CC BY
49Булатников Игорь Евгеньевич,
кандидат педагогических наук, доцент курский филиал ФГБОУ ВПО
Московский университет путей сообщения (МИНТ) (г. Курск)
Исаев Илья Федорович,
доктор педагогических наук, профессор Белгородский государственный университет (г. Белгород)
«КРИЗИС КУЛЬТУРЫ» И ЕГО ОТРАЖЕНИЕ В СОСТОЯНИИ ОБЩЕСТВЕННОЙ МОРАЛИ: ДИАЛЕКТИКА ВЕЧНОГО И ВРЕМЕННОГО В СОЦИАЛЬНО-НРАВСТВЕННОМ ВОСПИТАНИИ МОЛОДЕЖИ 1
ББК 74.04 УДК 37.014
В последние годы общество проявляет значительное внимание к проблемам социально-нравственного воспитания молодежи, возрождению подлинной национальной русской культуры, освобождению национальной истории от наслоений политических спекулянтов и идеологических догматов. В этой сложной и кропотливой работе особая роль принадлежит системе образования и социального воспитания молодежи. Миссия образовательных институтов сегодня как никогда прежде важна! Именно по этой причине вокруг «модернизации» образования сегодня так много споров и разногласий... Знакомство с многочисленными публикациями в педагогической периодике о «модернизации» российского образования, о качественном изменении всей системы социального воспитания молодежи неизбежно приводит к мысли о том, что современная педагогическая наука незначительно продвинулась в осмыслении своего исторического опыта, в постижении уроков реформ прежних эпох, в понимании механизмов преодоления кризисов культуры. Действительно, не все, что декларируется как достижение, можно, бесспорно, отнести к заслугам реформаторов. Более того, сегодня противостояние «новаторов» и «консерваторов» в «модернизируемом» образовании столь ощутимо, что впору говорить о «контрреформах», о неприятии предлагаемых новаций большинством граждан общества и профессиональных педагогов. Возникает стойкое ощущение того,
что инициаторы реформ лучше знают, что нужно делать в образовании, что у них есть внятные цели и четкий план реформ, что они хорошо представляют себе их логику и конечные результаты, но об этом они почему-то «забыли» сказать самому обществу, российскому учительству и научно-педагогической общественности...
В самом деле, даже беглый взгляд на заголовки публикаций в прессе, в медийном пространстве позволяет ощутить явный протест «модернизируемого образования» инициативам реформаторов: «Мать, что делать? О том, как советский учитель потерял страну» 2; «Новый закон «Об образовании»: мост вдоль реки. Партия власти продолжает громить российские школы» 3; «Путь детдомовца. Воспитательная система превращает сирот в умственно отсталых» 4; «Страна неучей. За три года в России может исчезнуть почти половина государственных вузов» 5; «Пора валить». Каждый пятый российский студент видит свое счастье на Западе» 6;
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке ФЦП "Научные и научно-педагогические кадры инновационной России" на 2009 - 2013 гг. в рамках проекта "Разработка и реализация психолого-педагогических условий развития инновационного стиля профессиональной деятельности будущих специалистов в образовательном пространстве вуза", соглашение № 14.А18.21.0098.
2 URL : http://svpressa.ru/society/article/59964/
3 URL : http://svpressa.ru/society/article/59731/
4 URL : http://svpressa.ru/society/article/59499/
5 URL : http://svpressa.ru/society/article/58919/
«Детское лицо криминала. Российская преступность молодеет год от года» 7; «Макаренко был бы против. Учителей вынуждают увольняться из школ» 8; «Пять ударов по образованию» 9; «Российский бизнес требует рабов» 10; «Технарь обязан знать все. Но инженеры, получившие образование в советское время, скоро уйдут на пенсию, и заменить их некем» 11; «Ливанов подготовил "расстрельный" список вузов» 12 и мн.др. Вполне закономерна реакция большинства мыслящих и образованных людей в стране на инициативу A.A. Фурсенко сократить количество государственных вузов, активно реализуемую новым министром образования и науки Д.В. Ливановым. Вполне выразительную позицию занимает и премьер-министр: «Медведев пообещал разрушить "Карфаген" высшего образования» 13... Чтобы понять отношение просвещенной части общества к этим инициативам правительства, достаточно перечислить заголовки лишь некоторых периодических изданий: «Министр Фурсенко нашел способ, как сократить расходы на высшее образование» 14, «Шутка ли - сократить вузы! Как будто это - ларьки с пирожками» 15, «Учеба и преподавание в России стали уделом маргиналов или видом хобби» 16, «Фурсенко считает, что в России слишком много вузов» 17... Но еще интереснее, чем «откровения» министра, комментарии интернет-сообщества!.. Воистину: «глас народа - глас Божий!». Главный лейтмотив этих многочисленных комментариев и выступлений - «Министерство ликвидации образования и науки действует! Недомыслие или заказ?» 18; «Зачем дергать за вуз? Престижные российские университеты вдруг оказались неэффективными по критериям Минобразования» 19; «Результаты оценки эффективности вузов лежат где-то под сукном в министерстве» 20; «Вузы получили черную метку. Миноб-рнауки выявило неэффективные учебные заведения» 21 и мн.др.
Тем самым пресса только констатирует трагическое несовпадение планов «реформаторов» и первых выразительных «итогов» «реформ» - в обществе набирает силу явный протест, ропот, несогласие с курсом «модернизации», с внедряемыми «новшествами», которые не опираются на традиции и нормы национальной культуры, на
опыт отечественного образования, а откровенно отвергают их, идут вразрез с этим опытом. Все это - неопровержимые свидетельства кризиса не только собственно образования, - кризиса культуры! Кризис культуры (греч. к^Б -поворотный пункт, исход) - понятие, фиксирующее ситуацию, возникающую в результате разрыва между культурой со всеми её институтами и структурами и резко изменившимися условиями общественной жизни. Это особенно характерно для рубежа ХХ-ХХ1 вв., когда на судьбе культуры сказывается столкновение духовно-нравственных идеалов с реальной жизнью: растут пренебрежение и цинизм к традиционным этическим нормам культурного человека, усиливаются озлобленность, агрессивность, нигилизм, предается забвению элементарная вежливость, обостряется тревога за завтрашний день, множатся мрачные сценарии и прогнозы; распространяется эстетическая всеядность и пошлость. В ситуации системного кризиса особо актуализируется вопрос о значении культуры, духовности, норм нравственности и их безопасности. Безопасность культуры, в широком смысле, предполагает защиту граждан страны от насильственных духовно-нравственных потрясений, столкновений и разрушений. На передний план выходит проблема тесной взаимосвязи культуры, науки, образования, воспитания, искусства, религии и их влияния на человека 22.
т
76
6 URL : http://svpressa.ru/society/article/58549/
7 URL : http://svpressa.ru/society/article/58447/
8 URL : http://svpressa.ru/society/article/58363/
9 URL : http://svpressa.ru/society/article/58238/
10 URL : http://svpressa.ru/society/article/58229/
11 URL : http://svpressa.ru/society/article/58118/
12 URL : http://www.nakanune.ru/articles/17082/
13 URL : http: //www. nakanune. ru/new s/2012/7/25/ 22281406
14 URL : http://www.online812.ru/2012/03/23/013/
15 URL : http://www.online812.ru/2012/03/30/006/
16 URL : http://www.rifinfo.ru/news/26189
17 URL : http://www.kuzpress.ru/society/02-04-2012/ 21832.html
18 URL : http://ost101.livejournal.com/13548.html
19 URL : http://svpressa.ru/society/article/60384/
20 URL: http://www.kommersant.ru/doc/ 2058039?isSearch=True
21 URL : http://www.kommersant.ru/doc/ 2058342?isSearch=True
22 URL : http://www.artap.ru/cult/krisis.htm
Мы сегодня являемся свидетелями колоссального отрыва общественных ожиданий от реальных условий социального бытия людей. Действительно, кажется, что цивилизация, научно-технический прогресс создали невиданную прежде основу для комфортной жизни человечества, для всеобщего счастья и блага, но, оказывается, что доступ к этим благам имеют далеко не все люди, что пользуются благами цивилизации незначительная часть людей, тогда как большинство населения дрейфует в социальное дно, в маргинальную часть общества, влачит нищенское существование, оказывается на пороге физического исчезновения. Как отмечают многие футурологи, многие этносы из развивающихся стран сегодня оказываются на пороге голода, поскольку продовольственные возможности планеты не могут прокормить постоянно увеличивающееся население Земли. Значит, человечество стоит перед выбором: либо ограничить рост населения, либо искать новые территории для освоения и новые источники продовольствия. Значит, необходимость физического выживания людей может создать такую ситуацию, когда прежние нормы культуры, ее смыслы и ценности придут в противоречие с перспективами и угрозами жизни на Земле, когда сохранение жизни окажется выше нравственных смыслов и границ, определяющих в человеке человеческое. Некоторые мыслители даже говорят о «конце культуры»!... Может ли человечество уберечь себя от этого опасного шага? Может ли остановить «кризис культуры»? Или нужно безжалостно выкорчевывать «отжившее», открывая дорогу «новому», «прогрессивному», идущему на смену «старым догмам» и «консервативным идеям»? Вписывается ли российское общество в общую логику «прогрессивного мирового развития»?
По мнению А.П. Давыдова, «Кризис, как разрушение старой, соборно-авторитарной культуры, и культурная революция, как созидание культуры альтернативной, личностной, - этот одновременный процесс в России идет уже триста лет. С общинно-самодержавными, советскими и постсоветскими откатами назад, с бесчисленными жертвами. Но движение это, эта культурная революция неумолимо развивается. А цель такой ре-
волюции - смена в России доминирующего культурного типа» 23. Стихийную протестную активность массового человека А.П. Давыдов интерпретирует как выражение потребности в свободе; как отторжение просыпающейся личностью антиличностной традиционной культуры, блокирующей в России любые реформы.
Известный культуролог прямо и откровенно заявляет о цели реформ - смене традиционной общинной, коллективистской культуры, ее демонтаже, и замене культурой личностной, индивидуализированной, базирующейся на либерально-демократических ценностях и свободах... Развивая свою мысль, А.П. Давыдов пытается доказать, что после 1991 года в России набирает силу «культурная революция», которая «является идеологической в силу ее идейного содержания. Она элитарная, так как зародилась и каждый день зарождается в элитарном сознании. И она массовая, так как охватывает все более широкие слои населения». По мнению философа, суть этой революции - «в либерализации ценностных ориентаций русского человека, в формировании культуры личности как нового основания развития России» 24 Он считает, что формальные изменения в ее политических институтах и экономической системе после 1991 года почти не затронули ментальность русского человека; русский человек все еще по традиции ищет «правильного» диктатора, во всем надеется на государство и наплевательски относится к своим правам. В этом контексте философ апеллирует к широко известному выражению Мао Цзэ Дуна «Пусть расцветают сто цветов» и восторженно восклицает: «Я приветствую саму идею многоцветья - пусть все цветы свободно расцветают и пахнут, как хотят» 25.
Таким образом, в анализе феномена «кризиса культуры» исследователь неизбежно приходит к поиску ответа на вопрос о соотношении свободы и необходимости, свободы и ответственности, о вечной проблеме соотношения добра и зла. А.П. Давыдов задается вопросом: «Что такое
23 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
24 Там же.
25 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
свобода?». И сам же отвечает: «Это свобода добра и свобода зла. Одновременно. И если мы соглашаемся с тем, что развитие - это всегда переход на новый уровень свободы, то мы обязаны согласиться и с тем, что свобода на новом уровне - это всегда новая (выделено нами - И.Б., И.И.) интерпретация и добра, и зла. Какая? Мы пока не знаем. Но чтобы по-новому интерпретировать приемлемую для нас меру добра/зла, нужно иметь материал для выбора. И чем больше, тем лучше. Потому что в «мути» из добра/зла главное - не та или иная интерпретация добра и зла. Главное - свобода интерпретации» 26... И далее мыслитель призывает: «Давайте же погрузимся в нынешнюю общественную рефлексию по поводу добра/зла и попытаемся отделить запахи цветов от вони выгребной ямы» 27. А.П. -Давыдов предлагает сделать это на примере явлений, которые он условно назвал «русский человек в попытке быть личностью», «сексуальная революция в России», «скандал и культурная революция в русской литературе». По его мнению, вместе они составляют значительную часть той «мути», которая и является предметом его размышлений. Именно в этой «мути», вызывающей у многих целый спектр сильных чувств от недоумения до негодования, А.П. Давыдов пытается искать крупицы зарождающейся новой русской культуры... При этом философ вполне определенно интерпретирует стремление современного русского человека обрести собственную индивидуальность, представив свои теоретические поиски как «ответ детей на нравственную импотенцию отцов» 28.
Конечно, такие «открытия» современных мыслителей вызывают массу вопросов и еще больше возражений, поскольку не вписываются в духовную традицию, не соотносятся с типичным в культуре, не опираются на прежний социально-нравственный опыт поколений. А.П-. Давыдов считает, что сегодня на арену жизни выходит тип человека, «который хочет почувствовать себя личностью, гражданином, субъектом права в тотальном и самодостаточном отрицании, способном перерастать в погромы и убийства». В самом обобщенном виде - «это оскорбленный человек, чье достоинство унижено диктатом исторически сложившейся культу-
ры и опирающейся на этот диктат политической системой. Это «маленький человек», вышедший из своей семейной (часто патриархальной) «норки», пытающийся строить большое общество по своей модели, но не знающий, как строить. ... Это униженный и оскорбленный, но застрявший в своем протесте человек» 29...
Позиция А.П. Давыдова в оценке кризиса культуры вполне понятна: он видит неизбежность «умирания» прежних, «архаичных» нравственных ценностей и приход на смену им «новых», либеральных, открывающих путь к личной безграничной свободе человека, обретению им собственной независимости и подлинной индивидуальности. Философ исходит из того, что на наших глазах происходит подведение итогов некоего периода в истории России, в массовом сознании которой господствовала и еще продолжает господствовать исторически сложившаяся русская культура... Это подведение итогов осуществляется с позиции ценности личности, которую он понимает «как способность к выходу за рамки традиции и поиск адекватной меры выхода. Происходит массовое отрицание всего уходящего периода, его идеологий и институтов, им формируется личностная альтернатива. Да, альтернативный массовый нравственный идеал все еще раздвоен: он содержит в себе как тотемную традицию, так и элементы идеала личной свободы. Но сегодня происходит смена акцентов. Если идеал личной свободы раньше (русские либералы, славянофилы, разночинцы-предбольшевики, большевики) интерпретировался лишь как средство освобождения от «неправильного» начальства, то сейчас этот идеал интерпретируется как самоценность, как ведущая ипостась. Русская специфика еще сохраняется: например, отождествляются либеральные представления с вечевыми, демократия с локализмом, свобода с волей. Но возникло то, чего не было раньше. Возникла способность к критике ветхозаветных культурных оснований, а значит, и к самокритике...» 30.
26 Там же.
27 Там же.
28 Там же.
29 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
30 Там же.
Ревизия нравственных ценностей происходит не впервые, - каждая «культурная революция», каждая новая политическая элита, придя к власти, неизбежно пытается сломать прежнюю систему ценностей и построить на ее месте «новую», вписывающуюся в «новую идеологию», в создаваемую модель общественного мироустройства, оправдывающую ее, обеспечивающую воспроизводство личности с заданными свойствами, с необходимым для конкретной эпохи набором личностных качеств. Не является исключением из этого правила и нынешняя эпоха, востребовавшая «рыночный тип личности», инициировавшая «реформу» образовательной системы, результатом которой станет «толерантная личность», с минимизированной субъектностью, с искаженной социальностью и деформированной масс-культурой нравственностью, с актуализированными потребностями в удовольствиях, развлечениях, потребительстве, сексе. Этот тип гедони-зированной личности вполне определенно просматривается сквозь призму концепции «кризиса культуры» А.П. Давыдова, анализирующего современную социокультурную реальность и утверждающего, что героем нашего времени становится герой-бандит, «для которого единственная ценность - секс», для которого «не существует морали. Если сказано «не убий», он убивает. Если сказано «не прелюбодействуй», он прелюбодействует. Если сказано «не богохульствуй», он богохульствует. И делает он это свое «наоборот» сознательно. Почему? Потому что ему так хочется. Для него существует только справедливость, основанная на естественном праве, которое он понимает как право быть свободным от любого права. Но живет он не в лесу, а в моральном обществе. И он, «аморальный», с «моральным» обществом в конфликте. Поэтому у него «плохой слух» и поэтому он бандит и погромщик. И это его естественное право действовать так, как он хочет, для него и есть кислород» 31.
Рыночный тип личности - вполне определенный социальный типаж, органично вписывающийся в консьюмеристскую мораль потребительского общества: «Модернизация всей системы российского образования в первое десятилетие XXI века вылилась в откровенную и циничную ревизию всех ценностно-смысло-
вых основ исторически складывавшейся теории и практики социального воспитания молодежи, ее инкультурации, в откровенное выхолащивание сути социализации личности, понимания результатов воспитания и образования, места и роли институтов социализации в этих процессах. Вся правовая база деятельности современных образовательных институтов в России обращена к воспроизводству рыночного типа личности, вписывающейся в законы существования торгово-предпринимательского (купеческого!) мира, ориентированного не на внешнюю социальную среду, не на созидание добра, не на общественно-полезный, производительный труд во благо всего общества, а на удовлетворение исключительно индивидуальных, личных материальных потребностей и интересов. Причем, статус морали, духовно-нравственной культуры в системе жизненных координат рыночного типа личности оказывается анахронизмом, не попадает в базовые, фундаментальные ценности гражданина, не оказывается жизненным приоритетом и смыслом существования основного экономического субъекта буржуазного общества. Отсюда становится понятна и идеология реформирования отечественной системы образования: институты образования - инструменты социальной селекции, социальной стратификации общества, усиления процессов социальной сегрегации. Доступ к качественному образованию предопределяет в буржуазном обществе социальный статус личности, ее стартовые возможности на этапе вхождения юного гражданина в самостоятельную социальную жизнь», - считает А.В. Репринцев 32.
И, словно иллюстрируя оценки А.В. Реп-ринцева, А.П. Давыдов констатирует: «Что хочет молодежь, которая отторгла библейские ограничения, но не создала новых? Быть независимой от всего. И сильной. И развлекаться. Поэтому ей не нужна ее имперская Россия. Ей хочется в новую страну, где воля и сплошное развлечение. ...
31 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
32 Репринцев А.В. Рыночный тип личности как «социальный заказ» современному социальному воспитанию: традиции этноса и дебри «модернизации» // Ярославский педагогический вестник. - 2012. - №5. - С. 18-27.
У этих людей «плохой слух», но «плохо слышат» они только официоз, который опирается на ветхозаветно-имперскую мораль, т.е. на традиционную культуру. Тем не менее голос личности в себе они все-таки услышали. И они готовы услышать всех, кто находится с ними на одной нравственной волне» 33. «Революционный нравственный манифест» А.П. Давыдова порождает целый ряд философских, культрологических и вполне социально-педагогических вопросов: Что же сказать молодому человеку, который «не слышит» «ветхозаветно-имперскую мораль», но хочет и может слушать и слышать? О чем и на какой нравственной основе вести с ним диалог? На каких идеях и принципах строить процесс социально-нравственного воспитания молодежи? На какие нравственные ценности и нормы следует ориентировать юношество? К каким смыслам его ориентировать? На каких нормах и принципах выстраивать отношение к окружающему миру, в первую очередь - к другим людям и к самому себе?
А.П. Давыдов отвечает: «Русский человек должен узнать главную тайну российской цивилизации - тайну расколотого общества. Общества, в котором авторитарно-соборное и личностное начала находятся в непримиримом конфликте. Но если так, то на каком культурном основании строить диалог в расколотом обществе? Можно строить его на основе имперской морали, но тогда надо забыть о способности человека формировать себя как личность. Можно - на основе смысла личности, но тогда надо забыть об империи. Можно, наконец, на основе смысла личности, как новом основании империи, .но это-то как раз и нельзя. Скрестить ежа и ужа невозможно. Поэтому надо выбирать» 34. Выбор морального основания для самосозидания личности, надо полагать, возможен не в рамках социального воспитания и предлагаемых входящему в реальную взрослую жизнь человеку нравственных норм и ценностей, а на основе его самостоятельного выбора. Тогда откуда в сознании молодого человека, гражданина возьмутся представления о важнейших нравственных смыслах, о критериях добра и зла, о чести и бесчестии, долге и достоинстве, гуманизме и ответственности? Уж не
рождается ли он с этими представлениями в готовом виде?...
По мнению философа, «духоту в обществе, против которой бунтует русский человек, пытаясь стать личностью», воспроизводит сама русская культура, ее способ воспроизводиться, именуемый «Русской системой», ее диктат, ее исторически сложившиеся стереотипы, которые все еще доминируют в нашем сознании. «Но не унаследованная культура, как бы она ни была бессмысленна на современном этапе, порождает культурную революцию в тех формах, в каких мы ее наблюдаем. Ее производит нежелание и неумение общества, нас с вами, преодолевать культурную архаику в себе. Можем ли мы, протестующие взрослые граждане, в количестве нескольких тысяч человек выйти на Манежную площадь? Нет. Можем ли мы, ведомые гражданским чувством, быть уверены, что, выйдя в таком количестве на площадь, не поведем себя как вандалы? Нет. А раз страх, бездеятельность и резонерство парализовали взрослых, то молодежь, ведомая гражданским чувством и желанием разрушать, берет дело культурной революции в свои руки. По-своему. Уродливо. Но другой альтернативы она произвести пока не может. Таков ответ детей на нравственную импотенцию отцов» 35.
Нет необходимости комментировать эти суждения философа, - обратим внимание лишь на то, что молодежь, оказывается, ведома «гражданским чувством», сопряженным с «желанием разрушать» .- Странное сопряжение! Особенно, если учесть, что в основе самосознания «новой» «культурной личности» лежат не нравственные убеждения и ценности, а только физиологические инстинкты! А.П. Давыдов констатирует: «В России разворачивается сексуальная революция. Она началась не сегодня. И даже не после 1991-го. Она долго развивалась вялым пунктиром. ... Но в XXI веке вялый пунктир закончился. Она охватила все общество.
33 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
34 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
35 Там же.
Ее масштаб имеет освободительное социальное значение, потому что главное в ней - не секс, а свобода. В российском обществе происходит нравственное оправдание нового для России понятия - «свободного секса», независимого от «любви» и «брака». Почти изгнана советская формула «идеологически выдержан и морально устойчив», подразумевавшая не только преданность идеалам КПСС, но и верность принципам нормативности в сексуальных отношениях. Развод более не считается порочащим явлением. Сегодня тема секса, эротики пронизывает в России огромную часть коммуникационного пространства. Она звучит на ТВ, в гламурных журналах, в Интернете, на эстраде, в художественной литературе, в киноиндустрии. Через Интернет и СМИ предлагаются сексуальные услуги, рекламируются товары сексиндус-трии. О сексе открыто говорят, к нему апеллируют, его показывают» 36...
На этом фоне всякие попытки сохранить институт семьи, вести пропаганду семейных ценностей, всерьез говорить о реализации социально-педагогического потенциала семьи в духовно-нравственном воспитании детей и юношества становится просто бессмысленно! Что означает это «нравственное освобождение» личности? Что стоит за этим явлением - моральное разложение общества? «Кризис культуры»? Духовное разложение и уничтожение России? Попытка отвлечь сознание молодежи от политики? Чернуха? «Однозначного ответа нет. Бесспорно, что тема секса, независимого от смыслов любви и брака, стала одной из центральных в обществе, и что это мощный идейный сдвиг в массовом сознании. И еще одно бесспорно: этот сдвиг, как мутный весенний поток во время таяния снега, несет в себе все -и грязь, и камни, и чистую воду. И как бы мы ни сторонились этой мути, нам от нее не уйти. Дети решительно приветствует снятие запретов на подход к запретному плоду. Отцам это не нравится. Для отцов это кризис умирания русской культуры, для детей - способ ее выживания в новых условиях» 37.
А.П. Давыдов призывает «спокойно разобраться в новом культурном явлении»: «Обнаженное тело, веками скрывавшееся от взоров людей,
секс как физиологический акт, публичное предложение сексуальных услуг через социальную сеть, газеты и ТВ можно рассматривать по-разному. Можно - как нечто аморальное и развратное, как чернуху и преступление. А можно - как моральное, т.е. как оказание услуги того типа, в которой нуждается человек, и который рад, что такая услуга стала доступной. Ничего плохого о человеке это не говорит. .Развитие сегодня социальных отношений по «аморальному» пути приведет нас к тому типу культуры, в котором проституция запрещена. Развитие же по «моральному» пути - к тому типу культуры, в которой проституция разрешена, либо легально носит полулегальный характер. Большинство стран мира пошло по легально-полулегальному пути» 38. По мнению известного специалиста в области культурологии, в России, несомненно, гибнет та конформистская мораль, которая сложилась в советский период и которую можно охарактеризовать словами «нельзя», «чего изволите?» и «одобрямс». И нарождается новая, более свободная, которая несет в себе все: и разрушение нравов, и зачатки новой культуры. Что это за новая культура? - А.П. Давыдов еще не знает. Но для философа ясно одно: в спорах о «любви» и «сексе» происходит процесс расщепления синкретизма смысла любви. Расщепление «любви» происходит в два этапа. На первом этапе из нее выделяется «брак», освобождая интимные отношения от диктата брачных отношений. На втором этапе из «любви» выделяется «секс», освобождая интим от сексуальной репрессивности морали 39.
Прогнозируемое демографами и социологами крушение института семьи и брака, находящее столько неопровержимых подтверждений в реальной жизни, создает чрезвычайно опасную ситуацию для социально-нравственного развития молодежи, освоения ею ценностей традиционной русской культуры. Конечно,
36 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
37 Там же.38 Давыдов А.П. Кризис культуры и культур-
ная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/ articles/5245
39 Там же.
40 Там же.
попытки власти, моделирующей культурную политику, определяющей векторы ее развития, вытащить из прошлого образцы супружеской верности и на этом примере воспитывать молодежь выглядят сегодня малоубедительно и неэффективно: реальная жизнь, Интернет, современная киноиндустрия предлагают подросткам и юношеству более привлекательные сюжеты и алгоритмы реализации природных инстинктов, внедряя в их неокрепшее сознание логику вседозволенности и свободы от нравственных запретов, воспринимаемых юными Амурами как моральный анахронизм, как бессмысленный пережиток прошлого. На этом фоне красивая и активно тиражируемая история о Петре и Февронии предстает романтической легендой, лежащей в основе нового праздника - Дня семьи, любви и верности. Но и эта попытка не меняет общей тенденции, - не спасает молодые семьи от искушений, не помогает в преодолении семейных трудностей. Известно, что эти процессы сегодня происходят не только в России, - они весьма характерны и для других культур, для других стран и народов.
Как отмечает А.П. Давыдов, «физиологический аспект сексуальной революции проявляется в акцентировании свободы секса - кратковременного высшего этапа наслаждения, выступающего у человека, как правило, как финальная стадия экстатического состояния. Это освобождение от системы сексуальной репрессивности, которая использует семью, политику и культуру в целях подавления сексуальности и свободы человека. И, тем самым, формирует консервативный тип характера людей, ориентированный на слепое подчинение и поддержку диктатуры» 40. Апеллируя к идеологии сексуальной революции, представленной Вильгельмом Райхом в «Сексуальной революции» 41 и Мишелем Фуко в «Истории сексуальности» 42, А.П. Давыдов констатирует, что «свободный секс служит наиважнейшим потенциальным резервуаром истинного освобождения человека, и развивает представление о свободе секса как о желательном общественном явлении. Свобода секса - одна из немногих свобод, которую индивиды, ощутив единожды, не меняют ни на какие «соци-
альные блага», ущемляющие свободу личного поведенческого выбора в интересах государственной машины и нивелирующего социального контроля» 43. Сексуальная революция, -как отмечал Вильгельм Райх, - освобождая физиологическую потребность человека, является предпосылкой и основой «подлинно человеческой революции», поскольку освобождает людей от подавленной сексуальности, раскрепощает их и, тем самым, создает условия для настоящей социальной революции. Социальный аспект сексуальной революции акцентирует иное - меру близости людей. Сегодня секс - один из способов человека сблизиться с уникальным Другим, но одновременно не быть порабощенным этой уникальностью. Это поиск коммуникации, но через такое сближение, которое несет в себе ярко выраженную меру независимости. Нахождение оптимальной меры близости/отдаленности друг от друга, обретаемой через «свободный секс», в ряде случаев может сблизить партнеров сильнее, чем через семейную «духовность», перерасти в дружбу, любовь. Возникает такой тип социальности, который происходит, с одной стороны, из красоты физической близости (идеология Возрождения в Европе) и панфизиологизма в человеческом (3. Фрейд), а с другой - из сознательной социальной несвязанности партнеров. Наслаждение близостью каждый раз происходит как радость овладения, завоевания, как новое и абсолютно добровольное действие. Через «свободный секс» человек каждый раз переживает процесс «зановорождения» (М. Мамардашвили) любви и формирования себя как независимой личности 44.
Становится понятнее, что действительно социокультурная ситуация в современной Рос-
41 Райх В. Сексуальная революция // URL : http:// avtonom.org/old/lib/theory/reich/sexrev.html?q=lib/theory/ reich/sexrev.html
42 Фуко M. Истории сексуальности //
URL : http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/ fuko_3/index.php
43 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
44 Там же.
сии изменилась качественно; значительно изменился и сам человек, оказавшись вовлеченным в многочисленные коммуникации, связи, отношения, когда традиционные формы и способы социально-нравственного контроля утрачивают свое регулятивное значение, открывая дорогу спонтанности, самым естественным и произвольным проявлениям молодого человека. Это значит, что традиционные формы и способы формирования нравственной культуры молодежи нуждаются в глубокой ревизии, требуют пересмотра и переоценки. Совершенно определенно можно сказать только одно: свобода не «отменяет» воспитания, не исчезают и не растворяются в прошлом традиционные нравственные императивы и ценности. Невозможно согласиться с тем, что новые геополитические и социокультурные реалии наполняют и «новым» смыслом понятия добра, чести, достоинства, справедливости, милосердия, долга, ответственности, вины, стыда, сострадания, сопереживания, человечности, гуманизма, верности, доверия, терпимости, трудолюбия, мужества, смелости, отваги, любви. - Весь этот огромный ряд этических категорий и смыслов едва ли меняет свое содержание в зависимости от социокультурной ситуации в обществе и «политического заказа»! Но, скорее всего, должны меняться способы и средства трансляции этих ценностей в сознание молодежи, в опыт строительства юношеством своей судьбы, своей уникальной индивидуальности. А это уже задача социально-педагогическая!
Можно было бы подробно анализировать и состояние современной русской литературы, отражающей процессы духовного декаданса в постсоветской России, но это предмет особого и отдельного разговора, поскольку литература была и остается одним из фундаментальных видов искусства, обеспечивающих ретрансляцию социально-нравственных ценностей в сознание входящего в жизнь поколения молодежи. Анализируя состояние современной отечественной литературы, А.П. Давыдов прав, связывая содержание и идеологию литературных произведений с мерой социальной свободы человека, утверждая, что «слишком
долго русский человек жил в условиях запретов, молчал и говорил подобострастные «одобрямс» и «чего изволите?» Слишком долго в обществе господствовало «нельзя». Вся многовековая русская культура была построена на этом «нельзя». И вот все черное, темное, разнузданное (либо кажущееся черным, темным и разнузданным), никогда не расчленявшееся, веками не проговаривавшееся, стыдливо умалчивавшееся, тщательно утаивавшееся, - все это сегодня взяло слово. Слово дикое, мистическое, разгульное, пьяное, матерное, скандальное, жестокое, кровавое, разрушительное, но одновременно дающее надежду своей искренностью. Поднимается со дна муть вековая, и одновременно веет свежий ветер. «Тонкий эстет» в панике. Он не понимает, как среди волчьего воя можно расслышать звуки гармонии, а в трупной вони - уловить запахи цветов» 45. Печально, что маститый культуролог усматривает ростки новой культуры в творениях современных скандальных писателей, пропагандирующих низменное, пошлое, уродливое, но при этом «взывающих к свободе, к свету». В. Сорокин «Сергей Андреевич», «Открытие сезона», «Санькина любовь»; В. Пелевин «Числа», «Ухряб», «Жизнь насекомых»; И. Стогов «Мачо не плачут». В этих скандальных «произведениях» нынешних «наследников» традиций великой русской литературы XIX - XX веков А.П. Давыдов рассмотрел то, что должно, по его мнению, составить основу «культурной революции» в России: «Сегодня нужна критика человека, критикующего смысл Бога, и критика Бога, критикующего смысл человека. Нужна критика субъективности, полагающей, что она через свой критицизм создает новую Россию. Нужна критика интеллигенции, претендующей на то, чтобы перехватить знамя субъекта культуры, выпадающее из рук власти и народа. Нужна критика отрицания, считающего, что оно несет людям новое представление о свободе, что оно через свою рефлексию создает в России новое качество развития русскости. Нужна критика спо-
45 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
собности русской интеллигенции к рефлексии по поводу своей способности к рефлексии. Нужна критика и чистого, и практического разума на русской почве - то, чем русская мысль никогда не занималась. Надо не повторять чеховское повествование о тупике, о невозможности жить, а надо показать, что механизм культуротворчества в России порочен, и сказать, что русская интеллигенция, отвечающая за этот механизм, не выполняет своей миссии» 46.
Конечно, каждый человек имеет право размышлять о смысле бытия, строить планы на будущее, соотносить желаемое с действительным и действительное - с желаемым. Каждый имеет право определять свое место в общей логике движения этноса к новым целям и смыслам, включаться в работу по обустройству дома, в котором он живет. Но в этих своих стремлениях и поисках человек опирается на вековые традиции, «вековечные ценности» (Е.П. Белозерцев), отсорбированные по крупицам многовековым и многострадальным опытом нашего народа. Преступно отбрасывать этот опыт, осмеивать, презирать его! Аморально предавать его осуждению! Ибо так ведет себя только плохой сын, которому отцовская нажива (наследство) ни к чему. Понятно, что А.П. Давыдов «искал крупицы новой культуры в той «мути», которая поднята двумя процессами - неостановимой гибелью «Русской системы»... и бессмысленной попыткой власти ее модернизировать». Философ нашел «крупицы новой культуры» «в проявлениях гражданского чувства у нашей молодежи, которая несет в себе одновременно мощный потенциал вандализма»; нашел их в разворачивающейся «сексуальной революции, которой еще предстоит принять цивилизованные формы»; «в тонком ручейке писательской мысли, которая хочет продолжать пушкинско-лермон-товскую, пушкинско-чеховскую линию в художественной литературе» (!)... А.П. Давыдов признается: «Культурная революция в России пока выступает в бою против Голиафа русской культуры в весе комара. Ей надо набрать мощь. Но не для того, чтобы победить «Русскую систему»: еще несколько десятков лет, и от сис-
темы этой останутся одни воспоминания. А для того, чтобы сформировать на месте уходящей соборно-авторитарной культуры новую -культуру личности. Я вижу семена альтернативной культуры, но я не вижу тех катализаторов создания условий, в которых эти семена могли бы на могиле покойницы прорасти и создать прекрасный сад «ста цветов». По-видимому, прав Эмиль Паин, написавший в одной из статей, что, только если лишить Россию ее безумно огромной территории, отсечь от нее земли, которые она присоединила к себе как колонии, в ней смогут начать заметно развиваться альтернативные цивилизационные процессы» 47...
Как известно, кризисы в культуре не являются случайным «наказанием», эпизодом в ее судьбе или жестоким приговором. В мировой культуре такого рода процессы сопровождают всю историю культуры. Культура не способна развиваться вечно по единой, универсальной схеме. В ее развитии наступают сложности, коллизийные феномены. Они могут, как утверждал Шпенглер, свидетельствовать только об истечении времени данной культуры. Никакого перерождения культуры быть не может. Следовательно, в самом кризисе культуры заложен момент ее обновления, самоочищения, отрицания сдерживающих ее развитие обстоятельств и факторов. В начале XX века И.А. Ильин определял состояние русской культуры как «больная культура» и видел в возможность ее обновления, ее «излечения» через духовно-нравственное воспитание молодежи, избавление ее от социальных пороков. В этом процессе сегодня становится особенно важной и значимой деятельность институтов социального воспитания юношества, в первую очередь - семьи и школы. Их миссия чрезвычайно ответственна. Но она может быть успешной лишь тогда, когда их социальный статус высок, когда к голосу родителей и учителя прислушиваются, когда с ними считаются; когда позиция
46 Там же.
47 Давыдов А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/5245
старшего поколения не высмеивается и не подвергается остракизму, когда духовно-нравственный опыт предшествующих поколений не становится предметом политических спекуляций и фальсификаций. Надо учиться заново быть русскими, любить и ценить свой народ, свою историю и культуру, уважать прошлое и моральный выбор отцов. Надо перестать заниматься переписыванием своей истории в угоду политической конъюнктуре. Надо ценить жизнь и понимать ее быстротечность. Надо уважать человеческую личность и ее право быть самой собой. Только в этом случае в самостоятельную взрослую жизнь выйдут действительно духовно богатые, интеллектуально состоятельные молодые люди, способные жить в демократическом гражданском обществе, строить свое будущее, опираясь на традиции и опыт своей национальной культуры.
Список литературы:
1. Анчел, Е. Этос и история. - М.: Мысль, 1988.
2. Белозерцев, Е.П. Образ и смысл русской школы. -Волгоград: Перемена, 2000.
3. Булатников, И.Е. Воспитание ответственности. Монография. - Курск: Мечта, 2011.
4. Булатников, И.Е. Социально-нравственное воспитание студенчества в контексте формирования представлений молодежи о социальной свободен и ответственности личности // Психолого-педагогический поиск. - 2011. - № 1 (17).
5. Давыдов, А.П. Кризис культуры и культурная революция в России // URL : http://www.liberal.ru/articles/ 5245
6. Давыдов, А.П. Смысл «середины» в идеологии центризма // Ценностные ориентиры и приоритеты в трансформирующемся мире / Под редакцией А.С. Железнякова и З.П. Яхимович. - М.: Изд-во Института социологии РАН, 2010. - 215 с. - С.147-173.
7. Давыдов, А.П. Неполитический либерализм в России. - М.: Институт экономики города, 2012.
8. Дебор, Г. Общество спектакля. — М. : Опустошитель, 2012. - 180 с.
9. Дробницкий, О. Г. Понятие морали. - М, 1974.
10. Ильин, И.А. Путь к очевидности. - М.: Республика, 1993.
11. Исаев, И.Ф. Творческая самореализация учителя: культурологический подход. - Белгород, 1999.
12. Кон, И.С. Ребенок и общество: Историко-этнографи-ческая перспектива. - М., 1977.
13. Лотман, Ю.М. О семиотике понятий «стыд» и «страх» в механиз-ме культуры // Тезисы докл. IV Летней школы по вторичным мо-делирующим системам. - Тарту, 1970.
14. Оссовская, М. Рыцарь и буржуа. Исследования по истории морали. - М.: Прогресс, 1987.
15. Панарин, А.С. Глобализация как вызов жизненному миру. За Хайдеггера // Сумерки глобализации: Настольная книга антиглобалиста: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ: ЗАО НПП «Ермак», 2004.
16. Панарин, А.С. Реванш истории: российская стратегическая инициатива в XXI веке. - М.: Логос, 1998.
17. Райх, В. Сексуальная революция // URL : http:// avtonom.org/old/lib/theory/reich/sexrev.html?q=lib/ theory/reich/sexrev.html
18. Репринцев, А.В. Развитие капитализма в российском образовании: взгляд из провинциального ВУЗа // Психолого-педагогический поиск. - 2011. - №2 (18). - С.24-42.
19. Репринцев, А.В. Рыночный тип личности как «социальный заказ» современному социальному воспитанию: традиции этноса и дебри «модернизации» // Ярославский педагогический вестник. - 2012. - №5. -С.18-27.
20. Розин, В.М. Метаморфозы российского менталитета.
- М.: Либроком, 2011.
21. Розин, В.М. Теория культуры. - М.: Nota Bene, 2005.
22. Розин, В.М. Философия образования: Этюды-исследования. - М.: МПСИ, 2007.
23. Розин, В.М. Философия субъекитвности. - М., 2011.
- 380 с.
24. Фуко, М. Истории сексуальности // URL : http:// www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/fuko_3/ index.php
25. Хабермас, Ю. О субъекте истории. Краткие замечания по поводу ложных перспектив // Философия истории. - М., 1995.
