CC BY
10образом, можно сказать, что у каждой женщины мотивы совершения детоубийства были разные, и их могло быть несколько, в зависимости от той жизненной ситуации, в которой она находилась в тот момент времени.
Исходя из проведённого анализа статистических данных и судебной практики, можно сделать вывод о том, что рост случаев детоубийств в Германии XVI - XVII вв. обусловлен комплексом объективных причин экономического, социального, религиозного, правового характера. Анализ этих причин позволил нам составить типичный антропологический портрет преступника, обвиняемого в детоубийстве: незамужняя женщина молодого или среднего возраста с низким социальным статусом, не имевшая постоянного места работы. При этом мотивы совершения преступления у таких преступниц могли быть различны. Сочетание всех этих общественных изменений и развитие событий создали ту обстановку, в которой женщинам для того, чтобы избежать последствий своей нежелательной и незаконной беременности, не оставалось ничего иного, как встать на преступный путь, что и привело в результате к всплеску женской преступности в Германии того времени.
Литература и источники
1. Harrington J.F. The Unwanted Child. The Fate of Foundlings, Orphans, and Juvenile Criminals in Early Modern Germany. - Chicago and London: The University of Chicago Press, 2009. - 437 p.
2. Lewis M.B. Infanticide in Early Modern Germany: the experience of Augsburg, Memmingen, Ulm, and Nordlingen, 1500-1800. -Virginia, 2012. - 390 p.
3. Lewis M.B. Infanticide and Abortion in Early Modern Germany. - London, 2016. - 216 p.
4. Rublack U. The Crimes of Women in Early Modern Germany. - Oxford: Clarendon Press, 1999. - 292 p.
5. Boes M.R. Crime and Punishment in Early Modern Germany: Courts and Adjudicatory Practices in Frankfurt Am Main, 1562-1696. - London and New York: Routledge, 2016. - 296 р.
6. Майер В.Е. Деревня и город Германии в XIV-XVI вв. - Ленинград: Ленинградский Университет, 1979.
7. Каролина. Уголовно-судебное уложение Карла V / Перевод, предисловие и примечания проф. Булатова С.Я. Алма-Ата, 1967. URL:http://krotov.info/acts/16/1/1532karolina.htm (дата обращения: 06.02.2022)
8. Stadtarchiv Augsburg. Mit dem Wasser vom Leben zum Tod // URL: https://www.augsburg.de/kultur/stadtarchiv-augsburg/ ausstellungen/wassergeschichten/wassergeschichten-4-unglueck/41-mit-dem-wasser-vom-leben-zum-tod (дата обращения 12.02.22)
References and Sources
1. Harrington J.F. The Unwanted Child. The Fate of Foundlings, Orphans, and Juvenile Criminals in Early Modern Germany. - Chicago and London: The University of Chicago Press, 2009. - 437 p.
2. Lewis M.B. Infanticide in Early Modern Germany: the experience of Augsburg, Memmingen, Ulm, and Nordlingen, 1500-1800. - Virginia, 2012. -390 p.
3. Lewis M.B. Infanticide and Abortion in Early Modern Germany. - London, 2016. - 216 p.
4. Rublack U. The Crimes of Women in Early Modern Germany. - Oxford: Clarendon Press, 1999. - 292 p.
5. Boes M.R. Crime and Punishment in Early Modern Germany: Courts and Adjudicatory Practices in Frankfurt Am Main, 1562-1696. - London and New York: Routledge, 2016. - 296 r.
6. Majer V.E. Derevnya i gorod Germanii v XIV-XVI vv. - Leningrad: Leningradskij Universitet, 1979.
7. Karolina. Ugolovno-sudebnoe ulozhenie Karla V / Perevod, predislovie i primechaniya prof. Bulatova S.YA. Alma-Ata, 1967. URL:http://krotov.info/acts/16/1/1532karolina.htm (data obrashcheniya: 06.02.2022)
8. Stadtarchiv Augsburg. Mit dem Wasser vom Leben zum Tod // URL: https://www.augsburg.de/kultur/stadtarchiv augsburg/ ausstellungen/wassergeschichten/wassergeschichten-4-unglueck/41-mit-dem-wasser-vom-leben-zum-tod
КАНАЕВ АЛЕКСАНДР ГЕННАДЬЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории, Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева ([email protected])
ЧАВКИНА ОЛЕСЯ ВИКТОРОВНА - специалист по учебно-методической работе исторического факультета, Красноярский государственный педагогический университет им. В.П. Астафьева ([email protected])
KANAEV, ALEXANDR G. - Ph.D. in History, Associate Professor of the Department of World History, Krasnoyarsk State Pedagogical University named after V.P. Astafieva ([email protected]).
CHAVKINA, OLESYA V. - Specialist in Educational and Methodological Work of the Faculty of History, Krasnoyarsk State Pedagogical University named after V.P. Astafyeva ([email protected])/
УДК 94(47.314).07:316.343.3 Б01: 10.24412/2308-264Х-2022-2-10-15
КИПРИЯНОВА Н.В. КРИЗИСНЫЕ ЧЕРТЫ В ЭВОЛЮЦИИ ГУБЕРНСКОГО ВЛАДИМИРА ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
Ключевые слова: Россия, XIX век, город Владимир, управление, экономическое развитие, сенаторские ревизии, кризис.
В статье, на основе ряда опубликованных и архивных источников, анализируется состояние губернского города Владимира в первой половине XIX века. Показано, что уже проверка Владимирской губернии, которая в марте - апреле 1800 года проводилась сенаторами Д.П. Трощинским и П.П. Щербатовым, зафиксировала слабое развитие промышленности губернского центра, при наличии в нем относительно развитых торговли и ремесла, а также садоводства и огородничества. В 1837 г., когда облик города произвел плохое впечатление на проезжавшего через него Николая I, выяснилось также неудовлетворительное состояние его экономического развития, в связи с чем здесь был создан специальный Комитет для
изучения основных причин «упадка». Автор приходит к выводу, что в указанный период социальное и экономическое развитие города, помимо прочих факторов, тормозилось недальновидной политикой местной администрации. В проявлении системного кризиса региональная власть отмечала только отдельные частные недостатки.
KIPRIYANOVA, N.V.
CRISIS FEATURES IN THE EVOLUTION OF PROVINCE CITY VLADIMIR FIRST HALF OF THE XIX CENTURY
Key words: Russia, 19 century, city Vladimir, management, economic development, senatorial audits, crisis.
The article, based on a number of published and archival sources, analyzes the state of the provincial city of Vladimir in the first half of the 19th century. It is shown that already the verification of the Vladimir province, which in March-April 1800 was carried out by senators D.P. Troshchinsky and P.P. Shcherbatov, recorded the weak development of the industry of the provincial center, in the presence of relatively developed trade and crafts, as well as horticulture and horticulture. In 1837, when the appearance of the city made a bad impression on Nicholas I passing through it, the unsatisfactory state of its economic development was also revealed, in connection with which a special Committee was created here to study the main causes of the "decline". The author comes to the conclusion that during this period, the social and economic development of the city, among other factors, was hampered by the shortsighted policy of the local administration. In the manifestation of the systemic crisis, the regional authorities noted only individual shortcomings.
Административное устройство Российской империи претерпело в последней четверти XVIII в. серьезные изменения. В ходе административных реформ 1775-1785 гг., составной частью которых являлась городская реформа, система управления городом была трансформирована в самостоятельную структуру. В частности, город законодательно приобрел статус юридического лица, наделенного имущественными правами. Было сформировано новое понятие - «общество градское», в духе которого разрабатывались принципы самоуправления. Эти меры, безусловно, способствовали развитию городской жизни. Однако в последующем, в связи с тем, что реформа была фактически выхолощена, уже в 20-х гг. XIX в. в правительственных сферах получила распространение точка зрения об «упадке городов». Причем ее разделяли не только высшие правительственные чиновники, но и сам император.
В данной статье проведено сравнение состояния г. Владимира в 1800 г. (по итогам сенаторской ревизии) и в 1837 г., то есть с тем состоянием, в котором его увидел Николай I.
К рубежу XVIII - XIX вв. Владимир был типичным провинциальным городом. С 1778 г. он был «назначен» административным центром вновь созданного Владимирского наместничества, а с 1796 г. приобрел статус губернского города. Данный факт способствовал обновлению внешнего облика города с многовековой историей, в том числе его значительному архитектурному обновлению.
Утвержденный Екатериной II генеральный план застройки предусматривал новые принципы городской планировки. На центральной улице, получившей название Дворянской, должны были возводиться каменные двух- и трехэтажные дома, которые по тем временам стоили весьма недешево. Позволить себе такие особняки могли только дворяне и зажиточные купцы. Действительно, уже с конца 70-х гг. XVIII в. здесь были отведены под застройку участки бывшему прокурору провинциальной канцелярии М.И. Мусину-Пушкину [1, л. 23], советнику Владимирского наместнического правления А.М. Тарбееву [2, л. 1], советнику наместнического правления П.С. Татищеву [3, л.л. 5-5 об., 12 об.], вице-губернатору князю Д.М. Ухтомскому [4, л. 1] и т.д. Однако вплоть до начала XIX в. даже на центральной Дворянской улице дома оставались деревянными. Лишь в 1789 г. между Дмитриевским и Успенским соборами было возведено монументальное здание из трех этажей, предназначенное для новых административных органов. На фронтоне палаты Присутственных мест был размещен герб, в центральной части и по бокам фасада находились полуколонны [5, с. 33]. Впервые во Владимире было возведено здание в стиле классицизма.
Для жилья губернатора было отведено казенное помещение, которое первоначально предназначалось для Приказа общественного призрения. В 1798 г., во время визита во Владимир императора Павла I, губернатор П. Рунич попросил передать это здание под апартаменты губернатора. Для первого генерал-губернатора графа Р.Л. Воронцова в свое время при открытии губернии был выстроен деревянный дом в так называемой Царицыной слободке. Р. Воронцов в нем практически не жил, приглашая чиновников с докладами в свое имение Андреевское. Старый дом постепенно разрушался и пришел в полную негодность [6, л. 202]. По этой причине и потребовалось изыскивать новое помещение. Император идею одобрил. Приказу общественного
призрения была выделена для строительства новая территория. Возведение нового здания началось сразу в 1798 г. [7, л. 12].
Еще одним каменным зданием на Дворянской улице стал Гостиный двор. Как и в большинстве российских городов, во Владимире стационарная торговля осуществлялась преимущественно в лавках и «шалашах». Обветшавшие постройки «беспрестанно» угрожали «падением и пожарами». По распоряжению губернатора П.Г Лазарева городская дума стала искать возможность построить новые помещения [8, с. 12]. На специальном сходе владимирские купцы приняли решение возводить Гостиный двор «из своего материала своим коштом» [9, л. 1]. Правда, особого энтузиазма в купеческой среде реализация данного проекта не вызвала, строительство поначалу топталось на месте. Тогда комендант распорядился выделить унтер-офицера и двух солдат для постоянного контроля, «чтобы рабочие производили работу безленостно». В результате, уже через три года, в 1792 г. были возведены три линии торговых рядов (центральная и две боковые) [8, с. 12].
А рядом с Дворянской - «близ самого Торгового мосту» - построил трехэтажный каменный дом ратман городового магистрата, один из самых зажиточных купцов города С. Лазарев [10, л. 5]. Каменный особняк с ротондой около Золотых ворот построил и П. Мещерягин [5, с. 34] -управляющий имением графа А.Р. Воронцова в с. Андреевском. Предположительно, именно в этом доме проездом через Владимир останавливался Павел I в 1798 году.
Как известно, в период правления Павла I в России были предприняты масштабные проверки системы местного управления, что было связано со стремлением императора поставить под плотный государственный контроль региональные органы власти. В октябре 1799 г. специальным указом Сенату было предписано избрать из сенаторов «для объезда и осмотра» губерний специальных лиц. В их задачу входил сбор информации на местах о деятельности судебных органов, полиции, поборах («лихоимстве»), недоимках и пр. [11]. Сенат предложил на утверждение императору кандидатуры на должность ревизоров [12].
Для проведения ревизий в Московской, Владимирской, Рязанской, Тамбовской, Калужской, Тульской губерниях определили сенаторов П.П. Щербатова и Д.П. Трощинского [13, с. 323].
Первоначально какого-то установленного порядка проведения ревизий и утвержденных форм отчетности не разрабатывали. Губернатор по требованию проверяющих должен был предоставить обзор управления губернией - обширную по объему справку, содержащую массу разнообразных сведений. Затем ревизоры собирали и проверяли документацию губернских и уездных присутственных мест. Губернское правление информировало сенаторов об урожае хлеба и укомплектовании штатами «мест для управления», о числе жителей в городах и развитии промышленности; от магистратов поступали сведения о городовых доходах и расходах, от казенной палаты - об оброчных статьях и недоимках и т.д. [14, л.л. 29-32 об.] Отдельно проводилась проверка «по нерешенным делам». Иногда ревностные чиновники могли представить сведения о количестве собираемых населением ягод и грибов или численности кур. Исследователи полагают, что к подобной информации следует относиться очень осторожно, т.к. чаще всего это было плодами фантазии ревностных служак [15, с. 10].
В функции сенаторов входило также рассмотрение жалоб населения на местную администрацию. И местные жители активно воспользовались представленной возможностью. Во-первых, человек, проводящий ревизию, был более доступен, чем Сенат, и, во-вторых, более «демократичен», так как не требовалось строго соблюдать форму при составлении жалобы. Можно было даже пожаловаться устно. Эти жалобы заносились в особый журнал.
Проверка Владимирской губернии сенаторами Д.П. Трощинским и П.П. Щербатовым проводилась в марте - апреле 1800 года. Проведя в январе 1800 г. ревизию Московской губернии, в Покрове ревизоры задержались всего на три дня (29- 31 марта), и во Владимир прибыли 1 апреля - в воскресенье. Несмотря на то, что со 2 по 7 апреля шли дни Страстной, а с 8 по 14 апреля -Святой недели, сенаторы активно «занимались принятием и рассмотрением рапортов и ведомостей». В отличие от Московской губернии, где выявилось множество злоупотреблений и упущений по службе, в отчете по Владимиру лишь вскользь было отмечено, что для задержки в решении дел есть «основательные причины». Казна каждый год получала «наддачу» с оброчных статей (мельниц, лавок, торговых бань), соляные и винные магазины «найдены в порядке», «в
вещах первой потребности ... на торгах цен дороговизны не предвидится» [14, л.л. 140, 143, 148]. Недоимки по сборам с купеческого капитала составляли всего 229 руб. [14, л.л. 160 об.-161].
По представленным губернатором сведениям в 1800 г. во Владимире функционировали 2 полотняных фабрики, 3 кожевенных и 3 солодовенных завода [16, л. 106 об.]. Исследователи неоднократно отмечали, что мануфактуры, которые основывались в крае во второй половине XVIII в., «обходили» главный город губернии, концентрируясь в небольших уездных городках и селах [17, с. 38]. На социально-экономическое состояние Владимира решающее влияние оказывали два фактора: статус административного центра и расположение его в «золотом треугольнике» экономически развитых городов (Москва - Нижний Новгород - Ярославль). Скудному промышленному развитию города способствовала и намеренная политика региональных властей. На крупных предприятиях могло быть сосредоточено значительное число наемных работников, что, по мнению власти, могло вызвать «беспорядки» [18, с. 96-97].
Современники, между тем, полагали, что, несмотря на отсутствие в городе развитой промышленности, владимирское купечество «не беззажиточно: промышляет хлебом и по соседству с Москвой можно в сем городе найти почти все нужное» [19, с. 23].
Основу экономики города составляли торговля, ремесло, садоводство и огородничество. В 1794 г. в губернском центре было объявлено 126 купеческих капиталов, в том числе 6 по второй гильдии (первой не было) [20, л.л. 73 об.-127]. В городовых обывательских книгах источниками доходов купечества указывались: «промысел разным товаром», «сыромятного мастерства», «торг имеет калачами» или «торг огородным овощем» [20, л.л. 120 об.-121; 21, л.л. 106 об.-107, 111 об.-112]. Были и такие, кто находился «в услужении при коммерции у разных купцов». Наиболее крупными предпринимателями в это время являлись купцы Ф. Петровский, Ф. Новиков, С. Сомов, Я. Денисов, Д. Столетов, А. Алферов, П. Галкин. Анализ деятельности торгово-промышленного населения города показывает, что в основном обслуживались местные потребности. Крупных предпринимателей, «торгующих к портам», здесь были единицы.
Садоводством и огородничеством активно занимались многие жители Владимира. В журнале «Вестник Европы» была даже опубликована специальная статья о развитии садоводства в городе, из которой явствует, что в начале XIX в. внутри городской черты находилось «около 400 садов больших и малых», а прежде, как уверяли горожане, садов было еще больше. К сожалению, их вырубили во время перепланировки города по указу Екатерины II [22, с. 182]. Своеобразным «брендом» города была владимирская вишня. Продавали и сами ягоды, а осенью выжимали сок, и предприимчивые купцы бочками отвозили его в Москву. «Прибыток» составлял от 100 до 800 руб. [23, с. 5].
В целом, отчет сенаторов по результатам проведенной ревизии 1800 года выглядит благостно-умиротворенным. Однако последующее развитие города показало наличие здесь довольно серьезных проблем.
В 1837 г. через Владимир проезжал Николай I [24, л. 4], которого поразило, что «город сей не улучшается строением» в отличие от других губернских центров. Городская полиция на 30-е гг. XIX в. учитывала во Владимире 75 улиц и переулков, но благоустроенных (с каменной мостовой) имелось всего 8 (2 - с деревянной, остальные - не мощеные) [25, л. 140]. Граф Д.И. Хвостов в своих «Путевых записках» также нелестно отзывался о губернском центре: «... сей город, в сравнении. не может похвастаться наружною своею красивостью» [26, с. 19].
Но неказистые строения - это лишь внешняя сторона, характеризующая развитие города в первой половине XIX века. По сравнению с 1794 г., к 1837 году во Владимире почти в два раза уменьшилось количество объявленных капиталов: 1 капитал - по 1 -й гильдии, 1 - по 2-й, 62 - по 3-й. [24, л. 31]. Генерал-адъютанту графу А.Г. Строганову император дал задание разобраться в ситуации. Был создан специальный Комитет, в который вошли губернский предводитель дворянства Акинфиев, губернатор Курута, почетный попечитель гимназии Богданов, полицмейстер и ряд чиновников. В своем докладе Комитет изложил основные причины «упадка» города. Среди них были названы: воинский постой, «незначительность» торговли и фабрик, слабое кредитование «торгового класса», недостаток выгонной земли, малолюдство купечества, вследствие чего службы по выбору «в заседателях» становились обременительными [24, л.л. 1 об., 7, 19]. Эти факторы фигурировали как «тягости и изнеможения» в депутатских наставлениях, поданных купечеством в Уложенную комиссию.
Местным чиновникам пришлось срочно разрабатывать меры по приданию городу «цветущего состояния». По мнению городской администрации, следовало построить казармы и конюшни для войсковых лошадей и освободить население от постойной повинности. Следовало увеличить фонд городских земель, а также испросить у казны 200 тыс. руб. в качестве беспроцентной ссуды для формирования «городского общественного капитала». Предлагалось на 5 лет передать на содержание казны городскую полицию. Подобного рода идеи часто встречались в городских купеческих наказах в Уложенную комиссию 1767 г.
Высказанные владимирскими чиновниками предложения были рассмотрены сначала Д.Н. Блудовым (министр внутренних дел), затем Е.Ф. Канкриным (министр финансов). При этом Канкрин был категорически против финансирования полиции из государственных средств и предоставления городу беспроцентной ссуды. По его мнению, у города должны быть «внутренние силы» для развития, а если «таковых нет, там ссуды и другие насильственные меры будут бесполезны» [24, л.л. 61, 77-78].
Вопрос об «упадке» Владимира стал частью серьезной социально-экономической проблемы, которая обсуждалась в правительстве с 20-х гг. XIX века. Первоначально речь шла только о кризисном состоянии населенных пунктов, пострадавших в ходе войны 1812 г. Однако вскоре выяснилось, что тяжелые времена переживали города и других регионов. Владимирская губерния разорению во время военных действий не подвергалась. Однако почти во всех ее старых и вновь учрежденных городах количество объявляемых купечеством капиталов в 30-х-40-х гг. XIX в. сократилось по сравнению с концом XVIII в. на 28 %-52 % [27]. В присланных из казенных палат «мнениях» подчеркивалось, что «упадок» городов являлся следствием ослабления городской торговли и промышленности, которое было спровоцировано ростом гильдейских сборов и усилением конкуренции со стороны крестьян [28, с. 32].
Мнения высшей администрации, местных властей и самого городского населения по данной проблеме значительно различались. Торгово-промышленное сословие фактически возлагало ответственность за «нецветущее» состояние городов на правительство: оно плохо защищало отечественную промышленность и торговлю от иностранной конкуренции, способствовало активизации крестьянского предпринимательства, усиливало налогообложение и не предпринимало реальных мер по совершенствованию законодательства в сфере промышленности и торговли.
Правительство делало акцент на объективных факторах, к которым, в частности, относилась неблагоприятная экономическая конъюнктура 1820-1830-х гг. Однако вместо проблемы чрезмерных налогов и повинностей высшая администрация предпочитала фиксировать только тяжести постоя. Вопросы конкуренции городским жителям со стороны крестьянства, а также развития сельской торговли и промышленности в качестве серьезного фактора вообще не рассматривались. Местные власти занимали некое промежуточное положение, приближаясь к официальной точке зрения [28, с. 35-37], что было вполне естественным, так как оспаривать официальную политику они не могли.
На местах основное внимание уделяли частным вопросам - выдаче ссуд купечеству и мещанам на постройку домов, введению общего земского денежного сбора на улучшение дорог и строительство мостов, уменьшению номенклатуры выборных должностей, привлечению в город на постоянное жительство дворян (с этой целью предлагалось учреждать пансионы для дворянских детей), записи в города зажиточных крестьян и проч. [24, л.л. 7 об., 21 об.-22].
В целом, все эти мероприятия представляли собой полумеры, даже единовременное осуществление которых не могло ликвидировать проявление системного кризиса, который все явственнее проявлялся в России в первой половине XIX века.
Литература и источники
1. Государственный архив Владимирской области (ГАВО). Ф.556. Оп.2. Д.41.
2. ГАВО. Ф.92. Оп.7. Д.155.
3. ГАВО. Ф.15. Оп.2. Д.662.
4. ГАВО. Ф.14. Оп.1. Д.232.
5. Дудорова Л.В. Старый Владимир. - Владимир: Посад, 1998.
6. ГАВО. Ф.14. Оп.2. Д.8.
7. ГАВО. Ф. 538. Оп. 1. Д. 141.
8. Косаткин В.В. Часть города Владимира от Кремля до Золотых ворот. - Владимир: Тип. губерн. правления, 1905. - 17 с.
9. ГАВО. Ф. 400. Оп. 3. Д. 1.
10. ГАВО. Ф. 445. Оп. 1. Д. 365.
11. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. (Далее: ПСЗ-I.) Т. XXV. № 19212.
12. ПСЗ-I. № 19139.
13. КовальчукВ. Состояние местного государственного аппарата по материалам сенаторских ревизий 1799-1800 гг. 318-344 // Связь веков: Исследования по источниковедению истории России до 1917 года. - М.: РОССПЭН, 2007.
14. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1375. Оп. 1. Д. 1.
15. Морякова О. В. Система местного управления России при Николае I. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1998.
16. РГИА. Ф. 1375. Оп. 1. Д. 26.
17. Копылов Д.И. Социальный состав населения г. Владимира в последней четверти XVIII - начале XIX века // Вопросы социально-экономической истории Владимирского края периода феодализма. - Владимир: ВГПИ, 1979.
18. Бауэр А.А. Владимирский край: естественно-исторический и культурно-экономический очерк состояния Владимирской губернии в середине второго десятилетия XIX века. - Владимир: Владимирское гос. изд-во, 1921.
19. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства. - СПб..: При Имп. Акад. наук, 1771. - Ч. 1.
20. ГАВО. Ф. 400. Оп. 3. Д. 2.
21. ГАВО. Ф.400. Оп. 3. Д. 64.
22. Титова В. «И все это был Владимир...» Из воспоминаний и писем // Владимирский Литературно-художественный и краеведческий сборник. - Владимир, 1995.
23. Антипович М.С. Владимирская вишня. - Владимир-на-Клязьме, 1910.
24. РГИА. Ф. 1287. Оп. 8. Д. 343.
25. ГАВО. Ф. 14. Оп. 1. Д. 1453.
26. Хвостов Д. И. Путевыя записки графа Д.И. Хвостова. - М.: В Университетской типографии, 1824.
27. Расчеты выполнены по городовым обывательским книгам, ревизским сказкам, ведомостям объявления капиталов и справочным материалам, подготовленным губернской администрацией для хозяйственного департамента МВД. - См.: ГАВО. Ф. 301. Оп. 5. Д. 204; Ф. 400. Оп. 3. Д. 2; Ф. 405. Оп. 1. Д. 52; Ф. 402. Оп. 1. Д. 18; Ф. 403. Оп. 1. Д. 108; Ф. 405. Оп. 1. Д. 717; РГИА. Ф. 1287. Оп. 8. Д. 343. Л. 31.
28. Миронов Б.Н. Русский город в 1740 - 1860-е годы; демографическое, социальное и экономическое развитие. - Л., 1990.
References and Sources
1. Gosudarstvennyj arhiv Vladimirskoj oblasti (GAVO). F.556. Op.2. D.41.
2. GAVO. F.92. Op.7. D.155.
3. GAVO. F.15. Op.2. D.662.
4. GAVO. F.14. Op.1. D.232.
5. Dudorova L.V. Staryj Vladimir. - Vladimir: Posad, 1998.
6. GAVO. F.14. Op.2. D.8.
7. GAVO. F. 538. Op. 1. D. 141.
8. Kosatkin V.V. CHast' goroda Vladimira ot Kremlya do Zolotyh vorot. - Vladimir: Tip. gubern. pravleniya, 1905. - 17 s.
9. GAVO. F. 400. Op. 3. D. 1.
10. GAVO. F. 445. Op. 1. D. 365.
11. Polnoe sobranie zakonov Rossijskoj imperii. Sobranie pervoe. (Dalee: PSZ-I.) T. XXV. № 19212.
12. PSZ-I. № 19139.
13. Koval'chuk V. Sostoyanie mestnogo gosudarstvennogo apparata po materialam senatorskih revizij 1799-1800 gg. 318-344 // Svyaz' vekov: Issledovaniya po istochnikovedeniyu istorii Rossii do 1917 goda. - M.: ROSSPEN, 2007.
14. Rossijskij gosudarstvennyj istoricheskij arhiv (RGIA). F. 1375. Op. 1. D. 1.
15. Moryakova O. V. Sistema mestnogo upravleniya Rossii pri Nikolae I. - M.: Izd-vo Mosk. un-ta, 1998.
16. RGIA. F. 1375. Op. 1. D. 26.
17. Kopylov D.I. Social'nyj sostav naseleniya g. Vladimira v poslednej chetverti XVIII - nachale XIX veka // Voprosy social'no-ekonomicheskoj istorii Vladimirskogo kraya perioda feodalizma. - Vladimir: VGPI, 1979.
18. Bauer A.A. Vladimirskij kraj: estestvenno-istoricheskij i kul'turno-ekonomicheskij ocherk sostoyaniya Vladimirskoj gubernii v seredine vtorogo desyatiletiya XIX veka. - Vladimir: Vladimirskoe gos. izd-vo, 1921.
19. Lepekhin I.I. Dnevnye zapiski puteshestviya doktora i Akademii nauk ad"yunkta Ivana Lepekhina po raznym provinciyam Rossijskogo gosudarstva. - SPb..: Pri Imp. Akad. nauk, 1771. - CH. 1.
20. GAVO. F. 400. Op. 3. D. 2.
21. GAVO. F.400. Op. 3. D. 64.
22. Titova V. «I vse eto byl Vladimir...» Iz vospominanij i pisem // Vladimirskij Literaturno-hudozhestvennyj i kraevedcheskij sbornik. - Vladimir, 1995.
23. Antipovich M.S. Vladimirskaya vishnya. - Vladimir-na-Klyaz'me, 1910.
24. RGIA. F. 1287. Op. 8. D. 343.
25. GAVO. F. 14. Op. 1. D. 1453.
26. Hvostov D. I. Putevyya zapiski grafa D.I. Hvostova. - M.: V Universitetskoj tipografii, 1824.
27. Raschety vypolneny po gorodovym obyvatel'skim knigam, revizskim skazkam, vedomostyam ob"yavleniya kapitalov i spravochnym materialam, podgotovlennym gubernskoj administraciej dlya hozyajstvennogo departamenta MVD. - Sm.: GAVO. F. 301. Op. 5. D. 204; F. 400. Op. 3. D. 2; F. 405. Op. 1. D. 52; F. 402. Op. 1. D. 18; F. 403. Op. 1. D. 108; F. 405. Op. 1. D. 717; RGIA. F. 1287. Op. 8. D. 343. L. 31.
28. Mironov B.N. Russkij gorod v 1740 - 1860-e gody; demograficheskoe, social'noe i ekonomicheskoe razvitie. - L., 1990.
КИПРИЯНОВА НАТАЛИЯ ВЛАДИМИРОВНА - доктор исторических наук, профессор кафедры истории, археологии и краеведения Владимирского государственного университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых ([email protected])
KIPRIYANOVA, NATALIYA V. - Doctor of History, Associate Professor, Department of History, Archaeology and Local History,Vladimir State University named after Alexander Grigoryevich and Nikolay Grigoryevich Stoletovs ([email protected]).
