение. Но гражданское общество в нашей стране еще пока не сформировано, и потому надо проводить идею гражданства. Но возникает вопрос тактический — как это проводить?
Есть ещё термин «Другой». Философская разработка этого термина принадлежит М. Бахтину, в другой разработке — религиозном аспекте его рассматривал М. Бубер. Важно, чтобы люди осознали, что есть Другие. К сожалению, нет среди нас режиссёра П. Лунгина, который снял фильм «Царь», где показал опричнину. Понимаете, опричнина — это не «другой». Это «другой» в больших кавычках. Все остальные люди, которые не таковы, должны быть уничтожены. Задача просвещения — показать наличие многих «других» и роль «других» в социуме. Признать это и отказаться от разрушительного отношения к Другому. Но отношение к другим не формируется у нас, это хорошо показал Валерий Аркадьевич в своём выступлении.
Православие в нашей стране стало, как сказал Валерий Аркадьевич, почти государственной религией. Это, думаю, не способствует формированию толерантности в обществе и представлений о Другом. Мы должны понять, что в нашем обществе конфессиональная принадлежность стано-
вится очень важной. С этой точки зрения, думаю, что государству и общественным организациям надо показать толерантность православия и учесть, что государство-то наше светское, и потому православие не может быть государственной религией. В выступлении Валерия Аркадьевича упоминался провал политики мультикультурности, но не было уточнено: это провал из-за ухода от проблемы или от нерешённости этой проблемы. Это разные вещи. Валерий Аркадьевич сказал, что общество проигрывает не тогда, когда оно проигрывает в экономике, а тогда, когда утрачивает смыслы. Но это пример другого контекста двузначной логики — «да-да», «нет-нет». Я не согласна с такой постановкой вопроса.
Реплика В.С. Меськова. Классического подхода.
Г.В. Сорина. Спасибо. Это пример классического подхода. А почему? Я полагаю, что общество проигрывает, когда есть провалы и в экономике, и духовной сфере. Море безработных, когда люди не могут прожить от зарплаты до зарплаты, какие уж тут «смыслы»? По этому пути прошел Советский Союз. К сожалению, мы это уже проходили. Дорогу осилит идущий. Благодарю всех за внимание.
С.В. Иванова. Давайте послушаем Мчедлову Марину Мирановну, представителя Института социологии РАН. Она известный специалист в этой сфере. Послушаем ещё одно мнение, так как высказанные позиции не бесспорные.
С.С. Оганесян. Прошу прощения, на правах модератора хочу привести только одно высказывание Иисуса Христа: «Во всём поступай так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, ибо в этом Закон и пророки».
М.М. Мчедлова. Спасибо за приглашение для участия в круглом столе. Меня сразу заинтересовала поставленная тема, ведь нечасто удаётся послушать специалиста по Святому Писанию, да еще увидеть его живьем. Вами поднят огромный спектр проблем, это следует из прозвучавших выступлений. Думаю, что поставленная тема требует не только теологического, богословского подхода, но и социально-политического, социологического, философского осмысления. Она имеет практическое значение, так как затем воплощается в определенные политические, государственные стратегии. Поэтому позвольте остановиться на этих проблемах в несколько иной плоскости. Прежде всего, я подойду с позиции светского человека. Здесь звучали иные подходы, что определяется мировоззренческими установками, но я подойду в более рациональном аспекте, присущем научному гуманитарному знанию.
В своем выступлении профессор А.В. Алексеев упоминал о книге Мадлен Олбрайт «Религия и политика», где звучала тема возвращения к религии. Замечу, что эта проблема ставится давно, поскольку было замечено возвращение религии в политику. Еще в 1905 году Кеннет Д. Уорлд, а позже Р. Инглхардт в 2005 году в масштабном исследовании «Религия и политика по всему миру» показали, что только два социальных феномена пронизывают ткань общества — это религия и политика, причем это проявляется во всех его сферах.
Бергман, У. Харренц и другие теоретики — я позволю себе сослаться на авторитеты — тоже ставили вопрос о необходимости реинтерпретации политики. Если раньше политику рассматривали в плане институциональных аспектов ее функционирования, то сегодня невозможно рассматривать ее вне социокультурного фактора, в нашем случае — религиозного.
Сейчас во всём мире происходит возвращение к религии, но в иной форме и понимании. В мире, России и Европе религиозный фактор возвращается и видоизменяется, он предстает в ином прочтении, распространяясь не на Веру как таковую, а скорее в своих политических референциях. Поэтому достаточно сложно говорить об авторитете Священного Писания, который распространялся бы на большую часть населения. Согласно исследованиям социологов, в Европе преобладает светское понимание традиционных ценностей ввиду процесса секуляризации общества. Религия в современном обществе проявляется в новом прочтении: верующих в Бога стабильно меньше причисляющих себя к сторонникам той или иной конфессии. Воцерковленных людей, соблюдающих обряды и живущих согласно предписаниям Священного Писания, в России всего 4%, в странах Западной Европы не превышает 5—6%. Следует подчеркнуть, что наибольшее количество причисляющих себя к последователям в тех странах, где население испытывает проблемы с национальной и государственной идентичностью, больше не столько верующих в Бога, сколько причисляющих себя к той или иной конфессии. Это в первую очередь Северный Кипр, Польша, Северная Ирландия и Румыния. В этих странах существуют проблемы с неопределенностью государственной и национальной идентичности, либо они находятся во враждебном политическом или культурном окружении, поэтому большое количество людей выбирают религию как устойчивый критерий самоидентификации. Таким образом, обозначая себя последователем конфессии, люди скорее фиксируют свою принадлежность к определенной культурной традиции, во многом сформировавшейся под воздействием той или иной религии, чем к Вере как таковой.
В целом, в Европе возвращение к религиозности происходит в рациональном, постсекулярном аспекте. Многие люди формально называют себя христианами, но по существу не являются практикующими верующими. Можно сказать, что в конфессиональном отношении европейское общество состоит из двух сегментов: есть действительно верующие люди (их очень мало) и есть масса тех, кто к религии индифферентен. Таковы результаты мониторинга, который в Европе идет более 30 лет.
Возвращаясь к России, отметим, что у нас 75 процентов последователей православия, 16 процентов последователей ислама, совсем мало католиков, протестантов и буддистов — по одному миллиону человек. Из православных верует в Бога 52%, среди последователей ислама — 80%. Жизнь без религии удовлетворяет 10 процентов населения. Но институализиро-
ванные конфессии удовлетворяют запросы далеко не всех людей. Сегодня мы констатируем четкую тенденцию увеличения количества тех, кто верит в существование Всевышнего, но не придерживается традиционных религий, так называемая «Вера без религии». Наиболее пассионарная и активная часть населения, желающая что-то изменить, потенциальные субъекты модернизации, придерживаются веры в сверхъестественные силы вне религии. А что касается понимания «ближнего» и «брата», то надо учесть, что многие из тех, кто причисляет себя к той или иной конфессиональной традиции, не знает Священных Писаний. Их связи с религией носят во многом поверхностный характер: подавляющее большинство причисляющих себя к православию посещает церковь всего один раз в год на Пасху для освящения кулича.
Во многом политические практики современности основываются именно на подобном незнании Священного Писания и несоблюдении религиозных норм, хотя при этом именно религия выступает мобилизирую-щим и легитимирующим фактором политических стратегий.
Сегодня член Президиума РАН, академик Евгений Примаков в лекции студентам РУДН о Северном Кавказе и исламе отмечал, что так называемый «джихад» — это нарушение положений Корана. Те, кто сейчас используют джихад, нарушают его заповеди, поскольку Коран запрещает убийства мусульман, женщин и детей, запрещает самоубийства. Многие считают, что некоторые террористические организации рядятся в исламские одежды оттого, что Ислам сам по себе агрессивен. Но это не так. Джихад первоначально был направлен не на уничтожение «неверных», а для защиты Ислама. Современное российское исламоведение должно показывать подлинное содержание и выявлять суть Ислама как религии, которая не несет в себе элементов агрессии и не предписывает уничтожать тех, кто не придерживается этой религиозной концепции. Всё это нужно изучать и внедрять в политическую стратегию государства. При этом очень важен институт лояльных государству священнослужителей, именно на это должна быть направлена государственная политика, поскольку основным требованием является развитие направлений и течений так называемого умеренного, толерантного политического Ислама.
И здесь возникает вопрос: в каких образовательных учреждениях будут обучаться те, кто решил стать священнослужителем, какие будут использоваться образовательные программы? Сегодня многие молодые мусульмане России овладевают положениями Корана в зарубежных духовных учебных заведениях, например, в Исламском университете Каира (Египет). Для нас важно, чтобы будущих проповедников в мусульманских учебных центрах не готовили по рецептам тех медресе, где вместе с изучением Корана занимаются изучением террора.
Возвращаясь к вопросу авторитета Священного Писания, замечу, что у большинства населения нет никакого представления даже о его осно-
вах, но есть доверие к тому, что говорят религиозные или политические лидеры. Их мнения многими людьми воспринимаются на веру как истины в последней инстанции. Это хорошо для лидеров, поскольку такими доверчивыми людьми легко манипулировать, но это бывает опасным для общества и государства. Сошлюсь на Э. Тоффлера, который указывал, что в современном мире произошла замена критериев истинности, — уже не фальсификация или верификация, а зачастую ссылка на религиозные и политические авторитеты становится критерием истинности. Поэтому вопрос о «ближнем» и «брате» можно адресовать не только государству, но и религиозным лидерам. Но в этом вопросе, повторюсь, нужна лояльность религиозных лидеров государству.
В сегодняшней Европе проживают не только представители христианства, но и значительное число исповедующих ислам, иудаизм и другие религии. Совет Европы всегда признавал, что в рамках политики признания культурных идентичностей как атрибута современной политики, манифестирующейся в стратегии межкультурного диалога, религиозный фактор имеет существенное значение. В связи с этим напомню о «Белой книге» по межкультурному диалогу, изданной Советом Европы в 2008 году, где межкультурный диалог и диалог последователей разных конфессий, живущих в Европе, предполагает рассмотрение религиозного фактора не как проблемного, а как оптимизирующего социально-политическое устроение.
Хочу возразить профессору Алексееву по поводу изучения ислама в нашей стране. Мало кто знает, что вышла книга «Ислам и православномусульманские отношения в поле российской цивилизации». Это труд социологов, сотрудников Исследовательского центра «Религия в современном обществе» Института социологии РАН, где дан тщательный анализ цивилизационного и культурно-религиозного феномена «русского мусульманства». Авторы не только рассматривают вопросы взаимоотношений в России государственной власти и исламского сообщества с XV-го века по наши дни. Они приводят подробную статистическую картину этнорелигиозной структуры современного российского населения. Отдельный раздел книги посвящен освоению наследия исламской цивилизации в русской и европейской культуре, сравнению их мировоззренческих основ. Важным аспектом культурного наследия являются, в частности, религиозные концепции о назначении Человека и смысле его жизни. Применительно к поставленной теме напомню, что мы мало знаем о военном братстве в старой России. Мало кто знает, что в Бутово, около Москвы, есть ша-хидское кладбище, а так же о воинах Башкирского полка, которые отстаивали Кремлевские башни в 1812 году, во времена нашествия Наполеона. Вместе с другими народами России они отстаивали ее независимость. Ша-хидское кладбище напоминает о том, что наши предки понимали необходимость единой жизни, единых форм сосуществования и сотрудничества людей разных этносов и конфессий в границах одного государства.
И еще одна проблема, на которой я хотела бы остановиться. Сора-ботничество, существующее в России, могло бы помочь на уровне муниципальных образований, на локальном уровне: совместное строительство социальных объектов, благоустройство территорий, совместная карита-тивная деятельность. Трудно говорить о «ближнем» и «брате», если не решена проблема общественной солидарности. Сегодня в российском обществе межличностное доверие очень низкое, большинство граждан не чувствуют обязанности помогать другим людям даже в мелочах и не надеются на чью-либо помощь. Уровень их доверия к общественно-политическим институтам также очень низкий. Причем Вера в Бога не добавляет веры в честность людей и не повышает уровень межличностного доверия. Но если взаимное доверие на низком уровне, то не будут работать диалоги, а это значит, не будут работать и социальные институты, основанные на взаимодействии и взаимной поддержке. Возможно, религиозное светлое может нам помочь в достижении общественной солидарности. Спасибо большое.
С.В. Иванова. Спасибо огромное за Ваше содержательное выступление с цифрами и фактами. Кто еще хочет выступить?
С.С. Оганесян. Еще раз хочу уточнить. Дело в том, что мы забыли содержательную часть Писаний, те сведения, которые они содержат. Случилось то, что было в те времена, когда внедрялось единобожие. Тогда безжалостно уничтожались языческие капища, разрушались идолы, сжигались истуканы, амулеты и т.д. Нечто подобное было и в Советском Союзе, где в угоду атеизму взрывались храмы и монастыри. Сегодня мы восстанавливаем то, что было разрушено. Надо признать, что все эти эксцессы — это способ развития человечества. Альтернативы этому до нашего времени, к сожалению, не было. Если не было бы войн, не развивалось бы оружие и всё, что связано с противодействием этому оружию. Даже сведения о неизбежной эмансипации женщин мы тоже можем найти в Писаниях. Отвернувшись от Священных Писаний, мы выплеснули воду вместе с ребенком. Но возврат обязательно произойдет. Возврат к содержанию Писаний, к знаниям, которые изложены в них. А строгое следование тем или иным религиозным обрядам — это политика, вспомните хотя бы никонианство. Спасибо.
С.В. Иванова. Спасибо. Слово просит Матвеева Татьяна Михайловна.
Т.М. Матвеева. Хочу обратиться к содержательной части Писания. В православии буквальное прочтение Священного Писания читается грехом. Считается, что поняв иносказание, можно понять, кто есть брат. В седьмой главе Библии апостолом Павлом сказано: «Бог есть любовь». Становится понятно, почему любовь к Богу и Ближнему является одной из заповедей Нового Завета.
С.В. Иванова. Валерий Сергеевич, можно Вам предоставить слово? Знаю, что Вы готовились выступать.
В.С. Меськов. Дорогие коллеги, во-первых, сегодня нами обозначена большая проблема и есть ее осознание. Значит, есть надежда, что мы что-то поймем. Во-вторых, есть огромнейшая трудность, заключающаяся в адекватном понимании текстов Торы, Евангелия, Корана. Это проблема языка. Она такая же трудная, как перевод трудов Платона, Канта, Фихте и т.д. Немалая проблема и в том, чтобы пробраться через терминологию, правильно ее понять и использовать в переводах. Ведь иногда в наших переводах речь идет просто не о том, что есть в первоисточниках. Неточное понимание терминологии искажает содержание и смыслы, может приводить к казусам. Например, когда известный учёный Тоффлер приехал в СССР, ему радостно сообщили, что по его работам и выступлениям у нас пишут статьи, диссертации и т.д. На конференции при обсуждении одного из вопросов в качестве аргумента сослались на его авторитетное мнение и процитировали одно из его высказываний, на что он ответил: «А причем тут я? Я такого не говорил».
Почему я задал нашему модератору вопрос о «брате»? Потому, что первоначальное понятие «брат» было исторически трансформировано. Приведу пример с известным всем политиком, который в трудной для всех ситуации обратился к своему народу: «Братья и сестры!». Общность искал.
Мы сегодня обращаемся к Торе и другим Писаниям, ищем в них определения понятий «свой» — «чужой». И прежде всего надо обратиться к Торе. Но почему к Торе? Потому что Тора — это реликтовое излучение культуры, и чтобы вы ни пытались делать, в Торе вы все установки найдете. Осмысление ее поможет решить вопросы интерпретации понятий. Важно учитывать, что есть проблема языка, а есть проблема методов, с помощью которых можно анализировать. В Торе заложены эти методы. Если напрямую взять перевод Торы, мы мало что поймем, но если мы возьмём методы и попытаемся строить модели, то поймём многое. Это очень важный момент.
Многое для нас остается непонятным. Например, почему в тексте Торы понятия «сестра» нет, а понятие «брат» есть? Отвечая на вопрос, что есть «брат» и «ближний», как поступать с собой, как поступать с «ближним»? Но главное — надо понять, что такое Человек. (Идёт показ слайдов). В Торе есть два человека: Человек А и Человек Б. Принципиально важно также понять: для чего Бог создал мир? Что его заставило творить? Ничто иное, как желание поделиться добром. С кем Он хотел поделиться результатом творения? Если с человеком, то давайте посмотрим на человека как на венец творения.
По Торе, Бог использовал два метода творения. Первый метод — это переделка по форме, переделка одного в другое. Другой метод — создание из ничего, которое — по Торе — применял Бог четыре раза. Первый раз — сотворение света, второй раз — душ животных, третий раз — души человека, четвёртый раз — сотворение Субботы — особенного момента творе-
ния. Суббота — это время, когда человек должен стать субъектом. Что дал Бог человеку? Все, кроме одного, — творения из ничего. Он не дал человеку другого образа, а сотворил его по образу Своему — мужчину и женщину. А это значит, что Он дал человеку свободу воли. Принципиально важный момент!
Интровертность, экстравертность и мера, — вот это на каждом уровне. У Бога два подхода. Человек-1 — главное для него эго, его эгоистическая природа, он должен получать добро и наслаждение. И мы сейчас переживаем это.....эта последовательность прописана в Торе. Но есть так назы-
ваемое второе рождение человека, когда Человек-2 задумывается о смысле жизни. Тогда он преодолевает свою эгоистическую природу и превращается в человека альтруистического. Теперь его главное наслаждение в том, чтобы отдать его другим. Тогда и появляется новая реальность, новая духовность, и все становится понятным. Надо обратиться к природе человека, тогда и поймём, кто есть «брат», а кто есть «ближний». Спасибо.
С.В. Иванова. Сергей Саядович, Вы что-то хотите сказать?
С.С. Оганесян. Да, спасибо. В отношении перевода текстов Священных Писаний мне, наверное, повезло. По базовому образованию я лингвист, и чрезвычайно бережно отношусь к слову, имея возможность не только сравнивать тексты Писаний, переведённых разными переводчиками на один язык, но и на разные языки. Надо учитывать, что в одних ситуациях речевого общения употребляются одни языковые средства, в других — другие. Существовали и существуют не только политические заказы на переводы текстов Писаний, но и время вносило и вносит свои коррективы в смысловое восприятие Писаний.
С.В. Иванова. Уважаемые друзья, есть ли у кого желание высказаться? Пожалуйста, Евгений Андроникович.
Е.А. Автандилян. Спасибо. Позволю себе смелую фантазию. Сегодня на наших глазах происходит попытка создания новой гуманитарной парадигмы науки. Все, о чем мы говорим за круглым столом, сводится к этому. Время для этого давно назрело. И здесь возникает основной вопрос — что наука в новых условиях может дать обществу, что может дать для развития страны?
Мы живем в то время, когда события стремительно сменяют друг друга. Развитие происходит в колоссально сжатые сроки. Это действительно так, в течение жизни одного поколения сменилось едва ли не все, мы перешли из индустриального общества в общество информационное или общество знаний. Это предполагает новые законы взаимодействия и функционирования, и в нашей жизни они проявляются ежедневно. Интернет значительно расширил круг общения, это касается и наших детей, и нас, и даже наших родителей. Теперь проблемы одиночества и социальной адаптации снимаются полностью. Но за столь быстрыми переменами кроются положительные и отрицательные факторы. Прежде всего, налицо неготов-
ность общества к восприятию столь резких перемен, к бурным миграционным процессам, сближению и перемешиванию культур, большому количеству смешанных браков и т.п. Получается своеобразный котел, в котором все это жизнерадостно булькает. Это вызывает стремление некоторых этносов сохранить свою самобытность. Но это порождает и негативные процессы, в частности, стремление к разделению и отделению.
Вернемся к науке. Понятно, что поступательное прогрессивное движение — это всегда движение в сторону объединения. Об этом свидетельствует и наш круглый стол, где мы пытаемся сблизить позиции. Как бы крамольно это не прозвучало, но развитие науки в рамках новой парадигмы заключается в синтезе религиозных и традиционных научных тенденций. Я не специалист по Торе, пятнадцать лет я провел в практической плоскости индуизма, и могу сказать, что очень многие религиозные понятия и концепции полностью соответствуют тем идеям, которые сегодня выдвигаются в научных изданиях, в том числе в уважаемом журнале «Ценности и смыслы». Речь идет о том, что мы можем на содержательной основе через науку попытаться заново интерпретировать религиозные понятия. Некая методология уже содержится в Торе, Библии и Коране. Наша задача — эти вечные истины в очередной раз вычленить и осмыслить. У меня все.
С.В. Иванова. Спасибо. Ольга Николаевна, пожалуйста.
О.Н. Тынянова. Уважаемые коллеги! Работы Сергея Саядовича Оганесяна я знаю давно — с момента их первого оформления, и наши с ним баталии дают мне право как «спарринг-партнёра» и специалиста по геополитике подчеркнуть несколько моментов. Во-первых, кроме языковых особенностей интерпретации Священных Писаний, есть и еще один важный вопрос. Он заключается в том обстоятельстве, что все Священные Писания — а это то, что входит в понятие «канон» — все-таки были созданы людьми. И если на первом этапе священные тексты, безусловно, принимались как трансляция, то далее каноническая версия отбирается уже в определенных политических условиях, и эти условия сильно влияют на канон всех религий. В частности, как хорошо показывает Ирина Свенцицкая, появление в каноническом тексте Нового Завета знаменитого вопля толпы «Распни его, распни» — это результат стремления христиан отмежеваться от восстания Бар-Кохбы, т.е. следствие сугубо политической ситуации. Подобные политические ситуации существенно повлияли на поколения «родителей» и «детей», если можно рассматривать Тору как поколение родителей, а христианство — поколение детей. Есть ещё один момент, на который необходимо обратить внимание. Все вопросы религиозного сознания и вопросы не любимого мною слова «толерантность» ставят люди, находящиеся в конкретных политических обстоятельствах. В этой связи несколько слов о понятии «толерантность». Дословно оно трактуется как «полное или частичное отсутствие иммунологической реактивности, снижение или отсутствие чувствительности организма к различным болез-
нетворным или отравляющим веществам», однако это приводит организм к летальному исходу — к смерти, чтобы мы ни понимали под этим термином. Однако сама проблема «сожительства» на одной политической территории разных народов ставилась ещё во времена возникновения первых империй, и именно тогда возникли две разные этнополитические стратегии — Ашшура и Ахеменидов — в отношении к инаковерующим (инакомыслящим). Одна концепция (ахеменидская): мы принимаем всех и дальше все регулирует государь (каждый народ имеет своих богов при одном правителе, которому покровительствуют все боги), или другая (ассирийская) — мы принимаем одного Бога, одного царя, а те, кто не вписывается, свою религиозную и этническую идентичность должны потерять, вплоть до переселения народов с целью отрыва от их религиозных и этнических корней. И государство регулирует этот процесс унификации, как может. Ахеменидская стратегия с переселением применялась и в период возвращения Новгорода в политическую традицию Русского государства, эта же стратегия дожила до СССР, и она ничуть не отличается от той, которая применялась во времена Ветхого Завета. Это, по сути, вопрос взаимоотношений двух институтов — церкви и государства. И то, что происходит сегодня, есть некое следствие ухода государства из управленческих стратегий в так называемый «либеральный проект». При этом государство сведено до роли «ночного сторожа», у которого, естественно, нет государственной стратегии. Сегодня в нашей стране есть фактически только две стратегии — большого бизнеса, который в основном и занимается управлением, и сейчас управление упорно передаётся православной церкви, которая органически, исторически не способна им заниматься, так как исторически находилась под государственной властью. Означать это может только одно: появление квазирелигиозных течений, когда на первый план выходит не политическая, а религиозная идентичность, а это страшный сигнал для государства — сигнал о том, что оно перестаёт «иметь место быть». Отдавать конфессиям всё право, все государственные управленческие механизмы крайне опасно, особенно в России, где церковь никогда не конкурировала с государством, где другая политическая культура и другая управленческая традиция. В своё время это подчеркивали некоторые западные исследователи, в частности, Нортон отмечал невероятную живучесть на генетическом уровне политических и культурных институтов, которые воспроизводятся при любом режиме, а до него другой исследователь — знаменитый Тойнби — писал, что внедрение «чужих», заимствованных политических и культурных концептов на чуждой им почве не приживается. До государственного управления священник не должен допускаться — реализацию государственных интересов в России должны осуществлять институты государства, а не церкви, иначе возникает противоречие и в самих установках «Богу — Богово, кесарю — кесарево». Эта же проблема поднималась и на последней Ассамблее «Русского мира», и
поднималась она разными представителями и ислама, и иудаизма, равно обеспокоенных тем, что большая часть священнослужителей этих конфессий готовилась не в России. В результате на Россию «проецируются» определенные конфессиональные проблемы, ей изначально не присущие. Речь идет о том, что у нас нет центров подготовки служителей для иудаизма и ислама, для России их готовят центры на Ближнем Востоке, и с ними к нам просто транслируется — экспортируется — тот самый конфликт, который мы имеем на Ближнем Востоке. При этом с уходом государства в «либеральный проект» мы имеем еще и весь спектр более старых традиций самоуправления, при котором «вылезают» не только все три монотеистические религии, но и неоязычество (в духе Алена де Бенуа), и своего рода «постпротестантизм» — протестантизм, доведённый до абсурда, до идеи веры без Бога. Сейчас подчас пытаются заменить институтом церкви институт государства, но заменяется он плохо, так как только в государстве, неважно при каком режиме, можно найти адекватный политический институт и найти парадигму управления. И надо также понять, что будет актуально, что произойдёт в ближайшее время. А произойдёт, по-видимому, следующее: мы будем иметь лет на двадцать пять — не меньше — ренессанс всех тех религий, которые были до секуляризации, до усиления государства, но если ушла секуляризация, то никуда не ушёл институт государства, и вслед за этим религиозным ренессансом в итоге мы будем иметь ситуацию пятисотлетней давности — абсолютистское правление.
Цифра 500 упоминается не случайно. Учёные-историки и математики, работающие в области истории, указывают на 250—500-летний тренд, это напоминает зависимость в популяциях «хищник-жертва», и разница в случае человеческой популяции только в том, что у нас и хищник, и жертва принадлежат к одному роду, а видовые категории могут определяться сейчас иным образом, в том числе и отнесением к конфессии... Естественно, тогда возникает глобальная угроза жизни, — а что она возникает, хорошо показано Н.И. Лапиным в исследованиях, представленных им в докладе на последнем круглом столе, который проходил в Финансовой академии. Они показывают, что в России (и не только в России) на первое место выходит в качестве ценности жизнь, а это опасно: мы выходим на экзис-тенциональные основы бытия, а в этих условиях надо найти того Другого, кто виноват в том, что «мне не хватает хлеба». И цивилизация со своими культурными установками, ценностями, нормативами может просто не выдержать, — что мы уже имеем сейчас. И это не имеет ничего общего с религией, которая тоже ценность, но в таком контексте имеет отношение скорее к тому самому «куску хлеба», который не достанется мне, но ещё лучше при этом, чтобы не достался соседу... Если государство всё это «экзистенциальное пространство» отдаст религиям, то никакой толерантности мы не получим, а получим пандемию, — выражаясь биохимическим языком.
С.В. Иванова. Большое спасибо, Ольга Николаевна. Слово просит Огнев Александр Сергеевич.
А.С. Огнев. Спасибо. Уважаемые коллеги, мы должны говорить не об информационном обществе, оно позади. То, о чем говорил Сергей Сая-дович, как раз касается проблемы субъекта. О каком субъекте идет речь? Трансцендентальный субъект или трансцендентный? Субъект, в котором все уже задано или тот страждущий, который постигает себя и понимает свою природу как первопричину, когда он выходит за границы заданно -го? Но выходя за эти границы, он меняется. Время наше как раз отличается тем, что мощь этого субъекта настолько колоссальна, что благодаря, в частности, тому, что информационное общество уже позади, один человек сделал выбор и 24-го числа изменил мир — один! Он поменял мир, в котором мы живем.
Возникает вопрос: на базе каких ценностей мы строим этот новый мир? На традиционных ценностях или на модифицированных? Что может считаться традиционными ценностями и нетрадиционными в современную эпоху? И как этот выбор происходит? И дело не в том, что за эту задачу возьмутся церковь или государство. Вообще, в принципе, мы имеем инструмент для формирования такого субъекта? Который не заложник ситуации, умеет принимать решения, знает, как их реализовывать, и понимает их последствия? Важно знать о процедуре выбора и принятия решений. Вот это как раз вопрос времени.
Вначале мы опираемся на некий стыд и некий страх перед законами, но потом мы вынуждены создавать свои законы и нести за них ответственность. Вообще категория ответственности — одна из главных проблем нашего времени. Создание законов — это переход от страха к совести, когда я отвечаю только перед самим собой. Наши законы должны быть основаны на ответственности государства, эти законы устанавливающего.
С.В. Иванова. Спасибо огромное. Хорошее резюме.
С.С. Оганесян. Для человечества сейчас главное — понять, что оно хотя и вступило в эпоху научного самоуправления, но оно не должно забывать те сведения, которые изложены в Писаниях, а также те морально -нравственные ценности, которые внедряли в сознание масс Писания.
О.А. Фарре-Трензелева. Хочу продолжить мысль Сергея Саядовича и сказать несколько слов. К сожалению, приходится констатировать, что в современном мире происходит все больше событий несправедливых и жестоких. Это происходит оттого, что человечество утратило нравственные ориентиры и подвергнуто воздействию коррупции. Проявляется это во многих странах и во всех сферах общественной жизни, в том числе, в экономике. Ни для кого не секрет, что одной из причин экономических трудностей многих стран являются безудержное обогащение экономической и политической элит в ущерб населению. Не сомневаюсь, что одна из причин нравственного оскудения многих людей в том, что ими забы-
ты Священные Писания, устанавливающие моральные нормы социального взаимодействия и регламентирующие социальное поведение в религиозно-нравственном аспекте. В этом смысле Священные Писания веками были надежными компасами, указывающими вектор жизнедеятельности многих поколений наших предков.
А что мы видим сегодня? С моральной точки зрения в социальной сфере мало положительного. Обществом утрачены фундаментальные ценности — прежде всего чистота духовных побуждений, нравственные устои общественного и индивидуального бытия, завещанная предками гуманистическая культура. Налицо забвение того, что делает человека человеком. Страсть к наживе и бездумным развлечениям стали господствующими. Но надо помнить, что созданные Творцом по его образу и подобию, мы обязаны жить по тем религиозно-нравственным принципам, которые Им ниспосланы в Писаниях. И если мы возвратимся к Писаниям, проникнемся их содержанием, то сумеем передать нашим детям и внукам и эту землю, и способность к самопожертвованию во имя любви к Ближнему и Брату, и дух созидания, которыми одарил нас Господь.
Я это говорю к тому, чтобы обратить Ваше внимание на важное обстоятельство: тема «ближнего» и «брата», безусловно, нравственная, в ней глубокий моральный смысл. Вопросы нравственности должны быть основой жизни человека. И если учесть, что вопросами нравственности в наше неспокойное время озадачивается все большее количество думающих людей, то сегодняшняя тема интересна не только ее социально-философским содержанием, но и сугубо житейским аспектом. На извечный вопрос «Человек среди людей, каким он должен быть?» — мы сами себе дали вполне вразумительный ответ.
С.В. Иванова. Спасибо. Вопрос этот важный и очень интересный. Действительно, нравственность является универсальным и достаточно точным показателем того, в каком состоянии находятся общество и отдельные его сферы. Это относится и к экономике, поскольку отношения субъектов рынка подразумевают не только конкуренцию, но и сотрудничество. А любое сотрудничество невозможно без взаимного доверия сторон, способности их к компромиссам.
В социальной истории немало случаев проявления заботы о нравственном здоровье и благополучии членов общества, — достаточно вспомнить античных философов или французских энциклопедистов XVIII века. Как правило, общество способно обеспечить относительно высокий уровень жизни его членов, когда взаимные обязательства реализуются в рутинной повседневности. И напротив, падение нравственности до того уровня, когда господствующими становятся апатия, эгоизм и равнодушие к судьбам Ближнего и Брата является нередко показателем «угасания» цивилизации, утраты ее пассионарности, способности к саморазвитию и обновлению. Общества, сформировавшие соответствующие естественным законам
жизнедеятельности человека нравственные нормы, достигают относительно высоких степеней социальной стабильности, экономического благополучия, обеспечения прав и свобод личности. Вывод однозначный: мораль наряду с правом является непременным условием социального прогресса, в то время как понижение уровня нравственного состояния общества может стать препятствием на пути его модернизации.
Н.Д. Котовчихина. Хочу остановиться на важном, по моему мнению, моменте. Сегодня нам надо подумать о том, как решить назревшие проблемы. Я ежедневно общаюсь со студентами, которые часто задают мне сложные вопросы, и на многие их вопросы нет ответов. Наш вуз на своем уровне многое делает для молодежи: это и Селигер, и Машук, и конференции. Но нам как воздух нужны мнения ученых, специалистов, экспертов. В связи с этим есть пожелание: такие круглые столы, каким стал сегодняшний, нужно проводить с участием более широкой аудитории, особенно — студенческой. Спасибо.
С.В. Иванова. Благодарю вас, дорогие коллеги. Хочу напомнить о том, что материалы сегодняшнего круглого стола будут опубликованы в одном из ближайших номеров журнала «Ценности и смыслы». У нас появится возможность снова обратиться к теме Ближнего и Брата.
