CC BY
54
УДК 87.6 + 74.58
Рюмина Марина Сергеевна
аспирант кафедры философии и истории Отечества Ростовского государственного университета путей сообщения [email protected] Marina S. Ryumina
graduate student. Department of philosophyand history of Russia
Rostov State Transport University
КРИЗИС ОБРАЗОВАНИЯ И ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ В ОБЩЕСТВЕ ПОЗДНЕГО МОДЕРНА
CRISIS OF EDUCATION AND PROBLEM OF SEARCH OF IDENTITY IN THE POSTMODERN SOCIETY
Аннотация. В статье рассматривается проблема кризиса идентичности как следствие кризисного состояния образования, связанного с глубокими изменениями, переживаемыми обществами в эпоху постмодерна.
Автор отмечает, что в условиях глобализации, индивидуализации общества, ослабления роли национальных государств и размывания национальных культур, мировоззренческой и ценностной неопределенности, характерных для общества постмодерна, образование теряет для человека смысл, поскольку не способно удовлетворить потребности личности в самореализации, определении четкой идентичности.
Ключевые слова: образование, кризис образования, идентичность, кризис идентичности, личность, модерн, общество постмодерна, глобализация, массовое общество, национальное государство, национальная культура, потребительское общество.
Annotation. In article the author considers a problem of identity crisis as a result of a crisis of the education wish is connected with the profound changes of societies during a postmodern era.
The author notes that in the conditions of globalization, individualization of society, weakening of a role of the national states and national cultures, the world outlook and valuable uncertainty characted for society of a postmodern era, education loses for the person meaning as it is not capable to satisfy needs of the personality for self-realization, determination of clear identity.
Keywords: education, education crisis, identity, identity crisis, personality, modernist era, postmodern society, globalization, mass society, national state, national culture, consumer society.
Новое состояние общества, к которому должен адаптироваться индивид, обозначается в современной социологической теории разными терминами -«текучая современность», «индивидуализированное общество», «общество
риска», «постсовременное общество» и др. Для него характерны размывание четких иерархий, неустойчивость и непредсказуемость во всех сферах социального бытия. Нормой становится не умение встраиваться в существующий порядок, чему учила традиционная модель образования, а постоянно нарушать устоявшиеся правила, придумывать новые модели поведения. Соответственно, образовательная система, наверное впервые в истории, сталкивается с необходимостью не передать опыт, а научить отказываться от имеющегося опыта и конструировать собственные гибкие поведенческие модели. В условиях «текучести» и «гибкости» в норму превращаются качества, противоположные тем, что должна формировать традиционная модель образования, а именно - умение постоянно меняться, переключаться с одной сферы деятельности на другую, стремиться к изменению, а не к стабильности, не планировать надолго, а эффективно действовать в конкретных жизненных ситуациях, не создавать прочные стабильные связи, а умение налаживать необходимые контакты и т.д. В современном постмодерном обществе теряют свое значение общефундаментальные ценности, т.е. общества позднего модерна лишены того, что Д. Белл называл «трансцендентальной этикой». Происходит размывание мировоззренческих и ценностных ориентиров, что влечет за собой проблему формирования идентичности личности, поскольку идентичность в значительной степени зависит от определенного набора ценностей, которые формируют образ идеальной жизни. В этих условиях официальное образование обессмысливается, т.к. оказывается неспособным удовлетворить экзистенциальные потребности личности, наиболее важными из которых являются потребности в смысле, в самоопределении, самоидентичности.
Кризис образования связан с общим кризисом идеологии модерна, в частности, идеологии национального государства и кризисом оснований национальных культур [1]. Современные системы образования складывались одновременно с формированием современных национальных государств, и одной из важнейших функций этих систем было воспроизводство национальной культуры как основы национальной и политической идентичности, как фундамента мировоззренческого, ценностного, нормативного единства современных обществ.
Разрушается модель взаимозависимости образования и государства, сложившаяся в эпоху раннего модерна и существовавшая еще в первой половине ХХ века. В эпоху постмодерна, потребительского общества и глобализации, когда само национальное государство в какой-то степени ослабевает, понятие «нации» утрачивает прежнюю мобилизующую силу в результате утверждения индивидуализма как способа жизни, понятие «гражданин» сводится лишь к рутинным практикам участия в ритуале выборов, а национальная культура становится все более размытой. В условиях глобализации, когда ослабевает принцип национального суверенитета, когда все институты в той или иной степени глобализируются, становятся частью транснациональных, а не национальных связей, образование начинает утрачивать свою национально-культурную составляющую, оно становится
универсальным. Но, в таком случае, что должно стать его мировоззренческим фундаментом, какие ценности оно должно воспроизводить и прививать обучающимся? [2].
Кризис идеологии национального государства и национальных культур делает затруднительным выполнение одной из важнейших функций образования эпохи модерна - передачи культурного наследия и формирование лояльного гражданина. В массовых обществах эта функция жизненно необходима. Массовое общество (буржуазное, индустриальное) обладает специфической социальной структурой, предполагающей открытость социальной стратификации и связанную с этим достижительную модель получения социальных статусов. Поскольку статусы не наследуются, необходим другой механизм их получения, каким и становится образование. Но массовое общество обладает и другими особенностями, подразумевающими необходимость массового стандартного образования. В этом обществе, политически оформленном как национальное государство, необходимо формирование общей модели культуры, преодолевающей этнические, региональные, групповые различия. Необходима общая система культурных ценностей и норм, позволяющих атомизированным индивидам эффективно взаимодействовать, следовать общим правилам, соответствовать ожиданиям друг друга, даже не зная лично партнеров по взаимодействию. Массовое образование - не единственный институт, создающий подобные возможности, но один из важнейших. Поэтому стандартизация - важнейшая черта современной модели образования. И именно эта стандартизация в условиях постсовременности перестает соответствовать веяниям времени.
Глобализация затрагивает, прежде всего, институты высшего образования, школа пока еще остается каналом трансляции национальных культур и ценностей. Но в условиях усиления миграционных процессов, притока в развитые страны инокультурного населения, школы также начинают испытывать определенные трудности, поскольку им необходимо не только осуществлять аккультурацию новых членов общества, но и учитывать их культурные особенности, в соответствии с принципами толерантности. Это ведет к определенным проблемам в трансляции культурных ценностей. Национальные культуры утрачивают свою культурную замкнутость, общества становятся все более открытыми инокультурным влияниям - что, с одной стороны, расширяет мировоззренческие перспективы, с другой же - усиливает мировоззренческую, ценностную и нормативную неопределенность, подрывает национальные идентичности как сложные, многоуровневые образования, базирующиеся на осознании «общих ценностей» [3].
Таким образом, единство национальных культур оказывается в условиях глобализации под вопросом и из-за роста культурной гетерогенности. Современная модель образования оказывается зажата между необходимостью поддерживать культурное единство и учитывать культурное многообразие.
В ситуации мировоззренческой и ценностной неопределенности кризис образования постоянно усиливается, он усугубляется высокой динамичностью современных обществ, подвижностью их социальной структуры, размыванием
четких социальных идентичностей. Описывая трудности, с которыми сталкиваются современные системы образования, британский социальный философ З. Бауман отмечает, что «непреодолимое ощущение кризиса, в большей или меньшей степени распространившееся среди философов, теоретиков и практиков образования, - это нынешнее воплощение «жизни на распутье», порождающей лихорадочный поиск нового самоопределения, а в идеальном случае и новой идентичности... оно происходит из всеобщего разложения личности, из дерегулирования и приватизации процесса её формирования, из отрицания авторитетов, полифонии провозглашаемых ценностей и связанной с этим фрагментарности жизни, характеризующей наш мир. Кризисом эпохи постмодернити поражены все устоявшиеся образовательные институты сверху донизу» [4].
В высокодинамичном обществе позднего модерна или постмодерного общества, идентичность личности уже не предписывается ей обществом, достаточно трудно рассчитывать на «удержание» одной и той же идентичности на протяжении достаточно длительного времени. Теряют значение прежние устойчивые идентичности вроде национальной и классовой, профессиональные идентичности редко могут служит устойчивым основанием личностной идентификации, поскольку, во-первых, не затрагивают личность целиком, во-вторых, все чаще меняются на протяжении жизни человека. Еще менее основ для стабильной идентичности дает в нынешних условиях образование, которое является лишь предварительным этапом для профессиональной карьеры, а карьера эта отличается непредсказуемостью. З. Бауман пишет: «Утрата четкого места в обществе становится ныне опытом, который может сколько угодно повторяться в жизни каждого человека, в то время как лишь немногие, а то и никакие из возможных статусов оказываются достаточно надежными, чтобы можно было говорить о длительном пребывании в них» [5]. В такой ситуации получение специализированного высшего образования во многом обессмысливается.
Отсутствие определенности относительно собственной социальной идентичности означает дезориентацию, отсутствие четких представлений о том, какую линию поведения выбрать, чтобы достичь успеха и поставленных целей, какие вообще цели нужно ставить, чтобы «жить правильно».
Любой индивид должен знать ответ на вопрос «кто я»? В архаичных и традиционных обществах ответ на этот вопрос давался индивиду обществом и культурой. Но общества позднего модерна не только не предписывают идентичностей. Они отказываются и от целенаправленного формирования личности, что проявляется и в почти полной утрате институтом образования воспитательной функции. Это связано с тем, что в аномичных, культурно гетерогенных обществах отсутствует четкое представления о модели человека, которая могла бы быть положена в основу образовательного процесса. То, на что ориентируется современное образование - это открытость, незаданность, креативность и т.д. Но эти полезные в современном мире качества никак не могут сформировать устойчивую идентичность, напротив, противоположны этой задаче. Они определяют качества человека, но не его сущность, проблемы
смысла человеческой жизни и проблемы личностной идентичности остаются открытыми. Такая ситуация заставляет индивида искать «самореализации» вне системы устоявшихся социальных ролей, тем более что в эпоху позднего модерна, «текучей современности», сами эти системы крайне подвижны и не дают возможности индивиду зафиксироваться в них надолго и сделать их основой для прочной идентичности.
Личность эпохи позднего модерна представляет собой, по выражению Э. Гидденса [6], рефлексивный проект, за который отвечает только сам человек (соответственно, никакие институты, в том числе и институт образования, за этот проект не отвечают). «Я» разрабатывает траекторию своего развития, рефлексивно связывая прошлое и будущее в некую непрерывность (изменчивость социальной траектории индивида уже не создает единой непрерывной биографии, основанной, например, на постоянном месте проживания, постоянной карьере, постоянных связях - все это может меняться, в результате только рефлексивность индивида способна поддерживать единство биографии, поддерживать идентичность «Я» в условиях смены социальных ролей и ситуаций).
Формирование идентичности становится полностью задачей самой личности. Однако, решая в одиночку задачи конструирования собственного «Я», индивид все же остается социальным существом. Для поддержания идентичности, даже сконструированной самостоятельно, он нуждается хотя бы в минимальном признании со стороны других - это становится побудительным мотивом для поиска новых сообществ, основанных не на принудительной необходимости, а на общности интересов или проблем. С другой стороны, даже самое самостоятельное «Я» нуждается в каких-то ориентирах. Некоторые из способов решения проблем определения своей идентичности и собственной самоактуализации - психотренинги, семинары по расширению сознания и др. Но есть и более простые способы - ориентация на авторитеты, точнее -ориентация на позитивные примеры, которые в изобилии поставляют современные медиа.
Как отмечал известный аналитик современного общества М. Кастельс [7], огромная роль современных СМИ заключается в том, что они формируют повестку дня современных людей, определяют то, о чем они думают и что считают важным. В самом деле, то, что знает о мире современный человек, в огромной степени определяется именно СМИ, а не системой образования, содержание же образования всё чаще воспринимается как нечто мертвое и оторванное от реальной жизни. В школе ребенку предлагают традиционную модель освоения, к примеру, национальной литературы, но отобранные классики и поднятые ими проблемы уже не вызывают у современных подростков ни малейшего сопереживания, им гораздо ближе и интереснее мир современного кино и сериалов.
Бауман [8] отмечает, что место традиционных авторитетов в мире позднего модерна или постмодерна занимают знаменитости. Знаменитости не учат и не наставляют, они показывают на собственном примере, чего они достигли. Примеры могут быть как позитивными, так и негативными.
Наблюдая за знаменитостями, индивид может выстраивать собственную стратегию поведения, выбирать ориентиры для созидания своего Я. Механизмом конструирования знаменитостей и каналом трансляции их идей являются медиа и массовая культура, их влияние на массовое сознание огромно [9]. В обществе позднего модерна традиционные авторитеты, в числе которых и учителя, практически утратили свое значение.
Проблема определения идентичности в эпоху позднего модерна актуализируется также в связи с реализуемой через массовую культуру и рекламу идеологией потребления. Людям прививается стремление покупать все больше и чаще. «При таком положении... кажется, что сущность бытия заключается именно в обладании, что человек - ничто, если он ничего не имеет» [10]. Потребительская идеология стимулирует гедонизм, её лозунг «бери от жизни все», «ты этого достоин». Идеология потребления неявно прививает людям убеждение, что смысл жизни заключается, в конечном итоге, в потреблении все большего числа товаров и благ, успех равнозначен достижению высокого уровня потребления. Общество потребления учит индивида быть внимательным и чутким к своим желаниям и склонностям и не ограничивать их.
Для человека потребительского общества характерны игра с идентичностями (стало чрезвычайно модным экспериментировать с образами собственного Я), апатия, безразличие и опустошенность, характерные для индивидуального самочувствия в экономически комфортных странах, отсутствие устойчивого личностного ядра, что связано с неопределенностью идентичностей.
«В мире, пронизанном глобальными потоками богатств, власти, образов, поиск идентичности, коллективной или индивидуальной, приписанной или сконструированной, становится фундаментальным источником социальных значений» [11]. Д. Белл в работе «Грядущее постиндустриальное общество» писал: «В постиндустриальном обществе разделенность культуры и социальной структуры способны усугубиться. . технократическое общество не является обществом, облагораживающим человека. Материальные блага дают только мимолетное удовлетворение или порождают примитивное чувство превосходства по отношению к тем, у которых их нет. Однако одной из наиболее глубинных движущих сил человека является стремление освятить социальные институты и системы верований, что сообщает смысл жизни и позволяет отрицать бессмысленность смерти. Постиндустриальное общество не в состоянии обеспечить трансцендентальную этику. Антиномичные же настроения приводят к радикальному отрешению от всего земного, которое в конечном счете разрушает узы, связующие общество, и чувство сопричастности с себе подобными. Отсутствие прочно укорененной системы моральных устоев является культурным противоречием этого общества, самым сильным бросаемым ему вызовом» [12].
Современные образование не в состоянии преодолеть негативные тенденции в социальной, духовной, нравственной сферах, дать человеку позитивные жизненные ориентиры [13]. Идеология и практика образования
классического модерна уже не соответствуют в полной мере новым структурным характеристикам социума и не удовлетворяет запросы общества и личности, в частности, существующие модели образования не способны удовлетворить экзистенциальные потребности человека в самореализации, смысле существования, четкой идентичности, хотя в современных обществах проблема кризиса идентичности выходит на первый план.
Литература:
1. Верещагина А.В., Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. Ценностный кризис современного образования в исторической проекции и динамике модернизации его парадигмальных оснований в условиях вызовов информационной эпохи // Контекст и рефлексия: философия о мире и человеке. 2016. № 2. С. 74-91
2. Самыгин С.И. Проблема образования в контексте национальной безопасности / В.Н. Нечипуренко // Wschodnioeuropejskie Czasopismo Naukowe. 2015. №2. С.136-139.
3. Скворцов Н.Г., Верещагина А.В., Самыгин С.И. «Русский мир» в социологическом дискурсе о цивилизационной безопасности и национальной идентичности в России // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2016. № 6-7 // http://online-science.ru/m/products/social_sciense/gid3 702/pg0/
4. Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008. С. 159-161.
5. Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008. С. 184.
6. Giddens A. Modernity and Self-Identity: Self and Society in Late Modern Age. UK: Polity Press, 1991
7. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. с англ.; Под ред. О.И. Шкарутина. М.: ГУ ВШЭ, 2000
8. Бауман З. Текучая современность. - СПб.: Питер, 2008.
9. Самыгин С.И., Верещагина А.В., Белов М.Т. Угрозы национальной идентичности в информационном пространстве современного социума и риски информационной безопасности // Экономические и гуманитарные исследования регионов. 2015. № 4. С. 78-85.
10. Фромм, Э. Иметь или быть? М.: АСТ, 2000. С. 44.
11. Кастельс, М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура / Пер. с англ.; Под ред. О.И. Шкарутина. М.: ГУ ВШЭ, 2000.
12. Белл, Д. Грядущее постиндустриальное общество. M.:ACADEMIA, 1999. С. 651-652.
13. Верещагина А. В., Самыгин С. И., Имгрунт С. И. Интеллектуальная безопасность России в условиях кризиса научно-образовательной сферы и роста социального неравенства // Гуманитарий Юга России. 2016. № 2. С. 5265.
Literature:
1. Vereshchaginа A.V., Nechipurenko V.N. Samygin S.I. Value Crisis of Modern Education in the historical projection and dynamics of modernization of its paradigmatic bases in a call information era // Context and reflection: the philosophy of the world and human being. 2016. № 2. S. 74-91.
2. Sumygin S.I. The problem of education in the national security context / V.N. Nechipurenko // Wschodnioeuropejskie Czasopismo Naukowe. 2015. №2. P. 136-139.
3. Skvortsov N.G., Vereshchagi^ A.V., Samygin S.I. "The Russian world" in a sociological discourse about civilization safety and national identity in Russia // Humanitarian, social and economic and social sciences. 2016. № 6-7 // http://online-science.ru/m/products/social_sciense/gid3 702/pg0/
4. Bauman Z. Liquid Modernity. SPb.: Piter, 2008. Р. 159-161.
5. Bauman Z. Liquid Modernity. SPb.: Piter, 2008. Р. 184.
6. Giddens A. Modernity and Self-Identity: Self and Society in Late Modern Age. UK: Polity Press, 1991
7. Castells M. Information Age: Economy, Society and Culture. H.: SU HSE, 2000
8. Bauman Z. Liquid Modernity. SPb.: Piter, 2008.
9. Samygin S.I., Vereshchaginа A.V., Belov M.T. The threats to national identity in the information space of modern society and the information security risks // Economic and humanitarian research of the regions. 2015. № 4. Р. 78-85.
10. Fromm E. // To Have Or to Be? M.: АСТ, 2000. Р. 44.
11. Castells M. Information Age: Economy, Society and Culture. H.: SU HSE, 2000.
12. Bell D. The Coming of Post-Industrial Society. M.: ACADEMIA, 1999. Р. 651-652.
13. Vereshchaginа A.V., Samygin S.I., Imgrunt S.I. Intelligent safety of Russia in the conditions of crisis of scientific and educational sphere and the growth of social inequality in the humanities // Humanitarians of the South of Russia. 2016. № 2. Р. 52-65.
