CC BY
23
МГ АМЖ.К1 сл. ^ ДсуСЫ^'^^^^Р'' ,*' *'',. •..-,■ ПоГл„I4, А \ ' л,
кешоналистика
ли.
2022 Том 9 № 5
ЛОМАКИНА
Наталья
Валентиновна
Доктор экономических наук, доцент, главный научный сотрудник
Институт экономических исследований ДВО РАН, ул. Тихоокеанская, 153, Хабаровск, Россия, 680042
lomakina@ecrin.ru ORCID: 0000-0003-3490-5775
Ж:...
УДК 332.1+338.2
КРИЗИС «ТОТАЛЬНЫХ САНКЦИЙ»: ОСОБЕННОСТИ ПРОЯВЛЕНИЯ И ПОТЕНЦИАЛЬНОГО ВЛИЯНИЯ В МИНЕРАЛЬНО-СЫРЬЕВОМ КОМПЛЕКСЕ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА РОССИИ
В статье рассматриваются ключевые факторы кризиса «тотальных санкций» 2022 г., направления их воздействия и возможные риски для минерально-сырьевого комплекса Дальнего Востока, и прежде всего для его базовой отрасли - золотодобывающей промышленности. Показаны особенности динамики производства в зависимости от преобладания отдельных видов минеральных ресурсов в структуре добычи полезных ископаемых в регионе, связанности их с внутренним и мировым рынком, характера воздействия рыночных факторов. Выявлены отличия воздействия шоков кризиса «тотальных санкций» от «пандемийного» кризиса 2020-2021 гг. на экономические результаты и структурно-динамические характеристики минерально-сырьевого комплекса Дальневосточного федерального округа. Исследованы отклики отраслевой экономической системы (на примере золотодобычи) в Дальневосточном макрорегионе на отдельные внеэкономические шоки современного кризиса. Показаны возможные изменения текущей динамики производства и инвестиционной перспективы в минерально-сырьевом комплексе ДФО в связи с воздействием ключевых факторов кризисов 2020-2022 гг. и их результатами.
Санкции, факторы кризиса, направления воздействий, риски, динамика производства, инвестиционные перспективы, минерально-сырьевой комплекс, золотодобывающая отрасль, Дальневосточный федеральный округ
д. .к*
■ ■ ■
© Ломакина Н.В., 2022
кегионапистика
j-v
• «г.
2022 Том 9 № 5
LOMAKINA
Natalia
Valentinovna
Doctor of economics, assistant professor, chief researcher Economic Research Institute FEB RAS,
153, Tikhookeanskaya Street, Khabarovsk, Russia, 680042
lomakina@ecrin.ru ORCID: 0000-0003-3490-5775
\\ // Mi
. .t
./I
X »
THE CRISIS OF «TOTAL SANCTIONS»: FEATURES OF MANIFESTATION AND POTENTIAL INFLUENCE IN THE MINERAL AND RESOURCE COMPLEX OF THE RUSSIAN FAR EAST
The article discusses the key factors of the crisis of «total sanctions» in 2022, the directions of their impact and possible risks for the mineral resource complex of the Far East, and above all for its base industry - the gold mining industry. The features of production dynamics are shown depending on the predominance of certain types of mineral resources in the structure of mining in the region, their connection with the domestic and world markets, and the nature of the impact of market factors. The differences between the impact of the shocks of the crisis of «total sanctions» and the «pandemic» crisis of 2020-2021 on the economic results and structural and dynamic characteristics of the mineral resource complex of the Far Eastern Federal District are revealed. The responses of the sectoral economic system (on the example of gold mining) in the Far Eastern macroregion to several non-economic shocks of the current crisis are studied. Possible changes in the current dynamics of production and investment prospects in the mineral resource complex of the Far Eastern Federal District due to the impact of key factors of the 2020-2022 crises and their results are shown.
Sanctions, crisis factors, directions of impact, risks, production dynamics, investment prospects, mineral resource complex, gold mining industry, Far Eastern Federal District
Введение
Причины и последствия современных кризисов, направления их воздействия на отдельные страны, регионы, отрасли исследуются многими учёными. При этом уже были отмечены определённые особенности проявлений и последствий различных кризисов в ресурсных отраслях и регионах (странах), в экономике которых они преобладают. Так, исследования роли ресурсных отраслей в ситуациях финансово-экономической нестабильности 2008-2009 гг. показали, что «страны, богатые природными ресурсами, пострадали от кризиса в относительно меньшей степени, ... ресурсное богатство становится статистически значимым фактором, смягчившим спад производства в широкой выборке стран» [3, с. 19].
Для российской экономики, важными характеристиками которой являются значительная пространственная распределённость с признаками существенной неравномер-
(/ , » да I I \ 1. 2г_ V ^чя;'.-- г* ■ :Г1 -
'Е^' • " / ,-,.: К л!' и-'?^ • '-- V- / % \ ; > •8 л ^ ' V \ /^ТЧ Л ' /
Гегионапистыка 2022 Том 9 № 5
1М1;
' -. ■ "_—т ^ . | 1 к ■ I ^ ГТ 7/г» -.1-е- . . V; 1 - '' _ ^ГнТ
ли
л. Р
ности уровня её развития по регионам и преобладанием во многих из них сырьевой специализации, актуальными являются оценки регионального «среза» проявления кризисов. В рамках таких исследований было показано, что в российской практике в регионах ресурсного типа сырьевые отрасли, доминируя в структуре основных макроэкономических показателей, также послужили «амортизатором» их падения в условиях отрицательной динамики [8]. Похожие оценки были получены нами и для ресурсных отраслей Дальнего Востока (и прежде всего минерально-сырьевого комплекса), которые стали «стабилизаторами» для региональной экономики в предшествующие кризисные периоды [6; 12; 2].
Иной набор факторов, направлений и последствий их воздействия оказался характерен для случившихся совсем не «стандартных» кризисов последних трёх лет с их набором внеэкономических шоков. К настоящему времени появился уже целый ряд исследовательских работ с оценками последствий кризиса, связанного с пандемией новой коронавирусной инфекции (COVID-19) 2020-2021 гг., как для национальной экономики в целом [1; 14; 11], так и для уровня российских регионов [4; 9; 10 и др.].
Такие оценки были получены и нами для отдельных отраслей ресурсного сектора ДФО [13], в том числе и для минерально-сырьевого комплекса (МСК) [5]. Как показал анализ факторов воздействия и реакции МСК, характер оценок для кризисной ситуации 2020-2021 гг., вызванной мировой пандемией, практически не изменился в сравнении с ситуациями «традиционных» кризисов. При наличии новых направлений кризисного воздействия (логистические проблемы компаний, дополнительные затраты в связи с санитарно-эпидемическими ограничениями и т. д.), ключевые факторы, определяющие ситуацию в этом комплексе и его роль в экономике региона, остались прежними - цена на золото, валютный курс, состояние минерально-сырьевой базы, инвестиционная активность компаний. И эти «фундаментальные» факторы, несмотря на появившиеся реальные трудности, обеспечили сохранение вполне благоприятной перспективы для минерально-сырьевого комплекса ДФО.
Однако наметившийся выход из «пандемийного» кризиса 2020-2021 гг. оказался прерван ситуацией «тотальных санкций» 2022 г. И как оказалось, не только набор и характер «шоковых факторов» оказался другим, но по-иному складывается его воздействие и возможные последствия в минеральном секторе экономики ДФО. Какие факторы могут оказаться наиболее чувствительными для ключевых отраслей МСК? Какие риски для изменения траектории развития минерального сектора Дальнего Востока уже просматриваются в связи с угрозой и реализацией «тотальных санкций» 2022 г.?
Минерально-сырьевой комплекс ДФО:
проявления и результаты «пандемийного» кризиса 2020-2021 гг.
Изолированное рассмотрение ситуации «тотальных санкций» 2022 г., без учёта уже случившегося воздействия внеэкономических шоков «пандемийного» кризиса 2020-2021 гг. и их экономических проявлений в минерально-сырьевом комплексе Дальнего Востока, вряд ли позволит рассчитывать на взвешенность такой оценки. Поэтому необходим хотя бы краткий обзор сложившейся к 2022 г. ситуации и ожидавшихся перспектив развития МСК региона.
По оценке известного специалиста в области исследования российской практики региональных проявлений и последствий кризисов мирового и национального уровней М. Малкиной, для ситуации «пандемийного» кризиса 2020-2021 гг. было подтверждено, что одним из факторов существенного влияния на устойчивость региональной экономики остаётся её отраслевая структура. Оценочные расчёты автора показали, что среди наименее устойчивых оказались ре-
л/' ™ ч> -
мЛ и
/ У
Щ
• «г.
ч
гионы со специализацией на добывающей промышленности, под которыми подразумевались, прежде всего, центры нефтегазодобычи. При этом была отмечена устойчивость регионов Дальнего Востока, «что объясняется значительным ростом цен на металл» [9, с. 119].
Вполне соглашаясь с оценкой относительно устойчивости экономик большинства дальневосточных регионов с сырьевой специализацией в условиях «пандемийного» кризиса, следует всё же представить менее формализованное (без применения специальных расчётных методик и методов) и более «дробное» рассмотрение воздействия кризисных шоков 2020-2021 гг. в минерально-сырьевом комплексе Дальнего Востока.
Прежде всего, следует отметить отличающуюся от среднероссийской внутриотраслевую структуру МСК ДФО. Так, если в РФ в структуре продукции по виду экономической деятельности «Добыча полезных ископаемых» (ВЭД ДНИ) преобладает добыча топливно-энергетических ресурсов (ТЭР) (например, в 2020 г. - 69,4%, в том числе нефть и природный газ - 61,8%) и на долю добычи других видов полезных ископаемых приходится лишь 14,5%, то в ДФО доля ТЭР в добыче составила 56,8% (в том числе 47,5% - нефть и газ), а других видов полезных ископаемых - 36,5%^ При этом структура ВЭД ДНИ по отдельным субъектам РФ в составе ДФО значительно отличается от средней по макрорегиону, кроме Республики Саха (Якутия): так, если в Сахалинской области ДНИ представлена практически полностью добычей углеводородных ТЭР (91,2% - в 2020 г.), то в Камчатском крае, Амурской и Магаданской областях, в Чукотском автономном округе от 76 до 95% в структуре продукции ВЭД ДНИ занимает добыча драгоценных металлов (прежде всего золота - именно того металла, на который и был отмечен «значительный рост цен» [9, с. 119]). Преобладание различных видов добываемых полезных ископаемых в общей структуре продукции комплекса относится к одной из существенных причин, определивших различную направленность динамики производства в МСК дальневосточных субъектов РФ.
В условиях «пандемийного» кризиса 2020-2021 гг. рыночные факторы, определяющие динамику добычи ТЭР и драгоценных металлов, были практически разнонаправленны. Сочетание этих факторов и различных структурно-видовых характеристик ВЭД ДНИ в субъектах РФ в ДФО определило формирующиеся тренды. Как показал анализ [5], в субъектах РФ в составе ДФО с преобладанием в структуре ДНИ драгоценных металлов наблюдалась преимущественно позитивная динамика производства в МСК, в регионах с преобладанием в добыче других видов полезных ископаемых (ТЭР, руд цветных и чёрных металлов, драгоценных камней) - отрицательная. Такие различия обоснованы характером влияния кризисных факторов 2020 г. на спросово-ценовую динамику различных видов минеральных ресурсов.
В группу регионов с преимущественно отрицательной динамикой производства в МСК, практически полностью повторяющей направленность динамики ВЭД ДНИ по РФ и ДФО в целом, вошли Республика Саха (Якутия), Забайкальский и Нриморский края, Сахалинская область. Характерную для этой группы отрицательную динамику производства по ВЭД ДНИ определили ситуации, сложившиеся на мировых рынках в 2020 г. в связи с ограничениями экономической активности из-за пандемии: катастрофическое падение цен и спроса на нефть (в результате в Сахалинской области падение в ДНИ - 3,8%); утрата интереса в условиях нарастающей эпидемии к предметам роскоши (в Республике Саха (Якутия), обеспечивающей 25,0% мирового рынка алмазов, падение составило 5,3%); снижение спроса и цен на уголь, цветные и чёрные металлы (по Забайкальскому и Нриморскому краям, Еврейской автономной области падение в ВЭД ДНИ - 3,5-4,2%).
1 Характеристика структуры продукции по ВЭД ДНИ в ДФО основана на официальной статистической информации, представленной в сборнике Росстата «Регионы России. Социально-экономические показатели. 2021».
W AMERICA Ш1 I И
> if i;:
кегмонапмстмка
A t A R МЛ^ ''äff:
• «г.
2022 Том 9 № 5
П. ; t
Ч
. !. • > -. it '••"' \ш
Для регионов, где добыча драгоценных металлов является преобладающей в структуре МСК (Республика Бурятия, Камчатский и Хабаровский края, Магаданская область, Чукотский автономный округ), была характерна позитивная динамика по ВЭД ДНИ. Сохранение позитивной динамики в этой группе регионов было обусловлено не только традиционной в кризисы ролью золота как «страховой валюты» и соответствующим ростом цен на него (+24,4% -за 2020 г.; +35,8% - пятилетняя динамика1), но и снижением курса рубля. Сочетание этих факторов уже не в первый раз обеспечило позитивную динамику дальневосточной золотодобычи в условиях кризисов [2]. Результатами действия этих факторов стали сохранение инвестиционной активности компаний, запуск новых золотодобывающих проектов и, соответственно, устойчивый рост золотодобычи в макрорегионе (табл. 1) и поддержание региональных бюджетов.
Таблица 1
Добыча золота в основных золотодобывающих регионах ДФО*, т
Субъект РФ 2018 2019 2020 2021
Республика Бурятия 4 6 6 5
Республика Саха (Якутия) 30 38 42 43
Забайкальский край 16 20 21 25
Камчатский край 6 5 6 6
Хабаровский край 27 26 25 27
Амурская область 23 28 29 24
Магаданская область 38 47 50 53
Чукотский автономный округ 23 25 25 24
Итого 167 195 204 207
Примечание. * - без производства попутных продуктов в золотом эквиваленте, включает производство попутного золота и золота в концентратах.
Источник: составлено по: Производство золота в России - итоги 2021 года. URL: https://zolteh.ru/results/ proizvodstvo-zolota-v-rossii-itogi-2021-goda/ (дата обращения: 20.10.2022).
Новым фактором влияния на экономическое положение компаний горнодобывающего комплекса в условиях «пандемийного» кризиса 2020-2021 гг. стали санитарно-эпидемиологические ограничения и их последствия. По оценке Минвостокразвития России, на Дальнем Востоке около 1 тыс. предприятий использует вахтовый метод, количество работников на них составляет порядка 150 тыс. человек2. «Фактор вахтовиков» в МСК проявился в невозможности обеспечить производственный процесс кадрами из-за возникавших ограничений меж- и внутрирегиональных перевозок, в возникновении локально-производственных очагов инфекции в труднодоступных территориях Дальневосточного макрорегиона, в дополнительных затратах компаний и региональных властей на обеспечение эпидемиологических требований. Так, по оценкам, за 2020 г. «коронавирусные» расходы компаний, чьи активы располо-
1 LBMA: Первый квартал 2021 года: низкий старт. URL: https://gold.1prime.ru/analytics/20210413/406226.html (дата обращения: 26.05.2021).
2 Юрий Трутнев: нужно обеспечить безопасную работу вахтовых работников. URL: http://minvr.gov.ru:443/press-center/news/24871/ (дата обращения: 25.05.2021).
I/ /L
X m
жены преимущественно в Сибирском и Дальневосточном федеральных округах, составили: «Полиметалл» (Polymetal International plc) - 19,6 млн долларов США (10 долларов за унцию и 3,4 млн долларов поддержки медицинским учреждениям), или 0,7% от выручки; ПАО «Полюс» - 155,0 млн долларов, или 3,1% от выручки1.
Однако при всей сложности условий 2020-2021 гг. и наличии новых внеэкономических шоков «пандемийного» кризиса по предварительным итогам этого периода перспективы стабилизации в минерально-сырьевом комплексе ДФО и возврату его на позитивную траекторию развития складывались как вполне благоприятные.
Факторы «нового» кризиса
Случившийся в 2022 г. новый «набор» внеэкономических шоков, включающий такие санкционные меры, как запрет экспорта из РФ ряда товаров (в том числе и сырьевых), серьёзные «рестрикции» в банковской сфере, уход иностранных компаний из российской экономики (с соответствующими технологическими, сервисными, логистическими и инвестиционными последствиями), по своему негативному воздействию может оказаться достаточно значимым не только для текущей динамики, но и для перспективного развития минерально-сырьевого комплекса ДФО.
Что касается ухода иностранных компаний из различных секторов российской экономики, то в минерально-сырьевом комплексе РФ, включая и его дальневосточный сегмент, также происходит продажа активов, ранее принадлежавших иностранным инвесторам. Так, например, в июне 2022 г. канадская корпорация «Кинросс Голд» (Kinross Gold Corporation) продала все свои российские активы компании «Хайлэнд Голд» (Highland Gold Mining Limited): месторождения Купол, Двойное (Чукотский автономный округ) и Чульбаткан (Хабаровский край)2. На этом фоне появились оценки, что результатом ухода канадской компании стало вдруг случившееся падение производства в МСК Чукотского автономного округа. Так, по оценке Всемирного совета по золоту (World Gold Council), падение добычи золота в России на 3% во II кв. 2022 г. произошло «после приостановки работы рудника Купол, который уже продан компанией Kinross новому российскому владельцу, и, вероятно, добыча возобновится в конце этого года»3. Однако, что касается снижения добычи драгметалла на чукотских месторождениях, то такие прогнозы были даны значительно раньше и не связаны с «тотальными санкциями». «В 2022 году на Чукотке возможен спад добычи золота в связи с истощением запасов на месторождениях Купол и Двойное. В местном правительстве полагают, что в 2022 году на Чукотке будет добыто только 13,74 т рудного золота, а в 2023 г. - 15,99 т»4.
Что касается бывших активов Kinross Gold в Хабаровском крае, то Highland Gold продала 100% доли в месторождении Чульбаткан ПАО «Полюс», объясняя продажу необходимостью привлечения значительных ресурсов в проект (в Kinross Gold оценивали объём инвестиций
1 Итог 2020 года - время дивидендов. URL: https://gold. 1prime.ru/reviews/20210420/407622.html (дата обращения:
25.05.2021).
2 Туровский Р., Шамсутдинова Е. Бюллетень EastRussia: отраслевой обзор горнодобывающей отрасли ДФО. URL: https://www.eastrussia.ru/material/byulleten-eastrussia-otraslevoy-obzor-gomodobyvayushchey-otrasli-dfo/ (дата обращения: 05.08.2022).
3 WGC: Проблемы в экономике - это и плюсы, и минусы для золота. URL: https://gold.1prime.ru/ analytics/20220809/463647.html (дата обращения: 26.08.2022).
4 Золотодобывающая промышленность: цены на золото и перспективы роста. URL: https://delprof.ru/press-center/open-analytics/zolotodobyvayushchaya-promyshlennost-tseny-na-zoloto-i-perspektivy-rosta/ (дата обращения:
26.08.2022).
-I / Лм 'I :U, Р --7. ,>,. "5 • •
• «г.
■ : imi
/Ж?
.-'xYv s
х m
в его запуск в 500 млн долларов)1. В дальнейшем российский инвестор продолжит работу по организации разработки месторождения2.
Такие примеры в минеральном секторе ДФО не единичны: меняются владельцы компаний «Петропавловск», «Сусуманзолото», обсуждается разделение Polymetal на российскую и казахстанскую части и т. д. Процессы смены владельцев компаний по различным причинам и основаниям, вызванные ситуацией «тотальных санкций» и уже начавшиеся в МСК РФ, затрагивают существенно и проекты на Дальнем Востоке. Они вновь могут повлечь «волну» организационных изменений и бизнес-рисков, однако, есть надежды, что уже сформировавшийся уровень определённой устойчивости дальневосточного МСК удержит его от потерь, сравнимых с трансформациями периода начала российских реформ [7].
Минерально-сырьевой комплекс стал тем сектором, на который, кроме общих санкций, принятых для российской экономики, был направлен и ещё целый ряд специальных рестрикций. Так, проявлениями «тотальных санкций», направленных на прямую дискриминацию золотодобывающей отрасли, стали принятие решений о временном лишении аффинажных предприятий России статуса «Надёжная поставка» (Good Delivery) Лондонской ассоциацией рынка драгметаллов (London Bullion Market Association) (с марта 2022 г.)3, а позднее - об эмбарго на импорт российского золота (август 2022 г.)4, что также ужесточает условия деятельности дальневосточных предприятий, специализирующихся на золотодобыче. В качестве вариантов решения этих проблем российскими экспертами рынка золота называются либо переаффинаж российского золота в других странах, либо переориентация продаж на дружественные страны - Китай, Индия и т. д. Все эти варианты в экономическом смысле для золотодобытчиков означают, во-первых, рост затрат на логистику и переаффинаж (или продажу с дисконтом в 15-20%) и, соответственно, во-вторых, снижение прибыли и рентабельности.
Для российской золотодобывающей промышленности в последние два - три года стало характерно существенное преобладание в структуре потребления её продукции именно экспортной составляющей. Так, в 2021 г. экспорт золота из РФ превысил 300 т (из произведённых 363,5 т, в том числе 332 т - за счёт первичной добычи) на сумму 17,5 млрд долларов; большая часть оборота пришлась на Соединённое Королевство (266 т общей стоимостью 15,5 млрд долларов)5.
В складывающихся условиях запрета на импорт российского золота в недружественные страны золотодобытчики рассчитывают на возврат к преимущественной продаже на внутреннем рынке, ожидая, что государство начнёт закупать металл в значительных объёмах и по мировым рыночным ценам. В рамках формирования бюджета на ближайшие три года Минфином России запланировано выделить на приобретение государственных запасов драгоценных металлов и драгоценных камней в 2023 г. 51,5 млрд рублей, в 2024-2025 гг. 38,9 млрд рублей6.
1 Туровский Р., Шамсутдинова Е. Бюллетень EastRussia: отраслевой обзор горнодобывающей отрасли ДФО. URL: https://www.eastrussia.ru/material/byulleten-eastrussia-otraslevoy-obzor-gornodobyvayushchey-otrasli-dfo/ (дата обращения: 05.08.2022).
2 Добыча золота в Хабаровском крае выросла на 16%. URL: http://debri-dv.com/article/31163/dobycha_zolota_v_ habarovskom_krae_vyrosla_na_16 (дата обращения: 05.08.2022).
3 Российскому золоту сужают географию и маржу. Обзор. URL: https://www.interfax.ru/business/849648 (дата обращения: 05.08.2022).
4 Загайнов М. Как эмбарго ЕС и Великобритании на российское золото скажется на экономике и бизнесе // Российская газета. 2022. №° 160 (8808). URL: https://rg.ru/2022/07/21/probu-stavit-negde.html (дата обращения: 05.08.2022).
5 Туровский Р., Шамсутдинова Е. Бюллетень EastRussia: отраслевой обзор горнодобывающей отрасли ДФО. URL: https://www.eastrussia.ru/material/byulleten-eastrussia-otraslevoy-obzor-gornodobyvayushchey-otrasli-dfo/ (дата обращения: 05.08.2022).
6 Минфин в 2023 г. закупит драгметаллов и камней на 51,5 млрд. URL: https://gold.1prime.ru/news/20220928/469385. html (дата обращения: 07.10.2022).
■: imi
X m
Кроме того, потенциальный спрос со стороны граждан на драгоценные металлы в слитках может составить до 50 т в год1. Однако это не покрывает весь объём производимого в стране золота и, по оценке НО «Союз старателей России», в перспективе может привести к существенному снижению уровня его добычи2.
Однако при всей сложности преодоления описанных выше «тотальных санкций» в части их влияния на ключевую отрасль дальневосточного МСК - золотодобычу, к наиболее серьёзной по потенциалу воздействия и в текущем периоде, и в перспективе руководители как регионального, так и отраслевого управления относят ситуацию «крепкого рубля». Действительно, такую ситуацию можно назвать условно новой, так как для всех предшествующих кризисов последних 15-20 лет было характерно сочетание преимущественного роста мировой цены на золото и ослабления рубля. Это позволяло российской золотодобывающей отрасли не только без существенных потерь проходить такие кризисные ситуации, но даже и «накапливать жирок».
Так, например, по результатам 2020 г., несмотря на новые факторы и проявления «пан-демийного кризиса», сохранился характерный для дальневосточного МСК достаточно высокий уровень рентабельности продукции. При среднероссийской рентабельности продукции по ВЭД ДНИ в 21,9% (и в обрабатывающих производствах в 11,6%), для ВЭД ДНИ в ДФО она составила 54,9% (при сравнимом уровне рентабельности в обрабатывающих производствах -11,2%). При этом значительно выше среднего по ДФО уровень рентабельности продукции ВЭД ДНИ в субъектах РФ, специализирующихся на добыче драгоценных металлов: от 65% в Республике Саха (Якутия) и Камчатском крае, почти 80-85% в Магаданской области и Забайкальском крае соответственно, до более чем 96% в Чукотском автономном округе3. И эти показатели оказались существенно выше уровня докризисного 2019 г.4
Для кризиса 2022 г. характерна совсем иная ситуация с направленностью трендов формирования доходов и расходов в золотодобывающей отрасли. Существенно возросшему уровню затрат, в том числе и за счёт «тотальных санкций» (иная логистика, переаффинаж, сверхнормативный запас запчастей и оборудования и т. д.), соответствует тренд снижения доходной части в рублёвом эквиваленте (так, например, если в апреле 2022 г. ЦБ РФ установил учётную цену золота 5 015 рублей за грамм, то среднемесячная цена в сентябре составила уже только 3 300 рублей за грамм5). Возможно, для покрытия «вилки» между затратами и доходами достаточным окажется «запас» рентабельности продукции в золотодобывающей отрасли и его снижение до какого-то приемлемого уровня. Но и этот уровень может быть пройдён, поэтому стратегически верным остаётся, конечно, решение всегда актуальной задачи снижения затрат за счёт совершенствования технологий и организации производства в отрасли6.
1 Шерункова О. Золото берут килограммами // Коммерсантъ. 2022. № 140. С. 1. URL: https://www.kommersant.ru/ doc/5492863?utm_source=newspaper&utm_medium=email&utm_campaign=newsletter (дата обращения: 04.08.2022).
2 России надо покупать по 300 тонн своего золота. URL: https://gold.1prime.ru/interview/20221004/469932.html (дата обращения: 07.10.2022).
3 Регионы России. Социально-экономические показатели - 2021 г. URL: https://gks.ru/bgd/regl/b21_14p/Main.htm (дата обращения: 03.08.2022).
4 Регионы России. Социально-экономические показатели - 2020 г. URL: https://gks.ru/bgd/regl/b20_14p/Main.htm (дата обращения: 04.08.2022).
5 России надо покупать по 300 тонн своего золота. URL: https://gold.1prime.ru/interview/20221004/469932.html (дата обращения: 07.10.2022).
6 Колыма не снизит добычу золота вопреки санкциям. URL: https://gold.1prime.ru/news/20220907/466950.html (дата обращения: 07.09.2022).
Оценка динамики в минерально-сырьевом комплексе ДФО и её перспектив
Одним из первых, лежащих на поверхности, проявлений воздействия кризисов является динамика производства в экономической системе, в рассматриваемом случае - в отраслях минерально-сырьевого комплекса ДФО. При этом речь должна идти не только о текущей динамике производства, но и об инвестиционной перспективе, определяемой складывающимися кризисными трендами.
Что касается текущей динамики добычи полезных ископаемых, и прежде всего определяющей её во многих регионах ДФО золотодобычи, то в целом в первой половине 2022 г. она выглядит неровной.
Так, в Хабаровском крае по итогам 5 мес. 2022 г. золотодобыча продолжает демонстрировать уверенный рост (16% к соответствующему периоду 2021 г.), кроме того, добыча меди в связи с благоприятной конъюнктурой выросла в 2,7 раза1, относительно стабильна добыча олова. Как результат, горнодобывающий комплекс продолжает оставаться в лидерах формирования регионального бюджета, налоговые и неналоговые поступления в который по итогам 7 мес. 2022 г. продемонстрировали существенный рост по сравнению с аналогичным периодом 2021 г. (+19%)2.
Позитивная динамика золотодобычи сохраняется в Республике Саха (Якутия) - рост за I кв. 2022 г. составил 7,6%, по итогам года ожидается добыча 42-45 т золота3.
В Магаданской области, несмотря на небольшое снижение добычи золота в январе -июле 2022 г. (на 1,2% по сравнению с аналогичным периодом 2021 г.), связанное не столько с «тотальными санкциями», сколько с содержанием золота в руде, ожидается сохранение прошлогоднего уровня производства золота на уровне 52,0 т и рост добычи серебра до 740,0 т (добыча в 2021 г. - 678 т). При этом, согласно перспективным планам, регион к 2025 г. может увеличить добычу до 60 т золота4.
Небольшое снижение объёмов золотодобычи в первые 5-6 мес. 2022 г. (относительно такого же периода 2021 г.) отмечено в Амурской области (-0,3%5) и Камчатском крае (-3,0%6).
Достаточно ощутимое падение производства по ВЭД ДНИ отмечено в Чукотском автономном округе (-13,0%7). Однако, как уже указывалось, такая ситуация обусловлена истощением минерально-сырьевой базы и была ожидаема: в первой половине 2022 г. АО «Чукотская горно-геологическая компания» выпустила 4,7 т золота на месторождении Купол (в годовом сопоставлении показатель уменьшился на 26,5%); компания «Северное золото» - 1,3 т золота (-20,1%) из ранее добытой и складированной руды с месторождения Двойное8. Снижение до-
1 Добыча золота в Хабаровском крае выросла на 16%. URL: http://debri-dv.com/artide/31163/dobycha_zolota_v_ habarovskom_krae_vyrosla_na_16 (дата обращения: 05.08.2022).
2 Михаил Дегтярёв: каждого предпринимателя - носить на руках! URL: https ://www.khabkrai.ru/events/news/191930 (дата обращения: 29.08.2022).
3 В Якутии планируют добыть 42-45 т золота в 2022 г. URL: http://www.eruda.ru/news_1/2805_v_yakutii_planiruyut_ dobyt_45_t_zolota.htm (дата обращения: 05.08.2022).
4 Колыма не снизит добычу золота вопреки санкциям. URL: https://gold.1prime.ru/news/20220907/466950.html (дата обращения: 07.09.2022).
5 В Амурской области снижается добыча золота. URL: https://1prime.ru/industry_and_energy/20220617/837201726. html (дата обращения: 05.08.2022).
6 На Камчатке добыли 2,8 тонны золота. URL: http://www.eruda.ru/news_1/3163_na_kamchatke_dobyli_2-8_t_ zolota.htm (дата обращения: 05.08.2022).
7 На Чукотке сократилась добыча драгметаллов. URL: https://zolteh.ru/news/na_chukotke_sokratilas_dobycha_ dragmetallov/ (дата обращения: 05.08.2022).
8 Производство золота на Чукотке сократилось на 13%. URL: https://zolteh.ru/news/proizvodstvo_zolota_na_ chukotke_sokratilos_na_13/ (дата обращения: 27.08.2022).
1Г-' ■■•0.1
Шш i Ш \ V
Jfl . ITSi J ■
L,t>
Ы
кегмонапмстика
M.A
Шй
•л ^ ........,
2022 Том 9 № 5
'""c^-J
бычи не связано существенным образом с «тотальными санкциями», пока здесь «работают» факторы состояния минерально-сырьевой базы, её истощения и воспроизводства, которые относятся к фундаментальным причинам формирования трендов производственной динамики в минерально-сырьевом комплексе [15].
Что касается в целом оценки динамики производства по ВЭД ДНИ в ДФО в 2022 г., то характер её изменения представлен в таблице 2. Динамика движения объёма производства по ВЭД ДНИ по сравнимым периодам (январь - сентябрь) за пять лет (2018-2022 гг.) показывает, что её формирование вполне соответствует отмеченным ранее факторам - особенностям структуры ДНИ по субъектам РФ и разнонаправленной динамике цен на различные виды минерального сырья.
Индекс производства по ВЭД ДНИ, % к соответствующему периоду (январь - сентябрь) предыдущего года
Таблица 2
Территория 2018 2019 2020 2021 2022
ДФО 104,3 107,4 95,3 102,1 94,8
Республика Бурятия 119,5 127,7 111,7 88,9 104,4
Республика Саха (Якутия) 104,8 112,9 90,5 123,6 114,0
Забайкальский край 104,8 106,5 99,4 106,9 105,4
Камчатский край 87,6 94,0 100,0 108,8 92,7
Нриморский край 117,9 116,6 96,9 106,8 94,3
Хабаровский край 104,1 100,2 101,7 110,5 106,7
Амурская область 88,8 107,7 98,0 88,9 101,9
Магаданская область 114,2 112,1 104,3 104,7 101,2
Сахалинская область 103,9 103,7 96,5 87,3 73,5
Еврейская автономная область 140,5 113,2 111,9 95,0 90,9
Чукотский автономный округ 98,1 102,5 99,5 95,7 85,5
Источник: составлено по: Промышленное производство. Индексы производства. URL: https://rosstat.gov.ru/ enterprise_industrial (дата обращения: 08.11.2022).
Для большинства субъектов РФ в составе ДФО по итогам трёх кварталов 2022 г. характер направленности динамики производства в ДПИ сохранялся, не претерпев существенных изменений за пятилетний период, в который входили как относительно благополучные годы, так и кризисные. Однако следует всё же отметить сохранение и усиление тенденции существенной отрицательной динамики производства в ДПИ Сахалинской области (-26,5%) и значительный «слом» тенденции динамики производства в МСК Чукотского автономного округа (-14,5%).
Что касается оценки ожиданий относительно динамики производства в МСК на более долгосрочный период, то на фоне «пандемийного» кризиса 2020-2021 гг. серьёзные опасения вызывали инвестиционные перспективы отрасли - и в части воспроизводства минерально-сырьевой базы, и в части реализации новых проектов. Однако, как показывают оценки по отдельным крупным компаниям мирового уровня, в том числе и тем, чьи активы находятся в ДФО,
■: imi
X m
ситуация в этот период выглядела скорее позитивной1. Отдельные примеры демонстрируют, что в рассматриваемом периоде крупные компании подтверждали свои инвестиционные планы в Дальневосточном федеральном округе [5].
Пока не отмечено резких изменений в инвестиционных программах крупных компаний и в 2022 г. Так, например, в Магаданской области намеченный ранее план строительства второй очереди горно-обогатительного комбината на месторождении Павлик выполнен уже на 80%, ввод в эксплуатацию планируется в I кв. 2023 г. Инвестиции в проект «Павлик-2» оцениваются более чем в 35 млрд рублей, ожидается рост переработки руды более чем в 1,5 раза с соответствующим увеличением объёмов добычи золота (до 14,0 т против ожидаемых 7,2 т в 2022 г.)2.
На территории Усть-Янского горнопромышленного кластера в Республике Саха (Якутия) запланировано освоение месторождений Куларского золотоносного района, золоторудного месторождения Кючус, месторождения олова «Ручей Тирехтях» и Депутатского оловорудного месторождения. Ожидаемые инвестиции в формирование и освоение этого горнопромышленного кластера в арктических районах республики составят 235 млрд рублей3.
С опережением сроков ожидается реализация инвестиционного проекта по освоению крупного золото-медно-порфирового месторождения Малмыж в Хабаровском крае. Не меняются планы по освоению крупных месторождений в Чукотском автономном округе.
Такие примеры можно привести по всем регионам Дальневосточного федерального округа, где намечены к реализации крупные инвестиционные проекты в минерально-сырьевом комплексе.
Заключение
Прошедший с начала кризиса «тотальных санкций» 2022 г. небольшой период времени не позволяет, конечно, не только всесторонне оценить их последствия в минерально-сырьевом комплексе Дальневосточного макрорегиона, но и реально оценить весь набор таких воздействий. Вряд ли первые оценки складывающихся тенденций динамики производства и отдельные проявления нового кризиса следует считать полноценным анализом реальной ситуации. С появлением более полного спектра статистических и других информационных оценок возможны будут к анализу и другие аспекты кризисного и посткризисного развития этого крупного комплекса (финансовые, структурные, социальные и др.), в том числе и отдалённые.
Список литературы
1. Аганбегян А.Г., Порфиръев Б.Н., Широв А.А. О преодолении текущего кризиса и путях развития экономики России // Научные труды Вольного экономического общества России. 2021. Т. 227. № 1. С. 193-213. http://dx.doi.org/10.38197/2072-2060-2021-227-1-193-213
2. Антонова Н.Е., Ломакина Н.В. Ресурсные отрасли Хабаровского края в условиях отрицательной динамики экономики // Регионалистика. 2020. Т. № 6. С. 5-22. http://dx.doi.Org/10.14530/reg.2020.6.5
3. Гуриев С., Плеханов А., Сонин К. Экономический механизм сырьевой модели развития // Вопросы экономики. 2010. № 3. С. 4-23. http://dx.doi.org/10.32609/0042-8736-2010-3-4-23
1 Итог 2020 года - время дивидендов. URL: https://gold. 1prime.ru/reviews/20210420/407622.html (дата обращения: 25.05.2021).
2 Инвестиции в «Павлик-2» выросли до 35 млрд рублей. URL: https://gold.1prime.ru/news/20220902/466324.html (дата обращения: 07.09.2022).
3 Усть-Янский горнопромышленный кластер оценили в 235 млрд. URL: https://gold.1prime.ru/news/20220907/ 466976.html (дата обращения: 07.09.2022).
л/' ™ ч> -
ч
4. Зубаревич Н.В. Влияние пандемии на социально-экономическое развитие и бюджеты регионов // Вопросы теоретической экономики. 2021. № 1 (10). С. 48-60. http://dx.doi.org/10.24411/2587-7666-2021-10104
5. Ломакина Н.В. Динамика производства и новые факторы современного кризиса в минерально-сырьевом комплексе ДФО // Дальний Восток России: тенденции экономического развития (последствия пандемии) / отв. ред. О.М. Прокапало. Хабаровск: ИЭИ ДВО РАН, 2021. С. 22-35.
6. Ломакина Н.В. Минеральный сектор экономики Дальнего Востока: проблемы и возможности развития в кризисный период // Регионалистика. 2016. Т. 3. № 1. С. 13-21.
7. Ломакина Н.В. Реформенные трансформации и их результаты в минеральном секторе Дальнего Востока // Пространственная экономика. 2018. № 1. С. 59-82. http://dx.doi.Org/10.14530/se.2018.1.059-082
8. Малкина М.Ю. Вклад регионов и отраслей в финансовую нестабильность российской экономики // Terra Economicus. 2018. Т. 16. № 3. С. 118-130. http://dx.doi.org/10.23683/2073-6606-2018-16-3-118-130
9. Малкина М.Ю. Устойчивость экономик российских регионов к пандемии 2020 // Пространственная экономика. 2022. Т. 18. № 1. С. 101-124. http://dx.doi.org/10.14530/se.2022.!. 101-124
10. Матвеева Е.В., Гоосен Е.В., Никитенко С.М., Митин А.А. Индикаторы стрессоустойчивости Кузбасса в условиях пандемии 2020 г. (на материалах экспертных оценок) // Вестник Забайкальского государственного университета. 2020. Т. 26. № 7. С. 86-96. http://dx.doi.org/10.21209/2227-9245-2020-26-7-86-96
11. Минакир П.А. Экономика пандемии: российский путь // Пространственная экономика. 2020. Т. 16. № 2. С. 7-18. http://dx.doi.org/10.14530/se.2020.2.007-018
12. Региональный мониторинг: Дальневосточный федеральный округ / под ред. О.М. Прокапало. Хабаровск: ИЭИ ДВО РАН, 2019. 210 с.
13. Antonova КЕ., Lomakina N. V. Resource Industries of the Far East: Manifestations of the Current Crisis and Their Fundamental Causes // Journal of Siberian Federal University. Humanities and Social Sciences. 2021. Vol. 14. № 7. С. 978-986. http://dx.doi.org/10.17516/1997-1370-0777
14. KravchenkoN.A., YusupovaA.T. «Soft» Factors in Pandemic Response: Comparative Intercountry Analysis // Journal of Siberian Federal University. Humanities and Social Sciences. 2020. Vol. 13. № 11. Pp. 1770-1780. http://dx.doi.org/10.17516/1997-1370-0682
15. Kryukov V.A., Tokarev A.N. Contemporary Features of Innovative Development of the Russian Mineral Resource Complex // Journal of Siberian Federal University. Humanities and Social Sciences. 2019. Vol. 12. № 12. Pp. 2193-2208. http://dx.doi.org/10.17516/1997-1370-0518
References
1. Aganbegyan A.G., Porfiryev B.N., Shirov A.A. Recovery from the Current Crisis and Development Paths of the Russian Economy. Nauchnye trudy Vol 'nogo ehkonomicheskogo obshchestva Rossii = Scientific Works of the Free Economic Society of Russia. 2021. Vol. 227. No. 1. Pp. 193-213. http://dx.doi.org/10.38197/2072-2060-2021-227-1-193-213 (In Russian)
2. Antonova N.E., Lomakina N.V. Resource Industries of the Khabarovsk Territory in the Context of Negative Economic Dynamics. Regionalistica [Regionalistics]. 2020. Vol. 7. No. 6. Pp. 5-22. http://dx.doi.org/10.14530/ reg.2020.6.5 (In Russian)
3. Guriev S., Plekhanov A., Sonin K. Economics of Development Based on Commodity Revenues. Voprosy ekonomiki [Voprosy Ekonomiki]. 2010. No. 3. Pp. 4-23. http://dx.doi.org/10.32609/0042-8736-2010-3-4-23 (In Russian)
4. Zubarevich N.V. Influence the Pandemic at Socio-Economic Development and Regional Budgets. Voprosy teoreticheskoy ekonomiki [Theoretical Economics]. 2021. No. 1 (10). Pp. 48-60. http://dx.doi. org/10.24411/2587-7666-2021-10104 (In Russian)
■: imi
X m
5. Lomakina N.V. Dynamics of Production and New Factors of the Current Crisis in the Mineral Resource Complex of the Far Eastern Federal District. In: Russian Far East: Economic Development Trends (Consequences of the Pandemic). Ed. by O.M. Prokapalo. Khabarovsk, 2021. Pp. 22-35. (In Russian)
6. Lomakina N.V. Mineral Sector of Far Eastern Economy: Problems and Possibilities of Development During the Crisis Period. Regionalistica [Regionalistics]. 2016. Vol. 3. No. 1. Pp. 13-21. (In Russian)
7. Lomakina N.V. Reform Transformations and Their Results in the Mineral Sector of the Far East.
Prostranstvennaya ekonomika = Spatial Economics. 2018. No. 1. Pp. 59-82. http://dx.doi.org/10.14530/ se.2018.1.059-082 (In Russian)
8. Malkina M.Yu. Contribution of Regions and Their Sectors to the Financial Instability ofthe Russian Economy. Теrrа Economicus [Terra Economicus]. 2018. Vol. 16. No. 3. Pp. 118-130. http://dx.doi.org/10.23683/2073-6606-2018-16-3-118-130 (In Russian)
9. Malkina M.Yu. Resilience of the Russian Regional Economies to the 2020 Pandemic. Prostranstvennaya ekonomika = Spatial Economics. 2022. Vol. 18. No. 1. Pp. 101-124. http://dx.doi.org/10.14530/se.2022.L101-124 (In Russian)
10. Matveeva E.V., Goosen E.V., Nikitenko S.M., Mitin A.A. Resilience Indicators of Kuzbass in the Context of the 2020 Pandemic (Based on Expert Interviews). Vestnik Zabaykal'skogo gosudarstvennogo universiteta [Transbaikal State University Journal]. 2020. Vol. 26. No. 7. Pp. 86-96. http://dx.doi.org/10.21209/2227-9245-2020-26-7-86-96 (In Russian)
11. Minakir P.A. Pandemic Economy: The Russian Way. Prostranstvennaya ekonomika = Spatial Economics. 2020. Vol. 16. No. 2. Pp. 7-18. http://dx.doi.org/10.14530/se.2020.2.007-018 (In Russian)
12. Regional Monitoring: Far Eastern Federal District. Ed. by O.M. Prokapalo. Khabarovsk, 2019. 210 p. (In Russian)
13. Antonova N.E., Lomakina N.V. Resource Industries of the Far East: Manifestations of the Current Crisis and Their Fundamental Causes. Journal of Siberian Federal University. Humanities and Social Sciences. 2021. Vol. 14. No. 7. Pp. 978-986. http://dx.doi.org/10.17516/1997-1370-0777
14. Kravchenko N.A., Yusupova A.T. «Soft» Factors in Pandemic Response: Comparative Intercountry Analysis. Journal of Siberian Federal University. Humanities and Social Sciences. 2020. Vol. 13. No. 11. Pp. 1770-1780. http://dx.doi.org/10.17516/1997-1370-0682
15. Kryukov V.A., Tokarev A.N. Contemporary Features of Innovative Development of the Russian Mineral Resource Complex. Journal of Siberian Federal University. Humanities and Social Sciences. 2019. Vol. 12. No. 12. Pp. 2193-2208. http://dx.doi.org/10.17516/1997-1370-0518
■ ■ ■
Для цитирования:
Ломакина Н.В. Кризис «тотальных санкций»: особенности проявления и потенциального влияния в минерально-сырьевом комплексе Дальнего Востока России // Регионалистика. 2022. Т. 9. № 5. С. 32-44. http://dx.doi.Org/10.14530/reg.2022.5.32 For citing:
Lomakina N.V. The Crisis of «Total Sanctions»: Features of Manifestation and Potential Influence in the Mineral and Resource Complex of the Russian Far East. Regionalistica [Regionalistics]. 2022.
Vol. 9. No. 5. Pp. 32-44. http://dx.doi.org/10.14530/reg.2022.5.32 (In Russian) ■ ■ ■
