CC BY
60M .А. ЕМ ЕЛ И НА M .А. УЕМ ELI N А
КРИЗИС ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ И «БУНТ МИНИСТРОВ» ЛЕТОМ 1915 ГОДА
CRISIS OF SUPREME HIGH COMMAND AND «MINISTRY RIOT» IN SUMMER 1915
г л
Сведения об авторе. Емелина Маргарита Александровна — научный сотрудник автономной некоммерческой организации «Военно-исторический центр Северо-Западного федерального округа», старший научный сотрудник Арктического и антарктического научно-исследовательского института, кандидат исторических наук (Санкт-Петербург. E-mail: mritaemelina @gmail. com ).
Аннотация. В статье представлены обзор событий лета 1915 года в России, связанных со сменой Верховного главнокомандующего, причины отсутствия единства фронта и тыла, несогласованности и неэффективности органов государственного и военного управления.
Ключевые слова: Первая мировая война; русская армия; Военное министерство; Ставка Верховного главнокомандующего; кризис государственного управления; кризис Верховного главнокомандования; «бунт министров».
Information about author. Margarita Yemelina — Researcher of Autonomous Noncommercial Organisation «Military-historical centre of Northwestern federal district», Senior researcher of Arctic and Antarctic Research institute, Cand. Sc. (Hist.) (Saint Petersburg. E-mail: [email protected]).
Summary. The article presents the review of summer events of 1915 in Russia that are associated with the change of the Supreme Commander; reasons for the lack of unity of the front and rear, inconsistency and inefficiency of the State and military administration.
Keywords: World War I; Russian army; War ministry; Stavka of the Supreme Commander in Chief; crisis of public administration; crisis of Supreme High Command; «ministry riot».
V_У
В 1915 году весенне-летние поражения русской армии на фронтах Первой мировой войны вызвали обострение противоречий в российском обществе до политического кризиса. Борьба в Совете министров, Госдуме, вокруг них и ряд других аспектов подробно освещены в историографии1. Меньше внимания уделено событиям, которые российский военный деятель и историк генерал-лейтенант H.H. Головин назвал кризисом Верховного главнокомандования2. Он связан с кризисом снабжения армии3, вызванным наряду с неготовностью экономики страны к войне кризисом государственного управления. Его проявлениями в военной сфере стали отсутствие единства фронта и тыла, нормативного правового регулирования взаимоотношений высших органов управления государством и вооружёнными силами, их разобщённость и неэффективность, конфликт Ставки Верховного главнокомандующего с правительством и Военным министерством, раскол в армейском руководстве и поддержка некоторыми высшими армейскими руководителями оппозиции, её вмешательство в оборонную сферу в интересах частного капитала и для решения своих политических задач в борьбе за власть.
К началу Первой мировой войны верховное командование вооружённых сил России было сосредоточено в руках императора. Для исполнения его личных приказаний и специальных обязанностей в составе Военного министерства была императорская главная квартира4.
Военный министр5 (с 1909 г. — генерал от кавалерии В.А. Сухомлинов) подчинялся императору и был единственным докладчиком ему по делам военного ведомства, членом Совета министров, Государственного совета, Сенатского присутствия, обладал правом участия в законодательной деятельности, рассмотрении законопроектов и законодательной инициативы в военно-судебной области, возглавлял входившие в Военное министерство коллегиальные органы — Военный совет, Александровский комитет о раненых, Высшую аттестационную комиссию.
По оценке H.H. Головина, «переживаемый в армии кризис мало отражался на самочувствии военного министра», в его переписке с начальником штаба Верховного главнокомандующего «интриги в высшем бюрократическом мире, личные счёты с неугодными лицами, благотворительная деятельность его супруги занимают несравненно большее место, чем ответы на просьбы о помощи армии... эти ответы всегда неосновательны и по большей части противоречат действительности... Сухомлинов... пробует оспаривать нужды армии... и в то время, когда из армии несутся буквально вопли отчаяния, он продолжает везде уверять, что снарядов у нас достаточно»6.
В сферу полномочий военного министра вмешивались члены императорской фамилии. Генерал-инспектор артиллерии генерал от артиллерии великий князь Сергей Михайлович Романов подчинялся ему лишь формально, «почти не считался со своим прямым начальником — военным
министром и по большей части самостоятельно осуществлял руководство артиллерией»7. Сергей Михайлович возглавил созданную 15 февраля 1915 года Особую распорядительную комиссию по артиллерийской части, получившую исключительные права и монополию на снабжение артиллерии. Её упразднили в начале июля после создания в мае 1915 года Особого совещания по обороне, т.к. сферы деятельности двух органов, не зависевших друг от друга и обладавших равными полномочиями, пересекались8.
«Мозг армии» — входившее в Военное министерство Главное управление Генерального штаба9 (ГУГШ), призванное обеспечить согласованную деятельность министерских структур, штабов, войск и тыла10, «далеко не соответствовало той высокой и ответственной миссии, которая на него возлагалась»11. В преддверии мировой войны ГУГШ не справилось со своими обязанностями. Не были подготовлены планы кампаний и стратегические разработки, не сформированы тыловые учреждения, не завершена программа развития вооружённых сил12. Входе войны ГУГШ всё больше вмешивалось в государственные дела, обнаруживая «стремление вылезти из черепной коробки армии и переместиться в голову всего государственного организма»13.
Организацию высшего управления войсками и морскими силами, предназначенными для военных действий, регламентировало утверждённое императором 16 июля 1914 года Положение о полевом управлении войск в военное время14. Согласно статье 17 Положения Верховный главнокомандующий — «высший начальник всех сухопутных и морских вооружённых сил, предназначенных для военных действий»15 был подчинён только императору и наделён чрезвычайной властью16. На театре военных действий (ТВД) повеления Главковерха были обязаны выполнять все государственные и общественные органы, должностные лица и население как высочайшие повеления. Правительственные учреждения и должностные лица не имели права давать Главковерху предписания и требовать от него отчётов.
Верховному главнокомандующему подчинялись главнокомандующие армиями фронта и отдельными армиями17. Его Ставку образовывал штаб, состоявший из управлений18. Так как Положение было разработано в расчёте на скоротечность войны, первоначально Ставка была малочисленной — 9 генералов, 36 офицеров, 12 военных чиновников и 125 нижних чинов19.
Совет министров, как отметил российский историк М.Ф. Флоринский, практически не участвовал в разработке Положения, одним из его недостатков было отсутствие регламентации взаимоотношений Главковерха и его штаба с правительством20.
Не регламентировало Положение и взаимоотношения Военного министерства со Ставкой21, поэтому сфера военного управления тоже оказалась разделённой своего рода «демаркационной линией» между ними, ТВД и остальной террито-
В.А. Сухомлинов
рией страны, воевавшей армией и находившейся в тылу частью армии, которой управляло военное ведомство.
Таким образом, Положением были «запрограммированы» многовластие, разобщённость и несогласованность высших органов управления ТВД и тылом22. Сухомлинов вспоминал, что его первоначально даже не включили в список лиц, которые вместе с императором могли приезжать в Ставку23. А у Главковерха не было полномочий за пределами ТВД. «Верховный главнокомандующий не имел никаких прав ни на внутренние области государства, ни на находящиеся внутри страны органы военного министерства и оставшиеся там войска, — писал участник событий, военачальник и учёный генерал-майор артиллерии Е.З. Барсуков. — Взаимоотношения между Верховным главнокомандующим и военным министром не были установлены законом. <...> Ни законами царской России, которыми руководствовались в глубоком тылу, ни Положением о полевом управлении, которым руководствовались на театре военных действий, не было предусмотрено никакого связующего звена между органами военного снабжения, находящимися в распоряжении командования действующей армии, и органами, остающимися в глубоком тылу в распоряжении военного министра»24.
К такому выводу пришёл и российский военачальник, возглавлявший в 1915—1917 гг. Главное артиллерийское управление, генерал от артиллерии A.A. Маниковский: «Положение о полевом управлении войск в военное время 1914 г., выпущенное наспех за несколько дней до начала войны, не предусматривало определённых взаимо-
отношений фронта с глубоким тылом и оказалось совершенно неудовлетворительным в отношении вопроса о боевом снабжении во время войны... внесло скорее дезорганизацию в дело боевого снабжения, чем порядок»25.
Чрезвычайные полномочия Главковерха и главкомов армиями фронтов, касавшиеся компетенции гражданской администрации, управления территориями ТВД, землями, захваченными у противника26, привели к кризису управления на них и злоупотреблениям27.
Предполагалось, что пост Верховного главнокомандующего займёт Николай II. Но его окружение отговорило императора от этого шага. Главковерхом был назначен великий князь Николай Николаевич Романов. Многие современники в целом положительно оценивали его деятельность на этом посту, упрекали за плохой выбор помощников и незнание дел гражданского управления28. Но были и другие оценки. По утверждению одних, Главковерх «претендовал на то, что он может заменить государя и быть Николаем III... участвовал в заговоре дворцового переворота вместе с нашими левыми деятелями»29. Другие называли его не участником, но «стержнем, вокруг которого плелась вся интрига против личности русского монарха»: «Не участвуя напрямую в заговоре, великий князь Николай Николаевич всячески интриговал в его пользу, изображая из себя покровителя либерализма в России, друга Думы и так далее»30.
Как свидетельствовал выдающийся военный дипломат генерал-лейтенант A.A. Игнатьев, до войны великого князя в армии характеризовали выразительным прозвищем: «Лукавый... прозвала Николая Николаевича вся кавалерия от генерала до солдата, — заимствовав это прозвище из слов молитвы: "избави нас от лукавого"». «Своими ограниченными духовными качествами, злым и высо-
Великий князь Николай Николаевич
комерным характером он напоминал временами своего предка, кровожадного Ивана Грозного, и в припадках гнева был на него даже очень похож, — писал о Главковерхе В.А. Сухомлинов. — Далеко не храбрый человек, он предпочитал работу за кулисами и становился, таким образом, безответственным перед общественным мнением. <...> Мания величия великого князя дошла до того, что он стал вмешиваться в дела Совета министров... Вскоре началось паломничество в Ставку лиц, никакой связи с задачами и обязанностями верховного командования не имевших, но искавших лишь предлога для поездки туда. Николай Николаевич был ведь всесильным человеком!»31.
Среди тех, с кем Главковерх поддерживал отношения, был лидер умеренно либеральной части Совмина A.B. Кривошеин32.
Верховный главнокомандующий враждовал с военным министром. В Ставке считали: «Параллельное существование во время войны штаба Верховного и мирных органов Военного министерства — главного штаба, главного управления Генерального штаба и т.д., совершенно нецелесообразно... управление армией должно быть едино, и, конечно, в Ставке, оба этих учреждения должны вливаться в неё и исчезать в ней как сколько-нибудь самостоятельные, распуская лишних офицеров в строй и в тыловые учреждения»33.
Из-за вражды Главковерха с Сухомлиновым Военное министерство и Совет министров не получали регулярной обстоятельной информации о положении на фронтах. Единственной формой взаимодействия было затребование друг у друга справок34. Сведениями о планах высшего командования и действиях армии, необходимыми для государственного управления, располагал лишь министр иностранных дел благодаря дипломатической канцелярии штаба Главковерха.
Чтобы устранить «прорехи» в высшем звене государственного управления, по предложению Совмина появились должность «состоящего при начальнике штаба по делам гражданского управления» и подвластная ему канцелярия по гражданскому управлению при начальнике штаба Главковерха. Главнокомандующие фронтами лишились права непосредственных сношений с министрами35. Но согласованности действий не достигли. Министр иностранных дел С.Д. Сазонов рекомендовал для усиления взаимодействия Ставки и Совмина в управлении завоёванными областями учредить должность «начальника гражданского управления занятых по праву войны неприятельских территорий»36. Он должен был подчиняться Главковерху и занять высокое положение в Ставке, которое позволило бы правительству воздействовать на политику военной администрации в занятых областях. Но после одобрения в Совмине решение вопроса было передано в Ставку. А в ней не желали ущемления своих полномочий. Главковерх признал предложение правительства несвоевременным и рекомендовал отложить его реализацию37. Объединения действий Ставки и Совмина достичь не удалось.
В начале мая 1915 года председатель Госдумы М.В. Родзянко на встрече с царём в Ставке добился от него санкции на реализацию предложения торгово-промышленных кругов о создании особого совещания по обороне, которое, по словам Родзянко, «и положило начало пробуждению общественных сил»38. Эту инициативу поддержал Главковерх. Новый орган во главе с военным министром, которому правительство предоставило все полномочия по принятию окончательных решений, был создан в мае 1915 года под названием «Особое совещание по усилению снабжений действующей армии главнейшими видами боевого довольствия». Это ещё больше обострило противоречия между военным министром и Главковерхом, стремившимся к тотальному подчинению себе тыла армии, а также «выбивало кресло» из-под Сухомлинова, который не мог наладить отношения с Госдумой и был неприемлем для общественности, взаимодействие с которой было целью создания Особого совещания.
На той же майской встрече в Ставке, в ходе которой Родзянко добился санкции царя на создание Особого совещания, он настаивал на том, чтобы Николай II «гнал прочь» четырёх министров, в том числе военного. По словам Родзянко, царь «внял и дал... обещание, что наиболее одиозные лица будут удалены»39. Главковерх способствовал их отставке и рекомендовал императору заменить Сухомлинова40 угодным оппозиции генералом от инфантерии A.A. Поливановым41.
В условиях шпиономании и слухов об измене в высших эшелонах власти против Сухомлинова провернули интригу, приписав ему связь с агентами австрийской разведки42. К тому же в унисон с Главковерхом и главой Госдумы к императору через главу Совмина обратились министры-либералы с ультимативным ходатайством («Или соглашайся с нами, или мы все уходим»)43 об отставке тех же четырёх неприемлемых для оппозиции коллег.
Николай II возмутился демаршем министров и... согласился, под давлением Ставки и общественного мнения вынужден был сместить скомпрометированного Сухомлинова44 и вместо него назначить рекомендованного Главковерхом, намеченного ходатаями-либералами и угодного Госдуме A.A. Поливанова45. В июне 1915 года46 он стал управляющим Военным министерством (в сентябре того же года — военным министром) и председателем Особого совещания.
Современники оценивали нового военного министра как квалифицированного специалиста и выдающегося государственного деятеля, но упрекали в излишних контактах с представителями общественности47. В последние десятилетия историки относятся к Поливанову в общем благожелательно, называя его символом «нового курса» во внутренней политике, принципиальным сторонником реформ и блестящим администратором. Принято считать, что за 9 месяцев пребывания Поливанова на посту военного министра (до марта 1916 г.) был в целом прёодолён острый
Н.В. Рузский
кризис снабжения армии, частично решена проблема её пополнения личным составом, улучшены поставки вооружения и боеприпасов. Но стоит учесть, что эти перемены происходили в условиях относительной неподвижности германского восточного фронта с осени 1915 до весны 1916 года, что влияло на потребности армии. А в марте провал Нарочской операции показал, что «снарядный голод» не прёодолён48. Русская артиллерия испытывала острую нехватку боеприпасов. Противник обладал превосходством в артиллерии, особенно в тяжёлой, миномётах и пулемётах49. Встречается и такая оценка Поливанова: «...В области политической интриги бывший военный министр был настоящим хамелеоном»50.
В 1915 году государственная власть, оказавшись неготовой к ведению войны и переводу экономики на военные рельсы, вступила на путь передачи части своих полномочий и обязанностей по снабжению армии всероссийским буржуазным общественным организациям. Этому активно способствовал Поливанов. Позже он свидетельствовал: «Общественные организации с моим вступлением в должность получили новый приток жизни... У меня бывали представители Городского союза, Земского союза и представители Военно-промышленного комитета... и были введены в общую схему широкого привлечения общественных сил, которое я считал единственным средством быстро восстановить материальное снабжение армии. К этому способу действий совершенно присоединился и бывший государь»51.
По решению 9-го съезда представителей торговли и промышленности, принятому в марте 1915 года, под лозунгами помощи в снабжении армии были созданы военно-промышленные комитеты (ВПК), которые выступали контрагентами Военного министерства либо посредниками между казной и предприятиями в распределении воен-
Николай II
ных заказов52. Они быстро разрослись в мощную общероссийскую организацию, претендовавшую на исполнение ряда государственных функций и руководившую работой тысяч предприятий России.
Возникла неподконтрольная государству параллельная система управления. В июле был создан Центральный ВПК. Его возглавил один из лидеров оппозиции, бывший председатель Госдумы А.И. Гучков53, у которого во время его председательства в комиссии Госдумы III созыва по государственной обороне сложились хорошие отношения с помощником военного министра в 1906—1912 гг. A.A. Поливановым, часто заменявшим главу ведомства на заседаниях думской комиссии54.
Ещё одним посредником в распределении военных заказов стал образованный в июле 1915 года Главный по снабжению армии комитет Всероссийских земского и городского союзов (Земгор). Через ВПК и Земгор предпринимательские круги старались взять снабжение русской армии в свои руки55.
Николай Николаевич протежировал созданным в августе 1914 года Всероссийскому земскому союзу56 и Всероссийскому союзу городов57, в начале войны испросил для них практически неограниченный кредит. Эти просьбы были удовлетворены, так как на фоне патриотической эйфории тех дней правительство благосклонно приняло инициативу их создания58. Ставка Главковерха игнорировала распоряжения Военного министерства и действовала в единстве с Земгором, оказывала давление, чтобы тому давали новые заказы59.
С приходом Поливанова к руководству Военным министерством влияние этого ведомства усилилось. По инициативе Поливанова 8 июля с санкции импе-
ратора в Петрограде был образован Особый комитет под председательством главнокомандующего 6-й армией генерала от инфантерии Н.В. Рузского с участием представителей ряда гражданских ведомств для установления связи «между взглядами правительственной и военной власти»60. Тогда же Поливанов заявил о необходимости созыва императором «военного совета для выяснения действительного положения и возможных из него выходов»61.
16 июля, когда, по словам помощника управляющего делами Совета министров (с мая 1914 по октябрь 1916 г.) А.Н. Яхонтова, была очевидна «картина трагичная по своей безысходности: вся государственная организация сдвинута с обычных устоев»62, Поливанов выступил на заседании Совмина с докладом, который можно озаглавить «Отечество в опасности»63, заявил о необходимости решительных мер, усиления полномочий правительства64 и получил поддержку членов правительства.
Поливанов стал на каждом заседании Совмина докладывать о ходе военных действий65.
Госдума, рассматривая в июле инициированный Поливановым законопроект об учреждении должности второго помощника военного министра, который должен был ведать снабжением (в руках первого помощника предполагалось сосредоточить управление заготовками), настаивала на поправке, согласно которой на пост второго помощника могло быть назначено гражданское лицо. 8 августа предложение поступило на рассмотрение императора. По протекции A.A. Поливанова его вторым помощником был назначен генерал-лейтенант A.C. Лукомский. Этот свой выбор военный министр мотивировал тем, что хотел «предотвратить толки» о его стремлении возвести на этот пост одного из лидеров оппозиции А.И. Гучкова66, с которым A.A. Поливанова связывали хорошие отношения.
Необходимость координации действий военной и гражданской администрации привела к созданию сначала в мае одного, затем 17 августа 1915 года четырёх чрезвычайных государственных органов военно-экономического регулирования — особых совещаний (краткие наименования — по обороне, по топливу, по продовольствию, по перевозкам, ещё одно — по беженцам — было учреждено 30 августа)67. ВПК и Земгору оставили посреднические функции по распределению казённых заказов (ВПК — в средней и крупной промышленности, Земгору — главным образом мелкой и кустарной)68.
Совещания обладали особым статусом. Формы координации их действий с правительством и друг с другом не были определены69. Военный министр, возглавив наиболее влиятельное из особых совещаний70, вследствие их юридического равенства не мог руководить работой других совещаний71. Предшественник Сухомлинова на посту военного министра генерал от инфантерии А.Ф. Редигер, участвовавший в доработке проекта об Особом совещании, полагал, что это решение «не будет иметь никакой пользы» и повлечёт за собой лишь «успокоение общественного мнения»72. Потребовались создание координационных совещаний
и энергичные действия премьер-министра для преодоления ведомственных разногласий73.
В Особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства вошли представители Госдумы и Госсовета во главе с их председателями, а также всех ведомств, Земского союза и Союза городов, Центрального военно-промышленного комитета, торговых и промышленных кругов. Председателем совещания стал военный министр, получив обширные полномочия «разрешать производство заготовлений всеми способами и на всех признанных им соответствующими условиях без ограничения суммы»74. Так как Особое совещание было «совещательным» органом, военный министр, казалось бы, стал полным хозяином положения, но на самом деле, по оценке генерал-майора артиллерии Е.З. Барсукова, «как ставленник инициаторов и других более влиятельных членов совещания был послушным орудием в их руках, и они делали, что хотели и что сулило им извлечь побольше личных выгод из войны. Особое совещание состояло главным образом из таких "общественных деятелей", которые ставили себе задачу — доказать во что бы то ни стало, во-первых, полную несостоятельность военного ведомства в деле обеспечения армии боеприпасами, а во-вторых, что "спасение Родины" находится только в их руках. Особое совещание было слишком разношёрстным по составу, и в его огромном составе было очень мало людей, действительно понимающих военную технику и причины неудовлетворительности снабжения армии... Если же такие и были, то они оказывались людьми маловлиятельными или же прикосновенными к промышленности и к капиталу, а потому прежде всего заинтересованными в своих доходах. <...> в результате работы Особого совещания обеспечение армии не улучшилось. Если же в некоторых областях боевого снабжения достигнуты были неплохие результаты, например, в обеспечении армии 76-мм снарядами, то это получилось не столько "благодаря Особому совещанию", сколько... "несмотря на Особое совещание"»75.
Представители Госдумы, выступив с критикой Совета министров, выдвинули лозунг создания «правительства доверия». Он объединил большинство думских фракций и часть фракций Госсовета. Переговоры между ними завершились 9 августа подписанием соглашения76, названного «Прогрессивный блок»77. В него вошли 236 депутатов Госдумы и 90 членов Госсовета. Скрытое содействие образованию блока оказали члены правительства A.B. Кривошеин, A.A. Поливанов и др.78
Пресса опубликовала программу блока. Её содержание определяло стремление найти почву для соглашения с правительством на основе либеральных реформ и довести войну до победного конца79. Главным требованием было создание правительства из лиц, пользующихся «доверием страны». В печати появились списки тех, кто, по мнению членов блока и либерально настроенных министров, должен был войти в обновлённое правительство. К слову, многие из тех, кого «Прогрессивный блок»
и либералы в Совмине хотели видеть министрами, в 1917 году заняли эти посты во Временном правительстве80.
В числе кандидатов в «правительство доверия» были игравшие немаловажную роль в дни кризиса главноуправляющий землеустройством и земледелием A.B. Кривошеин и министр иностранных дел С.Д. Сазонов. Их и A.A. Поливанова газеты назвали кандидатами на пост главы правительства81.
Было очевидно, что инициатор и активный участник кампании критики высшего военного руководства — Поливанов; его действия согласованы с общественными кругами и направлены на устранение генерала от инфантерии H.H. Янушкевича82 с поста начальника штаба Верховного главнокомандующего83.
Ставка и правительство стремились возложить друг на друга ответственность за неудачи на фронте. В Ставке «не верили в способность правительства решить проблемы экономического обеспечения войны»84 и, по свидетельству А.Н. Яхонтова85, начали кампанию дискредитации правительства86. А Совет министров активно выражал недовольство действиями Ставки. По предположению М.Ф. Флоринского, некоторые министры начали интриговать против Верховного главнокомандующего, стремясь скомпрометировать великого князя Николая Николаевича перед царём87. В верхах был поднят вопрос о действиях высшего военного руководства и смене Главковерха.
Решение императора возглавить армию привело к сосредоточению в его лице военной и гражданской власти, но стало одной из составляющих летнего кризиса 1915 года88.
События 6—23 августа, которые генерал-лейтенант H.H. Головин назвал кризисом Верховного главнокомандования89, связанные со сменой Главковерха, в т.ч. событие, вошедшее в историю
A.A. Поливанов
под названием «бунт министров», подробно освещены в отечественной историографии90. Упомяну лишь нюанс, подмеченный генерал-лейтенантом H.H. Головиным: протоколы секретных заседаний Совмина (записи А.Н. Яхонтова) показывают недовольство членов правительства Ставкой, то, что «сами министры, несомненно, подготовляли кризис Верховного главнокомандования. Но делали это они бессознательно, ибо они, также, как и вся Россия, глубоко почитали самого Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича»91. Однако упомянутые протоколы заставляют усомниться в том, что доклады Поливанова Совмину, ставшие «тем маслом, которое всё время подливалось в огонь»92, разжигавшие кризис Верховного главнокомандования, были «бессознательными». Протокол заседания Совмина 12 августа Яхонтов сопроводил комментарием: «Не понимаю, чего добивается Поливанов. Он всех науськивает и против великого князя, и против принятия командования государем, и против Ивана Логгиновича (председателя Совмина И.Л. Горемыкина. — Прим. авт.). Уж не своего ли друга любезного г. Гучкова он ладит в спасители Отечества»93.
Замыслы Поливанова неизвестны. Но в 1917 году Гучков стал военным и морским министром Временного правительства, Поливанов — его главным советником и председателем двух комиссий (Особой — по построению армии на новых демократических началах и по улучшению быта военных чинов)94.
Поливанов летом 1915 года мог интриговать и в свою пользу. В тот самый день, 12 августа, когда
Яхонтов сделал запись о науськивании A.A. Поливановым министров против Главковерха, занятия этого поста царём и главы правительства, лидер либеральной части Совмина A.B. Кривошеин в присутствии и при молчаливом согласии двух других министров сказал A.A. Поливанову, что «председателем Совета министров надо на время войны назначить» его, Госдума и общественные круги относятся к Поливанову с доверием, «во время великой войны, когда вся страна должна быть тылом для армии, сосредоточение полной власти в руках военного министра вполне логично.. .»95. На следующий день Кривошеин продолжил разговор при трёх министрах, и Поливанов ответил согласием96.
Науськивание членов Совмина против великого князя и против принятия поста Главковерха императором могло быть вызвано стремлением Поливанова предотвратить рост влияния Ставки и уменьшение роли Военного министерства.
Генерал-лейтенант H.H. Головин объяснил действия военного министра его паническим настроением и в доказательство привёл «поразительный факт»: отправляясь в Ставку с письмом императора о смене Главковерха, Поливанов опасался «сопротивления или неповиновения» великого князя, «по существу дела, переворота»97, хотя оснований для этого не было.
Позднее, в 1917 году, Поливанов заявил Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, что у обоих Главковерхов не было подготовки, необходимой для успешного руководства воюющей армией: «...Я считал, что совершенно нельзя государю стать во главе армии, ибо в военном деле он разумел внешнюю декоративную сторону, но боевая подготовка войск, стратегические соображения ему были довольно чужды, он в этом отношении очень мало работал и был мало осведомлён... после объявления войны государь сразу не хотел взять на себя командования и передал его Николаю Николаевичу, который оказался в роли лица, совершенно неподготовленного, и, по его словам, долго плакал, потому что не знал, за что ему взяться, чтобы разобраться с этим делом»98. Если данное заявление Поливанова искреннее, значит, он не верил, что любой из двух Главковерхов обладал квалификацией, необходимой для того, чтобы привести армию к победе, и вёл «свою игру».
Каковы бы ни были побудительные мотивы Поливанова, он на посту военного министра стал одним из тех, кто вместо требуемого для ведения войны единства в высшем эшелоне государственного и военного управления сеял в нём раздрай.
20 августа 1915 года на заседании правительства Николай II заявил: «Я выслушал ваши соображения и остаюсь при моём решении»99. На следующий день С.Д. Сазонов на заседании правительства резюмировал: «Нам остаётся только одно — твёрдо и определённо заявить Его Императорскому Величеству: Вы себя и Россию ведёте на гибель; нам наша совесть, наш патриотический долг не позволяют Вам помочь; подыщите себе других сотрудников, которые могут быть Вам более полезны
ГО
Ш
в новой обстановке»100. Председатель Совмина И.Л. Горемыкин уточнил: «Т.е., говоря просто, Вы хотите предъявить своему царю ультиматум». И заметил, что не допустит такого обращения Совмина, но в «частные выступления» не находит «возможным вмешиваться»101.
Либеральное большинство Совмина решилось на «бунт министров». В тот же день, 21 августа, в квартире С.Д. Сазонова102 министры-либералы составили коллективное письмо императору103. Его подписали восемь членов Совмина. На следующий день Поливанов через дежурного флигель-адъютанта передал письмо императору104.
Военный и морской министры, не подписав письмо, формально не вошли в число просителей. Как пояснил Поливанов, «относительно нас было принято постановление, что в эту тяжёлую минуту войны военный и морской министры не имеют права делать шаги и рисковать увольнением их от должности по причине политического характера»105. Но оба, по утверждению Яхонтова, «хотя и не расписались ввиду того, что их положение воинских чинов не позволяло им участвовать в коллективных выступлениях, довели до сведения Его Величества о полном своём согласии с изложенными в письме соображениями»106.
«Бунт министров» был вызван опасением того, что возможные неудачи на фронте подорвут авторитет царя, сосредоточение всей полноты власти в его руках может оказаться непосильной ношей для монарха. Но председатель Совмина И.Л. Горемыкин надеялся, что улучшение положения на фронте усилит самодержавное правление107. Российский историк Р.Ш. Ганелин полагал, что министры, ратуя за сохранение поста Главковерха за великим князем Николаем Николаевичем, боролись за сохранение в Ставке H.H. Янушкевича108. В этом случае правительство продолжало бы играть прежнюю влиятельную роль, а приход императора на пост Главковерха снижал влияние Совмина, поэтому вызвал сопротивление министров.
После того как «бунт министров» не принёс желаемого результата, A.B. Кривошеин ещё раз поднял вопрос о необходимости созыва объединённого чрезвычайного совещания представителей верховного командования и правительства109, но император счёл подобные меры нецелесообразными110. 3 сентября 1915 года в Госдуме был оглашён высочайший указ о перерыве её заседаний. Вскоре император отправил в отставку фрондировавших министров, продемонстрировав, что существенные перемены возможны только после победы над врагом111.
Оппозиция, потерпев поражение в открытом противостоянии власти, изменила тактику. Земский, Городской союзы и их объединённый Зем-гор, существуя на государственные деньги, стали силой, противопоставившей себя государству112, находились на позициях «Прогрессивного блока». На них встали и ВПК, вступив в открытую конфронтацию с правительством. Земгор стал важным политическим центром торгово-промышленных кругов и либеральных помещиков113, Союз горо-
В Ставке Верховного главнокомандующего.
В первом ряду слева направо: государственный контролёр П.А. Харитонов, Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич Романов, император Николай II, председатель Совета министров И.Л. Горемыкин, министр императорского двора и уделов генерал-адъютант граф В.Б. Фредерике; во втором ряду: министр внутренних дел князь Н.Б. Щербатов, министр путей сообщения C.B. Рухлов, министр иностранных дел С. Д. Сазонов, главноуправляющий землеустройством и земледелием A.B. Кривошеин, министр финансов П.Л. Барк, начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал от инфантерии H.H. Янушкевич, управляющий Военным министерством генерал от инфантерии A.A. Поливанов, министр торговли и промышленности князь В.Н. Шаховской Станция Барановичи, 14 июня 1915 г. Журнал «Нива». 1915 г. №31. С. 591.
дов с 1915 года — одним из центров либеральной оппозиции114.
«...Помощь героям войны стала постепенно превращаться в средство для борьбы с правительством, — отмечал государственный деятель, один из руководителей высшего звена спецслужб Российской империи генерал-лейтенант П.Г. Курлов.
— Объединивший все общественные организации Земский и Городской союз предпринял усиленную пропаганду как среди раненых, так и среди войск на фронте... стал вторым правительством, что представляло уже серьёзную опасность...»115.
«Никто из министров, и я в том числе, тогда не отдавал себе отчёта, что... правительство предоставило революционным элементам способы и средства организовать в грандиозном масштабе революционную пропаганду в рядах армии и осуществить государственный переворот в 1917 году,
— вспоминал один из участников "бунта министров", последний министр финансов Российской империи (в 1914—1917 гг.) П.Л. Барк. — Это была ирония судьбы. Правительство собственными руками снабдило своих политических противников средствами для свержения существовавшего строя... В начале войны... трудно было предположить, что через несколько месяцев положение совершенно изменится, и руководители Общеземского и Общегородского союзов используют свои организации, дабы совместно с крайними
левыми элементами энергично подготовить и произвести революцию... с самого начала войны вся их энергия была направлена к тому, чтобы добыть средства и разрушить армию. Организации Общеземского и Общегородского союзов на фронте, снабжённые крупными средствами, были для революционных элементов находкой, и они с успехом использовали их. Генерал Данилов и генерал Брусилов в своих мемуарах оба свидетельствуют об этом»116.
После смены Главковерха структура Ставки усложнялась, численность её личного состава росла117. Продолжался поиск форм координации деятельности гражданских и военных учреждений с целью улучшения снабжения армии, предотвращения ведомственных разногласий и достижения успеха на фронтах. Однако нормативной основой деятельности Ставки оставалось Положение о полевом управлении войск в военное время 1914 года. Разобщение фронта и тыла не было устранено.
Генерал-майор артиллерии Е.З. Барсуков видел причину этой разобщённости в том, что «объединённое управление театром военных действий и внутренними областями (глубоким тылом) государства должно было возглавляться верховной властью царя, но задача такого объединения была непосильна для Николая II»118.
«Во время мировой войны дело снабжения Русской армии фактически находилось в руках заводчиков-капиталистов и покровительствующих им представителей царской власти, преследующих в большинстве случаев только свои те или иные личные интересы, — констатировал генерал от артиллерии A.A. Маниковский. — Ведомства работали — каждое само по себе, обособленно от других, стремясь присвоить себе побольше тех или иных преимуществ, хотя бы и в ущерб другим и общей пользе государства»119.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См., например: Ананъич Б.В., Ганелин Р.Ш., Дубенцов Б.Б. и др. Кризис самодержавия в России. 1895—1917. JL, 1984. С. 566—572, 574, 575; Дякин B.C. Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны (1914—1917). Л., 1967. С. 109—114, 116—118, 124—127; Старцев В.И. Русская буржуазия и самодержавие в 1905—1917 гг. Л., 1977. С. 156—163, 172—175, 181; Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России в годы Первой мировой войны (Совет министров в 1914-1917 гг.). Л., 1988. С. 42-52,108; Черменский Е.Д. IV Государственная Дума и свержение царизма в России. М., 1976. С. 94, 108-111, 112-114, 116-120, 130-132.
2 Подробнее см.: Головин H.H. Россия в Первой мировой войне в 2 т. Т. I. Париж, 1939. С. 149—154. Интернет-ресурс: http://militera.lib.ru.
3 Головин H.H. Указ. соч. Т. II. Париж, 1939. С. 5-19, 38-51.
4 Императорская главная квартира // Военная энциклопедия (ВЭ Сытина) в 18 т. Т. 10. СПб.: Товарищество И.Д. Сытина, 1912. С. 598.
5 Подробнее см.: Военное министерство // ВЭ Сытина. Т. 6. СПб., 1911. С. 492; Военный министр//Там же. С. 585-587.
6 Головин H.H. Указ соч. Т. II. С. 37, 38.
7 Подробнее см.: Барсуков Е.З. Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.) в 4 т. Т. 1. М.: Воениздат, 1948. С. 14, 15. Интернет-ресурс : http: //militera.lib.ru.
8 Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1991. С. 192; Поливанов A.A. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. Т. 1. М., 1924. С. 153—156; СавичН.В. Воспоминания. СПб., 1993. С. 139-148.
9 Генеральный штаб // Военная энциклопедия (ВЭ) в 8 т. Т. 2. М.: Воениздат, 1994. С. 380.
10 Кавтарадзе А.Г. Из истории русского Генерального штаба // Воен.-истор. журнал. 1971. № 12. С. 75.
11 Головин H.H. Указ соч. T. I. С. 25.
12 Шапошников Б.М. Мозг армии. М., 1927. С. 13, 188, 195.
13 Поликарпов В.Д. Военная контрреволюция в России. 1905— 1917. М., 1990. С. 31-35; Шапошников Б.М. Указ. соч. С. 13.
14 Ставка Верховного главнокомандующего // Советская историческая энциклопедия (СИЭ) в 16 т. Т. 13. М.: Советская энциклопедия, 1971. Стб. 774—776.
15 Положение о полевом управлении войск в военное время. СПб., 1914. Ст. 17. С. 3.
16 Там же. Ст. 18, 20-25, 27, 28. С. 3, 4.
17 Там же. Ст. 148. С. 18.
18 Там же. Ст. 37. С. 5.
19 Ставка Верховного главнокомандующего // Большая российская энциклопедия: электронная версия (БРЭ ЭВ): https://bigenc.ru; СИЭ. Т. 13. Стб. 776.
20 Флоринский М.Ф. Ставка Верховного главнокомандующего и правительство России в начальный период Первой мировой войны (июль 1914 — апрель 1915) // Вестник Санкт-Петербургского государственного университета. Серия 2.1994. Вып. 1 (№ 2). С. 4, 5.
21 Положение... Ст. 1-16. С. 1-3.
22 Брусилов A.A. Мои воспоминания. М., 1983. С. 112; Деникин А.И. Путь русского офицера. М., 1991. С. 241; Курлов ИГ. Указ. соч. С. 177, 178.
23 Сухомлинов В.А. Воспоминания. М.; Л., 1926. С. 141.
24 Барсуков Е.З. Указ соч. С. 18, 26, 27.
25 Маниковский A.A. Боевое снабжение русской армии в мировую войну. 3-е изд. М.: Госвоениздат, 1937. С. 650, 651.
26 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С.155.
27 Курлов ИГ. Указ. соч. С. 178-180.
28 Там же. С. 174—188; Брусилов A.A. Указ. соч. С. 158; Савич Н.В. Указ. соч. С. 154, 155.
29 Гиацинтов Э.Н. Записки белого офицера. СПб.: «Интер-полиграфцентр» СПбФК, 1992. С. 52.
30 Мулътатули ИВ. «Господь да благословит решение моё...» СПб.: Сатисъ, 2002. Интернет-ресурс: http://militera.lib.ru.
31 Сухомлинов В.А. Воспоминания // Интернет-ресурс: http:// dugward.ru.
32 Николай Николаевич // БРЭ ЭВ: https://bigenc.ru.
33 Лемке М.К. 250 дней в царской ставке 1914—1915. Минск: Харвест, 2003. С. 261. Интернет-ресурс: http://militera.lib.ru.
34 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С. 163, 164.
35 Там же. С. 158-160.
36 Там же. С. 161.
37 Там же. С. 162, 163.
38 Падение царского режима: стенографические отчёты допросов и показаний, данных в 1917 г. в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства в 7 т. T. VII. М., Л.: Госиздат. С. 126, 127. Интернет-ресурс: https://www. runivers.ru.
39 Падение царского режима... T. VII. С. 127.
40 Николай Николаевич // БРЭ ЭВ: https://bigenc.ru.
41 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С. 172.
42 Барк П.Л. Воспоминания // Возрождение. 1966. № 169. С. 79—83. Интернет-ресурс: http://alcdata.narod.ru.
43 Там же.
44 ЗдановичАА. Отечественная контрразведка (1914—1920): организационное строительство. М.: Крафт, 2004. С. 24. Интернет-ресурс : http://militera.lib.ru.
ГО ш
45 Барк ПЛ. Указ. соч. С. 80—83.
46 Сухомлинов Владимир Александрович // Портал Министерства обороны РФ: http://encyclopedia.mil.ru.
47 Курлов П. Г. Указ. соч. С. 191, 192; Яхонтов АН. Первый год войны (июль 1914 — июль 1915) // Русское прошлое. 1996. № 7. С. 325, 326.
48 Подробнее см.: Бей Е.В., Снегова Ю.В. Генерал от инфантерии A.A. Поливанов: девять месяцев во главе Военного министерства // Воен.-истор. журнал. 2016. № 10. С. 63-70.
49 Нарочская операция 1916 г. // Портал Министерства обороны РФ: http://encyclopedia.mil.ru.
50 Бей Е.В., Снегова Ю.В. Указ. соч. С. 69.
51 Падение царского режима... Т. VII. С. 81, 82.
52 Военно-промышленные комитеты // БРЭ ЭВ: https:// bigenc.ru.
53 Гучков Александр Иванович // Портал Министерства обороны РФ: http://encyclopedia.mil.ru; СИЭ. Т. 4. М.: Советская энциклопедия, 1963. Стб. 916, 917.
54 Подробнее см.: Чирков A.A. Взаимоотношения думской комиссии по государственной обороне с Военным и Морским министерствами в 1907—1917 гг. // Воен.-истор. журнал. 2016. № 2. С. 38-44.
55 Земгор // СИЭ. Т. 5. М.: Советская энциклопедия, 1964. Стб. 654; Земский союз // БРЭ ЭВ: https://bigenc.ru; Военно-промышленные комитеты // Там же.
56 Земский союз // Там же.
57 Союз городов // Там же.
58 Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914-1917) в 4 т. Т. 1. М.: Кучково поле, 2014. С. 99. Интернет-ресурс: http://www.litres.ru.
59 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С. 167,168.
60 Там же. С. 170, 171.
61 Там же. С. 200.
62 Яхонтов А.Н. Указ. соч. С. 305-309.
63 Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны: бумаги А.Н. Яхонтова (записи заседаний и переписка). СПб., 1999. С. 202.
64 Подробнее см.: Ганелин Р.Ш., Флоринский М.Ф. А.Н. Яхонтов и его «Тяжёлые дни»: история текста и издания // Средневековая и новая Россия: сборник научных статей к 60-летию профессора Игоря Яковлевича Фроянова. СПб., 1996. С. 677-680.
65 Поливанов A.A. Указ. соч. С. 152.
66 Там же. С. 207, 208.
67 Подробнее см.: Военно-промышленные комитеты // ВЭ. Т. 2. М.: Воениздат, 1994. С. 182; Земгор // СИЭ. Т. 5. Стб. 654; «Особые совещания» // ВЭ. Т. 6. М.: Воениздат, 2002. С. 173.
68 Земгор // СИЭ. Т. 5. Стб. 654.
69 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С. 106-108.
70 Китанина Т.М. Хлеб, война и революция (продовольственный вопрос в России. 1914 — октябрь 1917). Л., 1985. С. 133.
71 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С.107.
72 Редигер А.Ф. История моей жизни // Воен.-истор. журнал. 1991. № 1.С. 63.
73 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С. 110-153.
74 Барсуков Е.З. Указ. соч. С. 25, 26.
75 Там же.
76 Прогрессивный блок // СИЭ. Т. 11. М.: Советская энциклопедия, 1968. Стб. 589, 590.
77 Подробнее см.: там же; Прогрессивный блок // БРЭ ЭВ: https://bigenc.ru.
78 Там же.
79 Там же.
80 Щагин Э.М., Вдовин А.П., Чураков Д.О. и др. Новейшая отечественная история. XX — начало XXI века в 2 кн. 2-е изд. Кн. 1. М.: Владос, 2008. С. 156.
81 Поливанов A.A. Указ. соч. С. 237; Сазонов С.Д. Воспоминания. М., 1991. С. 365.
82 Янушкевич Николай Николаевич // Портал Министерства обороны РФ: http://encyclopedia.mil.ru.
83 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С.176.
84 Там же. С. 168.
85 Тяжёлые дни (секретные заседания Совета министров 16 июля — 2 сентября 1915 года) / Сост. А.Н. Яхонтов. Интернет-ресурс: http://ldn-knigi.lib.ru.
86 Яхонтов А.П. Указ. соч. С. 309-311.
87 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С. 170.
88 Он же. К истории политического кризиса лета 1915 г.// Дом Романовых в истории России. СПб., 1995. С. 235,237—239.
89 Подробнее см.: Головин H.H. Указ. соч. T. II. С. 149—154.
90АврехА.Я. Царизм накануне свержения. М., 1989. С. 87—
104; Ганелин Р.Ш., Флоринский М.Ф., Дякин B.C. О некоторых вопросах государственного управления в России 1914—1915 гг. // На пути к революционным потрясениям: из истории России второй половины XIX — начала XX века: материалы конференции памяти B.C. Дякина. СПб.; Кишинёв, 2001. С. 51—80; Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С. 181-189.
91 Головин H.H. Указ соч. T. II. С. 147, 148.
92 Там же. С. 152.
93 Тяжёлые дни...
94 Бей Е.В., Снегова Ю.В. Указ. соч. С. 69.
95 Поливанов A.A. Указ. соч. С 223.
96 Там же.
97 Головин H.H. Указ. соч. T. II. С. 152, 153.
98 Падение царского режима... T. VII. С. 68, 69.
99 Поливанов A.A. Указ. соч. С. 232, 233; Сазонов С.Д. Указ. соч. С. 363.
100 Тяжёлые дни...
101 Там же.
102 Поливанов A.A. Указ. соч. С. 231, 235.
103 Коллективное письмо министров Николаю II с просьбой не увольнять великого князя Николая Николаевича от должности Верховного главнокомандующего и не брать верховное командование на себя. 21 августа 1915 г. // Государственный архив РФ (ГА РФ). Ф. 601. On. 1. Д. 620. JI. 1, 2. Интернет-ресурс: http://statearchive.ru; Тяжёлые дни...; Поливанов A.A. Указ. соч. С. 236; Падение царского режима... С. 72.
104 Поливанов A.A. Указ. соч. С. 235—239; Сазонов С.Д. Указ соч. С. 364, 365.
105 Поливанов A.A. Указ. соч. С. 236.
106 Тяжёлые дни...
107 Ганелин Р.Ш., Флоринский М.Ф. От И.Л. Горемыкина к Б.В. Штюрмеру: верховная власть и Совет министров (сентябрь 1915 — январь 1916) // Россия и Первая мировая война (материалы международного коллоквиума). СПб., 1999. С. 35.
108 Там же. С. 538.
109 Поливанов A.A. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. Т. 2 // Вопросы истории. 1994. № 2. С. 124,125; Совет министров Российской империи... С. 239.
110 Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления... С. 191.
111 Щагин Э.М., Вдовин А.И., Чураков Д.О. и др. Указ. соч.
112 Айрапетов O.P. Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914—1917) в 4 т. Т. 1.1914 год. Начало. М.: Кучково поле, 2014. С. 99. Интернет-ресурс: http://avidreaders.ru.
113 Земгор // СИЭ. Т. 5. Стб. 654; Земский союз // БРЭ ЭВ.
114 Союз городов // БРЭ ЭВ.
115 Курлов ИГ. Гибель императорской России. С. 184. Интернет-ресурс: http://militera.lib.ru.
116 Барк ПЛ. Указ. соч. С. 75, 76.
117 Бубнов АД. В Царской Ставке. СПб., 1995. С. 74, 75.
118 Барсуков Е.З. Указ соч. С. 18.
119 Маниковский A.A. Указ. соч. С. 648. ■
