CC BY
133Теологический вестник Смоленской православной духовной семинарии. 2022. №2. С. 133-145
УДК 17
Иерей Максим Мищенко (Мищенко Максим Александрович) Смоленская православная духовная семинария
Критика современного искусства в философской концепции Жана Бодрийяра
Аннотация: настоящая статья является анализом критики современного искусства французским мыслителем Жаном Бодрийяром (1929 - 2007). Автор пытается выявить концептуальные положения философской системы Ж. Бодрийяра, отражающие семиотические стратегии современного искусства. Критическая теория современного искусства Ж. Бодрийяра открывает новую междисциплинарную область на стыке антропологии и философии культуры. Представленный подход наводит на важные заключения в отношении семиотики искусства, а также позволяет понять место нынешнего религиозного искусства в рамках современной семиотической системы.
Ключевые слова: искусство, художественная культура, Бодрийяр, постструктурализм, постмодернизм, религия, христианство, иконология
Личность французского мыслителя Жана Бодрийяра - одна из ярчайших звезд на гуманитарном небосклоне западноевропейской культуры. Обращение к критической теории и этике Жана Бодрийяра не только обеспечивает понимание современной культуры глобализма, но и открывает принципиально новую для отечественной гуманитаристики проблемную область на границе философии, теологии, религиоведения, антропологии. Оценка вклада Жана Бодрийяра в критическую теорию исключительно проблематична. При чтении бодрийяровских опусов возникает такое ощущение, что авторский замысел заключается в разрушении традиционных гуманитарных дисциплин. Изданные работы Бодрийяра охватывают более чем сорокалетний период и сконцентрированы на самых разнообразных предметах. В творчестве Бодрийяра наблюдается изменение теоретической позиции в отношении конкретных тем, а также использование разной методологии. Кроме того, перемены произошли в авторской стилистике и подаче материала; в частности, резкий тон злободневных публицистических статей в конченом итоге сменился «профетическим» письмом и метафизической тематикой. Именно критические инвективы в адрес современного искусства от «позднего» Бодрийяра и станут объектом исследования представленной статьи.
Философская концепция Ж. Бодрийяра предполагает стратегию подрыва идеологических знаковых структур и капиталистической системы «экономии знака». Гиперкритицизм французского мыслителя в отношении идеологических знаковых систем перешел на новый уровень, основываясь на положения
структурализма и неомарксизма. Проще говоря, Ж. Бодрийяр направил острие своей критики на институциональные опоры современного искусства, на его социокультурный фундамент в лице цифрового (постиндустриального) капитализма. Что происходит с классическим или авангардистским искусством под давлением неписанных правил глобалистского рынка и современных средств коммуникации? Чем же является изобразительное искусство рубежа ХХ - XXI веков, каков его социокультурный статус ? На эти и другие вопросы давал безжалостные в своей реалистичности и проницательности ответы французский теоретик Жан Бодрийяр.
В глобалистском обществе Бодрийяр зафиксировал ситуацию повсеместности искусства («искусство повсюду»1), которая лишает художественные произведения присущего им сакрализующего и уникального характера. Повседневный мир, напротив, приобретает черты «гениальности», ранее традиционно свойственной искусству2. Бодрийяр характеризует подобное положение вещей, как «конфигурацию современной эстетики», представляющую собой «радикальный агностицизм»3 и смешение областей повседневного с эстетичным. Современная жизнь, обусловленная стандартами постиндустриального капитализма с его машинным мышлением и цифровой культурой, в действительности препятствует развитию классического искусства. По мнению Бодрийяра, настоящее искусство является «телесным, охваченным страстью», оно оперирует обольщением (бодрийяровский концепт «Соблазна») и двойственностью. «Искусство - это власть иллюзии»4. Современное же искусство, затронутое серийностью постиндустриального производства, использует стратегии «сочетания и перестановки»5, так как связано с машинным мышлением.
Интенсификация визуальных средств выражения за последние 50 лет сделала актуальной проблематику понимания и интерпретации медиа-культуры. Теперь можно говорить о свершившемся «иконическом перевороте»6. Упомянутый культурологический прорыв связан с беспрецедентным ростом визуальной информации и радикальной трансформацией форм изобразительного искусства (т. наз. «цифровизация культуры»). Предыдущие формы изобразительного искусства в настоящий момент рассматриваются, как архаичное и отжившее «не искусство». Классические принципы эстетики и традиционные стандарты красоты переживают фундаментальные процессы модификации ввиду господства «новых средств общественных коммуникаций» . Доминат телевидения, кинематографа, музыкальной индустрии изменяет классический канон Красоты. Вновь работает концептуальный принцип М. Маклюэна: «средство
1 Бодрийяр Ж. Прозрачность зла / Пер. Л. Любарской и Е. Марковской. М.: «Добросвет», 2000. С. 21.
2 Там же.
3 Там же.
4 Там же. С. 23.
5 Там же.
6 Таисина Э.А. Философские вопросы семиотики: Гносеологический аспект. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1993. С. 85.
7 Коклен А. Эстетика перед лицом технообразов // Декоративное искусство.2002. № 1. С. 70.
сообщения есть само сообщение». Систематическое осмысление визуальной информации, анализ произведений современного искусства, привело французского мыслителя Ж. Бодрийяра к фундаментальному разделению категорий эстетики и Красоты. Хотя на уровне обывательского мышления подобная дифференциация отсутствует по сей день. По Бодрийяру, эстетика перестала быть наукой о прекрасном, но является концепцией «совместимости знаков», их «внутреннего согласования», в конечном итоге - «синтаксиса знаков»8.
Обратимся к одному из ведущих направлений современного искусства, такому, как абстракционизм, и его истории становления на протяжении ХХ столетия.
Абстракционизм - сближение гетерогенных элементов, визионерский танец архаики и прогресса, новый диалог с некогда уничтоженной Традицией. Как известно, абстракционистскому движению чуть больше одного столетия и за это время его теоретический статус кардинально поменялся. Данное эстетическое направление было сформировано модернистской борьбой с фундаментальными принципами авторства, предметности, нарратива, идеологии. Но с течением времени этот эстетический подход оброс множеством декоративных техник, наполнился свежими концептуальными значениями. Абстракционизм самозамкнулся и вновь стал универсальной изобразительной методикой. Тем самым, жизненный цикл абстракционизма был завершен, а свержение первичных столпов живописи нивелировано. Абстракционизм был готов заново встраиваться в новую цепь взаимоотношений с традиционными концептами. Представители современного абстракционизма выбрали примиренческую позицию; хотя предметность и нарратив были давно истреблены, теперь их стоит воскресить для обогащения Фантазма. Будучи первоначально локальной художественной техникой, он приобрел статус крупнейшего изобразительного направления, в конце концов получил значение глобальной эстетической методологии, охватившей собой области дизайна и цифровой графики.
В классическом абстракционизме существует набор принципов, определяющих характер изобразительных технем и художественных приемов.
Фундаментальным принципом существования абстракционизма является отрицание «миметизма», или имитации реальности. Еще со времен пещеры Ласко «мимезис» был точкой отсчета для всякого художественного акта. Изобразительный эффект складывался из максимального подобия реального предмета и артикулирующего его художественного образа. Абстракционизм же рассматривает принцип «миметизма» как ограничивающие путы Воображения художника. Искусная имитация сменяется интеллектуальным визионерством, свободой ассоциативного рядоположения. Произвол визионерства ведет к высвобождению изобразительных техник, художественных приёмов, с помощью которых и актуализируется авторских замысел. Комбинаторика
8 Бодрийяр Ж. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака / Пер. Д. Кралечкина. М.: «Библион -Русская книга», 2003. С. 235.
цветовых пятен, доминат аморфного колоризма, серийность геометрических структур - узнаваемый бренд, симптом абстракционистского движения. Развитый абстракционизм, как состоявшееся самостоятельное художественное направление, декларировал отказ от всего «внеэстетического» и фокусировался на исключительно изобразительных моментах композиции, колористики, фигуративности. Он ограничивал себя специфической природой художественного языка и его восприятия. Здесь мы видим пуристское восприятие живописного языка, освобождённого от чужеродных контекстов и влияний.
Другим важнейшим критерием абстракционистского проекта является стратегия «диффузии». Человеческий аппарат восприятия в нормальном регистре получает информацию об окружающем мире избирательно, выхватывая отдельные фрагменты впечатлений и фиксируя в кратковременную память, впоследствии что-то оставляя в долговременной. Огромный массив чувств, ощущений, образов отвергается нашей ЦНС, либо складируется в потаенных участках подсознательного. Наш мозг ищет нечто знакомое, повторяющееся, целостное. Сам акт восприятия представляет из себя процедуру некоего прагматического сжатия, когда мы из всего комплекса впечатлений выхватываем упрощенные фрагменты действительности и протоколируем их посредством еще более простого референциального языка. Именно посредством такого механизма человек победил в эволюционной гонке. Расфокусировка предполагает неправильное функционирование, некий холостой ход человеческого аппарата восприятия. Но именно здесь и заключаются специфические художественные задачи, которыми и занимается абстракционистский проект. Рассеиванием, расфокусировкой, диффузией, как особыми эстетическими приемами, абстракционизм оперирует, пытаясь создать кардинально новую эстетическую систему. По этой причине процесс осмысленной интерпретации типичной абстракционистской картины максимально отягощен, ведь наш аппарат восприятия не привык работать в подобном регистре. Поэтому в момент созерцания абстракционистского произведения искусства необходимо изъять себя из сферы повседневного. Структурная диффузия, создавая ощущение поверхностной хаотичности, в действительности пытается вывести наше восприятие за рамки повседневности, обратить наш взор на скрытые элементы и взаимодействия реальности. Фрагментация рассеивает восприятие аудитории, децентрирует «силовое поле» произведения искусства, переводя зрительский взгляд на случайные элементы, либо фиксируя на целостности композиции. Символы, шифры, образы в абстракционистских картинах суть абсолютизировавшие себя знаки, утратившие память о собственном первичном состоянии. Благодаря рецитирующей практике создавались эмерджентные творения, когда Целое, как нечто большее, чем сумма частей, получало статус самостоятельной эстетической ценности.
Изначальный абстракционизм во многом был инициирован «философизацией» художественных кругов, дисциплинарным расширением
изобразительной сферы, когда стали говорить о «темпе», «ритме», «тональности» образов. Начало ХХ века стало колыбелью междисциплинарной эстетики, где отдельные инстанции обогащались за счет глубоких заимствований и контактов с родственными художественными областями. А русский абстракционизм к тому же всегда отличался особой умозрительной наполненностью, и даже крайним мистицизмом. И надо знать, что модернистское движение начала ХХ века недоверчиво относилось к спиритуализации искусства и художественным техник. Именно в русской абстракции впервые заговорили о сущностной свободе новой живописи, искусстве «Освобожденного Ничто», художественном праксисе как радикальном прыжке в Неведомое. «Духовные» реалии - предмет чаяний декаденствующей эпохи зарождения абстракционизма. Эстетический спиритуализм разрывал оболочку реальности, искажал целостность вещи-предмета, пытался переложить на плоскость холста объемные феномены философских категорий: субстанция, нуминозное, воля к власти, «вещь-в-себе», «здесь-и-сейчас». Акцент на беспредметности открывал возможности для решения узких художественных задач взаимодействии линии и цвета, которые с точки зрения абстракционистской метафизики, напротив, обладали глобальным значением медиатора духовного мироустройства. Художественная техника артикуляции Духовного. Автору лишь необходимо снять нетранспарентный покров с фундаментальных закономерностей «линии-и-цвета».
Абстракционизм в своей классической адаптации всегда претендовал на радикализм и новизну подходов, приемов, техник. Безусловно, абстракционистская концепция не была игровой спекуляцией скучающих теоретиков, но являлась естественным этапом становления эстетики. Дистанцируясь от действительных форм, абстракционизм погружался в поток бессознательных фантазий, забывая об угрозах самоцитирования. Акцент на цикличности и повторении идентичных компонентов когда-то создавал эффект интенсификации новых значений, но, в конечном счете, он стал причиной тупиковой ветви самопвтора. Смерть от серийности была близка. Несомненно, абстракционистский проект заигрывал с эстетикой Конца, воплощал собой эсхатологическую стратегию финализма и предельности. Так, абстракционизм сомкнул две концептуальной линии: эстетики разрушения и возвышенного изобразительного искусства. Реконструируя реальность, он изобрел поводы к Невозможному, то, что не может быть репрезентировано (репрезентация связана референцией, поэтому всегда имеет смысл). Выработав нюансированный метаязык «линии-и-цвета», абстракционизм создает исключительно «невозможные артефакты». Проникая в эстетические реалии, компоненты абстракционистской картины само замыкаются и приобретают семиотически непрозрачный панцирь для реалистичных интерпретаций и зрительской эмпатии. В конечном счете, классический абстракционизм уперся о стену, самим же установленную; самозамкнувшись в эзотерике Невозможного, он съежился в клубок абсурдистских повторений и живописной
зауми, погрузился в террор эстетической энтропии. Спасение нашлось в смягчении радикалистского посыла и диалогизировании с остальными эстетическими проектами. Поэтому принципы современного абстракционизма несколько видоизменились за счет снятия ограничений беспредметности, бессознательного автоматизма, бессодержательности, анти-нарратива. Именно по этой причине в современной абстракционистской картине мы часто видим фрагментарное заигрывание с фигуративностью, содержанием, повествованием.
Первичный абстракционизм - это сугубо элитаристское интеллектуальное явление. Парадоксально, но тот пуристский художественный путь отказа от всего внеэстетического, выбранный абстракционистским движением, всегда подкреплялся теоретической базой деклараций и манифестов. Абстракционистские работы, апеллирующие к основам мироздания, с точки зрения восприятия публикой всегда отличались высоким порогом вхождения. За внешним примитивизмом комбинаторики абстракционистских линий и фигур скрывались глубокие интерпретативные смыслы. Странным образом, подлинное восприятие подобных работ требовало одновременно как интуитивного бессознательного постижения, так и напряженной философской рефлексии. Возникал двойной эффект эстетической рецепции: с одной стороны, чистое удовольствие от цвета, линий, фактуры, а с другой - спекулятивная игра речевыми и визионерскими образами. В конце концов, с точки зрения интеллектуальной составляющей абстракционизм (вернее его часть) демократизировался. Традиционный абстракционизм, вышедший из манифестов и шедевров великих мастеров-родоначальников, так и остался узко интеллектуальной областью, анклавом высоколобых экспертов и богемных критиков. Интеллектуалистский абстракционизм апеллирует к сакрализующей инстанции художественных выставок и галерей, является естественной частью институализированного мира современной эстетики.
Другая же часть абстракционизма стремительно демократизировалась, и не только за счет расширения своих полномочий в сферах дизайна и цифровой графики. Ввиду ускорения и масштабирования коммуникативных средств (к примеру, социальные сети) мы увидели, что сотни и даже тысячи авторов рисуют в абстракционистской стилистике, не нуждаясь при этом в сакрализирующей инстанции музеев и галерей, и не пользуясь концептуальным аппаратом философских категорий для самоиндентификации, для верификации собственного творения как объекта искусства. Достаточно часок-другой просто «посерфить» по художественным аккаунтам Инстаграма, чтобы увидеть сотни-тысячи примеров поистине анонимных и безвестных творцов, придерживающихся собственной стилистической линии абстракционизма. Впрочем, такая ситуация демократизации касается не только абстракционизма, но и остальных художественных направлений.
Но именно в абстракционизме такая демократизация оборачивается поистине концептуальной проблемой. Если интерпретативная канва этого направления предельно переусложнена, то сама художественная техника
абстракционизма имеет низкий порог вхождения. Мало кто может нарисовать лошадь в натуралистической технике, но практически любой способен справиться с нанесением на холст черного прямоугольника или побаловаться живописанием в стилистике поллоковского разбрызгивания. Итак, демократизирующая техника требует концептуальной градации, интеллектуальной дифференциации.
Более того, глобальная дигитализация, сама цифровая экономика фактически взорвала изнутри (т. наз. бодрийяровская «имплозия») тело абстракционизма, и теперь многочисленные разлетевшиеся его части почили на всей плоскости современной культуры. Дизайн, архитектура, геймдевелопмент, кинематограф - повсюду мы видим безусловное влияние классического абстракционизма. Программное обеспечение в виде графических редакторов и нейросетей позволяет создавать абстрактные картины любого уровня сложности. Специальные визуальные фильтры для социальных сетей дают возможность превратить любую фотографию в произведение искусства заданного художественного направления. Хотите, чтобы семейная фотография с отдыха выглядела в стилистике постсезанизма или кубизма? Нет проблем, нужно лишь обратиться к соответствующим настройкам программы. Любой бесплатный редактор графики предоставляет фактически бесконечный выбор колористики и фактуры, а дешевеющие сейчас 3д-принтеры воплотят любой ваш Фантазм, сделают вашу работу максимально приближенной к реальности традиционной художественной картины. Графический редактор - это вообще изобретенный современностью священный Грааль классического абстракционизма и актуального искусства. Декларированная элиминация всего «внеэстетического», фокусировка на сугубо художественных сторонах композиции, колористики, фигуративности - эти сакрализованные принципы абстракционистского движения реализованы в инструментарии программного обеспечения любого современного компьютера.
И здесь мы наблюдаем еще одну странность: абстракционизм как направление, концентрирующееся на узко эстетических принципах, теряет свою идентичность без концептуальной опоры. Следовательно, можно говорить о двух несущих теоретических столпах, поддерживающих здание художественной техники абстракционизма: концептуальный замысел автора и интерпретативная логика зрителя. Сама абстракционистская техника закладывает возможность диалогичности, интеллектуальная открытость произведения открывает пространство для свободных интерпретаций аудитории. Возникает прецедент пролиферации трактовок и толкований, когда спектр авторских значений, заложенных в произведение, дополняется многочисленными трактовками интерпретирующего зрителя. Так, картина являет собой креативный импульс для новых эксцессов эстетического или арт-критического действа.
Несмотря на то, что классический абстракционизм оказался объектом Желания постиндустриального капитализма (к примеру, факт многомиллионных инвестиций в полотна Поллака и Ротко), он существует вне
сферы Потребления. Современная медиа-культура крайне настороженно относится к творческому поиску истины, достижению универсальных основ, ведь подобные попытки трудно монетизируются, и они не освящены силой Капитала. Стратегия позднего капитализма элиминирует целостную категорию Искусства ввиду ее нерентабельности, подменяет ее многочисленными фрагментарными феноменами вроде субкультуры и арт-рынка, санкционированными Капиталом. На историческую сцену выдвигается культура как сегмент капиталистического потребления, как сфера интересов ограниченной группы. Это - культура «для-себя», принципиально не универсализируемая и формирующая лишь узко специализированные вкусы. Об этом как раз и говорил в своих теоретических отповедях Жан Бодрийяр. Подлинный абстракционизм демонстрирует категорическое неприятие к потребительским «художествам», отрицает господство брэндинга в искусстве, противостоит постмодернистскому мейнстриму и продуктам цифровой субкультуры.
Жан Бодрийяр критикует современный статус искусства, превратившегося из высшей эстетической инстанции в институцию, маркированную рыночными правилами и установлениями. Искусство стало галерейным - это финальный приговор, демонстрирующий крайнюю степень симулятивности современных визуальных произведений. 9 Если ранее искусство претендовало на описательность, являясь копией мира-оригинала, подражанием окружающей действительности, то теперь искусство замкнулось на себе. Мечта эстетов -пуристов о «чистом искусстве» нашла свою реализацию, но не в изысканных техниках авторского подхода или гениального замысла, а в демократичной и постиндустриальной серийности современной медиа-индустрии.
Ранее, в классическую эпоху, «авторство не означало серийности»10, и отдельное произведение являлось единичным уникальным воплощением авторского замысла. В постиндустриальный век уже само произведение искусства стало оригиналом, который распространяет мириады визуальных копий самого разнообразного происхождения. Ранее центральное место занимал сам творческий акт, некое сцепление замысла художника с материей, имея диахроническую природу. Теперь же искусство стало пространственным, так как является источником определенной серии. Поэтому, по меткому замечанию Ж. Бодрийяра, особый статус в сфере галерейного искусства приобрела подпись автора. Она отделяет конкретное произведение от общедоступной и демократичной серийности образов, легитимирует особый статус оригинального произведения. Подпись является важным социокультурным фактором, активизирующим сложный рыночный механизм спроса и предложения.11
9 Бодрийяр Ж. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака / Пер. Д. Кралечкина. М.: «Библион -Русская книга», 2003. С. 235.
10 Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. Пер. В.П. Визгина и Н.С. Автономовой. СПб., 1994. С. 55.
11 Бодрийяр Ж. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака / Пер. Д. Кралечкина. М.: «Библион -Русская книга», 2003. С. 118.
Для подтверждения своей мысли Жан Бодрийяр приводит пример Энди Уорхола, в творчестве которого наиболее ярко отражена антитеза оригинального искусства и индустриальной серийности. Уорхол, используя конвейерный метод производства своих инсталляций, пытался наделить их статусом произведения искусства. Получилось у него это на основании растиражированной среди богемной публики апелляции к критерию Моды. Так произведения поп-арта получили культовый статус и стали частью элитарного искусства, имея фундаментальный изъян с точки зрения классической эстетики, а именно автоматизация и доступность воспроизводства. Апелляция к эффекту
Моды перечеркнула этот недостаток. Искусство поп-арта растворилось в
12
повседневности . Поп-арт завершил цикл исторического обращения художественного образа: в начале символическая функция вещи в традиционном искусстве сменилась ее автономизацией и распадом в авангарде (кубизм, абстракционизм), а затем пародийным воскрешением в дадаизме и сюрреализме, внешней реабилитацией в искусстве новой реальности. Искусство в современности, по Ж. Бодрийяру, растворилось в гиперреальности, симуляции. «Искусство теперь, повсюду, поскольку в самом сердце реальности теперь - искусственность»13.
Если бы проблематика заключала лишь в объяснении парадоксальной популярности художественного направления Э. Уорхола, бодрийяровская рефлексия была бы весьма вторичной и незаметной. Однако мысль французского автора идет дальше, он фиксирует процесс «эстетизации повседневности»: «в некотором смысле эстетическим, убийственно эстетическим, оказывается всё».14 Этой фразой Бодрийяр утверждает отсутствие оценочных критериев в сфере эстетики. Если произведения дадаистов, сюрреалистов, поп-арта стали экспонатами ведущих галерей и музеев, следовательно, банальность и непристойность получили эстетическую легитимацию.
Бодрийяр упоминает о трансэстетическом концепте Безразличия. Такое индифферентное отношение к критериям и принципам эстетики привели к беспрецедентному росту рынка искусства. С точки зрения Бодрийяра, культура аллюзий и отсылок, цитирования и самоповтора погубила современное искусство. Ранее ощутимая дистанция между копией (искусство) и оригиналом (реальность), объяснимая примитивными техническими средствами, создавала «магический» эффект Иллюзии. Теперь же современный аудиовизуальный инструментарий цифровой культуры создает совершенные гипер-реальные образы, полностью копирующие действительность, целостно симулирующие ее. Симуляция ведет к утрате «ауры» произведения искусства, наделяя его эффектом разочарованности. Сам художественный образ приобретает замкнутость, не соотнесённость с реальностью или оригиналом. Оригинал и
12 Там же. С. 120.
13 Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть / Жан Бодрийяр; перевод с французского и вступительная статья С. Зенкина. - Изд. 3-е, испр. - Москва: РИПОЛ классик, 2021. С. 154.
14 Бодрийяр Ж. Пароли. От фрагмента к фрагменту / Пер. Н. Суслова. Екатеринбург: «У -Фактория», 2006. С. 165.
копия уже не дифференцируемы, что приводит к бодрийяровскому приговору -«исчезновению реальности».
Иллюзия, соблазн, зачарованность утрачены, на место которых воцаряется постмодернистская Ирония, ностальгирующая о потерянном Образе. Ирония господствует и в восприятии произведения искусства аудиторией, ведь теперь наивысшим комплементом современного шедевра стал эпитет «cool» («Прикольно!»). Живопись в настоящее время не созерцают, но потребляют как специфический визуальный продукт. Произведение искусства уже рассматривается, как не результат авторских усилий, но как семиотическая структура, специфический текст, который можно декодировать через другие тексты, посредством соотнесения с иными знаковыми последовательностями. Возникает понятие интертекстуальности. К примеру, главный деятель авторского кинематографа современности - американский режиссёр Квентин Тарантино - в своих картинах оперирует чужими текстами, образами, сценарными ходами.
Вместо классических структуралистских категорий (означающее, означаемое, денотация, коннотация) эстетические произведения оцениваются посредством категорий цитирования, отсылки, стереотипа15. Визуальная культура современности и ее фундаментальные стратегии заключаются в декодировании внутренних смысловых уровней, конструировании семантических связей, использовании комбинаторных механизмов. В итоге, с точки зрения критической системы Ж. Бодрийяра, современное визуальное искусство можно описать посредством следующих концептуальных положений: семиотическая природа современного искусства; симулятивный облик эстетики; гиперреализм художественных произведений цифровой культуры; рыночная идеология и социокультурное функционирование пространной области Эстетического.
Литература
1. Барт Р. Система Моды. Статьи по семиотике культуры / Ролан Барт; Сост., пер. с фр. и вступ. ст. С.Зенкина. - М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003 (ППП Тип. Наука). - 511 с.
2. Бодрийяр Ж. Войны в заливе не было // Художественный журнал. 1994. №3.
3. Бодрийяр Ж. Интервью Катрин Франблен с Жаном Бодрийяром: Об эстетике современного искусства [Беседа с фр. философом] / Пер. с англ. // Искусство. - 1993. - №1. С. 14-15.
4. Бодрийяр Ж. Город и ненависть / Пер. В. Нарумова // Логос. - 1997. - №9. С. 107-116.
5. Бодрийяр Ж. Эстетика иллюзий, эстетика утраты иллюзий // Элементы, 1998. № 9.
6. Бодрийяр Ж. Экстаз и инерция // Аполлинарий. 1998. №5. С. 81 - 95.
7. Бодрийяр Ж. Реквием по масс-медиа / Пер. М. М. Фёдоровой // Поэтика и политика. (Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской академии наук) / Под ред. Н. А. Шматко. СПб.: «Алетейя», 1999. С. 193 -226.
8. Бодрийяр Ж. Америка / Пер. Д. Калугина. СПб.: «Владимир Даль», 2000. 206 с.
15 Барт Р. Система Моды. Статьи по семиотике культуры / Ролан Барт; Сост., пер. с фр. и вступ. ст. С.Зенкина. -М.: Изд-во им. Сабашниковых, 2003 (ППП Тип. Наука). С. 477.
142
9. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального / Пер. Н. В. Суслова. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. 96 с.
10. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла / Пер. Л. Любарской и Е. Марковской. М.: «Добросвет», 2000. 257 с.
11. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть / Пер. С. Н. Зенкина. М.: «Добросвет» 2000. 387 с.
12. Бодрийар Ж. Забыть Фуко/ Пер. Д. Калугина. СПб.: «Владимир Даль», 2000. 92 с.
13. Бодрийяр Ж. Соблазн / Пер. А. Гараджн. М.: «Ad Ма^тет», 2000. 319 с.
14. Бодрийяр Ж. Система вещей / Пер. С. Н. Зенкина. М.: «Рудомино», 2001. 220 с.
15. Бодрийяр Ж. Вирус прозрачности. Беседа с Жаном Бодрийяром // Рыклин М. Деконструкция и деструкция. Беседы с философами. М., 2002. С. 61 - 80.
16. Бодрийяр Ж. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака / Пер. Д. Кралечкина. М.: «Библион - Русская книга», 2003. 304 с.
17. Бодрийяр Ж. Меланхолический Ницше: интервью с Жаном Бодрийяром / Н. Архангельская // Эксперт: журнал. — 2002. — № 17 (324) (29 апрель).
18. Бодрийяр Ж. Пароли. От фрагмента к фрагменту / Пер. Н. Суслова. Екатеринбург: «У-Фактория», 2006. 200 с.
19. Бодрийяр Ж. Общество потребления. Его мифы и структуры / Пер. Е. А. Самарской. М.: «Республика»; «Культурная революция», 2006. 269 с.
20. Бодрийяр Ж., Ясперс К. Призрак толпы. - М.: Алгоритм, 2007. - 272 с.
21. Бодрийяр Ж. Фатальные стратегии / Жан Бодрийяр; [перевод с французского Качалова А. В.]. - Москва: РИПОЛ классик, сор. 2017. - 285, [2] с.
22. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть / Жан Бодрийяр; перевод с французского и вступительная статья С. Зенкина. - Изд. 3-е, испр. - Москва: РИПОЛ классик, 2021. - 510, [1] с.
23. Емельянова М.А. Семиотика искусства в зеркале французского постструктурализма: Барт и Бодрийяр: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Белгород, 2009.
24. Папушина Ю. О. Социологический анализ потребления в работах Ж. Бодрийяра: автореф. дис. ... канд. социол. наук. М., 2009.
25. Печенкина О. А. Этика симулякров Жана Бодрийяра: анализ постмодернистской рецепции этического: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Тула, 2006.
26. Франц В. А. Концепция симуляции в политической философии Ж. Бодрийяра: автореф. дис. канд. полит. наук. Екатеринбург, 2011.
Priest Maxim Mishchenko (Mishchenko Maxim Alexandrovich) Smolensk Orthodox Theological Seminary
Criticism of modern art in the philosophical concept
of Jean Baudrillard
Abstract: This article is an analysis of the criticism of contemporary art by the French thinker Jean Baudrillard (1929 - 2007). The author tries to identify the conceptual provisions of the philosophical system of J. Baudrillard as a theory that presents reflection of the semiotic strategies of modern art. The critical theory of contemporary art by J. Baudrillard opens a new interdisciplinary field at the intersection of anthropology and cultural philosophy. This approach points to important conclusions regarding the semiotics of art, as well as to the place of the religious art within the modern semiotic system nowadays.
Keywords: art, art culture, Baudrillard, post-structuralism, postmodernism, religion, Christianity, iconology
References
Bart R. Fashion System. Articles on the semiotics of culture / Roland Barthes; Comp., trans. from fr. and the introduction of S.Zenkin. - M.: Publishing House. Sabashnikov, 2003 (PPP Type. Science). - 511 p .
Baudrillard J. There was no war in the Gulf // Art Magazine. 1994. No. 3. Baudrillard J. Catherine Franblin's interview with Jean Baudrillard: On the aesthetics of modern art [Conversation with a French philosopher] / Translated from English // Art. - 1993. - No. 1. pp.14-15.
Baudrillard J. The city and hatred / Per. V. Narumova // Logos. - 1997. - No. 9. pp. 107-116. Baudrillard Zh. Aesthetics of illusions, aesthetics of loss of illusions // Elements, 1998. No. 9. Baudrillard J. Ecstasy and inertia // Apollinaris. 1998. No. 5. pp. 81 - 95. Baudrillard J. Requiem for mass media / Per. M. Fedorova // Poetics and Politics. (Almanac of the Russian-French Center for Sociology and Philosophy of the Institute of Sociology of the Russian Academy of Sciences) / Edited by N. A. Shmatko. St. Petersburg: "Aleteya", 1999. pp. 193-226.
Baudrillard Zh. America / Per. D. Kalugina. SPb.: "Vladimir Dal", 2000. 206 p . 9. Baudrillard Zh. In the shadow of the Silent majority, or the End of the Social / Trans. N. V. Suslov. Yekaterinburg: Ural Publishing House, un-ta, 2000. 96 p.
Baudrillard J. Transparency of evil / Per. L. Lyubarskaya and E. Markovskaya. M.: "Dobrosvet", 2000. 257 p.
Baudrillard J. Symbolic exchange and death / Per. S. N. Zenkina. M.: "Dobrosvet" 2000. 387
p.
Baudrillard J. Forget Foucault/ Per. D. Kalugin. SPb.: "Vladimir Dal", 2000. 92 p. Baudrillard J. Temptation / Per. A. Garajn. M.: "Ad Marginem", 2000. 319 p. Baudrillard J. System of things / Per. S. N. Zenkina. M.: "Rudomino", 2001. 220 p. Baudrillard J. The transparency virus. Conversation with Jean Baudrillard // Ryklin M. Deconstruction and destruction. Conversations with philosophers. M., 2002. pp. 61-80.
Baudrillard J. Baudrillard J. To the criticism of the political economy of the sign / Per. D. Kralechkina. M.: "Biblion - Russian book", 2003. 304 p.
Baudrillard J. Melancholic Nietzsche: an interview with Jean Baudrillard / N. Arkhangelskaya // Expert: magazine. — 2002. — № 17 (324) (29 April).
Baudrillard J. Passwords. From fragment to fragment / Per. N. Suslova. Yekaterinburg: "U-Factoriya", 2006. 200 p.
Baudrillard J. Consumer society. His myths and structures / Per. E. A. Samarskoy. M.: "Republic"; "Cultural Revolution", 2006. 269 p.
Baudrillard J., Jaspers K. The ghost of the crowd. - M.: Algorithm, 2007. - 272 p.
Baudrillard J. Fatal strategies / Jean Baudrillard; [translated from the French by A.V. Kachalov]. - Moscow: RIPOLL classic, sor. 2017. - 285, [2] p.
Baudrillard J. Symbolic exchange and death / Jean Baudrillard; translated from French and introductory article by S. Zenkin. - Ed. 3rd, ispr. - Moscow: RIPOLL Classic, 2021. - 510, [1] p.
Emelyanova M.A. Semiotics of art in the mirror of French poststructuralism: Bart and Baudrillard: autoref. dis. ... cand. philos. sciences'. Belgorod, 2009.
Papushina Yu. O. Sociological analysis of consumption in the works of J. Baudrillard: abstract of the dissertation ... cand. sociol. nauk. M., 2009.
Pechenkina O. A. Ethics of simulacra by Jean Baudrillard: analysis of postmodern reception of the ethical: abstract of the dissertation of the Candidate of Philos. sciences'. Tula, 2006.
Franz V. A. The concept of simulation in the political philosophy of J. Baudrillard: autoref. dis. cand. polit. sciences'. Yekaterinburg, 2011.
