CC BY
49КРИТИКА МАРКСИСТСКОГО МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ
ИСТОРИИ Кирсанов В.Н.
Кирсанов Виктор Николаевич - временно безработный, г. Москва
Аннотация: с появлением материалистического понимания истории, сторонники идеалистического понимания истории прикладывают максимум усилий для его дискредитации. Хотя распад Советского Союза, как авангарда строителей передового - коммунистического - общества значительно и ликвидировал новизну в поиске и обсуждении вопросов Мироздания (из-за насильственного возврата входивших в него стран к уже пройденному пути развития человечества), но не устранил накал страстей вокруг них. Противостояние между сторонниками идеалистического понимания истории, с одной стороны, и сторонниками материалистического понимания истории, с другой стороны, не исключение. Отсюда необходимость: как выявления и устранения шероховатостей последнего, так и его развития. Чему и посвящена эта работа.
Ключевые слова: марксизм, материализм, история, общество, рабство, бытие, сознание.
УДК 32
История есть свидетельство о прошлом. Знание прошлого объекта познания необходимо субъекту познания для минимизации ошибок в настоящем. Достоверность, объективность и преемственность истории - залог органического развития общества.
Основная трудность адекватного отражения людьми истории, заключена в их смертности. Уход из жизни одного и рождение другого человека знаменуют, образно говоря, исчезновение «полной» и появление «пустой» головы, требующей наполнения. Мало того, что наполнение последней зависит от того кто, чем и как её наполняет, так ещё архиважны её вместимость, усвояемость и иные характеристики. Данные обстоятельства, в купе с тем, что человек не только дитя природы, но и, в некотором смысле, творец её, в случае несостоятельности, а то и нежелания общества развить сознание своих новых членов хотя бы до достигнутого уровня, чреваты пересмотром истории в противоположную сторону от её достоверности, объективности и преемственности. Низведение в обществе уровня знания прошлого до критически низкой отметки с целью пересмотра истории, характерная черта всех западных обществ во главе с США (Соединённых штатов Америки), основанных на грабеже и насилии, зиждящих своё благосостояние на нужде других. Отсюда, в том числе, и их усилия направленные на пересмотр истории Второй Мировой войны, чтобы обелить себя.
Родоначальниками материалистического понимания истории являются К. Маркс и Ф. Энгельс, распространившие материализм на историю людей. Впервые, наиболее цельно, они это сделали в неизданном ими совместном труде «Немецкая идеология» [1, т. 3], откуда, для удобства читателя, особо значимые места по рассматриваемому вопросу цитирую ниже:
«Первая предпосылка всякой человеческой истории — это, конечно, существование живых человеческих индивидов... Первый конкретный факт, который подлежит констатированию, — телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе... Всякая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории.
Людей можно отличать от животных по сознанию, по религии — вообще по чему угодно. Сами они начинают отличать себя от животных, как только начинают производить необходимые им средства к жизни, — шаг, который обусловлен их телесной организацией. Производя необходимые им средства к жизни, люди косвенным образом производят и самоё свою материальную жизнь...
Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами. То, что они собой представляют, совпадает, следовательно, с их производством — совпадает как с тем, что они производят, так и с тем, как они производят. Что представляют собой индивиды, — это зависит, следовательно, от материальных условий их производства» [1, т. 3, с. 19];
«.Определённые индивиды, определённым образом занимающиеся производственной деятельностью, вступают в определённые общественные и политические отношения... Производство идей, представлений, сознания первоначально непосредственно вплетено в материальную деятельность и в материальное общение людей, в язык реальной жизни. Образование представлений, мышление, духовное общение людей являются здесь ещё непосредственным порождением материального отношения людей. То же самое относится к духовному производству, как оно проявляется в языке политики, законов, морали, религии, метафизики и т.д. того или другого народа. Люди являются производителями своих представлений, идей и т.д., — но речь идёт о действительных, действующих людях, обусловленных определённым развитием их производительных сил и — соответствующим этому развитию — общением, вплоть до его отдалённейших форм. Сознание [das Bewustsein] никогда не
может быть чем-либо иным, как осознанным бытием [das bewuste Sein], а бытие людей есть реальный процесс их жизни. Если во всей идеологии люди и их отношения оказываются поставленными на голову, словно в камере-обскуре, то и это явление точно так же проистекает из исторического процесса их жизни, — подобно тому, как обратное изображение предметов на сетчатке глаза проистекает из непосредственно физического процесса их жизни.
В прямую противоположность немецкой философии, спускающейся с неба на землю, мы здесь поднимаемся с земли на небо, т.е. мы исходим не из того, что люди говорят, воображают, представляют себе, — мы исходим также не из существующих только на словах, мыслимых, воображаемых, представляемых людей, чтобы от них прийти к подлинным людям; для нас исходной точкой являются действительно деятельные люди, и из их действительного жизненного процесса мы выводим также и развитие идеологических отражений и отзвуков этого жизненного процесса. Даже туманные образования в мозгу людей, и те являются необходимыми продуктами, своего рода испарениями их материального жизненного процесса, который может быть установлен эмпирически и который связан с материальными предпосылками. Таким образом, мораль, религия, метафизика и прочие виды идеологии и соответствующие им формы сознания утрачивают видимость самостоятельности. У них нет истории, у них нет развития; люди, развивающие своё материальное производство и своё материальное общение, изменяют вместе с этой своей действительностью также своё мышление и продукты своего мышления. Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание. При первом способе рассмотрения исходят из сознания, как если бы оно было живым индивидом; при втором, соответствующем действительной жизни, исходят из самих действительных живых индивидов и рассматривают сознание только как их сознание» [1, т. 3, с. 2425];
«... Мы должны прежде всего констатировать первую предпосылку всякого человеческого существования, а следовательно и всякой истории, а именно ту предпосылку, что люди должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии «делать историю». Но для жизни нужны прежде всего пища и питьё, жилище, одежда и ещё кое-что. Итак, первый исторический акт, это — производство средств, необходимых для удовлетворения этих потребностей, производство самой материальной жизни...
Второй факт состоит в том, что сама удовлетворённая первая потребность, действие удовлетворения и уже приобретённое орудие удовлетворения ведут к новым потребностям, и это порождение новых потребностей является первым историческим актом...
Третье отношение, с самого начала включающееся в ход исторического развития, заключается в том, что люди, ежедневно заново производящие свою собственную жизнь, начинают производить других людей, размножаться: это — отношение между мужем и женой, родителями и детьми, семья. Впрочем, эти три стороны социальной деятельности следует рассматривать не как три различные ступени, а именно лишь как три стороны, или — чтобы было понятно немцам — как три «момента», которые совместно существовали с самого начала истории, со времени первых людей, и которые имеют силу в истории ещё и теперь» [1, т. 3, с. 26, 27-28];
«.Производство жизни — как собственной, посредством труда, так и чужой, посредством рождения — появляется сразу в качестве двоякого отношения: с одной стороны, в качестве естественного, а с другой — в качестве общественного отношения, общественного в том смысле, что имеется в виду сотрудничество многих индивидов, безразлично при каких условиях, каким образом и для какой цели. Отсюда следует, что определённый способ производства или определённая промышленная ступень всегда связаны с определённым способом совместной деятельности, с определённой общественной ступенью, — самый этот способ совместной деятельности есть «производительная сила», — что совокупность доступных людям производительных сил обусловливает общественное состояние и что, следовательно, «историю человечества» всегда необходимо изучать и разрабатывать в связи с историей промышленности и обмена» [1, т. 3, с. 28];
«Таким образом, уже с самого начала обнаруживается материалистическая связь людей между собой, связь, которая обусловлена потребностями и способом производства и так же стара, как сами люди, — связь, которая принимает всё новые формы, а следовательно представляет собой «историю», вовсе не нуждаясь в существовании какой-либо политической или религиозной нелепости, которая ещё сверх того соединяла бы людей» [1, т. 3, с. 28-29];
«Лишь теперь, после того как мы уже рассмотрели четыре момента, четыре стороны первоначальных, исторических отношений, мы находим, что человек обладает также и «сознанием. Но и им человек обладает в виде «чистого» сознания не с самого начала. На «духе» с самого начала лежит проклятие — быть «отягощённым» материей, которая выступает здесь в виде движущихся слоёв воздуха, звуков — словом, в виде языка. Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее так же и для меня самого, действительное сознание, и, подобно сознанию, язык возникает лишь из потребности, из
настоятельной необходимости общения с другими людьми. Там, где существует какое-нибудь отношение, оно существует для меня; животное не «относится» ни к чему и вообще не «относится»; для животного его отношение к другим не существует как отношение. Сознание, следовательно, с самого начала есть общественный продукт и остаётся им, пока вообще существуют люди. Сознание, конечно, есть вначале осознание ближайшей чувственно воспринимаемой среды и осознание ограниченной связи с другими лицами и вещами, находящимися вне начинающего сознавать себя индивида; в то же время оно — осознание природы, которая первоначально противостоит людям как совершенно чуждая, всемогущая и неприступная сила, к которой люди относятся совершенно по-животному и власти которой они подчиняются, как скот; следовательно, это — чисто животное осознание природы (обожествление природы)» [1, т. 3, с. 29].
Вот та канва, на которой основано материалистическое понимание истории. Стоит в неё окунуться, как обнаруживается факт выведения Марксом и Энгельсом материалистического понимания истории из необходимости потребления людьми материальных объектов вне какой-либо философской, политической, религиозной и прочей (по мнению Маркса и Энгельса) рождающейся в голове человека нелепости. Отсюда их материалистическое понимание истории, - пронесённая ими в неизменном виде до конца дней своих, и взятая на вооружение их сторонниками без критического осмысления.
Артикуляции материальности вещи недостаточно для материалистического понимания её истории. Тем более при отсутствии ясности в терминологии. Основоположники марксизма путая материю и материал, городили огород частоколом склонения последнего. Низведя философскую категорию «материя» к физической категории «материал» они отпустили поводья и дали (надеюсь -бессознательно) волю своему умозрительному коню. Мчась во весь опор, пришпоривая его «материально обусловленными индивидами», «материальным производством», «материальным общением», «материальным трудом», «материальной жизнью», «материальной деятельностью», «материальными условиями», «материальным отношением», и т.д., они доскакались до признания необходимости изучения истории человечества в связи с историей промышленности и обмена, - сведя, таким образом, материализм к экономизму, а материалистическое понимание истории к экономическому пониманию истории. Ёмче всего это было выражено Энгельсом в «Анти-Дюринге»:
«Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом выступающем в истории обществе распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы или сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются. Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи» [1, т. 20, с. 278].
Сия точка зрения не лишена основания. Она исходит из первичности действия и вторичности обусловившей его мысли. Тогда действительно находим, что четыре момента, четыре стороны первоначальных, исторических отношений как то:
1) производство средств, необходимых для удовлетворения этих (жизненных - В.К.) потребностей, производство самой материальной жизни,
2) порождение новых потребностей,
3) производство других людей,
4) материалистическая связь людей между собой, - имеют место быть в истории человека вне его сознания; что человек обладает сознанием, лишь после того, как мы уже рассмотрели указанные выше четыре момента, четыре стороны первоначальных, исторических отношений; что не общественное состояние обусловливает совокупность доступных людям производительных сил, а совокупность доступных людям производительных сил обусловливает общественное состояние.
До развала Советского Союза шероховатости выработанного Марксом и Энгельсом материалистического понимания истории упорно замалчивались, тщательно скрывались. Попытки их научного обсуждения, или предания гласности, усердно гасились руководившей государством Коммунистической партией. С развалом Советского Союза оголились старые и высветились новые явления нарушения логической связи, последовательности и обоснованности ряда положений марксистского материалистического понимания истории, возникшие, в числе прочего, как от сырости и не придания значения, так и смешивания основоположниками марксизма используемых ими понятий. Иначе не объяснить их ратование за материальность всего и вся и противопоставление, скажем, бытия -сознанию. Точно так же нельзя отрицать наличие духа и вести разговоры о его вторичности или первичности в виде иного, отличного от материи, независимого и несводимого к материи начала. Схожая картина с материальным общением и духовным общением, материальным производством и духовным производством, материальной деятельностью и духовной деятельностью. Их использование в системе
материалистического понимания истории в качестве обозначения различных понятий имеет смысл, в качестве обозначения различных субстанций - нет.
Поныне отсутствующее практическое доказательство материальности сознания не повод соглашаться с наличием в материальном мире нематериальных вещей. Сознание материально уже потому, что есть проявление жизнедеятельности материи, в данном случае, в форме человека. Оно его движитель формирования и достижения цели.
Да, «люди должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии «делать историю»»; да, «для жизни нужны, прежде всего пища и питьё, жилище, одежда и ещё кое-что», - но это не значит, что первым историческим актом в жизнедеятельности человека является производство средств, необходимых для удовлетворения его потребностей, производство самой материальной жизни вне какой-либо философской, политической, религиозной и прочей (по мнению Маркса и Энгельса) рождающейся в голове человека нелепости. Прежде чем заняться производством средств, необходимых для удовлетворения своих потребностей, производством самой материальной жизни, люди должны иметь голову, точнее говоря, сознание, чтобы быть в состояние думать: что и как делать.
К концу жизни, в работе «Капитал», Маркс был близок к пониманию этого:
«В конце процесса труда, - говорил он, - получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально» [1, т. 23, с. 189].
Засим он остановился, не придал значения тому, что коли это так, то первым историческим актом следует считать не производство средств, необходимых для удовлетворения этих (жизненных - В.К.) потребностей, производство самой материальной жизни, а следует считать осознание необходимости производства средств удовлетворения этих (жизненных - В.К.) потребностей, осознание необходимости производства самой материальной жизни.
Следовательно, выражаясь по-марксистски, мы, читатель, должны прежде всего констатировать первую предпосылку всякого человеческого существования, а значит и всякой истории, в том, что люди, чтобы иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии «делать историю», должны иметь сознание. По определению, ибо нет сознания - нет человека (речь о сознании свойственном человеку).
Тут и начинается сыр-бор между материалистами и идеалистами, относительно первичности материи - у первых, сознания (духа) - у вторых. Самое интересное в этом споре то, что за всё время его существования идеалисты не привели ни единого доказательства своей правоты (не считать же таковым их отсыл к мифическому богу или мировому разуму), а лишь выискивали оправдание истинности своего мировоззрения в несовершенстве, недоразвитости, и, зачастую, в неупорядоченности мировоззрения материалистов. Вот и здесь: раз без сознания немыслима деятельность человека, значит, сознание (трактуемое ими в качестве нематериальной субстанции) первично, - говорят они.
В свою очередь материалисты, дав карты в руки идеалистов, начинают самозакапывание в лучших традициях марксистской школы, где всё непонятое ими сводится либо к скачку, либо к диалектическому противоречию, либо к опосредованности орудийно-трудовой деятельностью, как, например, при выяснении первичности труда и человека:
«Итак, человек до труда или труд до человека? - спрашивает философ Андреев. И тут же отвечает: - Даже будучи полемически заострённой, такая постановка вопроса напоминает споры средневековых схоластов о том, что возникло раньше: курица или яйцо. Человек не возможен без труда, а труд - без социального субъекта. Человек и труд составляют единую систему, формирование которой проходит свои закономерные этапы. Именно этим объясняется принципиальная синхронность скачков в морфологическом оформлении человека и в орудийно-трудовой деятельности. Рассматривать последнюю как функцию морфологического строения её субъекта (предок человека ждал возможности трудиться) было бы неправомерно. Сама по себе гоминидная триада создавала лишь физиологические предпосылки труда. Так же и орудия не изменяют, взятые сами по себе, морфологию того, кто ими пользуется и их создаёт («захваченные» с собой из животного мира «орудия» не могли «подтолкнуть» антропогенез), хотя они и предъявляют к субъекту деятельности определённые психобиологические и тем более социальные требования.
Связующим элементом складывающегося человека и формирующегося труда, выступала опосредованность орудийно-трудовой деятельности» [2, с. 95].
Сей, так называемый, научный трафарет, выработанный отечественными учёными-обществоведами в течение долгих лет схоластических упражнений в марксизме, я уже приводил в 1999 году в своей книге «Краткий курс истории антропогенеза, или Сущность и происхождение труда, сознания и языка», как в оригинале, где речь шла о сущности и происхождении труда, так и кальку с него, где речь шла о сущности и происхождении языка. Зная способности отечественных учёных-обществоведов по «развитию творческого наследия основоположников марксизма», «восстановлению живого смысла суждений основоположников марксизма о природе и сущности человека», использованию «приёма умелого обращения с «противоположностями», выхода из ситуаций, казавшихся тупиковыми» [См.: 4, с. 123], можно не сомневаться, что в данном случае он будет выглядеть следующим образом:
«Итак, человек до сознания или сознание до человека? Даже будучи полемически заострённой, такая постановка вопроса напоминает споры средневековых схоластов о том, что возникло раньше: курица или яйцо. Человек не возможен без сознания, а сознание - без социального субъекта. Человек и сознание составляют единую систему, формирование которой проходит свои закономерные этапы. Именно этим объясняется принципиальная синхронность скачков в морфологическом оформлении человека и мыслительной деятельности. Рассматривать последнюю как функцию морфологического строения её субъекта (предок человека ждал возможности мыслить) было бы неправомерно. Сама по себе гоминидная триада создавала лишь физиологические предпосылки сознания. Так же и сознание не изменяет, взятое само по себе, морфологию того, кто им пользуется и её создаёт («захваченное» с собой из животного мира «сознание» не могло «подтолкнуть» антропогенез), хотя оно и предъявляет к субъекту пользования определённые психобиологические и тем более социальные требования.
Связующим элементом складывающегося человека и формирующегося сознания, выступала опосредованность орудийно-трудовой деятельности».
И после этого находятся люди, удивляющиеся беспрепятственному падению Советского Союза. А как тут беспрепятственно не пасть, если абалкины, андреевы, афанасьевы, буничи, бурбулисы, волкогоновы, восленские, кивы, медведевы, петраковы, поповы, смирновы, ципко, шаталины, явлинские, яковлевы и прочие его блюстители последних лет, не только не охраняли, но сами активно грызли корни его ствола.
Советского Союза уже нет. Отошли в мир иной многие его блюстители, активно грызшие корни его ствола, но кое-кто из них ещё остался и продолжает своё чёрное дело, теперь уже с корнем ствола России. Утешает одно, а именно, грызть им не перегрызть корень ствола России, обо он растёт прямо пропорционально их грызне по причине его многовековой укоренелости. Это Советский Союз был неокрепшим, молодым образованием. К тому же, построенным на скорую руку. Не то Россия. Как точно сказано в одном отечественном эпосе:
А и сильные, могучие богатыри на славной Руси!
Не скакать врагам по нашей земле!
Не топтать их коням землю Русскую!
Не затмить им солнце наше красное!
Век стоит Русь — не шатается!
И века простоит — не шелохнётся!
«Вернувшись» в Россию, в результате крушения Советского Союза предателями и врагами Отечества во главе с Ельциным, мы оказались отброшены назад, условно говоря, во времена перехода царской России к России социалистической. Я не о смене формации с вышестоящей на, чуть ли не две ступени, нижестоящую, что само по себе негативное явление, а о необходимости сохранения приобретённого опыта. Труд нескольких поколений не должен пойти насмарку. Сохранённые потомками знания предков - оплот качественного преодоления неудач на пути к светлому будущему. Основание тому - развитие умножающегося сущего от простого к сложному, от менее совершенных форм к более совершенным, в зависимости от комплекса его внутренних и внешних факторов эволюции. Поскольку, при прочих равных условиях, развитие социалистического общества по всем параметрам выше капиталистического, о чём свидетельствуют и данные насильственно прерванного строительства социализма в Советском Союзе, и успешное его строительство в Китае и в ряде других стран мира, постольку крах капитализма неизбежен. Развитие человечества не ограничивается строительством капиталистического общества. Более того, оно не ограничивается и строительством социалистического общества. За ним грядёт другое общество, а, значит, капиталистическое общество придёт к нему либо непосредственно - минуя социалистическую стадию развития, либо опосредованно - через социалистическую стадию развития. Даже если оно, идя на поводу деструктивных сил, как это было при развале Советского Союза, умудрится на какое-то время вернуться назад. И в том, и в другом, и в третьем случае, выявление и осознание механизма насильственного крушения Советского Союза облегчит ему и другим, не перешагнувшим капитализм, обществам движение вперёд, поможет избежать наши ошибки.
Всякое знание лишь тогда владеет умами людей, когда оно отвечает их потребностям. Падение Советского Союза, к тому же беспрепятственное, осуществлённое, хоть и руководимыми извне, но, всё-таки, внутренними врагами, дискредитировало марксистское материалистическое понимание истории в части знакомого с детства и милого сердцу каждого советского обывателя тезиса: «Народ - творец истории!», Он был посрамлён дорвавшейся до власти кучкой негодяев. А открыто проигнорированный
ими результат Всесоюзного референдума от 17 марта 1991 года о сохранении Советского Союза, на котором подавляющее большинство - 77,85 %, при явке 80,03 % от общего числа имеющих право голоса - высказалось «За», не что иное, как плевок на крышку гроба народа как творца истории, в формулировке марксистского материалистического понимания истории.
Адепты марксизма, поднаторевшие в «восстановление живого смысла суждений основоположников марксизма о природе, человеке и обществе», в использовании «приёма умелого обращения с «противоположностями», выхода из ситуаций, казавшихся тупиковыми», в «развитии творческого наследия основоположников марксизма», могут возразить, мол, всё дело в народе: не отстаивавшим свои интересы. Им и «невдомёк», что прежде, чем народ будет отстаивать свои интересы, он должен осознать их. А он не осознавал, и не мог осознать. Ибо к тому времени, как я говорил ещё в 1993 году, анализируя истоки и причины «реставрации» капитализма в России, было очевидно, что:
«Усилиями наших учёных-обществоведов личность, выдающаяся личность низведена до общества, до массы, тогда как задача состояла в том, чтобы общество, массы поднять до выдающейся личности. Утверждение: один человек, пусть даже самая выдающаяся личность никто и ничто по сравнению с коллективом, - явилось отправной точкой в деградации отдельного человека, личности и всего общества в целом» [3, с. 39].
Именно мантры, внедрённые в сознание советских людей сторонниками марксистского материалистического понимания истории, типа: «Мне что, больше всех надо?», «Я как все!», «Не надо высовываться, выделяться из коллектива!», «Надо быть как все!», «Инициатива наказуема!», «От меня ничего не зависит!», «Моя хата с краю» и так далее, - не позволили советскому народу стать грудью на защиту Советского Союза.
Не минуло и полгода, в течение которого победившие противники социализма напрасно ожидали гневную реакцию на развал ими Советского Союза, со стороны хотя бы многомиллионной армии штатных сторонников марксистского материалистического понимания истории (в конце 80-х годов ХХ века одних коммунистов насчитывалось в стране около 20 млн. человек!), как оно, едва не очутившись на свалке истории, оказалось на задворках образования. Достопамятны начальные годы правления демократов во главе с Ельциным, - осквернивши своими антинародными деяниями слово «демократ» нынче именующих себя либералами, - когда ошалев от радости, вызванной беспрепятственным падением Советского Союза, они, ради собственной безопасности, всерьёз муссировали в научных кругах не только необходимость «избавления» общества от материалистического понимания истории в целом, но и преподавания истории вообще, с целью превращения россиян в манкуртов.
Вне зависимости от участи материалистического понимания истории, уготовленной новоявленными хозяевами постсоветской России в лице демократов-либералов, в настоящем, для успешного противостояния идеалистическому взгляду на историю, оно нуждается в модернизации, посредством уточнения, исправления, выявления и устранения содержащихся в нём положений, не отвечающих действительности, и дополнения новым. Возьмём, к примеру, в продолжение сказанного о народе как творце истории, такое положение марксистского материалистического понимания истории как:
«... Люди, развивающие своё материальное производство и своё материальное общение, изменяют вместе с этой своей действительностью также своё мышление и продукты своего мышления» [1, т. 3, с. 25].
Спрашивается: могут ли люди, развивающие своё материальное производство и своё материальное общение на базе социализма, изменить вместе с этой своей действительностью также своё мышление и продукты своего мышления до первобытного состояния?
Исходя из марксистского материалистического понимания истории - нет, не могут. Исходя же не из существующих только на словах, мыслимых, воображаемых, представляемых людей, а также воображаемой, представляемой практики, а исходя из действительно деятельных людей, и из их действительного жизненного процесса - да, могут. Порукой тому печальный опыт Советского Союза, где советские люди, развившие своё материальное производство и своё материальное общение до состояния социалистического общества - благодаря росту производительных сил и производственных отношений добившиеся колоссальных, не ведомых другим странам и народам высот во всех областях жизнедеятельности человека: первыми в мире введшие всеобщее бесплатное образование, первыми в мире введшие всеобщее бесплатное здравоохранение, первыми в мире покорившие космос, первыми в мире поставившие на службу человека атомную энергию, первыми в мире освоившие термоядерную энергию и т.д. и т.п. - в конце ХХ века изменили вместе с этой своей действительностью также своё мышление и продукты своего мышления до позднефеодального состояния.
Обилие цитат из «Немецкой идеологии» не должно смущать читателя. Моё отношение к черновику неизменно:
«Я не против чтения и цитирования содержания черновиков кого бы то ни было. Я против обращения живых к черновикам усопших для доказательства своей правоты.
К черновикам усопших надо обращаться не за ответом на вопросы сегодняшнего дня, а за «советом» в поисках ответа на вопросы сегодняшнего дня. Я за то, чтобы обращаться к черновикам усопших не как к аргументу доказательства истинности своих суждений, а своими аргументами доказывать истинность черновых суждений усопших» [4, с. 18].
«Немецкая идеология» хороша тем, что с её помощью можно с большой долей вероятности установить характер, глубину, направленность, а главное степень соответствия последующих высказываний Маркса и Энгельса тому, что они говорили в ней. Она - кладезь их черновых мыслей, используемых ими в дальнейшем публично с незначительной огранкой. На сколько, можно судить, как из вышесказанного Энгельсом о материалистическом понимании истории в «Анти-Дюринге», так и нижесказанного Марксом в «К критике политической экономии»:
«Мои исследования привели меня к тому результату, что правовые отношения, так же точно как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях, совокупность которых Гегель, по примеру английских и французских писателей XVIII века, называет «гражданским обществом», и что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии... В общественном производстве своей жизни люди вступают в определённые, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определённой ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства — от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче — от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по её сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она даёт достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия её решения уже имеются налицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления» [1, т. 13, с. 6-7].
Каков посыл, таков и результат. Ложный посыл, взятый Марксом и Энгельсом в качестве руководящей нити своих дальнейших исследований, привёл их к ложному результату, противоречащему истории развития человечества. Действительно деятельные люди, своим действительно жизненным процессом, вопреки утверждению основоположников марксизма, ставили задачу покорения неба не то, что, когда материальные условия её решения уже имелись налицо, или, по крайней мере, находились в процессе становления, а задолго до появления даже намёка на какой-либо процесс становления материальных условий её решения. Третируемая же ими Россия, на практике опровергла их формационную теорию. Все эти «беллетристы» и «московиты», весь «этот Панславистский сброд», -привожу наиболее мягкие эпитеты Маркса и Энгельса в адрес передового отряда русского, а если быть точнее, российского народа, - камня на камне не оставил от их теоретических построений против научной обоснованности и объективной необходимости развития России по социалистическому пути, минуя капитализм. И так далее.
Ошибки материалистического понимания истории, заложенные Марксом и Энгельсом и исповедуемые их догматиками, явствовали уже тогда, и, тем более, явствует сегодня, что служило в прошлом, и служит в настоящем, причиной его отторжения у образованных людей. Даже в России, где, -благодаря её беременности социалистической революцией, вызванной усилиями народников, -марксистское материалистическое понимание истории сумело на короткое время овладеть сознанием
незначительного меньшинства общества, одна часть которой вооружилась им исключительно руководствуясь революционной целесообразностью, другая - из корысти, оно, с исчезновением своих носителей: первых в результате смерти, вторых в результате отстранения от власти, - сошло, как с белых яблонь дым.
Продолжение следует.
Список литературы
1. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Москва: Госполитиздат, 1954.
2. АндреевИ.Л. Происхождение человека и общества. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Мысль, 1988.
3. Кирсанов В.Н. Реставрация капитализма в России. Истоки и причины». Издание 2-е, переработанное и дополненное. Москва, 1999. Изд. МП Палея, совместно с ТОО «Палея-Свет».
4. Кирсанов В.Н. Краткий курс истории антропогенеза, или Сущность и происхождение труда, сознания и языка. Москва, 1999 г. Изд. ООО «Палея--Мишин» совместно с ТОО «Палея-Свет».
